Текст книги "Время смерти"

Автор книги: Елена Бедовик

Соавторы: Елена Бедовик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

– Выключи свет!

– Но...

– Выключи свет!– нетерпеливо повторила она.

– Хорошо, хорошо, как пожелаешь.

Марлин снова погрузилась в кому, на часах было 22:22. Кто-то обязательно должен объявить время смерти. Но она не умирала, ей просто не хотелось возвращаться. Пустота окутывала, забираясь в самые темные уголки души, даруя мнимое спокойствие, охваченное колючим холодом. В этой тишине она находила и теряла себя. Лежа без дыхания, Марлин пыталась отключить любые чувства. Но снова и снова терпела поражение. Сколько бы времени не прошло, боль не становилась менее реальной. Ей хотелось кричать от несправедливости, но она лишь безмолвно плакала, со злостью сжимая свою печаль.

Стивен всегда был рядом и безуспешно пытался вернуть к свету, при этом не осознавая, что им движут самые неблагие намерения. Он считал себя святым, как считает каждый, кто твердо убежден в своих мотивах. Считал, что знает, как лучше. Считал, что их выбрали, как напарников совершенно неслучайно. Но все неслучайное поистине случайно. Они не были частью замысла, а лишь частью совпадения. Однажды их человеческая жизнь прервалась, но удача им улыбнулась или нагло рассмеялась в лицо – смотря, чью сторону принять, но главное, что у них появился шанс продолжить существование за чертой смерти.

Не были мертвы, но и живыми назвать нельзя. Бестелесные пленники блуждающие между мирами в попытках спасти человеческие жизни. Оказавшись друг перед другом, они услышали наставление и даже подобие выбора – сделать то, что от них просят или исчезнуть. Больше они ничего не знали. Стивен боялся открыть правду, а Марлин стала одержима целью – остановить смерть и больше ее ничего не волновало. По крайней мере, она пыталась себя в этом убедить. Единственным источником знаний и связью то ли с жизнью, то ли со смертью служила книга бытия, в которой появлялись истории людей – радости и горести, победы и поражения, пороки и добродетели. Они знали все о тех, кого предстояло спасти. Но про свои прошлые жизни не знали ничего, их истории были стерты, и они жили в новой, но писали старыми чернилами.

Марлин не всегда заботило, кого спасать, это было, как задание для военного, которое предстояло выполнить, не задавая лишних вопросов. И она не задавала, подавляя каждое сомнение, делая лишь то, что должна. Это продолжалось так долго, что волна подавлений рвалась наружу без ее ведома. Она вздрагивала от повторяющегося сценария, повторяющейся погоды и серых зданий вокруг себя.

– И вот мы снова в офисе. Ощущение, что смертность среди менеджеров в этом году стала значительно выше.

Мара ткнула пальцем в девушку, которая суетливо и старательно что-то набирала на компьютере.

– Смотри, грезы о нереальном будущем совсем поглотили разум – сейчас представляет, как станет значимой и о ней все узнают. Так важно быть значимой хотя бы для кого-то. Блуждающий взгляд. Не за что зацепиться. Моменты перед самоубийством раздражающе повторяются.

Стивен не одобряюще покачал головой. Он взял на себя обязанности светлой стороны – его якобы благие мысли и белая одежда должны были нести свет. Но Марлин не считала их ангелами, она придерживалась темной стороны, и в насмешку Стивену носила только черное.

– Думаешь повторяются? Не знаю, не сказал бы, они все разные, их объединяет разве что желание умереть.

Девушку, к которой они пришли звали Луиза Томсон, ей едва исполнилось 27 лет. Она ненавидела жизнь, презирая ее каждой клеточкой. Ненавидела квартиру, в которой жила; еду, которую ела; работу, на которую ходила. И совсем скоро она захочет свести счеты с жизнью. Марлин и Стивен – предвестники самоубийства. Они всегда появляются до того, как человек решит умереть и стараются изменить его решение. И почти всегда у них получилось это сделать, почти всегда у них был план, но не сегодня. Они потратили бесценные часы на поиск решения, как помочь, но ничего. Никаких идей. Кажется, что жизнь совсем не держала эту девушку. В своем так называемом логове, они разрабатывали план, который шаг за шагом приводили в действие. Но сейчас им просто пришлось прийти, чтобы посмотреть на жизнь Луизы в поисках подсказки.

Марлин расхаживала по офису. Ее грудь сдавливало, и это было так нелепо, как если бы сердце все еще могло биться. Как, если бы она все еще была человеком, но все было в прошлом. С каждым шагом она напоминала об этом себе, теряясь в эмоциях, которые накрывали, и каждая волна была сильнее предыдущей. Это спасение не было похоже на предыдущие, ни одно задание не влияло так сильно, и Марлин не понимала, что происходит.

До смерти оставалось 15 часов и 22 минуты – время отражалось на их запястьях. Это было крошечное напоминание о неизбежном в виде татуировки. Тела покрывали живые тату: некоторые помогали выполнять задания, как часы, а некоторые напоминали о неудачных попытках – к руке Мары была прикована бескрылая птица, которая появилась, когда они не смогли спасти девочку.

– Ты не испытываешь этого давящего чувства? Мне как-то нехорошо.

Стивен покачал головой.

Марлин продолжала ходить из стороны в сторону, рассматривая офис. Ей хотелось уйти, это было похоже на предчувствие, которое раньше никогда не испытывала. Почему у них не было подсказок? Обычно что-то появлялось, почему в этот раз ничего? Это было так странно.

–Может мы не должны ей помогать? – Слова сорвались с губ прежде, чем она успела осознать. Эти слова противоречили всему смыслу существования – они ходили, как тени среди людей, нашептывали им мысли, как невидимые наставники и указывали на один из верных путей. Были, как дуновение ветра, как озарение после долгой пытки. Они были всем и абсолютно ничем. Никто их никогда не видел, да и если бы увидел, то подумал бы, что это всего лишь плод воображения. Им не молились в церквях и не просили о помощи.

– Что? – Стивен на секунду потерял речи, а потом встряхнул головой и продолжил спокойным голосом, – Не придумывай, мы для этого здесь. Помнишь условие – либо помогаем, либо перестаем существовать.

Страх был его отправляющей стороной, топливом помогающим влачить существование. Страх, как ток снова и снова проходил разрядами по его бестелесной сущности, впечатывался в лицо, проникал в каждый жест, заставляя слова дрожать.

– Ах, ну да, как я могла забыть – Огрызнулась Марлин. Рефлекторно выдохнув, и потерев ладонями о джинсы по старой, давно забытой привычке. Она злилась, пытаясь контролировать эмоции, которые катились с горки вниз.

Стивен лишь слегка пожал плечами, он не хотел думать, что будет, если нарушить правила, но внутренне всегда ощущал, что когда-то Марлин нарушит, но сможет ли он устоять перед ней: слишком свободной, честной, открытой. Стивен боялся и боготворил. А в моменты, когда осознавал недостижимость, ненавидел. Ему всегда хотелось прикоснуться к ее красивому лицу, провести пальцем по линии скул, задержаться чуть дольше губах; быть может, словить улыбку и заправить выбившуюся прядь непослушных волос. Он не мог насытить глубиной ее карих глаз, минуя печаль в них все еще жила искренность и теплота.

Если бы Марлин знала о прошлой жизни Стивена, вероятно, никогда бы не приблизилась к нему. Если бы Марлин помнила о своей прошлой жизни, она бы вероятно никогда бы не приблизилась к себе. Но, чтобы двигать вперед достаточно ли просто забыть?

– Сегодня только Луиза в книге, и у нас совсем нет идей как помочь.

Мара в немом согласии подогнула ноги на кресле и стала смотреть на девушку так, словно хотела увидеть то, чего нет. Словно у нее была власть смотреть сквозь плоть людей и видеть не только мысли, но чувства, которые вызывают эти мысли. Однако в Луизе она ничего не видела. Ни одного намека на то, что девушка ищет или надеется на спасение.

В тусклом офисе все сотрудники сидели рядом друг с другом. Кто-то что-то осторожно нашептывал на ухо другому, кто-то сидел молча, уставившись в монитор. Каждый из них был менеджером, они решали проблемы своих клиентов и существовали, как единая, напряженная масса.

Вдруг Стив хихикнул и озвучил мысль, которая засела у него в голове:

– В какой-то мере мы клиентские менеджеры, которые тоже решают проблемы. Смертельные проблемы.

Марлин закатила глаза и покачала головой, глупые шутки сейчас особенно сводили с ума. Стивен так часто неловко чувствовал себя рядом с ней. Недостоин, недостоин, недостоин – кружилось в голове. Хоть он считал себя светом, не мог отрицать, что меркнет на фоне Марлин. Его невзрачные черты, непривлекательная, немного отталкивающая улыбка, делали лицо чрезмерно серьезным и сосредоточенным. Маленькие голубые глаза всегда смотрели с осторожностью, словно он в любую минуту был готов к нападению. От него веяло страхом и бесконечными попытками выжить.

– Мы на вечной службе по решению людских проблем.

Луиза встала и неспешным шагом пошла на кухню, где в одиночестве разогрела еду, которую принесла из дома. Она монотонно пережевывала пищу, перелистывая ленту в инстаграме. Телефон – одно из лучших изобретений, чтобы не чувствовать себя бесконечно одиноким. Марлин встала за ее спиной в надежде увидеть какие-нибудь подсказки. На одной из фотографии Луиза улыбнулась и задержала палец, чтобы посмотреть дольше – там была изображена девушка, которая позировала рядом с лошадью. Открыв ее профиль, Луиза с интересом стала пересматривать фотографии, которые видела уже десятки раз. И, кажется, впервые за весь день улыбка коснулась ее глаз.

– Стиви, ты же помнишь, как эта девушка важна для нее?

– Но это чувство не взаимно. – На секунду его голос стал ниже обычного, и в нем с легкостью можно было услышать печаль, которая осталась незамеченной. – Мы не можем внушить любовь. Помнишь тот случай с Марком, когда мы попытались свести его с Дженнифер? Все закончилось разбитым сердцем. Чудо, что у нас получилось убедить его жить дальше.

Марлин нахмурилась и с усталым видом облокотилась об стенку, сжав голову руками. Их мнения редко совпадали, но безответная любовь так часто приводила к смерти, что никто не хотел рисковать. Сколько способов спасти человека, столько способов и его убить.

– Почему в ее жизни мало хорошего? За что мы должны зацепиться?

Это отчаянье было так непривычно, так далеко от ее сущности. Внутри Марлин что-то изменилось в тот момент, когда она впервые прочитала судьбу Луизы. Как будто гонка со смертью перестала иметь значение.

Она встала и продолжила расхаживать по офису, не в силах удержать себя на месте, а потом резко на одном дыхании озвучила то, что уже так долго беспокоило:

– Каждый раз мы ищем способы, чтобы вернуть их к жизни, но не чувствуешь, что это как-то неестественно? Они могли бы просто умереть и все закончилось. Ведь то, что мы сейчас изменяем их судьбы не означает, что они в дальнейшем не решат уйти.

Стивен не знал, что сказать. Честно говоря, он предпочел бы об этом не думать и сосредоточиться только на том,чтобы предотвратить самоубийство.

– У тебя сегодня особенно философское настроение, правда? Ты же знаешь, что будет потом не наше дело. Давай лучше подумаем, как спасти ее.

Марлин раздражало отношение Стивена. На протяжении долгого времени она думала почему они вмешиваются в естественный ход событий, пытаются задержать смерть. Какой в этом смысл? Но в каждой спасенной жизни, она все еще чувствовала желание жить, и это заставляло двигаться дальше.

Марлин присела на корточки рядом со стулом Луизы и спросила:

– Ты хочешь, чтобы мы тебя остановили? Не хочешь умирать? Или хочешь? Подумай, пожалуйста.

Случалось так, что имена исчезали из книги, и они просто уходили, потому что в их помощи больше не нуждались. Это было во второй раз, когда Марлин почувствовала необходимость спросить. Жизнь не всегда являлась лучшим выбором.

Луиза оторвала взгляд от монитора и посмотрела на Марлин.

Ее темные глаза были наполнены печалью и мольбой, но не о помощи. Она, казалась, такой маленькой, хрупкой, беззащитной, потерянной среди огромных серых стен, где каждый стремился заработать больше, не считаясь ни с чьими чувствами. Либо уходишь, либо становишься, как все. Луиза не вписывалась в этот мир. Но в какой вписывалась?

Глядя на нее, Марлин почувствовала настолько забытую боль, что не могла вспомнить, откуда она. Казалось, что мозг пытался открыть двери, которые заперты навсегда. Но открывать их было не обязательно, она точно знала, кому принадлежит этот оттенок боли. И ей предстояло принять решение, которое нарушит все правила. Повернувшись к Стивену, Марлин прошептала:

– Давай на улице столкнем ее с Эммой?

–Ты же отмела эту идею, цитирую: "Они же уже не общаются. Как встреча поможет?". Между прочим, я ее предложил.

Никак не повлияет, именно этого хотела Марлин – сделать попытку, которая окажется неудачной и отступить. Луиза не хотела жить, смерть уже была в ее глазах, глубоко под кожей, и даже в области сердца.

– Передумала, это отличный план, – она произнесла это хриплым голосом, вдруг в горле пересохло.

А Стивен засиял, внутреннее восхваляя себя. Казалось, что это приблизило его к завоеванию Марлин.

"Не такой уж и никчемный. Не такой уж и никчемный" – напевал он про себя.

– Говорил же, прошлое всегда помогает настоящему. Итак, даю свое согласие на включение Эммы. Переплетай пути.

Они единогласно должны были принимать такое решение – одно из обязательных условий их существования. Как и правило, что в игру мог вступить только один человек. Марлин до сих пор не могла понять, попытка в лице одного человека – это большой подарок или просто издевка.

После слов Стивена повсюду появились миллионы золотистых нитей, и Марлин начала переплетать их. Нити потрескивали, имитируя ток, все пространство медленно погружалось во тьму. Вместе с потрескиваниями было слышно голоса, которые проносились словно на перемотке, образы людей застывали и растворялись в воздухе.

– Эмма будет в том же месте, что и Луиза примерно через полчаса.

– И что ты придумала?

– Поставщики Эммы ошиблись с печатными материалами, и почему-то не отвечают на звонки. Она торопится все выяснить. Их офис на той же улице, куда пойдет Луиза.

– Ты ставишь под угрозу ее бизнес, – голос Стивена немного напрягся.

Вредить другим было запрещено – серьезное нарушение правил. Одно из тех нарушений, которое обеспечит билет прямиком в забвение.

– Она все успеет, не переживай.

Шел легкий дождь, Луиза неторопливо переставляла ноги по дороге домой. Она представляла, как вернется в свою пустую квартиру, сразу же включит телевизор, чтобы не было так одиноко. Достанет алкоголь, дабы смягчить боль и пропустит этот вечер, как и все остальные. Только так она выживала. У нее не было сил, чтобы выбраться из этой ямы. Как и не было сил просить о помощи.

Медленно переставляя ноги, она не заботилась о том, что начинает дрожать от холода, это отвлекало, и она была благодарна за мимолетное освобождение. Луиза настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила Эмму.

– Привет?

Девушка обернулась, на ее лице промелькнуло легкое раздражение, которое она быстро смахнула и сразу же улыбнулась.

– Привет, боже, как давно мы с тобой не виделись. Прошло, – она сделала паузу, пытаясь вспомнить, сколько времени, но пауза затянулась и стала неудобной, поэтому Эмма поспешила продолжить – целая жизнь!

– Два года, – почти шепотом проговорила Луиза.

Они стояли молча, все слова застряли в горле.

Марлин решила немного помочь Луизе:

– Пригласи ее.

– Может зайдем куда-нибудь, поговорим? Расскажешь как дела.

Эмма замешкалась, и снова вступила Марлин:

– Соглашайся, забудь на время о проблеме.

– Хорошо, я не против.

Они зашли в кафе, там было уютная атмосфера: теплый свет, вкусный аромат свежей выпечки и спокойная музыка – все располагало к приятному разговору.

– Ну так что? Как твои дела? – Эмма первая начала задавать вопросы, она не помнила, куда торопилась, но ей хотелось закончить разговор, как можно быстрее. Неловкость между ними была слишком ощутима, и когда-то близкие подруги стали незнакомцами. Им было что сказать, но слова больше ничего не значили.

– Вот, они разговаривают. Стиви, все работает.

– Да, мы молодцы.

Марлин точно знала, что делает, разыгрывая шоу перед Стивеном. Ощущая противоречивость поступка, она пыталась убедить и себя, что все делает правильно. Они наблюдали за нелепым спектаклем, в котором актеры не скрывали отсутствие таланта. Их общение было настолько натянутым и вынужденным, что Марлин перестала слушать. Чувство вины прожигало дыру в ее груди, оно было настолько сильным, что добиралось до горла и выпускало свои шипы. Марлин не понимала, почему наказывает себя, но продолжила придерживаться принятого решения, сквозь пелену мыслей, она снова начала вновь слышать разговор:

– Меняю в очередной раз работу, – слова душили, взгляд Эммы кричал о нетерпении, вынужденности, нежелании говорить. Ей было неинтересно, Луиза видела это и закончила фразу, как от нее ожидалось, – но знаешь, все будет хорошо.

– Да, конечно, новый этап в жизни – это всегда интригует. Мы так давно с тобой не виделись, -она снова решили подчеркнуть, что все осталось в прошлом, – Но ты совсем не изменилась.

Эта фраза была также бессмысленна, как и встреча.

Эмма взяла телефон, начала что-то печать.

– О боже, опять... Прости, прости. Мне срочно нужно вернуться на работу, заказчик снова прислал правки.

– Да, конечно, работа, я понимаю. Мне тоже уже пора, встретимся как-нибудь в другой раз, хорошо?

На лице Эммы промелькнуло едва заметное облегчение.

– Конечно.

– Марлин, убеди ее остаться.

– Нельзя. Эта встреча уже отняла час жизни у Луизы, посмотри на свою руку. Теперь мы можем только косвенно повлиять на ее мысли. Кажется, их встреча была ошибкой.

Встреча едва продлилась двадцать минут, но она ухудшила состояние Луизы и приблизила время смерти. Вдруг Марлин стало по-настоящему страшно, они использовали единственную возможность вмешаться, спасти Луизу и теперь пути назад нет. На нее начала обрушиваться вся тяжесть решения – дать человеку умереть.

– Ничего, мы попытались, все в порядке.

Стивен постарался приобнять Марлин, но она ускользнула. Его прикосновения никогда не были желанными, а чувства никогда не будут взаимными.

– Мне так жаль.

– Ты же знаешь, что наши возможности ограничены, мы просто не можем все в этом мире изменить. Не можем остановить всех людей. Лишь некоторых уберечь от ошибки.

Ошибка – это слово обожгло ее мысли. Была ли человеческая жизнь ошибкой? Была ли смерть ошибкой? Знают ли люди чего хотят? И нужно ли им то, что они хотят?

– Может навеем ей мысли о Роберте? – внезапно Стивен стал проявлять неведомый ранее энтузиазм.

– Ты в своем уме? Он последний человек, который должен быть здесь.

– Успокойся, пожалуйста. Давай призовем логику. Луиза любила его. Пусть это низко и несправедливо, но само чувство может отвлечь, оставить в живых.

– Да, это нездоровое и токсичное чувство.

– Давай же, Мар...

Она покачала головой. Стивен не понимал, почему отказывается от решения, которое могло действительно спасти девушку, хотя бы на время. А от них больше и не требовалось, лишь отсрочить смерть.

Луиза лежала в темноте, ее глаза были приклеены к потолку. Марлин всем нутром ощущала мысль о самоубийстве, которая совсем скоро станет единственным спасением. До смерти оставалось 10 часов и 22 минуты, от осознания немного дрожали руки, приходилось их сжимать в кулаки.

На телефоне Луизы появилось уведомление, это было сообщение от Роберта – он хотел увидеться.

– Стивен, какого черта?

– Не стал бы я нарушать правила из-за нее. Мы использовали свой шанс с Эммой, Роберт сам написал.

Луиза усмехнулась. Но это сообщение действительно отвлекло ее, как и предполагал Стивен. Прошлые, казалось бы счастливые моменты пронеслись в голове.

Она открыла папку с фотографиями, которую так и не смогла удалить. Роберт был ее самым болезненным, но и самым ярким воспоминаем.

Глубоко внутри себя Марлин понимала, что им нужно продолжить пытаться, но не могла себя заставить. А потом ее взгляд случайно упал на руку и там появилась метка – красные чернила растекались по коже. Она нарушила правила и понесет наказание.

– Что за...

– Что случилось?

– Все в порядке, – попыталась оправдаться она, пряча руку,– просто задумалась.

Теперь Мара точно знала, что приняла неверное решение, но отступать было поздно.

Стивен вдруг остановился.

– Ты чувствуешь? От нее идут легкие волны тепла, откуда это?

– Творчество.

Творчество служило особой связью между людьми, между физическим и духовным. Творчество было ответом на множество вопросов. Оно могло быть в одну минуту согревающим, и в следующую обжигающим светом. Несмотря на то, что творчество превозносило страдания и боль, оно помогало найти путь заблудшим душам, даруя временный кров.

Стивен подошел к Луизе и начал шептать:

– Помнишь, как ты писала? Как создавала миры? Помнишь, это ощущение? А представь, что будет, когда она прочтет книгу? Она наконец-то заметит тебя.

Но Луиза продолжала смотреть в одну точку и никак не реагировала.

Мара подошла и взяла ее за руку, нежно гладя по ладони. Она совершала последнюю формальную попытку спасти:

– Мы здесь, чтобы помочь тебе. Ты не одна.

Иногда присутствие согревало, помогало отпустить мысль о смерти. Но не в этот раз. Луиза их не воспринимала, они больше ничего не могли сделать. Пришло время уходить.

Стивен достал карту и они оказались среди неоновых надгробий, парящих в воздухе. На надгробиях была фотография, время, место смерти, а также имена тех, кто пытался спасти.

Для Марлин это место было наказанием. Каждая потерянная жизнь оставляла шрам внутри. Глядя на улыбающиеся лица, она задыхалась. Их возможности были нелепыми – они могли внушить лишь одному человеку желание поговорить с другим, это было смешно. Могли еще повлиять на мысли, но мысли слишком мимолетны. Марлин не замечала, как по щеками текли слезы. А потом она представила надгробие с Луизой, и ее затошнило. Решение, которое казалось таким правильным с каждой минутой переставало таким быть.

В этом месте была не только карта смерти, но и святилище – книга бытия. Против собственной воли, Марлин снова подошла к ней, и уставилась на текст, который уже видела. В ее голове все еще не складывалось, почему они должны были спасти Луизу, она очевидно в этом не нуждалась. Ни одного человека, который был бы достаточно важен, чтобы повлиять на решение. Ничего, что заставило бы ее жить. Когда Марлин была с ней, то видела насколько ее мысли пропитались горечью. Она не цеплялась за жизнь, она мечтала ее отпустить.

В книге уже появились другие имена, но Мара просто продолжила ходить между надгробиями. На некоторых она узнавала лица, и ей становилось тяжело дышать. Казалось, что она потеряла счет времени, переходя от одного к другому. Мысли с сумасшедшей скоростью проносились в голове.

– Давай вернемся, – в ее голосе сквозило отчаяньем.

– Мы ничего не можем сделать. Нам надо спасать других, – Стивен не хотел нарушать правила.

Марлин продолжала нервно расхаживать, едва ли не спотыкаясь о собственные ноги, она ничего не могла поделать со своей одержимостью. Смерть не была редким гостем – спасти всех невозможно, но в последнее время изнуряющая череда смертей обрушилась. И, если Стивен воспринимал это, как часть работы. Для Марлин каждая потеря становилась личной трагедией. А Луизу, она сама отпустила, и теперь не могла с этим смириться.

– Прошу, давай вернемся.

Стивен любил Марлин с первого дня смерти. С того самого момента, как они стали работать вместе. Связанные на века таким благородным делом, как спасение жизни. Но что теперь? Каждый раз глядя в уже потухшие глаза Марлин, задавался вопросом – сможет ли она когда-нибудь полюбить?

– Мы пойдем дальше, как и должны.

– Стивен!

Теперь он смотрел с нескрываемым испугом на Марлин. Ее эгоизм переходил все границы, постоянное стремление делать что-то вопреки сводило с ума.

– Нет, мы не вернемся. Есть правила, и я не собираюсь их нарушать, даже ради тебя.

– Хорошо, ты можешь идти, Стиви. Иди дальше, следуй за инструкцией.

Конечно, он мог пойти и даже хотел, безумие, которое сеяла вокруг себя Марлин было сильнее так называемой любви. Ему нужно было немного спокойствия, немного уверенности просто делать свою работу. Он не знал, что будет, если уйти, но впервые в жизни не выдержал и повысил голос:

– Знаешь что? Хватит! Ты как маленький ребенок ведешь себя, не думая о последствиях. Тебе абсолютно все равно.

Марлин попыталась возразить, замахав руками.

– Нет, ты не имеешь сейчас права голоса. Каждый чертов день проведенный с тобой был пыткой, на которую я так охотно подписался. Но, Марлин, все имеет конец.

– Вау, ты попытаешься пойти дальше? – Ее голос содержал в себе смесь издевки и недоверия. Любовь Стивена всегда для нее была обузой. Всегда была чем-то таким, о чем хотелось забыть. Сделать вид, что ничего не было, но каждый его отчаянный взгляд врезался в нее с такой силой, что начинало тошнить.

Стивен глубоко вздохнул, посмотрел вверх, просто кивнул и ушел. Это было такой немой, и то же время громкой сценой, что у Марлин звенело в ушах. Вдруг неизвестность упала на нее бетонной плитой. Кто они друг без друга? Будут ли они существовать или сгорят на солнце? И в то же время свобода медленными глотками заполняла ее уставшие легкие. Это было так тяжело, и так легко.

В реальность ее возвращала Луиза – незавершенное дело кровоточило внутри. Снова подойдя к книге, ей хотелось найти ответы, которых там не было. Мара ощущала, как от страха снова начинали трястись руки. Она не могла осознать, почему это было так важно. Но это превратилось в самую важную задачу – не дать Луизе умереть.

Их логово было больше похоже на лабиринт, но из-за Стивена, который был так одержим страхом, они не открывали другие двери. Просто не были там. Голос Стиви все еще звучал у нее в голове: " за этими дверьми может быть конец", но какая разница? Она все равно больше не сможет делать то, что делает. Эта мысль принесла какое-то облегчение, и Марлин забежала в первую дверь. Там было темно, холодно, маленькую тропинку освещала луна. Вокруг тропинки, словно статуи выстроились люди из жизни Луизы.

– Ты не успеешь, если пойдешь этим путем, выбери другой, – это был скрипучий голос из пустоты, который заставил Марлин вздрогнуть. Она быстро развернулась и вышла.

Дав себе пару мгновений на отдых, она побежала к другой двери. Там никого не было, но играла музыка. Нежная мелодия окутывала пространство. А потом также стали появляться люди из жизни Луизы – ее мать, отец, сестра, бывшие друзья, коллеги, парни, девушки. Но, как появлялись, так и исчезли, словно никого не было. А потом на их месте появился портрет Луизы из ярких цветов.

Марлин ощущала, как начало покалывать руку, а это означало, что оставалось меньше 2 часов до момента смерти.

Она снова выбежала, и попытала счастье в 3-й двери, которая оказалась комнатой Луизы. Там никого не было. Всякая поддержка по ее поиску была прекращена, потому что задание официально выполнено, они же попытались спасти.

Марлин вышла из дома и увидела, как Луиза садится в такси.

– Стой! Пожалуйста, послушай меня.

Но никто ее не слышал, никто не видел. Марлин больше не могла читать мысли, и не могла на них влиять, но точно знала, что они едут к месту смерти. Это была какая-то изощренная пытка – знать, что происходит и не иметь возможности помочь.

– Мне надо, очень надо, чтобы ты меня услышала. Луиза, возвращайся домой. Обещаю, я придумаю повод жить.

Спустя всего лишь пару мгновений Марлин поняла, куда ведет дорога. Она видела слишком много смертей там.

–О нет, нет, только не туда. Луиза, давай, подумай о хорошем. Позитивные эмоции. Пожалуйста. Мир прекрасен, ты справишься. Боже, что за чушь я несу.

Тем временем Луиза вышла из такси и оказалась возле "Золотых ворот".

Марлин окаменела, не могла пошевелиться, не могла перестать представлять, как Луиза перешагнет, упадет в ледяную воду, потеряет сознание и утонет. Она видела столько подобных смертей. И вот еще одна. Внутри нее все дрожало.

Когда Луиза ступила на мост, Марлин наконец-то смогла прийти в себя. Она побежала и схватила ее, но девушка ничего не почувствовала. Вдруг Мара снова вспомнила видения в лабиринте, как люди застывали в статуи, появлялись, исчезали. Были такими непостоянными. Никто из них не мог помочь Луизе. Но должен ли? И Марлин осенило:

– Пожалуйста, послушай меня. Да, тебе нет ради кого жить. Ну и пусть. Ну и плевать на всех. Живи ради себя, пожалуйста. Ты прекрасна, я читала твои мысли до того, как их поглотила тьма. Ты можешь начать писать. Снова. Обещаю, как только начнешь, все вернется. Сможешь выдохнуть. Тебе больше не нужно будет искать равновесие в ком-то. Оно в тебе. Я...-Она хотела продолжить фразу, но увидела, как начинает исчезать. Наказание, наконец-то, привели в действие, но Марлин не остановилась, перешагнув за ограду, она взяла за руку Луизу.

– Буду рядом.

Луиза не двигалась, казалось, она собирается с мыслями, чтобы прыгнуть.

Но вместо этого просто продолжала стоять, а потом повернулась и с улыбкой произнесла:

–Вот ты и спасла себя.

Марлин хотела спросить, что та имеет в виду, но тут перед ее глазами пронеслись все события прошедшего дня. Это была она, это была ее жизнь – в офисе, в квартире, в кафе. Марлин тяжело дышала и смотрела теперь уже на себя, на девушку, которая не прыгнула. Та снова улыбнулась и сказала:

– Это твой шанс вернуться к жизни. А теперь прислушайся. Слышишь? Ты слышишь, как пищит прибор, это твоя линия жизни, она не оборвалась, чувствуешь запах лекарств? А сейчас ты очнешься в больнице. Держи свою жизнь так крепко, как только можешь.

Вокруг нее были белые стены, и последнее, что помнила Марлин был прыжок с "Золотых ворот", ей повезло остаться в живых.

Грудь болела, но это была всего лишь телесная травма, часы показывали 22:22, кто-то должен объявить время жизни.