Текст книги "Новая реальность"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 2
Стражи допрашивают

– Март! – Шеф помахал в воздухе ярко-красной папкой, привлекая его внимание. – Званцев! К тебе пришли!

Март отвлекся от расчетов. Кого принесло? То есть кто это почтил его визитом? Молодой демон выпрямился, улыбаясь потенциальному клиенту, но улыбка растаяла, когда он увидел, кто за ним пришел.

Страж!

– Март Званцев?

– Да.

Вопрос для проформы. Март видел – Страж прекрасно знает, с кем именно говорит. Возможно, знает даже Уровень, с которого «подкидыш» поднялся на землю. Но на человеческой территории – человеческие правила, и поэтому здесь Марта Званцева нельзя так сразу хватать и выкручивать руки. Сначала будет разговор.

– Вы не откажетесь пройти с нами? – Второй Страж, в форме полицейского, небрежно выдвинулся из-за стеллажа. Та-ак. Похоже, Март поторопился насчет выкручивания рук. Если у Стражей есть человеческие документы, то они смогут произвести арест, не нарушая Соглашения.

– Он что-то нарушил, офицер? – Вид у шефа был мрачный. Полицию он почему-то не переваривал, Март давно заметил.

– Простая формальность.

– А ордер? – не отставал тот.

– Никакого ордера. Это же не арест.

Ну да, это не арест. Это депортация. Или ликвидация. Проклятье, где же он засветился? Подкидыши всегда были очень осторожны, а Март в особенности. Недаром его называли перестраховщиком.

– Может быть, мне послать к вам своего адвоката? Погодите… эй!

Неизвестно, что иссякло быстрее – время, отпущенное Стражам, или их терпение, но шеф сник и опустился кресло, заснув на полуслове.

– Не пытайся уйти, Март, – предупредил тот, что был в полицейской форме. – Удержим.

Удержат. Один на один еще можно было попробовать удрать, но два светлых – это уже серьезно. Ладно. Убивать, по крайней мере, не имеют права, пока он не выкажет агрессии. А мы не будем выказывать…

– Я не собираюсь уходить, – немного удивленно проговорил Март Званцев, покосившись на шефа. – В чем дело, офицер?

Стражи чуть переглянулись. Кажется, они не телепаты. Кажется, еще побрыкаемся. А?

Первый нахмурился:

– Назови свой Уровень, демон.

Человеческое общество все-таки дало подкидышам не так уж мало. В том числе и привычку отпираться до последнего. Март перевел взгляд с одного Стража на другого. С рассчитанным недоумением поднял брови:

– Простите?

– Назови свой Уровень.

– Я вас не понимаю. – Март еще раз покосился на спящего шефа и отступил на полшага. – Вы… кто?

Стражи снова переглянулись. Повисла пауза.

– Ты хочешь сказать, что не слышал про Уровни? – Голос мужчины помоложе был полон скептицизма. Ну да, Март и сам бы не поверил. Теперь чуть больше непонимания:

– Вы про компьютерную игру? Или про гараж? Или… Что случилось?

Стражи, кажется, начали склоняться к мысли, что стоящий перед ними демон не имеет понятия о своей демонской природе.

– Для начала скажите, откуда вы? – сменил тон маг постарше. – Кто родители?

Март добросовестно отыграл легенду, и Стражи чуть расслабились, посчитав подкидыша зеленым недоразумением. Даже, кажется, готовы были посочувствовать перед выдворением нелегала обратно под землю. Мол, самим жаль, служба такая.

Ну-ну, посмотрим, как вы мне объясните, что я демон.

– Я не вполне уверен, что именно произошло, – Вадим уже третий раз шел по кругу вопросов. Сначала Координаторы, потом родители, потом объединенные силы тех и других.

И мне, черт побери, не хочется верить. Потому что тогда конец всему.

– Хорошо, – спокойно проговорил Савел, – давай сначала. Ты оказался в зоне возможного контакта с барьером. Твоя магия вошла в резонанс с его энергией, произошла спонтанная реакция, барьер начал пить твои силы. Ты потерял сознание. Так?

– Да.

– Во время контакта у вас с Лёшем было нечто вроде видений. Так?

– Да.

– И что ты видел?

Лучше б не видел.

От кресла донесся рваный выдох – Мила не задавала вопросов, она просто молча комкала салфетку, постепенно превращая ее в лохмотья.

– Себя. И Лёша.

– И?

– Я уже отвечал. Нас предупредили о дай-имонах. О будущем нашествии. О том, что барьер установили специально, чтобы отсечь их от нас.

Остальное сейчас неважно. Это мое. Личное.

Вадим отогнал видение горящего города.

– Что он сказал о дай-имонах? – Даниэль напряженно просчитывал, как именно составить предупреждение-оповещение для магических народов. Серые пришельцы, которые неведомо как все-таки пробились сквозь барьер, очень опасны. И они пока на свободе. Как их ловить? Во имя Света, создатели барьера подарили Земле шестнадцать лет свободы. А теперь этих дай-имонов придется останавливать уже самим. Неплохо бы знать, как именно.

– Он сказал, мы о них узнаем.

– У них серая кожа, – вдруг разрезал воздух негромкий голос брата. Лёш стоял на пороге, а за его спиной маячила Нинне. Кажется, Координатор посчитала, что спрашивать братьев по отдельности отнюдь не так полезно, как решил Савел. Лёш шагнул в комнату и сел на диван. – У них серая кожа… красные глаза. Способности разные, телепортироваться могут не все, а, кажется, только так называемые шаманы. Эти же шаманы обладают даром сродни теперешней способности фениксов – забирать чужую магию. То есть вполне могут стать телепатами, пирокинетиками и так далее – короче, кого «выпьют», тем и станут. И жестокости в них – через край. Нам надо остановить их как можно быстрее.

– Откуда ты…

– Я тоже видел кое-что свое. – Голос Лёша снова резанул ухо непривычной хриплой ноткой. – То время, которое осталось, надо использовать по максимуму. Нам нужны маги с хорошим уровнем телекинеза.

– Именно телекинеза?

– Да.

– Ясно. – Савел кивнул, и напряжение в комнате как-то схлынуло. – Что ж, найти сейчас полтора десятка боевых телекинетиков не так уж сложно, но…

– Подождите! Сейчас? – Лёш подался вперед. – Почему сейчас? Вы хотите сказать… – Его глаза вдруг показались очень темными. – Вы хотите сказать?..

– Лёш, тише. – Дим тронул его локоть, но брат, не глядя на него, молча отдернулся и шагнул к Направляющим.

– Соловьев, – Даниэль сам не понял, почему ему так тяжело в эту минуту смотреть в глаза своему ученику.

– Они здесь. – Ох и голос был сейчас у молодого мага. Вроде и спокойный, но чем-то страшным от него повеяло, какой-то безнадежной усталостью, знобкой жутью. – Они уже пришли.

Спасибо родному детдому за драмкружок. И за злющего трудовика Иван Иваныча. Именно из-за него Март выучился врать так, что на время сам верил в свою ложь. Потом это помогло на Уровнях, когда подкидышей забрали. Помогло и сейчас.

Конечно, демон Март Вента-Оре с Песчаных Ярусов мог бы пообщаться со Стражами, но смысл? Разве что быстрей депортируют. А вот молодой юрист Март Званцев знать не знал ни про какие уровни-ярусы, в жизни не слышал о фаерболах, магию считал выдумкой, а своих собеседников – немного чокнутыми и прикидывал, как бы ловчей вызвать санитаров. Какие телепорты, вы что? Никуда я с вами не пойду, я адвоката требую. Какой маг, какая Ницца? Я – и Ницца?

В конце концов Стражи и впрямь засомневались. Люди с похожей аурой бывают, отчего бы не быть похожим демонам? Может быть, у Ларсена и впрямь был не этот демон, а другой? Или вообще кто-то из Изменчивых? Трансформеров, как их сейчас стали называть.

Ах, Ницца.

На этом слове Марта озарило, и дальше он слушал чуть виноватые объяснения Стражей вполуха. Ладно, по крайней мере, он засветился сам, а не потянул за собой цепочку «подкидышей». Значит… значит, можно попробовать кое-что из заготовок.

Давить вопросами перестали, тем более что шеф всхрапнул и заворочался на столе, но увы, от идеи депортации не отказались. Демонам не место на земле. Но вообще-то юноша может подать просьбу Направляющим – если молодой человек позволит себя проверить и если выявится, что за время своего пребывания он действительно не нарушал Соглашения, и если он к тому же готов сотрудничать, то вполне возможно.

Дослушивать Март не стал, тут же выразив горячее желание подтвердить свою безупречную репутацию – пусть, мол, офицеры только зайдут к нему на квартиру и увидят свидетельства! Какие? Ну, аттестат серебряного медалиста, билет общества добровольной помощи экологам… медаль за спасение утопающего. Они дома. Да, спас. Почти случайно.

Наверное, он все-таки смог показаться достаточно безобидным – Стражи перенесли его на квартиру, по всем признакам принадлежавшую небогатому, но очень аккуратному мужчине. Естественно, выразил панику и недоумение по поводу такого необычного способа передвижения. На предложение прекратить истерику и показать наконец свои документы среагировал не сразу. Под вежливое и нетерпеливое подталкивание Март торопливо метнулся к шкафу, недоуменно оглянулся на задержавшего его Стража… подождал, пока тот сам откроет коробку, и, мгновенно сместившись, рванул со стены декоративную вазу.

Ваза грохнула об пол.

Осколки веером полетели по сторонам, и в следующую секунду взорвались алым огнем. Пламя с гудением метнулось к потолку. Стражи отшатнулись.

– Пожа-а-а-а-а-р! – истерически завопил Март. – Дом… Люди…

И прежде чем Стражи поняли, что пламя иллюзорное и никого спасать не нужно, молодой демон бросился на балкон.

И телепортировался.

Глава 3
Всего один шанс

Он не должен вызывать подозрений.

Ян поспешно опустил глаза, имитируя свое обычное «книгокопание». Охрана привычно скользнула по нему взглядом и отвернулась. Долински-младший перевел дыхание. Обошлось. Все трудней было скрывать голодовку от охранников. Хорошо еще, теперь с ним часто оставался один охранник, второго куда-то постоянно дергали. Что-то творилось на Уровнях, что-то всполошило семью… но жертве, конечно, об этом не сказали. Зачем?

Ну ничего. Я выберусь.

Он перелистнул страницу, невидящим взглядом скользнул по строчкам.

На самом деле мысли юноши были далеко. Полчаса назад у него получилось вызвать первый «огонек»! Слабый пока, темно-желтый, но получилось же! Значит, его способности потихоньку высвобождаются! Значит, выйдет и телепорт. Еще день-два.

Строчки вдруг расплылись перед глазами, и Ян прикрыл глаза, пережидая приступ головокружения. Вынужденная голодовка все отчетливей давала о себе знать. Спазмы в животе. Слабость. Головокружения. Говорят, тренированные демоны могут выдерживать голод недели две. Но то тренированные.

Ян выдохнул. Повернулся, якобы поудобнее устраиваясь на постели, а на самом деле просто пряча лицо.

Ничего. Он справится. Он должен.

У него всего одна попытка.

Он не должен вызвать подозрений.

Глава 4
Контакты с Уровнями?

Дим устало рухнул на диван. Силы кончились совершенно.

О, Свет.

Кем бы ни были прорвавшиеся дай-имоны, идиотами они точно не были.

После нападения на Кристиана Ларсена они словно растаяли, растворились на просторах земли. И пока про них ничего не слышно. Четвертый день.

Сколько ни терзал Лёш Интернет, сколько ни бросались Стражи на любое сообщение об исчезнувших людях, все было напрасно. Туристы, заплутавшие в тайге, благополучно нашлись, альпинистов, которых с чего-то понесло на Чертов пик, сняли, внезапно замолчавший городок в Австралии, оказывается, просто накрыло бурей… и никаких серокожих демонов. А людей-одиночек, увы, в мире пропадает столько, что группе Стражей отследить не под силу. Точнее, под силу, но если у них нет других дел.

А дел хватало.

Магический мирок залихорадило. После первого же оповещения на Стражей буквально посыпались взволнованные запросы вперемежку с просьбами о защите и, самое интересное, добровольцы. Молодые и не очень, маги-нейтральники внезапно позабыли о нейтралитете и вспомнили о долге перед родиной. А посему буквально рвались в ряды Стражей. Мол, защита родного дома – это святое, так что они преисполнены этого долга по маковку и страстно желают изучать боевые заклинания и защитные плетения.

Прилив добровольцев пришелся кстати – у Стражей не хватало людей (ну, и магов) для патрулирования городов, но беда в том, что новоявленных защитников надо было сначала обучить.

Тем временем резко активизировались продажи всевозможных защиток, от плетенок до амулетов. Их польза против иномирских демонов неизвестного вида была, конечно, весьма сомнительна, но перепуганный народ об этом не думал, а сметал все подряд и требовал еще.

Подскочили цены на услуги охраны. Соловьевы совместно с соседями дополнительно укрепили дом и устроили что-то типа детсада для проживающих в нем ребятишек. Теперь малыши ни на минуту не оставались без присмотра пары взрослых. Причем защищались не только от серых пришельцев.

Под шумок из щелей полезла всякая шушера типа мелких воришек, крупных мошенников и так далее. И вдобавок снова обострилась блажь у придурочных сектантов из движения «Пришествие», и они опять обратились к народу с призывом к покаянию и жертвоприношению во избежание апокалипсиса. Сами сектанты почему-то жертвоприноситься не желали, так и норовя принести кого-то другого, так что их «верование» давно встало всем поперек горла.

И вдобавок, подозрительно притихли демоны.

Вадим устало нащупал высокий стакан с охлажденным чаем – мамина забота – и с наслаждением отхлебнул. Уф, вымотался. Вымотался.

Дим работал как одержимый – лишь бы знать, что события недавнего страшного видения не сбудутся. Что он сделал для этого все что мог.

– Дим?

Стакан дрогнул.

– Лёш? Заходи. Чай будешь?

Братец как-то странно улыбнулся – точней, усмехнулся кончиками губ – и покачал головой.

– Нет. Дим, послушай. Дай-имоны…

Усталость как водой смыло.

– Ты что-то нашел?

В последнее время у Лёшки странно обострилось чутье – не только на правду и ложь, не только на эмоции, как раньше, а вообще в отношении людей. Например, позавчера он раньше телепата забраковал трех кандидатов в Стражи, заявив, что эти типы попадут в патруль только через его труп. Мол, один слабак, второй продаст кого угодно за собственное выживание, а по третьему тюрьма плачет. Третий испарился сразу, по второму телепат подтвердил правильность диагноза, а первый… первый очень обиделся и до сих пор рвался доказать, что не слабак. Причем, судя по довольной Лёшкиной усмешечке, тот запланировал как раз такой расклад. Ну не паршивец? Хитрить выучился.

Не пропадет.

– Не совсем. Послушай. Я говорил с Савелом, но он сказал – потом. А дай-имоны ждать не будут.

– И?

Лёш почему-то отвел глаза. То ли нервничает, то ли опять что-то этакое, из видений у барьера. Что там показал ему двойник, непонятно, но Лёш замкнулся, не пуская в мысли, и Дим уже несколько раз ловил на себе его взгляд – иногда недоверчивый, иногда виноватый. Что, не веришь, что я мог стать таким чудовищем? Тот тоже, наверное, не верил. Ладно, размышлизмы к демонам, сейчас о деле.

– Серым пришельцам нужна энергия, – начал Лёш. – Они не могут просто так и перемещаться и держать защиту от нас и при этом никем не питаться. Но маги не пропадают. А раз мы до сих пор не нашли этих дай-имонов, значит, они питаются кем-то другим.

– И ты вычислил, кем?

– Думаю, да. Демонами.

– Но… – начал Дим и смолк, пристально глядя на брата. Да, магия есть и у демонов. Но эти три дня было не до них. Предупредили и ладно, пусть дальше решают сами. На сотрудничество Темные все равно не пойдут. Но если дай-имоны там, то… Он торопливо отставил стакан.

– Я к Савелу.

– Нет.

Вадим медленно повернул голову. На миг в голосе брата померещилось что-то странное. Но он не успел додумать – Лёш заговорил снова:

– Нет. Слушай, они будут все часами обдумывать-согласовывать. Потом пошлют запрос Ложе… а мы будем быстрее.

– Быстрее, – проговорил Дим. – Мы. На Уровнях. С демонами.

– Я смогу наладить там контакты. Правда.

Контакты с демонами. Приехали. Лёш, что творится?

Глава 5
Отец

Музыка зажигала. Буйный ритм барабана и страстная песня гитары просто завораживали. У Лины дрогнуло сердце. Тело будто качнуло волной, на шаг приблизив к белому зданию с темно-синей крышей.

Тихо-тихо. Успокойся. Ну же, феникс. Соберись. Считай, что это такое задание – понять свое прошлое. Вот и шагай. Узнаешь – получишь ключ к разговору с матерью или, в крайнем случае, Хранительницей. Она должна вернуть себе силу феникса. Она должна быть рядом с Лёшем – сейчас, когда все так непросто.

– Девушка, вы записаться? – окликает веселый, чуть запыхавшийся голос из окна второго этажа. – Что, дверь заело? Я сейчас спущусь.

– Не надо! Мне нужен Даниил. Даниил Орешников.

– Да? – заинтересовалось окно. – А зачем?

– Поговорить.

Окно промолчало, то ли озадаченное нежеланием записываться, то ли искало Орешникова. Но зато в диалог вступила дверь – сначала тихонько скрипнула, а потом уехала в сторону, явив на пороге фигуру высокого мужчины в белой майке и легких брюках.

– Я Орешников. Девушка, вы… – Мужчина вдруг замолк, прикипев взглядом к знаку феникса на ее руке. Поднял глаза – карие, светло-карие. Совсем как у… – Вы… феникс? Вы от Лизы? Что вы молчите?

Ничего. Я просто поняла наконец, на кого я похожа…

Сегодня что-то долго не затихали. Обычно старшие кланы, к коим относил себя и клан Долински, следили, чтобы на территории все погружались в сон после «полуночи». Конечно, никакой луны на Уровнях не было. Но слова в дей-бра, демонском наречии, остались. И луна, и полночь. И полнолуние. Откуда бы?

Ян усилием воли вернул уплывающие неведомо куда мысли. Все тяжелее было держать их под контролем, сосредоточиться. Головокружение и изматывающая слабость уже стали привычны, а вот эту текучесть-размытость собственных мыслей не предусмотрел. Да откуда знать было?

Ничего. Скоро все кончится.

Только что ж так долго не затихают за стеной? Нервничают. Кажется, клан то ли готовится на кого-то напасть, то ли, наоборот, сам ждет нападения. Интересно кого. Хотя нет, неинтересно.

Мысли, мысли… опять уплыли. Сосредоточиться.

Кажется, наконец угомонились. Теперь пусть еще задремлет охрана.

Ян лежал тихо. Совсем тихо. Даже глаза прикрыл. Сквозь ресницы рассматривал пещеру. Серые базальтовые стены, струйка воды в изломанном, неправильном углу, стопки книг, пучок мха, пропитанный светящимся составом, – ночной светильник. Неужели он видит это в последний раз? Неужели уже сегодня он увидит солнце?

Только надо выдержать. Выдержать.

Как тихо.

– Вы проходите! – спохватился Даниил Орешников. Ее отец Даниил Орешников. – Пожалуйста, проходите. Что-то случилось?

Зал был наполнен светом. Светильники, которые кольцом охватывали просторное помещение, по дневному времени не работали. Но сквозь распахнутые под потолком окна вливались целые снопы солнечных лучей и множились в огромных зеркалах. Мягко отсвечивал паркет теплого медового цвета. У дальней стены возвышался небольшой помост, окрашенный в два цвета – тепло-коричневый и сливочно-белый. Пахло мокрым деревом и почему-то кофе. Всё было таким уютным и знакомым, что Лина на миг забыла, зачем пришла.

Пустой зал словно звал к себе.

– Пойдемте туда, там комната, где мы можем… – Орешников вдруг замер на полуслове, глядя куда-то в сторону. Лина невольно насторожилась, но Даниил смотрел не на нее. Точнее, не совсем на нее. Карие глаза изумленно разглядывали два отражения в зеркале – мужское и женское. Она была ниже ростом, и плечи у Орешникова, конечно, были пошире, но сноп густых черных волос, но лица, лица! Одинаковый излом бровей, точно распахнутые крылья ласточки. Одинаковые черты лица, у него крупнее и резче, у нее – словно смягченные, более тонкие и плавные. И даже глаза – разрез, цвет, удивленное выражение.

Лина невольно коснулась некрупной красноватой родинки у линии волос. Копия, копия…

Как же она должна была ненавидеть меня. За постоянное напоминание.

– Значит, она и в этом соврала, – выдохнул мужчина.

В следующую секунду отражение исчезло, заслоненное подлинником. Карие глаза испытующе всмотрелись в нежданную копию.

– Ты… как тебя зовут?

– Лина.

– Только не уходи, хорошо? Черт, я совершенно не представляю, что говорить! Не каждый день к тебе приходит взрослая… взрослая дочь.

Слово, выговоренное чуть с запинкой, все же прозвучало. И разом отрезало путь назад.

– Пойдем, – попросил Даниил. Не скомандовал, именно попросил – очень мягко. – Мы… не знаю, как ты, но мне точно нужны ответы на вопросы!

Мне тоже.

Вот почему пахло кофе – в небольшой комнатке на галерее, куда они поднялись по лестице, их поджидала целая кофеварка.

– Садись, пожалуйста. Налить тебе кофе?

Здесь не было зеркал. Небольшая комнатка с двумя дверьми, умело скрытыми в узорчатых светлых панелях. Стол «серво», из новомодных конструктов, позволяющих при необходимости произвольно передвигать части, формируя нужное хозяину. В меру мягкая мебель – диванчик и два уютных кресла. Большие фото на стенах. Орешников, замерший в поклоне. Орешников, пойманный в прыжке. Орешников в старинном кафтане и парике. Где-то она уже видела эту фотографию.

Орешников поймал ее взгляд.

– Это из кино, – пояснил он чуть напряженно. – Может, ты видела… Хотя неважно. Не о том сейчас. Расскажи о себе. Можешь?

Теперь, наверное, могу. Наверное.

– Сначала ты.

Мама бы на такое взвилась. Отец тряхнул головой и неожиданно улыбнулся:

– Наверное… да, конечно, ты имеешь право. Что ж, слушай.

История была простой и обычной. И очень, очень в мамином духе. Парень по имени Данька вернулся из армии. Он был счастлив и безудержно весел, их компания переходила из кафе в бар и из бара в ресторан, в сердце кипела радость, в руках пел аккордеон, каким-то образом в очередном ресторане он оказался на сцене… замер, увидев зачарованный взгляд красивой блондинки.

Компания незаметно исчезла, остались только Данька и девушка, и они всю ночь бродили по Санкт-Петербургу, целовались на разводном мосту под непривычно светлым небом, потом и вовсе оказались непонятно где. В Питере просто не могло быть такого теплого моря и крупного, белого, чистого песка. Но в ту ночь Даньке ничего не казалось странным. Он был влюблен и счастлив, как тогда казалось, на всю жизнь.

Отрезвление пришло нескоро. Мимо сознания Дани как-то проскальзывали мелкие странности типа нежелания любимой знакомить его со своей семьей или невесть откуда появляющиеся ножи. Он не думал, куда она все время исчезает, почему не рассказывает о своей работе и отчего пришла в такой бурный восторг, когда он, Данька, раскидал компанию приставших к ним хулиганов. Почему постепенно перестала появляться вместе с ним в людных местах. Отчего старалась пристроить его на работу в армию, в телохранители, называла «мой воин», все нетерпимее относилась к его успехам в студии. Пришла в ужас, когда режиссер вместе с Данькой пригласил на съемки и его подругу.

И наконец все рухнуло. Лиза уже носила ребенка. Может, поэтому она стала такой раздражительной и откровенной? Но когда однажды после съемок он примчался в их маленькую квартирку, девушка вывалила ему на голову все о фениксах, заказах и традициях. И то, что из-за него она нарушила закон. И что теперь ей не быть главой клана. А он стоял как оглушенный. Лиза – убийца? Феникс. Ведьма. Ведьма. Это было дико.

Она выкричалась и умолкла, напоследок расшибив о стену принесенный им торт и испепелив словарь имен – вечером они собирались подобрать имя будущему ребенку.

Они не сразу разошлись. Он пытался примириться с новым знанием о любимой, она боролась то с ним, то с собой. Но ничего не вышло. Лиза хотела в мужья воина. Хотела стать главой фениксов. И это разрушило их отношения.

Однажды она просто исчезла, и в следующий раз Даниил увидел ее лишь через полгода. Она сказала, что ребенок не родился.

И еще велела прекратить поиски – они, мол, ее компрометируют. Она наконец получила то, к чему шла с детских лет, поэтому любовь ей больше не нужна. И муж тоже. Так что он может считать себя свободным. Если она снова услышит про розыски Елизаветы Орешниковой, то он об этом пожалеет.

Даниил прекратил розыски. Не потому, что испугался. Просто та женщина с ледяными глазами уже не была его Лизой.

Охрана не спала, а дремала – чутко, вполглаза, с пробуждением на каждый шорох. Но времени не было. Без еды его и так невеликие силы тают с каждым часом, и скоро он просто не сможет телепортироваться.

Голова кружится уже не только на подъем, а на любое, даже крохотное усилие. Но он… должен… увидеть солнце.

Ян зажмурился, глубоко вздохнул, так, что перед глазами замелькали радужные пятна… постарался максимально четко представить то тихое место с фотографии. Только одна попытка.

И «шагнул». Как был, не вставая.

Мир выцвел. Рассыпался бледными искрами. Погас.

Как же она должна была меня ненавидеть. Изо дня в день, каждое утро, перед глазами живое напоминание о твоем проступке. Подрастает маленькая копия бывшей любви и каждой черточкой, каждым движением бьет по панцирю, за которым ты спрятала свою вину. А заодно и сердце спрятала.

Лиз от всего отреклась. Постаралась забыть свое небезупречное прошлое. А оно жило рядом. Смотрело карими глазами, такими похожими… пробовало танцевать. Удивительно, что Лиз меня вообще не убила за это.

Лина шагала по плиткам бульвара, неосознанно стараясь ступать по солнечным пятнам. Но они гасли. Солнце садилось.

Даниил не хотел ее отпускать. Рвался проводить домой, расспрашивал, уговаривал не пропадать, дать адрес. Убеждал, что его семья не против новой дочери – он поздно женился, его детям, мальчикам, всего десять лет, они будут рады.

Но ей очень, просто очень надо было сначала привыкнуть. Уложить в своей голове мысль о том, что у нее есть отец. Доброжелательно настроенный родич, который, если ему верить, готов принять ее в свой дом и семью. Да нет, верить, верить… у отца были такие виноватые глаза… теплые и виноватые. Ей надо привыкнуть.

И поговорить кое с кем.

Здесь было темно. Темно. Жестко. Больно. Где он? Ян приподнялся на подламывающихся руках… и рухнул обратно.

Пещеры. Опять.

Слабость после голодовки сыграла с юношей злую шутку – телепорт сбился. И ему очень повезло, что не вплавило в камень.

Где он?

Неизвестная пещера, хотя серые стены почему-то ему знакомы. Если это чужая территория – убьют. Надо как-то выбраться. Телепортом нельзя, он не знает точки опоры. Надо… надо встать.

Стены кружатся серым покрывалом.

Надо встать. Встать. Но получается только сдвинуться, обдирая локти. В скопище серости мелькают какие-то цветные пятна, словно мох пропитали разноцветными смесями, словно он горит в несколько цветов… сияет. Бред, бред.

Но впереди и правда что-то блестит. Близко и одновременно недостижимо далеко. Не достать. Какой ослепительный алый блеск. Не может быть. Оно ведь желтое, а не алое. Но… неужели?

– Вот он!

– Хватай!

– Ах ты!

На плечах и на запястьях смыкаются чужие руки, а он пытается посмотреть еще раз, увидеть, навсегда запомнить это удивительное явление.

Солнце.

Собираться на Уровни дома было совершенно невозможно. От отцовской телепатии, положим, можно было защититься блоком – Лёш, к примеру, с детства освоил это средство защиты, причем даже пораньше Дима, – но как спрячешься от всевидящих маминых глаз? Младшее поколение магов Соловьевых опытным путем установило, что глаза Людмилы обладают каким-то сверхъестественным даром мгновенно постигать любые, самые мелкие неприятности, которые случались весьма и весьма часто. Ну куда денешься от неприятностей, если ты – маг, причем юный и неопытный? Вспомнить хоть, как мальчишки развлекали малышню, формируя из варенья довольно миленькие подобия зверюшек. Особенно старался Вадим – среди малышни сидела тогда одна девочка. Перед восхищенными детскими взорами уже дефилировал целый зоопарк, когда в комнату вошла мама. Лужицы из варенья пришлось отдраивать самим мальчишкам, пока мама в ванной отмывала пищащее стадо девочек – незадачливым зрительницам дождь из варенья тоже не прибавил красоты.

Дим неожиданно улыбнулся, чувствуя, как теплеет на душе от этого неожиданно всплывшего воспоминания. Теплеет. И словно стало легче. Словно тяжесть, не отпускавшая его с того утра у барьера, подтаяла. Тот взгляд двойника, тяжелый и бесконечно усталый… взгляд, словно переливший в мозг Дима драконье пламя, – отступил. За последние несколько дней это было первое светлое воспоминание. Все можно исправить. Все еще, несомненно, можно исправить.

– Дим, что-то не так?

– Нет.

Сейчас мама смотрела точно так же, как в детстве, словно предчувствовала, что ненаглядные сыновья снова наладились в опасные места. Прости, мам. Так надо.

Не убежденная, но временно примирившаяся с секретами мама отступила и принялась кормить семейство, одновременно выведывая новости остальных и пререкаясь с рыбками. Вообще-то рыбок, памятуя об их нраве, покормили первыми, но Екатерина с сестрами никогда не успокаивалась на достигнутом. Характер у всех них был не тот. Больше всего они напоминали старушек, вечно сидящих на скамеечке у подъезда. С теми милыми дамами дому и охраны никакой не надо – каждый входящий взвешивался-просвечивался-обсуждался так, как и Стражам порой не под силу. Да еще и воспитывался на ходу.

– А можно еще немного того вкусного корма из пакетика?

– И витаминок!

– И червячков!

– А потом – аквариум побольше. Вы на такой кормежке в этот помещаться перестанете.

Рыбки негодующе растопырили плавники.

– Могли бы и аквариум, кстати! – бросилась в атаку Екатерина. – У вас отдельные комнаты есть, а у нас? Коммуналка!

– Все бы вам наговаривать на бедных рыбок.

– Вот писать научимся – жалобу на вас настрочим. В общество защиты прав животных.

– Марина, сыпани этим вымогательницам добавки.

Привычная полушутливая перепалка тоже была теплом. И якобы небрежные вопросы Игоря и Маринки. Молчаливое присутствие Лёшки. Щебетанье Маргариты о новостях. Дом грел. Интересно, почему того Вадима не остановили его родные?

– Гизур! – слово хлестнуло вместо плети. – Вытвар.

Тварь. Выродок. Ян принял это почти равнодушно. Болела голова, ломило тело – охрана налетела так, словно хватала не ослабевшего от голода юнца, а воина-диверсанта с другого Уровня или команду мародеров. Про перчатки даже не вспомнили, сразу кинулись наказывать за побег.

Раньше его никогда не били. Даже братья. Алтарь не в счет, на первых обрядах была не боль даже, а ослепительная сеть из боли, жуткая в своей безысходности и размеренности. Кулак в лицо – это совсем другое.

Но боль – это неважно.

Ему не удалось вырваться. Он не смог скрыть телепорт. Не смог даже перенестись за пределы своего Уровня. Его схватили всего в нескольких шагах от выхода.

Что теперь будет – Ян не думал. Уже неважно. Дорога все равно была одна. Больше с нее не сойти. Как именно его убьют, здесь ли, в запале, или все же оттащат на алтарь? Подпорченная жертва, кажется, все равно годится. Только сил с нее получают меньше. Ян слизнул с губы кровь – каждая капля драгоценность – и увидел взгляд Старшего. Глава рода смотрел так, будто Ян отбирал что-то, принадлежащее именно ему, отцу, что-то редкостное и ценное. Ну да. Яну не принадлежит даже его кровь. Ему ничего не принадлежит. Он никто. Одно из золотых пятнышек на родословном дереве – тупиковых.