Текст книги "Безликие (СИ)"
Автор книги: Елена Помазуева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Елена Помазуева
Безликие
Роман-фэнтези
Глава первая.
– А ну, милаиии! Помоги! Вытягивай! – орал возница на лошадей перегонной кареты, под проливным дождем нахлестывая бока несчастным животным, тянущим громоздкую колымагу по ухабам и грязи.
Ехали мы ночью в лесу, вокруг непогода, дождь хлещет в мутные стекла, карета переваливается из ямы в яму, больше похожие на омуты с русалками, чем на дорогу.
– Давай! Давай, родимыиии! – орал кучер дальше.
Проснулась я от этих криков и почувствовала, как вокруг люди беспокойно переговариваются и перешептываются. Видеть ничего не возможно было, только догадаться, что вокруг делается.
Молния опережала гром буквально на несколько секунд, потом яркая вспышка высвечивала мокрый, угрюмый и до жути темный лес. Я сидела далеко от окна, ничего не видно, но зато стала различать отдельные слова в разговорах. «Страсти, наслали и Безликие» – повторялись чаще всего.
Скакать верхом на жесткой скамье сомнительное удовольствие. А лошади старались идти во всю прыть, отбивая все мои теоретически мягкие места о деревянное сидение.
Над крышей раздался резкий свистящий звук, через некоторое время такой же звук пронесся с боку, потом с другой стороны. Люди от испуга ахали.
– Говорила я тебе нечего через этот лес ночью ехать. А ты ничего, ничего, – противным скандальным голосом стала говорить толстая тетка в безвкусной шляпке своему не менее упитанному мужу. – Доездишься! Выпьет тебя Безликий, вот тогда узнаешь!
– А чего меня? Может тебя? – огрызнулся ее супруг.
– Так ты специально меня сюда повез? – взвизгнула она, – Избавиться от меня хочешь? Это ты на мое наследство глаз положил или на эту дуру худосочную? – ткнула пальцем в дуру, которая сидела на против.
– Сусенька, я не об этом, – примирительно стал говорить толстячок. – Я про то, что Безликим все равно кого выпить.
Толстуха ворчала уже тише, а я прислушивалась к звукам снаружи.
Безликие непонятные для меня существа, они живут в нашем мире, но как будто не с нами. Говорят, они выпивают дух людской, тем и питаются. Говорят еще, что владеют силой немереной, проходят сквозь стены и скрыться от них нет никакой возможности. Никто не знал, откуда они берутся и куда уходят.
Через этот лес самая короткая дорога в мой город Арзас, куда я спешила к своей заболевшей маме. Отучилась на лекаря, с трудом доказав, что не хуже мужчин могу учиться и закончить лекарское училище. Потом еще практику себе три года зарабатывала, клиенты только-только пошли. А тут известие: «Деточка, прихворала я, приезжай» от мамы. Вскочила на ближайший рейс перегонной кареты и в ночь.
У мамы сердце все время шалит, она скрывает этот факт, но меня не обманешь, а если уж она попросила приехать, значит, вообще дело серьезное.
Свистящий звук пронесся перед мордами лошадей и те остановились как вкопанные.
– ААААА! – заорал возница, и послышались звуки борьбы.
Из кареты никто носа не высунул, все сидели, переглядывались. На крышу что-то упало и тишина. Через некоторое время послышался слабый стон. Люди стали переглядываться друг с другом. Стон повторился, я не выдержала, вскочила на одеревеневшие за долгую дорогу ноги, и согнувшись под низким потолком кареты, стала пробираться к дверям.
– Ты куда?
– Сдурела, девка!
– Иди, иди, сейчас тебя всю выпьют!
Послышалось мне со всех сторон.
– Возница ранен, – попыталась сказать им.
– Да мертвый он уже!
Раздавшийся стон опроверг эти слова, а меня заставил поторопиться на выход. На улице хлестал дождь, вокруг темень, но я при свете молнии успела разглядеть возницу на крыше кареты. Взобралась на козлы и полезла выше. Руки намокли сразу, ветер рвал на мне плащ, стараясь залить под него как можно больше воды. Длинная юбка намокла почти сразу и отяжелела.
Подтянулась на руках и взобралась на крышу. Лишь бы не проломилась под нами двумя, но вроде их специально делают крепкими.
Возница был в сознании, изо рта текла струйка крови, на шее не глубокий порез, который спускался ниже на плечо.
– Дяденька, потерпи, я помогу, – мягко говорила ему.
– Беги, девка, он здесь. А мне уже не поможешь, – тихо проговорил возница.
– Поможешь, поможешь, я лекарь. Раз ты до сих пор живой, значит, помогу, и ты будешь жить, – этому специальному ободряющему тону нас специально в училище учили, он хорошо на больных действует.
Разорвала на нем одежду, распахнула свой плащ и стала доставать небольшие скляночки, промакивать заранее нарезанные кусочки ткани и прикладывать на рану, чтобы кровь остановить.
– Берегись! – тихо крикнул мне возница, уставившись куда-то мне за спину.
Раздался тот же свистящий звук. Выхватила небольшой кинжал из кожаных ножен и резко выбросила руку на быстро приближающийся звук. Ткнула, не гладя, но почувствовала, что проткнула плоть. Резко выдернула кинжал, а над нами завис Безликий.
На нем был темный плащ, переливающийся при вспышках удаляющейся молнии, закрывающий всю фигуру. Капюшон накрывал голову, лицо закрывала какая-то чернота. От страха, что теперь мне пришел конец, не разглядела.
Еще одна молния осветила жуткую фигуру над нами и Безликий пропал. Причем исчез мгновенно, без эффектного звукового сопровождения.
Опустила глаза на возницу, тот с ужасом смотрел на меня. И что он, интересно, такого во мне увидел? По лицу текло, дождь все-таки. Облизнула намокшие губы и невольно сглотнула, соленый какой-то дождь. А с лица все течет, я зыком капельки слизываю, противно, когда над губой мокро. Рукой утерлась, и стала заниматься раной дальше.
Вид у крови стал какой-то странный, кровь как будто пузырилась.
– Кровь какая-то странная, – пробормотала я.
– Кровь с Безликого накапала, – в ужасе проговорил возница.
– Вайтах! – ругнулась.
Быстро выхватила перевязочные бинты из своего пояса и стала вытирать с раны. Не получалось. Кровь Безликого, как соприкасалась с открытой раной, начинала просачиваться внутрь. Выругалась еще раз. Не кровь, а яд какой-то! Наклонилась и стала отсасывать кровь из раны возницы и сплевывать. Вот теперь стало получаться. Намучилась страшно, вся в крови перепачкалась и наглоталась прилично, не пойми чего. Гадость какая-то. Во рту противный вкус крови, но я справилась.
Дождь прекратился, я перевязала возницу. Достала настойку девятисила, напоила раненного, слезла с крыши. Вдохнула мокрый воздух, прочищая легкие после запаха крови. Повернулась к карете и открыла дверь. Меня встретил жуткий, но дружный крик нескольких человек. Я понимаю, что выгляжу сейчас жутко, но что ж так орать-то.
– Успокойтесь, – постаралась перекричать их. – Нормально все! Я это, я. Живая и возница живой, только раненный. Помогите его с крыши снять.
Все-таки докричалась до их разума, мужчины вышли из кареты, боязливо оглядываясь.
– Нет, Безликого. Вон там возница, – показала рукой на крышу. – Ну что вы так смотрите на меня? Перепачкалась, пока раненого перевязывала. Пойду, умоюсь.
Огляделась, вокруг лес. Узкая дорога в две колеи, чтобы встречные кареты могли разъехаться. Вокруг грязь и лужи. Подошла к карете и вытащила свой походный рюкзак, там у меня была фляжка для питья почти полная. Отошла подальше от кареты, достала воду, рюкзак привычно закинула на плечо, стала поливать себе на руки и умывать лицо.
Кровь намокла и снова стала вонять, вызывая приступы дурноты. Закрыла глаза, круги плыли передо мной все равно. Стала дышать глубже, чтобы подавить муть. Вроде отдышалась и снова принялась умываться. А потом одолела слабость, и я непроизвольно села прямо в грязь и упала лицом вниз. Темнота.
Очнулась на дороге, оглянулась, кареты нет, уехали, не стали меня ждать. А солнце уже поднялось над лесом, не так страшно. Встала на ноги, вроде нормально себя чувствую, как смогла, оттерла руки, умыла лицо от грязи. Постояла, вспоминая в какую сторону идти. Определилась с направление и пошла по чвакающей земле.
По ощущениям шла долго, но как оказалось, мне показалось. Лес все не заканчивался. Шла, не глядя по сторонам, упершись взглядом в землю, стараясь хоть как-то уберечь ноги от промокания. Конечно, надежды на это были минимальные. Промерзнуть на резком осеннем ветру я уже не боялась, согрелась на том, что приходилось постоянно вытаскивать ноги из гостеприимной грязи.
Каменная стена возникла передо мной неожиданно. Когда подняла глаза, вздрогнула. Вот вроде дорога под ногами, а потом сразу стена. Это как? Прямо через дорогу? А следы от кареты? Она что насквозь проехала?
Стояла и, как умная, пыталась понять: откуда стена взялась и что мне теперь делать? Мыслей никаких не было, дверей в поле моего зрения тоже. Но вперед пройти не возможно, значит, придется идти вдоль стены, чтобы найти проход. Может арка там или ворота, какие будут. Обход затянулся, я уже начала сомневаться в правильности направления, когда споткнулась о корень дерева и шлепнулась в жижу под ногами.
– Ой, упала бедненькая, – послышался сердобольный женский голос.
– Ты чего орешь? Не слышит она нас и не видит, – раздался рядом мужской голос.
– Помогите, я заблудилась. Мне в Арзас надо, мама болеет, – проговорила, вставая.
– Слышит, – послышались чвакающие шаги.
Я подняла грязное лицо на своих спасителей.
– Дорогу покажите, а то эта стена бесконечная, а мне к маме надо, – попросила их.
– Видит, значит. Тогда считай, пришла уже, – задумчиво произнес мужчина. – Пошли, проведу.
Я поплелась за своими спасителями, стараясь не отставать от них. Они шли уверенно и буквально через несколько шагов, провели в узкую дверь в каменной стене.
– Сюда проходи, согреешься и отмоешься. Ох, как испачкалась вся, – суетилась средних лет женщина вокруг меня.
– Мне идти надо, мама болеет, – не сдавалась я.
– Ну, куда ты в таком виде пойдешь? Людей пугать? Давай хоть умойся, – протянула мне теплой воды женщина. Мужчина куда-то ушел, наверное, чтобы не смущать меня.
И я сдалась, сняла плащ, помыла руки, лицо. Волосы были в чем-то липком.
– Охо-хо! – причитала женщина.
– Это я раненому помогала, в крови испачкалась, – пыталась объяснить.
– Зовут тебя, как? – сочувственно качала головой женщина.
– Живьен Расли, – произнесла я, растерянно разглядывая грязное платье и ноги.
– Живьен, давай ванну прими. Вода горячая у меня есть. А потом я попрошу мужа помочь тебе до города добраться. Ты, небось, еще и голодная, – причитала женщина, решительно стаскивая с меня грязную одежду.
Осталась в одной рубашке и помогала таскать горячую воду в деревянную бадью. Тарита, как она себя назвала, сунула мне сдобную булочку и стакан теплого молока. Быстро перекусила, разделась и медленно опустилась в горячую воду, чувствуя, как блаженное тепло растекается по уставшему и разбитому телу после такой дороги.
Закрыв глаза, нырнула головой под воду, пусть пока засохшая грязь отмокает. Тарита приготовила мыло на табуреточке рядом с бадьей. Пока сама мылась, волосы готовы были к мытью. Хорошенько намылила их мылом, взбивая пену на голове.
Особо не прислушивалась, но отдаленные голоса за дверью стали лучше различимы, как будто кто-то приближался. Меня это мало волновало, я была уверена, что Тарита не пустит ко мне своего мужа или еще кого. А вот мыло у хозяйки оказалось отменное, и пена старательно лезла теперь мне в глаза, щипало.
– Хард Винзор, она не помешает. Эта девушка заблудилась, я ей нагрела воды, чтобы помыться. Она обсохнет, Рит проводит ее, – заискивающим голосом говорила кому-то моя хозяйка.
Меня этот разговор даже не насторожил, хозяйка вела себя очень достойно, чтобы переживать насчет моей неприкосновенности, а вот мыло досаждало все больше.
– Вайтах! – ругнулась я сквозь зубы и дверь после этих слов открылась.
Конечно, я испугалась, тем более мне ничего не было видно. Быстро стала плескать себе в лицо водой и, открыв один глаз, увидела перед собой Безликого.
– Мама, – прошептала я и ушла под воду с головой, стараясь спрятаться.
Но воздух закончился и пришлось выныривать. Безликий остался там же. Я распахнула глаза и рассматривала его теперь с не большого расстояния, два шага всего. Если бы он дышал, слышала бы его дыхание. А могу я перед смертью посмотреть на то, как выглядит моя смерть?
– Итак, ты меня видишь, – раздался глубокий голос из-под не пойми чего черного вместо лица.
На Безликом был балахон черно-серебристого цвета, который спадал широкими складками прямо с плечей и до пола. На груди была круглая эмблема. На голову был накинут капюшон, на лице черная маска или что-то не понятное.
– Видишь, – пауза, – Тарита, ты знаешь, что это значит?
– Знаю, хард Винзор, – грустно сказала Тарита и опустила глаза. – Прости, Живьен. Теперь я помочь тебе не могу.
– Вставай и за мной, – приказал мне Безликий, и повернулся к выходу.
– Я с вами не пойду, – решительно булькнула из воды.
– Пойдешшшшь, – резко повернулся ко мне Безликий, и приблизил ко мне свою маску. Сквозь нее я увидела два светящихся зеленых глаза.
Я снова решила попытаться утопиться в бадье, выпуская пузыри. Может не очень эффектно, зато практично. Вытащил меня из бадьи Безликий, даже не прикасаясь ко мне и к воде. Повисла над бадьей голая, мокрая, с единственным желаем проснуться и понять, что это просто кошмар после случая на дороге. Вот как будто, лежу я все там же, в грязи от потери сознания и снится мне это все.
– Вайтах! – выругалась громко. – Отпустите!
– Ты идешь со мной! – медленно с паузами между словами проговорил Безликий.
– Ладно, иду, отпустите! – согласилась, лишь бы не висеть перед ним голой.
Но меня не отпустили. Сначала меня обдало горячим ветром, который высушил меня и волосы и лишь затем поставили перед собой на пол. Я стала лихорадочно искать, чем бы прикрыться.
– Не суетитесь. Вы меня не интересуете, – грубо сообщили мне.
Правда от этого легче не стало. Я хоть уже взрослая, все-таки двадцать два года, но впервые перед мужчиной голой оказалось, если не считать лекаря при моем рождении и перерезания пуповины моим отцом.
– Одевайтесь, – моя одежда, кстати, чистая и высушенная, каким-то образом была брошена в руки.
Поторопилась быстрей натянуть нижнюю сорочку, после этого стала себя уверенней чувствовать. Остальное одевала быстро, но уже не суетясь. Когда натягивала чулки, все же отвернулась. Чтобы там не утверждал Безликий, я не готова выставлять свои ноги на обозрение.
Одевшись, подошла к Тарите, поблагодарила ее за все. Она извинялась, опасливо косясь на Безликого.
– Иди, Живьен, да хранят тебя … – договорить она не успела, потому что к ней резко повернулся Безликий.
Но было уже не важно, мне была приятна забота Тариты, но вот куда меня вели, и зачем, оставалось только догадываться.
Вышли мы через ту же дверь, что меня привела Тарита в свой дом. Пересекли небольшой двор, выложенный камнями, хоть не по грязи, и вошли в не высокую дверь, даже мне пришлось нагнуться, чтобы войти в нее.
Пошли бесконечные длинные коридоры, повороты, спуски и подъемы по лестницам, сначала я пыталась запомнить дорогу, но вскоре бросила это занятие, запутавшись.
Безликий остановился неожиданно, я чуть не врезалась в него, но натолкнулась на воздушную стену перед собой. Остановилась, пытаясь понять этот феномен природы, и пропустила момент открытия двери и вхождения в огромный зал, который поразил меня своими размерами.
Я огляделась по сторонам, здесь были только Безликие, все в одинаковых балахонах и масках на лицах. Некоторые передвигались по воздуху, другие сидели за длинными столами, третьи прогуливались мимо этих столов, кто-то читал, что там можно увидеть через сплошную маску? Кто-то просто болтал. Наш визит остался не замеченным, я старательно пряталась за спиной моего провожающего, благо широкая, и рюкзачком своим сверху прикрываясь.
Мой Безликий уверенно прошел мимо всех, я старалась поспевать за ним. В очередной раз неожиданно врезалась в стену воздуха перед собой, сразу же поняв, что мы пришли.
– Харды, – произнес мой Безликий и отошел в сторону, предоставив другим Безликим любоваться на вжавшую голову в плечи меня.
Я исподлобья на них посмотрела, но ничего замечательного не увидела. Одинаковые мантии, одинаковые маски. Безликие сидели за большим столом на небольшом возвышении, было их ровно девять штук. Если учесть моего сопровождающего, которого Тарита тоже назвала хардом, итого получилось десять.
– Видит? – спросил один из Безликих и по тому, как он немного колыхнулся, догадалась, кто спросил.
– Видит, – безразлично сообщил мой Безликий.
Конечно, вижу, я так и зыркала по сторонам, пытаясь понять, чем мне все это грозит и как этого избежать, в том числе сбежать вообще отсюда.
– В шестой корпус, – приказал еще какой-то харт.
– Я не хочу, мне к маме надо! – пыталась возражать им.
Меня никто не слушал, подошли двое безликих, но вроде эмблема у них другого цвета была, взяли под белы рученьки и повели из зала.
– Да погодите вы! – стала вырываться, – Мне к маме надо! Болеет она! Отпустите, вам говорю! Ну, все! Я вас предупредила! Вы все у меня получите! – но меня никто не слушал, волокли совершенно безмолвно, а вырваться мне не удалось. А так хотелось, хоть разок рюкзаком приложить, там у меня склянки лекарские, так что если треснуть, мало не покажется.
Опять переходы, лестницы, даже галерея была с окнами. А на улице-то день во всю, но при такой скорости ничего не разглядишь, только лес вдалеке. В итоге меня впихнули в какую-то каморку с вытянутым узким окошком, и за спиной громко стукнула дверь.
Глава вторая.
Некоторое время боялась оглянуться, чтобы не увидеть этих в балахонах. Но не стоять же так вечно? Повернулась, никого, выдохнула и задышала спокойно. Обследуем теперь куда попала. Стены каменные, никаких цветов или украшений. Узкая кровать, сверху тонкий топчан, стол, стул, полка для книг, вешалка из нескольких крючков. Всё! Да у меня в училище лучше условия были.
Кинула рюкзак на стул и присела рядом с ним, задумчиво положила подбородок на руку. Чтобы все это значило?
Будем рассуждать логически и по мере поступления фактов. Началось все с нападения на возницу. Он был ранен, я его лечила, потом подлетел Безликий и я его видела. Вроде, возница тоже его видел. Что было дальше? А, я же ранила Безликого! Ой, Вайтаааах! Теперь точно будет полный Вайтах. Но если бы они хотели меня наказать за ранение Безликого, то не стали бы давать мне «приличную» комнату. Не подземелье, это точно. Сказали – корпус.
Думаем дальше. Ранила я Безликого, он завис над нами и на меня что-то капало, я еще облизнула губы и вкус был соленым. Так это я крови Безликого попробовала! Вайтах еще раз! А потом, вот ужас, кровь Безликого еще и из раны, как яд, отсасывала. Теперь точно, полный Вайтах!
А от вкуса и запаха крови сознание потеряла, чего со мной никогда не было, я же лекарь. Потом дорога уперлась в каменную стену и появилась Тарита с мужем. Точно! Муж ей тогда сказал: не слышит и не видит. А я слышала и видела их и считала это нормальным. А потом зашел Безликий пока я купалась. Эх, жаль не утопилась сразу! Хотя мне еще маму надо вылечить.
Мысль о больной маме заставила подскочить и начать обследовать комнату на предмет побега, а думать можно и по ходу дела.
Осмотр комнаты на предмет побега дал только один результат: побег возможен через дверь. Дверь была заперта снаружи, а значит нужно стучать, чтобы кого-то позвать, чем не преминула воспользоваться.
Забарабанила ботинками, сразу оценив массивность двери, кулаки с первой же попытки отобью. Никакой реакции.
– Я начинаю злиться! Предупреждаю, когда злая, то становлюсь опасной! – заорала и подняла стул, скинув на пол мой рюкзак.
Хорошенечко замахнулась и кинула его в дверь, в этот момент она естественно открылась, и стул вылетел в коридор. Ударился об Безликого и сгорел, облетев красивым пеплом на пол. Я с интересом проводила последнюю черную снежинку, всеми силами стараясь не смотреть на Безликого.
– Зачем меня закрыли? – грозно спросила и сложила руки на груди, поняв, что спрашивать меня ни о чем не собираются.
– Все узнаешь завтра, – и собирается дверь закрыть.
– Ой, дядечка, хороший, а я кушать хочу, – заканючила детским голосочком, – Мне Тарита лишь стакан молока дала и булочку одну.
Безликий все так же неподвижно стоял и, надеюсь, раздумывал над утолением моих естественных потребностей.
– Позже принесут, – выдал свое решение.
Опустил голову вниз, посмотрел на пепел. Я прижухла, как мышь под метлой, еще накажут или штраф скажут платить. Безликий согнул руку в локте, опустил ладонью вниз и растопырил пальцы. Бабку Раскоряжку стулу показывает? Я с любопытством уставилась на его действия. Безликий стоял не шевелясь. Пепел начал подтягиваться на полу в одну кучку под его рукой, потом вся горка пепла поднялась к опущенной ладони. Безликий перевернул кисть ладонью вверх и резким движением запустил пепел в меня. Я взвизгнула от неожиданности и отскочила в сторону. Вот гад! Теперь мне еще и убирать всю комнату придется.
Дверь громко захлопнулась, я обернулась, целый стул стоял у стола. Моя челюсть упала на пол. Я тоже так хочу! Мало ли чего у меня на плите пригорало! А так, раз! И вернулось блюдо в первозданном виде. Интересно, сгоревшая яичница будет обратно в яйца превращаться или сразу курицей станет?
В задумчивости глядя на стул, стала прикидывать возможность обоих вариантов. Ничего не выходило, не хватало математической базы, ментальных расчетов, да много чего не хватало. Например, допущения самого факта восстановления из пепла.
Решила проверить – а вдруг иллюзию подсунули? Я сяду, а там пусто. Подошла к стулу, потыкала его пальцем, вроде настоящий, покачала на ножках, стоит.
Дверь открылась неожиданно причем совершенно беззвучно. Вошли двое Безликих. Один с подносом в руках, на котором стояли тарелки, а посередине крышка куполом что-то накрывала. Второй стоял рядом. Это они насчет стула или подноса решили перестраховаться?
– Спасибо, – забрала поднос из рук, я не гордая, мне прислуга не нужна.
Поднос поставила на стол. Безликие уходить не собирались, встали в дверях и жду.
– Мне при вас кушать? – поинтересовалась у них.
– Мы подождем, – был ответ.
Да и пожалуйста, хотят посмотреть, как голодный человек кушает, смотрите. Открыла куполообразную крышку. Мммм, аромат пошел! Почему-то сразу про Тариту подумалось, наверное, она постаралась. От воспоминания об этой женщине на душе стало теплее. Не ее вина, что попалась я на дороге этим Безликим.
Присев к столу на вновь воскресший стул, взяла ложку и забыла вообще о присутствующих в моей комнате. Быстро уминая горячее, потом жаркое и запив все это ароматным чаем с травами. Думалось о маме, надо торопиться.
Повернулась к молчащим балахонам.
– А надолго я тут? – спросила у них.
– Вы поели? – вместо ответа услышала.
– Поела, – с тоской оглядывала пустую посуду. Мне бы еще столько и про запас с собой в дорогу.
– Завтра вам все скажут, – и пошли на выход.
– Ой, а мне в туалет надо! – крикнула им вдогонку. Вот интересно, как они себе это представляли? Закрыть меня здесь, а умыться, а в туалет сходить?
Безликие переглянулись, как будто в этих масках что-то видно.
– Хорошо, мы вас проводим, – сказал один из них.
Я живенько подскочила со стула, подхватила рюкзак и на выход.
– Рюкзак оставьте, – остановили меня приказом.
– Не могу, – замотала головой, – У меня там важные вещи, вдруг кто сопрет, что я потом делать буду?
– Рюкзак оставьте, – снова неумолимый приказ.
– Не могу! У меня там необходимые предметы гигиены, – что я им должна объяснять, что хочу вытереться полотенцем после чистки зубов и заодно смыться по ходу дела, по возможности, конечно.
– Рюкзак оставьте! – в итоге рявкнули на меня.
– Ладно, – пришлось неохотно согласиться. Полезла за полотенцем сомнительной чистоты, свернула его в несколько раз, чтобы не сверкать почти белым цветом на фоне темной одежды, и пошла за провожатыми.
Теперь мы шли не торопливо, я во все глаза рассматривала все, что попадалось мне на глаза. А посмотреть было на что.
Как определила по строению, находились мы внутри огромного замка. Каменные стены внушали трепет перед их твердостью, серый цвет, как это ни странно внушал уважение. Массивные канделябры были развешены на равном расстоянии друг от друга, в преддверии вечера они уже были зажжены. В широких нишах – арках были окна до пола. И никаких цветов! Только какие-то черепа, нетопыри и еще какие-то зубасто – клыкастые. Все красиво, но не уютно.
На встречу попадались другие Безликие. Один раз, напугав меня до ужаса, Безликий вышел стены, причем остальные на это не обратили никакого внимания.
В конце коридора мне открыли дверь, пропустили вперед и зашли следом за мной.
Сказать, что я стояла пораженная, это, значит, ничего не сказать. Роскошь туалета меня поразила. Скорее это было похоже на императорский дворец, ну уж никак не помещение, где тебе надо по нужде быть. Расцветочка мрамора на стенах и гранита на полу веселенькая, не скажешь, что весь замок в черно-серых тонах. Освещение яркое и на золотых (!) ручках блеск ярких светильников, это при том, что везде в основном полумрак.
– Эммм, – глубокомысленно произнесла я и повернулась на провожатых.
Мне показали на дверцы с золотыми ручками рукой в перчатке, а я раньше даже не заметила, что все перчатки носят. Пыльно у них, что ли?
Провожатые остались на месте, лишь указующую руку опустили вниз. Направилась в одну из кабинок. Тут тоже ждал неожиданный сюрприз, стоял сосуд из мрамора, явно стоит немереных денег и дырка в нем. Это что же в такую дорогущую штуку нужду справлять? Не привыкла к такой роскоши, но природа требовала своего.
Когда душа стала добрее и свободнее от проблем, вышла из кабинки и попросила умыться где-нибудь, не рассчитывая особо на душ. Мне любезно еще раз указали на другую дверь, в торце туалетной комнаты.
Уже решительно подошла к ней и нажала ручку, чем меня там могут еще удивить? Открыла дверь и решительно сделала несколько шагов, но последний не смогла сделать. Сначала замерла с замерщей поднятой ногой, а потом с визгом выскочила из купальни, где был огромный бассейн, в котором и рядом с ним были голые мужчины! Да я голых мужчин ни разу в жизни не видела, то есть частями видела, но чтобы полностью! Да еще в таком количестве!
– Что случилось? – спокойный вопрос.
– Там … там … – пыталась собрать испуганные глаза в нормальное положение, потому что они упорно пытались вылезти выше бровей.
– Что там? – в голосе прозвучала явная, но тщательно скрываемая насмешка.
– Вы куда меня привели?! – взревела я, осознав, что случившееся не было случайностью. А так же помня, о том, что лучшая защита – это нападение. – Нарочно, да?! Вайтах вас задери! – я подходила к ним, сжав кулаки перед собой, метая молнии из глаз. Я была уверена, не будь здесь мрамора и гранита, мои молнии давно воспламенили бы этот замок.
– Женщина! Думай о чем говоришь! – прикрикнул на меня Безликий и вскинул перед собой руку в перчатке, ладонью направив ко мне, как будто защищаясь. Это меня вдохновило.
– Да я тебя сейчас …! – Крикнула ему, не договорив угрозы.
В училище часто приходилось с мальчишками драться, чтобы отвечать на наезды. Вот и сейчас, только представила, что это одна из шуточек Петека, уж больно интонация знакомая показалась. Мой старт был стремительный, потому, не ожидавшие от обычного человека агрессии, всегда уверенные в их испуге перед ними, Безликие пропустили мой двойной удар с обеих рук в нос, прямо сквозь их черную маску.
Второй удар они, конечно, уже отразили, причем на расстоянии, но было очень эффектно! Оба Безликих непроизвольно схватились за свои носы, и маски дрогнули на их лицах, сквозь которую показались человеческие черты.
Ударной волной меня прижало к стене напротив Безликих, и я не могла пошевелить ни одним мускулом. Как припечало, так и замерла.
Из купальни выскочи несколько Безликих, они были почти голые. На лицах эти маски, а вокруг бедер полотенца белые (!) и это при их любви к черно-серому. Прибежавшие переводили взгляд с меня на моих сопровождающих.
Один из Безликих вышел их общей толпы прибежавших и, молча, сложил руки на груди. Мои сопровождавшие поклонились ему и меня отпустило, я снова вспомнила, что передо мной Безликие, а не Петек с сотоварищами.
– Хита Расли, идите за мной, – произнес грозным тоном Безликий, со сложенными руками на груди.
Он направился к выходу, к нему подлетела мантия и накрыла его полностью, полотенце осталось лежать на полу. Пришлось идти за очередным Безликим. Куда меня опять вели было не понятно, от этой неизвестности я непроизвольно ежилась.
Снова длинные коридоры, переходы. Но самое главное я не особо торопилась оставаться наедине с Безликим. А вдруг у них какое наказание за то, что в нос ударила сразу двух Безликих. Правда слабо представляла, что могу хоть одного ударить, а тут сразу два!
Признала своего провожающего по тому как меня остановила стена воздуха, не позволив приложиться носом в спину идущего впереди. Он открыл дверь и зашел первым, я же робко прошла следом за ним. То, что это кабинет, я поняла сразу. Огромный из ценнейшей породы дерева стол, стоял посередине просторной комнаты.
О том, что все здесь дорого не говорило, а кричало буквально все. Канделябры были из чистого золота, письменный прибор, в том числе перо были из миелтора, еще более ценного метала, чем золото. Ковер на полу явно ручной работы. А книги! Мама дорогая, у меня дыхание перехватило от такого великолепия!
Здесь были современные редкие экземпляры, например справочник по травоведению, за которым я гонялась уже лет пять. И более старые, а позволив себе неприлично изогнуться и кинуть взгляд на другие стеллажи, так вообще замереть от восхищения. Там были старинные рукописные фолианты, в кожаных переплетах, по слухам такие делали из кожи людей. Брррр.
Безликий подошел к столу, но садится за него не стал, лишь повернулся ко мне и молчал, глядя на то, как я проявляю любопытство по поводу окружающего.
– Хита Расли, – окликнул меня Безликий.
– Почему Хита? Меня зовут Живьен, – тут же обернулась к нему.
– Хита на языке Аордов означает обучающаяся, – спокойно сказали мне.
– Кто такие Аорды? – интересно мне.
– Это мы, – спокойный ответ.
– Безликие? – уточнила я.
– Обычные люди нас так называют, но мы Аорды, то есть изучающие мир, – все так же спокойно поведали мне.
Он присел на стол, закинув одну ногу на крышку. И неожиданно для себе я вдруг подумала: «А что у него под мантией, если он вышел из купальни, а полотенце осталось на полу?» Интересно же.
– Этот разговор был отложен на завтра, но ты со своим нападением на хатов ускорила его, – все с той же спокойностью поведали мне.
– Хаты – это обучающиеся? – решилась спросить.
