Текст книги "Ничего личного. Книга 4. Часть 3. Нечестный бизнес (СИ)"
Автор книги: Елена Скворцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
Скворцова Елена
Скворцова Елена
Ничего личного. Книга 4. Часть 3. Нечестный бизнес
Абнер Колтон закончил разговор у самых дверей номера. С огромным облегчением отключил телефон и сунул в карман – всю следующую неделю никто не должен его беспокоить.
Каждые полгода Абнер устраивал небольшой отпуск – отключал все каналы связи и приезжал в "Азарино", где сутки напролет не выходил из номера: смотрел телешоу, пил алкоголь и не контактировал ни с кем, даже с обслуживающим персоналом, которому его привычки были известны досконально. Уборка номера производилась с семи до полвосьмого вечера, когда Абнер нежился в горячей ванне, попивая шампанское, или любовался закатом на балконе. По долгу работы, а был он директором крупного агентства по подбору персонала, приходилось много общаться с людьми, и неделя отпуска без надоедливых лиц была как бальзам на душу.
Абнер толкнул дверь номера, куда уже должны были доставить багаж, и с наслаждением втянул кондиционированный воздух. Он пах одиночеством – номер был пуст. О да.
На круглом столике, из ведерка со льдом торчали три бутылки пива. Четвертая, откупоренная, стояла на подставке рядом. Абнер знал, что ее открыли не больше минуты назад – по какому-то неведомому волшебству сделавшая это обслуга успевала скрыться, пока он поднимался в номер, закончив все дела у регистрационной стойки. Сегодня регистрация прошла быстрее, чем обычно, и Абнер гадал, удастся ли застать обслуживающий персонал в номере. Не удалось.
Он швырнул мобильник на диван и потянулся. Неделя полной свободы и, самое главное, тишины! Никаких разговоров! Никаких людей! Еду будут доставлять по расписанию и заранее обговоренному меню. Идеально.
Бутылка приятно холодила руку. Абнер прошел на балкон и облокотился на перила, глядя вниз, на запруженную людьми улицу. С высоты восьмого этажа они казались меньше жуков-навозников и копошились примерно так же. А он возвышался над ними, как бог, способный раздавить одного за другим нажатием пальца.
Абнер рассмеялся своим мыслям и отпил пива. Забавно представлять себя отгородившимся от мира богом, но он более не собирался тратить время на созерцание бесполезных букашек.
Он вернулся в номер и щелкнул пультом. Телевизор ожил, явив на экране девчачью поп-группу в коротеньких юбчонках. Абнер не сдержал улыбки: когда бы он ни приехал, телевизор был настроен именно на этот, любимый канал. Как же ему нравится сервис!
Пританцовывая, он поставил бутылку на столик и стянул пиджак и ботинки. Затем плюхнулся на диван и, подергивая ножкой в такт песне, кинул в рот горсть орешков из вазочки.
Девушек сменил смазливый певец, и Абнер переключил канал. Новости, полнейшая скучища. Он не для того сюда приехал, чтобы узнавать что-то о мире, из которого сбежал. Вот вернется из отпуска, и пусть подчиненные просвещают его, что случилось за время его отсутствия.
Никто не знал, куда он отправлялся каждые полгода. Он отключал телефон, и даже секретарша не могла ответить интересующимся, где директор. В агентстве ходили слухи, что Абнер улетает на собственный остров где-то в Тихом океане. Ну и пусть, практически вся жизнь была на виду у публики, и ему нравилось оставаться человеком-загадкой хоть в чем-то.
Колтон дотянулся до бутылки и залпом осушил ее.
Линдон Стерлинг отложил в сторону список недавно выданных лицензий. Все шло как нельзя лучше: Солитарио полностью оправдал ожидания. Об этом бизнесмене ходили разные слухи, и поначалу Стерлинг воспринял его исключительно как тупоголового красавчика, получившего папину фирму и совершенно ничего не смыслящего в управлении, но сейчас убедился: Солитарио свое дело знает.
Отдых в "Азарино", заслуживал наивысших похвал, но не это послужило причиной согласия на сотрудничество. Стерлинг терпеть не мог подхалимов. Его выворачивало от заискивающих улыбочек, и он мгновенно проникался неприязнью к людям, которые с первых слов знакомства начинали расточать комплименты в адрес нынешнего главы Комиссии и хаять предыдущего. Солитарио же, напротив, высказал сожаление, что так вышло.
– Не бывает людей без греха, – сказал он. – Грех господина Брейди в том, что слишком сильно любил сына. Разве это можно назвать преступлением?
Странно было слышать такое от человека, которого обвиняли в убийстве собственного отца, но Стерлинг принадлежал к числу тех, кто не верил в его виновность. Амадео Солитарио сразу вызвал симпатию, а его подход к бизнесу еще раз подтвердил, что с этим человеком можно иметь дело. Он не пытался выбить никаких дополнительных поблажек, не выставлял себя в выгодном свете перед конкурентами, лишь четко изложил, что именно требуется от Комиссии. И неожиданно для себя Стерлинг принял все условия. Обманщиков он чуял за милю, но Амадео Солитарио был предельно честен, насколько вообще можно быть честным в нарушении закона. С утреннего распития кофе в "Азарино" прошел месяц, и вчера Линдон Стерлинг занял кресло, о котором грезил большую часть жизни.
Он наконец стал главой Комиссии по азартным играм.
Многим пришлось не по вкусу новое назначение. Да что там, кое-кто даже не скрывал презрения и бешенства, когда пришел указ от мэра. А Стерлинг в свою очередь не скрывал торжества. Теперь все будет иначе, уж он об этом позаботится. Но в первую очередь скажет спасибо благодетелю.
На носу ежеквартальная проверка казино, и в отношении "Азарино" Стерлинг собирался ограничиться визитом вежливости. Это самое малое, чем он мог отплатить за честность – единственное качество, которое высоко ценил в людях, и так редко встречающееся у бизнесменов. Игорная сфера – сама по себе один сплошной обман, именно поэтому он и избрал для себя Комиссию. Его забавляла эта двойственность. И заинтересовал Солитарио.
– Мистер Стерлинг, к вам пришли из компании "Азар", – доложила секретарша, энергичная брюнетка, работавшая на него еще со времен его первой серьезной должности в Комиссии.
– Спасибо, Стелла, – он пригладил седеющие волосы и выпрямился. – Пригласи, пожалуйста.
Однако ж, Амадео все же прибыл. Он вообще собирался отменить встречу – насколько Стерлингу стало известно, в "Азарино" что-то произошло – но раз приехал, негоже заставлять его ждать.
– Добрый день, – приветствовал он сухощавого мужчину лет пятидесяти в безупречно сидящем костюме. Неприятно удивило, что Солитарио отправил вместо себя человека, который сразу вызвал у Стерлинга неприятные ассоциации – несколько месяцев назад именно он предложил тогда еще заместителю главы Комиссии взятку. – Вы, должно быть, мистер...
– Доусон. Роберт Доусон, – тот пожал протянутую руку. Тонкие губы изогнулись в сдержанной улыбке. Теперь Стерлинг вспомнил его – Доусон владел компанией, производящей атрибутику для казино, от столов до игральных карт. – Я здесь от лица компании "Азар". Амадео попросил меня приехать вместо него, если вы уже слышали, сегодня в "Азарино" случилось небольшая неприятность.
– Разумеется, – Стерлинг указал на кресло напротив. – Присаживайтесь.
Доусон сел и положил на колени "дипломат", который принес с собой.
– Я знаю о сделке между вами и Амадео Солитарио, – с места в карьер начал он. – И мой вам совет – отмените ее.
– Так-с, – Стерлинг сложил пальцы лодочкой и сел прямо, ничем более не выдавая злости, хотя внутри моментально все вскипело. Откуда, черт побери, Роберт Доусон узнал о договоренности с Солитарио? Разумеется, он входил в совет директоров "Азар", но Стерлинг сомневался, что гендиректор обсуждал подобные вещи с ним. – Вы предлагали мне взятку несколько месяцев назад, а сейчас приходите и требуете, чтобы я отменил сделку с человеком, который повел себя куда честнее, чем вы. В чем подвох?
– Честнее? – Доусон снисходительно улыбнулся. – Вы совсем не знаете Амадео Солитарио, если думаете, что он чист аки агнец божий.
– Я допускаю некоторые нарушения закона с его стороны, – ледяным тоном ответил Стерлинг. – Но вас это совершенно не касается. Помнится, ваши сертификаты уже просрочены полгода как. Не желаете ли объяснить, почему вы до сих пор не остановили поставку своей продукции?
Сухое лицо Доусона скривилось, будто он съел лимонную карамельку.
– Сейчас речь не обо мне, – он потеребил замки "дипломата". – И я пришел не из-за "Токена".
– Да что вы, – в голос Стерлинга пролился яд. – А следовало бы. Вам придется заплатить большой штраф за незаконную торговлю, благодарите Бога, что не окажетесь в тюрьме.
– Не угрожайте мне, господин Стерлинг, – повысил голос Доусон.
– О, что вы, это не угроза, а всего лишь предупреждение. Если это все, зачем вы пришли, то покиньте мой кабинет, – Стерлинг широким жестом придвинул к себе ноутбук.
Однако Доусон и не думал двигаться с места. Стерлинг прикинул, что охрана доберется до третьего этажа за минуту. Если он сейчас нажмет кнопку, терпеть этого типа долго не придется.
Рука уже потянулась под стол, но Доусон бахнул "дипломат" прямо поверх компьютера, закрыв его. Стерлинг поперхнулся от такой наглости, но не успел возразить.
– А вот сейчас, мистер Стерлинг, мы переходим к главной части нашей встречи.
Щелкнули, открываясь, замки "дипломата".
Киан открыл дверцу машины, и Амадео ступил на тротуар перед зданием, в котором размещалась Комиссия по азартным играм. Вчерашний ужин прошел прекрасно, и сегодня останется только черкнуть пару подписей на официальном соглашении. Разумеется, некоторых условий на бумаге не будет, что отнюдь не помешает тесному сотрудничеству.
– Спасибо, Киан. Подожди меня здесь.
Телохранитель послушно застыл у автомобиля, прислонившись к крылу.
На встречу Амадео безбожно опоздал. Утром он проснулся от телефонного звонка и, бросив взгляд на часы, невольно застонал – они показывали шестой час утра. В такое время хороших новостей не жди, любил говаривать Кристоф Солитарио, и верно – Чилли могла звонить только затем, чтобы рассказать об очередной происшествии в "Азарино" или другом заведении сети.
После взрыва в номере пятьсот двадцать один прошел почти месяц, но расследование не продвинулось ни на шаг. Полиция землю носом рыла, но никаких зацепок обнаружить не удалось. Амадео дал задание Энди Ньюману провести неофициальное расследование, но тоже без толку – таинственный пиротехник как в воду канул.
Но если бы все ограничилось только этим!
Не прошло и двух дней, как из отеля на побережье поступил звонок: кто-то впустил змею в номер. Поблизости не было зоопарка, и вообще подобный вид змей не водился, так что на случайность списать не удалось. Хорошо, что постоялец не пострадал – змея на поверку оказалась неядовитой, но виновника найти также не вышло. Через неделю тревогу поднял мини-отель – в сахаре обнаружилось толченое стекло. Лишь по счастливой случайности женщина не выпила его – кружки здесь были стеклянными, и она вовремя разглядела крошечные крупинки, так и не растворившиеся в кипятке.
За этим последовала еще череда подобных случаев, и только чудом никто не пострадал.
Никто, кроме техника Феликса Ромеро, который все еще находился в больнице с ожогами третьей степени. Серьезно пострадало лицо, но Амадео уже подписал распоряжение на оплату пластической операции.
Едва не пострадавшая вместо него мисс МакКинли потребовала компенсацию за моральный ущерб, и Амадео безропотно пошел навстречу. Он не хуже нее понимал, что означают подобные происшествия – люди начнут отказываться от услуг "Азар", предпочтя более безопасные места для проживания. Один-два случая еще можно было списать на халатность или случайность, но когда их набралось уже более десятка, сомнений не осталось: все это – продуманный саботаж.
Все случаи объединяло одно – никаких следов виновника или виновников не осталось. Камеры наблюдения ничего не показали – кто-то вырезал из записи ключевые фрагменты. Но никто – и это больше всего напрягало – никто не имел доступа к изменению базы данных, кроме Амадео. Просмотреть материалы могла служба безопасности и руководящий состав, однако удалить или скопировать что-то оттуда мог только Амадео. Так каким же образом неизвестные получили доступ и стерли следы своего пребывания в "Азарино" и других отелях?
Ждать более не имело смысла. Он поднес трубку к уху.
– Слушаю, Чилли.
Спокойным голосом управляющий "Азарино" в двух словах обрисовала ситуацию: один из постояльцев, въехавших сегодня, Абнер Колтон, отравился ртутью.
– Ртутью? – Амадео мгновенно оказался на ногах. – В таком случае нужно вызвать спецслужбу, кто-то еще мог пострадать, и...
– Вы не дослушали, господин Амадео, – хладнокровию Чилли мог позавидовать айсберг. – Он не вдохнул. Он ее проглотил.
Амадео застыл посреди комнаты с рубашкой, надетой на одну руку. Проглотил? Каким образом? В гостинице завелся несостоявшийся самоубийца? Раз в год такое стабильно случалось – кто-то избирал "Азарино" местом, где можно свести счеты с жизнью, но благодаря бдительности охраны, присматривающей за постояльцами, еще ни одного смертельного случая не было зафиксировано. Такие люди сразу выделялись: во-первых, все они были новичками, ранее не посещавшими гостиницу. Во-вторых – непомерно тратили деньги, как выразился Энди Ньюман, "как в последний раз". И в-третьих – они во всем старались угодить персоналу. Странно? Возможно, но именно так оно и было. Нужный номер оказался забронирован? Не беда, сойдет и самый дешевый. Придется подождать? Сколько угодно, диваны в вестибюле такие мягкие. Нет льда в бокале с напитком? Зато не простыну. Слишком мягких, податливых людей персонал брал под свое крыло, пока не узнавал истинных мотивов такого поведения. Либо человек впервые останавливался в дорогом отеле и был слишком хорошо воспитан, чтобы скандалить (а этим грешили некоторые посетители "Азарино"), либо считал себя слишком ничтожным, чтобы доказывать свою правоту. Зачастую даже самое невинное слово или действие могло убедить потенциального самоубийцу в правильности его решения. За такими постояльцами велось постоянное видеонаблюдение, и при малейшей попытке свести счеты с жизнью в номер направлялась охрана и гостиничный врач.
Но Абнер Колтон никогда не отличался склонностью к суициду. Он приезжал в "Азарино" время от времени и устраивал себе полнейшую изоляцию. В гостинице давно знали его пристрастия и привыкли к ним. Не было ни малейшего повода подозревать его в депрессии, и попытка отравления выглядела странно.
– Что на видеозаписях?
– Ничего. Колтон, как всегда, зашел в номер, взял уже открытое пиво и выпил. После чего пришлось вызывать "скорую".
– Ртуть была в пиве? Как она туда попала?
– Не имею ни малейшего понятия. На видеозаписи видно, как служащий откупоривает бутылку, ставит на стол и уходит. И больше ничего.
– Колтон мог сам это сделать?
– Исключено. Он выглядел вполне довольным жизнью, да и на записях ничего подобного нет.
– Понятно. Жди, я скоро приеду.
Амадео повесил трубку и торопливо оделся.
На камерах видеонаблюдения и в самом деле ничего подозрительного не оказалось. Служащий, принесший пиво в номер, клялся и божился, что он ни при чем, и Амадео ему поверил. Время, когда он вышел из номера, в точности совпадало с данными с камеры в коридоре.
– Так или иначе, там кто-то был, – подытожил Амадео. – И именно он подлил ртуть в бутылку. Но согласно требованию мистера Колтона, пиво открывают буквально за минуту до его прихода, у преступника было очень мало времени, чтобы скрыться. На других камерах ничего?
– Уже проверил, там все чисто, – ответил начальник охраны Энди Ньюман. – Либо это какой-то невидимка, либо внутри гостиницы шныряют крысы.
Крысы. Если Ньюман прав, то компании грозит нешуточная опасность. Конечно, можно было принять эти происшествия за единичные, однако Амадео считал, что это звенья одной цепи, ведущей к более глобальному явлению – саботажу.
С самого утра голова слегка кружилась, а тело плохо слушалось – он немедля списал все на недосып. Роза приготовила тонизирующий напиток, и по прибытии в "Азар" Амадео чувствовал себя вполне сносно. Однако сейчас, поднимаясь в кабинет Стерлинга, безотчетно растирал холодные пальцы в попытке разогнать кровь.
Секретарша явно не обрадовалась его появлению. Пробормотала несколько слов в телефон, выслушала ответ и жестом пригласила зайти в кабинет.
Линдон Стерлинг грозно нависал над столом, на котором аккуратными стопками были сложены папки и документы. Посередине лежал закрытый ноутбук. Чиновник бросил на вошедшего хмурый взгляд, не суливший ничего хорошего.
– Зачем вы пришли? – отрывисто спросил он.
Амадео подавил желание нахмуриться. Вместо этого приподнял брови, демонстрируя удивление.
– Вчера мы с вами условились о встрече, господин Стерлинг, и вот я здесь, – он развел руками. – Быть может, вы забыли?
Глава Комиссии откатил кресло и поднялся. Будучи человеком внушительного роста, он нависал над Амадео, как грозовая туча.
– Я? Нет, я не забыл. А вот вы, похоже, страдаете склерозом, несмотря на столь молодой возраст. Я считал, что у нас с вами предельно честные отношения. Но то, как поступили вы... – он ударил ладонью по лежащим перед ним папкам. – Я уважал вашего отца, поэтому вас не выставили вон без объяснений. Скажу вам лично: с вами я никаких дел вести не намерен.
Амадео опешил. Вчера они договорились о встрече, новоиспеченный глава Комиссии был в отличном настроении, что могло произойти за одну ночь? Стерлинг не из тех, кто идет на попятную без веской на то причины, но Амадео не сделал ничего, что могло склонить весы на другую сторону, тем более с таким значительным перевесом.
Быть может, он ошибся в Стерлинге, и тот, получив вожделенную должность, решил не связывать себя никакими обязательствами?
– Позвольте узнать, – спросил он, чувствуя, как холодеют пальцы. – В чем причина такого отношения ко мне?
Стерлинг вперил в него сверлящий взгляд.
– Я подробно разъяснил все вашему помощнику, – голос был сухим, как треск веток. – Люди, использующие обман ради обогащения, всегда казались мне жалкими. Я считал, что вы пошли по стопам своего отца, а не брата, но теперь вижу, что ошибался. Грязные игры не по мне. А теперь покиньте мой кабинет.
Амадео в смятении вышел на улицу. Мысли беспорядочно скакали, он не мог взять в толк, о чем говорил Стерлинг. Обман? Какой еще обман?
Голова закружилась, и кто-то поддержал его под локоть. Киан.
– С вами все в порядке, господин Амадео? – тихо спросил он. – Давайте пройдем в машину.
– Да, – пробормотал Амадео, пытаясь сфокусировать зрение. Окружающие предметы то расплывались, то вновь обретали четкость. – Пойде...
Снова приступ головокружения, на этот раз сильнее. В глазах потемнело, мрамор, которым была выложена площадка перед департаментом, ушел из-под ног. Теряя сознание, он услышал оклик Киана:
– Господин Амадео!
Арчибальд Беннет вошел вслед за Ксавьером в гостиничный номер. Обычно он не встречался с партнерами в таких местах, однако давно мечтал побывать в «Азарино». Глава транспортной компании «Сиеста» мог себе позволить останавливаться в лучших отелях, но тратить большие деньги напоказ не любил – привычка, укоренившаяся еще с тех времен, когда он торговал ворованными тачками. С тех прошло без малого тридцать лет: теперь он владел огромной транспортной компанией и предоставлял услуги многим предпринимателям.
Однако зачастую он действовал не по договору. К примеру, указанный в документах товар не всегда соответствовал тому, что покачивался в кузовах его грузовиков. Проблем практически никогда не возникало – Беннет имел множество связей в органах таможенного контроля, и его фуры досматривали сквозь пальцы и пачку банкнот, что и делало его компанию незаменимой для тех, кто вел незаконную деятельность.
Например, для Ксавьера Санторо, на встречу с которым он и явился.
Гостиница полностью оправдывала ожидания: вышколенный персонал, потрясающие интерьеры и самое главное – конфиденциальность. Когда у стойки регистрации он назвал вымышленное имя, которое заранее сообщил Санторо, ему не задали ни единого вопроса и немедленно препроводили в номер люкс.
– Шикарная гостиница, – Беннет снял плащ. – Говорите, здесь заправляет ваш друг? Полагаю, ему можно доверять, такой человек, как вы, не стал бы назначать встречу в общественном месте без весомой на то причины.
Ксавьер кивнул. В скором времени он собирался заключить одну из самых масштабных сделок за последнее время, но Наркоконтроль не давал расслабиться и пристально следил за деятельностью "Камальон". Ксавьер знал: стоит лишь раз проколоться, и краха не избежать, но кто не рискует – топчется на месте. "Сиеста" еще никогда не подводила, и транспортировку товара он собирался доверить именно ей.
– Мой друг заслуживает и большего доверия, чем я ему оказываю. Присаживайтесь, документы на столе, изучите их как следует, – Ксавьер подошел к минибару. – Что предпочитаете пить? Здесь огромный ассортимент.
Беннет не сразу ответил на вопрос. Он достал из нагрудного кармана футляр и извлек оттуда очки. Нацепил на тонкий нос и углубился в изучение документов. "Сиеста" и "Камальон" давно сотрудничали, и перепроверка соглашения была скорее формальностью.
– Коньяк, благодарю, – он поднял глаза от бумаг, стекла очков поймали блик люстры. – Не зря сам Валентайн Алькарас отзывался о вас крайне положительно. И его преемник господин Сеймур тоже ценит вас очень высоко. Да что там, мы с вами давно друг друга знаем, и я еще никогда не встречал столь обязательного человека, – он выпрямился в кресле и снял очки. – Все документы составлены идеально. Никаких недомолвок и открытых вопросов. Меня все полностью устраивает. Впрочем, как и всегда.
– Советовал бы просмотреть их еще раз, так как наше с вами дело требует особой внимательности, – Ксавьер, польщенный высокой оценкой, поставил перед собеседником напиток, сел напротив и сделал глоток из своего стакана. – Дополнительное обсуждение внезапно возникших вопросов уже после заключения сделки может нарушить конфиденциальность. Речь идет о сумме в двадцать миллионов, и это лишь десятая доля того, к чему приведет наше сотрудничество. Потеря такой суммы чревата неприятностями.
– Поэтому я и удивлен, что вы назначили встречу в гостинице, – Беннет еще раз просмотрел документы и поставил на каждом подписи. – Обычно здесь ведется видеонаблюдение, и если кто-то увидит меня с вами, не составит труда связать это с поставкой. Но раз вы доверяете вашему другу, я доверюсь вам, пусть по мне лучшее доказательство дружбы – это предоплата, – он поднял бокал. – Выпьем за доверие.
Ксавьер поддержал тост.
– Раз я осмелился озвучить сумму, то полностью уверен, что камеры не обратятся против меня. Механизм заработает уже сегодня, только успевайте следить за поставками. Мои люди очень исполнительные.
– Не сомневаюсь, – Беннет сделал глоток. – Великолепный напиток. Передайте мое восхищение вашему другу.
– Разумеется, – Ксавьер бросил взгляд на зазвеневший мобильник. – Вот, кстати, и он. Можете сами выразить ему свою признательность.
Однако спустя несколько секунд после начала разговора Ксавьер наскоро распрощался с партнером и вылетел из номера, едва не забыв пиджак.
– Прикую тебя наручниками к кровати, – ругал он Амадео, выводя из вестибюля больницы. – Говорил, что твой график работы тебя однажды угробит, но гордый принц предпочитает все решать самостоятельно.
– Я в порядке, – возразил Амадео. – Просто немного перенервничал.
– Перенервничал, – Ксавьер открыл дверцу машины, усадил Амадео на сиденье и сел рядом. – Раз до тебя плохо доходит, поручу твоему телохранителю следить за твоим здоровьем. Он по крайней мере сразу доложил мне о твоем позоре, в отличие от тебя.
– Ксавьер, прекрати, я...
– Не перенапрягаться, не перегреваться, не перерабатывать. Особенно не перегреваться. Все запомнил, Киан?
– Так точно, господин Санторо, – по обыкновению тихо ответил тот.
– Да знаю я, знаю! – отмахнулся Амадео и похлопал водителя по плечу. – Едем, Ривер.
Плечистый блондин кивнул и завел мотор.
Уже много лет обмороки не давали о себе знать. Ничего удивительного, что Амадео о них забыл и работал на износ. Такая забывчивость дорого встанет: придется на какое-то время сбавить обороты, а это не очень хорошо.
Он разозлился. Черта с два он позволит такой мелочи выбить себя из колеи! Какого черта Стерлинг устроил сцену? Нет времени валяться в теплой кроватке, нужно выяснить, в чем дело, и срочно исправить ситуацию!
Еще и эти происшествия. Кто-то намеренно саботировал работу "Азарино", умудряясь не попасть на камеры наблюдения. Кейси объяснил, что физически просто невозможно проскользнуть мимо всевидящего ока. Но тогда напрашивался единственно верный вывод: кто-то стер записи.
Но и это, черт побери, нереально!
Амадео закрыл лицо ладонями и попытался сосредоточиться, хотя в голове все плыло. Система охраны безупречна, нельзя проникнуть внутрь и не оставить следов. И уж тем более стереть записи, доступ к которым также невозможно получить!
Он выудил из кармана телефон и набрал номер Кейси.
– Проверь, с чьих аккаунтов производился вход в систему.
Ксавьер неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал. В трубке застрекотали клавиши – Кейси убивал уже шестую клавиатуру за последние полгода.
– За какой период?
– Последняя неделя. Нет, лучше две.
– Обычный стандартный доступ, тут куча сотрудников...
– А с моего?
– Считаешь, кто-то узнал пароль? Да брось, устройство для чтения мыслей еще не изобрели.
– Проверь, Кейси.
– Да момент. Момент... Так, вот. С твоей учетки заходили трижды... И каждый раз ночами. Тебе не спалось, что ли?
– Понятно, спасибо, – Амадео отключил телефон и откинулся на спинку. Накатила тошнота, и он закрыл глаза.
– Почему мы едем к офису "Азар"? – Ксавьер хмуро смотрел в окно. – Ты вообще осознаешь, что твоя фанатичность может стоить тебе жизни?
– Не смеши, – Амадео устало пригладил волосы. – Это всего лишь обморок, они случались и раньше.
Ксавьер схватил его за руку и крепко стиснул.
– Ледяные пальцы. Забыл, что у тебя полно проблем со здоровьем? Если не хочешь, чтобы я насильно уложил тебя в постель, будь добр соблюдать предписания врача. На сегодня никакой работы. Водитель, в особняк Солитарио, немедленно.
Амадео недовольно фыркнул и отвернулся к окну.
– ...несколько минут назад глава компании «Азар» потерял сознание у департамента по азартным играм и был доставлен в больницу. О его состоянии не сообщается. Что послужило причиной...
На видеозаписи, сделанной одним из вездесущих репортеров, Амадео выходил из больницы. Практически сразу охрана заслонила его, но любой бы заметил, что рядом шел вездесущий Ксавьер Санторо, поддерживая друга за плечи.
– И они еще удивляются, что про них такие слухи ходят, – хмыкнул Нико и выключил телевизор. Пусть за парнем толпами ходили репортеры после многочисленных происшествий в сети гостиниц и отелей, вряд ли кто-то из них смог бы достать больше информации, чем добыл он.
Глава Комиссии отказал в заключении соглашения, и мальчик, похоже, сильно расстроился. Нико усмехнулся, представив, какое разочарование постигло красавчика – так стараться ради того, чтобы партнер послал тебя на завершающем этапе! Доусон отлично постарался – больше Солитарио к Комиссии и на пушечный выстрел не приблизится. Разозлить Стерлинга ничего не стоило, а вот восстановить отношения – непосильная задача, тем более для компании, которой вот-вот предстоит погрузиться в полнейший хаос и раздрай.
Но Мариано кое-что беспокоило. Точнее – кое-кто.
Он в пятый раз взял со стола газету и поднес к глазам. Посередине страницы располагалась огромная цветная фотография – двое мужчин наклонились друг к другу, рука одного лежит на талии другого. Отличное фото для скандальной новости, которую и преподносил читателю автор статьи.
– Ну надо же, – хохотнул Мариано, тоже в пятый раз. – Кто бы мог подумать!
Разумеется, сплетня была несусветной глупостью. Он слишком долго изучал Амадео Солитарио и все его контакты, чтобы в это поверить. Нет, между ним и Ксавьером Санторо не было подобной связи, но было кое-что покрепче.
Дружба.
Да такая, что кто угодно обзавидовался бы. Начавшаяся почти десять лет назад и испытавшая в самом начале кризис, который бы запросто разрушил все возможные отношения, она в последующем только крепла, не давая и малейшего шанса усомниться. У многих это вызывало недоумение – в бизнесе не может быть ничего личного, подобные отношения лишь мешают, и тому подобная чепуха. Кто-то в открытую завидовал, по-черному или восхищенно, но никто не оставался равнодушным. Союз Солитарио-Санторо представлял собой крепкий и прочный монолит, неподвластный ветрам перемен и злых козней.
Изо рта Нико снова вырвался смешок. Так ли?
Да бросьте, даже самые крепкие отношения дают трещину, если партнеры нечестны друг с другом. Любые мелкие секреты копятся и в конце концов извергаются потоком взаимных обвинений. Какой бы устойчивой ни была плотина, натиска лжи она не выдержит.
– Что вы об этом думаете? – обратился он к сидящему напротив собеседнику.
Это был сухощавый мужчина средних лет. В зачесанных назад темных волосах и аккуратно подстриженной бороде серебрилась легкая седина. Черная рубашка резко контрастировала с белыми перчатками, которые он никогда не снимал, на шее был повязан темно-красный галстук. В пальцах подрагивала сигарета, в другой руке он вертел небольшую позолоченную фляжку, которую всегда носил с собой – ходили слухи, что он боится, как бы его не отравили. Нет, оборвал себя Мариано, "боится" – совсем не то слово, которое можно применить к этому человеку. Опасается – да. Но не боится.
– Будет непросто, – мужчина затушил сигарету прямо о подлокотник. Недешевого кресла, между прочим! Мариано поморщился, но ничего не сказал. – Подобная связь не из тех, что легко разорвать. Еще двести тысяч.
Мариано едва не поперхнулся, но сумел удержать себя в руках. Двести! За такую мелочь!
Но выбора не было. Он уже увяз по самые уши, и если отступит сейчас – потеряет все, что успел получить. Сам он не сможет справиться с Санторо, не по его глубине рыбка. Здесь нужна сеть побольше и рыбак поопытней.
– Вы получите деньги, – ответил он раздраженно. – Санторо должен убраться с дороги в ближайшие дни. Но не смейте избавляться от него вашим излюбленным способом. Еще неприятностей с наркокартелями мне не хватало.
Собеседник усмехнулся. От него ощутимо несло спиртным, и Мариано уже всерьез задумывался над тем, не использует ли этот тип виски вместо парфюма. Каждый раз встречаясь с ним, Нико задавался вопросом, как ему удается вообще стоять на ногах и уж тем более руководить кем-то, посообразительнее амебы. Но взгляд, поначалу казавшийся мутным и рассеянным, на самом деле не упускал ни одной детали. Было бы глупо недооценивать этого человека, и Мариано как никто другой это знал.
