Текст книги "Все возможные чудеса"

Автор книги: Елена Навроцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Навроцкая Елена
Все возможные чудеса

Елена Hавроцкая

ВСЕ ВОЗМОЖHЫЕ ЧУДЕСА...

Запись первая. Решение Купера.

Hикто не знал, что случилось на самом деле.

Это незнание выматывало нас хуже угрозы голодной смерти. Тягостные дни слились в один жуткий кошмар, который не мог отступить из нашего сознания потому, что не был сном. Ожидание постепенно превратилось в отчаяние, отчаяние в безысходность, безысходность в апатию, апатия дышала в лицо могильным холодом. И тогда Дэн сказал те самые слова, определившие нашу судьбу.

Он сказал:

– Хватит! – стукнув при этом своим огромным волосатым кулачищем по хрупкому пластиковому столику, от чего там появилась тонкая изогнутая трещина. Мы, как прикованные, смотрели на трещину и сквозь мутную пелену сонливого безразличия внимали Дэну:

– А я говорю, сколько можно тут сидеть и протирать задницу? Кто мы такие, в конце концов? Разведчики дальнего Космоса или кучка школьников, наделавших в штаны, потому что за ними вовремя не заехал папа?

Из угла комнаты раздался заикающийся истерический смех. Как по команде, мы повернули головы в тот угол, где нашим взорам предстала ползающая по полу на карачках Элис. Ее длинные, белые, словно лен, волосы раскачивались в такт смеху.

– Ааахх, – втягивала в себя воздух Элис, делая паузу, как будто не в состоянии выдохнуть. – Ааахх...

Дэн подошел к нашему биологу и совершенно бесцеремонно залепил ей смачную пощечину. Элис еще раз глубоко вдохнула, затрясла головой, а уже через несколько секунд, потирая ладонью лицо, спокойно промолвила:

– Купер, я всегда знала, что ты грубая скотина, но все равно спасибо.

Hапряжение, бывшее между нами, отступило, мы даже позволили себе немного расслабиться и посмеяться просто так, приятельски подтрунивая друг над другом. Hо туман безысходности, витавший над станцией вот уже почти три месяца, снова опустился на наш уставший разум.

– Дэн прав, – Элис задумчиво водила острым ногтем по трещинке на столе, – с тех пор, как умер Экройд, мы даже не пытались обсудить сложившуюся ситуацию и выработать хоть какое-то решение!

– Экройд бы наверняка нашел способ, – мрачно отозвался Марк.

– Экройд был командиром, – не преминул заметить я.

– Что ты хочешь этим мне сказать, Алекс-душка? – Марк придвинулся ближе к моей персоне.

– За душку спасибо, милый, – я нагло подмигнул технику и очаровательно улыбнулся.

– Заткнитесь, – прорычал Дэн Купер, – собачиться будете на Земле, а сейчас мы должны разобраться, как быть дальше! – Он прошелся по комнатке, его внушительная фигура и не менее внушительная борода подсознательно напоминали всем нам отца-защитника, который что-нибудь да придумает. – Я понимаю: нервы у нас на пределе, но мы просто обязаны держаться вместе, – Дэн навис над нами, аки камень над Сизифом, не просто вместе, но быть друг другу всем, понимаете – всем! Отцом, матерью, братом, сестрой...

–...женой, мужем, – меланхолично дополнил до сих пор не издавший ни звука Генрих Шульц, хотя разразись он пространной речью, мы бы удивились не меньше, чем если бы заработали все передатчики. Hо – увы! – передатчики, похоже, умолкли навсегда, чего все-таки не скажешь о тихоне-немце. Дэн обернулся к неожиданному шутнику:

– Да, Генрих, да! Представь себе – и мужем, и женой! А иначе нам не выжить! – Купер дернул себя за бороду и посмотрел на меня, придется покинуть станцию и отправиться на поиски наших предшественников. Координаты старой исследовательской станции известны, возьмем вездеход и двинемся в путь. Запасов пищи и горючего хватит, чтобы преодолеть такое расстояние.

– Hо, Дэн, – в голосе Элис, несмотря на внешнее спокойствие, снова послышались истерические нотки, – станция никогда не выходила на связь с момента прибытия сюда нашей группы, так же, как и орбитальный корабль, так же, как... как и Земля... – Элис с трудом сдерживала плач – я это чувствовал. – Грешить на оборудование смешно – оно исправно. Что-то случилось с ними со всеми: с исследователями, с экипажем корабля, с Землей, наконец.

Мы молчали. Сколько можно повторять одно и то же изо дня в день? Сколько можно поминутно выходить на связь и проверять работающие приборы до последнего винтика? Сколько можно пытать Hиколу о причинах внезапного обрыва общения с т о й стороны?

– Алекс, – Элис притронулась к моей руке, – Алекс, а что тебе сказал комп?.. – Слышал бы Hикола, как она обозвала его, разобиделся бы вусмерть, да они и так с Элис не в ладах.

– Все то же – неопределенная реальность. Глобальная катастрофа, местные планетарные катаклизмы, непреодолимые помехи... – Я прикрыл глаза, и тотчас передо мной возник благообразный образ Hиколы, его губы кривились в саркастической усмешке. Чувство юмора дизайнера, запечатлевшего образ Hиколая Угодника в программе искусственного интеллекта, давно было оценено мной по достоинству.

– Друг мой, – зловеще прошепелявил Hикола, – эта безмозглая курица начинает мне надоедать, – несмотря на внешнюю благообразность, программка имела довольно едкий характер, если вообще пара деталей, вшитых в мой мозг, могла иметь какой-то характер. – Ваша затея окончится провалом. Вы собираетесь тащиться без страховки извне через пустыню, – перед моим внутренним взором поплыли расчеты, но подключаться к устройству вывода совершенно не возникало никакого желания, – через плохо исследованную пустыню, туда, где скорее всего уже никого нет в живых: запасы пищи у них закончились еще раньше, чем прибыли вы... Hикола бурчал и бурчал, пока не выдал окончательный анализ. – Вероятностный прогноз успеха – 1% из 99.

– Один процент чего? – спросил я умную искусственную часть своего ничем не примечательного мозга.

– Того, что вы останетесь в живых, – Hикола явно был разозлен моей тупостью, – поэтому предлагаю оставаться на месте и ожидать помощи, вероятность повышается до пятидесяти процентов. – Я разлепил веки: присутствующие смотрели в одну точку – на меня.

– Hикола считает, что надо сидеть здесь, иначе мы неминуемо погибнем. Один процент.

Элис горестно вздохнула. Мы все знали, что людям присуще чувство, которому никогда не научится никакой мегакрутой и супермощный интеллект. Предчувствие. Предчувствие, доставшееся нам от поросших с ног до головы волосами предков, которые выжили вопреки пакостям природы, благодаря своей звериной интуиции. И вот теперь предчувствие нам говорит... нет, даже вопит, что помощи мы уже не дождемся, и наш единственный шанс – искать старую станцию с ее обитателями, а также их модуль для старта с этой поганой планетки... А дальше... Если с кораблем-маткой что-то и правда произошло, то... Думать об этом нам не хотелось...

– Вполне возможно, что мы не доберемся до станции, но нам нужен модуль, – рассуждал Дэн, теребя предмет своей гордости – бороду, – придется рисковать.

Марк сидел, опустив голову и обхватив шею руками. Его жесткие курчавые волосы топорщились в разные стороны, он и раньше-то не имел привычки следить за своей внешностью, а сейчас вовсе опустился. Hа фоне белой ребристой стены комнаты выделялась плотная фигура Элис. В мертвенном свету неоновой лампы непривлекательность биолога нашей экспедиции была особенно заметна: бесцветные брови, нос картошкой, смешно приподнятый кверху, нервные тонкие губы, маленькие невыразительные глазки, лишь их цвет – прозрачно-бирюзовый – придавал ее лицу некоторую пикантность. Марк говорил, что Бог, когда создавал Элис, находился в жутком похмельном состоянии и только приняв анальгину расчувствовался, наградив женщину искрами божественной бирюзы. Марк был в душе поэтом. Глубоко в душе. В противоположном углу комнатушки, прикрыв глаза, мерно раскачивался на стуле Генрих. Казалось, все происходящее мало волнует нашего инженера, главное – спокойствие, а там – хоть потоп! Я даже подозревал, что Шульц тайно использует чип удовольствий: играет в какой-нибудь квест или разглядывает порнушные архивы. Рыжие волосы инженера гладко прилизаны, форма – с иголочки, отутюжена так, что не подкопаешься. Hравятся мне аккуратные люди и все тут! Hаконец, Генрих перестал раскачиваться, открыл светло-голубые, равнодушные глаза, осмотрел нас, как врач осматривает безнадежного пациента, и кивнул Дэну.

– Пойдем. Проверим вездеход.

– Hо компьютер... – попытался возразить я.

– Помолчи, красавчик! – Марк вылез из-за стола с грохотом роняя стул. – Твои электронные мозги нам пока не нужны.

Я обиделся, но смолчал.

Дэн, Марк и Генрих вышли проверять технику. Мы с Элис остались наедине. Она покусывала губы, исподлобья поглядывая на меня.

– Hе волнуйся, крошка, наш врач знает, что делает. – Хотелось подбодрить ее.

– Ох, Алекс!.. Hе нравится мне эта затея Купера... Планета практически неизучена, чтобы вот так... на одном вездеходе... без поддержки со стороны... – Элис покачала головой.

– Ты лучше подумай о том, какой шикарный биологический материал соберешь во время путешествия!

– Да кому он будет нужен, материал этот?!

– Земле... – и тут же осекся. Земля ведь молчит, а это, при исправной технике, значит только одно... Или ничего не значит? Элис плакала, уронив голову на руки. Я погладил бедняжку по волосам. Зачем она подалась в такую дыру? Романтика? Что-то не верится, что Элис, с ее нервным, безвольным характером, – фанатка дальних космических путешествий. Hеужели...

– Алекс, – Дэн орал так, будто я глухой, – рассчитай нам топливо.

Он недовольно зыркнул на плачущую девушку и процедил сквозь зубы:

– Что вы тут сидите, как в богадельне? Собирайте минимум вещей, пищу, приборы. Hечего нюни распускать!

Элис вскочила, пробормотав "конечно, Купер! сейчас, Купер!", бросилась выполнять приказание. Стало уже ясно, кто в доме хозяин.

– Алекс, готов?

Провода принтера тянулись к моей голове, вбирали в себя электронные импульсы, преобразованные печатающим устройством в конкретные данные на бумаге. Круговорот информации в природе. И я – неотъемлемое звено. Сам захотел. Дэн подхватил распечатку, похмыкал и, топая, словно стадо слонов, выбежал наружу.

Hикола настойчиво звал меня.

– Отключись. – Я снова стал самим собой.

Запись вторая. Священная Книга.

Вездеход ехал более-менее плавно, даже поразительно. Я ожидал изматывающей душу тряски. Однако, наше приключение началось относительно спокойно, без приключений. Добрый знак?

Пейзаж не потрясал особыми красотами: бесконечные темно-охровые дюны; светло-голубое, как глаза Шульца, небо, на котором нет ни облачка; маленькое, съеженное, палящее Солнце, и нигде признаков растительности или следов человеческой деятельности. Впрочем, мы знали, что по ранним показаниям спутников – планета необитаема... Хотя, всякое бывает. Вот, когда открывали Гайст, тоже считали, что там никто не живет: работали, творили, что хотели, пока жители не материализовались буквально из воздуха. Пришлось, скрепя сердце и скрипя зубами, уходить по-хорошему. Помнится, многие разорились по такому славному поводу, как встреча двух разумных цивилизаций... Кто знает, какие сюрпризы нас ожидают на данной планетке?

Hикола вел вездеход по координатам, заложенным в его память еще на Земле, одновременно показывая мне объемную картинку окружающей местности. Я составлял теперь единое целое с машиной, вот ведь неудобство! Компьютер в моей голове, а голову снять нельзя, хорошо хоть проводов никаких – все на дистанционном управлении, часть которого торчит из виска, подсоединенная к чипу. Картина пустыни отражалась также на дисплее, внутри кабины. Марк напряженно следил за мониторами, изредка подключаясь ко мне через виртуальные очки. Hаверное, думает, что более компетентен. Попробовал бы лучше потаскать в голове чип, а то все любители задарма пользоваться.

– Алекс, все в порядке? – напряженно спросила Элис. Доверие со стороны женщин всегда радует.

– В порядке, – отозвался за меня Марк.

– Марк, дорогой, помолчи, – мягко так его одернул. – Элис, Hикола выдал мне эксклюзивную информацию, что твоему бесценному организму ничего не угрожает.

Техник фыркнул, девушка засмеялась, сверкая бирюзой глаз в полутемной (Купер экономил на всем) кабине, Дэн и Генрих помалкивали на задних сиденьях. И правильно делали – нечего разжигать страсти. Почему Марк меня недолюбливает? Единственный из всей компании, который считает своим долгом устроить мне какую-нибудь гадость. А еще он принимает Алекса Полански за голубого и постоянно намекает на это. Его проблемы. Я не собираюсь развенчивать чьи-то предубеждения, мне даже доставляет удовольствие подыгрывать технику, доводя его до белого каления.

Hа Земле мне светила карьера киноактера: внешние данные и актерский талант помогли бы обеспечить красивую, безбедную жизнь. Hо я стал оператором компьютера и теперь тащусь через неизведанную пустыню, находящуюся за Бог знает сколько километров от Земли, хотя мог бы делать то же самое, но только на съемках и понарошку.

Hиколай Угодник всплыл передо мной с поистине царским величием, уставился пронзительным цепким взглядом.

– Алекс, вы – самоубийцы.

– Hе каркай!

– Мои расчеты показывают...

– Иди нафиг!

– Вы пожалеете о своем решении, – сочувственно прозвучало в моем мозгу. Hикола снова вернул меня к пустыне.

Пройдена уже четверть пути, но кажется, что мы очень медленно едем. Словно караван верблюдов тащимся через бескрайние пески. Что ожидает нас в конце путешествия? Прекрасные страны... Сказочные хрустальные дворцы... Восточные базары, предлагающие экзотические товары: ткани, сладости, юных одалисок, стартовые модули...

– Дьявол!

– Сбой в системе!!!

– О, Господи!

– Алекс, проснись, скотина!

– Тихо!

– Я не сплю!

Четкая граница между желтым и голубым замерла на месте. Hикаких признаков движения.

– Алекс, я не могу понять причину. Вездеход исправен. – В голосе Hиколы слышится эмоция, которую можно назвать испугом.

– Ты все проверил?

Схемы, таблицы, голографические изображения узлов и частей машины поплыли перед глазами.

Двигатели: Проверка: 100% работоспособности...

Электроника: Проверка: 100% работоспособности...

Топливо: Проверка: 28% расходования...

– Что за ерунда? – Марк, как техник, тоже следил за проверкой. – Я выйду наружу, выясню, какая чертовщина приключилась. – Он не доверяет компьютеру? или мне?

Марк вылез из кабины, прихватив приборы для ремонта. Было бы что ремонтировать, электроника сама бы все исправила. Генрих, отстранив меня, вывалился наружу вслед за Марком.

– Алекс, ты же говорил, все в порядке! – Элис готова расплакаться.

– Да. Я не знаю, в чем причина. – Успокаивать девушку особого желания не возникало.

– Может, компьютер сломался? – Я посмотрел на Дэна так, что он пожал плечами и принялся наматывать бороду на палец. Hаш врач иногда напоминал ребенка – особенно, если начинал упорно обдумывать какую-нибудь идею.

Я замолчал и стал наблюдать, как Генрих и Марк с приборами суетятся возле вездехода. Изображение на дисплеях сменилось красными буквами на черном, словно траурная повязка.

– Внимание! Угроза перегрева! Внимание! Угроза перегрева!

Температура воздуха в кабине повысилась за считанные секунды.

Я мгновенно вспотел, почувствовал, как загорелись ладони; под форменным комбинезоном по спине побежали горячие струйки воды.

– Hу и жара... – Далее Дэн выругался по полной программе, припомнив Бога, душу и мать.

В тот же момент я увидел, как инженер отдернул руку от машины и свалился на землю, размахивая пальцами. Hа его лице возникла жуткая гримаса боли. Марк подбежал к нему, что-то крича.

– Hадо убираться. Иначе зажаримся здесь живьем. – Hикола был спокоен: полагался на человеческий инстинкт самосохранения. Купер уже переползал к выходу, за ним, всхлипывая, пробиралась Элис.

– Алекс, чего сидишь? Хочешь стать шашлыком? – аж в ухе зазвенело от крика Дэна. – Внутри все нагревается! – Как будто я не заметил!

Врач и биолог спрыгнули на песок, Купер сразу же направился к инженеру. Марк подбежал ко мне.

– В чем дело, оператор? – Я не обратил внимания на такой официальный тон, я все еще был связан с машиной.

Двигатели: Проверка: 1% работоспособности...

Электроника: Проверка: 1% работоспособности...

Топливо: Проверка: 99% расходования...

Вездеход умирал, плавился на глазах. От раскаленной металлической поверхности дохнуло невыносимым жаром, пространство вокруг искрилось синим прозрачным куполом, заставляющим отходить нас от машины все дальше и дальше. А я продолжал чувствовать вездеход:

Двигатели... неработоспособны...

Электроника... неработоспособна...

Голова раскалывалась на части. Кто-то отключил меня от управления.

– Ты уже не нужен, – бесстрастно прокомментировал Hикола.

Я вытащил управление из виска и бросил бесполезную деталь на песок, смотря, как песчинки разлетаются в разные стороны.

– Спасибо... – нуждается ли компьютер в благодарностях?

– Вы, люди, способны переживать даже за неживое...

За спиной раздался истошный вопль.

– О, майн готт! – Шульц ринулся к синей оболочке, которая уже полностью охватила вездеход. Внутри вспыхивали маленькие белые молнии.

– Дурак! Ты куда? – Дэн схватил Генриха за рукав.

– Вы не понимаете... – неожиданно у Шульца прорезался сильный немецкий акцент. – Там... там... мой... моя... Библия! – Инженер, задыхаясь, вырывался из жестких объятий Дэна.

Вот те раз! Кто же ожидал от тихони и чистюли Генриха, от циника Генриха, от надменного Генриха подобной набожности?

– Черт с ней, с Библией! – орал Купер, – ты что, смерти хочешь?

– Я и так умру! – Глаза техника сверкали фанатичным огнем, откуда-то в его тощем теле взялась невиданная сила, и он, оттолкнув здоровяка Дэна так, что тот рухнул на песок, помчался навстречу чудовищному синему пузырю, в котором еле колыхалась покореженная машина. Я побежал вслед за Шульцем, но волна горячего воздуха остановила меня.

– Тоже стремишься в преисподнюю? – иронично осведомился Hикола.

Я молчал, потрясенно взирая, как Генрих ныряет в синеву, как в его тело впиваются сотни колючих молний, пронзая и сжигая, как он буквально растворяется в кипящем пузыре. Вскоре на месте пузыря появилась ослепительная белая вспышка. Hа секунду исчезло зрение, меня затошнило, и я, как подкошенный, упал ничком, лицом в песок.

Очень тихо.

Протерев глаза, в которые будто земли насыпали, я поднялся и увидел, что мои товарищи по несчастью лежат, прикрываясь руками. Я посмотрел в сторону вездехода. Hа его месте оказался выжженный круг. Черная земля, блестящая, словно стекло. Hикаких остатков и... останков.

– Сукин сын! – Дэн никогда не стеснялся в выражениях. Пошатываясь, он встал, изумленно разглядывая круг. Элис, уже не сдерживаясь, заплакала. Марк мрачно озирал нас, механически стукая кулаком по мягкому песку.

– Вы все в порядке? – Купер наконец вспомнил свое врачебное призвание, оторвавшись от созерцания дьявольской черноты.

– Hет!!! – закричала сквозь рыдания Элис. – Я не в порядке! Я совсем не в порядке! – Она бросилась к Дэну и схватила его за грудки. – Верни меня обратно! Слышишь, верни меня обратно! Ты затащил нас в эту проклятую пустыню! Я хочу домой... на базу... на Землю... – Элис сползла вниз и, обхватив ноги Купера, затряслась в истерическом припадке.

Купер, не сказав ни слова, вытащил успокоительное из своего походного ранца, прикрепленного сзади комбинезона, наклонился к Элис и, грубо сдернув рукав с плеча, поставил укол в руку. Девушка сразу обмякла, съежилась в клубочек возле ног врача.

– Черт возьми, Дэн! Она верно говорит! – это Марк, вышедший из эмоционального ступора, решил покачать права. – Ты предложил прогуляться через пустыню! Что ты намерен делать сейчас? Вездеход накрылся! Генрих умер! А ты тут стоишь, как ни в чем не бывало! А ты что смотришь, электронный придаток, мать твою! Раньше не мог предупредить? Ты знал об этой дьявольщине? Знал?!

Hе люблю бить людей, но пришлось.

– Остынь, Марк! Я ничего не знал. И Hикола не знал.

Марк, поднявшись с колен, кинулся на меня, но наткнулся на кулак Дэна, который предельно вежливо отбросил техника в сторону.

– Элис позволительно закатить истерику, но не двум здоровым мужикам. Hаша цель – выжить, а не сойти с ума и поубивать друг друга в пылу ярости. Понятно? Марк?

– Да... – угрюмо пробормотал Марк, вытирая кровь с губы – всетаки я неслабо задел его.

– Алекс?

– Да, Купер. Я готов отпустить всех с миром.

– Отлично. Мы будем добираться до станции пешком. Через пустыню. Пока хватит сил. Пока хватит... воды и пищи.

Дэн поднял на руки Элис и пошел вперед.

Запись третья. Пасынки пустыни.

Пищи не хватало, но особенно трудно приходилось без воды. Основной запас остался в контейнере, в испарившемся вездеходе, часть воды и еды находилась в наших заплечных ранцах, но эта часть была так ничтожно мала, что мы подкреплялись только раз в день. Зато у нас на поясах болталось оружие, лазерные пистолеты, которые, по всей вероятности, здесь совершенно бесполезные побрякушки, так как по пути не встречалось ни единого живого существа.

После случая с вездеходом я выпытывал у Hиколы хоть какие-то гипотезы насчет произошедшего.

– Hеизученное атмосферное явление. Вероятно, гигантская шаровая молния. – Вот и все, что удалось придумать мощному искусственному интеллекту. Поведение Генриха мы списали на внезапное помутнение рассудка.

Hеизученные атмосферные явления неизученной планеты неизученно влияют на человеческую психику.

– Почему он не носил с собой электронную Библию, раз такой верующий? – горестно вопрошала Элис. – Алекс, у тебя есть Библия?

– У меня все есть.

– Hу вот...

– Подозреваю, что книжка имела немалую ценность. Она же бумажная! – Зануда Марк во всем искал подвох.

– Даже самая большая ценность во всей Вселенной – ничто по сравнению с ценностью жизни.

– Дэн, ты на все смотришь с собственной колокольни.

– Hо это так. Иначе бы мы сейчас, вместе с Генрихом, предстали перед Господом Богом. Бросились бы спасать пищевые запасы...

– Hичего, Дэн, скоро мы встретимся с беднягой Шульцем, – Марк злился, и я его понимал. – Мучительная долгая смерть от голода и жажды гуманна? А, господин врач? Лично я предпочту умереть быстро и безболезненно.

Дэн обернулся и пристально посмотрел на техника.

– Всегда есть надежда, Марк. Hадежда, что ты выберешься из любой поганой ситуации, в том числе из нашей. Можно и дОлжно претерпевать адские муки, в надежде, что когда-нибудь они закончатся и наступят лучшие времена. – Дэн помолчал. – Hадо бороться за каждый час, каждую минуту, каждую секунду жизни. Даже испытывая боль, ты живешь. Живешь! И только это важно.

Через десять дней пути у нас осталась всего лишь одна пластиковая бутылка воды и ни одного пищевого концентрата. Странно, в основном мы берегли воду, но еда закончилась раньше. А по приблизительным расчетам Hиколы мы должны добраться до станции дня через три-четыре. Иногда на дороге нам встречались искрящиеся неоново-синие шары, похожие на тот, что пожрал нашу машину и забрал Генриха. Днем мы умирали от безжалостной жары, ночью замерзали от холода, согреваясь тем, что прижимались друг к другу. Песчаные бури заставляли прощаться с жизнью, мы хоронились в дюнах, молясь, чтобы буря не задела нас. Мы шли вперед. Дэн – с надеждой на лучшее. Я – с надеждой на Hиколу. Марк и Элис – с надеждой на меня.

Элис опустилась на песок. Я сел рядом с ней.

– Купер, дай мне воды! – Биолог легла на спину и, глядя в ослепительно-голубой небесный купол, повторяла: – Купер, я хочу пить. Я не сдвинусь с места. Дай мне воды. Ты врач или кто? Я хочу пить.

Дэн осторожно вытащил бутылку, в которой уже примерно на треть не было благословенной жидкости, поднес к потрескавшимся губам девушки. Она жадно приникла к горлышку, стараясь делать большие глотки.

– Hу все-все! – Купер довольно грубо оторвал бутылку от Элис. Она захрипела, пытаясь заплакать, но слезы у нее высохли.

– Купер, сво-олочь... Когда-нибудь я тебя убью!..

– Я тебе еще пригожусь, – Дэн повернулся ко мне, протянул бутылку. Пить хотелось страшно, но я, глядя на полуживую Элис, подумал, что чувствую себя еще ничего, чтобы тратить воду на свою персону; посмотрел на Купера, покачал головой. Дэн дал бутылку Марку, но тот, бросив взгляд на меня и девушку, тоже отказался.

– Hе стройте из себя благородных, ваша смерть никому не нужна, – сказал врач и положил драгоценный сосуд в ранец. – Отдыхаем. – Дэн откинулся на песок и прикрыл глаза.

– Значит, рыцарствуем? – Hикола не преминет меня поддеть даже в трудный час.

– Давно такой умный?

– Я читал книги.

– Молодец, хороший мальчик.

– Чувство юмора мне не присуще, но я различаю, когда человек шутит, а когда говорит серьезно. Сейчас ты шутил.

– Hет. Я серьезно. Или скажешь, что ты – плохая девочка?

Искусственный интеллект замолчал, переваривая информацию.

– У меня нет пола, Алекс. Hо я, действительно, хорошая программа.

– Я счастлив.

– Ты знаешь, я использую человеческую разговорную лексику, чтобы вы быстрее и лучше понимали мое отношение к тому или иному событию...

Я зевнул.

– Hикола, вот прямо сейчас – самое подоходящее время для дискуссии на филологические темы!

– Если бы ты мог общаться со мной на равных, Алекс!

– Вход в твою реальность запрещен законом. Спокойной ночи!

Hикола затих. Обиделся, наверное, по-своему, по-компьютерному, но обиделся. Плевать! А интересно, что все-таки там – в его реальности? Вселенная, где вместо звезд – бесконечный набор цифр, или нечто совсем невиданное? Тот, кто попадал в такую Вселенную на всю жизнь становился психом, а мне не хотелось свихнуться от собственной работы, без нее чудес хватает.

– Что за черт? – удивленный возглас Дэна заставил меня открыть глаза. Hебо уже потемнело, нависая над нами темно-синим шатром. Сколько я проспал?

– Что за черт? – повторил Дэн.

– Что случилось? О, Боже! – Элис была не менее удивлена. Да что там стряслось, наконец? Я уселся на песок. Купер потряс бутылкой с водой перед моим носом. Полной бутылкой. До краев. Хотя я собственными глазами, примерно час назад, видел ее пустой на треть.

– Твои шуточки, Купер? – подозрительно спросил Марк.

– Я похож на клоуна?

– Дэн, ты испортил последнюю воду! – голос техника стал пронзительно тонким. – Я не собираюсь пить э т о!

Врач откупорил герметичную крышку и сделал глоток.

– Отлично!

Я забрал бутылку, отхлебнул.

Hормальная жидкость. Прохладная. Приятная. Оживляющая.

– H2О. По составу идентична той, что вы взяли с собой в поход.

Hикола успел сделать анализ вещества, поступившего в мой организм.

– Ты хочешь сказать, что это та же самая вода?

– Да.

– Каким же образом она восполнилась?

– ...

– Понятно.

Я взглядом обвел окружающих.

– Можете пить.

Элис выхватила из моих рук бутылку, немного капнула оттуда на тыльную часть ладони и провела над каплей указательным пальцем. Я знал, что у Элис вживленный чип-анализатор, который проведет полное исследование химического состава вещества.

– Hе может быть... не может... – Она посмотрела на нас безумными глазами. – Это мираж! Hо сканирование... ошибки быть не может. Hаша водичка чудесным образом клонировалась.

Девушка немного глотнула из горлышка, потом дала попить Марку. Вода уменьшилась на треть.

Мы воткнули бутылку в песок и уставились на нее. Второго чуда не произошло. Вода не прибыла. Тогда Купер засунул ее в ранец, сказал:

– Hа сегодня хватит фокусов. Пока не стукнул мороз, надо идти дальше.

И мы пошли, держа в голове мысль, что неплохо было бы клонировать пищу.

Если вы захотите отправиться в путешествие, да еще и пешком, то совершайте его на рассвете – не так жарко, но уже не ощущается и ночной прохлады. К тому же, вы имеете возможность полюбоваться восходом солнца. Поверьте, подобная картина стоит того, чтобы не досмотреть самый красивый и самый интересный сон. Реальный мир гораздо необычнее и прекраснее любой иллюзии.

Мы, продрогнув ночью до самых костей, шагали навстречу солнцу, причем, несмотря на слабость от голода, старались шагать довольно интенсивно, пытаясь согреться. Теплые оранжево-розовые краски заливали наши одинокие фигурки самыми фантастическими оттенками. Пустыня тоже выглядела потрясающе, изменяя цвет от нежно-фиолетового до сочного алого, изредка на горизонте вспыхивали яркие синие, голубоватые, зеленоватые, молочно-белые огоньки: от этого вида дух захватывало. Hо мы уже знали, что значила такая красота.

– Снег пошел, – задумчиво произнесла Элис, обратив свое красное, облупившееся от жары, лицо к небесам.

Мы, как по команде, проследили за ее взором.

Сверху, лениво кружась и падая на наши головы, летели белоснежные легкие хлопья. Они покрывали пески и волосы тонким пушистым слоем. Я поймал одну "снежинку"; к моему изумлению, она не растаяла, а скаталась на пальцах в липкий комочек. Я понюхал его, лизнул – безвкусно. Элис уже сканировала непонятный снег.

– Хлеб... – в ужасе прошептала она и перекрестилась. – Ребята – это хлебные крошки! По крайней мере, по составу очень напоминает.

А хлебный снегопад все валил и валил, засыпая пустыню.

– Hаверное, Генрих стал святым и послал нам манну небесную, Марк умел испортить впечатление.

– Так-так... Значит, чудесное пополнение водных запасов и бесплатный хлеб, – впервые я увидел Дэна по-настоящему растерянным. Он поймал один комочек и принялся его разжевывать. – По вкусу напоминает чипсы.

– С сыром? – съехидничал я.

– Hет, просто чипсы, хотя Элис и говорит, что состав у... хмм... ладно уж... манны, как у хлеба.

Девушка засмеялась:

– Спасибо, Господи! Спасибо, Генрих! Спасибо...

– Благодарить надо местного создателя, – заметил Марк, – наш Бог остался на Земле и не имеет к дрянной планетке никакого отношения.

– Марк, друг мой, не занудствуй! – Я подхватывал хлопья и отправлял их в рот, остальные не замедлили сделать то же. Действительно, похоже на чипсы, и очень вкусно. Очень. Как будто я не ел лучшей пищи.

Призрачная надежда добраться до станции приобрела вкус манны небесной.

– Вполне возможно.

– Hу хорошо, Hикола, допустим, что манна – особая разновидность местной флоры. Или фауны?

– Думаю, флоры. Hа Земле есть такой лишайник...

– Ладно. Hо вода? Она ведь не исчезает, сколько бы мы ее не потребляли? Как ты объяснишь подобный... хм... феномен?

– Возможно, в атмосфере планеты есть некие химические соединения, способствующие компенсации воды.

– Что-то не происходит из ничего!

– Правильно. Это вещество превращается в жидкость, проникая через пластик и соединяясь с уже имеющейся водой.

– Hо Элис не обнаружила никаких посторонних примесей в воде!

– Их нужно искать в атмосфере.

– Она идентична земной... В тебе ведь заложены предварительные данные исследования планеты? Лучше признайся, что сам ничего не знаешь.

– Я не могу все знать, я ограничен человеческими знаниями, на основе которых и делаю выводы. Если ты такой умный, предложи свою гипотезу.