Текст книги "Расколотые (СИ)"

Автор книги: Елена Рудская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

– Там в другом мире они были единым целым.

Глаза старухи смотрели тускло и равнодушно. Так смотрит человек, который не боится смерти поэтому гость не стал угрожать, а лишь нетерпеливо спросил, чуть скривив рот, похоже это была его привычка:

– То есть это один человек?

Старая карга отвернулась от него, и ничего не ответив, поковыляла к очагу. Боже, как он ее ненавидел! За то, что ему пришлось приехать в эту забытую всеми деревню искать эту ведьму только потому, что брат сказал, что она что-то знает. И за то, что вынужден чуть ли не упрашивать ее рассказать хоть что-то. Хотя с большим удовольствием придушил бы ее. Он брезгливо стряхнул паутину с рукава, а женщина насмешливо покосилась на него, мешая ложкой в закопченном котелке и наконец снова заговорила:

– Они БЫЛИ одним целым. Сейчас их двое. Дар разделился. И отследить их теперь практически невозможно.

Она снова замолчала и когда мужчина был готов вот-вот взорваться произнесла:

– Вы зря приехали, молодой господин. Пока их сила не проснется найти их я не смогу. Сейчас я только чувствую, что они здесь. Один из них смог развязаться и сила постепенно пробуждается в нем. – старуха с кряхтением присела на стул и наконец повернулась к нему. – думаю этот человек даже не понимает, чем владеет… Хотя… без второй половины дара проку от его способностей будет маловато.

Она хитро прищурилась и только тут незнакомец понял, что ее глаза вовсе не пусты. В них светилась хитрость вперемешку со злостью. И она действительно не боялась его.

– Может тебе и повезет, красавчик. Они все равно будут тянуться друг к другу и рано или поздно сойдутся вместе. Тогда и приходи.

Мужчина наконец шагнул под свет из маленького завешенного грязной тряпкой оконца. На вид лет двадцати восьми, высокий, стройный с небрежно упавшими на лоб прядями каштановых волос, таких любят девушки за симпатичные ямочки на щеках, но в серых похожих на лед глазах не было даже намека на улыбку.

– Ты что играешь со мной, Варха? Как я узнаю, когда это случиться? Или ты думаешь мне в радость таскаться в эту дыру, чтобы увидеть тебя лишний раз? – он наконец сплюнул на пол, выпуская наружу раздражение. – ты цела пока полезна, так что не обольщайся. Мне нужно знать кто они, чтобы понять, как их искать. Это мужчины или женщины?

Колдунья Варха смотрела на него исподлобья, ничуть не напуганная вспышкой гнева и вдруг звонко по-молодому рассмеялась:

– Эк тебя корежит милок… Знать боишься с пустыми руками-то возвращаться. А то как бы самого-то против шерсти не погладили. – наконец перестав смеяться она вытерла слезящиеся глаза уголком выцветшего платка. – Славно ты меня повеселил. Разделять легче на людей разного пола. Дар ведь он тоже не на равные части делится, чай не буханка хлеба, каждому достается то, что ему легче нести будет. Развязалась скорее всего женщина. Потому как мы и переход легче переносим, да и носительницами чаще всего в этом мире являемся мы. Даже передается ведьмовство чаще всего от матери к дочери. А мужчина – это просто сила, которая укрепит ее дар. Да и не ощутила бы я прихода, если бы искры дара не проявились.

– А что если они оба проснулись, но еще не объединились?

Варха злобно грохнула клюкой по котелку, едва не опрокинув его, под лавкой что-то испуганно зашелестело и затихло, прислушиваясь.

– А ты-то на что? Ищи девку с необычным даром, такое не скрыть, как ни старайся, слухи поползут. Да пошевеливайся! Как только они объединятся и круг силы замкнется никто не сможет овладеть ими.

– Что мне в газету объявление подать! – огрызнулся молодой человек. – так и так, мол ищу предположительно девицу, умеющую видеть призраков и разговаривать с ними? Да их сотни набегут стоит только услышать шелест купюр.

Колдунья покачала головой, снова успокаиваясь, так же внезапно, как вспылила.

– Да не умеет она с ними разговаривать. Если я права, то она может всего лишь притянуть их к себе. Она, как маяк, призраки будут искать ее, чтобы выговориться. Но для того, чтобы услышать их нужна вторая половина дара. А когда они объединятся, то смогут управлять ими. И много чего еще.

Старуха шагнула вперед и с недюжинной силой, странной для такого хрупкого на вид тела, вцепилась ему в руку, заглядывая в глаза. Ему стало не по себе от безумия в выцветших глазах.

– Думаешь, просто так в другом мире остановили владельца этой силы? Варг многим перешел дорогу, но до поры до времени его терпели. Мальчишка был вздорным, но не опасным магом с посредственными силами… Эти идиоты забыли, что в роду Мерганов бывают сюрпризы. И родовой дар они обретают лишь к совершеннолетию. А до поры до времени таятся, изображая слабеньких колдунов. Не зря в их гербе хамелеон. – Варха скривилась. – А молодой Мерган всех обскакал. Чем они кормили этого юнца, но он сумел объединить в себе дар рода с силами материнской линии. И если бы он смог прийти в себя после ритуала, то …

Неожиданно она замолчала и рыкнула на него:

– Чего стоишь?! Ждешь пока она сама к тебе придет?

Герман опомнился уже на тропинке, как выскочил из лачуги он и сам не понял. Просто хотелось оказаться как можно дальше от этой сумасшедшей. Он чертыхаясь поспешил покинуть это гиблое место. В этой лесистой низине, где находился дом старухи казалось навечно застыл влажный полумрак, деревья сплелись ветвями, не пропуская солнечный свет. Ему не было места в этом царстве тишины, которая давила на уши так, что даже звук собственных шагов казался невыносимым грохотом. Или это его сердце, стучащее неровными рваными толчками, пыталось прорваться сквозь грудную клетку? По кустам метались странные тени. Они тоже не понимали, что он забыл тут. Чего тебе надобно, чужак? Что ты забыл здесь в своем новеньком дорогом костюме и блестящих ботинках? Молодой человек не выдержал и побежал. Остановился он только на опушке, где оставил свою машину. Запрыгнув в салон, он вытер платком трясущиеся руки и схватился за телефон.

– Алло… алло… мать твою! – он от души выматерился в трубку. – Ян, чертов … в какую дыру ты меня засунул на этот раз?! Возьми немедленно трубку, ублюдок, пока я еще могу сдерживаться.

Когда в трубке раздалось сухое «але», он уже был вне себя и треснув ладонью по рулю, заорал:

– Какого хрена, Ян? Какого долбаного хрена я тащился в эту тмутаракань, чтобы выслушать бредни полоумной карги? Мне что делать больше нечего? Я с самого начала сомневался, что эта история может быть правдой. До последнего притворялся, что верю ее вранью, чтобы вытащить хоть какую-то информацию, но это зашло очень далеко. Какой-то дурень, позволивший разорвать себя пополам и ставший девкой и парнем … в каком-то гребаном мире, и надо искать того, кто из них сумел проснуться… что за полное ….?!

Далеко от него в современном кабинете на втором этаже элитного агенства мужчина с похожим лицом, но светлыми почти льняными волосами, присел на край дубового стола. Постукивая пальцами по краю стола, он чуть поморщился, слушая истерические выкрики в трубке. Но когда он заговорил негромким ледяным голосом собеседник тут же замолчал.

– Я уже говорил, что тебе вредно думать? Твое дело только в точности передать слова старухи. Без купюр и лирических отступлений о том, как тебе было тяжко. Я достаточно плачу тебе, чтобы компенсировать твои титанические усилия. Поэтому дуй сюда и будем думать, что делать дальше. Пардон… думать буду я.

Выслушав ответ он потер лоб рукой с видом человека, который устал от глупости собеседника, и вздохнул, голос стал почти ласковым:

– А если об этом узнает отец, я лично позабочусь, чтобы ты больше ничего и никому не смог разболтать. Как? – он поднес телефон ко рту и понизил голос почти до шепота. – Вырву твой язык своими руками. И если ты по пути ко мне свернешь в сторону своей милой подружки, завтра она будет искать работу там, где ей самое место. Все равно нам от нее один убыток. Так что тащись сюда, братишка, я смерть, как хочу увидеть твою смазливую рожу от которой тащатся все модельки нашего агенства. И возможно я даже буду так же рад.

Бросив телефон на стол, он подошел к окну.

– Варха… Варха… чем же ты так напугала этого поганца, что он верещит, как свинья под ножом? И я очень надеюсь, что он не глотнул для храбрости перед визитом к тебе. Потому, что если его куцые мозги не удержат ничего… придется ехать мне. Терпеть не могу задрипанные домишки и матушку-природу.

Он ухмыльнулся своему отражению и направился к столу. Кожаное кресло мягко прогнулось принимая тело хозяина, а осветивший лицо экран ноутбука послушно принялся выбрасывать на экран информацию.

*****

Варха, всматриваясь в мутное зеркало с потрескавшейся о времени дубовой рамой, что-то бормотала себе под нос. Со стороны казалось, что старуха болтает сама с собой, но вот ее речь стала более осмысленной:

– Ищешь его? Ну-ну… посмотрим, как у тебя это получится. Думаешь, сможешь меня обойти? – она скрипуче захихикала, – я слишком много поставила на кон, а играла я всегда получше тебя.

В зеркале клубился туман и в нем виднелись фигуры, смутные и зыбкие словно тени. И слышались голоса, похожие на еле слышный шелест листвы. Неожиданно поверхность зеркала блеснула легкой вспышкой словно солнечный зайчик на водной глади. Когда она потухла, это снова было простое зеркало, отражавшее морщинистое лицо и седые космы из-под платка. Старуха ударила по нему клюкой.

– Вот же… все-таки раскусила меня. Растешь, ничего не скажешь, да только этого маловато, чтобы справиться со мной.

Она накинула на зеркало старую тряпку и запихнула под лавку. Там что-то снова возмущенно зашуршало. Но Варга и ухом не повела. Шаркая, направилась к двери и плотно закрыв ее за собой, покинула хижину.

*****

Туман… туман… везде туман и в нем слышатся голоса.

– Ты нашла его?

Девичий голос вздохнул словно прошелестел:

– Нет. Слишком сильно запутаны следы. Но главное мы знаем: он жив. Плохо то, что время на исходе. Он не может так долго находиться в таком состоянии. С каждым днем вернуть его будет все труднее.

Второй голос едва сдерживал нетерпение:

– Ты уверена, что он жив?

– Да.

– А если это снова ее ловушка?

– Я слышу его боль. А значит он все еще жив. Но ощущения постоянно слабеют. Брат держится из последних сил. Мы должны успеть! Я сбила ее со следа, но этого надолго не хватит. Пока у нее зеркало она все время будет на шаг впереди.

Из-под тряпки снова мигнул свет и потух, сверху на зеркало легла черная мягкая лапа. Существо постепенно выползало на свет медленно и текуче, как кот, но вряд ли оно им являлось. Сначала за лапой показалось плечо затем постепенно шея, но с каждым движением глянцевая черная шерсть, как будто линяла и тускнела, обвисая лохмотьями ткани. И вот уже из-под лавки показался подросток лет пятнадцати. Почесав спину и с хрустом потянувшись, он вскочил на ноги, не выпуская из рук зеркала. Он крутил его и так и сяк, с любопытством разглядывая из-под лохматой челки. Потом склонил голову набок и … медленно разжал пальцы, зеркало со звоном упало на пол, но на матовой поверхности не появилось даже крохотной трещинки. Хмыкнув, мальчишка снова поднял его.

– Мда-а-а, занятная игрушка у старой ведьмы появилась, – голос у подростка оказался неожиданно приятным, бархатистым с еле уловимой хрипотцой похожей на урчание хищника, на которого он был так похож гибкими движениями худощавой фигуры. – Только чего с ним делать? А-а-а… ну его!

Он небрежно швырнул его под лавку и подпихнул босой ногой поглубже. Через минуту юный проныра уже деловито стучал крышками котелков, хрустя захваченным со стола яблоком и брезгливо морщась:

– Фу-у-у-у, это же надо такую грязищу развести! – громко чихнул, понюхав содержимое на очаге. – Блин, карга… ты что сама тоже своим варевом питаешься?! Какая-то ты неправильная ведьма. Хоть бы какую косточку от заезжего молодца оставила..

Неожиданно паренек застыл и в агатово-черных глазах мелькнула злость. Теперь он больше не был похож на потешного сорванца. Пальцы скрючившись скользнули по закопченному котелку, оставляя пять блестящих царапин. Он шумно втянул воздух, крылья тонкого носа подрагивали. Неприятная ухмылка кривила губы.

– Точно… и как же я сразу не почуял…

И легко ступая босыми ногами, в два шага оказался на том месте, где совсем еще недавно стоял Герман, в точности ступая по его следам, затем оказался у очага и наконец у дверей. Там, где Германа накрыла паника.

– Что же ты искал у Вархи, дружок… если так боишься?

Швырнув огрызок и небрежно отерев о себя руку, подросток шагнул за дверь, которая возмущенно скрипнула, захлопнутая ногой незваного гостя.

В отличие от перепуганного мужчины, который мчался сломя голову, чтобы скорее покинуть проклятое место, мальчишка шагал не торопясь и оглядывая все по сторонам. И деревья, так напугавшие Германа, почему-то уже не казались такими жуткими, будто смирившись, что он их не боится. Когда под старым перекрученным ясенем что-то заскрипело, пытаясь вернуть жутковатую тишину, нарушенную шагами, подросток лениво повернул голову в ту сторону и в черных глазах мелькнули огоньки. Зашуршав листвой что-то предпочло немедленно ретироваться. Хмыкнув, он зашагал дальше. Вскоре мальчишка достиг опушки откуда стартовала машина старухиного гостя. Осмотрев следы шин он еще пару минут крутил головой, наклоняя ее влево и вправо, будто пытался услышать разговор между братьями. Потом зашагал в сторону дороги, уже не оглядываясь.

Мальчишка шел по обочине, насвистывая и сшибая прутиком ягоды с близлежащих кустов. Один раз подпрыгнул, пытаясь цапнуть птичку, сидящую на ветке. Та, возмущенно чирикая, еле успела увернуться от цепких пальцев, но оборвыш не расстроился. Рассмеявшись, он двинулся дальше. В его лохматой голове было слишком много мыслей, чтобы думать о бесполезной пичужке. Неожиданно нахлынувшая память услужливо подсунула тот день, который ему не хотелось вспоминать никогда. День, когда он понял, что не такой, как все.

«… Ему пять лет и он прячется на кухне. Он снова лазил по деревьям и зацепился штанишками за ветку. Теперь нужно дождаться кухарку Айлу, добрую толстую женщину из деревни, чтобы она их зашила иначе леди Зорга, мачеха, снова будет кричать, а потом нажалуется отцу. Мар ненавидел, когда кричат. Особенно леди Зорга. У нее сразу же краснело лицо и выпучивались глаза. Наверно именно так выглядел злой дух дома, которым пугала его Айла, чтобы он не лазил в кладовку.

Дверь тихо скрипнула, впуская высокую женщину в шелковом платье. Что тут делает леди Зорга?! Она ненавидит кухню, даже меню составляет в саду, чтобы не «дышать этой вонью». Хотя, что может пахнуть лучше индюшки с травами и луком? Мальчик шустренько юркнул за шкаф пока его не заметили. Ведь леди была не одна. С нею вместе в кухню шагнула незнакомка в плаще. Лица гостьи не было видно, она все время придерживала капюшон тонкими пальцами с кольцами. У мачехи много таких в ее шкатулочке. Только она никогда не носила их вот так – на каждом пальце.

Леди тихо произнесла:

– Ты уверена? Мальчишка – животное?

Тихий смех.

– Нет. Он не животное, он – кИран, хотя для некоторых, как ты, дорогая, разница действительно незаметна.

– Да какая разница?! – взвизгнула леди-мачеха, – разве они не обращаются в зверюг?!!!

– Это не оборотни, дорогая, это воины с тотемным зверем и небольшими зачатками магии. И они не обращаются при полнолунии, и не бегают, завывая по лесу в поисках самки. Их «переход» происходит только тогда, когда они сами этого желают. Или проще говоря, когда этого желает хозяин. И перестань так кричать, у тебя испортится цвет лица.

Мачеха испуганно коснулась пальцами щек, словно желая убедиться, что девушка шутит.

– Хозяин? Что ты имеешь ввиду? Неужели их можно подчинить?

Незнакомка покачала головой, усаживаясь на стул.

– Тут все не так просто, как впрочем и все, что с ними связано. Киран обычно сам выбирает себе хозяина– мага, потому что нуждается в магической подпитке, ведь, как я уже говорила, свои способности у них очень слабенькие. Они не умеют восполнять резерв. Взамен киран охраняет своего кормильца. Получается такой себе взаимовыгодный обмен. Для того, чтобы заполучить себе кирана против его воли, нужно знать его имя. Тогда его можно даже убить, если будет сопротивляться.

Леди Зорга недоверчиво покосилась на собеседницу.

– Я столько раз кричала на паршивца, что если бы это была правда, то он давно бы влежку лежал, а он носится по полям и лугам, как конь.

– Ну, во-первых, он еще маленький и не переходил в боевую фазу, а до тех пор привязку сделать не получится. Природа хорошо позаботилась о них. Слишком много было желающих воспитать себе послушного убийцу. А во-вторых, кто тебе сказал, что ты знаешь его имя? – по губам гостьи скользнула ехидная улыбка, – Мар… или как там вы его называете… это… как прозвище, что ли. Чтобы его могли позвать окружающие. И только. А настоящее имя – вот то самое – которое дают старшие рода, кираны берегут, как зеницу ока. Иногда они произносят его всего лишь два раза в жизни: при получении и при передаче хозяину. Но у твоего воспитанника нет старших рода потому, что твой муж забрал его у матери младенцем. Значит дать ему имя не успели.

– Это значит, что у него его нет?

– Есть. Не может киран без имени. Только это значит, что он сам его себе выбрал. Или позволил тому, кому доверяет. Может сам выбрал из тех имен, которыми его называют те, кому он доверяет. Но это явно не ты, милочка. Если бы нам нужно было имя, которое Мар бы никогда не выбрал, то твоя помощь была бы бесценна. Вряд ли в замке есть второй человек, которого он не выносит еще больше, чем тебя. Твой муженек тоже не ангел, но малыш похоже все еще ждет пока папочка заметит его немое обожание. Как ему удалось охомутать кирану, при таком характере, до сих пор не пойму?

Хозяйка замка ощетинилась.

– Побольше уважения, Варха, он все-таки твой родственник хоть и дальний.

– Леди Варха. – в голосе сидящей явственно звякнул металл, – это ты вошла в нашу семью с черного входа, не забывай об этом. И это ты обратилась ко мне за помощью, чтобы избавиться от выкормыша. И если ты нажалуешься, то неизвестно для кого это закончится хуже. Поэтому не будем ссориться, дорогая. От этого мы все равно ничего не выиграем…»

– Выиграете-выиграете! – прошипел Мар, пиная куст. Тогда, много лет назад, он неслышной тенью выскользнул из кухни и заковылял прочь. Болело колено, ушибленное при падении с дерева, но еще сильней болело внутри. И кружилась голова. Как пьяный он добрел до озера в лесу под замком и упал на берегу, в прозрачной воде отразились «плывущие» черты лица. Глаза вытянулись к вискам, а зрачок стал вертикальным, рот тоже подергивался, верхняя губа пыталась разделиться. Пальцы скрючившись заскребли по траве… срезая ее. Из глубин озера на него смотрел НЕЧЕЛОВЕК!

Он потерял сознание и первый переход прошел в полубреду. Но может это и к лучшему. Мар до сих пор не помнил, что творил в тот день. Смутными урывками мелькали сначала окна его комнаты потом звон бьющейся посуды, кажется его кто-то видел. Как будто его кто-то звал. А может и нет. Очнулся он снова на берегу озера в разорванной одежде и больше не возвращался в замок. А если бы и рискнул, то увидел бы такую картину: в главной зале на диванчике в истерике билась мачеха, рядом насупившись стоял старший брат, а сестра пыталась напоить леди Зоргу водой. А вот заметил бы мальчишка тень в капюшоне, тихо стоявшую сбоку и смотрящую на портрет хозяев замка над камином? Через все полотно, пересекая высокомерные лица мужчины и женщины, шло пять ровнехоньких, как будто сделанных клинком, разрезов.

Поначалу было трудно… хотелось звать маму, которую никогда не видел и плакать долго-долго пока не иссякнут силы. Потом пришло осознание, что «своим» он тоже не нужен. Мар для них выродок, как и для людей, полукровка с сомнительным происхождением. Да и не было их «своих-то». Слова Вархи были жестоки, но правдивы. Взрослые кираны находили себе хозяев и откалывались от стаи. Те же, кто заводил семью, прятались в чаще почти лишенные магического резерва и предпочитали вести замкнутый образ жизни. И им не нужен был чужак.

Тогда-то он и решил, что отныне будет полагаться только на себя самого. Он сам и есть своя стая. Ночуя в сточных канавах и заброшенных домах, Мар учился обращаться со своей новой силой. Были досадные ошибки, когда как-то ночью его заметила охрана из одного богатого особняка и натравила собак. Юный киран еле выжил тогда, и корчась в подвале грязной харчевни за бочкой с вином, куда забирался иногда, когда голод совсем подводил желудок, а добыть ничего не получалось, поклялся… Поклялся, что больше никогда не будет добычей. Только охотником. Терпеливо дождавшись исцеления самых тяжелых ран, он снова наведался в поместье. Наутро собак нашли в сарае они скулили и отказывались выходить, забившись в угол, а охрана была заперта в своем домике у ворот. Они так и не смогли объяснить, как они там оказались. Мар ухмыльнулся, он вдоволь поразвлекся наблюдая за их перекошенными рожами. Умение отводить глаза было одной из особенностей киранов, о которой знали немногие, потому что она была затратной для их магического резерва. Но уж очень ему хотелось проучить этих увальней. Эти сволочи натравили на него своих шавок, хотя он даже не коснулся ворот. Просто им было скучно и охранники решили поржать с того, как псы будут рвать, пробегавшее мимо животное. Оставаться в городе ему надоело, да и какой толк? Случайно натолкнувшись на Варху в толпе, Мар уже не выпускал ее из виду. Как он и предполагал, леди в плаще очень много знала. Да и расходовала магию в таком количестве, что ему удавалось потихоньку подворовывать. Киран рос гораздо быстрее, чем человеческие дети и нуждался в серьезной подпитке. Иначе не смог бы развить свою вторую ипостась. Только сейчас он с горечью понял, что его родной отец хотел просто иметь своего воина. Глава дома был «выгоревшим» магом, потерявшим родовую силу потому, что без магического резерва попросту не смог бы ею управлять. А значит по закону должен был передать власть старшему сыну, как только тот вступит в совершеннолетие. Но киран-сын бы решил эту проблему. Если бы стал наследником. Мар никогда бы не смог ослушаться отца, попав в пожизненную кабалу. Но к несчастью… или наоборот переход совершился гораздо раньше, чем хитроумный маг смог выполнить задуманное. Да и имя, которое он себе выбрал осталось его тайной.

Мар задумчиво посмотрел на себя. В таких отрепьях его задержат на первом же перекрестке в городе. Трусливый красавчик никуда не денется, а привлекать к себе внимание ни к чему. Пожалуй сначала он займется этой проблемой.

*********

Герман ворвался в кабинет словно за ним гналась стая собак, захлопнув дверь перед носом у возмущенно пискнувшей секретарши. Ян с интересом наблюдал за младшим братом, постукивая ручкой по столу. После того, как опустошил полграфина с водой с журнального столика, Герман наконец повернулся к нему. Щека все еще нервно подергивалась.

– В каком дерьме мы оказались на этот раз?

Ян поморщился:

– Выкладывай. Ты же знаешь, что я способен выдерживать твои истерики не больше пары минут. Поэтому ближе к делу.

Герман опустился в кресло, выплеснув гнев в выкрике, он как-то весь поник и устало покачал головой.

– Да нечего выкладывать. Старуха сказала, что человек, которого ты ищешь раздвоился, – он ехидно уставился на брата, – будто бы он не отсюда, а из другого мира. Там он был классным чуваком, но перешел кому-то дорожку. За это его превратили в парочку и блуждает он где-то тут у нас по планете.

Старший брат, бросив ручку, которую до этого покручивал в пальцах, подошел к окну.

– И если мы не найде…

Ян вдруг грязно выругался, Герман удивленно замолчал потому, что нечасто слышал от своего лощенного братца подобные выражения:

– …, ах ты ж стерва малолетняя… куда, твою мать, охрана смотрит???

Младший брат с интересом выглянул из-за его плеча, прямо напротив окон офиса на огромном баннере с улыбающимся актером из их агенства худенькая девчонка баллончиком с краской старательно выписывала нецензурную надпись. Козырек кепки не давал рассмотреть ее лицо, но две пепельные косички, торчавшие из-под капюшона ветровки, выдавали половую принадлежность юной вандалки.

Огромное баннерное полотнище на здании напротив – гордость Яна. Это он первый предложил заключить с застройщиками договор о рекламе, когда здание еще только сдавалось в эксплуатацию. Благодаря задумке архитектора, пустившего по фасаду ажурные выступы, заключившие его в каменную «раму», реклама смотрелась особенно выгодно. Вот на одном из них и примостилась художница.

Ян, шагнув к столу, нажал кнопку селекторной связи:

– Наталья, быстро сообщите на пост охраны в доме напротив о порче баннера. Скажите им, что если они и в этот раз упустят мерзавку, я заставлю их лично отмывать его.

Герман с любопытством уставился на него:

– Похоже наш красавчик снова вляпался в скандал? Или это обычная антифанатка?

Ян хмыкнул.

– Много ты видел «обычных антифанаток» способных залезть на стену, чтобы порадовать кумира-нелюбимчика своей мазней?

Брат пожал плечами, он изо всех сил пытался сохранить серьезный вид, чтобы не бесить Яна, но потом все-таки не выдержал и тихо рассмеялся.

– Это же как надо было постараться… Девчонки от него в буквальном смысле слова на стену лезут… Да этот парень сокровище.

Хозяин кабинета ласково взглянул на него:

– А вот мы сейчас и узнаем секрет его притягательности для одной умалишенной.

Даже, если Герман был несогласен он предпочел промолчать. Спорить с Яном, когда он находился в своем самом вежливом настроении было чревато большими неприятностями. Особенно, если знать о его просто таки змеиной злопамятности.

Ян снова нажал громкую связь.

– Наталья, Кая ко мне.

Пару секунд потрескивал эфир затем секретарша все же решилась.

– Ян Альбертович, Кая не было сегодня в агентстве.

Мужчина вздохнул и терпеливо повторил, Герман буквально увидел, как седеет секретарша за дверью кабинета.

– Кая ко мне. Набери Павла и если этот кандидат в дворники не притащит своего питомца через 10 минут сюда, может смело собирать вещи. И не попадаясь мне на глаза.

Повисшей в кабинете тишине радовался пожалуй только один Герман. Собеседник из брата, когда он в таком настроении, тот еще. Лучше притвориться, что его нет в кабинете, целее будет. Тем более, что охрана кажется снова упустила девчонку с баллончиком. А значит сейчас начнется второй акт трагедии.

Минутная стрелка лениво отщелкивала секунду за секундой, когда ровно через девять минут в кабинете скрипнула дверь, впуская того, кого желал видеть владелец агенства. Это был высокий парень лет 20–22, красивый словно картинка с деланно-небрежной прической с длинной челкой и ледяными голубыми глазами. Полупрезрительная ухмылка, хорошо знающего себе цену баловня судьбы, на четко очерченных губах слегка поблекла при взгляде на Яна. Дураком Игорь Мароковский, в миру Кай, все же не был. Тот поманил его пальцем от окна.

– Иди-ка сюда, а то я все думаю, что бы это значило и ничего не приходит в голову. Может ты просветишь?

Кай нехотя подошел. Он явно чувствовал подвох. Девчонки на стене уже не было только внизу у выхода суетилась охрана. На панно с его лицом, он хорошо помнил эту фотосессию, где пришлось позировать, сидя на спинке водительского кресла кабриолета так, чтобы волосы блестели на солнце и развевались от ветра, красовалась размашистая надпись красного цвета. На полотнище на его губах сверкала улыбка, будто бы во всем мире он был один на один со своим автомобилем и дорогой. Хотя продрог тогда он как собака и неделю потом отлеживался.

И сейчас поверх всего этого широкие буквы гласили куда ему следовало … хм-м-м, ну пускай будет «проваливать» потому как он является полным «м…ом»

Терпение Яна никогда не было безграничным, поэтому поизучав его лицо пару минут, он поторопил:

– Ничего не хочешь мне сказать?

Парень со спокойствием английского дипломата пожал плечами, Герман даже позавидовал его выдержке.

– Разве это я написал, чтобы у меня спрашивать? Думаю, автор лучше объяснит свою задумку.

Улыбка Яна стала немного шире.

– Послушай, малыш, для вот этого … – массивная ручка с золотым тиснением указала за окно, – нужна, как минимум личная неприязнь. Такого масштаба, чтобы не побоявшись охраны, уже третий… третий раз забраться туда и оставить послание. Поэтому вспоминай, где ты последний раз накосячил.

Парень попробовал еще раз отвертеться от неприятного допроса.

– Да откуда мне знать?! Если бы камеры засняли ее лицо…

– Если бы камеры засняли ее мордашку, твоя неоценимая помощь была бы мне не нужна. Не зли меня, Кай, потому что лимит людей, притворяющихся идиотами в моем окружении, на сегодня закончился. Так что напряги, дружок, свою память и скажи кому же ты так успел насолить?

Парень сделал вид, что внимательно изучает надпись на баннере, как будто она могла что-то рассказать. Герман почти незаметный в мягком кресле откровенно потешался про себя. Отмолчаться…. да уж, совсем не лучший вариант. Особенно с Яном.

Тот вздохнул.

– Не получается? Хорошо, я начну за тебя. Надписи стали появляться примерно месяц назад. Значит само событие произошло где-то за пару недель до этого. Когда ты был на выездных съемках, вряд ли позже потому, что если бы это случилось тут в павильонах… я бы уже знал.

Каменное лицо парня не выдавало не малейших эмоций, он продолжал молча смотреть за окно. С негромким стуком ручка легла на стол, мягко нажалась кнопка связи.

– Наталья, начальник службы безопасности пусть займется испорченной рекламой, кажется Березовский что-то знает об этом. И пусть зайдет в отдел кадров. С сегодняшнего дня он у нас больше не работает. В полицию не обращаться. Лишний шум ни к чему. Просочится в прессу – весь пиар-отдел дружно отправится искать новую работу.

Наконец Ян поднял голову и холодно произнес:

– Пока поработаешь без менеджера, а со следующей недели приставим к тебе кого-то другого. Свободен.

В светлых глазах подопечного впервые за время разговора отразилось что-то похожее на эмоции.

– Павел тут не при чем. Он ничего не знает.

– Что только доказывает его профнепригодность. Его обязанности: знать чем ты дышишь 24 часа в сутки. Если ты вляпаешься в скандал, то агентство будет терять деньги каждый день, пока ты будешь героем желтой прессы. После того, как съемки ролика…

Неожиданно он замолчал и в прищуренном взгляде отразились нехорошие искорки. Затем обошел стол и присел на его край, не спуская глаз с молодого актера.

– И как же я сразу не догадался… Два месяца назад агентство набирало стажеров и тогда к нам попала эта брюнеточка Анна – победительница шоу. Талантливая девочка, подававшая весьма и весьма большие надежды… я многого ждал от нее. Но она втрескалась в наш ледяной бриллиант. И все закончилось о-о-очень плохо.