Текст книги "Фатальные связи"

Автор книги: Елена Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

– Юля, не будь ребенком!

Виктор уже сердился на нее, он даже позволил себе повысить голос, чего раньше за ним не водилось.

– Ты не получишь развода, – в который раз повторила она.

Юля не верила, что все это происходит с ней. Она уже поняла, что Марина – не просто любовница ее мужа, что их связывают какие-то более крепкие чувства. Но она все же не верила, что он захочет развода. Виктор, как подобает порядочному человеку (впрочем, разве можно в такой ситуации говорить о порядочности?), пришел в их квартиру и сообщил, что у него все хорошо и он собирается жениться на Марине. А для этого ему нужно получить развод. И сообщил это таким будничным тоном, словно просил Юлию подать ему хлеб или солонку.

– Юля, не противься, – он устал и поэтому опустился на стул, – ведь ты прекрасно знаешь, что я все равно с тобой разведусь. Ну что ты дуешься на меня? Я не разлюбил тебя, я просто полюбил другую. Пойми наконец, это обычная жизнь, в которой все может случиться! Думаешь, я хотел, чтобы так получилось? Юлечка, родная, ну давай не будем мотать друг другу нервы, ты просто подпишешь эти бумажки, и все будет кончено!

Он что-то еще говорил, но Юля уже не слушала. Ее как ножом по сердцу резанула эта его фраза «все будет кончено». Она не хотела, чтобы все было кончено. Она не хотела и не верила в это. Но вот сам Виктор сидит напротив нее и говорит об этом так спокойно, словно они обсуждают только что просмотренный фильм. Конечно, ему проще: у него есть другая женщина, он не один. А Юля – одна, и ей очень тяжело слышать это.

– Ну что ты в ней нашел? – вырвалось у нее. – Обычная серая мышка, таких миллионы! Ну открой ты глаза, Витя! Чем я хуже ее?

Он внимательно посмотрел на Юлю и закрыл глаза. Она обратила внимание, что под глазами у него темные круги. Так бывает, когда человек не высыпается. «Значит, эта паскуда сказала правду, – с неожиданным спокойствием подумала она, – они всю ночь напролет занимаются сексом, а потом он идет на работу, усталый, но счастливый. Значит, вот чего ему не хватало?»

– Она не лучше тебя, – вдруг тихо проговорил он, – просто она другая. И я не виноват в этом, и ты не виновата, и она тоже. Может быть, ты даже лучше ее! Да-да, безусловно, ты лучше! Просто так сложилась жизнь…

Юля внезапно пожалела его, такого смирного и усталого человека. Наверняка он чувствует свою вину, хоть и не говорит об этом, но все-таки она лежит камнем на его душе, и просить развод ему стыдно и не хочется: наверное, Марина настояла на этом. И вообще, ему тоже несладко: его жизнь изменилась в одночасье – жил себе семь лет с Юлей, а потом – бац, и встретил другую. И весь его привычный уклад жизни полетел к черту. А ведь ему уже 43, он начинает лысеть, и появляется брюшко. Чем не повод пожалеть его?

Повинуясь внезапному порыву, Юля подошла вплотную к Виктору и обняла его за голову. Его лицо уткнулось ей в грудь.

– Что мы наделали, Витенька? – прошептала она. – Что мы сделали с собой?

И он обмяк, перестал напускать на себя боевой вид и стал обычным Виктором.

– Ты знаешь, иногда я даже жалею, что так вышло, – признался он, отрывая лицо от Юлиной груди и глядя ей в глаза, – честное слово. Но уже ничего не вернешь!

Юля кивнула и села ему на колени. Это произошло так естественно, потому что раньше она любила сидеть у Виктора на коленях. Когда он еще был ее мужем…

Юля повернулась к нему, хотела что-то сказать и случайно наткнулась своими губами на его. Она почувствовала вдруг желание и впилась своими губами в его рот, страстно лаская его язык своим. Они целовались довольно долго, пока Юля не поняла, что Виктор хочет ее.

«Знай наших, – задорно подумала она, – мы тоже не лыком шиты, не хуже каких-то там маникюрш!»

Юля оторвалась от его губ, вскочила с его колен и резким движением сняла с себя джинсы и майку. Это было очень необычно, потому что они всегда занимались любовью только в спальне, с выключенным светом. А теперь, средь бела дня, его жена раздевается при нем и соблазняет его?! Виктор, не отрываясь, смотрел на нее.

– Нет, я не могу, – вдруг сообразил он и встал, отворачиваясь от обнаженной супруги.

– Почему? – удивилась она и подошла к нему вплотную.

Взяла его ладонь, положила себе на грудь. Виктор отдернул руку, словно обжегся.

– Ну мы же разводимся, – неохотно начал он, – и потом, как же Марина? Получится, что я изменяю ей…

– Лучше бы ты думал об измене, когда трахал ее, – взорвалась Юля, но тут же остыла. – Знаешь, смешно получается: пока что ты еще мой муж и никоим образом не можешь изменить своей любовнице с женой! Во всяком случае, на данный момент ты уже около трех недель изменяешь мне с ней!

– Да, но ты не знаешь самого главного… – Виктор пытался не смотреть на голую Юлию, но не мог отвести глаза. Да, формы у Юли не такие роскошные, как у Марины, зато фигурка у нее точеная, как статуэтка!

– Чего я не знаю?

Юля напряглась внутренне, догадавшись, что ничего хорошего ей эта новость не принесет.

– Марина беременна, – сообщил он. – Вот почему я хочу развестись с тобой!

Чтобы не упасть, Юля поспешно опустилась на стул. Она даже забыла, что голая. Вот как! Значит, беременна? Когда она встречалась с Мариной в последний раз, около недели назад, та говорила, что забеременеет и Юле придется развестись с Виктором. Получается, она не шутила. Марине нужен Виктор, только зачем? Ладно, это дело десятое, Юля разберется с этим позже. Интересно, а Марина рассказала Виктору, что она, Юля, была у нее? И, словно прочитав мысли жены, он произнес:

– Зачем ты приходила к нам? Марина все мне рассказала…

Это «к нам» резануло Юлю по ушам. Она поняла, что выхода у нее нет. Что их все равно разведут, хочет она этого или нет, ведь ребенок – это ужасная сила! И в эту секунду ей пришла в голову спасительная мысль. Юля не успела ее обдумать до конца, она только знала, что практически этот новый план вполне реален и осуществим.

– Ладно, – Виктор направился к двери, – я пойду. А ты подумай. Все-таки ребенок, сама понимаешь. Иначе я и не стал бы разводиться…

– Стой!

Виктор опешил, но остановился.

– Ты хочешь добровольного развода?

– Ну конечно, о чем и речь, – приободрился он.

– Чтобы без суда, мотания нервов, денег на адвоката? – уточнила Юля.

– Да, да, – заторопился он.

– Я дам тебе развод.

– Дашь?

Виктору показалось, что он ослышался.

– Да, я дам тебе развод. И ты сможешь жениться на своей Марине.

– Отлично. А что ты хочешь взамен?

Виктор просек ее игру. Он же не дурак, понял, что не известие о будущем ребенке так тронуло сердце жены, что она решила дать развод без всяких проволочек.

– А взамен я хочу… да практически ничего! – быстро сказала Юля. – Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Здесь и сейчас! Обещаю – Марина ничего не узнает!

Она медленно, не спуская с него глаз, легла прямо на пол (благо что мыла его только утром) и бесстыдно развела ноги.

Виктор был в шоке. Во-первых, он никогда не слышал, чтобы она употребляла такие слова, а во-вторых… Все-таки он почти разведен и любит другую женщину. Хотя… Юля права, она все еще его жена, а значит… Да и потом, Марина не узнает, Юля сама только что пообещала. А свое слово она держит, надо это признать. Ну и что тут такого? Подумаешь, переспит со своей собственной женой, зато потом получит развод! Если честно, эта последняя мысль о разводе проскользнула блеклой тенью в его возбужденном мозгу и скрылась. Он сделал шаг от двери к Юлии, нетерпеливо ерзающей на полу, а потом опустился на пол и сам…

Глава 24

Люда сидела в парке уже третий час подряд. Сначала она плакала, потом стала думать, что ей делать дальше. Она почувствовала, что ей необходимо выговориться. А кому рассказать то, что с ней произошло, если здесь нет ни одной знакомой души? Людей вокруг полно, но никому из них не было до девушки никакого дела. Только мама сможет утешить Люду, только она.

В голове у девушки созрел план, в котором была своя хитрость. Мать, конечно, будет ругаться, что та уехала так внезапно, ни о чем никого не предупредив. Но она не сможет сказать Люде: «А я тебе говорила!» Потому что Тамара Сергеевна была довольна отношениями дочери и приезжего боксера. Он ей нравился, и это значит только одно: никто не застрахован от ошибок, ни Люда, ни сама Тамара Сергеевна. Так что мать просто выслушает ее, ужаснется и велит ехать домой. А когда Люда приедет, ей не надо будет ничего объяснять, Тамара Сергеевна сядет с ней рядом и поплачет вместе с дочерью.

– Ну ладно, хватит, ведь жизнь на этом не кончается, – скажет мать и вытрет ей слезы.

И Люда все забудет, перестанет страдать, потому что она больше не любит Александра Животского. Она не может любить это чудовище!

Люда соскочила со скамейки и понеслась к почте, которую она видела, когда шла в этот скверик. Ей было жизненно важно услышать мамин голос, ей так необходимо ее утешение!

Бабушкин телефон Люда знала наизусть. Наверняка мама с папой еще у бабули! Надо было ей и самой поехать туда! Да, она так и сделает: сначала позвонит, все расскажет матери, а потом возьмет билет на поезд до Евпатории и поедет к бабушке, будет нежиться на солнышке, купаться в море и забудет про этот ужас.

Люда прождала сорок минут, прежде чем ее соединили с поселком, расположенным недалеко от Евпатории.

– Бабушка, – закричала она в трубку, услышав родной голос и недоумевая, как она могла променять поездку к бабуле на этого негодяя, – привет! Пожалуйста, позови маму! Я скоро к тебе приеду! Но сейчас мне срочно надо поговорить с мамой!

В трубке что-то затрещало, потом раздались непонятные звуки.

– Людочка, милая, – заплакала бабушка, и Люда поняла, что непонятные звуки были ее всхлипываниями, – не знаю, как тебе и сказать! Томочка разбилась, на машине ехала и разбилась, а папа твой жив, он в реанимации.

– Что? Что? Разбилась? Как?

Люда не могла поверить в то, что услышала. Бабушка продолжала плакать и, путано перескакивая с одного на другое, рассказала, что папа был за рулем, а мама сидела рядом. Они столкнулись с другой машиной, банальное дорожное происшествие. И вот результат – мама погибла, а папа в реанимации.

– Я вот что думаю, – высморкалась бабушка, – они так торопились, поэтому и врезались в другую машину!

– Куда они торопились? – безжизненным голосом спросила Люда.

Если честно, ей было уже все равно, и она спросила только затем, чтобы не молчать, чтобы не повторять эти слова: мама умерла, мама умерла, разбилась на машине…

– Деточка, куда же ты пропала? – обиделась бабушка.

Она была уже старенькая, и склероз съедал ее мозги. Она вела себя порой как маленький ребенок. А сейчас и подавно, наверное, совсем свихнулась от горя. Вот и теперь, сообщив Люде эту кошмарную весть, она стала рассказывать об урожае.

– Ты знаешь, у нас тут дожди, и вряд ли яблочки уродятся в этом году. И абрикосы тоже…

Слышать это было жутко. Страшно и неправдоподобно. Какие яблочки?!

– Бабушка, куда они торопились? – простонала Люда.

– Да к тебе же, домой!

– Что?

У Люды подломились коленки, и она была вынуждена схватиться за стенку в кабинке.

– Они звонили тебе, но тебя не было два дня и две ночи подряд. Мама очень переживала и уговорила папу поехать домой. Она хотела забрать тебя и вернуться ко мне.

– Заканчивайте, – раздался в трубке механический голос телефонистки.

Люда не могла выдавить из себя ни слова. Это что же получается? Мама умерла из-за нее? «Я уехала, не предупредила, не позвонила, только записку написала, а мама не знала. Подумала, что со мной что-то случилось, раз я трубку не беру… И решила съездить за мной, посмотреть, не покончила ли я жизнь самоубийством».

Люда вышла из кабинки и вернулась в парк. «Наверное, мне и вправду надо покончить жизнь самоубийством. Я не имею права жить. Я – грязная, испорченная дрянь, и я стала причиной смерти мамы».

Люда медленно встала, словно в трансе, и пошла вперед. Сейчас она найдет укромный уголок, где нет людей, и сведет счеты с жизнью. Жить ей незачем. Она недостойна того, чтобы жить. Мама умерла, папа на грани жизни и смерти. И она должна за это ответить!

Люда шла и шла, со стороны казалось, будто она о чем-то задумалась, но на самом деле она внимательно выбирала место, в котором должна была умереть. Она даже знала, как это сделает: она повесится. Ремешок у ее сумочки длинный и тонкий, но очень прочный – из настоящей кожи, – поэтому он должен выдержать. «К тому же я сама – маленькая и худенькая, так что все должно получиться», – деловито думала она. Люда ненавидела саму себя, и ей совсем не было страшно.

Через триста метров, почти у самого выхода из парка, Люда наконец нашла то, что искала: большое старое дерево стояло в окружении себе подобных и как бы в глубине. Там был полумрак, несмотря на светлое время суток. Люда пробралась под дерево, выбрала удобный, крепкий сук. Набросила на него свою сумку. Это получилось после четырех попыток. Сняла с пальца золотое колечко, которое подарила на шестнадцатилетие мама (мамочка, родная, прости, пожалуйста, скоро я исправлю эту несправедливость: то, что я жива, а ты нет), и продела его сквозь ремешок, чтобы получилась петля. А потом просунула голову в петлю (для этого ей пришлось стать на цыпочки), сверху подтянула кольцо, чтобы было потуже, и зажмурила глаза. Она прощалась с жизнью. Люда ни о чем не просила бога, кроме как о том, чтобы встретиться со своей мамой там, в другой жизни. Она страстно хотела вымолить ее прощение, хотела быть рядом с ней, со своим близким и родным, единственным близким и родным человеком в этой жизни, да и в той тоже… Люда вздохнула и поджала ноги, отрывая их от земли.

Глава 25

Вика беспокойно высматривала стюардессу. Ей хотелось выпить, а этой небесной ласточки не было видно уже полчаса.

– Ну что ты дергаешься? – поинтересовался ее спутник.

Он уже начал засыпать, когда Вика нечаянно его толкнула.

– Я боюсь летать, – объяснила она, – каждый раз с ужасом переношу перелет! Хочу выпить шампанского, от него я быстро засыпаю.

– Глупая, – улыбнулся парень, – надо было взять бутылку с собой в самолет, сейчас бы ты уже надралась и храпела.

– Представляешь, Олежка, – защебетала манекенщица, – каждый раз об этом думаю, и каждый раз непременно забываю!

– А ты скажи об этом папику, он-то не забудет, весь из себя такой пунктуальный, по долгу службы обязан все помнить!

– Папик может не понять, – вздохнула девушка и поправила волосы. – Он думает, что я – верх совершенства, именно поэтому и женится на мне. Я ведь буду королевой бала, и все его соратники будут ему завидовать.

– Ого! А ты, оказывается, страдаешь нарциссизмом, – хихикнул ее сосед.

– Нет, я страдаю стопроцентным пониманием, для чего папику нужен этот брак. И я не красуюсь сама перед собой, просто констатирую факт.

– Думаю, ты слишком умна для модели, – небрежно заметил Олег.

– Вот поэтому я и выхожу замуж за папика, – подхватила Вика.

– А я думал, что мы в одной лодке, – ревниво заметил парень.

– Конечно, Олежка, конечно, – взяла его руку Вика, – только ведь, кроме твоих интересов, у меня есть и свои!

– Надеюсь, они не пересекутся?

– Никоим образом, – заверила Вика.

Она наконец-то заметила стюардессу. Та выглядела так, словно только что побывала в какой-то переделке. Волосы были всклокочены, помада размазана, юбка небрежно задралась. Вика сначала испугалась, а потом догадалась, что эта девица наверняка только что трахалась с кем-то из экипажа.

– Девушка, можно шампанского? – попросила она, стараясь не смотреть на осчастливленную стюардессу.

– Конечно, миленькая, – промурлыкала та, одергивая юбку и поправляя пилотку. – Сколько тебе?

– Бутылку, если не жалко, – ввернул Олег, подмигивая распутной бортпроводнице.

Глава 26

Юля бегала по дому в одной короткой ночной рубашонке и проклинала все на свете. Она так здорово все подстроила, переспала с Виктором, но все это впустую. Ребенка у нее не будет, потому что не прошло и недели с тех пор, как она имела близость с мужем, а у нее начались месячные.

Она постаралась взять себя в руки и успокоиться. Что же предпринять? Она могла удержать Виктора только ребенком. Марина беременна – ладно, фиг с ней. Понятное дело, дурачок Виктор думает, что она залетела от него, и он теперь чувствует себя обязанным жениться на ней. Но если забеременеет и Юля, то ему придется делать выбор. Потому что они станут равны: Марина и Юля. И она думает, что выбор будет в ее пользу. Потому что они давно женаты, потому что знают друг друга, как свои пять пальцев, потому что… Да мало ли почему! Марина – наглая самозванка, влезшая в их семью. Еще надо разобраться, зачем ей понадобился Виктор. Юля глубоко сомневалась, что ее муж может представлять желанную добычу для молодой девушки, которая, как оказалось, даже не провинциалка, а москвичка. Марина вполне могла подобрать себе кого помоложе, и посимпатичнее, и побогаче. И к тому же Юля слишком хорошо разбиралась в женской природе, чтобы не знать, что женщины не беременеют от первого встречного. Если это и случается, то по неопытности и глупости. А ни в том, ни в другом Марину обвинить было нельзя. Как у нее все ловко получилось: она подцепила Виктора и быстро забеременела, чтобы его удержать. Впрочем, может, это ложь, она вовсе не беременна. Зачем она это сделала, Юля скоро выяснит. Но сейчас надо решить более важную проблему: как вернуть Виктора. С ребенком она промахнулась, что остается? Да ничего! Наверное, придется ей смириться с тем, что муж ушел к другой. И останется она совсем одна, потому что знакомиться с кем-то, привыкать к нему и начинать новую совместную жизнь с этим кем-то она не хочет и не может. А она обещала дать Виктору развод, если он переспит с ней. Он свое слово сдержал и даже был доволен. Ему-то что, стряхнул и пошел, а Юля осталась ни с чем. Не удался ее план, видимо, бог не хочет помогать ей. Тогда, может, дьявол? Юля в бессильной злобе стукнула кулаком по столу, лежащая на нем книга подпрыгнула, и из-под нее вылетел маленький листок бумаги. Юля машинально взглянула на него: на нем были координаты той самой жрицы вуду. Юля похолодела: ей казалось, что она выбросила этот листок с адресом. И к тому же она только что помянула дьявола…

Женщина задрожала. Ей вдруг стало холодно в тонкой, кружевной ночной рубашке.

«А почему бы и нет?» – подумала она.

Она быстро направилась в комнату, переоделась в льняной брючный костюм, взяла злополучную бумажку с адресом и выскочила из квартиры.

Все повторилось снова: жрица оказалась на том же месте и в той же позе. Это было неприятно и как-то… жутко, что ли.

– Я же говорила, придешь, – произнесла жрица, не поднимая головы.

Юля вздохнула. Она убеждала себя саму не пугаться, так как все это рассчитано на слабонервных клиентов.

– Чего ты хочешь: избавиться от неверного супруга или от разлучницы?

Женщина спросила это так буднично, словно интересовалась, кто крайний в очереди.

– От… – Юля запнулась, а потом мстительно подумала, что Марине наплевать на ее состояние, почему же она должна переживать за нее, – от разлучницы.

Следующие полчаса жрица вызывала каких-то духов, затем спросила имя этой разлучницы и стала плести какую-то игрушку из непонятного материала, то ли из соломы, то ли из жестких ниток. Юля с интересом наблюдала за ее работой.

– У тебя есть что-нибудь от соперницы? Волос ее, ноготь, отпечаток пальца?

– Нет, – покачала головой Юля и разочарованно добавила: – Значит, ничего не получится?

– Почему не получится, – удивилась жрица вуду, – просто так было бы быстрее. А сейчас, пока ее настигнет твоя злоба, пройдет время.

– И много времени?

– Не знаю. Месяц, два, может, меньше… Или больше…

– Ну, тогда ничего страшного, – облегченно вздохнула Юля, – это еще не поздно.

Действительно, как может быть поздно наказать любовницу мужа?

Женщина сплела человеческую фигурку и стала что-то над ней шептать. В комнате запахло еще сильнее, и Юля подумала, что ей срочно необходим свежий воздух, чтобы она не потеряла сознание от удушающей жары, запаха трав и чего-то непонятного.

Наконец жрица положила сплетенную куклу на стол и достала откуда-то нож.

Юля вздрогнула. Ей вдруг пришло в голову, что она не спросила у гадалки, каким образом та собирается избавить ее от соперницы. И вообще, что значит – «избавить»? Юля раньше считала, что это типа отворота, мол, муж забудет разлучницу и перестанет к ней ходить. Но сейчас, когда она наблюдала за этим странным ритуалом, ей пришло в голову кое-что нехорошее. Хотя она тут же отогнала от себя эту мысль: «Нет, не может быть, это просто такой ритуал». Но все равно ей не нравилось, что жрица совершает с ножом всякие манипуляции, окунает его в какую-то красную жидкость, и кажется, будто это кровь капает с ножа.

– А что… что с ней будет? – внезапно охрипшим голосом спросила Юля.

– То, что ты и хотела, – ответила жрица.

И Юля вдруг поняла весь ужас того, что она натворила. Вуду – это же магия! Смертельная магия… Боже, как она могла забыть, думала, в игрушки играет?

– Постойте, – заорала она, когда жрица уже занесла нож над распростертой на столе фигуркой, – не надо! Я передумала, я заплачу вам, только не надо этого…

– Поздно опомнилась, – проговорила жрица, внимательно глядя на нее, – механизм запущен, духи вокруг. Обратно не повернешь!

– Пожалуйста, умоляю вас, – Юля широко раскрытыми глазами смотрела на нож, с которого стекала красная жидкость, – я не знала, не ведала, что творю. Я не хочу ее убивать!

– Или она – или ты, – тихо проговорила гадалка. – Я вызвала духов, им нужна жертва.

Она все еще держала в руках нож и принюхивалась к чему-то.

– Больше ждать нельзя, духи сердятся, – сообщила она и взмахнула рукой.

Нож вонзился в туловище соломенной куклы, и раздался какой-то странный звук. Это был треск ломающейся соломы, но Юле показалось, что она слышала крик.

Она с ужасом смотрела на нож, а потом свалилась на пол в глубоком обмороке.