Текст книги "Подкидыш для Цербера (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Сандро влекло к ней как мужчину, неудержимо влекло. Прежние модели тоже были хороши собой, многие пытались завести с ним близкое знакомство. Но прежде он никогда не реагировал так бурно. Одного легкого прикосновения казалось достаточно, чтобы в нем пробудился настоящий итальянец: горячий и страстный.

Сеанс массажа стал для Сандро настоящим испытанием. Хорошо, что Надежда сидела к нему спиной и не видела, как тяжело вздымается его грудь и напряжено лицо. Чтобы не зайти слишком далеко, ему потребовалась немалая выдержка.

Призыв отправиться на место съемки стал чуть ли не избавлением. И все же, покинуть Надежду оказалось не так легко. Его тело сопротивлялось до последнего: ноги точно вросли в землю, а руки отказывались отпускать плечи девушки. Она как магнит притягивала его и не отпускала.

И это всерьез страшило Сандро. Если они сойдутся ближе, Надежда вызнает его тайну. И наверняка сбежит раньше, чем окончится срок контракта. Принять его настоящего сможет только девушка из снов. Лишь она не страшится его помощников и даже умеет управлять ими.

Глава 6

Надежда

Чувствуя себя обреченной, я отправилась в отведенную мне спальню и, не раздеваясь, завалилась на кровать. Поправила прическу, прияла красивую позу – на случай, если Сандро вновь придет меня фотографировать. Несколько раз вздохнула, посчитала овец, накрылась тонким покрывалом.

Но, выспавшись днем, я никак не могла забыться в утешительных объятиях Морфея. Стоило прикрыть глаза, как перед мысленным взором возникал образ итальянца. Не того, отчужденного и странного, что любил фотографировать. А того, что страстно шептал комплименты и ласкал мои плечи так, что я задыхалась от страсти.

– Нет, так не пойдет. Такими темпами не только не усну, но и напридумываю себе много глупостей, – объявила я.

Поднялась с кровати, взяла полотенце и халат и направилась вниз – принимать холодный душ. Это было именно то, что мне нужно.

Но то, что увидела в ванной, заставило моментально позабыть и о холодной воде, и о мытье, и даже о самой себе.

За то время, что я пыталась уснуть, Сандро успел возвратиться на виллу. Его фотоаппарат лежал на столике возле душевой кабины, а небрежно сброшенная одежда валялась на полу. Свет не горел в помещении, но он и не был нужен.

Сандро стоял ко мне спиной, на которой красовался трехголовый пес со змеиным хвостом. И этот пес горел нереальным зеленоватым светом, словно под кожу итальянца загнали через иглу пару сотен блуждающих болотных огоньков. От основного рисунка, как тонкие ветви от ствола, отходили затейливые завитушки орнамента. Они опутывали руки и ноги Сандро, охватывали его шею. Он словно весь состоял из этого света и походил на ожившего во тьме демона.

Надо сказать, чертовски притягательного демона. Сквозь матовое покрытие кабины отчетливо просматривалось его божественное тело, по которому стекали тонкие струйки воды. Не подозревая, что за ним наблюдают, Сандро дотянулся до полки с пузырьками, налил геля себе на ладони. И принялся намыливаться, тихо напевая какую-то мелодию – дерзкую и страстную, как он сам в тот момент. Цербер на спине шевелился и скалил зубы в такт его движениям, словно ожившая фантазия тату-мастера.

Но вот фотограф повернулся ко мне лицом, и я выпустила из рук халат и полотенце. Сандро был прекрасен. Еще никогда я не встречала мужчину, в котором бы так идеально сочетались безупречные пропорции фигуры, гибкость и сила. Мой бывший показался мне в тот момент жалким подобием парня.

Я нагнулась, подняла свои вещи. Но смотрела только на Сандро. Вроде бы и моргать перестала, боясь упустить что-то важное.

Понимала, что благоразумнее и безопаснее всего будет потихоньку уйти, пока он меня не заметил. Но ни благоразумие, ни умение вовремя сделать выводы не числились среди моих достоинств. Стремление сполна насладиться открывшейся взгляду картиной заставило меня прикинуться частью обстановки и замереть неподвижно, прислонившись к стене.

Дверка отъехала в сторону, и Сандро вышел из душевой кабины. Капли воды стекали по его могучему телу, задерживаясь в курчавых зарослях волос на груди. У меня заныли кончики пальцев от желания прикоснуться к нему. Отпавшую нижнюю челюсть свело судорогой. Хорошо, что в комнате было темно, и он не мог увидеть, что я покраснела, кажется, до самых пяток.

С его мокрых волос все еще стекала вода. Он тряхнул головой и задорно рыкнул, совсем как большой лохматый пес. Потянулся за полотенцем, но его не оказалось на вешалке.

Сандро на ощупь принялся шарить по полкам, задел вазу с искусственными цветами и уронил ее на пол. Стекло стукнулось о кафель и разлетелось сотнями колких искр.

– Осторожнее! – выдала я себя, поняв, что он может пораниться. – Я сейчас включу свет.

– Не надо, – испуганно вздрогнул Сандро. Вот скромняга. – Лучше подай полотенце.

Стекляшки хрустнули под моими балетками. Я ступала осторожно, но ориентироваться в темноте было легко – фотограф путеводной звездой сиял возле душевой кабины.

Я протянула ему полотенце и собиралась уйти, но ноги словно налились свинцом и отказывались повиноваться голосу разума. Сандро энергично вытирал волосы, не замечая моего восхищенного взгляда. И хорошо, что не замечал. В противном случае мне бы не пришло в голову решиться на дерзкий поступок.

Я протянула руку и провела указательным пальцем по изящному светящемуся завитку на его плече. От Сандро пахло свежестью и силой, и меня неудержимо влекло к нему. Как ночной мотылек, я летела на свет, чтобы опалить свои крылья и найти погибель в жарких объятиях. Он казался таким близким, желанным. И одновременно далеким и полным загадок.

– Надежда... – выдохнул он, и у меня подкосились ноги.

Я закрыла глаза, избегая его взгляда. Слишком боялась быть отвергнутой. Или осмеянной. Наверняка настоящие девушки из эскорт-услуг так себя не ведут. Они знают себе цену и никогда не предложатся клиенту безвозмездно, просто потому, что им вдруг так захотелось.

Моя ладонь легла на мужскую грудь. А следом и другая. Под его теплой кожей отчетливо напряглись мускулы.

– Как вовремя ты пришла, – сообщил Сандро.

Его волшебный, гипнотический голос обволакивал меня, укутывал покрывалом из счастья. Я встала на цыпочки и потянулась к его губам. И тут же почувствовала, как его руки опустились на мою талию. От Сандро исходило ощущение мужской силы, которая будоражила мою кровь сильнее, заставляла забыть о том, кто я и для чего прибыла в жилище фотографа.

Его губы скользнули по моим губам с дразнящей медлительностью. Мое дыхание участилось, а в животе запорхали бабочки. Я открыла один глаз, чтобы проверить реакцию Сандро на поцелуй – глупая привычка, оставшаяся со времен института. Но на этот раз она помогла избежать роковой ошибки.

Нас окружали огни. Мириады ярких пятен дрожали рядом и наблюдали за нами с холодным равнодушием. Словно соглядатаи иного мира, они зависли в воздухе, едва не лишив меня рассудка.

Раскрыла оба глаза, и видение исчезло. Но Сандро понял, что я испугана, и отпрянул.

– Прости, белла, – прошептал он. – Мне лучше уйти...

Подхватил фотоаппарат, одежду и направился к выходу. По дороге щелкнул выключателем, и в комнате загорелся привычный свет лампы.

Я хотела окликнуть Сандро, но не смогла. Мой страх сменился замешательством и растерянностью. Цербер на его спине больше не фосфоресцировал, точно впитавшись в тело и подчинив владельца своей воле.

Сандро

Исполнив положенную повинность, он вернулся на виллу в подавленном настроении. Впрочем, этим заканчивались почти все его фотосессии. Каждую трагедию он переживал как свою собственную. Чувствовал чужую боль и безысходность. Каждый раз как в первый.

И все же тот вечер стал особенным. Сандро возвращался не в пустой дом. Ведь там поселилась Надежда. Это имя он произносил так, словно пробовал на вкус коллекционное вино – перекатывая на языке каждую каплю, наслаждаясь неизвестной доселе терпкостью и богатым оттенками ароматом.

Остановившись под ее окнами, Сандро сделал снимок. Довольно улыбнулся и поспешил в дом. Надежда не сбежала, испугавшись его слов и действий. Но и не могла уснуть. Быть может, дожидалась его возвращения?..

Сандро хотел зайти к ней, пожелать спокойной ночи. Но прежде решил принять душ. Он точно весь насквозь пропитался чужими несчастьями и страданиями. Не таким должна видеть его Надежда.

Предвкушая новую встречу, Сандро сбросил одежду в кучу, очень бережно положил фотоаппарат на столик возле душевой кабины. Шагнул внутрь и задвинул дверки. Включил воду и принялся ожесточенно намыливаться.

Он всегда принимал душ быстро, но на сей раз вынужденное расставание с камерой не вселяло в него ужас. Вода теплыми потоками омывала тело, и в ее шуме слышалась музыка. Он попытался уловить мелодию и подпеть ей. Такого с ним не случалось давно.

Закончив, Сандро вышел из душевой и привычным жестом потянулся за полотенцем. Но того не оказалось на месте. Погруженный в размышления о девушке из снов, Сандро неловко повернулся и поскользнулся.

Услышал звук разбитого стекла и тут же – голос Надежды. Она пришла к нему и пыталась помочь. Но Сандро не желал показываться ей слабым.

От ее робкого прикосновения у него сперло дыхание. Все мускулы напряглись, сердце заработало с бешеной скоростью, разгоняя по венам горячую кровь. С губ сорвалось ее имя.

Она была такой близкой и такой желанной. Появилась внезапно, точно откликнулась на его мысленный призыв. Еще никогда Сандро не целовал так жадно и так неистово.

Но счастье длилось недолго. Его не отпускали не на секунду, не позволяли быть просто человеком. Постоянно испытывали, вмешиваясь в самый неподходящий момент.

И ему ничего другого не оставалось, как уйти. Надежда не должна пострадать и испугаться. Он поклялся себе, что не причинит ей вреда – ни намеренно, ни случайно.

Укрывшись с головой одеялом, Сандро прикрыл глаза, погружаясь в темную и липкую пустоту.

Перекатился с боку на бок, вздохнул. Поднялся, подошел к окну и сделал несколько снимков пустынного сада. С ненавистью посмотрел на постель и направился к кабинету.

Сандро не любил спать. Слишком часто его преследовали кошмары, а тяжелые мысли роились в голове тысячей ядовитых насекомых. Обычно он работал до тех пор, пока не начинал в буквальном смысле валиться от усталости. И только после этого позволял себе забыться на несколько часов. А после снова приступал к работе.

Эта ночь не стала исключением. Сандро не пользовался услугами лабораторий, предпочитая самостоятельно проявлять фотопленки. Процесс восхищал его и заставлял почувствовать себя немножко богом. Что может быть прекраснее, чем наблюдать, как безжизненная синтетика постепенно превращается в новый шедевр, готовый дополнить и без того обширную коллекцию.

Сандро долго и придирчиво выбирал пленку, которой займется сегодня. В тот миг он напоминал шеф-повара, придирчиво сортирующего ингредиенты для фирменного блюда.

Здесь, в рабочем кабинете, он мог не бояться темноты. Дарованный ему свет не мешал процессу и позволял рассмотреть детали, недоступные другим фотографам. Сандро чувствовал себя счастливчиком.

Человеку несведущему наверняка покажется, что проявить черно-белую пленку легко. Следует лишь точно выполнять инструкцию и заранее подготовить все необходимое. Но у Сандро были свои секреты. Он с огромным трепетом относился к своим пленкам, несмотря на то, что руки ежедневно выполняли одни и те же заученные движения.

Подготовить фотохимию, остудить ее до нужной температуры. Заправить пленку в бачок, добавить проявляющий раствор. Засечь время и не забывать перемешивать в правильном направлении. После заменить проявитель стоп-раствором, затем фиксажем. Промыть и повесить сушиться. Для кого-то это нудный рутинный процесс, для Сандро же – настоящая магия.

Он присмотрелся к проявленной пленке и вспомнил тот день. И девушка на мосту показалась ему смутно знакомой.

– Неужели?.. – Сандро неверяще потер глаза. Занервничал, и окружающий свет стал ярче, задрожал. – Она?..

Его не обманули, той девушкой на мосту действительно оказалась Надежда. Тогда у нее были длинные волосы, другая одежда. И, пожалуй, совсем другая жизнь.

– Получается, она уже выдержала главное испытание?.. – Сандро недоуменно вскинул бровь. Обвел укоряющим взглядом помещение. – Так почему же вы не предупредили?

Ему, как обычно, не ответили. Но Сандро это и не было нужно. Он сделал открытие, прояснившее многое. Теперь стало понятно, отчего его так тянуло к Надежде. Она одна из немногих, кто сумел побороть свои страхи и преодолеть сомнения.

Сандро улыбнулся и вышел из кабинета. Заглянул в спальню Надежды, сделал несколько снимков. Она спала, положив сложенные ладошки под голову, и казалась такой милой и умиротворенной. Вспышка осветила ее лицо, заставив вздрогнуть.

– Прости, я уже ухожу, – прошептал Сандро, боясь разбудить. – Добрых тебе снов, красавица.

Отправив Надежде пылкий воздушный поцелуй, он отправился спать. И отключился, едва голова коснулась подушки.

Его вновь посетила девушка из грез. Такой он еще не видел ее никогда. Призрачную гостью окружали яркие разноцветные вспышки – переливчатые, многогранные. Она и сама словно бы состояла из света, решительная и прекрасная. Девушка бесстрашно шла ему навстречу, протягивая вперед руки. Молнии прорезали воздух рядом с ней, но она даже не вздрагивала. Звала Сандро, силясь перекричать шум дождя, приказывала остановиться. Идти на ее голос.

Сандро обернулся и увидел, что стоит на самом краю пропасти. Закричал и, вздрогнув всем телом, проснулся.

Глава 7

Надежда

Этой ночью мне почти не спалось. Ни контрастный душ, ни поздний ужин в одиночестве не помогли воспрянуть духом. А во сне, больше похожем на бред, меня преследовал зеленый трехглавый пес. Я бежала от него, запинаясь о мшистые кочки; как мышка, петляла среди высоченной травы. Но он не оставлял меня в покое. Его зеленые глазищи светились ненавистью, а из разинутых пастей вырывалось холодное пламя. Едва коснувшись кожи, оно словно замораживало изнутри.

Я все бежала и бежала, и мне не хватало воздуха, чтобы отдышаться. Светящийся пес был совсем рядом. Его зубы ужасающе клацали в ночной тиши, а когти почти касались моих волос. И вот я упала. Свернулась калачиком и взмолилась о пощаде:

– Не трогай, прошу... Обещаю, что не трону твои фотографии...

– Арриба! – приказал тихий голос над моим ухом.

Мягкие ладони обхватили мои плечи и легонько тряхнули.

– Отпусти! – заорала я.

Все еще пребывая в полусне, я подумала, что Цербер все же настиг меня. Но открыв глаза, увидела перед собою довольно милое лицо пожилой женщины. Со смуглой кожей, темными, собранными в тугой узел волосами и сетью мелких морщинок вокруг карих глаз, она напоминала скорее фею, чем злобного пса.

– Доброе утро, – смущенно поздоровалась я и присела в постели. – Кто вы?

Женщина непонимающе похлопала глазами, а потом улыбнулась и быстро-быстро проговорила что-то на итальянском.

Я мало что поняла из ее словесной тирады, но уловила главное. Во-первых, ее зовут Симона, и, судя по белоснежному фартуку и тряпке в руке, она горничная или кто-то вроде того. Во-вторых, Сандро оказался хитрым малым и нанимал в прислугу только своих соотечественников. Ага, а девушек, значит, брал русских, ни слова не понимающих по-итальянски.

– Вы говорите по-русски? – все же решила уточнить я. Вдруг повезет?..

Симона помотала головой и тотчас вскочила на ноги. Кажется, Сандро предупредил, что она не должна заговаривать с его гостьями. Иначе с чего бы этой милой даме выглядеть такой смущенной?..

– Скузи, – сообщила она и стала как ни в чем не бывало протирать пыль.

Я поднялась, быстренько умылась и отправилась на кухню. Раз уж не удалось поговорить с прислугой, то займусь завтраком. От него будет больше пользы.

Как оказалось, сегодня на виллу прибыла не только Симона, но и другие наемные работники. И все они, к моему великому разочарованию, ни слова не понимали по-русски. Зато работали так энергично, словно за ними присматривал пес из недавнего сна.

На кухне, накрытый салфеткой, меня ждал завтрак: еще теплый кофе с молоком и круассан с ветчиной и сыром. Плохое настроение как рукой сняло. Жаль только, самого Сандро не оказалось рядом, и не удалось поблагодарить его за заботу. Наверняка он закрылся в своем кабинете и, как злобный царь Кощей, перебирает свои сокровища.

Утро выдалось солнечным, и я, подхватив завтрак, вышла на террасу, удобно устроилась в полюбившемся плетеном кресле и стала наблюдать за работой садовников. Они подстригали кусты и переругивались. А, может, и просто разговаривали – непривычно эмоционально и громко. Я не понимала их слов, но других развлечений все равно не предвиделось.

Сандро объявился ближе к обеду. Заплатил работникам за услуги и проводил их. Я немного позавидовала им, глядя, какими радостными покидают они виллу. Сидя в открытом фургоне, девушки и парни что-то весело пели и прищелкивали пальцами в такт мелодии. И только Симона смотрела на меня странно: слишком пристально, словно бы сочувствующе. Помахала мне на прощание рукой и выкрикнула:

– Стар ин гуардия! Си салви!..

Я непроизвольно вздрогнула. Дождалась, пока Сандро приблизится, и, позабыв о роли послушной модели, спросила:

– Ты можешь перевести ее слова? Что она крикнула на прощание?

– Чтобы ты поскорее покинула меня, – невесело улыбнувшись, отозвался Сандро.

И что-то подсказало, что он не соврал. Он смотрел мне в глаза, будто ожидал, что я немедленно кинусь вслед фургону.

– Почему? – вновь спросила я. Не то чтобы из страха, скорее из любопытства.

– Недолюбливают мою камеру, – вздохнул Сандро. – И мои снимки, закрытые в кабинете. Но именно они и сделали меня знаменитым.

– И в чем же твой секрет? – Я прищурилась и по старой привычке потянулась к косе, чтобы потеребить кончик в руках. Но пальцы наткнулись на пустоту.

– У тебя раньше были длинные волосы, – усмехнулся Сандро. – Зачем остригла?

– Чтобы тебе понравиться, – не соврала я. – Так что не так с твоими снимками?

– Пройдемся? – предложил Сандро. Поднял к лицу фотокамеру и сделал новый снимок. – Мне нравится гулять по вечерам, когда длинные тени от деревьев ползут по свежескошенной траве. В воздухе пахнет приближающейся грозой, и птицы замолкают, предчувствуя опасность. Это затишье перед бурей обостряет все чувства, заставляет наслаждаться каждым моментом, как последним.

Он галантно предложил мне руку, и я не сумела отказать. Подхватила его под локоток, и мы неспешно пошли вдоль длинной парковой аллеи.

– Ты не только фотограф, но еще и поэт, – похвалила я Сандро. – Так красиво говоришь. И так тонко чувствуешь...

Сандро снова вздохнул и проговорил так, словно исповедовался:

– Я предчувствую приближение смерти... Это мой дар и мое проклятие. Каждый раз, фотографируя, я проживаю чужую жизнь. И умираю вместе с жертвами. Реже – вместе с ними спасаюсь.

Его речи казались странными, слишком образными и оттого малопонятными. Он говорил загадками: вроде и ответил. А в то же время скрыл от меня главное.

– Хочешь сказать, что среди твоих фотографий есть и те, что запечатлели избавление, а не смерть? – удивилась я. – Но почему эти снимки никогда не занимали место на выставках?

Сандро остановился и повернулся ко мне. Мне показалось, или в его глазах действительно блеснули слезы?

– Подобных снимков нет в моем портфолио – людям не так интересно смотреть на чужое счастье. Им нужна драма. Ничто так не притягивает взгляд, как человек, стоящий на краю пропасти. И смерть, застывшая в вечности на снимке.

Он сказал и отвернулся, избегая моего пристального взгляда. Не то от злости, не то от смущения, но легонько вздрогнул. И пошел дальше, больше не произнеся ни слова.

Я тоже молчала, погруженная в глубокие размышления. Мы обошли виллу кругом и вернулись в дом. Так же молча пообедали приготовленными одной из сегодняшних гостий томатным супом и пастой с грибами.

А меж тем на улице стало темно, как ночью. И вот первая ослепительная вспышка молнии словно бы рассекла надвое пейзаж за окном. Послышался оглушающий раскат грома.

Я испуганно дернулась и едва не выронила из рук чашку с чаем. Уставилась на непогоду так, как смотрит одинокий путник на встреченного в лесу медведя.

– Ты боишься грозы? – понимающе спросил Сандро и поспешил ко мне с полотенцем.

Промокнул им капли чая на моей одежде и тут же сделал новый снимок. Но я этого практически не заметила. Все мое внимание было приковано к незанавешенному окну.

– Не люблю, – призналась я. – В детстве во время грозы забиралась под одеяло и тряслась, пока все не заканчивалось. И теперь мне почему-то хочется сделать то же самое.

 Сандро улыбнулся и провел ладонью по моему предплечью. От этого утешающего жеста я на секунду забыла о грозе, страхе, да и вообще обо всем на свете.

– Если это так важно, то я разрешаю тебе закрыться в комнате и занавесить окна плотными шторами. Если хочешь, могу дать тебе с собой бутылку вина и сладости – так легче скрасить ожидание.

Снова громыхнуло, и я вцепилась в руку Сандро. Заглянула в его нереально красивые глаза цвета ртути и прошептала:

– Пожалуйста, не оставляй меня одну.

– Но я хотел заняться новыми снимками, – попытался увернуться Сандро. – Через два месяца у меня выставка, нужно успеть все подготовить.

Он отвернулся и хотел отстраниться, но я вцепилась в него мертвой хваткой.

– Один вечер... очень прошу! – пришлось проявить настойчивость. – Обещаю отпустить тебя сразу, как гроза уймется.

Сандро сдался.

– Я слышал, что русские девушки умеют быть очень убедительными и настойчивыми, – пошутил он, – но впервые ощутил это на практике. Хорошо, раз это для тебя так важно, останусь.

Мое лицо расплылось в улыбке. И даже следующий раскат грома почти не испугал.

А еще мне вновь вспомнился Игорь. Он считал мой страх глупостью и не придавал значения, когда видел, как я вздрагиваю во время грозы. И часто шутил, называя меня паникершей. И никогда не проявлял столько участия, как этот практически незнакомый итальянец.

Подогревая мое расположение, Сандро запасся бутылкой вина, сладостями и сыром и пригласил меня в гостиную. Там он задернул шторы, включил свет и разжег камин. Глядя на вспыхнувший огонь, признался:

– Давно я вот так не сидел в кресле в компании красивой девушки. Так непривычно и так удивительно.

Признаться, я немного растерялась от такого заявления.

– Как же ты проводил вечера с другими моделями? – спросила, не сдержав порыва.

А про себя представила, как он занимается любовью с девушками из эскорт-услуг – красивыми и раскованными, не чета мне. И сердце мое болезненно сжалось. Пожалуй, такой боли я не испытала, даже застав Игоря с его «сестрой».

– В то время, что не снимаю, я обычно работаю в кабинете, – неспешно потягивая вино, признался Сандро. – Мне очень нравится проявлять пленки. В моем архиве хранится много фотографий, сделанных давным-давно. Иногда я перебираю их, но рука не поднимается выбросить даже испорченные.

– Так почему бы не продать их? – мне наконец-то удалось задать этот вопрос. – Наверняка многие отдали бы бешеные деньги за право иметь у себя сделанные тобой снимки.

Конечно, я сильно рисковала, давая Сандро понять, что многое о нем знаю. Но упустить такой момент не смогла. Кто знает, вдруг мне больше не удастся вытащить этого рака-отшельника из его «раковины» и допросить с пристрастием.

Сандро потер виски и задумался, точно размышляя над ответом.

– Для меня снимки – это не просто вещи, а целая история. Мои друзья и вся моя жизнь, – поведал он спустя мгновение. – Я могу показать их другим, в том числе и за деньги. Но не могу расстаться с ними навсегда.

«Н-да... – подумала я, – он все же не совсем вменяем. Или же это следствие одиночества?»

– А настоящие друзья у тебя есть?

Мне было искренне жаль Сандро. Он выглядел в тот момент таким одиноким и, пожалуй, подавленным. Словно вся тяжесть мира лежала на его плечах.

– Знакомые, не более. – Его ответ не удивил. – Коллеги, хозяева галерей, ценители искусства... но их вряд ли можно считать друзьями. Людям тяжело заводить со мной тесные отношения. Первая симпатия часто перерастает в откровенную неприязнь, граничащую с ненавистью.

Я все еще не понимала, в чем причина подобного отношения к Сандро. Да, он своеобразный и даже загадочный. Но отчего кто-то должен избегать его общества?

– Поэтому ты берешь девушку только на месяц? – осторожно спросила я.

– Дольше никто не выдерживал, – кивнул Сандро. – Это очень трудно – обнажать душу.

– Ты говоришь о своих снимках? – догадалась я. – О том, что неподготовленные модели не любят, когда их постоянно снимают?

Сандро поджал губы и посмотрел на меня с легкой грустью.

– Не совсем.

Его слова заставили меня занервничать.

– Хочешь, я покажу тебе несколько снимков других девушек, и ты многое поймешь?

Я чуть не подавилась глотком вина. И он еще спрашивает? Конечно, хочу. Только об этом и мечтаю. Если посмотрю фотки девушек, то найду отличный повод попросить показать мне и другие снимки. В том числе и эксклюзивные – сделанные недавно.

– Если тебе не трудно. – Я не стала показывать, насколько заинтересована в показе. – А ты хранишь их в кабинете?

– Да, – кивнул Сандро. – Чтобы их принести, мне придется тебя ненадолго покинуть.

Я отставила бокал в сторону и решительно поднялась.

– Можно мне с тобой? – мой голос звучал испуганно.

И это не было игрой. Оставаться наедине с непогодой в незнакомом месте я боялась. Все детские страхи ожили и отчаянно ломились сквозь мои так долго создаваемые баррикады, стремясь вернуть себе власть надо мной.

Сандро замялся. Он сделал несколько снимков, задумчиво взъерошил свои волосы, но все же разрешил:

– Подождешь меня в спальне, в мой кабинет тебе нельзя заходить. Обещаю, что вернусь быстро.

 – Буду паинькой и не стану пугать тебя своими криками, даже если молния угодит в крышу дома, – в свою очередь пообещала я.

И поднялась вслед за Сандро в его спальню. Послушно опустилась на краешек кровати, сложила руки на коленях, совсем как школьница. Взгляд в пол и абсолютное равнодушие.

Такой меня должен был видеть Сандро, хотя на самом деле во мне все кипело от желания поскорее увидеть, как он отпирает эту треклятую дверь.

Сандро, стоя вполоборота, набрал нужный шифр на механическом замке. Насколько мне известно, такие вскрыть тяжелее всего: при наборе кода следует быть предельно точным, ошибка даже на половину деления не позволит открыть дверь. Придется все начинать сначала, и так до бесконечности.

За окном громыхнуло, но я не позволила себе отвлечься. Как завороженная, следила за действиями Сандро, запоминая комбинацию. Губы беззвучно повторяли набор цифр – оставалось надеяться, что верный.

Сандро точно почувствовал мой интерес и обернулся.

– Никогда не пытайся сюда войти.

Я вновь потупила взгляд, сделала вид, будто напольный коврик интересует меня куда больше, чем таинственная дверь.

– Почему ты решил, что я собираюсь забраться в твой кабинет? – голос мой почти не выдал смятения. – Или ты видишь во мне воровку?

Сандро подошел ко мне, сел на пол и, взяв мои ладони в свои, пояснил:

– Нет, я не считаю тебя способной на подлость. Но любопытство – один из сильнейших людских пороков, ему не так-то просто противиться.

– У тебя там, – я кивнула на все еще закрытую дверь, – хранится что-то такое, что нельзя показывать посторонним? «Скелет» в бронированном сейфе?

Сандро нахмурился. С минуту он задумчиво рассматривал мое лицо, а после выдал:

– Скелетов там нет. Есть только снимки, и каждый из них несет в себе частичку смерти, боли или забвения. Поверь, находиться в такой компании способен не каждый.

– А ты? – я удивленно вскинула взгляд. – Тебя такая компания устраивает?

– Привык, – Сандро пожал плечами.

– А как же быть с выставками? – не унималась я. – Ведь люди смотрят на твои фотографии и даже получают удовольствие от процесса.

Сандро тяжело поднялся. Уперся взглядом в закрытую дверь и проговорил:

– В моем кабинете хранится слишком много снимков, я никогда не выставляю их одновременно. Небольшая доза способна пощекотать нервы, но большая может сгубить. Даже перевозить фотографии приходится в закрытых ящиках – и все в транспортных компаниях уверены, что там хранятся несметные сокровища.

Он безрадостно усмехнулся и, опершись одной рукой о стену, второй провел по лицу, точно смахивая невидимую паутину.

– Почему же фотографии моделей тоже хранятся так тщательно? – не своим голосом поинтересовалась я. – С ними же ничего не случилось... не так ли?

Сандро решительно взялся за ручку двери, ведущей в кабинет, и, бросив в мою сторону пронизывающий взгляд, туманно заметил:

– Они живы и здоровы, если ты об этом. Но месяц наедине со мной не прошел для них бесследно.

Я судорожно сглотнула. В голове пронеслась тысяча мыслей – одна страшнее другой. Если Сандро пытался меня запугать, то ему удалось. Даже гроза уже не пугала так, как закрытая дверь, ведущая в неизведанное.

– Я быстро, – пробормотал Сандро. – Жди...

И шагнул в кабинет. Он сделал это так стремительно, что я, как ни пыталась, не смогла рассмотреть ничего из обстановки его тайной комнаты.

Мой пульс бился с бешеной скоростью, вынуждая непокорное время течь быстрее. Из-за закрытой двери не доносилось ни звука. И все же я смотрела на нее, не отрываясь, боясь моргнуть и пропустить что-то важное.

Сандро

Надежда первая девушка, с которой пщопыталась подружиться Симона. Главная пдомощница по хозяйству старалась не замечать других мфоделей, которых приглашал к себе Сандро. Остносилась к ним как к случайным попутчицам, встреченным в скоростном поезде по имени Жизнь. «Все равно они уйдут, и через месяц-другой мы даже не вспомним их имени», – отмахивалась она, когда Сандро просил быть повежливей с гостьями.

И вот Симона подошла первой и даже предупредила Надежду об опасности, которая ей грозит. Для Сандро это означало только одно: эта девушка все же особенная. И если Симоне небезразлично ее будущее, то ему, Сандро, тем более. Он твердо вознамерился поговорить с помощницей наедине и, если удастся, найти способ избавить Надежду от возможного несчастья.

Но она не дала ему уехать. Надо же, Надежда испугалась грозы. Попросила Сандро остаться с ней ненадолго, и он не сумел отказать. Более того, внезапно вспомнил, что очень давно не проводил вечера вот так: сидя у камина рядом с красивой девушкой, потягивая вино и болтая ни о чем. В тот момент Сандро был близок к тому, чтобы поверить, будто сможет жить как все и радоваться простым мелочам, забыть о страхах и невзгодах. Не следовать за теми, кому неведомы сочувствие и жалость.

Просьба Надежды показать снимки моделей нарушила очарование момента. Сандро колебался, не зная, стоит ли соглашаться. Девушка из его снов не боялась грозы, она вышагивала среди разрядов молний так, словно и сама была богиней-громовержицей. И все же...