Текст книги "Летопись дел времён Иоанна Грозного"

Автор книги: Елена Серебрякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Я им сказал, что ты новый шпилер, будешь делать номер с медведем.

– Похоже я попал не туда, куда надобно. С детства боюсь собак, а тут медведь. Я пошел своей дорогой.

– Я не так сказал. Не с медведем, а как будто ты медведь.

Хозяин что-то сказал одному из парней и тот пошел к кибитке. Открыл дверку, достал медвежью шкуру, потом вынул медвежью голову, точнее маску. Хозяин опять что-то сказал, и парень залез в медвежью шкуру. Старая женщина завязала шнурочки на брюхе животного и надела на голову маску. Тут же послышался звериный рык.

– И что, все думают, что это настоящий медведь? Я бы не поверил!

– По началу все думают, что это настоящий зверь, и только приглядевшись, понимают обман, но зверь начинает выделывать такое, что медведь никогда не осилит. Зритель смеется и обман ему начинает нравиться.

– Что же такое он вытворяет?

– Снимает с меня шапку и начинает ходить по кругу собирать деньги за выступление. Потом еще и пляшет чудно. Народу нравится. Сборы у нас с выходом мишки удвоились.

Хозяин начал показывать смешные выкрутасы, повороты, наклоны. Потребовал от Еремея повторить за ним движения.

– Разучивай без шкуры. Сегодня у тебя первое выступление.

Еремей узнал, что шпилер, который раньше работал в шкуре медведя, пропал. Вроде связался с лихими людьми, и воровская жизнь пришлась ему по нраву.

Первое выступление прошло не совсем так, как требовал Иржи, но старание новичка увидела вся группа. Еремей ближе познакомился с артистами. Мальчика звали Курт, он эквис, то есть способен держать равновесие в самых невероятных позах. Свободно ходит на руках, прыгает и переворачивается в воздухе. Делает смертельный прыжок, или как принято у шпилеров, крутит сальто мортале. Одного парня зовут Серж. Он выступает как человек-змея, прогибается назад так, что его пятки ложатся на его же плечи. Жуграл Бруно начинает выступление с тремя шариками. Подбрасывает их наверх и не дает упасть. У него они постоянно летают. Потом то же самое проделывает с пятью и даже с шестью шарами. В конце он поджигает три факела и крутит ими в воздухе. Все проходит под музыку, которую добывает Иржи из своей французской лиры. Он очень гордится инструментом и называет его флейтой королей. Восемь клавиш под левую руку на грифе и ручка для правой, которую требуется крутить во время игры.

Еремей, когда освоил роль медведя, стал проявлять чудеса выдумки. Порой того, кто не желал давать деньги, он начинал гладить лапой по голове, наступал на ногу, приглашал на плясовую. Иржи купил Еремею кафтан, а еще через пять выступлений сапоги.

Артисты прониклись уважением к русскому. Старую женщину звали Анной, и она по-матерински относилась к Еремею. Молодая избегала встреч наедине, и первая додумалась звать Еремея Москва, а Еремей в свою очередь стал звать Барбару русским именем Варвара.

Глава седьмая

Кибитки с артистами двигались на юг. Большая остановка, несколько выступлений и хорошие сборы ожидались в Кракове. До него оставалось долгих три дня пути. Иржи принял решение сделать крюк и выступить в двух маленьких городках. Он надеялся на приглашения в дома богатеев, которые традиционно селились в этих местах благодаря плодородию земли и теплой зиме.

Уже утром увидели вдалеке очертание костела. Настроение у всех улучшилось, конец дороги сулил работу и стало быть какие-то радости. Скудная еда третий день портила всем настроение.

Городок Косушка расположился на двух возвышенностях. Одну венчал костел, другую приказная изба. Между ними на равнине раскинулась главная площадь. На ней помещался базар, проходили собрания горожан, выступления духовных лиц и власть имущих. Иржи не первый раз приезжал в Косушку и даже знавал местного воеводу.

Базар оказался многолюдным, недостатка в продавцах и покупателях не испытывалось. Людской гул и придорожная пыль смешивались в единое целое и заполняли все вокруг. Подъехали к приказной избе, дабы засвидетельствовать свое присутствие, как водится, пообещать подарки после выступлений. Иржи не долго находился в избе и после его возвращения стали искать место для выступления. Определились, и началось ожидание. Ухватив момент, Иржи встал на деревянную тумбу для глашатаев и громким голосом обратился к толпе:

– Пане и панове, только сегодня мы покажем такое чудо, которое вы не увидите нигде и никогда. Человек-змея, игра с огнем, смертельные прыжки и многое другое. Собирайтесь в круг и смотрите. Смотрите и радуйтесь, забывайте о плохом, думайте о хорошем!

Во время выступления по «ахам» и «охам» толпы можно понять степень удивления, по хлопкам уровень довольства. Еремей наловчился появляться в самом финале так, чтобы сразу оказаться в центре внимания зрителей. Как только раздавались выкрики «смотри медведь», Иржи начинал свой монолог:

– Сколько не жалко, без ущерба для живота, на радость артистам, для поддержания их сил!

Все было выверено годами «на радость и поддержки сил» оказывало впечатляющее воздействие на людей. Медведь обходил зрителей с шапкой в одной лапе, другую вытягивал для приветствия, рукопожатий, похлопывания по плечу. То, что зверь не настоящий, народ принимал с удовольствием. От взгляда Еремея не ускользали жадные, скупые и жулики. Порой кто-то делал вид, что дает деньги, на самом деле пытался обворовать артистов. Таким Еремей наступал на ногу и толкал в грудь. Человек падал и, как правило, быстро убегал.

Когда Еремей увидел в толпе Звонарева, того углицкого начального человека, который крал веревку и при аресте скрылся, он чуть не выронил шапку. Звонарев улыбался, с удовольствием хлопал в ладоши. В шапку кинул позеленевший медяк неизвестного достоинства и происхождения.

– И здесь жульничает, – пронеслось в голове, и Еремей поднял правую руку вверх.

Иржи уловил сигнал и сразу закричал:

– Ну что же вы, пан, порадовались сами, так дайте немного радости и артистам.

Звонарев понял, что призыв относится к нему, убрал с лица улыбку и нырнул в толпу. Когда все завершилось, Еремей подошел к Иржи и рассказал историю про Звонарева.

– Ты, Еремей не так прост. Получается ведал учетами в углицких лесах при строительстве какой-то крепости.

– Что ты здесь углядел необычного? Крепость строили под казанские дела. Из Углича сплавляли по Волге, теперь выполняю поручение по налаживанию на Московии книгопечатанье.

– Это я заметил для простоты наших отношений, чтобы меня за дурака не держали. Ну и что ты думаешь делать с беглым вором?

– Думаю найти его жилье и наведаться в гости. Он же меня сегодня не видел. Не знает, что я тут рядом.

– Найдешь его место проживания и придешь, скажешь «здрастя»!

Иржи, поняв, что русский не знает ответа, предложил свой вариант и готовность оказать всяческое содействие.

Анна, держав за руку Курта, шла по главной площади Косушки, изображая слепую. Подошли к калеке без обеих ног, сидевшего на тележке у ворот богатого дома. Поздоровались с ним и попросили о помощи. Анна сообщила, что ищет русского мужика, который недавно приехал в их город. Дала описание Звонарева и объяснила, что русский обещал помочь снадобьем от слепоты.

– Кого спрашиваешь, я знаю. Только милостыни ты от него не получишь. Он жадный и нечестный. Наш плотник Владислав чинил ворота в его доме. Весь день пилил, строгал, работу сделал. Но тот ему даже медяка не заплатил. Еще обвинил будто украл он пять гвоздей. Владислав еле отбрехался.

– Я ему бородавку заговорила, вот он и велел приходить за лекарством. Мне, мил человек, видеть мир охота.

Безногий указал на искомый Анной дом и посоветовал спрашивать не Звонарева, а пани Марию. Она работает прислугой и, в отличии от хозяина, хорошо относится к людям.

Ночью Серж и Бруно с помощью своей ловкости проникли за ворота звонаревского дома и сдвинули щеколду калитки. Еремей прошел в усадьбу, поднялся на крыльцо и начал стучать в дверь. Мужской голос разразился руганью с такой интонацией, что без знания польского все стало понятно. Однако, услышав русскую речь, что-то сказал про пани Марию и убрался прочь. Когда дверь приоткрылась снова, появилась женская голова. Еремей сообщил, что прибыл из Углича от родни хозяина. Женская голова кивнула и опять скрылась. Теперь Еремей на правах старого знакомого хозяина этого дома дернул за ручку двери и открыл ее настежь. Оттолкнул мужика в сторону и сел на лавку в сенях. Входную дверь велел закрыть. Серж и Бруно должны были переместиться от ворот на крыльцо. Звонарев появился в исподнем со свечой в руках.

– Сидор, ты что ли? – щурил он глаза, пытаясь отгадать ночного гостя.

– Еремей это, аль не признал меня, Звонарев? Давай без напряга и выкрутасов! Веди меня в дом. Усадьбу твою окружили стрельцы. Глянь наружу.

Звонарев, действительно, подошел к входной двери, открыл ее и вздрогнул, увидев двух здоровых мужиков в черных мантиях. Он сразу захлопнул дверь и позвал Еремея в избу.

– Все-таки выследили! Думал, что за границей и в этой глуши меня никогда не найдут. Не поверишь, стал думать о будущем.

– О каком будущем ты говоришь, Звонарев? Ведь, если бы тогда за руку тебя не схватили, крепость по воде не дошла бы до места назначения. Все бревна разлетелись бы в разные стороны. Не построили Свияжск и, стало быть, Казань до сих пор оставалась ханством. И все по твоей милости! Потому государь объявил тебя главным вором, велел любыми потугами найти и вернуть в Москву.

– Родненький, не погуби! Все добро мое забери, но не надо везти меня в Москву! По дороге руки на себя наложу.

– Сказывай, как ты оказался в Польше, кто тебе в этом помог?

– Надоумил меня Ярожок еще до того, как его заточили в тюрьму. Мы с ним часто беседовали на разные темы. Конечно больше всего его интересовала стройка. Я рассказывал все, что удавалось узнать, но про Казань мы так и не доперли. Когда я передал ему чертеж крепости, Ярожок предупредил, что может случиться самое страшное. Придется даже бежать из Московии и остаток жизни провести у поляков или литовцев. Я тогда подумал, что уж такого может произойти, но потом его совет пригодился.

– Надоумил Ярожок, а помог кто? Переезд – дело хлопотное. А устройство у иноземцев еще сложнее. Без сторонней помощи тут не обойтись.

– В Польшу я попал тайными тропами. Провел меня племянник жены, он давно обосновался в Полоцке, но по рождению наш углицкий. Он дал адрес в Косушке, тут живет тоже наш земляк.

– Как зовут его?

– Франтишек Короба. Поляки принимают его за своего, но он тоже углицкий – Фрол Коробка. А здесь стал на польский манер называться. В общем правдами-неправдами разыскал я Фрола, он помог купить дом и все прочее.

– Небось за большие деньги?

– Нет, – вырвалось у него.

Почувствовалось, что он тут же пожалел о сказанном, но слово не воробей. И Еремей испытующе смотрел на своего пленника. Тот напрягся и заявил:

– Если скажу тебе все как было, ты ахнешь. А я свою жизнь могу сильно укоротить.

– Ты, Звонарев, повторяешься. Я такому поверил однажды. Потом ты начнешь проситься на двор… Но второй раз твоя придумка не сработает.

Еремей открыл входную дверь и в избу ввалились Серж и Бруно.

– Стрельцы, свяжите его, потом завернем в попону и как-нибудь дотащим. Думаю, дня за четыре-пять доберемся. А сейчас надо поторапливаться, пока ночь на дворе. Да и еще, домашних его закройте в погребе. Где у тебя погреб?

Артисты естественно ничего не поняли из сказанного, они ждали условный знак. Звонарев упал на колени и взвыл.

– Не надо попоны, все скажу, как на духу! Фрол повез меня в Краков, там сдал пану Микульскому, тот сначала поселил в каком-то чулане. На вторую ночь свел в подземелье и стал допрашивать. Сначала про Ярожка, что, кто, когда, где? Потом за стройку. Его она не очень беспокоила, так для порядка. Главное его интересовали углицкие бояре, особенно те, кого я хорошо знал. Их состояние, жены, дети, родня. Интересовался крамолой на них, в том числе сплетнями.

– И ты все поведал?

– Я говорил, а его помощник записывал. Потом меня били какие-то бугаи, потом бросили на солому в темнице. Через день, а может через два, приехал Фрол и забрал меня. Знаешь, что он мне сказал? Дескать мне повезло, англицкий мужик в отъезде, так бы допросы продолжались еще и еще.

– Так и сказал «англицкий мужик»?

– Я его за язык не тянул. Вернулись в Косушку, а там и деньги вернули, и показали дом для покупки.

Звонарев обреченно махнул рукой, потом обмяк, проявляя покорность своей судьбе.

– Ты вроде хотел договориться? Все твое добро мне ни к чему. Сколько можешь заплатить деньгами?

– Говори сколько надобно, – в глазах Звонарева появилась надежда.

– Считай. Отряд пятнадцать стрельцов и мой интерес. Шестьдесят рублей серебром получается.

Звонарев согласно кивнул, отодвинул поставец, вынул половую доску и достал тряпицу. В ней было завернуто что-то тяжелое. На поверхность стола лег брусок, похожий на серебро.

– Тут десять фунтов. Один фунт стоит шесть рублей. Получается с лихвой то, о чем договорились.

Еремей завернул в тряпицу брусок и положил сверток в карман.

– Сиди так недвижимо целый час, на улице ожидает специальный человек, если двинешься, он подпалит запал и твой дом от заряда пороха разлетится вдребезги.

Вернулись в лагерь и порадовали Иржи добычей. Тот похвалил в первую очередь себя. Заявил, что за такие деньги нужно объехать всю Польшу вдоль и поперек. Подробности разговора со Звонаревым русский не стал сообщать, там интерес состоял только для него. Теперь он знал, что англичанин – это не выдумка, это реальный человек, и еще он понял как к нему подобраться. Еремей не сомневался, что ровно через час Звонарев побежит к Фролу, расскажет все до последнего слова. Тот поскачет в Краков, к Микульскому. Поляк организует поиск отряда стрельцов и прежде всего русского обидчика.

Когда все успокоились и разошлись по своим местам, Еремей вызвал Иржи на улицу и сообщил о своих предположениях. Хозяин оказался готов к такому раскладу. Он уже приготовил для Еремея женское одеяние. Пришлось быстро брить бороду, щипать брови и свеклой натирать щеки. Создание образа довершал рыжий парик. При всем новом убранстве Еремея выдавали руки. Ладони и пальцы такого размера не могли принадлежать женщине, даже очень физически развитой. Это было самое слабое звено во всем, придуманном хозяином.

Поутру, прежде чем разделить кусок отварной свинины на равные части и передать каждому по куску хлеба, Иржи попросил артистов внимательно его выслушать, внять словам без шуток и оговорок. Говорил он кратко и доходчиво. Начал с того, что если кто-то заметил отсутствие ночью Сержа, Бруно и Москвы должен немедленно и навсегда об этом забыть.

– Москвы или Еремея более не существует. С нами живет женщина по имени Мария. Она стирает, чинит одежду, кашеварит, роль медведя исполняла и исполняет Барбара. Уверен, она убедит в этом любого и еще после еды Курт должен сбегать на рынок и купить пряников. Деньги я выдам. Главное – собрать все слухи, которые по рынку гуляют. Я отправляюсь в приказную избу, согласно обещанию, отдам долю от нашего выступления. До моего возвращения никто никуда не выходит, непослушание неминуемо всех приведет на виселицу.

Минуты текли медленно и казались целой вечностью. Нетерпение чувствовалось в каждом. В полной тишине, занимали себя не поймешь, чем. Наконец, Курт принес пакет с пряниками. Но на вопросы отвечать не торопился, издевательски долго жевал кусок пряника и, наконец, сообщил главную новость. У пана Родецкого родился сын. Это четвертый ребенок, первые три дочери. По случаю такой великой радости пан дает в своей усадьбе бал. Еще Курт услышал, что у Калиновских сдохла корова и кто-то украл овцу из овчарни пана Грона.

Курт откусил еще один кусок от пряника и с важным видом подвел итог посещения рынка, дескать, все как всегда во всех маленьких городках. Снова воцарилась тишина и никто не мог предположить, что уже вечером их ждет выступление на балу у пана Родецкого.

Иржи принял решение выступать без медведя, поскольку об оплате договорился заранее. Перед началом он споет под аккомпанемент своей лиры «заздравную». Потом Серж изобразит змею, Бруно поиграет с огнем и выступление завершит Курт.

– Пан Родецкий обещал ужин с вином и разрешил ночлег в его усадьбе. Выделил спальные места в недостроенной веранде, – завершил Иржи свои новости.

Шпилеры захлопали в ладоши, потому как ужин на балу хоть и сопровождался, как правило, унижением в виде объедков, зато не было недостатка в хорошей выпивке.

В усадьбе артистов сопроводили к месту стоянки, потом показали площадку для выступления. Столы накрыли внутри особняка. Застолье затянулось и в сад гости вышли уже в темноте. Зажгли факелы и осветили пятачок для выступления артистов. Все прошло достойно и в финале Иржи затянул известные куплеты про счастье и исполнение желаний. Вдруг один из гостей в изрядном подпитии заглушил криком песню, и когда Иржи замолк, начал ржать. Не смеяться, а именно ржать, вызывая у присутствующих недоумение и тихое возмущение. Наконец нарушитель спокойствия обратился к Иржи:

– Мне смешно от ваших кривляний. Какое тут мастерство, какое тут умение? У меня лошадь умеет делать то же самое.

– Чем вас можно удивить? – спросил Иржи, совершенно спокойным голосом.

– Я видел такое, что вам не под силу даже представить.

Гость набрал в легкие воздуха, жестикулируя, начал ходить по кругу и рассказывать про эквиса, который ходил и бегал по натянутой веревке, в конце концов лег на нее и, перевернувшись, сел на лошадь, стоявшую внизу.

Образовалась тишина. Иржи подозвал Курта и начал с ним переговариваться. Потом подошел к пану Родецкому и о чем-то его попросил. Тот кивнул и подозвал слугу. Два парня принесли лестницу и приставили ее к высокой липе. Один из них забрался и привязал конец веревки к стволу. Лестницу переставили к другой липе и второй конец привязали так, чтобы веревка немного провисла. Курт стоял внизу и руководил действиями слуг, потом он ловко вскарабкался по лестнице и ступил на канат. Раскачиваясь то в одну, то в другую сторону, он шел вперед. Дойдя до середины, согнулся, взялся руками за канат, оторвал ноги и встал на руки. Зрители ахнули. Стоял он долго, но в какой-то момент Еремей, находясь в женском платье, уловил в позе Курта потерю баланса, подался вперед и, когда артист начал падать, успел прыгнуть под канат и поймать тело юноши. Поставив его на ноги, скрылся в темноте. Иржи моментально оценил ситуацию и взял инициативу в свои руки:

– Панове, вы видели трюк, который исполняют только двое – мой шпилер в Польше и птица феникс в детских сказках.

Пан Зарембо подошел к Курту и сжал ему руку. И тут Еремей увидел на кивере гостя вышитую фигурку рыцаря с обнаженным мечом и букву «z». Это был родовой герб, обозначенный на доставшемся Еремею кинжале.

В недостроенную веранду принесли всякой еды и два кувшина вина. Веселье продолжалось до поздней ночи. А рано утром прибежал посыльный от пана Родецкого и сообщил, что пан Зарембо найден убитым в гостевой избе. Хозяин послал за воеводой, а шпилеров просят немедленно уехать. Еще передал, что расчета за выступление не будет из-за великой занятости пана. Посыльный ушел, и Иржи дал команду собираться в дорогу. Еремей его остановил.

– Пан Родецкий скорее всего хочет свалить убийство на нас. Наш отъезд он назовет бегством и вспомнит о пьяной выходке своего гостя. Надобно найти предлог и остаться в усадьбе, по крайней мере до появления воеводы.

Иржи почесал в голове, потом хлопнул по плечу Еремея и сказал:

– Удивляюсь твоей смекалке, я бы точно попался на уловку этого ублюдка.

Когда к веранде подошел господин в бархатном кафтане, меховой накидке в сопровождении двух вооруженных людей, он увидел сломанную повозку. Серж и Бруно хлопотали возле левого заднего колеса, подставили под ось дугу из лошадиной упряжи. Любой, увидевший это, не усомнился бы в серьезности поломки. Анна и Барбара варили кашу. Одна помешивала длинной ложкой в котле, другая подбрасывала в огонь хворост. Мария наклонилась над корытом с грудой одежды. Иржи учил Курта игре на французской лире.

– Пан Родецкий сказал, что вы уехали еще до рассвета, – заявил незнакомец в бархатном кафтане, – а я услышал звуки инструмента, и вот нашел вас на своем месте. Вчера вроде вышел у вас конфликт с паном Зарембой?

– Где мы и где пан Зарембо? Он богач, а мы бедные бродячие артисты. Вчера изрядно выпив, он попросил нас сделать трюк на канате. Курт этот трюк исполнил, и пан Зарембо пожал ему руку. Если это конфликт, то тогда я персидский хан. После выступления нам дали еды и вина. Вы верно знаете, что бродячие шпилеры едят не каждый день. И если едят, то не всегда досыта. А тут принесли хоть и объедки, но много.

Бархатный кафтан задумался, потом сообщил свое решение:

– Лучше будет, если вы побыстрее покинете усадьбу. Я давно знаю пана Родецкого и знаю, что он большой выдумщик, так что убирайтесь скорее, пока он еще что-нибудь не придумал.

«Поломку» быстро устранили. Собрали пожитки и двинулись к воротам. Еремей улучил момент и положил пресловутый кинжал на видном месте, у столба, на котором был установлен герб рода Родецких.

Две закрытые повозки громыхали по дороге на Краков. Навстречу им пронеслась карета, где рядом с кучером сидели двое вооруженных парней, в окне мелькнули два профиля.