Текст книги "Она (не) твоя (СИ)"
Автор книги: Елена Попова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 14. Тот самый член жюри
Только сбросила вызов, как Артем тут же позвонил снова.
«Надо же, какой настырный!»
Поставила телефон на беззвучный. Ну не буду же я разговаривать с мужем при Кирилле, верно?
– Ну так что, согласна на такую зарплату? ― переспросил Кирилл.
– Зарплата вполне устраивает, но… ― я только хотела спросить, будет ли у меня возможность работать дома, как его отвлек звонок.
– Прости, оставлю тебя на минуточку, ― улыбнулся он и, прижав телефон к уху, вышел из-за стола и, заговорив о каком-то банкете, ушел в другой конец зала.
Я заулыбалась, вспомнив, как он спросил меня «правда ли я его не узнаю?»
Как дурочка сидела и крутила в памяти всех бывших одноклассников, однокурсников, друзей Ивана, но так и не поняла, где мы с Кириллом могли пересекаться.
– Я тебя не помню, ― робко улыбнулась я, разглядывая его лицо.
«Ну точно же не была знакома с ним раньше».
– О-окей, ― протянул он и, скрестив на груди руки, откинулся на спинку дивана.
– А вспомни-ка, какой у тебя был любимый десерт лет так пять-шесть назад?
– Десерт? ― удивилась я и, опустив уголки губ, задумалась. ― Ну, может, медовик, ― предположила, воскрешая в памяти пироженки, что любила раньше и до сих пор люблю.
– Эх… Алиса, Алиса… ― с улыбкой вздохнул Кирилл и воскликнул. ― Шоколадная белочка!
Я раскрыла рот, глядя на него во все глаза, онемела на пару секунд, а потом прыснула со смеху.
– Откуда ты о ней знаешь?
– Я тогда сидел в жюри.
– О, май гад! ― покраснела я, вспомнив свое позорное участие в конкурсе «Домашней выпечки».
Тогда я училась на первом курсе. Помню, как долго думала: «чем бы таким удивить членов жюри?»
И моя голова, полная энтузиазма, подбросила идею: испечь творожный кекс в виде белочки, полить шоколадом, а хвостик украсить цветочками из сливок.
Так сказать ― фирменный десерт «Шоколадная белочка» от Алисы Белкиной!
С трудом нашла нужную формочку ― такую большую белку с пышнющим хвостом. На следующий день встала ни свет, ни заря, чтобы утром испечь, так сказать, чтоб был свеженьким, с пылу с жару, и… испекла… свою белочку.
Корж прилип к форме, я с трудом отковыривала его, да так усердно, что у белки отвалился хвост. Кое-как прилепила его обратно, хорошенько замазала зверюшку шоколадом, чтоб не было видно, что она «инвалид», украсила цветами и напоследок сделала ей глазик из айсинга.
Упаковала в красивую коробочку, завила кудри, надела новое красное платье, и довольнющая отправилась на конкурс.
И надо ж было поскользнутся прямо на крыльце техникума…
До сих пор помню, как коробка сделала сальто в воздухе и приземлилась в аккурат мне на голову.
Я боялась заглядывать внутрь. И точно не пошла бы на конкурс, если б в коридоре меня не выловила наш куратор.
– Белкина, что ж ты опаздываешь! ― выругалась Мария Алексеевна, взяла из руки коробку и быстро-быстро побежала в актовый зал.
Я даже моргнуть не успела, как она исчезла за дверью.
Стояла среди конкурсантов, красная, как платье и с замиранием сердца ждала, когда меня пригласят.
Услышав «свой десерт готова представить следующая конкурсантка Алиса Белкина», от волнения чуть не шлепнулась в обморок.
Взяла со стола коробку, на ватных ногах прошагала к пятерым членам жюри, открыла ее и, увидев, что стало с белкой, зажмурилась, чтобы не смотреть в глаза окружающим.
– Ого! ― громко хохотнул кто-то. ― Это что-то новенькое. Как называется ваш… э-м-м, десерт?
«Импровизируй, Алиса!» ― приказала себе я и, выпрямив спину, широко улыбнулась.
– Это мой любимый десерт «Шоколадная белочка»! ― громко объявила я. ― Он выполнен из творожного теста, сливок, шоколадной глазури…
Стоило только рассмеяться одному из членов жюри, и мой энтузиазм с грохотом упал куда-то в пятки.
Остальные подхватили. Заливались так, что хотелось сбежать из зала. Правда, не все смеялись. Один из членов жюри продолжал внимательно смотреть на меня, затем он перевел взгляд на мой «шедевр» и спросил с наигранно-серьезным видом.
– Белочка так торопилась на конкурс, что потеряла хвост, верно?
– Угу… ― кивнула я и про себя добавила: «и глаз из-за спешки оказался на попе, а сливки на крышке коробки это так задумано».
Молодой человек взял ложку, отломил кусочек, отправил его в рот и с наслаждением прикрыл глаза.
– Никогда не пробовал ничего вкуснее!
Меня эти слова повергли в шок. Ведь только что, прямо передо мной, он направо и налево раздавал замечания участникам конкурса, а моя белка ему понравилась? Серьезно? Мне не послышалось?
Тогда я заняла первое место (с конца, правда), но все же.
Позже, встретившись на крыльце с тем членом жюри, поблагодарила его за то, что спас меня от позора, а он совсем неожиданно предложить проводить меня до дома.
Я отказалась, конечно же. В тот момент я встречалась с Иваном, и ни о каких «проводить» не могло быть и речи.
Позже узнала, что этот самый молодой из членов жюри в прошлом году с отличием закончил наш техникум и теперь работал в одном из лучших ресторанов города.
«И как же я не узнала его вчера в кофейне? ― подумала я. ― Хотя, чему тут удивляться, прошло столько лет».
Он смутно помнился мне худощавым и с короткими волосами. Теперь же стал гораздо шире в плечах, да и в целом его внешность очень выгодно изменилась.
Кирилл вернулся за стол минут через десять и еще раз извинился.
– В одном из ресторанов заболел управляющий, а сегодня там намечен банкет. Вот и приходится решать все вопросы самому, ― улыбнулся он и махнул официанту. ― Ты не заскучала тут?
– Нет, пожала плечами я.
И тут Кирилл задал вопрос:
– Слушай, получается, ты долгое время жила в Москве. А почему если не секрет решила вернуться?
И тут прямо перед моим носом поставили пасту…
Которая категорически не понравилась моему малышу.
– Тебе нехорошо? ― взволнованно спросил Кирилл и накрыл ладонью мою руку.
Я прижала пальцы к носу, отвернулась к окну. Кирилл быстро подозвал официанта и попросил убрать со стола мою и его тарелки.
– Алис, прости… а можно нескромный вопрос?
Я кивнула, почему-то уже догадываясь, что сейчас услышу.
– Знаешь, у меня пятеро племянников от обеих сестер и мне знакомо такое понятие, как токсикоз. Ты случайно не в положении?
В его взгляде четко угадывалось желание, чтобы я ответила «нет».
– Да, ― кивнула я.
И не собиралась скрывать, так как это напрямую касается дальнейшего сотрудничества.
Кирилл резко помрачнел, затем откашлялся и, опустив взгляд, о чем-то задумался.
– Я как раз хотела спросить: будет ли у меня возможность после родов работать дома?
– Да, безусловно, ― вяло улыбнулся он.
Понятно: интерес ко мне как к кондитеру начал улетучиваться…
А может, не как к кондитеру?
Чувство тошноты не отпускало, да и голова закружилась. А мне еще за руль.
Я взглянула на часы и ахнула «11:05».
– Мне было приятно с тобой пообщаться, но уже пора бежать, ― вставая, сказала я и осела обратно на диван.
Прижала пальцы к вискам и попыталась прогнать из головы вертолеты.
– Да какое там бежать. Ты и встать-то не можешь.
Кирилл обошел столик, помог мне подняться, придерживая под руку, проводил к гардеробу, надел на меня пальто и мы вышли на улицу.
– Я тебя подброшу, ― решительно сказал он, достал из кармана кожанки брелок, и через секунду черный «БМВ» мигнул фарами.
По-прежнему держа меня под руку, провел к машине, открыл дверь и помог сесть внутрь.
– Так что ж все-таки заставило вас переехать в Королев? ― спросил он, трогаясь с места.
Я набрала полную грудь воздуха и на выдохе ответила.
– Не нас, а меня.
Кирилл обернулся и вопросительно вскинул брови.
– Так ты не замужем?
– Пока замужем. Но это ненадолго, ― неохотно ответила я. ― Прости, я не готова сейчас говорить на эту тему.
– Окей, понял, ― качнул головой Кирилл и многозначительно провел рукой по гладко выбритым щекам.
Мне кажется, услышав, что я развожусь, он даже немного взбодрился. Заговорил о том, что я вообще могу работать дома, если мне так будет удобно. И если мучает токсикоз, то «Эксклюзивные пирожные» его новое кафе может и подождать.
– Приступишь к делу, как только сможешь спокойно переносить вид и запах еды, ― подмигнул он.
Мы остановились на светофоре, я перевела взгляд на боковое зеркало и заметила, как одна из машин, ехавшая чуть позади нас мигает фарами.
Внутренний голос прошептал: «Это не к добру».
Взволнованно дыша, открыла окно, выглянула и застыла, как статуя.
В соседнем ряду, чуть позади нас ехал «мерседес» Артема.
Я, побелев от шока, с ужасом наблюдала, как он старательно объехал машины и поравнялся с нами.
– О нет, ― вслух проговорила я, глядя на мужа.
Его губы сжаты, брови сдвинуты, в глазах пляшут черти.
«Кажется, сейчас что-то будет».
Глава 15. Удар под дых
Артем
Меня распирало от злости. Если б не стоял в пробке в потоке машин, выскочил бы и вытащил ее оттуда.
Сидел на кожаном сиденье как на куске раскаленного железа.
– Ну, что смотришь? ― вслух спросил я, глядя на жену.
«А чего это мы поторопились закрыть окно? Поговорить не желаем?»
Закипая от ярости, рывком расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Алиса просверлила меня взглядом и отвернулась. Я наклонился к рулю и перевел взгляд на холеного типа в синей рубашке.
Сидит он, расслабленный такой. Смотрит на меня свысока.
– Ты кто такой вообще, а? ― крикнул я, как будто он меня услышит.
И, сжав губы, плюнул в окно.
«Твою же мать! Посмотри-ка на него, гелем вылизан, кремом вымазан!»
– Чего вылупился, говорю? Давай, паркуй свое корыто и выходи! ― кивнул я в сторону обочины.
Загорелся зеленый, мы синхронно тронулись вперед.
– Корыто, конечно, стоит ляма три, не меньше, ― признал я. ― И номера блатные, да еще и питерский регион.
Ничего так женушка устроилась. Однако как быстро! Пару дней в Королеве, а уже разъезжает с каким-то ушлепком?!
Она вообще в своем уме? Гормоны заиграли, или что там у них во время беременности происходит?
Не, ну надо же, а! Мне, значит, заявление о разводе, а сама решила пуститься во все тяжкие? И это ОНА мне будет говорить о том, что никогда не простит измену? Серьезно?
Я еле-еле доехал до следующего перекрестка. Внутри все раздирало, лицо горело, по спине бегал ток от желания открутить яйца этому говнюку.
«Вот кто он? Ее старый знакомый? Одноклассник? Однокурсник? Кто этот сукин сын?»
Сморщив губы, втянул носом воздух и посигналил машине спереди.
– Ну давай, давай, поднажми! Вот засада! ― стукнул по рулю я и остановился, наблюдая, как «БМВ» с Алисой проскочил на мигающий зеленый.
– Ну, Белкина… Не ожидал от тебя… ― протянул я, приходя в себя от шока. ― Верная она! Катается с каким-то питерским чертом!
«Питерским…» ― задумался я, барабаня пальцами по рулю.
И тут меня осенило.
«А это случайно не этот, как там его… ― я пощелкал пальцами, вспоминая имя Алискиного двоюродного брата. ― Славик! Точно!»
– Вот дура-а-ак… ― нервно рассмеялся я, поражаясь самому себе.
Ну, конечно же, это скорее всего Славик! С кем еще может разгуливать моя Алиска. Да еще и беременная.
Я обтер рукой мокрый лоб и отлепил от спины рубашку.
– Фу-у-ух, аж взмок!
Ну надо ж было подумать про нее то, что уже успел подумать. Идиот!
Да и как могло в голову прийти, что пока я в Москве, она тут замутила с каким-то типом?
Измены и Алиса ― вещи несовместимые. Не потерпит, чтобы ей изменяли, и сама не будет бегать налево.
А Славян ― да, поднялся, поднялся. Смотри-ка, какую тачилу себе купил. Впрочем, неудивительно. Кто он там? Директор винного завода в Питере?
Двоюродного брата Алиски я видел только на фото. Сам он из Королева, как и она, но уже лет так десять жил в Питере. Из-за занятости редко бывал здесь, даже на нашу свадьбу не смог вырваться. Вот, видимо, приехал навестить родню. И, скорее всего, не упустил возможности повидаться с сестрой.
У них всегда были довольно теплые отношения, часто созванивались. Алиска обожает своих двоюродных племянниц двойняшек. С ними тоже частенько болтает по Ватсапу.
А я со Славиком знаком, можно сказать, заочно. Если честно, плохо помню, какой он на внешность. Волосы вроде темные, судя по фоткам, не высокого роста, раньше был полноват.
И тут я задумался, вспомнив лицо водилы.
«Хм… а похож ли он на него?»
– Черт! ― я медленно провел рукой по щетине.
А если это не Славик а какой-то ее знакомый?
Да ну, не может быть.
За все четыре года жена ни разу не дала повода для ревности, так что вот такие покатушки со знакомыми ― не про нее. Алиса точно бы не села в машину к кому попало. Я надеюсь…
Поравнявшись с ними на следующем светофоре, подозрительно всмотрелся в лицо и нехотя отсалютовал ему.
Тот поднял ладонь, снова свысока посмотрел на меня и лукаво улыбнулся.
Я не совсем понял его реакцию.
«Алиска ему уже чего-то наговорила? Или что это за взгляд не пойму?»
Жена даже не обернулась. Смотрела вперед, принципиально игнорируя меня.
«Ну, ничего, милая, ― я взглянул на розы, лежавшие на соседнем сиденье, и тронулся с места. ― Сейчас мы обо всем поговорим и вместе пойдем к врачу узнавать, сколько там уже нашему карапузу».
О, а они, видимо, как раз и едут к больнице!
«БМВ» свернула к белому зданию частной клиники, припарковалась, я следом за ними.
Встал на свободном месте машин через пять от них, взял цветы и, набрав полную грудь воздуха, выдохнул.
«Ну, с богом!»
Вышел из машины и направился к ним, медленно опустив цветы.
Брательник гораздо выше, чем был на фотках… Алиска ему ровно по грудь. Да и больно накачанный к тому же…
И почему Алиса такая бледная? Зачем держится за него? Ей что, плохо?
– Привет… ― глядя на них по очереди, выдавил я и еще раз всмотрелся в лицо парня.
– Привет, Артем, ― вяло обронила Алиса. А Славик протянул руку.
– Кирилл. Приятно познакомиться.
На секунду я утратил дар речи, рука сама собой опустилась.
«Кто-кто? Кирилл? Что на хрен за Кирилл еще?» ― взбесился я.
Вторая пуговица рубашки тут же была расстегнута. Я перевел дыхание и устремил взгляд на жену.
– Может, объяснишь? ― кивнул я на холеного мажора.
– Позже. Мне нужно к врачу, ― хрипло проговорила Алиса, подняла безжизненный взгляд на парня. ― Кирилл, спасибо, что подбросил. Без тебя я бы не справилась.
– Может, подождать? ― словно не замечая меня, спросил этот тип.
– На такси доеду, а машину заберу завтра.
– Эй, ау! ― Я махнул рукой перед лицом этого Кирилла. ― Ты в курсе, кто я?
– Муж, ― равнодушно пожал он плечами.
– Вижу, тебя это не смущает?
Сжав розы в кулаке, сделал шаг к нему и очутился лицом к лицу.
– Нисколько, ― ухмыльнулся он. ― Твоя жена отравилась в ресторане, я подбросил ее до больницы.
– Моя жена беременна! ― процедил ему в лицо и, переведя взгляд за его плечи, заметил, как Алиса прижала ко рту пальцы и помотала головой. ― Да-да, дорогая, я в курсе, ― сообщил ей и вернулся к ее «подвозиле». ― Так что ты давай не мельтеши на горизонте. Подбросил? Спасибо! А дальше мы без тебя разберемся.
Не сводя с него взгляд, сделал шаг назад, поднял бровь, намекая, что ему пора и протянул Алиске руку.
– Пойдем?
Но жена и с места не сдвинулась. Смотрела на меня мокрыми глазами и беззвучно шевелила сухими бледными губами.
– Откуда ты узнал? ― тихо спросила она.
– От отца, ― развел руками я. ― В чем дело? Смотришь так, будто собиралась скрывать от меня беременность.
Алиса прерывисто вздохнула, зажмурилась, а затем резко вздернула подбородок и выдала:
– Это не твой ребенок. А его!
И кивнула на Кирилла.
Глава 16. Бэби-бум
В трубке только и слышалось: «А ты что? А Романов что? А Кирилл что?»
А когда я закончила на том моменте, как заявила Артему, что беременна от Кирилла, резко воцарилась тишина.
– Ой, Дианк-а-а-а… ― простонала я и вцепилась пальцами в волосы. ― Что же я натворила. Вот дура!
Тишина.
– Ну, скажи хоть что-нибудь? ― взмолилась я.
– А ничего ты не дура, Алиска! ― хмыкнула Диана. ― Вот и пусть Романов локти покусает.
– Да я сейчас вообще не о нем! А о том, что Кирилла в отцы записала, ― ошарашенно помотала головой я, и, встав со стула, принялась вышагивать по кухне рассуждая вслух.
– Не, ну а что я еще могла сделать? Сказать Романову, что от него беременна? Так ты знаешь, что начнется. Он же мне проходу не даст! Все нервы вымотает! Начнет уговаривать не разводиться ради ребенка, пытаться сохранить семью, клясться, что бросил свою Машу и больше никогда не будет изменять. А сколько я таких клятв слышала от Вани? И что в итоге? Грош цена этим клятвам! Я больше не готова прощать измену, Диан! Все что угодно, но только не измену.
– Верю, милая, верю. Помню, через что тебе пришлось пройти в прошлый раз, ― вздохнула она в трубку. ― Снова простишь, а потом всю жизнь будешь думать, где ж твоего милого носит? Может, заглянул к очередной Машке? Может, в спортзале с кем обжимается? А в командировке ли он вообще? Знаешь, нет доверия ― нет счастливой семьи. Это факт, ― заключила она и, усмехнувшись, добавила:
– Приехал он с цветочками! Вчера любовнице дарил, а сегодня ― жене. Во как! Надо было ему эти цветочки в одно место вставить, чтоб шипы задницу кололи! ― Диана поцокала языком. ― Ох, Алиска, если б у мужиков один орган рос от количества измен, то у Романова у колен бы уже болтался.
Я даже побоялась представить себе эту картину.
– А Кирилл молодец, что не сдал тебя! Настоящий мужик, ― только сказала Диана, как отдаленно послышался плач ее дочки.
– Все, Лерка проснулась. Потом созвонимся, ― бросила Дианка и отключилась.
Я опустошила стакан с водой и, сев за стол, запустила пальцы в волосы, снова прокручивая в голове сегодняшнее утро.
Когда Романов поравнялся с нами и начал что-то выкрикивать из окна, Кирилл сказал: «Страшно тебя выпускать из машины. Он не бьет тебя случайно? Уж больно агрессивный твой муж».
– Не бьет, вздохнула я и, глядя на Тему, обронила: ― Зато очень любит гулять.
– Поэтому и разводитесь? ― уточнил Кирилл.
Я тут же пожалела, что сказала это вслух. Кирилл ― чужой для меня человек, и ни к чему мне изливать ему душу. Но все же пришлось о кое-чем предупредить.
– Если что, подтверди, что я иду к врачу из-за сильного отравления. О беременности он знать не должен.
Кирилл молча кивнул, и не стал больше задавать никаких вопросов. А потом, с грустью глядя на дорогу, о чем-то задумался и едва заметно покачал головой.
– Дети это хорошо…
– А у тебя есть? ― поинтересовалась я.
– Увы…
– Ты женат?
«И тут вспомнила, как Дианка, изучая в интернете его биографию, сказала: ему тридцать три и не женат».
– Прошлым летом должна была состояться свадьба. Но до этого так и не дошло, ― взглянув на меня, печально улыбнулся он и перевел взгляд на мое окно. ― Кто-то нас снова догнал.
Я догадалась, о ком он. Даже не удосужилась на этот раз повернуть голову.
В душу снова хлынула обида. Как бы ни старалась прогнать от себя картинки празднования дня рождения Маши, получалось не очень.
«Так, Алиса, все, соберись! Тебя и без этого мутит, аж голова кругом».
Остановившись у клиники, Кирилл вышел проводить меня.
Ноги были ватными, в теле ― слабость. Пришлось даже придерживаться за Кирилла, чтобы не упасть, не дай бог.
Артем шел к нам с цветами, переводя взгляд с меня на Кирилла и обратно.
Закатывать скандал я не собиралась. Во-первых, прием вот-вот должен был начаться, а во-вторых, куда мне в таком состоянии? Я едва шевелила языком.
«Пусть только откроет рот и возбухнет, что меня подвез Кирилл. Мне тоже есть что сказать. И про шубу и про цветы, что вчера подарил Маше. Кстати, точь-в-точь такие, что несет в руке», ― глядя на него, думала я.
Вот только не хотелось разговаривать с ним при постороннем человеке. Решила, лучше вообще промолчать, ссылаясь на плохое состояние, а потом и поговорим. После приема. Хотела попросить, чтоб дождался меня. В конце концов, нужно донести до него, что мое решение о разводе окончательное, и я жду от него подписанное заявление.
Но все пошло не по плану.
Спасибо папе… Услужил!
Как человека просила его не говорить о беременности!
Вот, опешив, и брякнула, что первое на ум пришло.
«Это не твой ребенок. А его!» ― снова вспомнила я и, сморщив лицо, зажмурилась.
Ну не хотела я сейчас говорить Артему о беременности. Только вчера рассуждала, что пусть он узнает после первого триместра, а лучше и вообще, когда рожу.
Ведь любой стресс может запустить необратимый процесс. А я догадывалась: как только Романов узнает о беременности, стрессов будет вагон и маленькая тележка.
Это ж такой долгожданный ребенок, я так ждала его, столько молилась, чтобы стать мамой, и не готова его потерять из-за того, что заново придется выслушивать все болезненные оправдания в духе «я не хотел», «такого больше не повторится».
Вспомнила, как Иван, уходя, сказал: «Все вроде бы в тебе есть, Алис. Ты красивая, добрая, домашняя, верная, но… Как бы это помягче… Нет в тебе какой-то изюминки, что ли».
Вот так…
Все во мне видят домашний очаг, уют, верность, но, видимо, для счастливой семейной жизни этого недостаточно.
Изюминки, видите ли, нет.
Артему, видимо, тоже ее не хватило. Зато Маша, небось, одна сплошная изюминка!
Какие недостатки видит во мне Романов, даже слушать не желаю. Я эту изюминку по сей день вспоминаю и до сих пор не могу понять, что же во мне не так?
Вспомнила, как Артем побелел, когда я сказала, что отец ребенка Кирилл. Как выпали из его руки розы, как сначала растерялся, а через пару секунд его глаза вспыхнули яростью.
Я знала, что в драку он не полезет, иначе тут же вылетит со службы как пробка. Все уличные разборки он всегда решал словами. А сегодня даже и слов не нашлось. Схватил Кирилла за грудки и, сжав губы, сплюнул рядом с его ногой.
«Моя бы воля, я б тебя прямо здесь в асфальт закатал, мразь!» ― резко отпустив его, перевел пылающий взгляд на меня. Его грудь вздымалась, лицо раскраснелось.
– И давно это у вас?
Кирилл в этот момент встал рядом со мной, словно отгораживая от Артема.
– Какая разница, Тем. Я ж тебя не спрашивала, как давно ты изменял мне со своей Машей, ― холодно ответила я.
– Я тебе уже говорил, что… ― Он резко замолчал, просверлил сначала меня многозначительным взглядом, затем Кирилла. ― Хотя, это уже неважно. Действительно, о какой семье может идти речь, если ты, пока я был в командировках, шлялась с этим, ― он с презрением кивнул на Кирилла и горько усмехнулся. ― Молодец, Алис! Красиво хотела развестись, так сказать, бедной, обманутой. Браво!
Он достал из кармана звонящий телефон и прежде чем ответить на звонок добавил:
– Будет тебе развод!
Напоследок окинул Кирилла брезгливым взглядом, развернулся и пошел к машине.
Я еще около минуты смотрела на цветы, лежавшие в луже, и не могла выдавить ни слова.
Не помню, как попросила Кирилла оставить меня. Даже не извинилась перед ним. Не помню, какие советы мне давал доктор, слава богу, она распечатал памятку. Одно только отчетливо помню:
– Срок четыре-пять недель, тонус не повышен, пока что никаких поводов для беспокойства не вижу. Тянущие боли внизу живота, скорее всего, вызваны физиологическими изменениями. Но на всякий случай мы все же сделаем УЗИ.
И УЗИ показало, что доктор права.
– Больше бывать на свежем воздухе, пить витамины, ― советовала Альбина Сергеевна, ― ну и меньше нервничать, мамочка, ― с доброй улыбкой закончила она и всучила мне рецепт для аптеки и памятку.
«Меньше нервничать… Скажите это моему мужу», ― вздохнула тогда я, выходя из кабинета.
Я зашла в спальню, задернула шторы, легла на кровать и провела рукой по животу.
– Привет, мой маленький. Ну как ты там? ― улыбнулась я. ― Знаешь, наверное, теперь маме нужно сознаться папе. Ты тоже так думаешь? Иначе, теперь все выглядит так, будто мама и правда гуляла, а не тортики ночами пекла… Давай-ка мы расскажем ему все по порядку.
Я решила: сейчас позвоню ему и все расскажу. А лучше даже не по телефону, а попрошу, чтобы приехал. Сядем на кухне, поговорим, как взрослые люди.
Я уселась на кровати, прижалась спиной к изголовью и выпрямилась.
– Артем, я соврала тебе. Отец моего будущего ребенка ты. Кирилл здесь вообще не причем, он просто подбросил меня до клиники. Я так сказала, потому что злюсь на тебя, и ты прекрасно понимаешь за что, ― репетировала я. ― Несмотря на беременность, мое решение о разводе остается в силе. Ты можешь принимать участие в воспитании ребенка, но, знай, каждый из нас отныне будет жить своей жизнью.
Я буду категорична. И настоятельно попрошу его не трепать мне нервы хотя бы ради малыша, ― решила я.
– Ну, с богом! ― Я взяла телефон.
В углу экрана притаился значок об уведомлении из соцсети. Я открыла, чтобы посмотреть от кого пришло сообщение.
Артем 12:55
И бланк с заполненным от него заявлением.
– Ох…
Не таких эмоций я ожидала, когда он наконец-то его подпишет.
Сердце царапнуло от мысли, кем я теперь выглядела в его глазах. И от того, что это будто бы он решил развестись с женой-изменщицей, а не я с ним.
– Что ж, ладно… Пора тебе все объяснить.
Но тут на экране всплыло сообщение из Ватсапа.
Диана
«Кажется, вскоре Романов вдвойне станет папой»
С колотящимся сердцем открыла прикрепленную фотографию и в один миг комнату покинули звуки, запахи, все померкло. Осталось только фото счастливой Маши, держащей у плоского живота вязаные пинетки.
