Текст книги "Травень [драматическая поэма] (СИ)"

Автор книги: Елена Чудинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Елена Петровна Чудинова
Травень (вышивка по канве английской истории)

Аннотация

Драматическая поэма.

Жанр определен автором как «вышиванье по канве английской истории». Современным языком, это скорее мир фэнтези, чем реальная Англия. Автор ничтоже сумняшеся отправляет на плаху старого герцога Норфолка, которому удалось плахи избежать, и избавляет от нее молодого поэта Генри Говарда Серрея, в действительности сложившего на плахе голову. На сцене появляются и лесные друиды, едва ли дожившие до правления Тюдоров. Поэма отличается четкостью стиха и жесткой образностью.

Аннотация для театрального режиссера

Драматическая поэма в 5 актах.

Трагедия якобы из эпохи Тюдоров. Немногочисленные персонажи – почти все дети, юноши и девушки, что предопределяет эту романтическую сказку как репертуар детских театров.

Текст пьесы, список действующих лиц здесь приводятся целиком.

Эпиграф

Цветок Мая – Боярышник

Созвездие Мая – Близнецы, или Двойники

Действующие лица:

Эдуард VI Тюдор, король Англии. 12 лет.

Леди Джейн Грэй, 14 лет. Детский чистый голос.

Джон Говард, герцог Норфолкский. 17 лет. Прямые и, длинные чёрные волосы, чёрные глаза, бледен. В речи частая смена поэтической летящей отрешенности очень земной и резкой насмешливостью.

Ричард, герцог Глостерский, 18 лет. Серые глаза, немного смугл, длинные томные пепельные кудри. В движениях – изысканная плавность хищного зверя.

Принцесса Мария Тюдор, 30 лет.

Вайда, около 9-ти лет.

Остальные – секретарь Норфолка, слуга Глостера, и т. д.

АКТ I

Рабочий кабинет Норфолка. Норфолк читает книгу небольшого формата, сидя на диване у окна, из которого открывается вид на старый сад в распускающейся листве. Входит Глостер.

НОРФОЛК

(откладывая книгу)

Дик Глостер, как Смерть – входишь ты без доклада.

ГЛОСТЕР

Мне в шутке твоей слышен нужный намёк.

НОРФОЛК

Довольствуюсь я тенью старого сада,

Сонеты твердя, как мальчишка урок.

Ласкает мой слух тишина кабинета

Стократно приятней, чем суетный толк.

ГЛОСТЕР

Все ль чувства свои заковал ты в сонеты?

Смиренье невместное, Джоки Норфолк.

НОРФОЛК

Опять зацветает боярышник Мая,

Скользят по болотам ночные огни,

С тоской безотчетной я вновь вспоминаю

Такие же майские, давние дни.

Тень плахи вставала, мой дух не тревожа,

И шест на мосту ждал моей головы,

На мёртвой соломе убогого ложа

Я думал о радостной жизни травы.

О, как я мечтал о траве под ногами,

С тоской наблюдая путь солнца в зенит,

Когда падал луч в вязкий сумрак, на камень

Тяжёлых, как будто проклятие, плит.

Но в строфах моих поднимались дубравы,

И рифмы слетались, неся мне покой,

В заглавные буквы весенние травы

Сплетались над каждою новой строкой.

О, как в эти дни ликовала природа! —

Блаженная весть оставляющим свет…

ГЛОСТЕР

Тому миновало всего лишь три года,

Тебе исполнялось четырнадцать лет.

НОРФОЛК

Недобрая смерть в ранней зелени Мая,

Недобрая весть в вязи шёлковых трав,

Но сердцем встревоженным я принимаю,

Впиваю душою отраву отрав.

О, Май ядовитый, языческий Травень!

О, тени друидов, о шёпот лесов!

Тобою пронзен я, тобою изранен,

В крови своей слышу я тёмный твой зов.

Робеет душа, словно путник в тумане,

Ещё своей грёзы не зная лица…

ГЛОСТЕР

Но Джоки Норфолк, пробудись от мечтаний!

Но герцог Норфолк, отомсти за отца!

НОРФОЛК

Дик Глостер, молчи! Пьян я дымкой зелёной.

Твоей лютой злобы я понял слова!

В проёмы бойниц лезут ветками клёны,

И радостный дол заливает листва.

Отродье Тюдоров умрёт не в постели:

В ушах голос мщенья настойчиво тих,

Хоть буйные грёзы весеннего хмеля

Несут меня мимо на волнах своих.

АКТ II

Глухой лес. Норфолк, спешившийся, подтягивает подпругу у коня лэди Джэйн Грэй, которая стоит рядом. Затем помогает ей сесть в седло, чуть задерживая миг, когда её нога опирается на его колено.

НОРФОЛК

Я счастлив бы вечно держать тебе стремя.

ДЖЭЙН ГРЭЙ

К словам моим, герцог, внимателен будь:

Мы сбились с пути, поскакав не за всеми!

НОРФОЛК

Но лэди Джэйн Грэй, не за ними нам путь!

В чащобы друидов, в глухие дубравы,

Где горе не властно, ничтожна беда,

Где нету ни тронов, ни мести, ни славы…

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Ты в сердце своём их унёс бы туда.

НОРФОЛК

Перчатки охотничьей синяя замша

То сердце держа, как державу король,

Биение чувствует… Правдой воздам же

За то, что услышана давняя боль.

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Ты правду сулишь, полуправду вверяя!

Стук сердца не служит игрою уму!

НОРФОЛК

Но лэди Джэйн Грэй, лучик светлого рая,

Известно ли большее мне самому?

Поскачем дубравой, волшебница-лэди,

Биениям сердца – покой немоты!

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Милорд, не таись: ты подумал об Эди,

И злоба, как тленье, размыла черты.

Молитвой развей тучи помыслов мглистых!

НОРФОЛК

Меня ли смутит вид ребячьих проказ,

Иль ровного шёлка волос золотистых

И чистого серых сияния глаз?

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Ужель ты ослеп, хмелем мщения гневен?

Он – ангел задумчивый, жемчуг в пыли!..

НОРФОЛК

(насмешливо)

Задумчивым ангелам – место на небе,

На что им – презренные троны земли?

ДЖЭЙН ГРЭЙ

За злобу отца – мстишь ты доброму сыну?

Где чаяний прежних твоих чистота?

НОРФОЛК

Но злобы моей ты не знаешь причину?

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Так что ей причина?

НОРФОЛК

Его доброта.

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Он спас тебя – это ли ставишь укором?

НОРФОЛК

Подарена жизнь – как обноски с плеча.

Пощада от слабого жгучим позором

Пятнает подобно клейму палача.

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Но помнит милорд, жены бриттов когда-то,

Мне участь единую с принцем готовь! —

Из двух выбирали не мужа, а брата,

Как сердцу шептала входящая кровь,

НОРФОЛК

Нет ближе телесного людям союза!

ДЖЭЙН ГРЭЙ

А кровный союз перевесит шутя.

НОРФОЛК

Но с узами кровными плотские узы

Двояко связуют лишь мать и дитя.

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Оставь подозренье, достойное гнева!

НОРФОЛК

Сражает в устах твоих лёгкий укор.

Волшебница-лэди, моя королева,

Склоняясь молю завершить разговор.

Умолк в отдалении голос охоты…

Стихи непрочтенные терпки на вкус…

ДЖЭЙН ГРЭЙ

(увидя выходящую им навстречу из леса

девочку с распущенными волосами,

в грубой домотканной одежде, изумленно)

Лесное дитя, что ты ищешь и кто ты?

ДЕВОЧКА

Я рву цветы вайды, и Вайдой зовусь.

(обернувшись к Норфолку)

Умчи от погони волшебницу-фею!

Спаси от людей, укрывая плащом…

Зачем твои волосы ночи чернее,

О, юноша тонкий с широким мечом?

НОРФОЛК

Как сок дикой вайды глаза твои сини,

Не знавший красильни – наряд твой суров,

Ужели в чащобах творится и ныне

Служение душам могучих дубов?

ВАЙДА

Надменное сердце, надменные мысли!

Случайно ль ты выехал этой тропой?

НОРФОЛК

Так мизлет друидов, языческий мизлет

Курится по-прежнему в чаще лесной?

ВАЙДА

Сойдите с коней и ступайте за мною.

ДЖЕЙН ГРЭЙ

Ты нам ли откроешь свой сказочный дом?

ВАЙДА

По мёртвой земле, под шатры сухостоя,

Мы к старице чёрной сейчас подойдём.

(подходят к берегу над старицей)

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Как грозно, Норфолк, это место глухое!

ВАЙДА

Под мёртвой водой нет во времени дна!

Брось камешек свой в воду левой рукою!

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Мой жемчуг лучами ласкала Луна.

(бросает в воду жемчужное ожерелье)

ДЖЭЙН ГРЭЙ

(Норфолку)

Ты видишь во тьме – что-то светит живое?

Неясная слабость, стесненье в груди…

НОРФОЛК

Я вижу лишь сумрак над чёрной водою.

ВАЙДА

Твой камень был брошен – гляди же, гляди!

ДЖЭЙН ГРЭЙ

(как во сне, вглядываясь в воду)

В туманных лугах проплывают напевы…

Какая в них мука, какая любовь!

Лишь десять жемчужин в венце королевы

И в каждой жемчужине – капелькой – кровь!

НОРФОЛК

Я предан тебе – всей душою, всем телом!

Тебя ли коснётся тревожный напев?

Тебе ль видеть кровь в лунном жемчуге белом?

Тебя ли оденет пурпур королев?

ВАЙДА

(быстро)

Сон тёмного знанья – сжигающий пламень,

Скитайся в столетьях, скитайся один!

(громче, Норфолку)

Не медли и ты бросить в воду свой камень!

НОРФОЛК

(бросая в старицу перстень с рубином)

Мой солнечный камень – кровавый рубин.

(зачарованно вглядываясь, так же, как перед этим)

ДЖЭЙН ГРЭЙ

(словно пытаясь разглядеть медленно

выплывающую из тьмы картину)

Заснувшее царство… Забытые боги…

Полоска теней в раскалённых песках…

Я вижу ребёнка в высоком чертоге

Из чёрного дерева в ярких цветах.

Ступеньками трона из кости слоновой

Мне спущен из времени призрачный мост…

Касается жезла рука золотого,

Увитого змеями чёрных полос.

Ступеньками трона из кости слоновой…

Недетская бледность… Недетская боль…

Последних полшага… Последнее слово…

И он – это я, этот слабый король!

Три года, как тело отравлено ядом…

Единожды странен был вкус молока…

Смотрю я на Смерть, что давно уже – рядом,

Но крепко сжимает знак власти рука.

О, если б ни яд, что струится по жилам,

Ощеренный львёнок, сын ярого льва,

Какую б явил я свирепую силу,

Законов каких воплотил бы слова!

О, львиная ярость, разящая грозно!

Подняться бы с трона, прервав забытье!

Усмешка ребёнка… Я знаю, что поздно:

Ток смерти проходит сквозь сердце моё.

Так, слушая яд, я царю, угасая…

Картина тускнеет… В глазах моих дым…

(последним усилием вглядевшись в исчезающее)

Мне внятно одно, что умру я бросая

Последнюю молнию взором своим!

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Как жуток и мёртв чёрной старицы берег!

Милорд, что с тобою – ты бледен и нем!

ВАЙДА

Найди двойника – и растворятся двери!

Узнай двойника – разгадаешь – зачем!

НОРФОЛК

В свой дом позабытый я гостем вступаю,

Что значит, что прочит твоё ведовство?

ВАЙДА

Познать двуединство, сплетенное Маем,

Возможно, лишь встретив себя самого!

(глядя на обоих)

Зелёная Смерть улыбается юным,

Земля зазывает, цветами маня,

В земле исчезают и Солнца и Луны,

С покровом ли ночи, с зарёю ли дня!

НОРФОЛК

Тревожить зачем, духов Мая подруга,

Минувших владычеств обманчивый сон?

ВАЙДА

Круги на воде повторяют друг друга

От камня, упавшего в омут времён.

ДЖЭЙН ГРЭЙ

Мне страшно от слов, что откроются двери!

Угрозой звучит «отыщи двойника!»

НОРФОЛК

(очнувшись, к Джэйн Грэй)

Я вздорным словам никогда б не поверил!

(негромко, себе)

Но мне отвратителен вкус молока.

АКТ III

Приёмная в покоях принцессы Марии, убранная в испанском духе. В окнах – май.

НОРФОЛК

(стоит у окна)

Развейтесь по ветру, весенние грёзы!

Ах, осень геральдики, шелест молвы!..

В гербах опадают последние розы:

Разбиты Ланкастеры, Йорки мертвы.

Меч славный поднять на мальчишку я смею:

Отец от позорного умер меча.

Норфолкским же герцогством графа Сэррэя

Досель не венчала рука палача.

ГЛОСТЕР

Нет, будет убийство задумано тонко:

В сообщники яд милосердный возьмём,

По мне – отвратителен ужас ребёнка

И жалобный крик под взлетевшим мечом.

НОРФОЛК

Ребёнок и яд? Что напомнило это?

Мотив, донесенный далёкой струной?..

Забытая строчка большого поэта?..

(другим тоном)

Дик Глостер, меч с ядом содружны порой!

ГЛОСТЕР

Меня твоя речь раздражает немало,

Туман философий оставь на потом.

НОРФОЛК

Обычай возьмём целованья кинжала:

Проверены яства за царским столом.

ГЛОСТЕР

Кинжал под предлогом подарка Марии?

Пожалуй, Норфолк, эта мысль не пуста!

Ведь там, где заложены мощи святые

Спокойно приложатся к стали уста[1].

НОРФОЛК

Недобрая смерть улыбается в Мае!

Как Чосер, когда-нибудь я воспою,

Как просеку в Йорках мечом вырубая

Тюдоры шли к Ричарду в давнем бою.

Качались деревья от смертного стона…

«Умру королём!» Королевский ответ!

В боярышник Мая упала корона,

Когда рядом с Ричардом рухнул мой дед.

Кусты не укрыли звезды Кохинора[2],

И, ветви раздвинув кровавой рукой,

Лорд Стенли её водрузил на Тюдора

Под крики «Да здравствует Генрих Седьмой!»

Так мщенье мальчишке встает предо мною

Короной разрубленной, майским кустом…

Дик Глостеру но ты не католик душою,

Тебя не тревожит вопрос о святом.

Бесчестьем родительским дух твой не ранен,

Убийцы отца не щадил тебя сын,

Их дом и тебе рыбьей костью в гортани,

Как встарь Эдуарду стоял Ллевеллин.

Но что принесет тебе эта победа?

Зачем ты с судьбою повёл этот спор?

Я Генрихам мщу за отца и за деда,

Ты ж к трону подводишь Марию Тюдор.

ГЛОСТЕР

(насмешливо)

Тюдор – но недолго повластвует нами:

Народ обожает державных щенков,

Она ж запалит возмущенье кострами,

Казня от детей до седых стариков.

(входит Мария)

Привет и почтенье моей королеве!

МАРИЯ

Милорды, принцесса приветствует вас!

ГЛОСТЕР

Речь только что вёл я о праведном гневе,

С которым союзен возмездия час.

Мне вымолвить трудно под ангельским взглядом,

Увы! Мы к отраве прибегнуть должны.

МАРИЯ

Спаси его душу причастие ядом!

Король нечестивых – слуга Сатаны.

Свершим над страной волю гневного Рима!

Привет возвращению прежних святынь!

Покуда сожженьями ересь борима —

Да вспыхнут костры!

ГЛОСТЕР

(переглянувшись с Норфолком)

Так и будет. Аминь.

Примечания:

[1] Поскольку реформа Генриха VIII прежде всего коснулась экономических преобразований, автор предполагает, что такие сугубо католические нравы) как обращение с мощами, в правление Эдуарда VI ещё бытовали и среди протестантов.

[2] «Кохинор» или «Кохинур» – «Гора света» появился в британской короне много и иного позже, но смысл его названия в применении к древнебританским мотивам представляется автору созвучным взятой мелодии.

АКТ IV

Рабочий кабинет короля. Эди, сидя в креслах за столом, диктует стоящему у конторки секретарю.

ЭДИ

«Принцессе Элизабэт Наше веленье:

Мой бал для послов озарить соизволь.

Сладчайшую лэди, Сестрицу Смиренье,

По-прежнему любят и брат и король».

За сим Eduardus Rex. Дай я заверю.

(себе)

Незлобному сердцу – отраден привет!

(холодно)

Составь приглашенье сестре моей Мэри,

В любезности строго блюдя этикет.

(себе)

Сестра католичка, сестра богомолка,

Взвела б на костёр и ликующий Май!

СЕКРЕТАРЬ

С её поручением Джона Норфолка

Ты примешь, милорд?

ЭДИ

Проведи и ступай.

(себе)

В зернь чёток впиваются пальцы худые,

Под сердце вгоняет тоска остриё,

И хлопают злобно, как будто пустые,

Расшитые чёрным одежды её.

НОРФОЛК

(услышав на входе последнюю фразу, двусмысленно)

Желанье принцессы – длить родственный траур.

До самой кончины будь счастлив, милорд!

ЭДИ

Я рад, что опалы отринутой правом

Не брезгает тот, кто в немилости горд.

НОРФОЛК

(так же)

Я случая ждал расплатиться за милость,

Чтоб был он достоин твоей доброты.

И ныне удача ко мне обратилась.

ЭДИ

Посольством принцессы являешься ты?

НОРФОЛК

(так же)

Все мысли принцессы о царственном брате.

В подарок ему, от родных вдалеке,

Она оружейникам лучшим в Гранаде

Сковать приказала кинжал по руке.

И ныне, вернувшись к английским пенатам,

С отрадой войдя под родительский кров,

С почтением просит державного брата

Принять самый властный из скромных даров.

(церемонно подавая кинжал)

Из ножен как кречет вспорхнуть наготове,

Святыми мощами защиту суля…

ЭДИ

Клинок, не отведавший вражеской крови,

Лобзать не пристало устам короля.

НОРФОЛК

Король Эдуард, ты мечтаешь о брани?

ЭДИ

О крови мечты, не в крови ли моей?

НОРФОЛК

(себе)

Мне кажется, будто обманчивый Травень

Являет подмёнышей вместо детей!

Как в день ноября на душе моей хмуро:

Об этой удаче я мог ли мечтать?

Он всё потеряет, как только Сеймуры

Стремление к власти начнут замечать.

Ах, шутка кровавая, что ж не до смеху?!

С врагами нас общий сведёт интерес:

Он бывшим сторонникам станет помехой

Увидев на троне смиренницу Бэсс.

Они предадут его. Это поможет

Почти без препятствий разделаться с ним…

(делает порывистое движение в сторону Эди)

Милорд, мой король! Охрани тебя Боже:

Вернись к своим играм и книгам своим!

ЭДИ

Недобрая смерть в ранней зелени Мая,

Недобрая весть в вязи шёлковых трав,

Но, волею Божией, я принимаю

Кинжалы убийц и дыханье отрав.

Как узник в темнице, в ребяческом теле

Дух яростный мечется, необорим…

Ты видишь, Норфолк, мне давно надоели

Советников тени за троном моим.

Что жизнь короля? Волосок этот тонок.

Но этот ли страх бредом делает сон?

(закрывает лицо руками)

НОРФОЛК

Ты плачешь, милорд?!

ЭДИ

Я всего лишь ребёнок,

Мне тяжко бороться за власть и закон.

НОРФОЛК

Верни мне кинжал.

ЭДИ

Слышать странно такое.

Мне смысл твоей шутки понятен едва ль.

НОРФОЛК

Пред тем, как вручить его, кровью омою

Врагов твоих эту узорную сталь.

(опускаясь перед Эди)

Недобрая смерть в ранней зелени Мая,

Недобрая весть в вязи шёлковых трав,

Гонителям Йорков в тебе присягаю,

Своё начертанье в тебе разгадав.

СЕКРЕТАРЬ

(входя)

Испанского мира готовы бумаги,

Лорд Сеймур докладывал утром о том…

ЭДИ

(принимая из рук секретаря и разрывая бумагу)

Я мир подпишу острием своей шпаги

По спеси испанской кровавым крестом.

АКТ V

Освеженный недавней грозой, старый тёмный сад. Глостер прогуливается по аллее.

ГЛОСТЕР

Не любят спешить флорентийские яды.

Не в день и не в два тают лица, как воск.

Как крепость берёт полководец в осаду,

Они проникают и в сердце и в мозг.

День за день – и сердце в груди холодеет,

День за день – и жарче горит голова…

Король на глазах у толпы заболеет,

И в скуке болезни заглохнет молва.

НОРФОЛК

(подойдя сзади)

Но совесть слышней, если шёпот смолкает.

В безмолвии тени встают из могил.

ГЛОСТЕР

Норфолк! Я с полудня тебя поджидаю!

НОРФОЛК

Признаюсь тебе, я не слишком спешил.

Гроза освежила дубовые кроны…

Листва тяжелеет…

ГЛОСТЕР

Он принял клинок?!

НОРФОЛК

Плывут вдалеке колокольные звоны

В вечерней прохладе… Отвечу, дай срок.

Листва как душа воплощается в тело

Из дымки зелёной под тёплым дождём.

А ночью гроза нагнетено висела

Бедой непролившейся, там, за окном.

Пылала луна, белым блеском объята,

В двурогом серпе, что притягивал взгляд,

Я видел, как брат поднял вилы на брата…

Дик Глостер, ведь я тебе дорог, как брат?

ГЛОСТЕР

С ребяческих лет. Что спросил ты пустое?

НОРФОЛК

Сейчас до краев я наполню вопрос.

С мечом ли мне встать между ним и тобою?

Присягу Тюдору я утром принёс.

ГЛОСТЕР

Такому опохмелья почудиться впору!

Давно я не слыхивал шутки смешней!

Сын Джеффри, внук Говарда встал за Тюдора?

Но только до смеху ли нынче, Сэррей?

НОРФОЛК

Случайно ли вспомнилось прежнее имя?

На свечку ль надежды подёнкой лечу?

Йоркистскими ль предками клясться моими,

Ужель ты не видишь, что я не шучу?

ГЛОСТЕР

(встревожено)

Ты болен, Норфолк! Несусветные речи…

Прядут трясовицы по эдаким дням…

НОРФОЛК

Не знал я, что другу бывает навстречу

Труднее идти, чем по острым камням.

Тайник не открыть без секретной пружины…

Мне больно неверяще дружеских глаз!

Как корни в земле, нам неявны причины

Поступков, как громом сражающих нас.

ГЛОСТЕР

(начиная понимать)

Кровь верных йоркистов не знает измены!

НОРФОЛК

Я верен себе и остался собой.

Все смыслы невнятной тебе перемены

Созвездие Мая мне пишет судьбой.

ГЛОСТЕР

Я друг твой, скажи!

НОРФОЛК

Непонятно и другу.

Тебе не ответя, прошу я ответ.

Невольно к эфесу склоняешь ты руку?..

ГЛОСТЕР

Зубами я вытащу правду на свет!

Щенка пожалел ты, как глупая баба?

Иль девичья ручка сдержала твою?

НОРФОЛК

Не то и не это. Дик Глостер, пора бы

По-честному спор наш продолжить в бою.

СЛУГА

(подбегая с бумагой)

Милорд, донесенье!

ГЛОСТЕР

Здесь важное что-то.

НОРФОЛК

Что сжало мне сердце? Вскрывай поскорей!

ГЛОСТЕР

(присвистнув, пробегая первые строчки глазами)

Легко ж нам теперь позабыть наши счёты!

(читает)

«Rex умер. Да здравствует лэди Джэйн Грэй!»

НОРФОЛК

Как землю киты, держит ненависть троны.

Ты слышишь, как колокол в роще звонит?

Как правду несут над деревьями звоны:

Не умер! Убит он! У-бит – он? у-бит!

ГЛОСТЕР

Да кем он убит? Передумал не ты ли?

Постой-ка, что дале… «Был весел с утра…

Принцессы и Парр в полдень приняты были…

За этим в мячи затевалась игра…»

НОРФОЛК

(взяв у Глостера бумагу, читает сам)

«Делил, смеясь, трапезу с гончими псами,

Сияя улыбкою розовых уст.

Король от стола отошел со словами:

Сегодня был странен мальвазии вкус!»

ГЛОСТЕР

(изумленно)

Врагам бы хвататься за голову надо,

Подобной услугою нас одолжа:

Не любят спешить флорентийские яды,

Но яды Сеймуров быстрее ножа!

НОРФОЛК

Смеясь, подбегает ребёнок к могиле…

Но эту тропинку увидеть я мог…

Встал враг на колени. Друзья отравили.

ГЛОСТЕР

Да чем покорил тебя этот щенок?

НОРФОЛК

Постой… Я не понял какую-то фразу…

При чём тут Джэйн Грэй? Я не впал в забытье?

ГЛОСТЕР

Своею рукою предсмертным указом

Он к трону пустому подводит её.

НОРФОЛК

Кровь светится в жемчуге… Чёрные тени…

Ступеньками трона уходит весна…

ГЛОСТЕР

(читает)

Два пэра пред нею стоят на коленях

С короною Англии»…

НОРФОЛК

Глостер, она?!

ГЛОСТЕР

(читает)

«Презрев Кохинора властительный камень,

Отводит слезами сияющий взгляд,

И плачет, лицо закрывая руками,

Твердя сквозь рыданья: О, брат мой, мой брат!»

НОРФОЛК

Мой лучик небесный… Волшебное имя…

Луч прячется в облаке… Лэди Джэйн Грэй!

Решила ль она, что руками моими

Кровавый подарок вручается ей?!

ГЛОСТЕР

Девчонка откажется в пользу кузины.

Досель я не жаловал женских причуд!

Но снова удача спешит вполовину

Облегчить интриги изысканный труд.

НОРФОЛК

Святым так дарили костры или плахи!

Венца не поднимет её голова…

Она отречется! Нелепые страхи…

ГЛОСТЕР

Последние к этому будут слова.

(читает)

«Милорды, не верьте больному капризу!

Гилфорд, завещанье порви поскорей!

Корона украсит сестрицу Элизу,

Но тяжка для маленькой лэди Джэйн Грэй!

Нет в сердце моём на судьбу укоризны:

Всходя на престол, долгих лет не проси!

Зелёные долы весёлой отчизны

От язв католичества, Боже, спаси!»

НОРФОЛК

Замкнувшийся круг… Сновиденье потери…

Одно лишь лекарство унять эту боль!

ГЛОСТЕР

Отмcтишь ты Сеймурам, поднявшись за Мэри!

НОРФОЛК

Я встану за Бэсс. Так хотел мой король.

Не спас короля, но свершу его волю

Зашедшего солнца последним лучом…

ГЛОСТЕР

Я шуток подобных шутить не позволю!

НОРФОЛК

(кладя руку на меч)

С мечом ли мне встать между вами?

ГЛОСТЕР

(выхватывая меч)

С мечом!

(рубятся)

НОРФОЛК

Довольно с тебя?

ГЛОСТЕР

Пустяковая рана!

Безумный изменник, в ответ – получай!

НОРФОЛК

Безумье мое не покажется странным

Тому, кто расслушает Травень сквозь Май!

(падает)

ГЛОСТЕР

(бросая меч)

Теперь ты отбросишь шальную затею!

(глядя на свои руки)

Но только отмоется ль кровь на руках?

Мне облик ребяческий графа Сэррея

Проступит в Норфолка истлевших чертах.

Латыни и счету с монахом уроки…

Тростник, неумело зажатый в кулак…

Зубцы старой башни облазивший Джоки,

И первая ярость младенческих драк…

О, Джоки Сэррей! Птичьих гнезд разоритель,

Проклятье вилланов в галопе потрав…

Недобрую весть ветры мая несите,

Плетя нежный саван из шелковых трав!

Свет Смерти в глазах. Джоки, нет! Я не верю!

Хоть слово проклятья, очнувшись, скажи!

НОРФОЛК

Твой меч был ключом, отворяющим двери,

Ведь тело всего лишь – темница души.

*Поэма не издавалась