Текст книги "Тайны моего босса (СИ)"

Автор книги: Елена Трифоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7

Глава 7

К концу рабочего дня мне удалось разговорить Людочку. Выяснилось, что работает та в основном по ночам. По неведомой причине после заката токсикоз Людочку отпускал, вот она и принималась строчить посты, обрабатывать фотографии. Занималась всем этим она обычно часов до трех и только после этого ложилась отдохнуть.

– Слушай, а может, днем тебя тошнит от недосыпа? – робко предположила я.

Люда взглянула на меня как на сумасшедшую, потом сделала вид, что крайне увлечена вязанием. В нем она была мастерицей. Кофточка для дочери обещала получиться прехорошенькой.

– Ну все, шесть часов, – с радостью сообщила я, когда рабочий день наконец закончился. – Можно домой отчаливать.

– Ага, иди, – кивнула Люда с важным лицом. – А я еще немного поработаю. Не люблю бросать дела неоконченными.

Я с трудом подавила смешок, затолкав в сумку Людочкину камеру, поплелась к Григорию – доложить о том, как я вливаюсь в его дружный, веселый коллектив.

В приемной директора мне почему-то не обрадовались: Татьяна Петровна смотрела хмуро и с неприязнью. И даже кактус на ее столе, кажется, за что-то меня осуждал.

– Григорий Андреевич просил зайти… – промямлила я, пытаясь прошмыгнуть мимо секретарши как можно скорей.

– Шеф сейчас занят, – пробурчала Татьяна Петровна. – У него посетитель.

– Кто?

– Руководитель отдела продаж.

– И что же мне делать?

– Подожди! – Татьяна Петровна кивнула на крохотную кушетку, которую я раньше даже не замечала.

Я нехотя опустилась на нее, стала размышлять о том о сем. Время тянулось еле-еле.

Вот прямо интересно, чем же таким важным занялся босс с Марией Орловой, похитительницей статуэток. Решил устроить очередную ревизию, пересчитать ценные вещи в кабинете?

В сумке тренькнул телефон. Я как-то сразу поняла, что это Степа.

«Ты домой-то собираешься сегодня?» – спросил он в «Ватсап».

«Скоро буду, – пообещала я. – Можешь начинать готовить ужин из трех блюд».

«Уже начал. Тебя ждут: сырный суп, сырный салат и бутерброд с сыром».

«Звучит неплохо. А что будет из мяса?»

«Ничего. С нашими подтаявшими сбережениями мы обязаны возлюбить братьев наших меньших».

Убрав телефон обратно в сумку, я вновь приняла позу Хатико. Я сверлила взглядом дверь директорского кабинета, как будто это могло помочь скорейшему выдворению оттуда Маши. Из-за двери, кстати, не доносилось ни звука. То ли звукоизоляция была настолько хорошей, то ли Григорий и Маша совместно медитировали там на злосчастную статуэтку.

Прождав до пятнадцати минут седьмого, я стала терять терпение.

– А нельзя поинтересоваться у Григория Андреевича, когда он закончит с руководителем отдела продаж? – спросила я у Татьяны Петровны.

Она смерила меня пренебрежительным взглядом, но ничего не ответила. Я вытерпела еще минут семь. Почему-то ужасно захотелось домой – к Степе и ужину из трех блюд. Еще и усталость какая-то странная навалилась.

А может, мне просто слинять? Я ведь могла и забыть о просьбе Григория нанести ему визит. Он же вот обо мне явно забыл, раз так вдохновенно чирикает сейчас с другой.

Татьяна Петровна вдруг подхватила со стола пачку бумаг и вышла. Я не преминула воспользоваться ситуацией – рванула к двери директорского кабинета. На пару секунд я приложила к ней ухо, но по-прежнему ничего не услышала. Устав томиться в догадках, я пару раз стукнула по косяку и ввалилась в кабинет.

Григорий сидел в кресле, а Маша, наклонившись к нему, с нескрываемым удовольствием демонстрировала боссу декольте и какой-то буклет.

– Григорий Андреич, вы просили зайти, – выпалила я.

Его взгляд посветлел.

– Да, Яна, я помню, – деловито сказал босс. – Присядьте пока.

Он с едва уловимой неприязнью взглянул на Машу.

– Мария, давайте продолжим наше обсуждение завтра утром.

– Ну что вы, я никуда не тороплюсь, – возразила та, сверля меня недовольным взором. – Я подожду в приемной, пока вы решаете вопросы с нашей новой сотрудницей. А потом мы сможем продолжить.

– Не получится, – грустно возразил босс. – У нас с Яной назначена деловая встреча, мы должны ехать.

Машу аж перекорежило, но спорить она не стала, молча собрала свои бумажки со стола и вышла, откровенно виляя задом.

– Любовница твоя? – с вызовом спросила я.

Григорий закатил глаза, потом растер лицо руками.

– Яна, ты настроена ревновать меня к каждой моей сотруднице?

– Я жду ответа. – Меня охватило нестерпимое любопытство. – Ты спал с Орловой?

– Нет, – ответил он, смотря куда-то под ноги.

– Врешь.

– Мне кажется, это не твое дело вообще, – огрызнулся босс. – Мое прошлое тебя не касается. В данный момент с Орловой у меня ничего нет.

– А когда было? На прошлой неделе? Позавчера?

– Год назад, – сухо ответил он. – И всего один раз, по пьяни. Это вообще считается?

– Офигеть. – Я села на стул, сложила ногу на ногу. – С кем еще из коллектива у тебя были шашни?

– Ни с кем. Да и с Машей это так… Она еще не работала у меня тогда.

– Как интересно! Год назад она тут не работала, а теперь руководит отделом. Она получила работу через постель?

– Ага, – ухмыльнулся босс. – Прямо как ты. Уверен, вы сможете подружиться – на почве общих взглядов.

– Она не внушает мне доверия, – процедила я. – О ней тут всякое странное рассказывают.

– Не слушай! Людям лишь бы трепать. Маша – отличный работник и хороший человек, она всегда готова прийти на помощь. Кстати, как прошел день?

– Нормально.

– Поладили с Людочкой?

– Почти.

Григорий поднялся из-за стола, потянулся. Я отчего-то опять на него засмотрелась. Он был весь такой расслабленный, холеный – прямо как породистый кот с выставки. Неудивительно, в общем, что Маша так перед ним извивается: явно до сих пор мечтает о чем-то большем, чем просто случайная ночь.

– Ладно, если ты закончила с делами, поехали, – вдруг сказал босс.

– Куда?

– Ко мне.

Я подумала, что ослышалась, вытаращила глаза.

– Покажу тебе свою квартиру, – пояснил он. – Картины. Чтобы ты в следующий раз не попала впросак, набиваясь кому-нибудь в натурщицы.

7.2

7.2

Я нервно сглотнула. Нет, он серьезно? На самом деле собирается везти меня к себе? Прямо сейчас?

Мне снова показалось, что босс надеется со мной переспать. Что он чертов коллекционер: чисто из спортивного интереса затаскивает к себе в постель разных девушек, а потом делает засечки в изголовье кровати. С Машей, как выясняется, он спал, с Людой, возможно, тоже. Теперь я на очереди.

Сердце у меня стало как-то странно трепыхаться. Не то, что бы я совсем не верила в свою моральную устойчивость, но… Каким-то образом босс убедил меня притворяться его девушкой, а я такого и близко не планировала. Может, он и переспать с ним меня уговорит. Заявит что-нибудь в духе: «Яна, милая, ты же понимаешь: так мы сможем изображать пару куда как достоверней».

– Извини, я не могу сейчас ехать к тебе, – пробормотала я. – Мне домой надо. Меня брат ждет.

– Ничего, мы ненадолго. – Вид у босса стал какой-то хищный, предвкушающий. – Говорю же: тебе нужна эта экскурсия. По легенде ты регулярно у меня бываешь, значит, должна ориентироваться в квартире. Должна знать примерно, что где стоит. Мало ли какой разговор зайдет в гостях?

Я открыла рот, чтобы возразить, но не успела. Босс подошел ко мне, стащил со стула.

– Яна, не трать мое время на препирательства. Мы в любом случае едем ко мне. Это не предложение. Это распоряжение руководства, которое ты обязана выполнять.

***

Григорий жил совсем рядом с офисом – в уютной сталинке с ажурными балкончиками. В ее идеально чистом и ухоженном дворе росло незнакомое мне дерево, усыпанное пушистыми розовыми цветами. Ветер то и дело срывал эти цветы с веток, усыпал ими дорожку. Напротив дома босса стояла беседка, ее увивал виноград, на котором уже спели фиолетовые грозди, а у крыльца сталинки плелась лиана с ярко-оранжевыми цветами, похожими на колокольчики. Если честно, я бы многое отдала, чтобы жить в таком месте, а не рядом с кладбищем.

– И чего ты вздыхаешь? – с укором спросил босс. – Неужели совсем нелюбопытно посмотреть, как живет начальство?

– Любопытно, – буркнула я, отстегивая ремень безопасности. – Аж дождаться не могу той минуты, когда узнаю, куда у тебя выходят окна: во двор или на дорогу.

– У меня окна на обе стороны.

«Буржуй!» – подумала я и на мгновение ощутила к нему острую классовую ненависть.

Подъезд Григория соответствовал внешнему виду дома: стены покрывала лепнина, на ступенях лежал ковер. Я с трудом подавила желание разуться прямо у входа. Мы поднялись на второй этаж, босс отпер дверь и пропустил меня в квартиру.

Едва перешагнув порог, я поняла, что босс рассуждал вполне здраво, когда решил устроить мне экскурсию. Его квартира напоминала музей. Даже прихожая была под завязку набита старинной мебелью из потемневшего дерева. Шкафы, зеркало в тяжелой оправе, какие-то изящные светильники – все притягивало взгляд и будило любопытство.

В углу прихожей стоял стул, будто из будуара королевы, – темно-бордовый, с изогнутыми ручками. Я робко примостила на него сумку и тут же ощутила неловкость. Испугалась, что стул испортится из-за такого фамильярного обращения.

– Вот тут у меня кухня-гостиная, – гостеприимно пояснил босс, оттаскивая меня от стула и вталкивая в одну из комнат.

Я огляделась. В кухне-гостиной все так же имело налет старины. В углу комнаты, на узорчатом столике, примостился самый настоящий граммофон. Рядом с ним задумчиво тикали похожие на башню напольные часы.

– Тебе дедушка квартиру завещал? – спросила я обескуражено.

– Нет, я ее купил у наследников владельца антикварного магазина.

– Серьезно?

– Да, им старинная мебель до лампочки, – с легкой ноткой осуждения сказал Григорий. – А мне нравится. Но тут только треть от старого хозяина, еще треть – из моих личных запасов, а часть – просто стилизация.

– Красиво.

Григорий взял меня за руку, опять потянул за собой.

– Вот тут кабинет, – быстро пояснил он, заводя меня в следующую комнату.

Одну из стен кабинета заполняли шкафы. Часть из них была заставлена книгами, часть – какими-то фигурками, посудой. Напротив шкафов стоял широкий, по всей видимости, дубовый стол, справа от него, на стене, висели сабли.

– Ого! – воскликнула я, глядя на них. – С тобой лучше не ссориться.

– Так и есть, Яна, – тихо сказал босс, перехватив меня за плечи, прижал к себе. – Я злопамятный и мстительный. Кстати, забыл сказать: у меня в гостях ты можешь не только смотреть по сторонам, но и трогать все, что тебе понравится.

Его голос опять был полон сексуальной хрипотцы.

Я высвободилась из его объятий, шагнув к саблям, провела пальцами по лезвию одной из них. Металл показался мне обжигающе холодным.

– Какой интересный выбор, – задумчиво произнес босс. – Я думал, ты двинешь к лампе Тиффани. – Он показал мне на светильник, чей абажур будто бы собрали из кусочков разноцветного стекла.

– Я что, ламп не видела? – Я пожала плечами, ощупала еще одну саблю.

– А ты знаешь, что Фрейд говорил об интересе женщин к длинным продолговатым предметам? – вкрадчиво спросил Григорий, подходя ко мне.

– Нет, не знаю. – Я предательски покраснела

– Фрейд считал, что это указывает на сексуальный голод, – с удовольствием поделился знаниями босс. – Тоску по твердому мужскому…

– Глупости какие-то! – перебила я. – Мне всего лишь стало любопытно, бывали ли эти сабли в бою.

– Эти – нет. Это коллекционное оружие, – ответил он, складывая руки на груди. – Но у меня есть другая, повидавшая всякое. Дать подержаться?

– Не надо, – поспешила отказаться я. Было непонятно: то ли у него и правда есть боевое оружие, то ли он пошло шутит, намекая на другое. Я решила проявить осторожность и не проверять, как дело обстоит на самом деле.

После того как я внимательно оглядела содержимое каждого шкафа, Григорий повел меня в спальню. Несмотря на вечерний час, она все еще была залита солнцем. Посреди спальни стояла огромная кровать с высоким резным изголовьем, а над ним висела картина Амира. Эх, лучше бы я ее никогда не видела. Лучше бы у меня обморок случился при виде сабель или лампы Тиффани.

На картине изображался сущий разврат: три девушки – брюнетка, блондинка и рыженькая – полулежали на белоснежных подушках и с призывными улыбками глядели на нас. Они были абсолютно голые, бесстыже оглаживали себя там и сям.

Спина у меня при виде этого «шедевра» покрылась ледяным потом. Ужас какой! Я точно не хочу в таком вот виде перед кем-либо позировать. Представляю, что обо мне подумал Амир.

– Впечатлена? – уточнил Григорий, ухмыляясь.

Я смогла только кивнуть. Потом скорей отвела взгляд, стала рассматривать рисунок на обоях. Те тоже показались мне какими-то старинными – будто с картины французского художника. В открытое окно подул ветер, тонкий тюль зашелестел, надулся. На мгновение мне показалось, будто я перенеслась в какое-то кино.

– Ну и как тебе моя квартира? – ленивым тоном поинтересовался Григорий. – Нравится?

– Да, у тебя очень уютно.

«И дорого» – мысленно добавила я. Вот так зацепишься за что-нибудь плечом – потом вовек не расплатишься за причиненный ущерб.

Босс сел на кровать, поманил меня рукой. Я оцепенела, во рту пересохло. Он хочет, чтобы я присела рядом с ним? На постель? Господи, зачем?

– Иди сюда, – скорей приказал, чем предложил Григорий, а потом вдруг стянул с себя футболку.

Глава 8

Глава 8

С голым торсом мой босс выглядел даже лучше, чем в одежде. Он напоминал греческого бога, скульптуру времен античности. Забыв о приличиях, я уставилась на него как заправская деревенская кумушка. Сначала внимательно оглядела мускулистые плечи и грудь, потом опустила взгляд ниже – на кубики пресса. Они были как с картинки – четко-очерченные, симметричные, покрытые ровным бронзовым загаром.

Я сглотнула.

– Подойди, – еще раз властно потребовал Григорий.

– За… зачем?

– Я думаю, тебе следует изучить не только квартиру, но и ее хозяина.

Ноги у меня стали ватными. Я никак не могла сообразить, чего именно от меня хочет босс. Воображение, конечно, великодушно подсказало, что тот, конечно же, жаждет опрокинуть меня на свою антикварную кровать, чтобы навалиться сверху и…

– Родители могут заговорить с тобой о моих тату, – добавил Григорий. – Они их терпеть не могут. Не хочу, чтобы ты растерялась и наболтала моим предкам глупостей. Ну что ты там застыла, Яна? Иди, разгляди меня получше.

Разглядеть тату? Всего лишь?

Мне все-таки удалось отлипнуть от пола, подойти к боссу.

– Вот тут, смотри, скорпион, – Григорий повернулся ко мне левым плечом. – Я набил его еще в девятнадцать. Считай, первое тату.

– Это твой знак зодиака? – догадалась я.

– Ага.

– А формула на шее что означает?

– Это формула дофамина. Слышала про такой гормон?

– Вроде бы.

– Он отвечает за мотивацию. Когда дофамина много, мы настойчивей идем к цели. Формулу я набил в двадцать четыре. – Григорий откинулся немного назад, дабы привлечь мое внимание к своему животу. – А вот здесь, справа, – он показал на место под ребрами, – мое последнее тату, ему только пару месяцев.

Я проследила за его пальцами. Под ними обнаружилась какая-то надпись, латинские буквы. Я попыталась ее прочесть, но не смогла. Из иностранных языков я знала только английский, да и тот не особо хорошо.

– Что это за язык? – спросила я.

– Это латынь, – ответил босс. – Амантэс сунт амэнтэс. Влюбленные безумны.

– Ясно.

– Еще у меня есть шрам, – спохватился он. – На спине.

Григорий повернулся, дабы я могла насладиться его видом сзади. Я опять засмотрелась: никогда живьем не видела такую гору мускулов. Мой босс, похоже, мог бы стриптизером работать: тетки за сорок с удовольствием натолкали бы ему в трусы крупных купюр.

– Нашла? – строго спросил Григорий.

– Что?

– Шрам.

– Э… – Я вспомнила, для чего босс демонстрирует мне свое шикарное тело. – Сейчас!

– Справа от позвоночника, – подсказал он.

Я придвинулась к боссу, чтобы удобней было его разглядывать, и вдруг поймала себя на мысли, что от него безумно вкусно пахнет. И ведь это после длинного трудового дня! Дразнящий запах кожи смешивался с древесным ароматом шампуня, мешал сосредоточиться на поисках. Мне все время хотелось украдкой втягивать этот запах ноздрями, дабы хорошенько распробовать.

К счастью, шрам нашелся довольно быстро, под лопаткой, – такая длинная полоска, уже посветлевшая.

– Вот. – Я на автомате тронула тонкий рубец пальцами.

Григорий вздрогнул. Я и сама почему-то испугалась, отдернула руку, прижала к груди. Потом почти сразу спросила нарочито деловито:

– Откуда у тебя этот шрам?

– Подрался в баре.

– В смысле?

Григорий снова повернулся ко мне:

– Вступился за девушку. Когда завязалась потасовка, один из парней выхватил нож.

– Кошмар!

– Ну, мне, как видишь, повезло: удар пришелся по ребрам, ничего жизненно важного не задел.

Я думала, что теперь босс оденется, но он, похоже, отлично себя чувствовал и в полуголом виде.

– Теперь твоя очередь демонстрировать свои изюминки, принцесса, – заявил он. – Давай, не стесняйся – скидывай кофточку.

– Не буду, – сразу ощетинилась я. – У меня нет татуировок.

– А шрамы имеются? Родимые пятна?

– Шрам только вот тут, над коленом, – я выставила вперед правую ногу. – С карусели соскочила неудачно, напоролась на кусок арматуры. Это еще в детстве было. Родители тогда уехали на рынок, я почти час не могла остановить кровь, очень испугалась, наплакала, наверное, целое ведро слез.

– Бедняга, – тихо сказал Григорий и осторожно погладил меня по ноге, по тому самому месту над коленом. Это было так неожиданно и волнующе, что я даже не сразу шарахнулась в сторону. Когда все-таки отпрянула, запнулась о ковер и чуть не растянулась.

– А что насчет родинок? – серьезно спросил босс, не обратив внимания на мою неуклюжесть. – Есть что-то примечательное?

Я задумалась. У меня этих родинок миллион, все и не упомнить, хотя…

– На пояснице есть скопление родинок в виде треугольника, – доверительно сообщила я, тронула пальцами спину. – Вот где-то тут.

– Покажи.

Я замотала головой.

– Почему нет? – Григорий нахмурился. – Что в этом такого? Просто задери немного кофточку, самый краешек.

– Не хочу.

Он встал, двинулся ко мне. Я попятилась, но тут же уперлась спиной в стену.

– Некрасиво, Яна, – вкрадчиво сказал босс, подходя вплотную. – Заинтриговала и обломала. Разве можно так с парнями?

Наши взгляды встретились – мне тут же стало мучительно жарко и тревожно.

– Вдруг ты вообще выдумываешь про родинки? – Он оперся рукой о стену, навис надо мной.

– Нет, не выдумываю.

От того, что теперь он стоял так близко, внутри у меня все напряглось, задрожало. Я ощутила себя кроликом, который замер перед удавом и не способен пошевелиться. Григорий, как завороженный, уставился на мои губы. Мне показалось, что он вот-вот меня поцелует. Это было совершенно недопустимо. Возмутительно! Но мне почему-то не хотелось его отталкивать.

А может, нам и стоит разочек поцеловаться? Нам ведь когда-то придется делать это на людях, так почему бы не попробовать сейчас – пока мы наедине?

Мои колени стали подгибаться. Мои моральные принципы зашатались, будто хлипкий домик во время землетрясения. Зашатались и рухнули. Я перестала дышать в предвкушении того момента, когда губы босса наконец коснутся моих.

8.2

8.2

Из прихожей донеслась тихая, едва уловимая мелодия.

– Что это? – спросил босс, обескуражено подняв бровь.

– Мой телефон, – пискнула я. – Брат звонит, волнуется, наверное, куда я пропала.

Григорий отошел, подхватив с кровати футболку, наконец опять ее натянул. Я наблюдала за его действиями и по-прежнему не могла пошевелиться. Комната будто наэлектризовалась. Я кожей ощущала животный магнетизм, исходящий от босса.

– Ты что, брату отвечать не собираешься? – удивленно спросил он, когда обернувшись, заметил меня на прежнем месте.

– А?

– Телефон! – напомнил Григорий, мотнув головой в строну прихожей. – Трезвонит.

Я все же отмерла и двинулась на поиски сумки, правда по дороге немного не вписалась в дверной проем, стукнулась локтем о косяк. Из глаз полетели искры. Это оказалось весьма кстати: неприятные ощущения помогли взбодриться. Я даже поразилась тем мыслям, которые только что крутились у меня в голове.

Вот что это сейчас было, а? На меня будто помутнение какое-то нашло. Чистое сумасшествие. Не хочу я целоваться с боссом, не мой это стиль.

Когда я добралась до сумки и выудила из нее телефон, Степа уже сбросил. Правда, почти сразу он набрал снова.

– Что такое? – спросила я, прижимая телефон к уху.

– Яна, ты домой-то сегодня явишься или как? – поинтересовался брат, чем-то аппетитно чавкая.

– Явлюсь, конечно. Но чуть позже, чем планировала. Меня тут попросили немного задержаться: очень много дел, зашиваемся.

– Странно все это, – недовольно сказал Степа. – Скоро стемнеет, а ты все где-то шляешься. Я волнуюсь.

– Я тебя прекрасно понимаю: страшновато ночевать одному в квартире напротив кладбища, – подколола я. – Но тебе и не придется. Говорю же: скоро буду.

– А если мама будет звонить, что я должен ей сказать? Как объяснить, что ты до сих пор не дома?

– Господи, Степа, что ты как маленький? – Я невольно закатила глаза. – Скажи, что я в ванной. Или в туалете. Ты же артист, используй уже свой талант на благо общества.

Степа стал еще что-то там бурчать, но я не дослушала, сбросила вызов. Сунув телефон обратно в сумку, я обернулась и чуть не взвизгнула: Григорий стоял позади, с интересом меня оглядывал.

– Ну все, я пойду? – робко спросила я, чуть отодвигаясь.

Его близость как-то странно на меня действовала. Я изо всех сил надеялась, что это не слишком заметно.

Босс нахмурился, сделав шаг ко мне, выдернул из моих рук сумку, вернул ее на стул.

– Не торопись, Яна, – недовольно сказал он. – Мы еще не закончили.

– Разве? Я вроде все рассмотрела и запомнила. В кабинете у тебя сабли, в гостиной – граммофон. В спальне развратные девки, три штуки…

– Пойдем на кухню, – жестко перебил босс. – Надо кое-что обсудить.

– А до завтра это подождать никак не может? – Я замешкалась.

– Нет.

В его взгляде снова появилось что-то хищное.

– Пойдем, Яна, – опять позвал Григорий. – Пока будем беседовать, я заодно накормлю тебя ужином.

Я вспомнила, что в кухне-гостиной у него имеется широкий такой диван и почему-то вновь подумала о неприличном.

– Мне надо домой, – севшим голосом произнесла я. – Скоро стемнеет, а мне далеко добираться. Я вообще не уверена, что в мой район транспорт ходит допоздна.

– Не волнуйся, я тебя отвезу. – Не обращая внимания на мои слабые попытки сопротивляться, Григорий затащил меня в кухню-гостиную, подтолкнул к дивану. – Садись пока, отдыхай.

– Спасибо, я лучше постою.

Он взглянул удивленно, но спорить не стал. Пройдя к огромному двухдверному холодильнику, стал деловито в нем копаться. Поняв, что босс не собирается пока ко мне приставать, я немного расслабилась, еще раз осмотрела обстановку.

Григорий выудил из холодильника какие-то коробочки, помидоры, зелень.

– Пожарю стейки и сделаю салат, идет? – спросил он, мазнув по мне взглядом.

– Угу.

Пока разогревалась сковорода, Григорий достал откуда-то бутылку красного вина, налил немного в широкий бокал, протянул его мне.

– Не надо, – попыталась отказаться я. – Я не хочу.

– Не ломайся, Яна, – поспешил поддеть он. – Я все равно не поверю, что ты пай-девочка и заядлая трезвенница. И вообще, у тебя сегодня праздник: ты устроилась на работу мечты – это следует отметить.

Я все же приняла у него бокал, правда, решила, что пить не буду. Со мной и так что-то непонятное творилось – видимо, от нервов и переизбытка впечатлений. Не хватало вот только наклюкаться и самой полезть к шефу со всякими непотребствами.

Побродив по кухне, я все же присела на диван. Он оказался удобным, от обивки едва уловимо пахло лавандой.

– Я сегодня весь день думал о том, как у нас все прошло в кафе, – поделился Григорий, нарезая помидоры. – Ну согласись, вышло не очень. Нервозность чувствовалась. Фальшь. Амир, конечно, вряд ли понял, что его обманывают, но холодок между нами точно уловил. – Босс тяжело вздохнул. – Как ни крути, мы паршиво ладим: не привыкли еще друг к другу, не притерлись. Надо что-то делать с этим, как-то решать проблему.

– К чему ты клонишь?

– Сегодня вторник, а в пятницу нам уже придется идти на ужин к моим родителям. – Григорий обернулся, впился взглядом в мое лицо. – У нас всего два дня на то, чтобы сблизиться. Я предлагаю максимально ускорить этот процесс.

Я снова ощутила себя не в своей тарелке. На нервной почве, чисто на автомате, отхлебнула вина из врученного Григорием бокала. Отхлебнула и испугалась. Чего это я творю? Не надо мне пить. Пока вокруг происходит всякое странное, нужно оставаться максимально собранной, сохранять ясность ума.

Я отставила бокал на маленький журнальный столик, обхватив колени ладонями, уточнила:

– Что ты предлагаешь? Как, по-твоему, мы можем ускориться?

– Нам следует проводить вместе все свободное время, – без раздумий ответил босс. – И еще надо узнать друг о друге как можно больше. Для этого предлагаю каждому из нас составить небольшую автобиографию. К завтрашнему утру. Короче, возьми дома лист бумаги и пиши все, что приходит в голову. О своих увлечениях, о каких-то ярких воспоминаниях. Я сделаю то же самое. Завтра обменяемся получившимися сочинениями и выучим их наизусть. Хорошо?

– Как скажешь.

– Какая ты теперь покладистая. – Григорий едва заметно усмехнулся. – Если продолжишь в том же духе, заслужишь премию.

Блин, он специально, что ли, говорит с такой интонацией, чтобы даже невинные фразы звучали двусмысленно и пошло? Не понимаю.

Мой телефон в прихожей опять запиликал. Я ринулась к нему как к спасательному кругу. Опять звонил брат.

– Ну что еще, Степа? – скорей с облегчением, чем с недовольством, воскликнула я, прижимая мобильник к уху.

– Слушай, я вспомнил, что как-то в новостях видел сюжет про бандитов, – со странной интонацией поделился брат. – Они брали людей в заложники и заставляли их по телефону заверять близких, что все нормально.

– Прикольно. Но зачем ты мне все это сейчас рассказываешь?

– Ну как же? Я вспомнил этот репортаж и подумал: вдруг тебя тоже похитили, а ты врешь мне про работу?

– Чего?

– Давай поговорим по видеосвязи, – потребовал брат. – Хочу убедиться, что у тебя все в порядке.

Боже мой! Да ни черта у меня не в порядке. Я в квартире у босса, и объяснений для этого визита у меня нет. Я и сама не понимаю, что тут делаю. Не представляю, что меня ждет.

– Степа, миленький, мне некогда с тобой болтать, – смущенно пробормотала я. – Просто некогда. Сказала же: зашиваемся.

Брат недовольно засопел, а потом вдруг выкатил ультиматум:

– Я жду видеозвонка пять минут. Если его не будет, я звоню в полицию.

– Степа, ты там пьяный, что ли? – возмущенно выдохнула я, но брат не ответил: из динамика послышались гудки.

У меня даже спина вспотела от нахлынувшего напряжения. Неужели Степа и правда собрался звонить в полицию? Прямо страшный сон какой-то. Наверное, брат заметил мою нервозность, вот и надумал всякого. Вообще, у Степы с детства чутье на вранье и недосказанность, он мог бы в «Битве экстрасенсов» участвовать с такой-то интуицией.

Я представила, какие у Степы будут глаза, если я поведаю ему правду о новой работе. Брат обязательно донесет на меня маме. Та примчится на попутках и сделает мне а-та-та.

Я с тоской взглянула на входную дверь. Домой-то как хочется – сил нет.

– Надеешься незаметно смыться? – вопрос Григория, бесшумно появившегося в прихожей, заставил меня вздрогнуть.

– Что?

– Не получится, – меланхолично произнес он, крутя в руках полотенце. – У меня весьма сложный замок – тебе с ним не справиться.

– Да не пытаюсь я смыться! – Я демонстративно нахмурилась. – Я человек ответственный, всегда добросовестно подхожу к порученному делу. Ты поручил изучать квартиру – я изучаю. Представляю, знаешь ли, как тут ночую, хожу в пижаме, кручусь перед зеркалом.

Григорий оперся о косяк, обвел меня взглядом. Мой пассаж явно не показался ему убедительным. Впрочем, начхать. Я вздернула подбородок, уставилась на босса с вызовом.

– Ужин почти готов, – сказал он. – Отправляйся мыть руки. Заодно, кстати, познакомишься с моей ванной. Можешь, даже пофантазировать, как принимаешь у меня душ. Главное, не увлекайся: воображение у тебя буйное, может завести не туда.

Я покраснела. На что это он намекает? Не собираюсь я фантазировать о его душе.

Телефон тренькнул. Пришло сообщение от Степы: он написал, что до звонка в полицию осталось две минуты. Чертов паникер!

– Опять брат? – участливо спросил Григорий.

– Ага. Можно я поговорю с ним из твоего кабинета? Я соврала ему, что все еще на работе, а он требует перейти на видеосвязь.

– Любая комната в твоем распоряжении, – вальяжно сообщил босс. – Только давай быстрей. Я проголодался.