Текст книги "Нянька из другого мира (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 32

– Простите, магистр!.. – три рыцаря кинулись наперерез Славе, желая первыми добраться до дракончика.

Но не тут-то было, няня, к удивлению и восхищению парней, добралась первой. Схватив Карлу, попыталась оттащить ее от дракона, одновременно загораживая собой.

– Оставь меня в покое! – рвалась девчонка, пытаясь извернуться и ткнуть локтем няню. – Мне не нужна ваша помощь!

– Доченька, Огонек – дракон с весьма нестабильным даром, – пояснил подоспевший отец-магистр, – тебе не стоит находиться с ним рядом. Он опасен!

– Ничего подобного! Мы с ним прекрасно играли, пока вы все не налетели!

От подобного заявления руки Славы непроизвольно разжались. И все же она продолжала перегораживать путь девочке к дракону, а тот поспешно убежал подальше и спрятался в кустах, из которых теперь торчала лишь кисточка его хвоста и любопытные ушки.

– Он мог тебя сжечь! – предупредил отец, строго глядя на дочь. – Его выбросы огня стихийны и он, в отличие от остальных драконов рода Тору, не может им управлять.

– Даже в семье высших существ не без урода… – печально произнесла подошедшая драконица.

На секунду всем показалось, что сейчас она подойдет к отпрыску, успокоит его, а заодно и уведет на безопасное расстояние – подальше от людей и магов. Но нет, ничего подобного не случилось. Драконица просто прошла мимо, ведя за собой выводок. Тот, которого назвали Огоньком, высунулся из кустов, жалобно пискнул, но мать даже не обернулась. Несколько мгновений он размышлял: податься ли вслед за собратьями, но предпочел остаться на месте. Потом вдруг икнул, и куст, ставший ему защитой, мгновенно обратился в пепел. Обескураженный дракончик спрятал голову под крыло и мелко задрожал. Вряд ли он ждал наказания от магов, скорее, опасался собственной строгой матушки.

– Отпустите меня! – прикрикнула Карла. – Я должна помочь ему. И не говорите, что это опасно – по защите от магии огня у меня твердая пятерка. Только посмотрите на этого испуганного бедолагу, да он и мухи не обидит.

Невзирая на предупреждения няни и запреты отца, Карла приблизилась к дракончику. Присела рядом и погладила спинку между крыльями. Малыш приподнял голову и, видимо, хотел поблагодарить, но вместо этого выпустил огонь. Карла ловко прикрыла его пасть ладошкой, прошептала что-то, и из двух оттопыренных ноздрей вырвалось лишь облачко дыма.

Магистр поаплодировал дочери – действительно, твердая пятерка по защите от огня. Но следующее предложение поставило гордого отца в тупик.

– Папа, давай возьмем Огонька, – умоляющим тоном произнесла Карла, впрочем, не оборачиваясь и продолжая успокаивать дракончика. – Ты же видишь, он хороший, просто… Он не такой как все.

Рыцари, понимая, что предстоит долгий семейный разговор, благоразумно отошли. И только няня и молчаливая Карина, взиравшая на сестру с сочувствием, остались на прежнем месте. Дэлия посапывала в импровизированной коляске на некотором отдалении и вообще не участвовала в обсуждении.

– Милая, ты же понимаешь, что это невозможно, – начал отец. – Драконы Тору ― не домашние любимцы, они свободолюбивые и гордые существа. У нас с ними заключен договор: они не нападают на поселения магов, а наш орден охраняет их в то время, пока они выводят потомство. Огоньку будет лучше здесь, с его семьей.

– Ты же видел, даже мать от него отказалась, – пробормотала Карла.

– Огонек еще подросток, вскоре он справится со своим даром и примкнет к стае.

– А если нет?! – обращенное на отца лицо Карлы было сосредоточенно и хмуро. Глаза метали молнии. – Если Огонек так и не справится с даром, он станет изгоем. Или погибнет до того, как станет взрослым.

Дрэго прекрасно понимал чувства дочери, но не спешил соглашаться.

– Замок не место для дракона Тору, ему нужна свобода.

– Я сама стану его выгуливать. И кормить, и убирать за ним.

– Мы можем сделать для него такую же лабораторию, как для моих экспериментов, – предложила Карина. – Конечно, это не совсем то, что жить на свободе, но мастера постараются воссоздать для него естественную среду обитания. Если ты разрешишь….

Карла отправила сестре благодарную улыбку.

Магистр колебался. С одной стороны, он понятия не имел, сможет ли дракон Тору выжить в непривычных, пусть и приближенных к реальной среде обитания, условиях. Обитатели замка только перестали шарахаться от громких звуков, издаваемых Делией. А что будет, когда рядом с ними поселится дракон Тору, не способный, ко всему прочему, контролировать свои способности? На памяти не было случаев, чтобы драконы этой породы жили рядом с магами, да еще и на их территории.

– Я перечитаю все книги в твоей библиотеке, – продолжила Карла, – и научу Огонька пользоваться даром.

Почувствовав, что решается его судьба, дракончик благодарно положил голову на колени девочки и прикрыл глаза, будто смиряясь с любым принятым ей решением. Он был еще слишком мал, чтобы разговаривать на всеобщем, но мог высказать эмоции другим способом. Он замурлыкал, как мурлыкают огромные кошки. По телу Карлы, словно по воде, пробежала рябь. Она вдруг почувствовала себя такой сильной, такой уверенной, что, кажется, могла сдвинуть горы голыми руками.

Но магистр ордена Золотой лилии был куда крепче, чем какие-то горы. К тому же любил дочерей до безумия и так дорожил их безопасностью, что не мог и представить, что станет, если одна из его девочек поселит рядом с собой бомбу со сломанным механизмом.

– Пусть Огонек будет моим подарком на день рождения, – взмолилась Карла. – Пожалуйста… Или я… Или мы вместе с Огоньком уйдем под землю, когда придет его пора.

Такой искренней и полной решимости она еще никогда не бывала.

– Разрешите его оставить, – тихо прошептала Слава, положив руку на сгиб локтя магистра. – Иначе потеряете дочь навсегда. Что-то мне подсказывает: Карла воплотит свой план в действие.

Глава 33

День рождения близнецов начался с переполоха, устроенного слугами, начавшими прибывать гостями и, разумеется, самими именинницами. Карина и Карла никак не хотели переодеваться в розово-белые кружева, как того требовал этикет. А еще больше сопротивлялись, когда их попытались обрядить в шелковые чулки, а их непокорные хвостики, что так и норовили выскочить из панталон, прижать специальными прищепками.

– Так делают все уважающие себя донны и доньи Гротеции! – убеждала нанятая по такому случаю модистка. Это она, донья Брунильда, сшила ненавистные девочкам платья, и лично, полагаясь на опыт работы при дворе, отдала распоряжение помощницам изготовить перчатки. По ее мнению, внешний вид девочек оставлял желать лучшего – они выглядели слишком развязно и небрежно для представительниц могучего рода Дэмонио. – А что, если ваши хвостики выскочат из панталон во время празднеств?

Карина и Карла переглянулись и одновременно прыснули со смеху. Подобный трюк они проделывали не единожды, ввергая в шок учеников школы магии и доводя до полуобморочного состояния достопочтенную донью Нивес.

– Может быть, вам стоит прислушаться, – нерешительно возразила Слава.

Вообще-то ей и самой не нравилась затея прятать хвосты, но и выставлять подопечных невоспитанными – не лучшее решение. Дон Дрэго ясно дал понять, что ждет от дочерей изысканных манер и примерного поведения. Хотя бы на один день.

– Знаешь, как жжет, – пожаловалась Карина и потерла хвостик.

Карла не была столь сдержанна, как сестра и отчиталась, не стесняясь в выражениях:

– Пусть она себе эту прищепку на нос нацепит! – посоветовала она. – Или на рот.

– Карла!.. – Слава попыталась воззвать к совести подопечной. – Разве можно говорить такое?

Бесполезно. Карла всегда говорила именно то, что думала, и в этом была ее главная беда.

– Что? – Карла повела плечами и, недовольно наморщив носик, почесала шею. Накрахмаленные донельзя кружева хоть и смотрелись пышно, натирали нещадно. – Ты просто стоишь далеко, вот и не чувствуешь. Вот иди сюда… Еще…

– Кое-кто не брезгует луковыми колечками на завтрак! – хихикнула Карина и, стянув перчатку, выбросила на пол. – Нет, это невыносимо. Такое ощущение, что на нас надели не праздничные платья, а эти… как их там – о, смирительные рубашки.

Однажды Слава имела неосторожность упомянуть про сей «туалет» в присутствии девочек. И они, конечно же, запомнили. Все то, что ненужно, они вообще перенимали легко. Куда хуже обстояли дела с полезными вещами.

Подойдя ближе, Слава отметила, что дыхание модистки было действительно несвежим. И дело, кажется, не в луке, потому как им явно пытались перебить запах чего-то покрепче.

– Это не девочки, а дикарки! – воскликнула донья Брунильда и, отпрянув от Славы, обессиленно упала на тахту, приложив ладонь ко лбу. Обмороки, надо сказать, она изображала весьма искусно – все же служение при дворе не прошло даром. – Если бы не их милейший батюшка, дон Дрэго, я бы ни за что!.. Ох, да не в жизнь!.. – между восклицаниями модистка закатывала глаза и серела. – Как у такого мудрого, мужественного и обаятельного мага могли?..

Договорить Брунильде не позволили.

Громко кашлянув в кулак, Слава одновременно перехватила руку Карлы и выбросила зажатый в ней магический кристалл в окно. Внизу что-то громыхнуло, и до всех в комнате донесся слишком сильный, прямо-таки выбивающий слезу едкий запах. Благо, что окна гардеробной выходили на заросли колючей, но цветущей обильными желтыми цветами акации. Которую садовникам придется выхаживать несколько дней после газовой атаки из-за разрыва магического кристалла.

Карина покраснела под взглядом няни. Донья Брунильда одним приоткрытым глазом покосилась на няню, оценивая свои шансы выжить.

– Только не говорите, что не считаете этих детей несносными созданиями! – продолжила возмущаться модистка. – Мне, признаться, вас немного жаль. Подумать только, целый день наедине с этими…

– Не сметь! – прикрикнула Слава и по давней привычке сжала и разжала кулаки. – Еще одно слово в адрес моих подопечных, и вы будете иметь дело со мной!

Брунильда открыла оба глаза, охнула и изобразила глубочайший из обмороков. Разумеется, кому, как не модистке, оценить крепость фигуры Ярославы, пусть и скрытой излишне пышным и мешающим нормально ходить платьем. Да и взгляд у няни был такой, что обморок получился только отчасти притворным.

– Значит, так: платья оставляем, хвосты прячем в кармашки и никаких зажимов и перчаток! – объявила Слава. – И вот еще что: для чего так крахмалить воротники? Их края до того острые, что можно порезаться при неосторожном движении. Это даже не смирительные рубашки получаются, а какие-то орудия пыток.

К ужасу и молчаливому возмущению модистки, няня разрешила девочкам поколдовать над платьями. После этого воротники больше не врезались в шею, а манжеты не царапали запястья.

– Дон Дрэго не одобрит этого! – Донья Брунильда прибегла к последнему средству, силясь вразумить няню и ее подопечных.

– Его я беру на себя! – объявила Слава.

– Вот этого я и боюсь, – мрачно прокомментировала Карла.

– Да брось!.. – сестра толкнула ее локтем. – Чего ты к ней цепляешься, она же помочь хочет. Это ты все еще дуешься из-за того, что отец не разрешил забрать Огонька?

Карла нахмурилась еще сильнее. Бросив на Славу подозрительный взгляд, пробормотала нечто вроде извинений.

– Не печалься, – ласково проговорила Слава. Сделала попытку обнять Карлу, но та, как всегда, увернулась. – Твой отец обещал подумать.

– Это значит?.. – в глазах девочки мелькнула надежда. – Он, правда, это сделает?

Слава улыбнулась и выставила перед собой руки:

– О нет, я ничего не знаю о решении вашего отца. Но если вы не поторопитесь со сборами, то не успеете открыть подарки до приезда гостей.

– Донья Брунильда! – командным голосом отчеканила Слава. – Прекратите притворяться и выдайте детям обувь – непременно удобную. И вот еще что: если вы еще раз приложитесь к крепленому вину, то я лично прослежу за тем, чтобы ко двору вы больше не попали. Это ясно?

Модистка вскочила с софы как ошпаренная и закивала так часто, что Карина и Карла всерьез забеспокоились, как бы у нее не отвалилась голова.

Глава 34

Через полчаса причесанные, свежие и нетерпеливо переминающиеся с ноги на ногу девочки стояли у кабинета отца. Тот беседовал с советником короля, и няня не решалась прервать их разговор.

Но вот из дверей выглянуло улыбчивое лицо Мигеля. Заметив нарядных девочек, он растворил створки шире – с тем, чтобы магистр заметил визитерш.

– Вот и вы, мои дорогие! – обрадованно заявил дон Дрэго, обрывая разговор на полуслове.

Что определенно не понравилось дону Лопе, сухонькому, сморщенному, как урюк, советнику короля. Его крючковатый нос раздраженно дернулся, а вечно поджатые губы и вовсе стали похожи на тонкий шрам, пересекающий увядшее лицо. Советник короля даже не попытался изобразить радушие или поприветствовать именинниц, всецело поглощенный собственными мыслями, которые ему не терпелось озвучить магистру. Появление Карлы и Карины он воспринял не иначе, как досадное недоразумение.

– Простите, что побеспокоили, – произнесла Слава, шагая вслед за подопечными.

На руках няня держала Дэлию, тоже наряженную в кружевное платьице, длинные панталоны и пинетки. Девочка увлеченно грызла палочку римбитового дерева, врученную ей по совету зубного лекаря.

– Не стоит извиняться, я ждал вас, – горячо заверил вошедших магистр. – Дела мы успеем обсудить позднее.

Советник был не согласен с таким заверением и даже собрался возмутиться… пока как следует не присмотрелся к няне. Конечно же, он (как и весь высший свет Гротеции) знал, что магистр ордена Золотой лилии взял в замок пришелицу из иного мира. Но никто прежде не говорил, как хороша эта юная особа. Пусть кожа не сера, а голова лишена рогов (поговаривали, будто и хвоста не имелось вовсе), зато какие густые и блестящие волосы необычного русого оттенка. А эта подтянутая фигура, пронзительный взгляд удивительно непривычных, но манящих глаз. Дон Лопе, несмотря на почтенный возраст, питал особую страсть к хорошеньким доннам, пусть и иномирянкам. И это ― несмотря на наличие супруги (которая, к слову, была моложе его на несколько десятилетий) и сына, ровесника Карлы и Карины.

Дэлия перехватила взгляд советника, направленный на ее обожаемую няню, и он ей не понравился. А так как высказать свое мнение она могла только одним способом, то не замедлила им воспользоваться. По кабинету громовым раскатом прокатился ее крик. Напомаженные и тщательно уложенные седые волосы советника встали дыбом, напрасно он пытался их придерживать с помощью магии и послюнявленных ладоней.

– Простите, у Дэлии режутся зубки, оттого она слегка капризна, – покаялась Слава. – Боюсь, мне придется провести с нею весь день и не участвовать в общем празднестве. Иначе может случиться непоправимое.

Заострённый и загнутый книзу кончик носа дона Лопе снова дернулся.

– Выходит, слухи не врут? – сухо произнес он. – Ваша младшая дочь действительно не справляется с врожденным даром?

По мужественному лицу магистра Дрэго проплыла хмурая тень. Несмотря на высокий пост дона Лопе, он не мог позволить ему такие вольности. Оскорблять, пусть и завуалированно, его детей не может никто, ни советник, ни даже сам король.

– Я бы вас настоятельно просил, дон Лопе, придержать язык! – потребовал магистр. Они и прежде расходились с советником во многих вопросах, но теперь это взаимное недовольство готово было вылиться в настоящую вражду. – Дэлия еще очень мала, для ее возраста нормально не держать свой дар под контролем. Уверяю вас, к тому времени, как настанет пора поступить в одну из магических школ, она обуздает свой дар.

При этих словах отца Карла дернулась так, словно ее ударили. Плечи девочки поникли, словно она в чем-то сильно провинилась.

Слава тронула ее за плечо:

– Все в порядке?

Карла не ответила, продолжая с угрюмым видом рассматривать мыски своих туфель.

– За Дэлию волнуется, – торопливо проговорила Карина.

На дона Лопе семейство не обращало внимания, а тот, утопая в мягком бархатном кресле, едва не откусил себе язык, вместо того, чтоб попридержать его. Не привык советник, чтобы с ним разговаривали подобным тоном. Во дворце короля придворные лебезили перед ним, даже те, которым он знатно насолил. И все же обстоятельства вынуждали советника вести дела с магистром ордена Золотой лилии – такого сильного противника лучше иметь в друзьях, пусть и в заклятых.

– Покорнейше прошу простить нас, но нам придется ненадолго оставить вас в одиночестве, – проговорил магистр, глядя на ошарашенного советника. Усилием воли отцу удалось сменить гнев на милость и вспомнить о манерах. – Я должен преподнести старшим дочерям подарки. К разговору о поставках драконов вернемся за праздничным обедом.

Откланявшись, отец, дочери и няня покинули кабинет. Слава собиралась было унести Дэлию в ее комнату, но магистр остановил ее словами:

– Думаю, ей тоже будет интересно взглянуть на подарки. К тому же она уже успокоилась и пока не представляет угрозы для гостей. Может быть, малышка даже сможет недолго побыть вместе со всеми за праздничным столом.

– Мне тоже кажется, что общение пойдет ей на пользу, – согласилась Слава. – Но, если что, я всегда готова составить Дэлии компанию в ее комнате. Или прогуляться с ней по парку… Или даже чуть дальше.

Режущиеся зубки и обычным детям и их родителям доставляют массу хлопот, что уж говорить о магах. Своеобразный дар Дэлии мог сделать ее изгоем, но Слава и отец малышки всячески старались этого избежать.

Вышагивая по коридорам, Карла все еще пребывала в дурном расположении духа. Она практически не видела, куда идет, и если бы Карина не держала ее за руку, наверняка уже не раз бы свернула не туда. Но вот вся процессия остановилась возле одной из дверей в северном флигеле замка.

– Откроешь?

Магистр передал Карле золоченый ключ с резной коронкой и головкой, выполненной в виде миниатюрной головы дракона. Карла несколько секунд рассматривала его, не решаясь коснуться, а когда взяла, рука ее заметно подрагивала.

Глава 35

Помещение по ту сторону двери напоминало пещеру. Каменные стены переливались под тонкими струйками неяркого света, лившегося сквозь небольшие прорези в том месте, где прежде располагалось окно зала. Куполообразный свод уходил глубоко вверх, заканчиваясь где-то в области крыши. Имелись даже сталактиты и сталагмиты, выполненные мастерами столь искусно, что казались одновременно естественными и в то же время напоминали выточенных из мрамора диковинных животных. По одной из стен каплями стекала вода и собиралась в небольшой водоем, окольцованный камнем змеевиком. В противоположной стене виднелось боковое ответвление, где из теплых камней глиасса было воссоздано гнездо для дракончика. Его ярко-бордовую спинку, пушистую кисточку хвоста и торчащие ушки нельзя было спутать с чьими-то другими.

– Огонек!..

Вне себя от счастья, Карла рванулась к дракончику. Слегка перепуганный, он спросонья выпустил огненное облачко, которое тут же растворилось, благодаря магии камней и искусных мастеров-геммологов.

– Что же ты?.. – слегка раздосадовано произнесла Карла, опускаясь перед Огоньком на колени. – Не узнал?

Дрэго, няня и даже Карина с Дэлией напряглись. Последняя с такой яростью принялась грызть палочку римбитового дерева, что та сломалась пополам.

Огонек вскочил на ножки и, понюхав протянутую ладонь Карлы, замахал хвостом. А после доверчиво положил приплюснутую голову ей на плечо, в выражение любви и признания одновременно.

Карла обернулась к отцу, и в ее не по годам мудрых глазах дрожали слезы.

– Спасибо, папа… – прошептала она, не в силах справиться с радостным потрясением. – Ты самый лучший!

Магистр Дрэго просиял: ради того, чтобы увидеть дочь такой безмерно счастливой, можно было весь замок превратить в подземную пещеру и населить драконами Тору.

– Спасибо донне Ярославе, это она уговорила меня на столь рискованный, но благотворный шаг, – признался отец, с благодарностью глянув на няню. – Ее и благодари.

Карла ограничилась легким кивком, но Слава и не ждала другого. Прося за подопечную, она не ждала благодарности, а всего лишь хотела помочь.

– Папа, можно, я возьму его с собой на празднество? – спросила Карла, поглаживая Огонька по спине.

– Боюсь, что нет, милая. Огоньку нужно несколько дней, чтобы освоиться в новых условиях, а после его можно будет выносить в сад на прогулки.

– Но мне так не хочется оставлять его одного… – Карла разочарованно вздохнула. Она бы с большим удовольствием провела свой день рождения здесь, вместе с Огоньком, чем со сверстниками из родовитых семей.

– Сразу после торжественного обеда и развлекательных мероприятий ты сможешь к нему вернуться, – пообещал отец. – А пока пусть Огонек поспит, он только сегодня утром прибыл в замок и сильно утомился и перенервничал в дороге.

Дракончик Тору был еще слишком мал, чтобы говорить на всеобщем, хотя частично понимал те слова, с которыми к нему обращались. И все же магистру стоило большого труда незаметно привезти Огонька в замок, не распугав всю округу и сохранив тайну.

Карина получила в подарок именно то, что заказывала: материалы для своих экспериментов с магическими кристаллами. И ей тоже не терпелось запереться в лаборатории, спрятавшись ото всех за любимым занятием.

Но отец был непреклонен.

Карина и Карла вошли в парадную столовую под громкие аплодисменты гостей. На их день рождения прибыли более ста представителей аристократии Гротеции со своими отпрысками. Несмотря на притворную радость на лицах, дети не слишком жаловали девочек рода Дэмонио, и это было заметно по холодным, равнодушным взглядам. Юных гостей больше интересовали угощения, во множестве расставленные на столах, особенно огромный девятиярусный торт со взбитыми сливками и ягодами. Фонси, не в меру упитанный и плохо воспитанный сын советника, так и вовсе готов был проклясть именинниц за то, что те слегка опоздали к столу.

– Слава именинницам! – воскликнул капеллан, приподнимаясь и, как остальные мужчины за столом, дожидаясь, пока рассядутся донны. – Вот они, краса и гордость рода Демонио.

– Скорее позор и проклятья, – тихо хохотнул Фонси, толкнув локтем соседа по столу.

Хектор, единственный сын и наследник рода Моринго, главных виноделов Гротеции, которому хитрый и пронырливый отец давно намекал на нужную и важную дружбу с Карлой и Кариной (с тем, чтобы, когда придет время, жениться на одной из них и добавить себе весомости в глазах высшего света) нервно усмехнулся. Высокий, но сутулый, с непропорционально длинными руками и ногами, пятнадцатилетний маг не был предметом девичьих грез. Вот только сам он так не считал. Потому легко согласился с Фонси относительно именинниц.

Карина и Карла принимали поздравления с обреченным видом и только и мечтали о том, чтобы торжество поскорее закончилось. Не радовали их ни горы монпансье, ни шоколадные фонтаны и запеченные в меду фрукты. Даже любимый шоколадный мусс оставлял на языке неприятную горчинку, сдобренный приправой из осуждающих и пренебрежительных взглядов ровесников. И пусть красивые слова, сказанные в их адрес, журчали как песня, истинное отношение читалось даже без помощи магии.

Наконец, гости наелись до отвалу, и детям разрешили выйти во внутренний двор, где для них было организовано настоящее веселье. Вот только Карина и Карла не хотели вместе с остальными девочками кататься на каруселях, перевоплощаться в невиданных животных, смотреть фокусы, салюты и хвастаться нарядами. Угрюмые, они слонялись меж гостей, как отверженные, считая в уме секунды до завершения всего этого безобразия, названого почему-то праздником в их честь.

Магистр, окруженный толпой дворян, не мог знать, как ужасно проходит день его дочерей. Но няня была, как всегда, на страже.

– И в чем дело? – спросила она, улучив момент. – Вы так и собираетесь ходить по двору с тем видом, будто вас отправили на казнь? Неужели среди стольких забав вы не можете найти себе что-то по вкусу?

Няня обвела взглядом двор, словно обличая все то изобилие, что здесь творилось. Отец постарался на славу, организовав все увеселения, которые только мог.

– Ску-у-учно, – пожаловалась Карина. – А все девчонки ужасные задаваки и сплетницы.

Карла вместо ответа бегло глянула в ту сторону, где мальчишки играли в Дракадос.

Слава, конечно же, перехватила этот взгляд и хитро улыбнулась.

– А почему бы вам не поиграть в Дракадос? – поинтересовалась она. – Насколько я знаю, вы прекрасно управляетесь с ездовыми драконами. И да, я видела, как вы помогали Мигелю подготовить площадку, а значит, смыслите в игре.

Девочки обрадованно переглянулись, но тут же угасли.

– Мы же девочки… – пояснила Карина и с ненавистью дернула подол нарядного платья.

– И?.. – не поняла Слава. – Стойте тут и никуда не отходите.

Через несколько минут она вернулась и вручила девочкам розовые биты со словами:

– Девочки, так девочки. А что до платьев: думаю, ваш отец не расстроится, если вы их немного испачкаете или даже порвете. Для него гораздо важнее видеть вас счастливыми.