Текст книги "Памятники древнего Киева"

Автор книги: Елена Грицак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Михайловский златоверхий собор

Набег на днепровские страны весной 1096 года стал последней крупной кампанией половцев. Однако война с переменой союзников и ратной удачи продолжалась все следующее десятилетие, пока не завершилась славной победой сумевших объединиться русских князей. По убеждению летописцев, решающую роль в победе сыграла не воинская доблесть, а «усердие к святым местам и упование на всевышнюю помощь». Благолепие в те годы являлось непреложным законом, нарушать который не решался ни один правитель. После каждого удачного похода князья старались возвести храм – «чудотворную церковь» – как благодарение Богу за успехи в ратном деле.

Максим Берлинский назвал последние годы правления Святополка II «счастливым для российских княжений временем, ознаменованным многими достопамятными событиями». Действительно, с 1108 года после многих лет кровопролития, грабежей и разрухи наступила пора созидания. «Великий князь, – отмечено в трудах украинского историка, – нареченный во святом крещении Михаилом, соорудил в монастыре вместо ветхой деревянной каменную архистратига Михаила церковь, внутри украсил ее муссиею (мозаикой) и всякой утварью, а верхи покрыл золотом, от чего сей монастырь слывет Золотоверхим Михайловским».

Старая деревянная часовня стояла на обрыве Старокиевской горы, на месте, где свершилось поругание над Перуном. Митрополит князя Владимира определил к храму двух греческих иноков, положив начало фамильному монастырю. Появлением «отчих обителей» характеризуется начало новой эпохи в истории Руси.

Древнерусское государство еще не утратило мощи, но Киев постепенно терял значение политического центра, и снижение его влияния на удельных князей стало слишком заметным. С ослаблением светской власти усиливалась власть духовная. Являясь носителем признанной идеи, священники могли воздействовать на общество, хотя не старались приблизиться к народу и не выражали его интересов. Сила во многом зависела от взаимоотношений с церковью, поэтому князья не жалели средств на ее благополучие.

Михайловский Златоверхий собор

Одной из форм благотворительности были фамильные монастыри, которые занимали обширные угодья, постоянно отстраивались и украшались, не испытывая недостатка в деньгах. Собор «отчей обители», как правило, служил усыпальницей членов княжеского рода. Нечто подобное произошло и с Дмитриевским монастырем, основание которого является заслугой сына Ярослава Мудрого Изяслава (христианское имя Дмитрий), а процветание стало заботой его потомков. В 1060-х годах великий князь выстроил здесь большой собор в честь своего покровителя святого Дмитрия. Ярополк Изяславич (после крещения – Пётр) едва добыл денег на скромную церковь, по традиции посвятив ее своему небесному патрону – святому Петру. Святополк (христианское имя – Михаил) приказал возвести огромный каменный храм, который, в отличие от остальных построек, не смогли разрушить кочевники.

Не существующий ныне Михайловский Златоверхий собор получил второе название благодаря позолоченным кровлям куполов. Изначально он представлял собой шестистолпное крестовокупольное здание с тремя нефами. Внутри башни была устроена крутая лестница, ведущая на хоры. С противоположной стороны находилась небольшая четырехстолпная крещальня. Судя по технике возведения и отделки, создатели Михайловского храма использовали приемы, типичные для своего времени и места: смешанную кладку с плинфой, арочные завершения фасадов, круглые барабаны под куполами, скромный декор в виде плоских лопаток, золочение, резьбу, меандровые орнаменты.

«Для вящего благолепия» освятить новую церковь прибыл из Константинополя митрополит Никифор, который преподнес киевлянам мощи святой великомученицы Варвары. В синопсисе дар византийского гостя назван приданным греческой царевны, неизвестно когда и где обвенчавшейся со Святополком. Впрочем, это свидетельство вызывает сомнение, поскольку, согласно всем остальным источникам, киевский князь венчался один раз, а именно в 1094 году, взяв в жены дочь половца Тугоркана.

К XVII веку собор обветшал и уже не соответствовал высокому статусу. В течение всего столетия его переделывали, дополняли пристройками, украшали деталями в неоклассическом стиле. К западной части храма, около входа, пристроили два двухэтажных объема с коринфскими колоннами и разнообразными по форме картушами, в обрамлении которых поместили живописные композиции. Модная отделка в виде лепного орнамента, картушей, фигурных щипцов и фронтонов, коринфских колонн свидетельствует о том, что реставрацией здания занимался специалист, возможно выпускник Петербургской академии художеств. Лепнина, наличники окон, капители и скульптурные орнаменты исполнены знаменитым киевским зодчим И. Г. Григоровичем-Барским.

Святой Георгий, поражающий змия. Рельеф Михайловского Златоверхого собора

Тем не менее главным украшением Михайловского Златоверхого собора всегда были иконы, фрески и мозаики. Произведения неизвестных мастеров, сегодня отнесенные к лучшим образцам древнерусского искусства, не решились уничтожить вместе со стенами.

При разборке здания часть убранства была перенесена в Софийский собор, где благополучно сохранилась до наших дней. Великолепная мозаика с изображением Дмитрия Солунского ныне украшает зал Третьяковской галереи. В Киеве остались мозаичная композиция «Евхаристия», изображения архидиакона Стефана и Фаддея, фрески с ликами святого Николая, первосвященника Захария, сцены «Благовещение» и фрагменты нескольких росписей.

Художественное оформление Михайловского храма наглядно свидетельствует о развитии русской живописи, ее постепенном освобождении от византийских канонов. Если в росписях Софии русские мастера участвовали в качестве помощников, то в украшении Михайловского Златоверхого собора они работали с греками на равных. Стиль фресок и мозаик отражает первые самостоятельные замыслы и решения киевских художников, что заметно по свободным позам, разнообразным и глубоко индивидуальным жестам, по стройным, чуть удлиненным фигурам, окутанным изящными драпировками. Не принятая в религиозной живописи динамика отличает михайловские фрески от статичных композиций Софийского собора. Живопись киевского храма создавалась всего на 85 лет раньше, но различие стилей производит впечатление того, что прошли века.

Михайловский художник очертил овалы лиц темным контуром. Оттененные тонкими линиями, выразительные и глубоко индивидуальные лики апостолов представляют собой законченные портреты. Волосы святых трактованы орнаментально, зато красиво и разнообразно. С удивительным для того времени мастерством написаны отдельные фигуры и вся сцена в целом.

Особенно привлекает декоративная трактовка образа Стефана, одетого в белый плащ с ниспадающими складками. Представленный на золотистом фоне, он смотрит прямо на зрителя. Эту мозаику отличает гармония холодных, мерцающих на свету белых тонов с теплыми охристо-зелеными бликами в тенях.

Мозаики с изображениями Фаддея и Стефана построены на контрастном сочетании цвета. Иначе решен образ Дмитрия Солунского – небесного покровителя князя Изяслава. Здесь в цветовой композиции преобладает охристый тон, подчеркнувший нежность голубых, розовых, красных и фиолетовых оттенков. Создатель наделил своих героев слегка раскосыми глазами, с особой тщательностью выписал руки с тонкими изящными кистями. Поразительное сходство всех главных персонажей определяют плотные насыщенные краски, широкие золотые пробелы, скрытая динамика фигур.

Архидиакон Стефан. Мозаика Михайловского Златоверхого собора

В творчестве создателей михайловских фресок выразилось народное самосознание, моральные и эстетические идеалы передовой в отношении искусства эпохи, предшествующей татаро-монгольскому игу. В пору правления Святополка Киев перестал быть столицей единого государства, но утрата политического значения не привела к упадку в культуре. В городе работали иконописные мастерские, возводились каменные храмы, которые, однако, во многом уступали монументальным сооружениям времен Ярослава.

После смерти Святополка к Владимиру Всеволодовичу (1053–1125) прибыли послы от киевских бояр, чтобы просить черниговского князя принять киевский стол: «Поиди в Киев! Если же не придешь, то знай, что великое зло воздвигнется… и будешь ответ иметь, если разграбят из-за тебя монастыри».

Архангел Гавриил. Фреска Михайловского Златоверхого собора

Сын Всеволода I и дочери византийского императора Константина Мономаха оставил после себя громкую славу и добрую память.

В пору черниговского княжения он успешно боролся с половцами, вятичами, торками, князьями-изгоями Ростиславичами, сохранял верность Святополку, не принимая во внимание неприязнь к нему киевлян. Не желая пользоваться своим положением, после смерти отца он не занял Киев, а пригласил на великокняжеский стол двоюродного брата, уважая его старшинство по возрасту и положению в семье.

Владимир торжественно въехал в Киев 20 апреля 1113 года. Его благоразумная политика сдерживала ссоры удельных князей, которые хотя и вынужденно, но все же примирились между собой. По замечанию Берлинского, «чужестранные государи его почитали, половцы не смели и подумать о том, чтобы беспокоить российские пределы, усмиренные волжские булгары соглашались на всякие предписания. Даже император греческий Алексей Комнин искал у великого князя защиты от крестоносцев и турков».

Подробного жизнеописания Владимира не существует, но некоторые факты его биографии отражены в преданиях. В одном из них рассказано о походе в Тавриду, где князь убил в поединке генуэзского князя, за что получил прозвище Мономах, то есть «единоборец». К полулегендарным сведениям относится история его венчания на царство, устроенного византийским императором.

Константинопольский посланец митрополит Неофит привез Владимиру бармы и шапку деда Константина Мономаха, вручив князю царские регалии во время торжества в Софийском соборе. Впоследствии все московские государи при венчании на царство покрывали голову шапкой Мономаха.

Княжение Владимира стало эпохой расцвета русской культуры. При нем в Киеве строились каменные палаты, церкви с прекрасной живописью и фресками. Именно тогда на Руси появился первый фундаментальный мост, соединивший берега Днепра.

Мономах щедро одаривал духовенство, помня о том, что священники помогли ему занять киевский престол. Последние годы жизни князь провел «у милой своему сердцу церкви, на реке Альте».

К старости он стал слезлив и богобоязнен. Жалкий, постоянно молившийся старец мало напоминал отважного красавца, воина, каким Владимир был в молодости. Незадолго до его смерти в Киеве случилось землетрясение. В древности это бедствие не являлось чем-то исключительным, и его последствия были не так страшны, как случившийся вскоре пожар, погубивший весь Подол и большую часть города. На фоне великих несчастий смерть князя уже не выглядела трагедией. «Украшенного достоинствами, славного победами, известного во всех землях» владыку помянули добрым словом и с почестями похоронили в Софийском соборе.

Кирилловская церковь

Княжение Владимира Мономаха можно назвать последней попыткой сохранения власти Киева над другими городами. После его смерти междоусобицы вспыхнули с новой силой и не прекращались до того времени, когда Киевская Русь перестала существовать как единое государство. Задолго до прихода татаро-монгольских орд страна представляла собой недружественный союз уделов, управляемых бездарными, вечно воюющими правителями. В 1125 году родительское место занял Мстислав Владимирович, сумевший приобрести славу и прозвище Великий «храбростью, великодушием, правосудием, благочестием». Единственными из сохранившихся памятников периода его царствования являются каменная церковь Святого Фёдора Тирона и монастырь, просуществовавший до прихода Батыя. Ныне фундамент храма можно заметить, совершив прогулку от Михайловского монастыря к Десятинной церкви.

Прежде чем Киев утратил высокий статус и опустился до уровня рядового города, за него велась упорная борьба между претендентами на великокняжеский престол. В междоусобных войнах решающую роль играли пригороды, расположенные на подступах к крепости. Самый удобный путь к Киеву проходил через урочище Дорогожичи, куда стягивались дороги на Чернигов, Смоленск, Новгород, Полоцк. Владелец этой местности получал возможность контролировать как торговые, так и политические связи столицы.

Упорнее всех за Киев сражались князья Ольговичи – потомки великого князя Олега, отрешенные от престола наследниками Всеволода. Они основали родовой монастырь в Дорогожичах и примерно в 1146 году соорудили на его территории каменную церковь в честь святого Кирилла. Этот храм долго служил усыпальницей черниговских князей, которыми, собственно, и являлись Ольговичи.

В 1194 году здесь обрел вечный покой киевский князь Святослав Всеволодович, увековеченный автором Слова о полку Игореве. Создатели избрали для монастыря выгодное место на высоком холме, возвышавшемся над плоской долиной реки Почайны. Возведенная в центре участка Кирилловская церковь представляет собой шестистолпный трехапсидный крестово-купольный храм, тип которого был широко распространен на Руси в средневековый период.

Первоначально здание имело единственный купол, но в XVII веке дополнилось еще тремя.

Надписи на старославянском языке свидетельствуют о том, что фрески были написаны русскими художниками. Монументальность и неподвижность архитектурных масс храма дают основания предполагать, что в его сооружении участвовали черниговские мастера. Однако особенностью постройки является то, что его подкупольное пространство, придел, части центрального нефа и алтаря прямоугольные, а не квадратные, как было заведено в киевском зодчестве, и длинной стороной ориентированы перпендикулярно к продольной оси здания, благодаря чему внутреннее пространство Кирилловской церкви словно сжато в направлении центрального купола, а придел и алтарь, напротив, приближены к нему. Похожего построения не обнаружено в черниговских памятниках, поэтому участие тамошних мастеров вызывает сомнения.

Торжественный вид церкви во многом достигнут тем, что все закомары расположены на одном уровне. Тяжеловесность форм подчеркнута размером купола: огромный, помещенный на круглом барабане, он опирается на консоли, перекрывая прямые стенки подкупольного пространства. Фасады здания украшены плоскими лопатками с полуколоннами, которые по виду согласуются с опорными столбами, разделяющими внутреннее помещение на три нефа; углы обработаны массивными пилястрами. Изначально фасады на уровне основания закомар были оформлены арками и поребриком. Апсиды с узкими пилястрами не отличались от большинства древнерусских памятников.

Интерьер Кирилловской церкви также не лишен своеобразия.

Темное помещение под хорами кажется еще мрачнее рядом с ярко освещенным подкупольным пространством. В толще стен притвора устроены большие ниши, где некогда стояли гробницы Ольговичей. Сами хоры имеют П-образную форму и немногим отличаются от сооружений подобного рода. Во втором ярусе южной их части находится миниатюрная капелла игумена с апсидой в толще стены. Внизу располагается похожая по форме и размеру крещальня. Хоры и центральный неф разделяет двухпролетная арка.

Столб между арками оформлен полуколоннами из фигурного кирпича – прием, известный по архитектуре Чернигова.

Древние фрески Кирилловской церкви долго скрывались под слоем поздней живописи. После реставрации 1861–1864 годов обнаружилось, что при типичной иконографии они заключают в себе шесть индивидуальных стилей. Созданные разными мастерами росписи уникальны по цвету и монументальности форм. Кисти одного из художников принадлежит часть изображений святых в главном алтаре. Он явно предпочитал монументальные формы, если согласовывал изображения с анатомически правильной фигурой человека.

В куполе изначально находилось «Вознесение Христа», в простенках барабана – фигуры апостолов, а на подпружных арках – 40 севастийских мучеников. Роспись алтарной части храма начиналась с образов Петра и Павла. Выше них располагалась композиция «Сретение», а триумфальная арка была украшена сценой «Благовещение». Строгая последовательность показа соблюдена в росписи полукупола центральной апсиды, где сверху вниз написаны «Богоматерь Оранта», «Евхаристия», «Поклонение жертве». Ниже в круглых медальонах помещены изображения наиболее почитаемых святых. По отдельным признакам можно утверждать, что в Кирилловской церкви изначально имелись монументальное панно «Успение Богоматери», небольшая картина «Рождество Христово», изображения святых воинов, четы византийских императоров Константина и Елены. В притворе когда-то располагалась композиция «Страшный суд», которая считается первым в русской живописи воссозданием этого библейского сюжета.

Святой Кирилл проповедует веру. Фреска Кирилловской церкви

Хорошо сохранившиеся росписи на стенах южной апсиды иллюстрируют главные эпизоды из жизни святого Кирилла, в честь которого была возведена церковь. Особенно эффектно исполнена фреска «Святой Кирилл проповедует веру». Художник расположил вокруг главного героя второстепенных персонажей в светлых одеждах. Тяжелые и угловатые складки их одежды написаны так, чтобы фигуры выглядели более торжественными.

Очень крупные фигуры на фресках прекрасно согласуются с монументальными формами архитектуры. Если в Софийском соборе от пола до арок расположены четыре уровня изображений, то в Кирилловской церкви их всего три. Своеобразное размещение дает основание предположить, что здесь были написаны самые крупные в древнерусской живописи фигуры. Увеличенные до высоты 3 м, они четко выделяются светлыми силуэтами на синем фоне.

Другой мастер решил образы архидиаконов весьма оригинальным образом: белые, со складками одежды священников выделены красными, черными и коричневыми линиями. Возможно, именно его кистью создана фреска «Поклонение жертве» в главном алтаре. Согласно летописной записи, в храме существовал придел святых Бориса и Глеба. Художник, написавший Бориса в южной части подкупольного столба, несомненно, обучался у византийских живописцев.

Невинно убиенный князь смотрит прямо на зрителя, удивляя неповторимым рисунком глаз, знакомым по росписям Десятинной церкви и Софийского собора.

Четвертый художник работал в экспрессивной манере, резкими взмахами кисти, четко намечая угловатые, широкие пробелы. Пятому мастеру принадлежит часть росписи притвора, в частности композиция «Страшный суд» с образом ангела, свертывающего небо. Создатель сцены «Архангел Михаил, ведущий юного Иоанна Крестителя в пустыню» продолжил линию реалистичной иконописи, начало которой связано с именем художника Алимпия.

Освоив утонченную манеру письма, он сумел передать легкие, грациозные, воистину неземные движения героя. В его трактовке архангел, написанный на южной стене капеллы игумена, словно плывет по воздуху. Ритм складок белого гиматия, небрежно переброшенного через плечо, выполнен в технике линейной каллиграфии, использованной в мозаиках Михайловского собора.

В «Евхаристии» изящной линией очерчен силуэт Христа, одетого в яркие одежды: синий хитон и красный гиматий. С потрясающим мастерством написан апостол Павел. Прислуживающие Христу ангелы по цвету одеяний напоминают персонажи одноименной софийской фрески: розово-белые тона в одежде левого ангела согласуются с мерцающим серо-розовым колоритом наряда правого. Тем не менее эстетические идеалы кирилловских художников формировались под влиянием народной культуры. Местное влияние отразилось в особом понимании красоты и заинтересованности апокрифическим содержанием, то есть сюжетами, заимствованными из тайных книг. В композициях «Рождество Христово» и «Успение Богоматери» присутствуют непозволительные бытовые детали. Создавая красочные орнаменты, художник словно любуется сам и заставляет зрителя восхищаться своим творением.

Архангел Михаил, ведущий юного Иоанна Крестителя в пустыню. Фреска Кирилловской церкви

Несмотря на русское авторство, фрески Кирилловской церкви выражают чужеземную манеру письма, причем не только византийскую. По обилию в композициях болгарских и солунских святых, по наличию медальонов с характерными обрамлениями можно сделать вывод о воздействии на киевское искусство культуры Македонии. Романские традиции наблюдаются в форме живописных зданий и, особенно, в человеческих фигурах – плоских, угловатых, лишенных динамики, отличающей работы киевских живописцев.

К сожалению, остальная часть живописи Кирилловской церкви не сохранилась. Многократное переписывание и уничтожение фресок во время реставраций сопровождалось изменением самого здания. В конце XVII века храм обрел четыре боковые главы с восьмигранными барабанами, украшенными арками и лепными деталями в виде розеток.

Большие восстановительные работы состоялись после пожара 1734 года. Увлеченный барочной модой, архитектор Григорович-Барский устроил огромный фронтон волнообразной формы, с пышной лепниной. Столь же роскошный узор дополнил полуколонны и пилястры, над окнами появились наличники и лепные узоры. Придав куполам традиционную для украинской архитектуры грушевидную форму, зодчий смог полюбоваться зданием, которое уже ничем не напоминало древнерусский храм.

Кирилловская церковь после реставрации XVII века

С той поры массивный силуэт Кирилловской церкви стал господствовать над равниной и холмами Дорогожичи. Покрытая кружевом лепных узоров, величественная и торжественная, она сверкала белизной стен, ярко выделяясь на фоне густой зелени.

Последующие века оставили свой след и в интерьере. При восстановлении в XVII столетии были подмалеваны, а иногда и заново написаны фрески, к лучшим образцам которых можно отнести картину, известную как «Портрет игумена Красовского». По церковным книгам он скончался в 1612 году, а изображение в качестве нерукотворного образа возникло над местом его захоронения.

Вполне реалистично написанное смуглое лицо отражает прозвище священника – Чернобровец. Особенно выразительны черные глаза, выдающие образованность, незаурядный ум и жизненную энергию героя. В действительности на картине представлен образ Иннокентия Монастырского в черном клобуке, тоже настоятеля монастыря в Дорогожичах, но умершего на столетие позже.

До 1860 года на коробовом своде хоров не имелось росписей.

Они возникли благодаря М. А. Врубелю, тогда еще молодому безвестному художнику, написавшему для Кирилловской церкви композицию «Сошествие Святого Духа», иконы «Богоматерь», «Святой Кирилл» и «Христос». Позже его прекрасные работы были перенесены в иконостас.

Качественно новое искусство вместе с иной культурой возникло не на пустом месте. Известно, что языческая Русь славилась своими искусными мастерами. В стране, где дерево было основным строительным материалом, не могло не процветать плотницкое ремесло.

В больших городах работали резчики по камню, кости и даже ювелиры, обогащавшие свою технику византийскими приемами, в частности перегородчатой эмалью. Тогда местные умельцы прекрасно справлялись с изготовлением утвари и строительством деревянных церквей, но живопись и фрески им пришлось осваивать заново. В некоторых странах переходный период, то есть время усвоения системы художественных и технических навыков, занимал целые эпохи. На Руси ученичество продолжалось не больше столетия, что доказывает факт особой даровитости русского общества и внутренней готовности его к переменам.

Киевское искусство расцветало вопреки сложной политической обстановке, сложившейся в государстве после смерти очередного наследника Владимира Мономаха, великого князя Ярополка II. Остальные братья правили Киевом недолго и без особых стараний, не прилагая усилий к подчинению столице удельных княжеств.

Недоброжелательность киевлян к Ольговичам, частые перемены в союзах, постоянные заговоры привели к тому, что горожане в определенный момент отказались присягать законному правителю.

В 1145 году, не стерпев беспорядков и озлобленности народа, в Константинополь сбежал митрополит Михаил. По некоторым данным, главный священник страны получал ежегодную премию за лечение дочери половецкого князя. По отбытии непатриотичного батюшки в Подоле случился пожар, уничтоживший почти половину киевского пригорода.

В 1150 году к столице приблизился сын Мономаха суздальский князь Георгий Владимирович, оставшийся в истории под именем Юрий Долгорукий (?-1157). Берлинский отзывался о нем как о «государе, более занятом увеселениями, нежели правлением, что было бы для киевлян весьма несносным. Однако они пользовались его слабостью, всячески занимали забавами, дабы скрыть намерение посадить в Киев другого князя». В 1154 году трижды изгоняемый с престола Георгий Владимирович утвердился на нем окончательно, правда на очень короткий срок. Его княжение «не только довело до крайнего ослабления южные страны России, но и самоличное пребывание бездарного потомка Мономаха в Киеве было негодуемо.

Сие негодование обнаружилось после скорой и нечаянной его смерти, когда все любимые наперсники и прочие суздальские пришельцы были с бесчестьем ограблены и прогоняемы из города. Два его загородных увеселительных дома, яко места неумеренного расточительства, были разметаны обуявшим народом». На киевский престол вернулся однажды изгнанный черниговский князь Изяслав, а несчастный Георгий Владимирович нашел покой в церкви Спаса на Берестове, хотя ненадолго: менее чем через столетие его прах осквернили воины хана Батыя.

С середины XII века независимое существование княжеств привело к изменениям не только в политической, но и в художественной жизни русского общества. Выделение стилей с дальнейшим их самостоятельным развитием в единой мере затронуло живопись и архитектуру. Несмотря на единую основу – византийское искусство, местные варианты отличались большим разнообразием. Подобно тому как трудно не заметить различий в облике храмов Пскова, Суздаля и Киева, так невозможно перепутать иконы, написанные мастерами этих городов.

Житие святого Кирилла. Фреска Кирилловской церкви

Всеобщее принятие христианства повлияло на развитие отечественной литературы. Хотя славянская письменность была известна на Руси через посредство Болгарии еще в языческие времена, она не имела широкого распространения и употреблялась исключительно в деловых целях. Положение изменилось с принятием новой веры. Русской церкви нужны были проповедники на родном языке, и таковых начали готовить в киевских школах. Уже в XI веке русская культура обогатилась не только переводами с латыни и греческого языка, но и подлинниками. В монастырских стенах безвестные сочинители создавали летописи, поучительные труды и жития – идеализированные биографии реальных и легендарных героев.

В 1037 году будущий киевский митрополит Илларион произнес свое знаменитое Слово о законе и благодати, высказав похвалу князю Владимиру и всей Русской земле. Сегодня эта знаменательная речь относится к первым произведениям древнерусской литературы. Самым значительным памятником в этой области стало Слово о полку Игореве, где воспроизведен частный эпизод русско-половецких войн. Рукой Владимира Мономаха написано «Поучение к детям». Созданный князем труд является одновременно историческим и литературным произведением, причем имеет огромную ценность в каждой ипостаси. Однако самое крупное событие в русской культуре произошло в начале XII века, когда монах Киево-Печерской лавры Нестор завершил свою знаменитую Повесть временных лет, которая сегодня считается энциклопедией древнерусской жизни.