Текст книги "Лефина"

Автор книги: Елена Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

После того как Вика стала более-менее чистой, я обработала раны перекисью водорода и снова начала вливать в нее силы, чтобы раны закрылись. Когда почувствовала, что все силы внешнего резерва исчерпаны, остановилась и накрыла девушку простынкой.

Надо будет устроить ей допрос с пристрастием. Увидела ее сумочку и стала смотреть содержимое. Боже, сколько там всякого ненужного барахла! Вот нашла большой конверт. Ого, если курс Евро на сегодня 1 EUR = 75.0107 RUR… А в конверте пять тысяч евро, значит, примерно триста семьдесят пять тысяч рублей. Не много за вечер?! Странно это. Неужели Вика добровольно согласилась на такое зверство? Может быть, ее заставили? Нет, она твердо уверена в своих больших заработанных деньгах. Но как так? У меня в голове не укладывалось, что оборотни за деньги насилуют и рвут женщин, открывая свою сущность.

Понюхала волосы девушки, но от нее не исходило запаха какого-либо наркотика. Она добровольно на насилие пошла?! Ладно, не буду гадать, а то голову можно сломать от раздумий.

Проснулась Вика ближе к вечеру. Выглядела помятой, как будто не спала неделю. Раны почти затянулись. Она осмотрела себя и с улыбкой сказала:

– О, а мне казалось, что везде следы от когтей и кровь повсюду.

– Так и было. Я обработала раны и помыла тебя.

– Ты о чем говоришь? Мне казалась, что у меня кожа везде разорвана. А тут все почти нормально. Царапины. За такие деньги такое можно потерпеть.

– Слушай, Вика, расскажи, что с тобой случилось.

– Нет. Если я расскажу, то меня убьют.

– Что ты не умерла, скажи спасибо мне! – разозлилась я.

– Ты о чем? Я же сказала тебе: «Все нормально!» Завтра еще пойду.

– Никуда ты не пойдешь.

– Не указывай мне. Я сама решаю, что мне делать и как мне жить. И я больше не хочу ничего слышать по этому поводу! – упрямо сказала девушка, щуря глаза.

Она потянулась за сумкой, которую я положила у дивана, предполагая ее реакцию после сна. Достала деньги из конверта и начала их целовать.

– Да, да, да! Это все мое! Мое! Да я за два года такой суммы не получала. Только копейки, которые не знаю куда засунуть. Живу как нищенка. Хорошо хоть квартира от бабки досталась, а то бы вообще по миру пошла.

– Зато ты спокойно работала и жила. А теперь чуть не умерла.

– Посмотри на меня. Со мной все хорошо! Отстань от меня! – закричала она.

– Нет! Это ты послушай. Ты выздоровела потому… потому… что я… – не зная, что сказать, стала лихорадочно соображать, придумывать, как не выдать себя, но и рассказать Вике, что ее жизнь была в опасности.

– Ну…

– Да потому что я ведьма. Я заварила отвар на заклятье смерти, – во как придумала!

– Чего? Какая ведьма? Ты что, совсем рехнулась?

– Нет, я не вру. Но если кому скажешь, прокляну. Смотри…

Я сбегала в кухню и принесла лезвие. Подошла к ней и попросила ее руку.

– Ты что, совсем больная? Видно, я действительно тебе хорошо въехала, что у тебя уже мозг отказывает.

Я молча схватила ее руку и сильно зажала, чтобы она не вырвалась. Сделала маленький порез на указательном пальце. В ответ услышала отборный мат и крик, как будто я ей полруки оттяпала. После этого я велела ей внимательно смотреть и стала специально шептать про себя, ведьмы вроде так колдуют. Глаза закрыла, но, судя по гробовой тишине, Виктория была в шоке.

Открыв глаза, увидела интересную картину: наша любительница приключений сидела на диване, широко открыв рот и хлопая огромными глазами. Взгляд ее был устремлен на палец. Через секунду девушка усердно оттирала слюнями кровь с пальца, но, не найдя раны, стала жалобно скулить.

– Значит, мне не приснилось, что меня рвали когтями люди-звери? Или нет? Понимаешь, он мне сказал, что я выпью хорошую таблетку, и у меня будут галлюцинации. Еще я подумала, что у того мужика тоже был наркотик. У него глаза были черные, и он постоянно рычал. А может, нет? Это мой бред? Мужик нормальный был, а я съехала с катушек? – тихо говорила она, вытирая слезы.

– Успокойся и не тараторь! Расскажи мне все по порядку.

– А если меня убьют? Они же предупредили! – девушка застонала, как будто от сильной боли.

– Да ты и не должна была выжить, под дверью бы истекла кровью. Я одного не пойму, почему тебя отпустили? Ведь на тебе следы когтей зверя и с собой большая сумма денег.

– Так деньги дали вначале, перед тем как к мужику повели. А потом, когда все закончилось, я пошла с другими девушками в машину, но мне стало плохо.

– Другими? – я была в шоке от рассказа, в голову закрадывались очень плохие предчувствия. – Так, все сначала рассказывай и подробно. Вот черт, по ходу они потеряли тебя, а значит, добивать придут. Да за что мне это?!

– Нет, нет! Я не хочу! Они же говорили, что все честно, что им развлечение с таблеткой, а мне большие деньги. Что от меня только требуется молчать… Я… Но как же так?! – и она горько разрыдалась.

– Успокойся, расскажи все по порядку, и давай будем думать, что делать дальше. Они должны уже были понять, что ты ушла, значит, нужно ждать гостей. Все, соберись и рассказывай, давай быстрее.

– Я пришла на работу, как обычно. Но ближе к одиннадцати вечера ко мне подошел молодой красивый парень и предложил поговорить пять минут. Я отпросилась на перерыв и вышла. Парень был просто атас, такой мощный, что у меня аж зубы свело. Начал говорить, что я красавица, что официантка – это не мое, что только за один вечер он бы отдал сумасшедшие деньги. Он говорил обо мне так, что я растаяла. И в шутку я спросила, сколько бы он дал денег. Он сказал, что пять штук евро. Представь?

– Дальше, дальше, не отвлекайся.

– Ну так вот… Значит, я немного подумала и сказала, что я бы согласилась, а то официанткой не хочу работать при такой-то красоте.

«Сколько все-таки скромности в ней», – подумала я.

– Дальше он сказал, чтобы я не переживала, что все честно, сразу деньги, а потом великолепная ночь. Велел забрать свои вещи и уволиться, что я и сделала. Конечно, хозяин был недоволен. Орал, как бешеный пес. Потом мы сели в крутую иномарку и поехали куда-то на дачу. Когда мы уже подъехали, парень заявил, что он должен признаться: его друг без ума от меня. Это он передал деньги, и если я согласна, то конверт парень сразу передаст мне.

На этом моменте она всхлипнула и опять заревела в голос. Я сходила за салфетками и дала ей.

– Понимаешь, у меня никогда таких денег не было, за всю мою жизнь не больше двадцати тысяч держала в руках, а тут такая огромная сумма. Ну я и согласилась. Дура. Какая я дура! Потом мы пошли в дом, там был парень, такой огромный и симпатичный, он весело ухмыльнулся мне, выпивая виски. Потом мне тоже дали и сказали, что там таблетка, которая поможет мне расслабиться. Я приняла, а дальше… он стал рычать, сказал раздеться, потом я себя заставляла молчать, думала, мне это все только мерещится. Когда пошел у нас трах, у него появились когти, было очень-очень больно, они были везде и рвали кожу. Но я терпела, меня грел мой конверт, думала, это все прекратится, и я уйду. Когда он закончил, я просто осталась лежать, а он ушел. Потом ко мне пришел Стас и повел к машине, там были еще три девушки. Мы поехали вроде как домой, нам велели молчать, и все будет нормально. Потом нас остановила полиция кажется, я точно не поняла… и тут меня стало рвать. Я вышла из машины, сделала свои дела… услышала хлопки, но мне было так плохо, что я полезла в кусты и отрубилась. А когда проснулась, было еще темно, и я пошла на дорогу… поймала попутку, а остальное ты знаешь. Думаешь, они придут добить?

– Не знаю. Как я могу утверждать что-то, но думаю, что да. А ты знаешь тех девушек?

– Нет, первый раз видела.

– Так ты говоришь, полиция там была?

– Да, потому что помню, что водитель заматерился и сказал: «Менты поганые тут как тут».

– Значит, сделаем так… – не успела я договорить, как дверь слетела с петель, и в квартиру вошли три огромных оборотня.

Виктория закричала, а я побежала к балкону, но, когда почти добралась, на меня налетел огромный оборотень и прижал к полу своим весом. Пытаясь освободиться от его захвата, почувствовала руки на шее и потеряла сознание.

Глава 6

Приходила в себя очень тяжело. Голова гудела, горло болело жутко. Лежала на холодном полу. Посмотрела по сторонам: какая-то темная каморка. Поднялась с трудом, надавила на виски и попробовала успокоиться. Через пять минут голова прошла. Осторожно потрогала горло, уже лучше.

Положила руку на живот, странно, он начал расти, как в сказке: не по дням, а по часам. Девочки толкнулись в животе. Так интересно, когда в тебе живут малюсенькие крошки. Не одна малютка, а две. Правда, еще не чувствую себя мамой, но ощущаю тревогу за них, нежную заботу и даже уже начинаю любить. Но пока они – это часть меня. Отдельно не воспринимаю. Наверное, когда рожу, приложу к груди и услышу смачное чмоканье, тогда буду ощущать себя мамой.

Я улыбнулась, представив моих девочек. А потом резко почувствовала грусть, что странно – по заключенному оборотню, которому я помогла. Его черты, тело. Это что еще такое? Не понимаю ничего. Как такое может быть? У меня ведь нет второй ипостаси, как могут срабатывать чувства пары? Может, он сильно зацепил меня?

Железная дверь резко открылась, и в каморку вошел огромный амбал, по-другому не назовешь. Накачанный мужик с жутким оскалом. Ох, лучше бы он грозное выражение лица сделал, а то такое ощущение, что без каски постоянно ходит в жуткий камнепад.

– На выход, ведьма. И без фокусов, а то ноги оторву! – он опять оскалился, так и хотелось перекреститься, но, подумав, решила, что не стоит рисковать частями своего тела.

Пошла к выходу. Может, руки поднять, чтобы ему приятно было? Ладно, не стоит. Он не оценит моей шутки. Да уж, шучу и язвлю в такой дерьмовой ситуации. А что делать? Со мной в последнее время только такие и происходили. А вообще, на мой взгляд, сознание человека – либо помойка, либо клумба с цветами, как сказала моя давняя подруга по колледжу. Одни видят везде только плохое: трудности, различия, противоречия и грязь. Другие видят хорошее: радостное и доброе. Раньше я видела во всем только хорошее. На плохое не обращала внимания, оправдывая все и всех. Теперь в моей жизни только черная полоса, поэтому, чтобы не сорваться, я искала положительные моменты, чтобы выжить самой и дать жизнь своим девочкам.

Поднялись по лестнице и пошли по длинному коридору. Подошли к огромным дверям, где меня толкнули в проход.

Я оказалась в помещении, которое можно назвать элитным клубом. Столики, мягкие диваны и сцена. Все красиво и дорого смотрелось.

За ближайшим столиком сидели три человека-оборотня. Чистокровные волки, даже с такого расстояния чувствовалась их сила и мощь. Не хочу описывать, но вкратце: первый похож на крысу, второй на медведя, а третий – на бородатого козла. Ну и охрана, больше шести оборотней по разным углам стояли. Не знаю, кого они увидели во мне, но Крыса фыркнул, Медведь скривился, а Козел приторно усмехнулся и подергал свою бородку. В общем, видно, не понравилась, а я тут и не желала быть, так что можно и не кривляться.

Где-то в помещении раздались протяжные стоны. Я повернула голову и увидела обнаженную Вику. Она лежала на полу в углу комнаты, скорчившись от боли. Все тело было в ссадинах и рваных ранах. Бедная Виктория вновь подверглась насилию со стороны оборотней. Да что же это такое?!

– Ну и кто ты? Ведьма? Целительница? Сказочница? – спросил Козел.

– Я…

– Да что мы на нее время тратим, нам нужно думать, что делать с Вадимом Курсановым. Как избежать проверки и расплаты. А мы тут человечке вопросы задаем… – рыкнул Медведь.

– Да, я согласен с Олегом Петровичем. Ту проститутку – охране побаловаться, а эту… можно и пощупать, может, на разок и сойдет, – ехидно прошил оборотень, похожий на крысу.

– Да зачем мараться, они слабые и дохлые человечки. Пристрелить – и следов нет, нам и так проблем хватает! – рычал Медведь. – И вообще, нужно временно прекращать наш бизнес – за деньги искать глупых шлюх для развлечения нашим клиентам. Стасу и его людям дать отбой и наказать, чтобы таких проколов больше не было.

– Так, я понял ваши возражения и предложения. А теперь бы хотел попросить вас заткнуться. Если она умеет исцелять, то нам это пригодится, – громко сказал Козел и прищурил глаз. – Ну и… я внимательно слушаю…

Что же мне сказать? Я человек – сразу убьют. Нет, не сразу, Крыса еще попользуется, значит, не подходит. Колдунья? Так я про них ничего не знаю, может, они, когда колдуют, жертв своих едят… Попаду в неловкую ситуацию. Остается одно.

– Лефина… – тихо пропищала я.

Крыса от моих слов сразу поперхнулся своим алкоголем, Медведь уставился, как на Жанну д’Арк, а Козел вновь медленно погладил свою бородку.

– Вот видите, как иногда полезно думать головой и грамотно расставлять приоритеты. Все в свое время. А теперь, милая лефина, расскажи мне, откуда ты тут появилась. Ведь стаи зорко берегут такое золото и стараются держать язык за зубами, чтобы никто не узнал про их чудо.

– Я… я сбежала.

А что мне было сказать? Историю на час, как со мной нехорошо поступили? Да им плевать, поэтому сократила в два слова.

– О как?! Ну, это хорошо! Очень хорошо! Для нас хорошо! – ответил Козел.

Еще бы, не для меня же! А Козел от предвкушения чего-то хорошего для него опять принялся поглаживать свою бородку. Так и хотелось взять садовые ножницы и с огромной улыбкой обрезать ее под самый корень.

– Докажи. Вот твоя подружка, которая сдала тебя со всеми потрохами. Помоги ей, а то она уже надоела своими завываниями. Или мы ее заткнем уже навсегда…

Я посмотрела на него с презрением. Скотина. Он все равно ее убьет после моего лечения. Может, попросить за нее? Хотя до боли стало обидно за себя, все предают! Даже после моей помощи.

Посмотрела на девушку: она лежала на полу, скорчившись и подтянув ноги к груди. В слезах, лицо опухло от ударов, а про тело даже говорить нечего, оно выглядело просто ужасно. Вика взглянула на меня украдкой, и в ее глазах я увидела огромную надежду на спасение.

– Вы отпустите ее потом? – с надеждой в голосе спросила я.

– Милая, ты совсем дура, что ли? Зачем нам отпускать эту шалаву? Она нас видела, выдала нам тебя с потрохами. Свой долг она выполнила, а грязью мы брезгуем пользоваться. Она бесполезна.

– Отпустите ее, я могу убрать воспоминания этих дней. Я вам буду помогать… Я…

– Ты и так будешь, дорогая! Ведь ты хочешь, чтобы твои детишки жили? – самодовольно произнес Крыса. – Неужели ты думала, что оборотни не почувствуют сердцебиения двух маленьких оборотней, притом один из них очень сильный и давит аурой даже на меня. Поэтому никуда ты не денешься, как миленькая будешь выполнять наши приказы.

– Я могу использовать только внешний резерв, если я использую всю силу, мои дети умрут. И тогда можете забыть о любой помощи с моей стороны. Я буду помогать вам, тратя только внешний резерв.

Меня окинули таким оценивающим взглядом, что мурашки по коже пошли от ужаса. Козел постучал когтем по стеклянной столешнице и протяжно сказал:

– Ты же знаешь, дорогая девочка, что мы можем заставить! Убьем твоих детей в тебе и каждую минуту твоей жизни превратим в ад. Это мы сделаем только для того, чтобы показать тебе, как мы не любим, когда НАМ ставят ультиматум! – его холодные глаза с таким превосходством смотрели на меня, что я ощущала себя букашкой.

– Понимаю. Естественно, ужасно боюсь, но если мои девочки умрут, то вся эта борьба бесполезна. И я могу в самый критический момент своей жизни попросить смерти у Высшей Жрицы.

– Ах да… досадное упущение. Ну что ж, тогда мы будем стараться не давать тебе лишней работы, чтобы беречь твой резерв… – при этом он хищно оскалился и щелкнул пальцами охраннику.

В следующую секунду этот охранник достал пистолет и выстрелил в Вику шесть раз по очередности: две руки, две ноги, голова и сердце. В шоке от ужаса я открыла рот, поражаясь такой жестокости и дикости.

Вика кричала, и меня начало трясти, а когда она замолчала от пятого выстрела, я упала без чувств на пол.

* * *

Приходила в себя очень тяжело. Что-то я часто падала в обморок. Или для беременных это нормально в стрессовой ситуации? Хотя, о чем это я? Все зависит от состояния организма и душевного покоя.

Лежала я на кровати в неизвестной комнате, видно, для персонала. Кровать, стул, стол, окно, и конечно, решетка, думаю, специально для меня.

Сразу почувствовала, что я не одна в комнате. У двери стоял Крыса и нагло смотрел на меня.

– Какая-то дохленькая лефина. Вы все такие чувствительные?

– Не знаю, кроме себя, лефин больше не видела.

– А я видел пару крошек. Такие пугливые, исполнительные, всегда найдется, чем их приструнить. А когда понимают, что им из этого омута не уйти, то сразу жалеют себя, отдавая жизни.

– То есть мне не стоит надеяться на свободу?

– Ну почему же… Стоит… Тут важно определить для себя, зачем тебе нужна свобода? Например, чтобы вернуться в стаю, но после нашего славного борделя разве туда возьмут? Скорее камнями сами забьют. Когда понимаешь, то и смысла жить не видишь. А ты… у тебя другая причина жить… Ты сама сбежала от стаи. Тебе не нужен почет и уважение. Ты неправильная лефина. Поэтому, я думаю, ты нам принесешь много денег и пользы.

– Как мне быть уверенной, что вы отпустите моих девочек? – с опаской спросила я.

– Пока ты нам нужна, мы с них глаз не спустим, я тебе это обещаю. Поэтому, если хочешь, чтобы они жили, будешь лечить для нас.

– Я хочу, чтобы вы пообещали не трогать моих девочек. Никак, никогда, чтобы они были неприкасаемы для всех! Либо смысла нет! Зачем так жить? Зачем? Чтобы родить и видеть, что вы их обижаете и насилуете? НЕТ! Нет! Я так не буду, не хочу, не могу! Лучше убейте меня сейчас! Плевать, потом будет хуже в сто раз! Пока я не знаю, какие они, не хочу такой жизни для них! – я кричала громко и ужасно. У меня была истерика. Я стала орать, как сумасшедшая, мне было плевать на все.

Тут меня скрутили, рядом оказались Козел и Крыса. А Медведь стоял у двери, с ненавистью глядя на меня.

– Я же говорил, что она нестабильна!

– Но она нужна нам! Еще неизвестно, что нам устроит Вадим Курсанов. Он уже почти везде засунул свой нос. Закрыл два элитных бара Мертяева, арестовал пять наших бизнесменов и порвал троих. Нам нужна она! Либо откупиться, либо для лечения наших шкур. Ты же знаешь: у нас столько черных дел, что он нас в живых не оставит.

– Жаль, что эту мразь не растерзал Пригольский. Антон Николаевич вроде почти грохнул его, там оставались последние часы жизни, как он говорил, а эта сволочь выжила.

При словах о Пригольском я сразу успокоилась и стала слушать. Изредка только всхлипывала, но оборотни меня уже не держали, отойдя от кровати. Очень интересно, может, все-таки есть надежда, что меня спасет этот устрашающий Вадим Курсанов. Если, конечно, мне это боком не выйдет. Я последнее время везучая на жестоких оборотней.

– Все, заткнулась. Не-е-е, так дело не пойдет. Она же не сможет лечить в смирительной рубашке? – недовольно зашипел Козел.

– Поэтому надо дать слово… – пробурчал Крыса.

– Ты что, совсем сдвинулся? – заревел Медведь.

– Нет, дальше жизнь покажет, а сейчас главное для нас – выжить, и она нам поможет. Лефина, эй, ты слышишь? – спросил Козел и тут же залепил мне сильную пощечину. Сволочь. Я сосчитала звездочки перед глазами от такой подачи и кивнула головой.

– Я, Евгений Выворхов, клянусь, что не трону твоих девочек и никому не позволю этого сделать, пока ты помогаешь нам… – он тяжело вздохнул, как будто вагон угля сам перетаскал, и посмотрел на своих товарищей.

Следом то же самое повторили Медведь и Крыса. Я удовлетворенно кивнула и почувствовала укол в плечо. Слава богу, что не сама падаю в обморок, а то уже начинаю задумываться о своем здоровье.

Глава 7

Разбудили меня чьи-то руки, которые с особым усердием трясли меня. Открыла глаза и увидела красивую ухоженную женщину. Темные длинные волосы и отличная фигура, одета в стильную одежду.

– Вставай давай! Олег Петрович приказал привести тебя. Меня зовут Татьяна. Ты почти сутки проспала. Сейчас быстро в ванную, перекусишь и пойдешь лечить одного важного клиента.

– Мне… я… мне в туалет надо… плохо как-то…

– Милая, ты не на курорте! Все быстро и в темпе. Туалет, ванна и обед. Не успеешь быстро сделать первых два дела, значит, без обеда оставлю.

После этих слов я соскочила с кровати, кряхтя, как старушка, и постаралась максимально быстро пройти все важные процедуры.

Что интересно, когда я вышла, на кровати лежали бежевое однотонное платье средней длины, босоножки моего размера и белье. Видно, нужно сказать спасибо Татьяне, как раз в ее стиле – строго, стильно и комфортно. Правда, на ней это одеяние будет выглядеть сексуально, а на мне… ну, в общем, пойдет, даже симпатично. Я расчесала свои длинные темные волосы и заплела в косу.

Потом Татьяна повела меня на третий этаж. Да уж, красиво тут все, дорого и прекрасно смотрелось, начиная от паркета и заканчивая натяжными потолками с дорогими хрустальными люстрами.

Когда пришли на место встречи, Татьяна мило улыбнулась и ушла. А я осталась стоять у двери кабинета. Такое ощущение появилось, что к директору школы привели на ковер за разбитое окно.

В кабинете находились трое знакомых оборотней, которых я окрестила кличками. Судя по звукам и хрипам, в комнате был еще один человек, по запаху и силе тоже оборотень.

Мужчина захлебывался своей кровью. Это я определила по истошным звукам и ране на шее. Как страшно на это смотреть, но я же лефина, я не должна показывать страха. Врачам тоже неприятно и страшно работать с больными, у которых сильные гнойные выделения, или когда части тела поражены заразной болезнью. Но они знают, что это их работа, призвание, они сами выбрали работу в этой сфере. Только на них одна надежда. И страх, неприязнь уходит, остается голый профессионализм.

Если честно, я сейчас очень переживала и боялась, что если я не справлюсь, то моим девочкам все отобьют и покалечат в наказание мне. Поэтому нужно постараться вылечить причину внешним резервом, а дальше мужчина сам на поправку пойдет.

Посмотрела на Козла, тот взглядом и жестом указал на диван, где лежал раненый, которому на вид было лет сорок семь, но у оборотней свои года, поэтому я судила по человеческим меркам. Естественно, он старше лет на сто, а может, и больше. Мужчина был под метр семьдесят, плотного телосложения и лысый.

На полусогнутых ногах я подошла к нему и опустилась на колени. Приложила руки к горлу и чуть надавила. От давления рук кровь побежала сильнее.

От запаха крови голова стала кружиться. Нужно успокоиться, чтобы не грохнуться прямо тут, на этого мужика. Стараясь не сильно давить, призвала силу лефины. Энергия пошла по рукам к шее, и я почувствовала передачу лечебной силы, которая вытягивала из меня все ниточки ценного дара для больного.

Когда поняла, что внешний резерв закончился, открыла глаза и увидела, что рана затянулась, только шрам остался, не сказать, что большой, но видно четко. Осмотрела тело больного и поняла, что кости сломаны, но это само заживет. Ой, тут еще проблема с ухом. Левое не будет слышать никогда, если сейчас не помочь, а завтра будет уже поздно.

– Жить будет. Кости сломаны, но он оборотень, сам себя излечит, но вот ухо…

– Что ухо? – спросил Медведь.

– Если сейчас не направить силу, будет глухой на левое ухо, – сказала я и сглотнула.

– Так давай направляй. Я такие деньги плачу за лечение. Чего сидишь? – заорал бывший умирающий, подталкивая меня руками.

– Я не могу. Внешний резерв полностью израсходовался. Лечебная сила наполнится только завтра, а завтра уху уже не помочь… Можно, конечно, будет попробовать, но у вас трудная рана. Ухо сильно пострадало. При лучшем раскладе вы все равно почти не будете слышать на левое ухо, лишь отголоски звуков. Простите.

Я только поднялась и хотела пойти, как меня взяли за горло и начали душить. Помогла, называется! Не зря поговорка гласит: «Не делай добра, не получишь зла». Убивали за помощь. Через мгновение я оказалась в сильных руках Медведя, который рычал страшным голосом. Крыса держал бывшего больного. Потом меня передали Татьяне, которую я даже не заметила, тем более не обратила внимания на то, когда она появилась.

– Пошел вон! Мы помогли тебе не сдохнуть, а это был главный момент в нашем договоре, мелочи не в счет. И не забудь помалкивать обо всем, а то замолчишь навсегда. Я понятно выразился? – прорычал Козел. – Выведите его отсюда, и смотри мне, Петр Сергеевич… я тебя предупредил.

Взбесившийся оборотень что-то недовольно ворчал, но его быстро вывели из кабинета. – Ну все, милая. Можешь отдыхать, заслужила, а завтра с новыми силами опять в бой! – самодовольно сказал Козел. – Если будут допустимые нужды или вопросы, то Татьяна тебе поможет.

Татьяна обольстительно улыбнулась Козлу и мило прощебетала:

– Конечно, Евгений Петрович. Мы можем идти?

– Да! – потом оценивающе посмотрел на нее и добавил: – А потом зайди ко мне, Татьяна. Мне нужно обсудить с тобой сегодняшние мероприятия на вечер.

Все стоящие в комнате стали отводить глаза на различные предметы в комнате. Всех, наверное, заинтересовал интерьер, как минимум на время воркования сурового Евгения Петровича и обворожительной Татьяны. Сам же Козел стоял с грозным выражением лица и сверкал глазками. Ну понятно, какие у них тут будут обсуждения мероприятий. Хотя мне все равно. Главное, чтобы меня не трогали.

– Конечно, Евгений Петрович! Через десять минут подойду к кабинету! – сказала Татьяна и с обворожительной довольной улыбкой повела меня в «мою» комнату.

Так и пошла моя жизнь: лечение клиентов и отдых. Каждый день был похож на другой. Я молилась о том, чтобы пришел «мой» оборотень и спас меня. Хотя я его тоже боялась, но почему-то чувствовала, что он другой.

Думала о своих девочках, что нас ждет, если нам не помогут. Ведь ничего хорошего не светило, особенно после родов. Хоть оборотни и поклялись мне в защите, но что значили их слова, я не знала. Когда девочки родятся, то у оборотней будет огромный козырь. И я даже не сомневалась, что они увеличат свои требования по лечению. Остается только надеяться на чудо.

* * *

Выворхов Евгений Петрович поправлял рубашку, заправляя ее в брюки. Посмотрел на Татьяну, которая потягивалась, как кошка, надевая свое платье. Тело у нее, конечно, красивое, все при ней. И она готова в любую секунду ответить на все его запросы. А они у него очень эгоистичные и извращенные.

Нужно уже менять любовницу, а то Таня надоела. Ну да, она на все готова в постели и везде, где ему заблагорассудится, но такая покорность уже приелась. Хочется нового и дикого. Хочется чистого и так, чтобы ломать и подчинять, что требует от него его зверь. Зверю наскучила его послушная игрушка, и он хочет по-настоящему с ней поиграть. Так, как он любит, чтобы ощутить чувство погони, вкус крови и плоти своей жертвы во рту.

Друзья вечно ухмылялись, когда он уезжал со своей очередной надоевшей игрушкой отдыхать в свой тайный уголок, на загородную дачу, а возвращался один. Они даже делали ставки, сколько продержится его будущая жертва.

Хотя Татьяна очень хорошая помощница в работе. Но… фанатичная любовь в ее глазах ужасно раздражала, а волка это доводило до безумия. Позавчера, когда она находилась в его любимой позе, сзади, а он сжимал ей сильно горло, Татьяна так стонала от удовольствия на грани смерти, что его волк вышел из себя.

Выворхов стал перекидываться в волка, так как последнее время зверь брал верх над рассудком. Когда он почти перекинулся в волка, зверь стал рвать когтями женщину, но она лишь тихо всхлипывала от боли и ужаса. Глупая волчица! Это взбесило волка и он, брезгливо рыча, вернул человеческую сущность Выворхову. Ведь они понимали, что, если бы он и дальше рвал ее, она бы все так же молчала. А это не устраивало их. Им нужен страх и слезы, чтобы жертва убегала в ужасе.

Лефина… сладкая и милая девочка. Его волк сходил с ума, когда она находилась рядом. Он хотел ее до ужаса. Ломать ее будет просто дикое удовольствие, ведь она будет действительно жертвой, которую можно рвать и насиловать, зная, что она будет сама себя восстанавливать. Ее дети будут рычагом управления лефиной. Остается только подождать родов, и можно будет действовать. Клятвы, которые ей дали, распространяются только на детей, а про Наташу никто ничего не говорил.