Текст книги "Измена. Двадцать лет лжи (СИ)"
Автор книги: Елена Полярная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Елена Полярная
Измена. Двадцать лет лжи
Пролог
Пролог
– Немедленно отпусти меня! – не то что прокричала, а чуть ли не прорычала, ударяя подлеца туфлёй по спине.
Но тот в ответ лишь рассмеялся, с лёгкостью подкинув меня на плече.
Да откуда в нём столько силы? Мужику уже четвёртый десяток, а он несёт меня как пёрышко. Он словно заранее готовился к моему похищению.
– Ну надо же, кое-кто решил перейти на «ты». Считаю это новым этапом в наших отношениях.
– В каких отношениях? Мы даже не целовались!
– Тогда придётся исправить это досадное недоразумение.
– Дикарь! Нельзя же просто взять и закинуть женщину себе на плечо, а потом уволочь её в свою пещеру!
– А почему нет? Можно. Особенно если эта женщина мне нравится.
– Так, немедленно опусти меня на землю или я буду звать на помощь!
Кирилл в ответ снова рассмеялся, хотя мне было не до смеха. Я серьёзный человек, учительница в третьем поколении, а меня вот так, грубо и без разрешения, куда-то тащат.
Нет, а чего я ожидала от отца хулиганов? Такой же хулиган, только взрослый и бородатый!
Надо было отправить близнецов в тот злополучный день к директрисе, а не вызывать их отца!
Эх, и почему нельзя отмотать время назад?
– Вера... – раздался откуда-то со стороны знакомый голос. – Что здесь происходит?
Вывернувшись, я посмотрела на застывшего бывшего, ещё и с букетом белых роз и каким-то пёстрым пакетом.
Это что, ошибка моей молодости решила вернуться ко мне? А как же его «ты уже старая и я от тебя устал»?
Ой, нет, спасибо, но бывших мужей мне точно не надо!
– Так, Кирилл, пора ускоряться, за нами погоня! – Я снова стукнула мужчину туфлёй, увидев, как Глеб сорвался с места, крича что-то там про «я тебя спасу».
– Как у вас, женщин, всё быстро меняется.
– А ты тоже не тормози, беги давай! Раз похищаешь красавицу, то не медли, шевели булками!
М-да, что-то я уже разошлась. Но пусть Глеб видит, что меня, якобы второсортную и ненужную, отрывают с руками и ногами.
Ну и апогеем всего происходящего стало появление нашей директрисы, показавшейся из-за ворот.
И выражение лица Ангелина Павловны было непередаваемым.
Интересно, меня теперь уволят за неподобающее поведение педагога со стажем? Хотя я тут при чём? Это же меня похищают, а не наоборот.
Я вон, сопротивлялась как могла. А бегущий вслед за нами бывший, размахивающий цветами и пакетом – это вообще какое-то отклонение от нормы. Сам меня бросил, а теперь вознамерился спасать.
Ну я в свои сорок прямо нарасхват.
– Вероника Константиновна! – полетел мне вдогонку возмущённый голос директрисы, и я чуть не взвыла, понимая, что меня теперь точно уволят.
По одному взгляду этого монстра в неизменно сером брючном костюме стало понятно, что завтра меня ждут с заявлением на увольнение.
А я... А я почему-то и не расстроена.
Глава 1
Глава 1
Вероника
У всего есть предел, и уж тем более у терпения, которое будто намеренно проверяют на прочность.
И, смотря на двух долговязых мальчишек, которые в свои двенадцать уже удивляли своим ростом, как и активностью, я поняла, что больше нельзя быть доброй и милой учительницей.
Я пыталась быть с ними хорошей, помня о трагедии, которая произошла два года назад, когда в автокатастрофе погибла их мама, и я понимаю, что подобное не забывается, и они всегда будут помнить об утрате, но пора заканчивать с послаблениями.
Когда мне передали в этом году шестой «А», ещё и из-за того, что моя коллега не выдержала и отказалась от них, я переоценила свои силы, думая, что у меня хватит опыта и навыков укротить непослушных близнецов. Но нет, с этими двумя невозможно ни договориться, ни достучаться до них.
Даже и не верится, что когда-то они были ниже травы и тише воды.
Куда смотрит их отец? Неужели ему плевать на воспитание сыновей, раз он игнорирует мои замечания в электронном журнале?
Сделав глубокий вдох, пытаясь скрыть усталость, я хмуро смотрела на маленьких хулиганов, которые в очередной раз навели шумиху, умудрившись добраться до огнетушителя и устроить всей школе дружную эвакуацию и полчаса столпотворения на улице, в ожидании, пока порошковая пыль осядет.
– Вероника Константиновна, мы не виноваты. Можно сказать, что мы просто проходили мимо, оказавшись в ненужное время в ненужном месте, – дерзко заявил Максим, старший из близнецов, который и является главным зачинщиком, но всегда берёт всю вину на себя, прикрывая Витю.
И взгляд его золотисто-карих глаз был таким честным и уверенным в правдивости собственных слов, что если бы я не знала этого мальчика, то точно бы усомнилась, что они с братом как-то причастны к произошедшему.
Дети врут – и это факт. И порой они врут так убедительно, что только диву даёшься.
– Максим, я это слышу уже не в первый раз. Ты хоть придумай что-то новое для разнообразия. Ну и если вы с братом ни в чём не виноваты, тогда кто же главный злодей?
Братья обменялись взглядами и поджали губы, упрямо храня молчание.
То ли они не хотели сдавать своего одноклассника или друга, то ли не собирались просто так кого-то обвинять.
И за всё время моего с ними, скажем так, общения, они ни разу не попытались переложить вину на другого школьника. Так что это было похвально. Но не могло перекрыть их шалости.
Вздохнув, я встала из-за стола, пройдясь вдоль кабинета, уже не зная, как достучаться до мальчишек.
Не сосчитать, сколько раз я проводила с ними воспитательные беседы, оставляла после уроков, просто разговаривала, пытаясь объяснить, к чему могут привести их глупые шалости. А им как горохом об стену. Они с умным видом кивают. Обещают быть осторожнее и внимательнее, а потом, спустя неделю, мы с ними снова остаёмся втроём.
– Можете идти, но знайте, что я вызову вашего отца на разговор, чтобы он предпринял на ваш счёт хоть какие-то меры.
Братья снова обменялись взглядами, после чего Витя неуверенно спросил:
– А может обойдёмся без папы? Он у нас очень занятой и много работает.
– Витя, я не собираюсь с тобой торговаться. Если вы не понимаете по-хорошему, то я буду разговаривать с вами иначе. До завтра.
Выразительно посмотрев на мальчиков, я дождалась, когда они выйдут из кабинета, и устало опустилась за стол.
Устала.
Со мной такое впервые. Чтобы прошло всего два месяца с начала учебного года, а я уже была как выжатый лимон.
Ещё и чувствую, что разговор со старшим Комаровым будет очень трудным.
Как рассказала моя предшественница, мужчина никогда не появлялся на собраниях, и они только раза два общались лично, и то он произвёл на неё негативное впечатление.
«Он у нас очень занятой и много работает», – прозвенел в голове голос Вити.
А ведь, судя по их одежде и телефонам, а также личному водителю, который привозит и забирает их со школы, их отец более чем обеспеченный. Так неужели ему так трудно выкроить несколько часов на своих детей?
Не удивлюсь, если дома с ними сидит какая-нибудь гувернантка, а отца они видят по утрам и вечерам.
И только я немного пришла в себя, как дверь моего кабинета открылась, и к моему столу уверенной походкой подошла директриса.
Ангелина Павловна во всех смыслах была неприятным человеком. Излишне раздражительная, резкая в выражениях, порой необоснованно грубая и откровенно завистливая. Ей не нравился никто из женской части нашего коллектива, буквально к каждой она могла придраться, иногда даже не пытаясь скрыть зависти по отношению к молодым учительницам.
Но в управлении образования её любят и не хотят смещать с поста директора. Хотя есть у меня мысль, как и у некоторых моих коллег, что часть выделяемых на нашу школу денег уходит куда-то не туда.
– Вероника Константиновна, а чего это вы тут сидите, прохлаждаетесь?
– Потому что, как я вам уже говорила, я не уборщица и ничего не буду драить.
– Ты и не педагог, раз допустила произошедшее. Это где это видано, чтобы дети вздумали играть с огнетушителями? Ты чем с ними на классном часу занимаешься? Что, так трудно объяснить элементарные вещи? Зато теперь сидит, наша царевна, не может убрать за собственными детьми.
– За собственными детьми я убираю, насчёт этого не волнуйтесь. И вы знаете, что я не могу разорваться и быть везде и сразу, чтобы на переменах контролировать каждого своего ученика.
– А другим это как-то удаётся. У тебя самый проблемный класс...
– Который и до моего руководства над ними был проблемным, о чём вы прекрасно знаете. Ангелина Павловна, скажите честно, вы меня за что-то невзлюбили? А то я уже не могу выносить ваши придирки на пустом месте.
Надменно усмехнувшись, директриса поправила очки, несколько секунд внимательно меня рассматривая, будто видя впервые в жизни.
– Вероника Константиновна, если вы не справляетесь со своими обязанностями, то, возможно, пора задуматься о смене профессии?
Не дожидаясь моего ответа, женщина оставила меня одну, уйдя с чувством выполненного долга – окончательно испортила мне настроение и рада.
Вот почему некоторые люди как энергетические вампиры? Общение с ними высасывает из тебя все силы, а их колкие реплики заставляю тебя чувствовать себя хуже некуда.
Если подытожить, то день прошёл напряжённо, и ничего, кроме как оказаться дома, спрятавшись ото всех за двумя замками, я не хотела.
Но тетради сами себя не проверят, а оценки волшебным образом не появятся в журнале, как и не будут составлены контрольные задания на следующую неделю.
Так что, вздохнув, я сосредоточилась на работе, выпив таблетку от головной боли. И я только в семь часов вернулась домой.
Но вместо отдыха мне предстояло приготовить что-то на ужин, а потом помыть посуду и постирать вещи.
Всё как обычно. Но не в этот раз.
Этот день решил преподнести мне ещё один неприятный сюрприз. И зайдя на кухню, удивляясь, почему Глеб молчит и не выходит встречать меня, я увидела мужа в компании симпатичной молодой женщины, с которой он сидел за столом, наслаждаясь чаем и печеньем.
И стоило мне посмотреть на незнакомку, как и заметить, как сильно она напряглась при моём появлении, а муж словно приосанился, поменявшись в лице, я поняла, что ничего приятного я уж точно не услышу.
– Вера, ты вовремя, нам надо серьёзно поговорить, – чётко произнеся каждое слово, словно до этого не раз репетировал предстоящую речь, Глеб встал из-за стола, указав рукой на женщину. – Знакомься, это Лера, моя новая, не постесняюсь этого слова, возлюбленная. А с тобой, ты уж меня прости, я буду вынужден расстаться.
– Предлагаю нам всем троим поговорить и всё обсудить, – с немного натянутой, выдавленной через силу улыбкой произнесла Лера.
А я застыла столбом, не сразу поняв смысл услышанного.
Новая возлюбленная моего мужа? Нам надо поговорить и всё обсудить? Это какая-то неудачная шутка?
– Вера, только не истери, – быстро добавил Глеб, считав мою реакцию.
Не истери?
Да что это за день такой?!
Такое ощущение, как будто все вознамерились довести меня до срыва.
И у них это получилось.
Глава 2
Глава 2
Вероника
«Вера, только не истери», – звучал у меня в голове голос мужа, пока я проходилась по его наглой роже полотенцем, попутно задевая его Леру, посмевшую косо на меня посмотреть и улыбнуться.
Сволочи!
Это же какое-то издевательство, честное слово!
Кто так поступает?
Кто разрывает отношения, приводя свою любовницу в дом? Зачем? Чтобы меня унизить? Чтобы показать, какой он востребованный мужчина? Или это показатель отсутствия мозгов?
На что эти двое вообще рассчитывали? Что я тоже налью себе чаю и подсяду к ним за стол, мило побеседовав?
Нет, мои бедные нервы этого попросту не выдержат! Я всю себя вложила в наш с Глебом брак, воспитала двух чудесных дочерей, а главное, самостоятельных, сумевших поступить на бюджет. Была с ним, как говорится, и в горе, и в радости, а он... Сволочь, вот кто он!
По-другому Глеба никак не назвать.
– Вера, а ну прекрати! Если ты не успокоишься, то мне придётся дать тебе сдачи! – выкрикнула эта сволочь в голубой рубашке, купленной мной же.
И меня позабавило, как героично мой муженёк прикрыл собой пищащую от страха Леру, мёртвой хваткой вцепившуюся в ремень его брюк, чтобы уж точно быть как можно ближе к нему.
– Не поняла. Ты что, угрожаешь мне? Ну так бей! Чего же ты ждёшь? Но предупреждаю, это будет твоим последним глупым решением в жизни!
Откинув полотенце в сторону, я подскочила к плите, схватив увесистую сковородку, которую Глеб как-то подарил мне на восьмое марта, и подумала, что это будет довольно забавно, разделаться с предателем его же подарком.
И я бы точно пустила в ход эту тяжёлую артиллерию, если бы не здравый смысл, вовремя меня остановивший.
А ведь и правда прибить могу.
Выходит, чтобы отыграться за своё растоптанное достоинство, мне придётся пойти против закона?
Нет, Глеб и его Лера этого не стоят.
Но, честно, желание прибить любовничков так и подталкивало меня на необдуманные действия с последствиями.
Эти двое, увидев, что в моих руках кое-что намного существеннее полотенца, попятились к балкону, сразу же пойдя на мировую. И роль переговорщика с разъярённой женой взял на себя Глеб.
Из последних сил пытаясь храбриться и строить из себя мужчину, неверный прочистил горло, натянуто улыбнулся и выдал:
– Вера, ты умная, образованная женщина, ты вообще педагог, так что возьми себя в руки. Подумай, что сказали бы твои ученики и...
– Глеб, ты издеваешься? – я чуть ли не прорычала сквозь зубы этот вопрос, чувствуя себя диким зверем, которого намеренно и глупо пытаются вывести из себя. – Ты и правда думаешь, что в такой ситуации я думаю о своих учениках? Ты совсем... Тю-тю! Вроде бы я ещё не била тебя сковородкой по голове, чтобы ты нёс такую чушь.
Забегав взглядом по кухне, видно, пытаясь найти что-то для самозащиты, Глеб облизал тонкие губы, тут же округлив глаза, словно ему что-то пришло в голову.
Вот только я уже сомневалась, что это было что-то умное.
Двадцать лет семейной жизни, а знакомы мы и вовсе двадцать три года, чтобы что? Вот так глупо расстаться врагами?
– Пожалуйста, успокойтесь, – подала голос девушка, выводя меня из себя своим кротким видом, – Я беременна и мне нельзя нервничать.
– Да, Вера, Лера в положении, так что успокойся и не пугай её. Ты же не хочешь, чтобы у неё был выкидыш?
Это был не то что удар, это был нокаут, который на несколько минут вывел меня из игры под названием «задай взбучку неверному».
Лера... беременна?
Боже, да что за день-то такой?!
Только я узнала о любовнице, как выяснилось, что она ещё и беременная. А уже родившегося ребёнка у них случайно нет? Я бы и этому не удивилась!
Почуяв мою слабость, прямо как акула каплю крови в океане, Глеб сразу же решил, что теперь он владеет ситуацией. Он даже гордо выпрямился, вспомнив, что он мужчина, а не жалкий трус.
Ну и, конечно, как «настоящему» мужчине, неверному надо было отыграться на мне за пережитое унижение с полотенцем. А как он мог это сделать? Правильно, словесно, ударяя по женской самооценке и ломая всё то хорошее, что когда-то между нами было.
– Хочешь знать правду, Вера? Я никогда тебя особо не любил. И если бы ты тогда не залетела, то хрен бы я взял тебя в жёны. Хотя мама говорила, что из тебя будет хорошая жена, послушная и домашняя. И в этом она была права. С тобой никогда не было проблем. Но я ещё мог терпеть тебя, пока ты была молодой и с хорошей фигуркой. А сейчас... Кобыла, вот кто ты. Ты уже старая и я банально от тебя устал!
Говоря всё это, Глеб чуть ли не светился от самодовольства, наверняка в своей голове представляя, как он разносит в пух и прах истеричку жену. Но даже его Лера, выглянувшая из-под его бока, была явно удивлена его словами, а точнее желчью, которой они были пропитаны.
– А теперь, как видишь, я нашёл тебе достойную замену.
Достойная – это сисястая и глупая?
Странно, мне казалось, что достойной можно назвать только ту женщину, которая полюбит тебя со всеми твоими недостатками, которая всегда будет рядом и не предаст, которая станет не только любимой женой, но и верным другом.
И несмотря на то, что и у меня за эти двадцать лет накопилось множество претензий к Глебу, который уже не был тем двадцативосьмилетним красавцем с телом Аполлона, я подумала, что бить словесно – это неэффективно. А вот бить сковородкой, не в полную силу, чтобы не отправить муженька раньше времени на тот свет, вполне таки нормальное дело.
Поэтому, наплевав на все последствия, как и на то, что я и правда веду себя истерично, ну так, самую малость, я хорошенько прошлась по Глебу, прежде чем он сумел вырвать моё орудие у меня из рук.
Но и тут я не растерялась, сработав на опережение. И прежде чем неверный посмел ударить меня в ответ, я пнула его в коленную чашечку, заставив жалобно взвизгнуть.
– Хватит! Перестаньте! – всполошилась Лера, но так и не рискнула приблизиться ко мне, вместо этого попятившись к стене, – Мы ведь просто хотели с вами поговорить и объясниться. Быть честными и...
– Быть честными? А может, надо было быть честными ещё до того, как ты забеременела? Ну или до момента вашего первого секса? Ну так, если подумать логически.
– Мы не виноваты, что не смогли противиться нашим чувствам! – с жаром протараторила Лера, нервно сжимая руки.
– Уверена, чувствами между вами и не пахнет! Зато похотью воняет ого-го как! Сколько тебе лет? Тридцать?
– Мне двадцать два, – удивила меня ответом любовница.
А мне-то казалось, что она намного старше. Это её так старит неудачный макияж или она что-то сделала со своим лицом?
Хотя... Минутку...
– Глеб, ты что, залез на девчонку, которая всего на два года старше нашей Маши? Или любви все возрасты покорны? А ты помнишь, как наорал на неё, когда узнал, что она влюблена в своего преподавателя по философии, хотя тому всего тридцать с хвостиком! Как ты там говорил? Он слишком старый для неё, да? Скотина! А ты-то тогда какой, а? Плейбой ты недоделанный!
На этот раз мне под руку попались тарелки и кружки, которые я тут же запустила в Глеба, при этом стараясь не попасть в Леру.
Что с неё взять, с молодой дуры, да ещё и беременной? Она же даже не соображает, что мой муженёк влюбился не в неё, а в её молодое тело. А если она после беременности не сможет сохранить фигуру, то что-то мне подсказывается, что его якобы любовь станет быстро исчезать.
– Я этого так не оставлю! Ты ещё пожалеешь! – надрывно кричал Глеб, провоцируя наших соседей вызвать полицию.
Наша с ним ссора станет темой номер один для обсуждений, ведь мы слыли чуть ли не идеальной супружеской парой.
Поймав момент, когда я немного выдохлась и уже не знала, как ещё проучить неверного, ну или чем ещё оставить синяки на его теле, Глеб на удивление резво подскочил ко мне, с размаху дав ладонью по лицу.
Глава 3
Глава 3
Вероника
Чувствуя себя морально раздавленной и опустошённой, я приложила к щеке уже подтаявшую куриную грудку, замотанную сначала в пакет, а потом в полотенце, и обвела взглядом царивший на кухне хаос.
Итак, этот вечер стоил мне мужа, побитой посуды, небольшого синяка на левой скуле, ну и, конечно же, разбитого сердца.
Теперь на душе так тошно, что хочется взвыть раненым зверем. А ещё лучше лечь в кровать, свернуться калачиком и... И что? Медленно угасать, теряя желание жить? И всё это из-за одного мужчины, которому я, видите ли, приелась?
Какая глупость!
Надо намотать сопли на кулак, запить горечь и боль сладким чаем вприкуску с конфетами, и двигаться дальше.
Может, я и повела себя как типичная истеричка, обработав неверного всем, что попалось мне под руку, и устроив небольшой погром в квартире, вымещая свои чувства и боль, но это того стоило.
Мама всегда повторяла мне, что нельзя всё держать в себе, особенно если это негативные эмоции. Вот я их и не держала, позволив Глебу насладиться ими сполна.
И победа осталась за мной.
Муженьку не удалось сломить меня, заставить рыдать, упрашивать не рушить семью и не бросать меня. И, в принципе, это уже очень хорошо.
Как и хорошо, что у меня получилось вышвырнуть его вон вместе с любовницей.
И полёт неверного по лестнице, как и его летящие вдогонку вещи, я запомню надолго.
Это было смешно, приятно и... И всё же как-то неправильно.
Переход Глеба от любимого мужа к козлине произошёл так быстро, я бы даже сказала, резко, что это вызывало некий диссонанс.
То и дело возникает ощущение, что всё это мне попросту привиделось, что я задремала и мне приснился страшный сон, и сейчас муж разбудит меня поцелуем и спросит, что на ужин.
Я даже напрягалась в ожидании услышать его голос, маниакально прислушиваясь к каждому звуку в пустой квартире. В квартире, в которой была только я и воспоминания о счастливой семейной жизни.
Глеб что-то там кричал о том, что я не имею права его выгонять, якобы он полноценный хозяин этой жилплощади, как и я, оплатившая со своего кармана часть ипотеки. Но обещаю, если он посмеет в ближайшем времени попасться мне на глаза, то он эту встречу будет вспоминать с икотой до самого гроба.
Самое обидное, что я столько лет убила на этого мужчину, чтобы в итоге он вывалил меня в грязи, полностью обесценив.
Как долго он мне изменял? Как долго я была слепой дурой?
Ну почему, почему за столько лет я ничего не заподозрила?
Я всегда крутилась как белка в колесе, пытаясь быть и хорошей женой, и хорошей мамой, и хорошим педагогом, а в итоге... В итоге мой муж козёл, вот что в итоге!
Надо было быть хорошей любовницей и эгоисткой, может хоть так Глеб бы меня ценил.
А то муженёк видел, что меня уже не надо добиваться, как-то радовать и удивлять, а значит не сомневался, что я никуда не денусь.
И кто мне там говорил, что хорошим жёнам не изменяют? То ли я не такая хорошая, как думала, то ли изменять могут абсолютно каждой. И я склоняюсь ко второму варианту.
Конечно же, я не буду себя ни в чём упрекать и гадать, что подтолкнуло Глеба на измену и виновата ли я в этом.
Я прекрасная женщина, а он говнюк, вот единый ответ на все возможные вопросы. Так что надо взять себя в руки, взбодриться и жить дальше. На Глебе свет клином не сошёлся, и я достаточно самостоятельная, чтобы жить без мужа. Наоборот, мне будет даже легче. Не надо за ним вечно что-то убирать, вытирать, подстраиваться под его хочу, экономить на себе, чтобы он отложил на новую машину... Да тут столько плюсов, что я уже не вижу ни одного минуса!
Так я себя подбадривала, не позволяя грусти и боли взять надо мной верх, то и дело снова и снова ставя чайник, чтобы насладиться любимым напитком.
Вскоре мне стал названивать Глеб, но я не отвечала на его звонки, не горя желанием услышать в свой адрес новую порцию оскорблений. Потом мне звонила сестра мужа, которой он, судя по всему, успел нажаловаться, а потом и его пожилая мать.
Но я разве что позвонила дочерям, чтобы сообщить им о разводе, на что они отреагировали очень бурно.
Маша всё никак не могла поверить, повторяя, что мы с её отцом были для неё прямо как образец для подражания, показателем, какими хорошими, а главное крепкими могут быть отношения.
А вот Вика почему-то разозлилась, одним только тоном своего голоса давав понять, что в расставании она винит меня.
«Может быть, ты стала плохо за собой ухаживать, раз папа заинтересовался другой женщиной?» – постоянно всплывали в памяти слова младшей дочери, которые задели меня куда сильнее всех оскорблений Глеба. – «И неужели ты так легко сдашься? Даже не попытаешься отбить папу у этой сучки, чтобы спасти семью?»
И как я не пыталась объяснить Вике, что у меня нет желания «воевать» за мужчину, который сам собирался со мной расстаться, напоследок вытерев об меня ноги, она словно меня не слышала.
Не понимаю, кто это вбил ей в голову, что это именно женщина должна спасать брак? А мужчина что, слишком туп для этого?
Решив чуть позже ещё раз поговорить с дочерьми, когда они немного отойдут от неожиданной новости, я уже думала готовиться ко сну, когда о себе напомнил отец близнецов.
И из-за всех этих событий с Глебом я напрочь забыла о Комарове, чуть мысленно не простонав, понимая, что разговор с ним выжмет из меня все соки. Ну или он подпортит мне кровушки, оправдав свою фамилию.
«Смогу встретиться с вами в пятницу, исключительно в шесть часов. Не задерживайтесь и подготовьтесь к нашей встрече, чтобы мы не тратили время на ненужное мычание и попытки вспомнить, что именно вы хотели мне сказать».
Ну надо же какой деловой!
Такое ощущение, как будто его Величество снизошло до одолжения, согласившись на встречу.
И если бы не слова директрисы, давшей понять, что я должна разбираться самостоятельно, я бы с удовольствием отправила этого мужчину прямиком к ней. Уверена, эти двое стоят друг друга.
Убедившись перед сном, что дверь закрыта на нижний замок, а значит Глеб не сможет открыть её ключом, я легла в кровать и... И всё. Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. И я всё ворочалась с боку на бок, в попытке принять удобную позу и не думать о предательстве мужа, но ничего не помогало.
Заснуть я смогла только под утро. И то когда прозвенел будильник и я через силу открыла глаза, стало понятно, что лучше бы я вообще не ложилась, потому что состояние было просто отвратительным.
Ну и как результат, отражение в зеркале было помятым, бледным, с кругами под глазами и разочарованием в мужчинах во взгляде.
У меня даже мелькнула мысль притвориться больной и взять себе пару дней больничного за свой счёт. Но вспомнив, какой дотошной бывает Ангелина Павловна, я поняла, что она замучит меня требованиями предоставить все справки, чеки и прочие доказательства моей болезни.
Так что с горем пополам я смогла привести себя в чувство, кое-как взбодриться и... И застыть у входной двери с осознанием, что пока меня не будет дома, Глеб вполне может нагрянуть и устроить мне какую-то пакость.
Но и времени, чтобы вызвать слесаря, у меня совсем не было.
Ладно, придётся поверить в порядочность Глеба и... О какой порядочности я говорю, если этот мужчина притащил свою беременную любовницу в нашу квартиру, чтобы якобы поговорить?
Не придумав ничего лучше, чем забрать все документы на квартиру, чтобы неверный сам не воспользовался моей идеей и не сменил замки, а то и не учудил чего хуже, я с неохотой поехала на работу.
И теснясь в забитом автобусе, я в полной мере осознала, какой я была дурой, помогая на тот момент любимому мужу накопить на машину. Он-то свою мечту осуществил, а вот на мою ему было плевать.
«Зачем тебе машина? Дочки выросли и их не надо никуда возить, а твоя работа буквально через четыре остановки» – вот что неизменно отвечал мне Глеб, стоило предложить накопить и мне на машину.
