Текст книги "More Barkas"
Автор книги: Елена Сафина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Никакие разумные мысли наподобие: «Ведь уже обед!», «Юра же как-то работает!» – не могли заставить её подняться.
«Я сама не своя! И тело не моё!»
К четырём часа дня заставила себя встать, собраться, выйти на улицу, купить поесть что-нибудь готовое. Тело требовало калорий на восстановление потраченной энергии, но сил готовить не было. Чуть дальше от отеля она приметила магазин «Елисей», где можно было купить уже готовые свежие салатики и второе. Лена надела сдержанное, строгое платье, накинула кардиган, чуть махнула по губам блеском, вышла на Щербакова. Улица оглушила её громкими звуками, яркими красками, кипучей людской жизнедеятельностью. Какой же контраст с ночной порой! Шла по ней, как в первый раз, медленно, не торопясь, остро ощущая почти детское любопытство, с живым интересом глядя по сторонам, улыбаясь редким в тот час прохожим. Может, не им. Может, себе. Может, самой жизни, подарившей ей чудо встречи.
Пока набирала корзинку с продуктами, позвонила мама.
– Доча, ты где сейчас?
Лена в очередной раз изумилась проницательности мамы. Обычно она не звонила в это время.
– В новой квартире.
– Ты что, одна там живёшь, ночуешь? Без мужа и сына?
– Что такого, мама? Они работают, а я, пока остались дни от отпуска, мою квартиру, разбираю вещи.
– Одна?
– Мам, ну да! Одна! Что в этом такого ужасного?
– Да нет, ничего. Но почему муж с сыном не переезжают вместе с тобой?
– На старой квартире ещё остались дела, поэтому я решаю здесь свои, а они – свои.
Мама тяжело вздохнула.
Лена первый раз за долгое время испытала сильное раздражение на мать. Что за контроль?! Отец задолго до своей смерти говорил старшей дочери об удивительной, необъяснимой интуиции матери, когда она сразу «видит», предсказывает важнейшие события членов клана Сафиных. Она тогда не придавала значения словам отца, но сейчас явственно засигналил красный свет опасности.
«Только бы не прознала! Только бы самой не выдать себя! Точно, прав был отец: у мамы нюх на всё неправильное, на то, что может разрушить устоявшиеся непоколебимые моральные устои».
– Мама, что за допрос? Почему я не могу жить в своей квартире?
Раиса Васильевна поняла, что пошла напролом.
– Переживаю, что ты одна.
– Я не маленькая, сама разберусь.
Разговор с матерью оставил лёгкий неприятный осадок, но вскоре развеялся, как белая тучка на синем небе. По дороге обратно, проходя по мосту, Лена увидела огромную радугу, выгнутую над трассой. Фантастика! Чудо! Как давно не видела подобное явление! Это явно знак! Знак разноцветного Счастья, когда душа летает, зовёт ввысь!
Елена решила – пока собраны оставшиеся силы в кулачок, – не заходя домой, погулять одна в лесопарке возле дома.
Углубляясь по главной дорожке в глубь парка, счастливца сразу же забыла о всех мелочах жизни, не касающихся её новых отношений. Звуки города остались далеко позади, как и мама, муж, сын, друзья. Кроме Юры и Лены, никого в эти минуты не осталось в реальности. Где-то далеко. Потом. Не сейчас…
Высокие деревья расступались перед ней, приглашая в гости. Солнечные лучи скользили по ним вниз, направляясь к слабеющему красками горизонту. Птичий гомон убывал, ветерок обдувал теплом, воздух наполнял лёгкие вкуснейшим кислородным коктейлем. Лена дошла до первой развилки, посмотрела направо и вдруг увидела большое поваленное дерево, рядом с которым разместилась белая собака, положив печальную морду на шероховатый столб.
– Ты откуда здесь? Почему одна? Голодная? – ласково, боясь спугнуть псину, заговорила фея.
Собака без страха смотрела на неё.
Никто не должен быть несчастлив в такой чудесный день!
Девушка торопливо достала контейнер с мясной запеканкой, отломила кусок дорогой колбасы, отвинтила крышку от пластиковой бутылки, налила туда немного кефира, положила половину своего ужина перед беляночкой.
– Кушай! Не бойся! Всё свежее!
Собака с достоинством поднялась, обнюхала дары, принялась не спеша кушать.
«Благородная! Как я! Потерялась? Надо взять её домой, расклеить объявления по подъездам. Вдруг отыщется хозяин».
Пока же Елена опустилась рядом на бревно, запрокинула голову, посмотрела на качающиеся верхушки деревьев, почти полностью скрывающих небо.
– Боже, как хорошо! Спасибо тебе! Испытываю самое настоящее Счастье! Теперь я точно знаю, что оно есть! Здесь! Сейчас! Правда, белянка? – не то утвердительно, не то вопросительно воскликнула новоиспечённая, возродившаяся из пены прошедшей ночи, Афродита.
Собака в знак согласия улеглась у её прекрасных ног.
Вот бы лечь на землю, широко открыть глаза, следить за причудливыми изменяющимися фигурками облаков! Так они делали со Светочкой, школьной подругой, в центральном дендрарии давным-давно, в другой жизни.
«Как же хочется поделиться своим настроением с Юрочкой! Где он? Как он?»
Поддавшись внезапному порыву, Елена достала телефон, набрала текст: «Гуляю сейчас по лесу: такая удивительная тишина и покой! Хочется лечь на землю и смотреть на небо, как в детстве. А ещё видела красивую радугу: это к счастью…» (27.08.16, 17:37) Дату, время зафиксировала неосознанно, нутром чувствуя важность временных событий. Не ждала ответа от военного, ей только очень захотелось разделить с ним волнующий радостный порыв.
Легла на траву, на спину, закрыла глаза, остро желая на короткий момент почувствовать себя той маленькой Алёнкой, которая была частью окружающей природы.
Солнце садилось, земля охлаждалась, сырой сумрак лесной чащи заставил её подняться. Белая собака исчезла. Может, привиделась?
Вернувшись домой, Лена с удовольствием покушала, выпила остатки поделённого с белянкой кефира.
Куда же она убежала? Где теперь? Кто накормит и погладит?
Лежащий рядом телефон коротко просигналил.
«Да… ты молодец, что так!» – ответил короткой эсэмэской Юра. Сердечко Лены ёкнуло: уловил её настроение! Не удивился, не промолчал в недоумении, всё понял как надо.
Позже майор расскажет ей, что под вечер его завалили документами, приказами. В разгар рабочего напряжённого дня неожиданно тёплым ясным лучиком пришло коротенькое красивое письмо. Времени отреагировать, ответить подробно не находилось, но одну короткую фразу успел отправить.
Следующие несколько дней прошли как в тумане, как в незнакомом лесу. Ждала эсэмэсок, звонков, встреч – ничего не происходило. Разумом понимая, помня, что Юра – человек служивый, занятой, к тому же командир целого подразделения, что у него нет свободного времени, тем не менее жадно хотела его внимания.
Пролетели последние, ещё по-летнему тёплые, выходные того знакового августа. Настало утро хмурого, холодного понедельника. Необъяснимая тоска, маета, бесконечное ожидание навалилось на Лену так тяжело, что она первый раз заплакала как ребёнок, которому подарили новую игрушку, а потом забрали её обратно!
«Использовал меня на раз, потешил себялюбие, исчез! Что мне делать теперь после его фантастических неземных ласк? Я не смогу теперь ни с кем, кроме него!»
«Что не смогу?» – строго, отчётливо вопросил внутренний голос.
«Сам знаешь что! Ничего не смогу ни с кем! И с мужем тоже!»
Толком не осознавая, что делает, Елена в своей комнате опустилась на колени перед стеклянными высокими дверьми, ведущими на лоджию. Заплаканные глаза с отчаянием смотрели в серое, пустое, равнодушное небо, слезы струились по лицу, губы бессвязно шептали обрывки из молитв.
– Отче наш, иже еси… как там дальше?! Ничего не помню! Как же давно не молилась! Как тяжело, как пригибает к земле, какое отчаяние! Боженька, мне плохо! Мне одиноко! Я хочу к нему, к военному, только к нему одному! Помоги!
Неизвестно, сколько времени она провела на коленях в рыданиях. Ужаснувшись своему необъяснимому поведению, Елена похлопала себя по щекам, больно пощипала тонкие запястья, с трудом заставив себя прекратить внезапную истерику.
«Что за поведение? Недостойно принцессы! Что бы подумал Юра, увидев подобное?! Я же не истеричка! Ну что такого страшного произошло? Не даёт о себе знать три дня. Звонить ему, отвлекать, надоедая, нельзя! Чувствую, что нельзя. Остаётся только ждать и молиться. Если он был дан небесами, то обязательно появится сам!»
К вечеру резко похолодало, почти до нуля. Урал! Позвонил муж, спросил, как ей одной на квартире, предложил завтра съездить в сад, снять помидоры, закрыть теплицы. Жена согласилась.
«Отвлекусь хоть немного, при нём ведь не смогу плакать».
Ночью снился бесконечно повторяющийся на протяжении многих лет сон-потеря, как она сама его назвала. Давно не приходил, не мучил, а тут выпал не к месту. Сон, в котором Елена постоянно что-то или кого-то теряет, долго ищет, не может найти и просыпается с долгим послевкусием утраты.
Утром проснулась разбитая. Грустно смотрела в окно: внезапно, без предупреждения подступила осень, накинулась на девочку, раздела, заморозила.
С трудом нашла тёплую одежду – кто бы мог подумать, что так рано понадобится! Заварила кофе. Села на своей ещё не так давно радовавшей красивой кухне, застыла в оцепенении, не выпуская маленький телефончик. Грустные мысли о конце лета, отпуска, внезапного знакомства хороводили вокруг неё.
Игорь, как обычно, задерживался. Время замерло, стрелки еле-еле ползли к обеду.
Телефон ожил, тренькнул.
«Привет. Как ты?»
Всего две скудные фразы, но Лена подскочила от внезапной радости, закружилась вокруг стола.
«Сам написал! Первый! Не забыл!»
Застрочила в ответ, торопясь, пока не подъехал муж:
«Кошечка замерзает, ей очень хочется залезть к тебе на колени, пригреться, приласкаться…»
«Мур», – мгновенный отклик Юры.
Как будто камень тяжёлый отодвинули, дали дышать!
Поездка в сад показалась весёлой, необременительной, несмотря на погоду. Она легко общалась с мужем, внимательно слушая, что он говорил безудержно.
Обратно вернулись затемно.
– Загляну чаю попить? – спросил Игорь.
– Не стоит. У меня нет чая, да и поздно уже. Устала, лягу сразу спать.
Муж удивлённо в молчании смотрел на жену, не находя слов. Жена быстро, не давая ему опомниться, выпорхнула из машины, махнув рукой.
Войдя в тёмную, неприветливую, показавшуюся чужой квартиру, прошла по ней, включив свет везде, где это было возможно. Чай, конечно, стоял на полочке, смеясь вместе с врушкой. Утеплившись, насколько возможно, легла на живот на матрас с телефоном в руке. Щёчки горели: Юрочка как будто видел её через улицы, дома, стены.
«Чем занята?» – тут же написал.
«Пытаюсь согреться, нет обогревателя, замерзаю!»
«Одна? А в чём ты?»
«Да. Тёплая одежда ещё в коробках не разобрана. Под одеялом в „фигваме“. Помнишь „Простоквашино“?»
«Хочешь, приеду и согрею сейчас тебя?»
Это предложение повергло девушку в панику.
«Пол не вымыт, не прибрано, дивана нет, какой позор! И сильно хочу встретиться, и стыдно за необжитую квартиру».
Долго думала, как объяснить, вежливо отказать, а он распалился на том конце провода, требует ответа.
«Юрочка, сделан ремонт, почти нет мебели, в частности, кровати. Я сплю на полу, на матрасе».
«Нашла чем пугать! Девочка моя, какая разница? Главное, ты одна и я могу вырваться с работы на часик-два».
Девочка тщательно продумывала каждое слово:
«Юра, мне надо морально подготовиться, – а про себя подумала: „Срочно сделать завтра уборку, приготовить лёгкий ужин, принять душ, придумать очередной наряд“. – Давай завтра».
Военный послал грустный смайлик. Мол, завтра – это завтра, а хочется сейчас. Лена притворилась спящей, не ответила, хотя сама полночи провертелась без сна от желания.
1 сентября 2016 года было отмечено предвкушением встречи, волнениями, хлопотами по дому, над своей внешностью.
Холодно, невозможно холодно! Батареи ледяные, ветер задувает в окна. Страшно представить, что можно будет раздеться, красоваться голышом, как в гостинице!
«Не обиделся бы! Вдруг не сможет убежать с работы?»
Волнуясь, она ходила без конца по квартире.
«Надо ждать. Пусть сам напишет».
Ближе к полуночи Юра позвонил.
– Не превратилась ещё в ледышку? Нас на работе так «парит» начальство, что пар из ушей, жара! – заговорил он бодро.
– Юрочка, замерзаю!
– Моё предложение в силе. Готова морально и физически, боец… какая фамилия?
– Григорьева.
– Хорошая фамилия, как и её обладательница. Не слышу чёткого ответа! Да или нет?
– Э-э…
– Без «э»! Привыкай отвечать точно!
Трудно разобрать, где шутит, а где серьёзен!
– В общем, еду. Минут через двадцать буду!
Елена выбрала для встречи на дому неброское короткое платье цвета морской волны с оригинальным декольте, тонкие бежевые колготочки, сверху накинула кардиган, достала в тон платью изумительный фирменный голубой плащ, встала на каблуки, решила не наносить макияж, перекрестилась, спустилась во двор встречать Юру.
А он тут как тут! Уже сидит на детской площадке, крутится в маленьком низеньком кресле для малышей. Молча смотрит, улыбаясь.
– Как же уместился в крохотные качели? – развела руками Лена.
– Я всё могу!
– Так уж и всё?
Её сотрясала сильная дрожь – то ли от волнения, то ли от холода. Ещё что-то казалось странным в его внешности. Что? Мучительно пыталась определить, вглядываясь в ночном сумраке в будто незнакомое лицо.
Вот оно что! Поразительно, но перед ней опять стоял как будто другой человек. Очень молодой, подтянутый, без животика.
– Что? Чай, не узнаёшь? – усмешка осталась той же.
– Не узнаю. Ты что, в молодильной реке искупался? Будто не с работы, а с курорта вернулся!
– Я хамелеон! Меняю облики.
– Зачем?
– Профессиональные накладки. Да что это мы всё обо мне? Почему дрожишь, замёрзла?
– Есть немного. Хоть бы вина красного с шоколадкой девушке привёз!
– Где же ночью возьму вино? Не пью при исполнении служебного долга. Будем вести здоровый образ жизни, согреваться естественным путём. Ну, веди меня в свои палаты. Если время останется, погуляем потом, красиво здесь у вас.
– Давай покажу двор, а то потом убежишь, как в прошлый раз.
Они взялись за руки, пошли кругами между четырёх домов. Больше всего Юру, как и Елену, притягивали к себе площадки, огороженные высокими деревянными парапетами: за ними открывался вид на город сверху.
Стояли плечом к плечу, любуясь сияньем ночного города, притяжением далёкого чернильно-звёздного неба.
– Так вот потом одна будешь стоять, смотреть вдаль и думать: «Где же ты сейчас, Юрий Алексеевич?»
Лена резко развернулась, глядя на мечтательно-улыбающегося спутника.
– Как это одна? Неужели уедешь навсегда? – Губы её дрожали.
– Надолго. Часто. Работа такая. Может, что и навсегда.
– Не говори мне подобное!
– Почему взволновалась? Будешь думать обо мне? – Он притянул её к себе. – Вся дрожишь, пойдём домой чай пить.
– Приказываешь или просишь? – попыталась улыбнуться девушка.
– Как угодно. Скорее, решаю за нас.
– Мне это нравится! Забыла сказать, что я не одна.
Военный нахмурился.
– Что подумал? Мне котика Тома муж на днях привёз, он привыкнуть не может к новому, стресс. Так что не удивляйся странному поведению питомца.
– Надеюсь, что кот мирный и не съест меня.
Поднялись в квартиру. Хозяйка не хотела включать свет: стеснялась, робела показаться бледной, ненакрашенной по сравнению с предыдущими свиданиями, где представлялась роскошной львицей. Юра уже сам зажёг свет во всех комнатах, прогуливался по квартире, не дожидаясь приглашения. Том выглянул, увидел чужака, спрятался на балконе. Там же, у распахнутого окна, задержался и гость.
– Славная квартирка! Виды города, леса с высоты впечатляют. Буржуйская роскошь! Сколько стоит? – прямо спросил, когда она подошла и встала рядом.
– Ничего буржуйского! На трёшку не хватило денег, да и на эту пришлось ипотеку оформлять. Около пяти без ремонта.
– Ипотеку? – недоверчиво переспросил Юра. – Ты производишь впечатление обеспеченной замужней женщины.
– Так оно и было, пока не купили новое жильё. Не жалею. Ради подобной квартиры можно чем-то пожертвовать, особенно нарядами, драгоценностями, которых предостаточно.
Елена поразилась скрытой практичности друга, простым житейским вопросам.
Друг не дал ей загрузиться размышлениями о материальных благах и увлёк её на матрас: еле успела выключить свет.
– Не помню, когда в последний раз занимался сексом на полу, тем более на матрасе.
Легли рядышком, прижавшись друг другу; одеяла не было.
– Буду твоей грелкой, одеялом, – тихо прошептал он на ушко.
– Может, не будем пока раздеваться? Поговорим немножко? – тоже шёпотом спросила она.
– Хорошо. Задавай тему, – поглаживая её волосы, плечи, привычно усмехнулся Юра.
– О сексе.
– О! Моя любимая тема!
– Я без шуток.
– Какие уж тут шутки!
– Юра, когда ты сказал, что давно не занимался сексом подобным образом, мне пришла в голову мысль, что ты-то уже почти всё знаешь обо мне, а я о твоей личной жизни – ничего. Свободен или не свободен, есть ли женщина постоянная? Только не сердись, пожалуйста. Отвечай честно.
– Хорошо. Был женат, разведён.
– Детки есть?
– Сын.
– Кто был до меня? Разные или одна?
– Жил три года с одной, здесь.
– Почему же расстались?
– В пресловутом вопросе секса она не раскрывалась, не шла на эксперименты.
– Что значит «эксперименты»? Я тоже не искушена в нём. Моя любимая поза – классическая. Значит…
– Ничего не значит. Отставить вопросы! – не дав договорить ей фразы, он закрыл ротик долгим поцелуем. «Неопытная» с радостью отдалась во власть искушённого мужчины. Не могла согреться, боялась холодными руками гладить его.
– Ты сегодня царевна-лягушка, буду тебя целовать в губы, расколдовывать. – Хрипловатым голосом он вёл её уверенно за собой. – Раскроешься… не вся… понемножку… для меня…
– Да! Хочу раскрываться только для тебя! Научи меня сексу, позволь быть послушной ученицей, мой гуру, позволь быть под тобой, ощутить твою силу! – Слова-стоны сами срывались с её губ, осыпая военного, заводя всё больше и больше. Ничего не придумывалось специально, всё шло естественно. Она сама не смогла бы ответить, откуда, из каких глубин её существа выходит притаившаяся страсть, где же она скрывалась. Если прямо сейчас он не войдёт в неё, она умрёт – непременно умрёт – от звериного желания!
Если в отеле их слияние напоминало цунами, то здесь разгорался костёр. Холод отступал, желание обжигало, женщина горела, отдавалась; мужчина принимал, смакуя…
Долго лежали, не разговаривая, прижимаясь, закрываясь от обступившей ночной тишины.
– Напоишь чаем? – нарушив молчание первым, спросил Юра.
– Конечно, только накину платье. Лежи пока, отдохни немного.
Елена первым делом прошла не на кухню, а во вторую комнату, где стоял шкаф с зеркалом. Расчесалась, переоделась, достала косметичку, чтобы подкраситься. Вздрогнула.
– Ну где потерялась? Прошу чайку, а она прячется!
Юрочка неслышно подкрался, встал сзади, зарылся носом в её волосы.
– Не прячусь. Привожу себя в порядок, чтобы любовался мной, когда приготовлю чай. Может, перекусишь? Тебе же ещё работать.
– Не надо, я не ем ночью, и так толстый.
– Не толстый – сильный, мощный!
– Ах, врушка. Но слушать приятно.
С шутками-прибаутками посидели недолго на кухне. Было уже около трёх часов ночи, когда стали собираться.
– Куда, девица-красавица, собралась? Ну-ка, марш в кровать!
– Проводить добра молодца на службу. Кровати всё равно нет, успею ещё одна належаться. Быстренько оденусь потеплей и провожу.
Спустились на лифте, пересекли двор, направились к остановке. Юра сел на скамейку, усадил её на колени боком; она крепко обхватила его за шею, прижалась головой к плечу. Он долго качал её, как ребёнка. Слов не было, да они и не были нужны… К радости обоих, такси задерживалось, даря им лишние совместные минутки.
В четвёртом часу ночи машина увезла военного на службу. Лена переживала, что он не успеет поспать, отдохнуть до утреннего совещания.
«Сладкой дрёмы на диванчике, мишутка», – не удержалась она от эсэмэски.
Телефон тренькнул в восемь утра приветом от Юры: «Сиянье глаз тонкий взгляд запах её все снится ему», – без знаков препинания, без рифмы. Неважно. Важно, что настроен романтически!
«Белый стих! Как мило!» – черкнула она в ответ и крепко, безмятежно заснула.
Через день, казавшийся бесконечностью, наступила пятница. Стремительное пришествие осени пугало ранними сумерками, ледяным ветром, облетающими листьями.
Лена не могла ни на чём сосредоточиться: ни на делах, ни на привычном чтении книг. Раньше это успокаивало, теперь книги падали со стуком на пол из ослабших рук. После десяти вечера стало совсем невмоготу. Неведомая сила погнала девушку во двор, в тёмную ночь, под удивлённые взгляды охранников.
Пришлось надеть утеплённый новый пуховичок кофейного цвета, недавно купленный заботливым мужем, сапожки в тон ему. Волосы белыми волнами закрыли маленькие ушки, лебединую шею. Глядя в зеркало вестибюля, Елена любовалась собой.
Выйдя в подсвеченный фонарями двор, она быстрым шагом прошла арки, мостики, спустилась по лестнице, вновь поднялась. Ножки бежали сами собой по кругу, замкнутому со всех сторон забором. Остановилась надолго у тех перил, где стояли плечом к плечу с военным. Запрокинув голову, долго смотрела в ночное звёздное небо.
«Что со мной не так? Почему хочется и плакать, и смеяться, и кричать на весь мир о совершенно непонятных чувствах?!»
И опять непереносимо захотелось поделиться с ним одним своим настроением.
«Погода тёплая, ночь красивая, звёздная. Не хочешь прогуляться?» – написала она ему в двенадцатом часу.
Не ожидая ответа, поднялась домой, включила первый попавшийся на пульте музыкальный канал, стала танцевать, подпевая знакомым композициям. Надо же! Как раньше не замечала, что почти каждая современная песня была о любви? Под некоторые из них слёзы бежали сами собой, не спрашивая разрешения.
Телефон всё время держала в руке раскрытым: не обманул её ожиданий.
«Не могу погулять. Работаю. Ты чем занимаешься?»
«Гуляла во дворе, сейчас слушаю музыку, распеваюсь».
«Скучаешь одна?»
«Да».
Юра, видимо, пытался совмещать переписку с делами. Периодически от него приходили короткие сообщения. К полуночи они стали эмоционально более окрашенными.
«Милая ты принцесса, очень скучаю по тебе» (03.09.16, 01:36).
«Милая иду с работы домой устал думаю о тебе» (02:52).
«Милая что не спишь» (03:15).
Какой уж тут сон? Лене казалось, что её уносит на небеса ангел.
– Милая, милая, милая! – твердила она вслух, смеясь. – Без вина пьяная от счастья! Я для него милая! Думает обо мне, так же как я о нём постоянно!
«Кто бы знал, Юрочка, почему не сплю! Слушаю музыку и плачу. От счастья, наверное. Жизнь прекрасна, жаль тратить на сон!» (03:56).
«Что случилось?» – запереживал измученный работой военный.
«Всё хорошо. Спи, не волнуйся. Это на меня свобода так действует. Много лет не жила одна».
«Поздно уже. Ложись спать».
Удалось забыться коротким сном лишь после пяти утра.
* * *
Все возможные дни для отдыха были исчерпаны, пришлось выйти на работу.
Как странно было возвращаться в библиотеку, к сотрудникам, к книжным стеллажам. Как будто побывала в фантастическом мире и вернулась на землю! Непривычно выходить в раннее утро по неизвестному маршруту, садиться с чужими людьми в лифт, в маршрутки, приезжать, опоздав, здороваться с коллегами, заниматься их обслуживанием. Елена не могла думать ни о чём, кроме как о Юрочке: где он, что с ним, когда напишет? Для коллег из разных отделов приходилось прилагать усилие над мимикой лица, делая его выражение непроницаемым. Только для своих близких подруг (как думалось ей до той поры) и для помощницы на абонементе Ольге уже не хватало сил, желания таиться.
Ольга Лабовикова и Елена Борисова пришли в первый раз после месяца разлуки попить чая на огороженной от посторонних глаз зоны, в отделе депозитарного хранения, где временно занимал место служебный абонемент. Не успели девчонки задать дежурные вопросы, как Лена замахала на них руками.
– Я, кажется, влюбилась, девочки! Сильно!
Обе в изумлении уставились на неё.
– Розыгрыш? – засмеялась грубоватая Лабовикова.
– Леночка, правда? – нерешительно протянула спокойная Борисова.
– Правда.
– В кого? – чуть ли не хором спросили они.
– В военного.
Лена коротко поведала им историю знакомства.
– Как же Игорь? – нахмурилась Ольга.
– Пока – далеко, в стороне. Живу пока одна в новой квартире.
Зря доверилась: её не поняли, осудили, перестав вскоре с ней общаться.
Осенние дни хмурились, ночи холодили, Юрины весточки окрыляли, несли в себе тепло, жгли ночами.
«Привет я всё работаю иногда думаю о тебе» (05.09.16, 23:42).
«Милая ты спишь» (01:22).
Как же! Заснёшь тут!
«Спокойной ночи принцесса» (06.09.16, 03:00).
«Твои смс-ки сводят с ума романтичны заводят и)))»
«Привет я уснул и не смог тебе ответить зато такое снилось» (07.09.16, 08:30).
«Милая сегодня оврал ещё работаю скучая по тебе» (08.09.16, 23:45).
Елена раскачивалась на качелях: то взмывая вверх от восторга, что военный тоже не может спокойно жить без неё, то падая вниз от его молчания, от отчаянного желания видеть, слышать его.
«Привет куколка конечно хочу увидеть и))))» (08.09.16, 23:48).
«На меня заглядываются чужие мужчины, но я хочу, чтобы только ты смотрел на меня, чтобы только ты восхищался мной!»
«Ты выглядишь так ослепительно, что мне приходится закрывать глаза, чтобы сосредоточиться на чём то другом» (09.09.16, 11:58).
Она не помнила, как обслуживала сотрудников, что говорила им, какие книги рекомендовала, – всё проходило стороной. Хорошо хоть, что Татьяна Алексеевна Мурова, её начальница, рьяно следившая за исполнением обязанностей каждым своим сотрудником, была далеко, в другом здании, как и вся администрация. Никто не видел, как, придя с утра на работу, вместо того чтобы заниматься обычной раскладкой, списанием книг, Лена подолгу сидела у окна, глядя во дворик напротив нового здания Белинки, мечтая.
Ольга Семёнова, работавшая с ней в паре, тактично не задавала лишних вопросов, только качала головой, понимающе улыбаясь, не упрекая, делала всё то, что нужно.
Компьютер Лены был расположен в самом дальнем углу. Она брала стопку самых лёгких книг для ввода в поисковую программу, с трудом заводила пару книжек, подолгу застывая над каждой. Закрывала глаза, чувствовала его рядом… «Зачем остальное, зачем другие люди, никому не нужные действия? Вот Юра спасает мир, а я чем занимаюсь?»
Осталось два дня до воскресного въезда сына с компом в её квартиру. Всё в ней сопротивлялось! Ей никто не нужен рядом, даже сын!
Последняя свободная пятница, вечер, надежда на встречу: а вдруг?
Дождь лил в тот день не переставая. Небо было затянуто серой плёнкой, хмурые уставшие пассажиры в маршрутке открыто разглядывали блондинку с ярко-красными губами, с надменным выражением лица, словно диковинную игрушку. Она чувствовала их пристальное взгляды: мужские – с интересом, женские – с завистью, злобой.
«Они же тётки! Я девочка по сравнению с ними! Что на работе, что на улицах. Сплошные толстые неухоженные тётки!»
Добежав до дома, Лена первым делом включила музыку, забралась под горячий душ. Мысли-скакуны бежали в одну сторону, не желая уклоняться от главного курса: Юрочка!
Что, в какой форме написать, как завлечь? Во сколько написать?
С трудом заставила себя приготовить на ужин зелёные брокколи с сыром. Если не поем сейчас, потом точно ни один кусочек не полезет. Вскакивала, не могла усидеть. Надо бы прибраться, сделать что-то полезное! Сто раз – нет! Не зря на каждый случай придумано определённое выражение. Всё падало из рук в буквальном смысле. К девяти вечера Лена поняла, что, пока не напишет майору, не успокоится.
«Юрочка, миленький, я дома, одна. В воскресенье будет заселяться сын. Мои последние свободные часы! Пятница, вечер: побудем вдвоём немножко? Матрасик ждёт… Пока танцую на нём в ожидании тебя».
Среагировал моментально: видимо, ждал.
«Существует только один мир, в котором моя душа чувствует себя спокойно. Это мир твоих прекрасных глаз… но к сожалению сейчас я не могу быть рядом…» (09.09.16, 22:33).
Как же стал отличаться стиль этих ответов военного по сравнению с первыми! Не клише? Неужели сам написал?
Дальше последовала череда прицельных ударов от военного.
«Я хочу тебя» (22:50).
«Так безумно хочу к тебе» (23:40).
Елену опять вынесло на улицу, в ночь. Её душили и нетерпение, и досада за его работу, и безумное желание мчаться к нему, за ним, где бы он ни находился, отдаваться в любом месте.
Суббота прошла в томительном ожидании.
«Юрочка, может, я приеду к твоей работе? Привезу покушать домашнюю еду, посидим в твоём кабинете, поработаем», – предложила Лена под вечер.
«Милая привет пока работаю безумно скучаю по тебе» (10.09.16, 22:40).
Елена тяжело вздохнула, понимая, что ничего не получится.
«Да милая я хочу быть с тобой» (11.09.16, 02:00).
В пасмурное утро воскресенья она соскочила ни свет ни заря, не совсем осознавая, что делает, опустилась на колени на том же месте, где плакала ещё совсем недавно, стала молиться по-своему, как могла, достав накануне молитвенник. Несколько коротких молитв удалось выучить, просьбы излагались вольным стилем. О ком же молилась прекрасная Женщина? Конечно, о нём, о своём Мужчине. О встречах, о соединении, о взаимном чувстве…
После молитв пошли аффирмации, которые были заброшены много времени назад. Моисейчик подарила ей однажды книжку Луизы Хей, познакомила с её концепцией отпускания нежелательного, плохого в жизни, притяжения желаемого. Причём отпустить, как и привлечь можно всё что угодно: вещь, человека, эмоцию, от болезни до полёта на Луну. Нужно только правильно сформулировать желания, запустить их маятником долгих повторений вслух во Вселенную: она услышит, выполнит.
В своё время Елена много натерпелась от свекрови, от сестры, от отца. Не зная, как прекратить давление со стороны ближайшего окружения, перепробовав разные способы договориться, отгородиться от как бы родных и не получив желаемого облегчения, Лена решила заняться достаточно простой методикой известной американки. В течение нескольких месяцев «прощала и отпускала» всех, кто намеренно причинял боль, мешал жить, – сработало!
Выпустив из себя обиды, она вдруг поняла, что освободилась от тяжкого бремени. Больше не было ни отчаяния, ни ненависти к ним – только выжженная пустыня.
Теперь же встала противоположная задача: договориться с миром о самом желанном человеке. Ну что ж, трудные задачи никогда не пугали сильную женщину – наоборот, подстёгивали.
Сколько за жизнь было материальных трудностей, нищеты, особенно в начале семейной жизни, сколько ссор с собственной семьёй и с родителями мужа! Столько же – проблем с учёбой сына, которого буквально вытаскивала из болота лени. Справилась же со всем, не сдалась! Упрямый телец по гороскопу, боец по натуре, чрезмерная гордость, помноженная на тягу к материальному благополучию, к комфорту.
