Текст книги "Пять поцелуев (СИ)"
Автор книги: Елена Трифоненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 8
Через полчаса я сидела у бассейна. Мысли крутились исключительно вокруг Ветрова. Что он за человек? Что у него на уме? Я даже залезла в «Контакт», проверила сообщения. Но друг Артема больше ничего мне не написал. Посомневавшись немного, я зашла на его страницу, вот только и она не удовлетворила моего любопытства. Пара фотографий, пара красивых картинок и почти никакой информации.
Мой взгляд невольно задержался на одном из снимков. Надо признать, Богдан очень хорош собой. Не зря вчера официантка растеклась перед ним лужицей. У него правильные черты лица, очень выразительные карие глаза и красивые губы. Мозг услужливо напомнил вкус этих губ, и я невольно покраснела. А потом вдруг словно увидела себя со стороны. Какое же позорище! Как школьница шарю по чужой страничке и придаюсь почти эротическим фантазиям.
Я закрыла «ВК» и убрала телефон в сумочку. Потом намазалась кремом и устроилась на шезлонге с блокнотом. Мне ведь нужно как можно больше рисовать, набивать руку. Этим и займусь.
У бассейна толклась куча народа. В основном, женщины и дети. Последние визжали как поросята и с разбегу прыгали в воду, поднимая миллионы брызг. А вот мамочки преимущественно нежились на шезлонгах. Я украдкой подглядывала за теми из них, кто мало двигался, и делала набросок за наброском. Сегодня дело спорилось и получалось просто отлично. Правда, довольно быстро модели закончились. Немного подумав, я почти на автомате стала рисовать по памяти лицо Богдана. Не знаю, зачем. Просто оно так четко стояло у меня перед глазами, что хотелось перенести его на бумагу.
Портрет вышел на славу. Я критически оглядела его и ухмыльнулась. Что же, теперь можно всласть над ним поиздеваться. Пририсовать рожки, козлиную бородку или еще чего-нибудь. Но сначала, пожалуй, искупаюсь. Я отложила блокнот и тоже разбежалась и прыгнула в воду. И внутри сразу родилось столько радости, что даже сердце застучало быстрей.
Из бассейна было видно море, потому удовольствие было двойным: бархатные прикосновения воды к разгоряченной коже и настоящее пиршество для глаз. Я плавала туда-сюда, а потом легла на спину и закрыла глаза. Меня охватила странная мечтательность. А ведь если мы с Артемом поженимся, у моих детей будет самое счастливое детство! У них будет море, пальмы и много-много солнца. Они будут подолгу резвиться в бассейне, много бегать босиком и есть инжир и мушмулу прямо с деревьев.
Не знаю, сколько я так провалялась. Вот только когда открыла глаза, обнаружила, что на моем шезлонге сидит Богдан и нагло листает мой блокнот. Блокнот, где имелся и его портрет! Я так заметалась, что чуть не утонула. В конце концов, все же подплыла к бортику и как следует откашлялась. Бронхи саднило от попавшей туда воды, из глаз выступили слезы. Я выбралась из бассейна и, подскочив к шезлонгу, решительно выдернула у Богдана свой блокнот.
– Ты не слышал, что копаться в чужих вещах – преступление?
– Разве? – Его губы моментально сложились в привычную усмешку.
– Представь себе!
Он ничего не ответил, просто уставился на меня так пристально и нагло, что по спине побежали мурашки. Я быстрей закуталась в полотенце, спросила:
– Чего тебе надо?
– В каком смысле?
– Зачем ты притащился? Шпионишь за мной?
Лицо Богдана превратилось в отталкивающую сердитую маску.
– Я гляжу, скромность не твоя сильная черта, – процедил он. – Поверь, крошка, мне бы и в голову не пришло за тобой шпионить. Вообще-то, я здесь живу. И, как и ты, пришел поплавать.
Он стянул через голову футболку и остался в одних изумрудных шортах. У него было красивое тело: широкие плечи, проработанные мышцы, кубики на животе. При одном взгляде на все это великолепие меня словно жаром обдало. Я поспешно потупилась, чтобы не выдать своего восхищения.
– Ты классно рисуешь! – похвалил Богдан, пересаживаясь на соседний шезлонг. – А Артем говорил, что ты обычный бухгалтер.
– Так и есть, – пробормотала я, по-прежнему старясь не смотреть на своего собеседника.
– Мне кажется, ты могла бы зарабатывать рисованием. У тебя определенно талант.
– Я разве спрашивала тебя, как мне зарабатывать?
Мне хотелось, чтобы он скорей оставил меня в покое. В его присутствии меня мучила совершенно нездоровая нервозность. Я убрала блокнот в сумку, а потом демонстративно устроилась на своем шезлонге поудобней. Надела очки, все видом показывая, что разговор окончен. Богдан подался вперед и тронул меня за колено.
– Мой портрет тебе особенно удался.
Черт! Я-то до последнего надеялась, что он до него не дошел.
– А не хочешь порисовать меня с натуры? – не дождавшись моей реакции, спросил Богдан. – Я ведь очень даже ничего. Могу позировать тебе полностью обнаженным. Заманчиво?
– Ни капли, – буркнула я, складывая руки на груди. – Может, лучше пойдешь плавать? По-моему, тебе надо освежиться: на лицо все признаки перегрева.
– А ты что, так и будешь загорать в полотенце? – Он ухмыльнулся.
– Тебе-то какое дело?
Богдан подался вперед и легонько погладил пальцами мои щиколотки. От этого прикосновения внутри моментально стало горячо. Тем не менее я решительно отбросила его руку прочь.
– Чего тебе надо?
– Разве тебе не интересно, почему я ничего не сказал Артему?
Я задумалась. По правде говоря, мне было не просто интересно – я умирала от любопытства, но признаваться в этом не хотелось. Решила просто молчать. Захочет – расскажет.
Богдан бесцеремонно снял с меня очки и несколько секунд внимательно изучал мое лицо. Меня охватило неприятное ощущение беззащитности.
– Я решил дать тебе еще один шанс, – с легкой полуулыбкой проговорил Богдан. – Вчера ты слишком устала, чтобы принимать взвешенные решения. Ведь на самом деле ты вовсе не хочешь потерять Артема, верно? Не хочешь, чтобы он узнал, что ты ешь и с кем целуешься в тесных туалетах.
– Чего ты хочешь? – Мой голос предательски дрогнул.
– Я понял, что продешевил. Мне нужно больше, чем я попросил вначале. В конце концов, я подставляю своего друга, храня твои тайны, верно? Моя совесть нуждается в гораздо более весомом вознаграждении.
– Чего ты хочешь? – еще раз повторила я почти беззвучно.
– Вот только не надо так пугаться, – насмешливо произнес Богдан. – Я прошу совсем немного. Просто больше поцелуев. Скажем, штук пять.
От наглого выражения его лица меня захлестнула нешуточная волна злости. Внутри все заклокотало, вздыбилось.
– Что ты сказал? – зашипела я, словно кобра. – Пять поцелуев? А репа не треснет? Вчера тебе было достаточно одного поцелуя, сегодня подавай пять. А что ты завтра попросишь меня сделать? Ублажить тебя в постели?
– Тсс! – Богдан поспешно приложил к моим губам палец. – Не надо так истерить. На этот раз цена окончательная. Если хочешь, могу поклясться.
Я грубо оттолкнула его ладонь:
– И чем же?
– Мамой? – В его глазах заплясали чертики.
– Той самой, что не сумела привить тебе моральные ценности? – уточнила я с неприкрытым сарказмом.
Он развел руками:
– К сожалению, другой нет! Хотя еще могу бабушкой поклясться. Она у меня старой закалки и однажды даже выпорола меня ремнем, когда я стащил у ее соседки ведро яблок.
– Вариант с бабушкой мне определенно нравится больше, – выдохнула я. – Я бы тебя тоже выпорола.
В его глазах промелькнуло что-то хищное.
– Извини, детка. Это не я проштрафился. Так что сейчас мы будем выполнять мои желания, а не твои.
– Я еще не согласилась, – огрызнулась я и рывком выхватила у него свои очки.
– Что ж, ты пока настройся, а я схожу окунусь. – Он легонько ущипнул меня за щеку, а потом пошел к воде.
Плавал он отменно. Все мамки у бассейна подобрались и приосанились, выпятили грудь вперед и активно пялились на Богдана. Я тоже украдкой наблюдала за ним. Интересно, как часто он посещает тренажерный зал? Артем пару раз в неделю тоже ходит в тренажерку, но его мышцы выглядят намного скромней.
Мое воображение вдруг решило порезвиться и подсунуло мне странную фантазию. Я и Богдан в постели… Меня прямо пот прошиб, настолько ярко все представилось. Я зажмурилась и поспешно отогнала пошлую картинку прочь. Нет, ну какая только ерунда не взбредет в голову на солнцепеке!
Когда Богдан вылез из воды, я сделала вид, что снова увлечена рисованием. Он присел рядом и, наверное, с минуту молчал и не двигался. А потом аккуратно забрал у меня из рук блокнот и карандаш и написал на странице с моим последним наброском номер своей квартиры.
Я посмотрела на Богдана с ненавистью, да так выразительно, чтобы его до костей пробрало. Но он совершенно спокойно выдержал мой взгляд, а, когда я потупилась, сказал:
– Я сейчас уйду, а ты подожди минут пять, а потом поднимайся следом. У меня двадцатый этаж.
После этого он подхватил футболку и зашагал в сторону входа. А меня охватил странный ступор. Идти или нет? С одной стороны, Богдан и правда может рассказать обо всем Артему. С другой, целуясь с ним, я только увеличиваю количество собственной лжи. Кто знает, может, Богдан вообще задумал снять наш поцелуй на видео и потом будет шантажировать меня еще больше?
От последней гипотезы внутри все сжалось и похолодело. Точно! Богдан позвал меня к себе неспроста. Артем говорил, что друг занимается видео, собрать на меня компромат – ему раз плюнуть.
Меня охватила нехорошая дурнота, перед глазами потемнело. Может, у меня тепловой удар? В таком случае нужно быстрей уйти в тень. Я натянула пляжное платье, а потом запихала вещи в сумку. Быстрей, быстрей в волшебный холодок кондиционера!
Через минуту я уже входила в лифт. Нажала на кнопку пятого этажа и прислонилась к стене. Ноги подгибались. Что же мне делать? Я не могу позволить какому-то козлу лишить моих будущих детей счастливого детства с бассейном и мушмулой. Я не могу так легко отдать все, за что боролась целых пять месяцев.
Внезапно в голове щелкнуло. А что если наврать Артему, будто Богдан меня грязно домогался? Хорошая ведь мысль! Распишу все в красках, порыдаю от души, пожалуюсь, как тяжело было отбиться. Разве после такого Артем поверит своему другу, пытающемуся обвинить меня во вранье? Да ни за что!
Женский голос оповестил меня о том, что лифт приехал на пятый этаж. Я отделилась от стены и решительно нажала кнопку двадцатого. Обернем задумку Богдана против него самого. Разыграем маленький спектакль. И, пожалуй, не помешает включить на телефоне диктофон: доказательства еще никому не вредили.
Глава 9
Перед дверью в нужную квартиру я замешкалась, волнение усилилось настолько, что все тело стало ватным и попыталось впасть в анабиоз. Но мне как-то удалось пересилить оцепенение и нажать на кнопку звонка.
– Открыто! – крикнул Богдан из глубины квартиры.
Я толкнула дверь, и она поддалась. Во рту моментально пересохло. Надо же! Богдан не сомневался, что я приду.
– Давай-давай, заходи, не стесняйся, – он вышел в прихожую и стал есть меня глазами. Он был очень красив в этот момент: намокшая футболка прилипла к телу, в волосах все еще блестели капельки воды.
Я нервно сглотнула и переступила порог, а потом дрожащими руками закрыла дверь. Разулась.
– Ты прямо как часы. – Богдан забрал у меня сумку и положил ту на пуф. – Пойдем на кухню.
– Зачем? – с вызовом спросила я. Ну, или мне так показалось. Возможно, на самом деле, мой голос дрожал, как заячий хвост. – Давай прямо здесь.
Он решительно взял меня за руку и повел по квартире. Она у него, кажется, тоже была немаленькой. Две или три комнаты, кухня-гостиная, много пространства и света.
– Я сделал тебе пару сэндвичей с курицей, – мягко сказал Богдан, поглядывая на меня со странным выражением, – садись поешь.
На столе и правда стояла тарелка с аппетитным угощением. Я даже на входе уловила вкусный запах. Курица! Любовь моя. Тем не менее мне удалось отрицательно помотать головой.
– Нет, спасибо. Я такого не ем.
– Лиза, к чему этот спектакль? Я знаю, что ешь.
– Это был срыв. – Мои губы дрогнули. – Теперь мне очень стыдно, и такого не повторится.
– Мы с тобой оба знаем, что не срыв. – Он нахмурился. – Ты только корчишь из себя вегана, а на самом деле жить не можешь без мяса.
Я сложила руки на груди и демонстративно огляделась.
– И куда ты спрятал камеру?
– Какую еще камеру? – В его глазах плеснулось довольно искреннее удивление.
– Да ладно, признайся! Решил снять на меня компромат? Сейчас я накинусь на сэндвич, а ты потом будешь шантажировать меня обличительным видео.
Он рассмеялся.
– Лиза, ты – огонь! Нет, у меня тут никаких скрытых камер. Если не веришь, можешь спрятаться за штору и стрескать эти гребаные сэндвичи там.
Я покосилась на штору. Потом на сэндвичи. Соблазнительно…
– С чего вдруг ты решил меня покормить?
– По доброте душевной. Но больше не буду.
Мой взгляд снова прилип к сэндвичам. Вчера в баре я так и не доела суши, а с утра удалось съесть только две мерзких оладьи. Желудок вдруг болезненно сжался и издал слабое бурчание. Вот гад!
Лицо Богдана просияло.
– Ешь!
– Не могу.
– Если хочешь, потом дам тебе чистую зубную щетку. Почистишь зубы, чтобы Артем точно ничего не заподозрил.
– Какой же ты добренький! – невольно хмыкнула я. – Прямо фея-крестная.
Я подошла к столу и подняла тарелку к носу, с упоением втянула вкусный запах. А потом убрала сэндвичи в холодильник. Повернулась к Богдану.
– Лучше дай мне воды.
– Может, лимонада?
– Нет, воды.
Он вытащил из холодильника банку «Боржоми», открыл и протянул мне. А себе достал початую бутылку тархуна. Я мгновенно осушила банку до дна, поставила ее на краешек стола. Богдан же пил медленно: сначала делал глоток, а потом некоторое время выжидал, беззастенчиво меня разглядывая.
Мне вдруг вспомнился наш последний поцелуй. Он вызвал во мне такие странные чувства! Никогда не думала, что обычное касание губ может быть настолько приятным. Хотя, возможно, тот поцелуй так на меня подействовал из-за волнения. Вот, если мы поцелуемся сейчас, того волшебства уже сто процентов не случится.
Мне вдруг до чертиков захотелось проверить свою гипотезу. Впрочем, почему бы и нет? Мой спектакль может и немного подождать.
– Так мы будем целоваться? – спросила я нетерпеливо.
Он кивнул, медленно закрутил бутылку и убрал в холодильник. Потом смял мою банку и выбросил ее в мусор. В его жестах было столько хищной грации, что я невольно залюбовалась.
– Присядем на диван? Или ты хотела бы сделать это лежа? – В голосе Богдана вновь пестрой рыбкой плеснулся сарказм.
– Пойдем за шторку! – буркнула я. – Ты по-прежнему не внушаешь мне доверия.
В его глазах засверкали смешинки, но к окну Богдан потопал как миленький.
– Пожалуйста, осторожно! – предупредил он, когда я чуть не запуталась в тюле. – Не хочу, чтобы гардина грохнулась мне на голову.
Я плотней завернула нас в штору:
– Ответь мне на один вопрос: зачем тебе это надо?
– Ты сейчас о чем? – Он прижал меня к себе, и мне моментально сделалось жарко.
– Зачем тебе надо со мной целоваться?
– А почему нет? Мне очень понравилось в прошлый раз.
– Но ведь ты понимаешь, что больше ничего не будет?
– Я умею радоваться мелочам, – сказал он с улыбкой.
Потом запустил руки в мои волосы, осторожно погладил кожу под ними подушечками пальцев. Уже от этих легких прикосновений по позвоночнику у меня заструились шипучие искры. Я поддалась порыву и сама обняла Богдана. Мне показалось, он слегка вздрогнул. Несколько секунд Богдан не шевелился, пытливо изучал мои глаза. Я смутилась, зажмурилась. В тот же момент он рывком притянул меня к себе и впился в мои губы бесцеремонным, как тетушка из захолустья, поцелуем.
Магия никуда не делась. Голова у меня почти сразу пошла кругом, тело обмякло. Под нежной кожей груди, опаленной жаром, исходящим от Богдана, стало слегка покалывать. Внизу живота приятно заныло. Богдан целовал меня крепко, но одновременно и нежно, его губы словно играли с моими. Словно что-то обещали: приятное, неповторимое и запретное.
Когда Богдан отодвинулся, я судорожно задышала ртом, чтобы быстрей восстановить дыхание для следующего поцелуя.
– Вот и все! – сказал Богдан и резко выпихнул меня из-за шторы. – Как видишь, ничего страшного. А теперь можешь идти домой.
Я не поверила своим ушам. К тому же, будем откровенны, мне хотелось целоваться еще, хотелось, чтобы это приятное ощущение, разлившееся по телу, не заканчивалось.
– Подожди. – Я уперла руки в бока. – Ты же говорил о пяти поцелуях. А был только один.
Богдан усмехнулся:
– Второй – завтра. В день у нас будет только по одному поцелую: хочу растянуть удовольствие.
– Нет, мы так не договаривались! – разозлилась я. – Или все пять – сейчас, или больше ни одного.
Он вышел из-за шторы, подхватил меня на руки и куда-то понес. Душа у меня моментально ушла в пятки.
– Что ты делаешь? – дрожащим голосом спросила я. – Куда ты меня несешь? Немедленно поставь меня на ноги, или я закричу.
По правде говоря, в эту секунду я больше боялась не его, а себя. Мне так хорошо было в объятьях Богдана, что сопротивляться его приставаниям я бы точно не смогла.
– Я не буду с тобой спать, – неуверенно пробормотала я. – Если ты притронешься ко мне против моей воли, это будет уже изнасилование.
Богдан принес меня в прихожую и поставил на пол, всучил мне сумку.
– Увидимся завтра!
Возмущению моему не было предела.
– Почему ты так ведешь себя? – воскликнула я. – Я тебе что, кукла?
– Адьос, детка. И башмачки свои не забудь.
Богдан буквально вытолкнул меня в коридор и тут же захлопнул входную дверь. Я облокотилась о стену, чтобы прийти в себя. В висках шумело. Ноги подкашивались. И как мне в таком состоянии показываться на глаза Артему? Кажется, он сразу заподозрит неладное.
Я сделала пару глубоких вдохов и отправилась на пятый этаж пешком. Авось, пока дотопаю, щеки перестанут гореть, а сердце одумается и прекратит выпрыгивать из груди.
***
Артем ничего не заметил, он сидел в кабинете и даже не выглянул, услышав, что я вернулась домой. Это было немного обидно, хоть и к лучшему.
Я переоделась, высушила волосы и отправилась за подарками родным. Настроение было ужасным. Мысли то и дело сворачивали к тому, что произошло на двадцатом этаже. Зачем Богдан все это затеял? Неужели только для развлечения? Во мне вдруг родилась странная уверенность, что Артему он меня в любом случае не сдаст. Но ведь лучше не испытывать судьбу, правда? Я все равно завтра схожу к Богдану. Так, на всякий случай.
Из груди вырвался тяжелый вздох. Кому ты врешь, Лиза? Вовсе не о сохранности собственной тайны ты беспокоишься. Тебе просто не терпится вновь испытать эти волшебные ощущения, которые дарят губы Богдана.
Даже мимолетное воспоминание о недавнем поцелуе, заставило меня покраснеть. Черт! Что все это такое? Я бы полжизни отдала за то, чтобы прикосновения Богдана не вызывали во мне такого цунами эмоций. Может, мой организм потом привыкнет и не будет так бурно реагировать? В конце концов, любые ощущения приедаются.
Я словно в тумане купила Соне футболку, пару бус, браслет и серьги. Потом стала искать киоск с товарами из можжевельника. На нервной почве мне даже есть толком не хотелось. Да и страшно было заходить в кафе или покупать что-то мясное в магазинах. В Сочи, как выясняется, и у стен есть глаза.
А еще (ну в этом уж совсем стыдно признаваться) я поймала себя на том, что всюду высматриваю Богдана. Мне просто безумно хотелось его увидеть. Вот только зачем?
Проблуждав полчаса по шумным улицам, я наконец нашла магазинчик с громким названием «Можжевеловый рай». Пахло там умопомрачительно, мне даже уходить не хотелось. Помимо подставки под горячее, купила маме массажер для спины, подушку и набор ложек. Хозяйка упаковала мне все в красивый пакет и даже сделала скидку. На радостях я прихватила еще и пару гребней для подруг.
Потом купила папе чурчхелу сразу нескольких видов: с грецким орехом, с миндалем, с кусочками яблока и манго. Времени на шопинг ушло много, но спокойней на душе не стало. Даже напротив, меня охватило совершенное смятение. Богдан не сказал, когда мы встретимся! Может, он вообще передумает целоваться дальше и станет меня избегать.
Вернувшись домой, я перекусила парой бананов. Наверное, стоило приготовить что-нибудь и для своего мужчины, но мне ничего не шло на ум. Решила спросить у Артема, чего бы ему хотелось. Из кабинета по-прежнему не доносилось ни звука. Набравшись наглости, я осторожно приотворила дверь и просунула в проем свой любопытный нос. Артем дрых на диване. Правда, в отглаженной давеча рубашке и с ворохом документов в объятьях. Мне с трудом удалось удержаться от смеха. Бедняжка! Надо же как заработался.
Я на скорую руку сварила овощной супчик, а потом попыталась немного порисовать. Вот только из-под моих рук выходили исключительно портреты Богдана. Не хватало, чтобы еще Артем увидел! Психанув, я порвала рисунки в клочья и выбросила в мусор. Потом натянула купальник и пляжное платье. Огромное беспокойство гнало меня на улицу.
Мне хотелось увидеть Богдана и одновременно было страшно с ним встречаться. Потому к бассейну я не пошла. Пошла к морю. И, наверное, часа полтора, плавала до изнеможения. У меня даже руки заболели. Но на душе стало заметно легче. Спокойней.
