Текст книги "Как подготовить ребенка к экзаменам. Советы для родителей в помощь детям"

Автор книги: Елена Любимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Что делать с этой апатией?

Итак, если наш юный школяр учится безо всякой охоты, это плохо, но естественно – школа с ее текущими методами обучения не слишком интересует ребенка, которому, как и ранее, важнее один раз пощупать, чем сотню раз прочесть словесное описание. Если его безразличие еще усиливается, наверняка немалую лепту в этот процесс вносим мы, родители, и наш собственный подход к вопросу. Если экзамен уже «на носу», а охоты хоть что-то выучить ребенок не демонстрирует, можно не сомневаться, что даже угроза грядущей катастрофы не заставит его выйти из этого «ступора».

Вполне вероятно, что мы от природы – отнюдь не самые выдающиеся педагоги, и вообще люди достаточно занятые, чтобы безнадежно упустить момент, когда он начался. Менять теперь всю систему воспитания и мотивирования, которую мы применяли раньше, уже поздно – экзамен неотвратимо близится, мы попросту не успеем. Но если нам удастся вернуть ребенку хоть толику любопытства к тому, что сейчас он способен разве что заучить без тени понимания смысла (да и то «из-под палки»), возможно, нам удастся в последний момент спасти этот, так сказать, кораблик от столкновения с рифами жизненных реалий. Что для этого придется сделать?

Срочно (в прямом смысле) и искренне заверить ребенка в том, что никто не собирается выгонять его из школы или из дому и как-либо наказывать за провал на экзамене. Объяснить ребенку, что такое бывает даже с детьми и взрослыми, которые знают предмет неплохо – просто по случайности, из-за неудачного стечения обстоятельств.

Очень важно убедить мнительного, занятого самоедством школяра, что мы не оправдываем его, но признаем свою часть вины в случившемся, и потому не накажем его ни за какую плохую оценку. Однако нам бы хотелось, конечно, чтобы она была как можно лучшей. По этой причине мы просим его (нужно действительно попросить – в том числе с использованием слова «пожалуйста»), если он считает это возможным, подучить, «собраться» и сдать экзамен как можно лучше.

После фазы взаимных извинений и признания своей вины следует перейти к следующей фазе.

Необходимо поговорить более предметно о том, чем мы со своей стороны можем помочь, и заверить в том, что мы обязательно сделаем все, чтоб в наших силах. При этом нужно задать несколько наводящих вопросов, так как едва ли ребенок ответит на это общее предложение достаточно конкретными тезисами, и его следует подтолкнуть к нужной мысли.

В частности, нам наверняка тотчас придет на ум, что нужно составить план и расписание самостоятельных занятий по повторению пройденного. Однако не нужно при этом заявлять: «Я составлю тебе план и график в две минуты. Будешь начинать в шесть утра, а заканчивать – в пять вечера, потому что кто рано встает, тому бог дает!»

Отныне и впредь нам следует спрашивать, как бы сам ребенок хотел изучать необходимый для сдачи экзамена материал, как он видит свою подготовку, намерен ли он вообще предпринимать в этот период какие-то особые меры. Но поскольку очевидно, что сам он видит их достаточно смутно, предлагать, на самом деле, придется только нам.

И делать это теперь придется в форме вопросов, с элементами обсуждения – это довольно невинная и распространенная в мире взрослых «дипломатическая» хитрость. Например, предложим составить для начала план действий: подсчитаем на ходу, в уме и тут же озвучим, сколько тем ему примерно нужно повторить в день с учетом оставшегося количества времени. Точно так же обсудим тему графика работы – по возможности, совпадающего с его обычными пиками активности, с учетом времени пробуждения, приема пищи и др. Если ребенок захочет внести несущественные коррективы, нужно это ему позволить.

Естественно, мы сильно рискуем услышать в ответ лукавое «Зачем мне готовиться, я и так все знаю!» или столкнуться с молчанием, означающим «Не знаю я, нужен ли мне план, и какой!». В таком случае не следует возвращаться к прежнему командно-приказному тону. Разумнее заметить:

«Если кто-то ничего не делает и не соби-рается делать, он ничего и не получит.

Выходит, ты сказал пять минут назад, что хотел бы сдать экзамен, просто так, не подумав? Если не хочешь – так и скажи, мы уже обещали, что не будем тебя ругать! Но если действительно хочешь, пора действовать, ведь время идет!»

Это напомнит ребенку о минуте откровенности, имевшей место недавно, когда мы взаимно извинялись за накопившиеся недоразумения, давали друг другу обещания… Не нужно слишком связывать ребенка этими сказанными в порыве чувств словами – следует лишь напомнить ему о них и о том, что для исполнения всякого желания, если оно есть, нужно сперва что-то сделать, чтобы оно исполнилось. Кроме того, ребенку в этих обстоятельствах будет полезно обдумать еще одну мысль.

Если он будет повторять выученное хаотично, когда придется, то не просто не успеет и половины – он сделает массу лишнего и потратит в результате на подготовку втрое больше времени, чем требовалось на самом деле, но ничего толком не запомнит.

• Ребенку, растерявшему уверенность в себе в процессе учебы, будет нелегко восстановить хотя бы ее часть, хотя бы на время, и это будет дополнительно нервировать его, сбивать с толку. Чтобы его представление о своих способностях росло быстрее, стоит попробовать следующие действия.

• Предложить ему отвечать уже повторенные темы на его же выбор вслух. Подчеркнем, что выбирать темы для ответов должен он – пусть отвечает не то, что не знает, а то, в чем он разбирается неплохо, так как в данном случае нам нужно не просто снизить его страх перед аудиторией, а поднять самооценку.

Предложить ему «стравливать пар» (в минуты отчаяния или злости, что материал не дается) на каком-нибудь безопасном предмете, с которым легко совладать. Это может быть подушка, он может колотить ее сколько влезет, или специальная силиконовая/резиновая игрушка, устойчивая к физическим воздействиям и продающаяся именно в качестве немедикаментозного «антистресса».

• Если у ребенка есть какая-то нелюбимая работа по дому, за которую он всегда брался с неохотой, его можно освободить от нее. Но это нужно сделать ненавязчиво, стараясь не подчеркивать лишний раз, что это – только на период подготовки к экзамену или с условием, что он будет готовиться прилежно. Кроме того, не следует избавлять его ото всех положенных работ – только от тех, что дополнительно нервируют, обижают его, назначаются в качестве наказания за провинности.

• Предложить проводить часть таких уроков на повторение с одним-двумя друзьями, особенно если все стороны согласны и считают это уместным. Как правило, формат обсуждения и совместного обучения дает лучшие результаты в плане освоения материала (понимания, а не заучивания), а также его запоминания. Однако очевидно, что здесь есть изрядный риск превращения совместных занятий в совместное же баловство. Поэтому компанию нужно выбирать аккуратно. В частности, друзей следует приглашать не более двух, иначе превращение занятий в дружескую потасовку неизбежно.

• Заниматься детям нужно предложить там, где мы сможем тихонько сесть в уголке и, делая вид, что увлечены своими делами, следить за их поведением. Это может быть детская с открытой в нашу комнату дверью, или одна из общих комнат, при условии, что через нее не проходят остальные члены семьи. Конечно же, смотреть поблизости от занимающихся телевизор или «тихонько» играть на компьютере нельзя – можно читать газету, вязать, вышивать и совершать другие не слишком отвлекающие от учебы действия.

• При составлении распорядка дня в период подготовки нужно обязательно учитывать время, которое будет отведено ребенку для игр – как обычно. Нельзя занимать его работой на целый день – несколько месяцев взаперти, за учебниками не выдержит даже видавший виды взрослый, не то что ребенок.

• Предложить периодически делать перерывы – на чаепитие или еду, небольшую разминку и др. включая, возможно, просмотр мультфильма, фильма или чего-то еще, приятно отвлекающего. (Если, например, у вас растет футбольный фанат, а вы будете настаивать на продолжении занятий во время трансляции важного матча, то толку от занятий не будет никакой, все мысли болельщика будут там, в выключенном телевизоре. Поэтому на период матча можно устроить перерыв в занятиях или даже окончить подготовку на сегодня. И настроение поднимает, и грызущего гранит науки не отвлекает.)

• Нужно помнить, что усидчивость у детей увеличивается с каждым годом, но постепенно, а не сразу и не до бесконечности. По этой причине максимальный период, в течение которого ребенок может сосредоточиться на одном предмете, равняется 30–45 минутам. Перерыв между домашними «уроками» может составлять и до получаса-часа, но слишком растягивать его обычно нерационально. При подобном распорядке их и так будет слишком много, чтобы все успеть. Поэтому необходимые «переменки» не стоит превращать в досуг – тем более что время для развлечений ребенку мы выделяем достаточное.

Дети взрослеют, а по мере взросления в них все заметнее проявляется личность с ее собственными интересами и желанием намеренно подчеркнуть разницу между ею и нами. Поэтому если надолго «задержаться» на мотиве «Так хотим мы, твои папа и мама», то можно сильно на этом прогадать, даже если у ребенка нет заметных конфликтов со старшим поколением семьи.

Другое дело, что по мере взросления социальные контакты и внешние события начинают интересовать детей куда больше учебы – этого требует их формирующаяся личность, которая самоопределяется в окружении других личностей. А вот убедительно показать взаимосвязь между успешным социальным становлением и хорошими знаниями нам удается не всегда. Проблема в том, что дети кое-чему учатся сами, и часто видят рядом одноклассников с посредственной успеваемостью, пользующихся авторитетом даже среди взрослых, потому что их родители обладают высоким социальным статусом.

По этим причинам нам стоит чаще обращать внимание не только на личный опыт («Я не президент и не олигарх, а простой менеджер потому, что плохо учился в школе» или наоборот, если нам есть, чем похвастать), а и на примеры, когда нерадивое следующее поколение сводило на «нет» достижения родителей. Для этого нам придется, преимущественно, обращаться к истории – в ней такие случаи описаны хорошо и ярко. Заодно разнообразные, пересказанные правдиво, подробно и эмоционально «зарисовки» из человеческого прошлого наверняка пробудят в ребенке даже негуманитарного склада интерес к этому предмету.

Дети и подростки любят захватывающие сюжеты, а те, которые в данном случае нам предстоит подобрать, захватывают как нельзя сильнее. Возможно, ему стоит показать несколько исторических фильмов, иллюстрирующих пример распада по вине наследника целой страны, которую с таким трудом создавал и укреплял его отец. Будет неплохо, если подобные примеры найдутся и в среде знакомых, чтобы мы могли доказать на деле, что история неизбежно повторяется.

В плане возможности если не провести лично, то хоть посмотреть, как реализуются на практике некоторые законы и парадоксы, интересные факты науки, интернет – это настоящий кладезь информации, просто ее нужно уметь и хотеть найти. Как уже упоминалось выше, западноевропейская система обучения, стандарты которой мы как раз пытаемся перенять, всегда уделяла практическим занятиям очень много внимания.

Тем не менее, если мы, опытные и целеустремленные пользователи, способны правильно распределить собственную активность в интернете, то целенаправленно сможем отыскать в нем многое из того, что недодает ребенку современная школа, и что невозможно предоставить ему в условиях среднестатистического дома/квартиры. Речь идет, конечно, о практическом материале – опытах и экспериментах, которые ранее проводились (или даже не проводились) в школьных лабораториях, но теперь существуют лишь в качестве доступной к просмотру видеозаписи.

После исчезновения советской системы образования, тоже содержавшей значительную практическую часть, как раз это пока к нам не вернулось (в основном из-за дефицитов снабжения школ материалами и оборудованием) и не пришло с Запада. Поэтому видеозаписи такого рода, преимущественно, делают и размещают в сети иностранные школьники, студенты, сами учебные заведения. Так что недостатка в таком видео нет – есть недостаток возможностей увидеть что-то подобное в отечественных школах и вузах…

При этом заметим, что полагаться в смысле поиска обучающих материалов на ребенка бесполезно и опасно. Он, конечно, с удовольствием согласится проводить в сети часы и даже сутки… Но если мы взглянем на результаты его поиска, то убедимся, что в лучшем случае он будет смотреть в сети мультфильмы и общаться в социальных сетях.

Поэтому поисками обучающего материала в интернете должны заниматься только родители. Кроме того, будет просто превосходно, если наше знание законов и интересных фактов, открытых наукой, окажется достаточно обширным, чтобы не забывать или суметь проиллюстрировать их примерами из жизни – не с экрана компьютера. В основном это не сложно, ведь практические результаты теоретических открытий окружают нас повсюду. Кроме того, иллюстрация некоторых законов не требует сложной материально-технической базы – специальных приборов, реактивов и др.

Скажем, законы оптики легко продемонстрировать с помощью пары линз (очков, лупы, которые найдутся в каждом доме). А законы электричества отлично «проиллюстрирует» сгоревший предохранитель или гроза за окном – просто на все эти явления нужно не забывать указывать как на пример.

Следует отметить, также, что профессиональная точка зрения педагогов на сей счет гласит, что все родительские «потуги» вроде описанных выше бесполезны и что идеальным для нашего и любого другого ребенка решением было бы получение образования, по сути, такого же, как ему дадут и в школе (с некоторыми отступлениями – например, с углубленным изучением наиболее интересных ему предметов), но частным порядком.

Компромиссный вариант – создание учебных заведений с небольшими классами, по 7–10 человек. Впрочем, опять-таки, это будет не школа государственного образца, а частный лицей и т. п. Поэтому у данного варианта преимуществ перед предыдущим не так много, как кажется – тем более для родителей, всегда учитывающих финансовую сторону дела. И главное из них в том, что если обучение на дому будет препятствовать социальной адаптации ребенка, то обучение в значительно более близком к обычной школе формате – способствовать.

Чего ни в коем случае нельзя делать при подготовке ребенка к экзамену

Возможно, многим родителям будет сложно осознать, что кое-какие слова и действия недопустимы даже при обращении с собственным чадом без посторонних свидетелей. Тем не менее для взрослых, как и для детей, слово «нельзя» остается одним из наиболее актуальных. Просто, в отличие от детей, взрослые могут позволить себе не послушаться запрета, и от них безупречного послушания, как правило, никто уже и не ждет…

Существует целый ряд ошибок в обращении с ребенком со стороны родителей – и при внешкольном воспитании, и в процессе учебы, и, тем более, в преддверии экзамена. Речь идет о тех маневрах, к которым мы прибегаем с самой благой целью – пытаемся стимулировать чадо учиться лучше. Однако уже давно доказано, что эти методы никогда не срабатывают в нужном направлении – исключительно в противоположном. Вечно погруженным в свои проблемы, издерганным стрессом взрослым они кажутся «идеальным решением» из века в век – совершенно искренне, между прочим.

На самом же деле это далеко не так, и вместо того, чтобы помочь, данные методы могут все только испортить. Пришло время рассмотреть эти ошибки поподробнее, потому что, если мы этого не сделаем сейчас, ребенок может не сдать грядущий экзамен уже не по своей, а только по нашей вине. Итак, сперва о том, чего делать нельзя ни в коем случае.

Не следует предлагать ребенку свою помощь в форме, содержащей насмешку, угрозу и другие намеки на наше негативное отношение к его достижениям.

Под формами мы подразумеваем предложения вроде: «Так и быть, попробую тебя чему-нибудь научить!» или «А ведь мы предупреждали, что этим кончится!» Можно не сомневаться, что нечто похожее просится на язык каждому из нас – этакий короткий миг торжества человека, более умудренного опытом, над кем-то менее предусмотрительным.

Да, мы, родители, конечно, вправе получить это небольшое вознаграждение за все эпизоды собственных обид на ребенка, когда он спорил и огрызался в ответ на наши дельные «рекомендации». Тем не менее согласитесь, что если бы предложение о помощи, сделанное в таком тоне, поступило к нам, мы бы непременно отказались от него, даже нуждаясь в совете, в прямом смысле слова, позарез. Почему же мы так уверены, что ребенок поступит иначе? Конечно, он откажется, как и взрослый на его месте!

А между тем без нас он не справится. И, стало быть, скоро нам станет еще хуже, потому что к стыду и обиде за прошлые эпизоды с плохим поведением отпрыска прибавится еще один – эпизод с публичным провалом на экзаменах. А если мы понимаем, что так и будет, не самое ли время доказать, как хорошо мы владеем собой, отложив этот «отыгрыш» на потом и искренне предложив ребенку помочь, если он этого захочет?

Не следует запугивать чадо, угрожая ему в духе: «Если не сдашь, месяц будешь мыть полы во всем доме, забудешь, что такое компьютер, будешь посажен под домашний арест!»

Как мы уже говорили выше, система поощрений и наказаний очень плохо применима к детям. Ее положительные стороны срабатывают преимущественно на взрослых людях, лучше понимающих значение слова «выгода». И тем более поощрения неактуальны, когда ребенок и так нервничает сильнее обычного, боится других аспектов надвигающейся проверки знаний. В данной ситуации один уже и так немаленький страх наложится на другой.

Длительный избыток стрессовых гормонов и без того сильно тормозит мыслительную активность – таковы законы химии нашего и его тела. Страх как мгновенно вспыхнувшее чувство (скажем, в минуту опасности) не столь плох, как затянувшееся давление на «подкорку» – он приводит ко всплеску адреналина, то есть сильного стимулятора активности центральной нервной системы.

Но длительный, подспудно нарастающий ужас вызывает рост уровня другого гормона, именуемого кортизоном. Неотвязные мысли, приводящие к постоянной перегрузке коры головного мозга, заставляют ее все сильнее стремиться отдохнуть. Потому она и пытается успокоиться, так сказать, своими силами, увеличивая концентрацию гормона, который подавляет ее деятельность.

Таким образом, если мы еще начнем «прессовать» ребенка перед самым экзаменом, едва ли стоит ожидать, что он покажет себя с лучшей стороны. Напротив, он будет выглядеть заторможенным и сонным, как никогда – словно мы «накачали» его транквилизаторами. По этой причине угрожать на тему экзаменов (когда бы это ни произошло) нельзя.

Не следует переживать, «охая и ахая» вместе с ребенком.

Нужно сказать, это не всегда получается сознательно – есть взрослые, всю жизнь обладающие повышенной эмоциональностью. Для родителей естественно переживать за своего ребенка и его будущее, обычно – переживать даже сильнее него. Поэтому случаи, когда родителей предэкзаменационная «лихорадка» довела до нервного срыва раньше, чем самого школьника, нередки. Конечно, ребенок, родившийся в такой семье, вырастет более развитым в эмоциональном плане. Однако подобное «обучение» полезно не всегда – в частности, в обстоятельствах переломных, критических.

Школьное образование обладает одной особенностью – оно является длительным, растянутым на многие годы. Дети проводят в школе добрую половину периода, когда их организм активно растет, формируется, проходит самые заметные стадии взросления. А для разных возрастов характерна разная биохимия и психологические внутренние проблемы. Из-за этого совпадения ребенок может чувствовать себя неуверенно, испытывать вдвое больший страх и стресс, чем обычно. В таких условиях он стремится найти эмоциональное равновесие в окружающих его людях, а не в себе самом, так как его внутреннее состояние ощутимо меняется день ото дня и крайне нестабильно.

Поэтому родительстве спокойствие и уверенность в чаде сейчас важны для него как никогда – это единственное, на что ему осталось опереться, чтобы найти собственный баланс. Поплакать «в жилетку» друг другу еще будет полно возможностей – там, в будущем. А сейчас – чем взвешеннее и сдержаннее будут вести себя родители, основные помощники ребенка, тем более «волшебный» успокаивающий эффект это на него произведет.

Не следует давать обещания вроде: «Если сдашь экзамен на такую-то оценку, я куплю тебе все, что ты так давно просил, да мы откладывали!»

Да, в случае с детьми, которые по каким-то причинам не доверяют своим родителям, сторонятся их, склонны делать назло и др., некоторое поощрение даже необходимо – и поощрение материального толка наиболее понятно любому ребенку. В то же время, в данном случае более важным было бы подарить ребенку приятные впечатления от общения с родителями, в противовес тому негативу, который несли ему эти контакты до сих пор.

Рекомендация связана с тем, что накаленную атмосферу между родителями и детьми успокоить, как правило, непросто, и это трудно сделать за пару месяцев, оставшихся до экзамена. У сложных отношений родителей и детей всегда есть причины – уже преданное когда-то доверие и любовь ребенка, обилие наказаний, их явное доминирование над поощрениями.

Дети, которых мы сами заставили рано оценить достоинства сдержанного и критического отношения к нам, также рано постигают истины, которые мы традиционно пытаемся от них скрыть. Например, что успехи в школе часто никак не отражаются на будущих успехах в карьере, не влияют на выбор призвания и общее число «бонусов», полученных за всю жизнь. Поэтому такие аргументы, как «Ты учишься ради себя, а не ради нас», «Отличников всегда ждет рай земной, а двоечники сплошь спиваются» и т. п. перестают действовать на детей значительно раньше, чем кажется взрослым. И это при том, что эти идеи изначально кажутся простому детскому уму несколько абстрактными, сомнительными.

Родителям следует подбирать и постоянно реализовывать именно ту систему поощрений за успехи, которая понятна для их ребенка, действует на него. Но это должна быть система – постоянно действующее правило, даже если оно было введено нами сравнительно поздно/недавно.

Если же мы вдруг решили поощрить ребенка подарком, так сказать, соразмерным важности события, не помешает сперва поразмыслить.

• О том, что взаимосвязь между величиной подарка и важностью экзамена, несомненно, увидит даже ребенок. Он сразу поймет, что это подкуп, и запомнит этот ход раз и навсегда. Не начнет ли он требовать подарки за каждый случай, когда он поступит так, как вы просите?

• О том, что ни одни личные взаимоотношения «внезапно» не восстанавливаются – ни с родителями, ни со школой. Это означает, что ребенок может просто нам не поверить (если доверия нет уже давно!) и решить, что мы снова откажем ему, когда получим желаемое, так как ему в данном случае все равно выполнять условия первым.

• О том, что личное стремление к знаниям и хорошей успеваемости обычно не удается качественно подменить стремлением к вознаграждению за них. Дело в том, что, когда самому школьнику эта учеба «в печенках сидит», но без подарка оставаться не хочется, ситуация вполне способна подтолкнуть его к обману.

• О том, что «проглоченные впопыхах» знания «вылетают» из головы ровно в тот момент, когда перестают быть нужны. Заученный, но не понятый материал забывается быстрее записанного в память на основе понимания, потому что бессмысленным набором фраз потом все равно невозможно оперировать. Иными словами, даже если сокрытое в них понадобится, они не помогут, и тему придется сперва изучить заново, уже осмысленно. Вот головной мозг и избавляется от этой пустой информации быстрее, чем от той, которую он способен обработать и использовать!

• О том, что то же самое происходит и со знаниями, усвоенными ради «счастливого будущего» или обещанного подарка. В первом случае они будут, так сказать, терпеливо дожидаться в памяти ребенка часа, когда наступит это самое будущее. Во втором же они покинут голову сразу, как только вожделенная награда окажется в его руках, поскольку больше никакой пользы от них ребенок не видит.

Таким образом, внешнее поощрение за успех выглядит делом привычным, нормальным. Однако его всегда нужно применять с большой осторожностью. Безусловно, нам может быть все равно, сдаст ли наше чадо экзамен ради новой игрушки, ради нашей похвалы, ради того, чтобы мы им гордились или ради чего-то еще.

Итог здесь можно счесть более важным, чем соображения, которые к нему привели – тем более в ситуации, когда никакие иные уговоры на него не действуют и опасность «завалить» тесты явно превышает вероятность сдать их хотя бы на тройку. Такое рассуждение тоже имеет смысл, верно? Но все дело в том, что обучение (да и жизнь в целом) таит в себе массу нюансов, с которыми некоторые методы мотивирования дают опасные сочетания.

Этот случай – один из них, поскольку головной мозг старается не запоминать ненужное. И такие параметры, как скорость, прочность, качество усвоения материала напрямую зависят от цели, с которой серые клетки коры головного мозга стремятся его усвоить. Потому метод поощрений (особенно «сиюминутных» – немедленных) вреден своей способностью настраивать на быстрый, разовый результат. И в этом случае самим родителям нужно как следует разобраться в собственных желаниях.

Если мы видим, что, несмотря на все наши усилия, чадо твердо идет на двойку и впереди для него явственно замаячила перспектива остаться на второй год, ситуация, безусловно, критическая – и здесь, пожалуй, можно решиться и на крайние меры. Если же случай не острый или мы ставим качество знаний однозначно выше оценки, лучше обратить внимание на вероятные негативные последствия этого маневра.

Не следует манипулировать личным отношением ребенка к родителям с помощью возгласов наподобие: «Твои неудачи загоняют меня (папу, дедушку, бабушку, другого члена семьи) в гроб!»

В особенности этого нельзя делать, если в действительности проблемы со здоровьем или нервами у вас или другого родственника не имеют прямого отношения к успеваемости ребенка. Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев эти два явления и впрямь не связаны – или почти не связаны…

Небольшой процент исключений может касаться случаев сердечно-сосудистых патологий у взрослых, которые обостряются в случае волнения, беспокойства – в том числе по поводу плохих оценок или поведения ребенка, вероятного провала на экзаменах. Но даже в этом случае очевидно, что начались и прогрессируют заболевания по причинам, объективно не связанным с успеваемостью чада – скажем, по мере развития возрастного атеросклероза, сужения сосудов, малоподвижного образа жизни, который лишь ускоряет естественное старение сердца и сосудов!

Что до симптоматики сугубо нервной (когда родители волнуются не меньше ребенка), то она может быть самой разной и, в принципе, способна несколько усилить симптомы существующих заболеваний. Опять-таки, появились эти заболевания наверняка не по причине наших переживаний по поводу учебы ребенка.

Возможный здесь максимум тесноты взаимосвязей – общая высокая подверженность эмоциям, особая чувствительность нервной системы к раздражителям, которая с течением времени может обернуться развитием крапивницы (специфичной «нервной» аллергии). Детям же о том, что мы говорим неправду, часто известно лучше, чем нам кажется.

Ребенок забывает, что маме/папе/бабушке когда-то было плохо, только на время – до момента, когда их состояние вновь ухудшится из-за усилившегося стресса. Поэтому в момент, когда ребенку бросят первое обвинение: «Ему/ей опять плохо из-за тебя!», он отчетливо вспомнит, что так бывало и раньше, когда он учился гораздо лучше, а значит, обвинение несправедливо и является ложным.

И какой вывод он из этого сделает в итоге? Конечно, правильный – что родители пытаются «надавить» на его совесть или жалость. Но даже если он сейчас сдаст экзамен, следующее обострение патологии останется лишь делом времени, поскольку одно с другим все равно не связано!

А вот простит ли ребенок попытку родителей обвинить его в «преступлении», к которому он непричастен и в котором вообще никто не виноват, поскольку людям свойственно болеть по разным причинам – вопрос сложный. И, как показывает практика, отрицательный ответ на него встречается чаще положительного.

Не следует демонстрировать чрезмерно высокий «боевой дух», громогласно заявлять, что «если что», мы заставим учителя поменять плохую оценку на хорошую любой ценой.

Понятно, что таким способом мы пытаемся поддержать ребенка, снизить его неуверенность и страх – причем, скорее всего, делаем это не впервые. Логично, что ребенок, и так не допускающий сомнений, что родители всегда решат за него проблему, которая ему не по силам, поверит в наши заявления без оглядки – то есть мгновенно успокоится. Но обратим внимание, насчет чего именно мы его успокаиваем: насчет того, что ему не следует бояться, чтобы ответить на вопросы лучше, или того, что, как бы он ни ответил, мы все равно добьемся для него хорошей оценки?

Разница есть, не так ли?.. Работа на снижение страха и неуверенности ребенка – это совсем не то же самое, что фактическое приглашение «хоть и ничего не делай – мы заставим их поставить тебе хорошую оценку»! В первом случае мы помогаем ребенку обрести уверенность в себе, а во втором – в нас. Потому неудивительно, что такой ход, если применять его часто, воспитывает «маменькиных» дочерей и сыновей – детей, неспособных к самостоятельным решениям и поступкам. А с точки зрения здравого смысла и вероятности исполнить обещанное ситуация выглядит заранее нелепой.

Обещать – не значит сделать. Поскольку реальные родительские возможности повлиять на вопрос о пересдаче, проверке результатов оценивания на ошибки и проч. относительно невелики (будет ли удовлетворено это требование, решать не нам), нам самим не выгодны столь опрометчивые заявления. Ведь обещанного ребенок может и не получить. Но если обычно он обиделся бы на себя или на систему оценивания/слишком строгих членов комиссии, то теперь он обидится на нас, так как мы дали слово «все сделать», и не выполнили его!

Не следует перекладывать на ребенка собственные былые надежды и ожидания и требовать от него тех же успехов, что достигли когда-то мы сами, или, напротив, достичь тех целей, к которым мы стремились, но, увы, не достигли.