Текст книги "Проблемы сравнения в психологическом исследовании"

Автор книги: Елена Самойленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Е.С. Самойленко
Проблемы сравнения в психологическом исследовании

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается

Рецензенты:

доктор психологических наук, профессор А. А. Гостев,

доктор психологических наук, доктор филологических наук,

профессор И. М. Румянцева

© Учреждение Российской академии наук

Институт психологии РАН, 2010

* * *

Посвящается моему папе

Станиславу Ивановичу Самойленко

Введение

Процедура сравнения занимает существенное место в науке, выступая, с одной стороны, как специальный научный метод, а с другой стороны – как предмет исследования в конкретных дисциплинах.

Как научный метод сравнение является способом познания единичного, особенного и всеобщего; оно играет роль в познании движения и изменения вещей, а также в раскрытии причин отдельных явлений. Сравнение является способом классификации и систематизации предметов и явлений, необходимой составляющей любого умозаключения, одним из средств доказательства (Масленников, 1968).

В качестве предмета исследования категория сравнения рассматривается, в первую очередь, в логике, лингвистике и психологии. Особенности изучения сравнения в рамках различных научных дисциплин обусловлены основным предметом той или иной науки и характером ее общих и конкретных, связанных с категорией сравнения исследовательских задач.

Так, например, предметом науки логики выступает мышление, понимаемое как истинное отображение объективной действительности, а основной исследовательской задачей – изучение наиболее общих формальных законов и форм мышления. Одной из особенностей логического подхода к категории сравнения является изучение ее в качестве логического приема мышления. В рамках науки логики сравнение определяется в самом общем виде как установление сходства и различия объектов и явлений действительности (Кондаков, 1975). Кроме того, сравнение рассматривается логиками как результат исторического развития познавательной деятельности человечества, как познавательный акт, сложившийся в определенную логическую структуру, как формальная операция в отрыве от особенностей конкретного субъекта, ее осуществляющего, и от реальных условий его жизнедеятельности, в которых она совершается. В этом смысле сравнение в качестве мыслительной операции анализируется не со стороны процесса своего развития, а в качестве сложившейся в ходе исторического развития логической структуры. Соответственно, одна из задач анализа сравнения в рамках логики состоит в определении необходимых логических условий, обеспечивающих адекватность этой операции бытию, объективной реальности. В качестве основных выделяются два таких условия. Первое условие заключается в требовании наличия общности или некоторого сходства между подлежащими сравнению объектами, явлениями, понятиями (Кондаков, 1954). Так называемые «несравнимые сравнения» не связанных друг с другом понятий считаются признаком ошибочного рассуждения. Для логически правильного сравнения необходимо существование тождества при различении и различения при тождестве (Гегель, 1974, с. 275). Различие показывает отличие предмета только от наиболее сходных с ним, сходство же не означает полной тождественности предметов, а предполагает между ними некоторое различие (Кондаков, 1975, с. 509). Второе основное логическое условие состоит в том, что сравнивать следует только по признакам, имеющим важное, существенное значение.

В лингвистике специфика подхода к сравнению (или компаративности) также обусловлена основным предметом данной науки. Предмет лингвистики – язык во всем объеме его свойств и функций – носит двойственный характер: язык как универсальная принадлежность человека и языки в их многообразных конкретно-исторических формах. Общей исследовательской задачей лингвистической науки является изучение строения, функционирования и исторического развития языка. В связи с этим сравнение выступает как факт языка, как определенное, сформированное в конкретной культуре языковое средство, в котором отразились в ходе исторического развития некоторые результаты познавательной деятельности людей. Это означает, что рассмотрение сравнения, так же как и любого другого языкового факта, осуществляется с точки зрения универсальных свойств языка, т. е. наиболее общих закономерностей его структурно-системной и знаковой организации, семантики, синтаксиса, фонетики. Сравнение, или компаративность, как предмет лингвистического исследования представляет собой выраженное в языковой форме уподобление на основе сходства объекта некоторому «образу», с которым он соотносится (Черемисина, 1976). Нетрудно заметить, что такое определение дает возможность рассматривать компаративность в тесной связи с референцией – другим лингвистическим понятием, означающим «акт соотнесения высказывания и его частей с действительностью», т. е. с объектами, событиями, ситуациями, положениями вещей в реальном мире (Падучева, 1985). Таким образом, в рамках лингвистики компаративность, во-первых, рассматривается как факт языка – в большинстве случаев как синтаксическая или стилистическая категория; и во-вторых, подразумевает фиксацию сходства, понимаемую в большинстве случаев как уподобление главного члена сравнения некоторому зависимому от него «образу сравнения».

Если говорить об особенностях психологического ракурса изучения сравнения, то он также обусловлен характером основного предмета и общих исследовательских задач психологической науки. В российской психологии ее предметом считаются психические процессы, состояния и свойства человека, психическая деятельность отражения объектов и отношений окружающего мира. «Раскрытие внутренних психологических условий, опосредствующих психологический эффект внешних воздействий на субъекта и внутренних закономерностей внешне обусловленной психической деятельности, составляет основную задачу психологической науки» (Рубинштейн, 1957, с. 230). Соответственно, одна из особенностей психологического подхода к категории сравнения заключается в том, что анализ операции сравнения осуществляется в ее причинной зависимости от условий, в которых она совершается. При этом отмечается относительный характер суждений о величине сходства и различия, зависящих от характера контекста, окружающего сравниваемые объекты (Арнхейм, 1974; Sjoberg, 1972; Tversky, 1977 и др.). Кроме того, сравнение рассматривается в единстве его процесса и результата. В рамках психологии оказывается непродуктивным исследование сравнения только с точки зрения его процесса, взятого безотносительно к его результату, и наоборот, как это имеет место в логике и лингвистике, отчуждение результата от процесса, а также от субъекта, его осуществляющего.

С психологической точки зрения, сравнение является одной из ключевых операций, реализуемых человеком в процессе познания окружающего мира, самого себя и других людей, а также в ситуациях решения разнообразных когнитивно-коммуникативных задач.

Сравнение, являясь существенной составляющей когнитивных процессов, выступает в качестве важнейшего средства познания (Ланге, 1893 и др.). Операция установления сходства между элементами окружающего мира рассматривается многими авторами как один из центральных психологических конструктов теории познания (Medin, Goldstone, Gentner, 1993). Все «существующее познается через сравнение одних предметов и явлений с другими, сходными или различными с ними. Только сравнивая предметы и явления друг с другом, человек получает возможность правильно ориентироваться в окружающем мире, реагировать одинаково на сходное в предметах и действовать различно в зависимости от различий, какие имеются у них» (Смирнов и др., 1958, с. 249). Сравнение лежит в основе любого оценочного суждения, позволяя ограничить объем информации, необходимой для оценки того или иного объекта (Mussweiler, Ruter, Epstude, 2006). Сравнение рассматривается в качестве условия процессов субъективного измерения, эмпирического обобщения, категоризации и идентификации объектов и явлений (Абдурасулова, 1979; Батурин, 1997; Богоявленская, Менчинская, 1969; Бурштейн, 1960; Кабанова-Меллер, 1955; Ломов, 1984; Максименко, Бех, 1980; Матвеев, 1956; Рубинштейн,1998; Северный, 1917; Rosch, Lloyd, 1978 и др.). Сравнение служит средством формирования адекватно отражающих действительность представлений, элементарных понятий, системы знаний (Ушакова, 1956). Важную роль играет операция сравнения в мнемических процессах (Зимницкий, 1893; Нудельман, 1950; Соловьев, 1940; Ушакова, 1956; Шардаков, 1955). Сравнение является одним из важных составляющих процесса познавательного развития (Namy, Gentner, 2002). Уровни развития у детей способности целостного восприятия связаны со степенью овладения способами сравнения перцептивных элементов (Полуянов, 1980; Эйдлин, 1984 и др.).

Столь же важное значение имеет сравнение, обращенное к социальным субъектам и, соответственно, называемое социальным. Межличностное сравнение, подобно сравнению объектов и символов, является ключевым элементом человеческих действий и опыта. «Сравнение себя с другими людьми, будь то произвольное или непроизвольное, является всеобъемлющим социальным феноменом» (Suls et al., 2002, с. 159). Оно оказывается «одним из самых фундаментальных, повсеместных и сильных человеческих склонностей» (Mussweiler, Ruter, Epstude, 2006). В ситуациях коммуникативного взаимодействия, а также через каналы массовой коммуникации на человека постоянно обрушивается лавина информации, касающейся триумфов и неудач, действий и стилей жизни других людей. Находясь в школе, на работе, на отдыхе, человек сталкивается с людьми, которые в более или менее явно выраженной форме демонстрируют свой успех, благосостояние, способности, личностные характеристики. Получая такого рода информацию о других людях, человек оценивает ее и соотносит с собственными особенностями (Stapel, Koomen, 2000). Такое сравнение «составляет фундаментальный аспект психологического функционирования человека» (Mussweiler, 2003a, р. 486): оно играет важную роль в формировании представлений о себе (Festinger, 1954), возникновении тех или иных эмоциональных переживаний (Higgins, 1987) при восприятии человека человеком (Higgins, Lurie, 1983) и т. д.

Сравнение играет существенную роль не только в контексте познания человеком себя и других людей, но и в контексте речевого общения, например, в ситуациях решения различного рода когнитивно-коммуникативных задач. В этом случае процедура сравнения применяется сразу в двух планах. Во-первых, как познавательное средство, используемое для вычленения необходимого элемента действительности из окружающих его объектов. Во-вторых, как коммуникативное средство, имеющее внешне-речевую форму и обеспечивающее возможность адекватной передачи субъективного представления о данном элементе действительности путем сравнения его с аналогичными объектами.

Таким образом, рассмотрение проблемы сравнения необходимо осуществлять с системной точки зрения, что получило отражение в предлагаемой монографии.

Первая часть книги посвящена теоретическим и эмпирическим исследованиям сравнения в контексте познания человеком предметного мира. Рассматриваются фундаментальные когнитивные характеристики и концепции сравнения, его связь с понятием признака и процессами распознавания и категоризации. Особое внимание уделяется обсуждению методологических вопросов, имеющих отношение к разработке таких экспериментальных процедур исследования сравнения, которые обеспечивают выполнение испытуемыми задачи вербального описания сходства и различия объектов или их элементов параллельно с психофизической задачей. В этой связи рассматриваются подходы к решению проблемы адекватности использования вербальных данных в психологическом исследовании, а также предлагается системная методика анализа вербальных форм сравнения объектов. Эффективность процедур изучения сравнения, предполагающих одновременный анализ его внешне-речевых форм и психофизических характеристик, продемонстрирована с помощью конкретных исследований, осуществленных автором при исследовании восприятия зрительных изображений, музыкальных тембров и шумов.

Вторая часть книги содержит рассмотрение процессов сравнения, обращенных к социальным субъектам. Анализируются современные зарубежные концепции и методология эмпирических исследований социального сравнения, а также результаты собственных работ автора в этой области, осуществленных с использованием разнообразного методического аппарата: эксперимента, специально разработанных опросников, полуструктурированного интервью. Предлагаются результаты апробации методической схемы конструирования шкал опросника на основе вербальных данных, полученных в ситуации выполнения испытуемыми задачи на свободную вербализацию, продуцируемую в ситуации выполнения теста «Незаконченное предложение». При обсуждении результатов исследования предпочитаемых референтов социального сравнения, а также его мотивационно-целевых и аффективных аспектов анализируются возрастные особенности проявляющихся тенденций, отмеченные у дошкольников, подростков и взрослых субъектов.

Третья часть книги посвящена рассмотрению категории сравнения в контексте речевого общения. Рассматривается ряд концепций и моделей, в которых более или менее эксплицитно отражены представления о месте процедуры сравнения в коммуникативном процессе. Предлагаются результаты эмпирических исследований автора, касающиеся сравнения как средства решения когнитивно-коммуникативных задач, возникающих в ситуации референтного общения. На основе сопоставления данных, полученных с помощью методики социометрического шкалирования и авторской методики оценки статуса индивида как референта социального сравнения в группе, показаны закономерности связи социометрического статуса с показателями статуса референта социального сравнения, идентичные для учащихся младших и старших классов.

Рассмотрение сравнения в сруктуре познания и общения, развитие системных представлений о взаимосвязи когнитивных, социальных и личностных составляющих феномена сравнения является логическим развитием идей Бориса Федоровича Ломова, в лаборатории которого автор начинал свою научную деятельность.

Представленный труд оказался возможным благодаря творческой атмосфере, созданной в лаборатории системных исследований психики Института психологии РАН и заинтересованной помощи ее сотрудников: К. И. Ананьевой, Н. Г. Артемцевой, А. А. Демидова, А. Ю. Васанова, Т. В. Галкиной, Т. Н. Савченко, А. Н. Харитонова. Хочу выразить особую признательность Владимиру Александровичу Барабанщикову за участие в обсуждении замысла работы, за ценные замечания и предложения. Сердечно благодарю В. А. Кольцову и А. А. Гостева за внимательное и заинтересованное отношение к моей работе и творческую поддержку. Выражаю большую благодарность психологу прогимназии 45 О. А. Костыговой, а также учащимся Международного бакалавриата: А. Аратюняну, Ю. Гусевой, Д. Денисовой, К. Денисовой, П. Мурашевой, Н. Усаниной, В. Шнейдеру за активное участие в проведении ряда экспериментальных исследований, результаты которых включены в книгу. Выражаю искреннюю признательность моим друзьям Е. Г. Каримулиной, И. В. Лупандину и Е. С. Потаповой за всестороннюю помощь в организации эмпирических исследований. Особую роль в развитии авторского подхода к проблеме сравнения имело общение с профессором Колумбийского университета Р. М. Крауссом, работы которого послужили толчком к проведению цикла исследований референтного общения. Большое значение имело также творческое взаимодействие с руководителем лаборатории когнитивного дизайна (LDC, EDF R&D) С. Лалу, вместе с которым мы участвовали в ряде международных программ и работали над материалами, включенными в монографию. Неоценима помощь Дома наук о человеке (MSH, Paris) и особенно М. Эмара и Ж.-Л. Лори в обеспечении возможности русско-французского сотрудничества и доступа к современным источникам информации. Хочу выразить глубокую признательность своей маме, которая освобождает меня от многих тягот практического плана, а также моим детям Ирине и Станиславу, оптимизм которых служит для меня источником сил и вдохновения в работе. Этот труд не был бы завершен без творческой, духовной и эмоциональной поддержки моего мужа и друга – Валерия Носуленко, вместе с которым на протяжении 25 лет мы уточняем основные методологические позиции и проводим разнообразные эмпирические исследования, отдельные результаты которых отражены в данной книге.

Часть I
Сравнение в контексте познания предметного мира

Рассмотрение сравнения в рамках психологии познания с необходимостью предполагает обсуждение как теоретических проблем, касающихся места этой процедуры в структуре познавательных процессов, так и вопросов, связанных с методологией ее исследования.

Теоретические проблемы сравнения как средства познания предметного мира

Обсуждение теоретических проблем сравнения как средства познавательной деятельности предполагает анализ существующих точек зрения на ряд ключевых моментов, связанных с определением места сравнения на этапах познания и с анализом роли этой процедуры в таких когнитивных процессах как распознавание, категоризация и субъективная репрезентация информации. В этой связи необходимо также рассмотрение основных когнитивных моделей сравнения, описывающих механизмы взаимодействия операций установления сходства и различия объектов.

Категория сравнения в психологии познания

Существуют две основные позиции по поводу места процедуры сравнения на этапах познания. Одни исследователи считают сравнение универсальной операцией и необходимым условием любого вида познавательной деятельности. Другие соотносят эту операцию только с определенным уровнем познания и рассматривают ее в рамках конкретного психического процесса.

Наиболее четко, с нашей точки зрения, место сравнения в познавательной деятельности определено С. Л. Рубинштейном. «На начальных стадиях ознакомления с окружающим миром вещи познаются прежде всего путем сравнения» (Рубинштейн, 1957, с. 138). С. Л. Рубинштейн, а затем и Б. Ф. Ломов неоднократно подчеркивали, что сравнение как психическое явление выражает единство сенсорных и интеллектуальных процессов; это высший уровень восприятия и эмпирическая основа мышления (Рубинштейн, 1957, 1958, 1959; Ломов, 1984).

По мнению Ломова, непосредственное чувственное сравнение представляет собой одно из элементарных сенсорных действий, «которое предполагает отражение не только отдельных предметов (или частей), но и их взаимоотношений. Оно состоит в выявлении как общих признаков сравниваемых объектов, так и их различий» (Ломов, 1963, с. 238). Эффективность операции сравнения зависит от пространственно-временных условий восприятия и числа предметов, находящихся в поле восприятия.

Сравнение представляет собой одну из форм проявления единства анализа и синтеза на эмпирическом уровне познания (Рубинштейн, 1957). При этом под анализом понимается «мысленное расчленение предмета, явления, ситуации и выявление составляющих его элементов, частей, моментов, сторон…» (Рубинштейн, 1946, с. 354). «Синтезом считается всякое соотнесение, сопоставление, всякое установление связи между различными элементами. В чувственном познании, в восприятии синтез выступает в виде изменения чувственных элементов, их конфигурации, структуры, формы и той или иной их интерпретации в результате соотнесения выделенных анализом составных частей смыслового содержания» (Рубинштейн, 1958, с. 35). Процесс сравнения начинается с синтеза (соотнесения или сопоставления объектов), на основе которого осуществляется анализ, выделение общего и различного в сравниваемых объектах, ведущий, в свою очередь, к обобщению и новому синтезу (Рубинштейн, 1946, 1957, 1958).

Возникающая в процессе сравнения элементарная форма абстракции в отличие от высшей формы абстракции, представляющей собой отвлечение существенных свойств предмета или явления от несущественных, заключается в «отвлечении от одних свойств чувственно воспринимаемого предмета при выступании других» (Рубинштейн, 1957а, с. 139). Всякое сравнение затрагивает лишь некоторые стороны предметов и явлений, отвлекаясь временно и условно от других сторон (Кондаков, 1954).

Сравнение всегда производится с некоторой точки зрения, которая, в свою очередь, определяется признаками сравниваемых объектов. Следовательно, сравнение всегда связано с так называемой абстракцией признаков и всегда осуществляется этим путем. Если бы люди не могли совершать такую абстракцию, то они могли бы иметь «только общее впечатление тождества и различия или же в лучшем случае были бы вынуждены сравнивать объекты только по одному какому-либо признаку, не переходя при этом к другим признакам» (Узнадзе, 1966, с. 56).

Результатом сравнения является элементарное эмпирическое обобщение, получаемое путем выделения в сравниваемых объектах сходства. Это так называемое локковское обобщение; оно не может привести к открытию чего-либо кроме того, что представлено непосредственно, и означает, что общее «остается в пределах эмпирической констатации» (Рубинштейн, 1957).

Сеченов, определяя сущность операции сравнения, соотносил ее с процессами мысленного сопоставления. Согласно Сеченову, «всякую мысль, какого бы порядка она ни была, можно рассматривать как сопоставление мыслимых объектов друг с другом в каком либо отношении» (Сеченов, 1952б, с. 277). Сеченов рассматривал четыре основных вида сопоставления, касающихся: двух отдельных предметов, двух различных состояний одного и того же предмета, цельного предмета со своею частью, частей предметов друг с другом (Сеченов, 1952а). Сеченов отмечал, что в «простейших случаях результат сопоставления ограничивается констатированием раздельности двух объектов мысли, в других случаях из сопоставления вытекает или сходство, или различие между ними – обширная категория мыслей, содержанием которых является сравнение; в третьих случаях сопоставление дает в результате каузальную связь между объектами» (Сеченов, 1952а, с. 224). Кроме того, Сеченов говорил о трех главных категориях отношений: сходстве, сосуществовании и последовании, «соответственно тому, что в мысли объекты являются только в трех главных формах сопоставления: как члены родственных групп, или классификационных систем, как члены пространственных сочетаний и как члены преемственных рядов во времени» (Сеченов, 1952б, с. 278).

Как известно, фундаментальными блоками в процессах сравнения являются установление различия и сходства. По мнению Сеченова, «сходства и различия, находимые человеком между чувствуемыми им предметами, суть сходства и различия действительные» (Сеченов, 1952б, с. 481).

Особое место в структуре сравнения занимает установление сходства (Medin, Goldstone, Gentner, 1993). «Нет ничего более важного для мышления и языка, чем наше ощущение сходства…» (Quine, 1969, с. 116). Сравнение по сходству подразумевает установление соответствия между элементами и целостностями. Оно может осуществляться по отдельным признакам, характеризующим сравниваемые объекты, по их функциям, а также по отношениям, связывающим объекты.

М. Валлач выделил четыре варианта определения сути категории сходства (Wallach, 1958). Первый вариант опирается, по его мнению, на представления Д. Юма о тождестве потенциального и психологического сходства понятий (Hume, 1939). Юм, отождествляя потенциальное и психологическое сходство, полагал, что если в окружающей среде присутствуют общие для объектов признаки, то они обязательно будут восприняты человеком. Из этого следует, что восприятие сходства можно непосредственно контролировать путем варьирования потенциально присутствующего в окружающей среде сходства, выражающегося в наборе общих признаков. Таким образом, воспринимаемое человеком сходство объектов определяется в терминах общих признаков объектов окружающей среды при нивелировании селективных (избирательных) возможностей человека.

Второй подход к категории сходства заключается в признании избирательных функций организма и в положении о том, что субъективное выделение общих признаков в объектах окружающей среды зависит от того, насколько общими являются реакции на объекты, обладающие этими признаками (Wallach, 1958). В рамках данного подхода психологическое сходство объектов определяется в терминах общих реакций на них. Это значит, что некоторое атрибутивное качество может присутствовать физически в сравниваемых объектах, но человек может давать неодинаковую реакцию на эти объекты и, наоборот, некоторый одинаковый объективно фиксируемый признак может отсутствовать в сравниваемых объектах, но сходство между ними будет субъективно восприниматься, т. е. не существует прямой связи между психологическим и потенциальным сходством.

Третья позиция на категорию сходства опирается на представление о нейронных следах и их близости при восприятии человеком сходных объектов (Wallach, 1958).

Четвертая позиция выражается в том, что субъективное определение сходства зависит от того классификационного правила, которое применяется при отнесение элементов к общей категории. Такое классификационное правило содержит информацию о том, на какой основе необходимо осуществлять группировку объектов в один класс, а также о том, какие объекты не должны в него входить (Wallach, 1958).

В качестве важных особенностей процесса установления сходства отмечается его эвристический и конструктивный характер (Medin, Goldstone, Gentner, 1993): «При отсутствии конкретного знания люди используют информацию о сходстве как руководство к действию» (Medin, Goldstone, Gentner, 1993, р. 258). Информация, которая имеет значение для удовлетворения потребностей и реализации целей, может быть грубо аппроксимирована сходными эвристиками.

Рассмотрение категории сравнения в рамках психологии познания с необходимостью предполагает обращение к выделяемым исследователями видам информации, подлежащим сравнению при решении человеком когнитивных задач. Разнообразие представлений исследователей о видах информации и конкретных категориях признаков, задействованных в процессах сравнения, рассмотрено ниже.

Сравнение и виды информации в когнитивных процессах

Анализируя психологические исследования познавательных процессов (прежде всего, субъективных репрезентаций, восприятия и памяти), в которых наиболее глубоко обсуждается проблема вычленения и сравнения человеком видов информации, следует отметить следующее. Такие термины как «черта» (feature), «признак» (token), «параметр» (parametre), «аспект» (aspect), «атрибут» или «свойство» (attribute) зарубежными когнитивными психологами практически повсеместно используются в качестве синонимов. При этом четкие определения этих терминов, как правило, отсутствуют. При рассмотрении концепций, касающихся видов воспринимаемой и репрезентируемой человеком информации, мы будем, прежде всего, говорить о категориях признака и черты, понимая их достаточно широко и рассматривая в качестве синонимов (см. более подробно: Беляева, Самойленко, 1985).

Необходимо отметить, что многие исследователи, работающие в рамках когнитивной психологии, опираются на определение понятия «признак», сформулированное в традиционной формальной логике. В основе такого определения лежат два главных утверждения: 1) признак является стороной, атрибутом, качеством объекта; 2) признак содержит информацию о сходстве и различии сравниваемых предметов. Сложность трактовки признака связана с первым утверждением, которое заключается в том, что носитель признака может быть как материальным объектом окружающей действительности, так и формой его отражения (например, представлением или понятием). «Признак, принадлежащий самому предмету и, следовательно, существующий в нем независимо от нашей мысли об этом предмете, необходимо отличать от мысли о данном признаке. Мыслимый признак, или признак понятия, есть отражение в сознании признака предмета» (Асмус, 1947, с. 31).

С формально-логической точки зрения, признак соотносим с понятием «свойство», которое рассматривается как атрибут материального мира, принадлежащий объектам окружающей действительности. Существует несколько точек зрения на соотношение понятий признака и свойства. Одна из них заключается в том, что признак полностью тождественен свойству, стороне материального предмета: «Признак – это показатель, сторона предмета или явления, по которому можно узнать, определить или описать предмет или явление» (Кондаков, 1975, с. 477). Таким образом, признак понимается как атрибут материального. В других случаях понятие «свойство», принадлежащее предметам окружающей действительности, отличают от понятия «признак», принадлежащего мысли, т. е. идеальному. Как отмечает В. Ф. Асмус, «предмет имеет бесчисленное множество свойств; мысль – в каждом отдельном случае – отражает только часть этих свойств, рассматривает только те свойства, которые выделены самой мыслью и которые составляют лишь часть содержания предмета» (Асмус, 1947, с. 27). Признаком считают составной элемент субъективного представления или понятия. «Признаки есть то, чем одно представление и понятие отличается от другого» (Челпанов, 1946, с. 13). «Каждый предмет имеет ряд свойств, общих у него с другими предметами, и ряд свойств, которыми он отличается от других предметов… Мысли о всех таких свойствах… называются признаками» (Асмус, 1947, с. 31).

Второе утверждение, входящее в формально-логическое определение признака, подчеркивает связь последнего с логической операцией сравнения. При этом предполагается, что выявление признаков есть фиксация сходства и различия предметов: «Признак – все то, в чем предметы, явления сходны друг с другом или в чем они отличаются друг от друга» (Кондаков, 1975, с. 477). «Познание любого предмета начинается тогда, когда мы сравниваем его с другими предметами, отличаем его от всех других и устанавливаем его сходство с родственными ему предметами» (Кондаков, 1954, с. 129). Однако, описывая признак через понятия сходства и различия, т. е. через сравнение, с точки зрения формальной логики, само понятие сравнения определяется как установление в предметах сходных и различных признаков: «Различие… заключается в том, что в сравниваемых понятиях выделяются на первое место различные признаки» (Кондаков, 1975, с. 600); аналогично определяется и сходство.

Переходя к анализу психологических направлений, так или иначе связанных с проблемой вычленения и классификации признаков, сделаем следующие оговорки. Во-первых, мы не будем касаться того аспекта субъективных систем признаков, который актуален для психосемантических исследований. Анализ проблемы признака с этой точки зрения дан Е. Ю. Артемьевой (1980, 1999) и особенно полно – А. Г. Шмелевым (1983) и В. Ф. Петренко (1983, 1997). Во-вторых, мы не будем останавливаться на проблеме «ключевых признаков», разрабатываемой когнитивными психологами в рамках проблематики мышления, так как имеем возможность отослать читателя к обзору М. С. Роговина (Роговин, 1979).