Текст книги "Капкан для жениха"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Естественно, я скромно умолчала о том, что помимо этого должна была помочь Эдриану отомстить за его гибель. Пожалуй, не стоит быть настолько откровенной с Морганом. Как-никак он почти всю жизнь прожил с драконами бок о бок, до недавних пор был без ума от одной из Ульер. А любовь – это чувство, которое может вернуться в самый неподходящий момент. Пусть уж лучше все считают, что гибель Шериона была случайностью, к которой я имею весьма опосредованное отношение.

– О небо! – взмолился Морган. – Подожди, не части так. Дай мне хоть немного уложить все это в голове.

Я послушно замолчала. Скромно потупилась и принялась расковыривать носком сапога светлый бежевый ковер.

– Тамика, пожалуй, я впервые в жизни встречаю особу, которая настолько обожает заключать всевозможные сделки и договоры, – наконец буркнул он.

Я в ответ усиленно захлопала ресницами, пытаясь придать себе как можно более невинный вид. Интересно, что сказал бы Морган, если бы узнал о кинжале, надежно спрятанном в голенище моего правого сапога? Не думаю, что ему бы понравилось известие о том, что я едва не связала себя соглашением с так называемым мастером клинков, а в действительности – с самым обычным герпентолом.

– Даже страшно представить, какие еще тайны ты хранишь от меня, – негромко проговорил Морган, но, хвала всем богам, углубляться в столь опасную тему не стал. Вместо этого он потер переносицу, словно страдая от головной боли, затем принялся массировать виски и слабо попросил: – Продолжай. Я слушаю.

– Да я, в общем-то, почти все рассказала. – Я смущенно пожала плечами. – После заключения договора сознание Эдриана переселилось в мой разум. Теперь он постоянно изводит меня своими замечаниями и шуточками. Но вроде бы он обещал покинуть меня, как только я завершу сделку и обагрю рубин своей кровью. – Подумала немного и негромко добавила: – Если честно, никак дождаться не могу, когда это наконец произойдет.

«Вот как? – мгновенно оскорбился Эдриан. – Это что получается – я тебе надоел? Вот и вся благодарность за мою помощь!»

И Эдриан принялся обиженно вздыхать, видимо, ожидая, что я немедленно примусь его разубеждать.

– Значит, вот оно как, – между тем задумчиво протянул Морган. – Ну что же, теперь мне многое становится понятно. Например, почему у тебя так часто бывает отсутствующий вид. Наверное, непросто иметь постоянного спутника, которому известны все твои мысли, переживания…

– Ох, если бы ты только знал, насколько непросто! – жалобно вздохнула я. – Этот самый Эдриан достал меня уже до печёнок, если не глубже. Ему до всего есть дело. А как он начинает возмущаться, когда я оказываюсь с кем-нибудь в пикантной ситуации…

Я тут же пожалела о том, что брякнула. Лицо Моргана мгновенно стало темно-багровым, по цвету соперничая с перезрелым помидором. Казалось – тронь пальцем, и кожица расползется, являя под собой сочную мякоть плода.

– То есть, – медленно потянул он, багровея на глазах все сильнее, – он и сейчас…

И замолчал, видимо, не в силах осмыслить тот факт, что свидетелем его недавнего порыва стал посторонний мужчина.

«Передай ему, что я уже привык, – мрачно попросил Эдриан. – Пусть не стесняется так сильно».

Понятное дело, я промолчала. Иначе, боюсь, у несчастного Моргана мог бы приключиться разрыв сердца от такого утешения.

– В общем, теперь ты понимаешь, какие отношения меня связывают с книгой, – поторопилась я перевести разговор на менее опасную тему. – Между нами действительно существует незримая и очень крепкая связь. И я уверена, что мне ничего не грозит, если я прикоснусь к ней. Просто дай мне выполнить свою часть сделки. Капля крови на рубин – и я освобожусь от этого надоеды Эдриана.

«Сама надоеда, – немедленно отозвался тот. – И вообще… Троллиха и паучиха, вот ты кто!»

Я не стала отвечать на эти оскорбления, иначе наша перебранка могла бы весьма затянуться. Да, я дочь тролля и арахнии. И что? По крайней мере я не пытала людей, силясь разгадать тайну сумеречных драконов.

«Между прочим, некоторым даже нравится, когда им причиняют боль», – огрызнулся Эдриан.

И опять я проигнорировала его более чем спорное утверждение. Ишь ты, оказывается, он не садистом был. Что еще придумает в свое оправдание?

– Ох, не нравится мне это, Тамика! – между тем проговорил Морган, который вряд ли догадывался, какой напряженный диалог идет в моем сознании. – Сделка и кровь… Для меня эти две вещи ассоциируются с чем-то весьма нехорошим. Ты уверена, что все пройдет должным образом?

– Я специально уточнила у Эдриана, не грозит ли мне выполнение моей части договора какими-нибудь неприятными сюрпризами, – ответила я. – К примеру, потерей души. Тот заверил, что нет. Мол, моя кровь ему нужна будет как сувенир. Приятное напоминание о том, как ловко он провел драконов, вынудив принять дочь тролля и арахнии за равную.

– Да, но как раз свою часть сделки он и не выполнил, – резонно возразил Морган. – Смею напомнить, что тебя все-таки не приняли в род Ульер.

Я нахмурилась. Кстати, и в самом деле, как-то раньше мне это не приходило в голову. Я ведь так и не стала одной из Ульер.

«Но ты же сама отказалась от предложения Арчера!» – вскричал Эдриан.

А вот и неправда! Я ему не отказала. Я просто отложила принятие столь судьбоносного решения на потом. И в любом случае, даже если бы я согласилась, то нашу свадьбу надлежало ждать целый год – пока минует траур по Шериону Ульеру, патриарху рода. Так что получается, Эдриан остается мне должен.

«Ну хорошо, хорошо, пусть будет так, – мрачно забубнил Эдриан, видимо, исчерпав свои возражения. – Только почему-то мне кажется, что теперь ты и сама не желаешь войти в драконий род. Разве не так?»

Я неопределенно пожала плечами. Не важно, чего я хочу, а чего нет. Ни нейна Деяна, ни ее муж, нейн Ильрис, занявший отныне место патриарха, не стояли передо мной на коленях, умоляя стать одной из них, как того обещал Эдриан. И это непреложный факт.

«Ладно, согласен, – неохотно отозвался Эдриан. – За мной должок. Заверши свою часть соглашения – и я постараюсь придумать достойную компенсацию своего невыполненного обязательства».

Хм-м… Я еще суровее сдвинула брови. Ох, сдается, Эдриан темнит. Если я обагрю рубин своей кровью, то его душа должна упокоиться и прямым ходом отправиться к престолу Альтиса. Разве не так? И с кого в таком случае мне требовать этой самой компенсации?

«Какая же ты все-таки вредная и въедливая особа! – не выдержав, раздраженно фыркнул Эдриан. – Одно и то же нудишь и нудишь. Между прочим, если бы не моя помощь, то ты бы погибла еще в замке рода Ульер, поскольку не сумела бы справиться с Шерионом. Это моя и только моя заслуга, что ты выжила тогда!»

Я лишь криво ухмыльнулась. Ну уж нет, мой дорогой, убийство патриарха драконьего рода было выгодно прежде всего тебе. Это ты жаждал мести за свою смерть. А я послужила лишь орудием твоей воли.

«Материальная компенсация подойдет? – внезапно очень по-деловому предложил Эдриан. – Капля твоей крови в обмен на все мое состояние. Некогда я был весьма обеспеченным человеком, Мика. Маги всегда и во все времена неплохо зарабатывали своим искусством, а я без лишней скромности был одним из лучших. Поскольку я предчувствовал, что над моей головой сгущаются тучи, то перевел большую часть своих сбережений в драгоценные камни. Все равно материальные блага мне больше ни к чему, а тебе они могут пригодиться. К тому же надо ведь как-нибудь отблагодарить тебя. Согласись, мы неплохо вместе провели время».

Я алчно сглотнула вязкую от волнения слюну. Ого, сразу бы так! И перед моим мысленным взором замелькали горы сапфиров, алмазов, рубинов. Я стану богатой, очень богатой, баснословно богатой!

– А вот теперь я верю тебе, – вдруг прервал мой напряженный мысленный разговор Морган.

Я очнулась и недоуменно посмотрела на него. О чем это он? Кстати, если Эдриан не обманывает, то я, так и быть, поделюсь с друзьями. Я не жадная. Полагаю, тот же Фрей немало обрадуется, узнав, что ему отныне не надо возвращаться в родную деревню и зарабатывать себе на хлеб насущный тяжелым крестьянским трудом.

– Признаюсь, я частенько удивлялся тому, что ты вдруг замирала посреди беседы и устремляла невидящий взгляд куда-то вдаль, – пояснил Морган. – А теперь я понимаю, что в это время ты разговаривала с Эдрианом. Ну и что он говорит по поводу того, что остался тебе должен?

– Мы пришли к соглашению, – уклончиво ответила я, не имея ни малейшего желания ставить Моргана в известность о моем грядущем богатстве.

Не то чтобы я ему не доверяла, но… Просто здравый смысл подсказывал, что не стоит смешивать дружеские отношения с материальными заботами. Золото порой разъедает сердца и самые крепкие узы, как ржа ест железо. Так что пусть это пока останется секретом. Тем более, как верно выразился Морган, у меня и без того хватает тайн от него. Одной больше или меньше – не все ли равно.

– Могу я узнать, к какому именно? – настороженно поинтересовался Морган.

– Как бы то ни было, выполнил Эдриан или нет свою часть договора, но делить с ним тело и разум я больше не намерена, – честно сказала я. – И он пообещал, что покинет меня…

– Дай угадаю – как только ты обагришь рубин на книге каплей своей крови, – перебил меня Морган и поморщился. – Ох, не знаю, Тамика. Не нравится мне это. Сделка, требующая для своего завершения крови… Как-то это очень подозрительно.

– Но в любом случае нам надо разобраться, что там не так с Виллоби, – парировала я. – Эдриан обещал, что поможет. Кому, как не создателю этой книги, знать, в какую именно ловушку угодил хозяин дома. Разве не так?

– Ну, между прочим, у этой проблемы есть намного более простое решение, – неожиданно проговорил Морган, и его глаза как-то нехорошо блеснули при этом. – Насколько я понимаю, Миколика не будет сильно горевать, если станет настоящей вдовой. И, как она верно заметила, со смертью мага все созданные им заклятия развеются. Чем не выход из положения?

«Вот! – возликовал Эдриан. – Вот видишь, на что способен твой ненаглядный Морган: на убийство абсолютно беспомощного человека! А все на меня бочку катишь. Мол, жестокий я, нехороший. Теперь ему все это повтори».

– Так, давай сначала закончим с книгой, – предложила я, мгновенно растерявшись от столь внезапного поворота темы. – А потом уже займемся Виллоби. – Подумала немного и добавила с немалой долей сомнения: – Если честно, я и сама не особо желаю, чтобы он пришел в себя. Но расправиться с ним? Как-то это… негуманно.

– Негуманно? – растерянно переспросил Морган, должно быть, не ожидая услышать подобного аргумента. – Ну… да, негуманно. Но жизнь, однако, вообще жестокая штука.

Я лишь пожала плечами, не имея ни малейшего желания ввязываться в столь сложный философский спор. Морган еще неполную минуту молча смотрел на меня, затем тяжело вздохнул, осознав, что продолжения не последует, и прищелкнул пальцами. Тотчас же блокирующее заклинание, защищающее наш разговор от чужих ушей, с тихим хлопком исчезло.

* * *

Ульрика очень обиделась на то, что Морган не дал ей подслушать нашу беседу. Естественно, прямо она ничего не сказала, но так красноречиво поджала губы при нашем появлении, что все стало ясно и без слов.

– Наговорились, голубки? – ядовито поинтересовалась она. – Или что вы там так долго делали? Мика, насколько я понимаю, чувства Арчера тебя совсем не заботят, так?

– Не твое дело, – огрызнулась я.

– Как раз мое! – Ульрика гордо подбоченилась, но этого ей оказалось мало. Она взмыла под самый потолок, одарила меня оттуда взглядом, полным превосходства, и процедила: – Смею тебе напомнить, что я – хранительница рода Ульер, к которому принадлежит и Арчер. И, позоря своего жениха, ты тем самым позоришь и меня. И вообще, возможно, я отправилась с тобой в это путешествие лишь с одной целью: не позволить тебе пуститься во все тяжкие и утонуть в пучине разврата.

– Да ладно? – искренне удивился Морган, ради разнообразия решивший выступить на моей стороне. – А мне показалось, что ты увязалась за нами исключительно из-за скуки и желания поразвлечься. К тому же не стоит забывать и про твои весьма напряженные отношения с родом, хранительницей которого ты вроде как являешься. Уверен, что почти каждый из Ульеров в глубине души мечтает придушить тебя в укромном уголке.

Ульрика так и застыла с открытым ртом, не в силах найти достойного ответа. Она сделала несколько кульбитов, затем фыркнула что-то неразборчиво-ругательное о Моргане и приняла нарочито обиженный вид, усевшись на верх одного из книжных шкафов.

– Хватит ругаться, – примирительно пробасил Фрей, затем нагнулся и поставил на пол Мышку, которую все это время таскал на руках. Собака широко зевнула и неторопливо протрусила к столу. Внимательно обнюхала ноги Виллоби, после чего совершенно неожиданно присела – и напрудила около него целую лужу, обильно оросив брызгами штаны.

– Мышка! – обескураженно взвыл Фрей. – Ты чего себе позволяешь?

– Ничего страшного, – поспешила заверить его Миколика, которая лишь негромко рассмеялась, глядя на выходку собаки. Все еще улыбаясь, она тепло посмотрела на Мышку и добавила: – Если честно, Виллоби заслуживает гораздо худшего.

«Ладно, давай разберемся, что там не так с этим магом, – предложил Эдриан. – А потом уже завершим сделку. Подойди и положи руки поверх его. Постараюсь сканировать его разум».

Последнюю фразу я, признаться честно, не поняла. Да и вообще, приказ Эдриана вызвал во мне весьма противоречивые чувства. Подойти к Виллоби я могла, все-таки он вряд ли бы укусил меня. Но прикасаться к нему? А вдруг он очнется в самый неподходящий момент и, не разобравшись в происходящем, вмажет по мне какими-нибудь чарами? И тогда, не приведи небо, я тоже превращусь в живую статую, не способную даже моргнуть.

«Да ничего тебе не грозит! – снисходительно заверил меня Эдриан. – Не забывай, что ты являешься носителем автора этой книги!»

Носитель. Слово-то какое выбрал! Ну да ладно, надеюсь, он меня не обманывает.

– Эй, куда? – попытался меня остановить Фрей. – Мика, ты чего задумала?

– Пусть, – поторопился вмешаться Морган. Добавил со странной усмешкой: – Поверь, она лучше кого бы то ни было знает, что надлежит делать.

Этот короткий обмен репликами не остался незамеченным. Краем глаза я увидела, как Ульрика с жадным любопытством подалась вперед, едва не свалившись со шкафа. Но фея ничего не стала спрашивать, видимо, осознав, что ответа все равно не дождется.

Я несколько раз сжала и разжала кулаки, пытаясь успокоиться. Затем сделала шаг к столу и брезгливо сморщилась, поскольку едва не наступила в лужу, оставленную Мышкой. Собака сидела чуть поодаль с совершенно невинным выражением на морде, однако меня не оставляло чувство уверенности, что она сделала это специально, выразив таким образом свое отношение к поступкам Виллоби, о которых услышала от Миколики.

– Ну ладно, – пробормотала я и неохотно положила свои ладони поверх ледяных рук Виллоби, словно приклеившихся к рубину на окладе.

Тотчас же подушечки моих пальцев загорелись огнем. Я тут же попыталась одернуть их, но потерпела в этом неудачу. А спустя еще мгновение мне стало не до этого. Нестерпимо заболела голова. Казалось, будто раскаленные иглы вонзились мне в глазницы и сейчас тяжело ворочаются в них. Окружающая комната померкла, а затем и вовсе исчезла. Я больше ничего не видела: ни стол, ни застывшего в беспамятстве мага, ни моих друзей. Вокруг разлился непроглядный мрак.

«Так-так-так…»

Наверное, это сказал Эдриан, но я не была в этом уверена. Было тихо. Так тихо, что удары моего сердца молотом отдавались в ушах.

«Хм, странно, что-то я этого не припомню».

А вот это высказывание абсолютно точно принадлежало Эдриану. И мне очень не понравился его тон: удивленно-растерянный, словно он встретился с тем, что совершенно не предполагал тут увидеть.

Внезапно мрак резко посерел. Теперь он напоминал кофе, щедро разбавленный молоком. И через эту мглу проступил письменный стол – как две капли похожий на тот, который стоял в кабинете Виллоби. И за этим столом в такой же позе сидел мужчина.

Это начинало мне не нравиться. Сдается, передо мной находится сам загадочный хозяин дома, который, как выяснилось, обожает проводить опыты над людьми.

В этот самый момент мужчина поднял голову, и я увидела, что не ошиблась в своих предположениях. Те же белокурые волосы, те же приветливые ямочки на щеках. И невольно я улыбнулась в ответ. Правда, почти сразу насупилась, гадая, что все это означает.

– Я знал, что ты придешь, – проговорил Виллоби.

Я предпочла промолчать. Ох, не нравится мне такое начало, очень не нравится! Сдается, по вине Эдриана я в очередной раз угодила в беду.

Виллоби встал, и я в унисон этому попятилась, хотя не представляла, куда и как мне бежать из этой темницы. Я прекрасно понимала, что всего этого не существовало. На самом деле я нахожусь сейчас в другом месте. Точнее, там находится мое тело. А вот мой разум, по всей видимости, угодил в ловушку. В ту самую, где все это время томилось сознание Виллоби.

– Не бойся меня. – Виллоби сделал шаг навстречу ко мне. – Честное слово, я не трону тебя! – После чего улыбнулся и словно невзначай обронил: – К тому же одна арахния у меня уже есть. К чему мне вторая? Я не увлекаюсь коллекционированием пауков.

– Это радует, – буркнула я, настороженно наблюдая за ним.

– Если только поменять жену на более молодую особь, – задумчиво продолжил Виллоби, и у меня внутри все похолодело от этого предложения, а особенно – от равнодушного тона, которым оно было сделано. По всей видимости, маг действительно неполную минуту раздумывал над возможной рокировкой, после чего покачал головой и сказал: – Пожалуй, нет. Я привык к Миколике. Мне пришлось потратить немало сил, чтобы выдрессировать ее должным образом. Не хотелось бы начинать все заново.

– Вот спасибо! – не удержавшись, с сарказмом фыркнула я. Помолчала немного и опасливо поинтересовалась, заинтригованная его загадочным выражением: – То бишь, как это – выдрессировать? Миколика не животное, чтобы обучать ее трюкам.

– Я образно выражаюсь, – с усмешкой отозвался маг. Затем вкрадчиво добавил: – Но одному трюку я ее действительно научил: рассказывать слезливые истории, заставляющие проезжающих мимо срочно забывать свои дела и тратить все силы на спасение прекрасной незнакомки, якобы попавшей в беду.

– То есть? – переспросила я, не уловив смысла столь витиеватой фразы. Почти сразу охнула: – Миколика лгала нам? Это все ловушка?

– Самая убедительная ложь всегда базируется на правде, – загадочно ответил Виллоби. – Чем искуснее ты переплетешь истину и вымысел – тем охотнее тебе поверят и предложат помощь. Поэтому многое в рассказе моей жены правда. Даже очень многое. На мой взгляд, кое-что можно было бы и утаить от чужих. К примеру, мне не понравилось, что она рассказала вам о моей первой жене и нашем сыне. Эта только моя трагедия и ничья больше.

– Вот как? – Я напряженно прислушивалась к тишине в своей голове, силясь уловить хотя бы одну подсказку Эдриана. Но тот по непонятной причине молчал, и я отчаянно пыталась не впасть по этому поводу в панику.

– Правда и то, что я посадил Миколику на привязь, – продолжил Виллоби, словно не замечая нервозности в моем голосе. – И я действительно занимаюсь некоторыми опытами, пытаясь вырвать сознание своего сына из царства теней. Он погиб таким юным… Я так и не смирился с его смертью и никогда не смирюсь!

Я вспомнила предположение Миколики о том, что Виллоби сам мог быть причастен к смерти сына, желая таким образом получить материал для своих отвратительных опытов, но вслух ничего не сказала. Видите, общение с драконами все-таки научило меня держать в нужный момент язык за зубами.

– И в чем же тогда заключается ложь? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Неправда то, что мой разум попал в ловушку, – как и следовало ожидать, проговорил Виллоби. Я даже загордилась от своей проницательности, а маг уже продолжал: – Предположение о том, что настолько великий колдун, как я, способный кинуть вызов самой страннице в белом, угодит в смехотворную ловушку – дикость и несусветная глупость! Я заставил Миколику ввести себя в транс, так похожий на смерть. Как оказалось, паучихи умеют кусаться, и их яд способен оказать нужный эффект. А вы поверили моему представлению. Впрочем, найна Эдриана Жиральда извиняет то, что с момента его смерти прошло два века, поэтому он не знает, каких высот достигло развитие магического искусства за это время. Мне хватило одного дня, чтобы досконально изучить книгу и привратника.

Привратника? Я нахмурилась, не понимая, о чем это он, но тут мой взгляд упал на рубин. Ах да, конечно. Помнится, при нашем первом разговоре Эдриан тоже упоминал о том, что я разбудила привратника. Должно быть, его роль выполняет камень.

– И я понял, что рубин долгие годы хранил в себе частичку души создателя книги, – продолжил тем временем Виллоби. – А значит, он обязательно вернется к ней. Вернется не сам, понятное дело, а заставит вернуться своего носителя.

И опять это неприятное слово. Носитель. Сразу видно, что Эдриан и Виллоби – ягодки одного поля. Даже выражения одинаковые выбирают.

– Зачем понадобился весь этот спектакль? – хриплым от волнения голосом спросила я. – Если ты на самом деле не угодил в ловушку, то почему так усердно старался выглядеть жертвой?

– Чтобы в ловушку угодила уже ты. – Виллоби широко и обескураживающе улыбнулся. – Видишь ли, носитель… – Меня в очередной раз передернуло от такого обращения, но Виллоби предпочел сделать вид, будто не заметил этого, и проговорил с особым упором: – Надеюсь, ты не будешь возражать, если я начну называть тебя именно так. Да даже если и будешь – мне все равно, если честно. Для меня ты лишь носитель разума одного из самых могущественных магов прошлого. Я ознакомился с трудами Эдриана и убедился, что наши взгляды во многом схожи. К примеру, я тоже не люблю сумеречных созданий. Умение скрывать свою истинную суть в тенях кажется мне… подлым, что ли. Раз уж родился пауком – то имей смелость заявить об этом всему миру. Более того, как и Эдриан, я считаю, что вся эта мелкая теневая шушера обязана служить обычным людям. Мы на шаг выше по эволюционной лестнице.

– Чем же вы выше? – не удержавшись, полюбопытствовала я. К слову, я понятия не имела, что такое «эволюционная лестница», но уж очень мне не понравилось надменное выражение лица Виллоби в тот момент, когда он о ней говорил. Ишь ты, сдается, кто-кто, а он не страдает манией величия, а искренне ею наслаждается.

– Да всем! – Виллоби подарил мне еще одну чарующую улыбку, от которой меня бросило в холод. – По крайней мере мы не стыдимся того, кем являемся. Это вам, а не нам приходится маскироваться и приспосабливаться к окружающему миру. Это вы, а не мы годами храним свою суть в тайне даже от самых близких и любимых. Как это можно назвать? Лишь изменой и предательством, самым низким и подлым предательством, какое только возможно придумать.

Виллоби замолчал, пытаясь отдышаться после своей прочувственной и полной эмоций тирады. Я тоже не торопилась нарушить воцарившуюся тишину, ощущая, как мои уши наливаются жаром от гнева. Да как он смеет так говорить?! Он же ничего не знает ни обо мне, ни о тех же драконах!

А еще меня все сильнее и сильнее злила и нервировала странная тишина со стороны Эдриана. Неужели Виллоби блокирует его? Да нет, зачем ему это. К тому же в самом начале нашего разговора до меня доносились реплики Эдриана. Такое чувство, будто мой постоянный спутник сам решил по какой-то причине взять паузу, внимательно прислушиваясь при этом к аргументам хозяина дома.

– Конечно, кое в чем Эдриан, на мой взгляд, перегнул палку, – продолжил Виллоби. – Пусть не сочтет это за обиду. Но я считаю, что не стоит уничтожать всех сумеречных созданий. Зачем? Намного выгоднее и правильнее заставить их служить человечеству. И я продемонстрировал это на примере моей второй жены. Как оказалось, арахнии весьма трусливы и чувствительны к боли. Мне не составило особого труда превратить Миколику в свою рабу. Она и шага не смеет ступить без моего позволения. Да, приходится кормить ее, но я нашел способ, как заготовить впрок энергию умирающих людей. Моя… м-м-м… профессия помогает мне в этом. Правда, первое время Миколика убеждала меня, будто ей противно осознавать, что она питается за счет смертей других. Ну ничего, привыкла и приспособилась. Изредка, когда она радует меня послушанием, то я позволяю ей полакомиться своей жизненной силой. Думаю, когда я закончу с тобой, то мою супругу ожидает настоящее пиршество. Свидетели мне не нужны, так что пусть выпивает досуха твоих друзей. А их тела, в свою очередь, пригодятся мне для экспериментов.

И маг с нескрываемым вожделением потер руки, должно быть, воочию представив, что собирается сделать с моими товарищами.

Я в очередной раз содрогнулась от омерзения. Тоскливо огляделась по сторонам, не представляя, как выбраться из этой нематериальной западни. Эх, попала-то как! А все Эдриан! Кстати, что же он так долго молчит? Неужели в самом деле предал меня?

– Впрочем, я немного отвлекся, – опомнившись, сказал Виллоби. – О чем мы там говорили до моих рассуждений об истинном месте сумеречных созданий в нашем мире?

– Ты собирался поведать мне, зачем устроил эту ловушку, – проговорила я и с мелочной радостью заметила, как от моего слишком фамильярного обращения по лицу мага пробежала едва заметная тень неудовольствия.

Ага, не нравится, стало быть, когда ему «тыкают». А пусть привыкает! Причем я не первая начала!

– Я хочу возродить найна Эдриана Жиральда! – между тем громогласно провозгласил Виллоби. – Я думаю, мы прекрасно поладим. И мне нужен товарищ. Друг, способный оценить все мои опыты по достоинству и дать нужный совет. Как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше!

– И каким же образом ты собираешься этого добиться? – полюбопытствовала я, уже понимая, что ответ мне очень и очень не понравится.

Виллоби сделал еще один шаг ко мне. Я с огромнейшим удовольствием держалась бы от этого ненормального как можно дальше, но отступать было некуда: моя спина прижалась к какой-то пружинящей поверхности, по всей видимости, ограничивающей периметр этой небольшой своеобразной темницы.

– Гордись: ты послужишь вместилищем разума этого великого человека! – прошипел, брызгая слюной, Виллоби и ткнул меня в грудь указательным пальцем.

Я некогда сочла его симпатичным? В таком случае я сильно ошибалась. Сейчас он выглядел преотвратно: голубые глаза горели огнем безумия, губы кривились от беспрестанных гримас, куда-то исчезли симпатичные ямочки. И внезапно я осознала, что передо мной действительно сумасшедший. Что самое страшное: абсолютно уверенный в верности своих поступков.

– Твое тело легко примет его, – продолжал шептать Виллоби. – За время вашего путешествия его разум уже сроднился с ним. Поэтому смирись и расслабься. Ты, конечно, почувствуешь нечто неприятное, но больно не будет. Не должно быть. И в любом случае, ты обязана быть счастлива, что послужишь во благо человечества! Кем тебе суждено было бы стать? Одной из племени паучих, презренным существом, прячущим свой неприглядный облик к тенях. Тьфу, да и только!

Я покорно утерлась, поскольку Виллоби, увлекшись своей речью, на самом деле плюнул мне в лицо.

– А так ты обретешь иную судьбу, станешь иным человеком, – продолжал разглагольствовать маг.

– Другими словами, я умру, – оборвала его я.

– И что тебя не устраивает? – искренне удивился он, уловив горькую иронию в моем голосе. – Да, как арахния ты погибнешь. Не останется ничего от прежней тебя: ни воспоминаний, ни рассуждений. Зато твое тело займет он. Это ли не величайшее благо на свете: послужить сосудом для гениальнейшего разума?

Я открыла было рот, собираясь послать этого радетеля за судьбы человечества куда подальше. Ишь ты, величайшее благо для человечества. Да плевать мне на человечество, если честно! Сейчас самое главное для меня – выжить любой ценой!

– Нет, – пробормотала я, с отчаянием оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь пути к спасению. – Нет, нет, нет! Я не желаю становиться никаким сосудом. Я хочу быть только собой!

– Прости. – Виллоби пожал плечами. – Но это не обсуждается. Все решено.

После чего повелительно вздел руку и направил указательный палец мне в лоб.

– Нет! – во все горло закричала я. – Я не позволю…

И ринулась вперед с намерением вцепиться магу в горло. Пусть я погибну, но прежде как следует вмажу этому холеному мерзавцу! Он навсегда запомнит Тамику Пристон!

Что-то ослепительно громыхнуло, и меня откинуло далеко назад. При падении я пребольно ударилась затылком. Сознание замерцало, готовое в любой момент покинуть меня.

Помнится, я еще удивилась этому. Неужели будучи без сознания можно опять упасть в обморок? Но это была моя последняя мысль. Затем черное небытие поглотило меня.

* * *

– Вредная противная девчонка.

Мне было так хорошо и спокойно. Пожалуй, уже очень давно я не чувствовала себя настолько защищенной от любых невзгод. Казалось, что все испытания далеко позади, и я наконец-то обрела долгожданное счастье. Единственное, что омрачало мою расслабленную негу: какой-то смутно знакомый голос, который без устали ругал меня.

– Сколько раз мне уже приходилось выручать тебя из беды! А сколько раз из-за собственной беспечности ты оказывалась на краю гибели! Тамика Пристон, рано или поздно, но боги отвернутся от тебя, да и я не всегда буду рядом.

Я уныло вздохнула. Морган. Только он называет меня полным именем. А то, что он упомянул к тому же и мою фамилию, доказывает, что стихийник сейчас в настоящем бешенстве. И что же я натворила на сей раз?

Стоило мне только задать этот вопрос, как на меня нахлынул вал воспоминаний. Виллоби! Этот подлый маг собирался использовать мое тело как сосуд для возрождения Эдриана!

От этой мысли я даже подскочила. Всю мою расслабленность и дрёму как дракон языком слизнул. Я резко распахнула глаза и принялась испуганно озираться. Оказалось, что я возлежу на кровати в спальне этого самого мерзавца, завлекшего меня в ловушку, а рядом, на самом краешке постели, скромно притулился Морган, который, вопреки своему суровому тону, при этом ласково гладил меня по руке. Больше в комнате никого не было.

– Очнулась, наконец-таки, – хмуро произнес Морган, мгновенно выпустив мою ладонь из своей. Придал себе еще более грозный вид, сурово сдвинув брови.

– Я тоже рада тебя видеть, – отозвалась я, села и принялась беспорядочно хлопать по себе руками, проверяя, все ли в порядке.

Да нет, вроде бы все хорошо. Я по-прежнему нахожусь в своем теле. Тогда что же получается, затея Виллоби провалилась? Но по какой причине? И почему я до сих пор не услышала мнения Эдриана по поводу произошедшего? Знаю я этого болтуна, давным-давно бы уже высказал все, добавив парочку весьма ехидных комментариев.