Текст книги "Марита: женское счастье (СИ)"
Автор книги: Елена Летавица
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Annotation
Когда ты веришь в хорошее, боги отворачиваются от тебя, когда ты умоляешь о счастье, они поворачиваются, но только для того, чтобы сделать ещё хуже. Жизнь обманчива, судьба берёт главенство над ситуацией, главная героиня смиряется со всем, чтобы получить того, чего ей не обещали, но того, чего она могла бы хотеть.
Летавица Елена
Глава 1:
Глава 2:
Летавица Елена
Марита: женское счастье
Марита: женское счастье
Глава 1:
Дворецкий распахнул передо мной дверь и пригласил войти в комнату лёгким движением руки. Я замялась, недовольно оглядела мужчину не моложе сорока лет и глубоко вздохнула, прежде чем сделать шаг через порог. Следом зашёл ещё один слуга и поставил мой небольшой чемодан на мягкий ковёр. Я с непотаенным недовольством осматривала предоставленную мне комнату, а слуга с аналогичными чувствами осматривал мой внешний вид, даже не скрывая и не отводя глаз. Ну не люблю я платья, что теперь поделаешь? Я оттянула вниз короткую майку, которая заканчивалась на талии, и никак не могла прикрыть пятую точку от возмущённого взгляда. С мыслями «Нет воспитания, зато фигура хорошая», я показала слуге язык, выгнала его из комнаты, попросила дворецкого закрыть дверь с той стороны, и принялась изучать моё будущее укрытие.
Белая мебель, баклажановые обои и тёмно лиловые шторы и ковёр. Прекрасная гамма, я бы оценила, не испытывай я негативных эмоций по поводу своего заточения. Хотя в чём виновата комната? Я провела пальчиками по гладкой поверхности низкого белого деревянного комода, повыдвигала ящики, ощупывая каждый сантиметр, и только после этого начала заселять его своими вещами. Меня предупредили, что слуги всё сделают сами, но это мои вещи и я хочу, чтобы они лежали так, как нужно и удобно мне, да и не особо хотелось, чтобы чужие люди трогали мою собственность.
Затем тщательной проверке подвергся подобный комоду высокий шкаф из сосны. Узорчатые вешалки, аккуратные, ручной работы, хозяин дома вбивал своё слово в каждую мелочь. На плечики этих вешалок и возлегла тяжесть моей верхней одежды и редких платьев. Закончив работу, я отошла в сторону, взглянула и поняла. Да, этот шкаф рассчитан на любительницу пышных юбок и стягивающих корсетов, меньше половины пространства было занято моей одеждой, несмотря на то, что между вешалками было достаточно расстояния для ещё нескольких вещей.
Следующим предметом на рассмотрение оказалась кровать. Балдахин в цвет штор, обитая мягкая спинка, постельное бельё в цветочек. Проверке подверглась каждая ножка, дно кровати, был поднят матрас, ощупаны подушки. Что я искала? Хороший вопрос. Не знаю, но ничего хорошего, это точно. После недавних событий я была готова к любым сюрпризам, плохим и хорошим. Усевшись на перестеленную вновь кровать, я накрутила на пальчик завитый локон светлых волос и подумала. А куда хуже то?
Жизнь, которая протекала среднестатически, резко решила лягнуть меня, как взбешенная кобыла, и била она метко и очень больно. И судя по всему, разгневала я её по самые не балуй. Помотав головой, я расплескала пшеничные локоны по плечам и принялась осматривать остальные вещи в комнате. Зеркало в белой раме – чисто, белые горшки с густыми зелёными растениями – чисто, где смогла, подняла ковёр, тоже чисто. Туалетный столик с зеркалом поменьше, пуфик к нему прилагающийся. На пуфик я даже села и зачем-то попрыгала, просто так, от глубокой скуки. Ну а чем ещё себя развеселить в чужом доме? Столик, правда, получилось заставить ещё хуже, чем полупустые шкафы. Всего лишь пару тюбиков с косметическими средствами, а всякие скляночки, как у магинь.... Нет у меня таких.
Ну что же, нет поводов для грусти. Перевернула картины, пощёлкала выключателем и отправилась в ванную комнату. Чисто и пахнет лавандой, терпеть не могу запах лаванды. Невольно поморщилась, нахмурилась, подошла к зеркалу. На плече до сих пор красовалась красная отметина от пальцев, лицо немного бледное, а в остальном, всё как обычно. Правда, кажется, лицо осунулось, но с такими-то внеплановыми голодовками.
На полках уже стояли шампуни, гели для душа, соли, скрабы и прочая полезная химия в тюбиках, баночках и бутылочках разных форм и цветов. Я заткнула раковину пробкой, влила гель для душа с более приятным ароматом, заполнила водой и оставила. Ну не собираюсь я терпеть запах лаванды в своей комнате, пусть уж лучше вишенкой пахнет. Ещё один невесёлый взгляд на побитую и подавленную куклу в зеркальном отражении, ещё один вздох. Я качнула головой, подавляя плохие мысли и воспоминания и двинулась прочь из лавандовой ванны, предварительно выключив воду, чтобы не затопить комнату.
Отсутствие стола письменного меня глубоко огорчило. Книжки пришлось сложить на комод, письменные принадлежности туда же. Всматриваясь в часы, я отсчитала ещё три часа до обеда, прыгнула на кровать, перевернулась на спину и начала обдумывать. Что мы имеем? А действительно, что? И нахлынули воспоминания.
Меня зовут Марита Грэй. Немного географии. Я живу в стране, название которой Астония. Мы входим в группу развитых посредственных стран. Зачем нужна эта группа? Потому что она даёт нам определённый статус. Таких групп насчитывается три. Страны низшего происхождения, страны развитые и магические столицы. У первых двух групп длинный список, насчитывающий от ста позиций, а вот последняя группа имеет только три пункта. Тёмные Миры Хаоса, Империя и Светлое Государство. Если Государство и Хаос, закрытые страны со своими традициями и учениями в светлой и тёмной магии, то Империя служит посредником, который выучивает магов и отправляет их в развитые страны на службу, а так же забирает из развитых и низших стран людей с особым уровнем дара на обучение.
Три магические страны соединены общими границами, а от других отделены свободными долинами. Долины дикие, ими никто не управляет, так что в магические страны могут попасть либо маги, которым по зубам опасности, либо богатые люди, у которых хватает средств на порталы.
Родившись и прожив двадцать лет в Астонии, я лишь несколько раз грезила мечтами об Империи. У меня имеется несколько знакомых, которых забирали на обучение, пару писем, описывающих недосягаемые для меня земли, но я отчётливо понимала, что делать мне там нечего. В моей семье никогда не было магов, даже случайных связей, потому и дара взять не от кого. Обычные люди, самые простые, неспособные даже воспроизвести формулу простейших бытовых заклинаний, которыми разрешалось свободно пользоваться.
Более того, наш город находится далеко от столицы, нам знаком этикет, но он не практикуется. Дамы не подают ладошку, чтобы кавалеры поцеловали их пальчики, мужчины не снимают головные уборы за столом, бранные слова звучат почти в каждом предложении. Мы не зависимы от статусов, называем друг друга по имени, можем без обвинений обнять друга, хлопнуть по спине. Дамы редко носят платья в наших краях, предпочитая удобные брюки, и лишь те, у кого работа не столь тесно связана с физическим трудом, позволяют себе надеть юбку в обычное время. Нет, мы не дикари. Если кого-то приглашают в столицу, или если к нам приедет важный гость, то о приличиях мы вспоминаем сразу, но между собой общаемся как большая семья.
Теперь немного о моей большой семье. Мы жили на ферме. Я, мама и отец. Два старших брата и один младший, а так же сестра близняшка. Дедушка и бабушка, мамина сестра и её грудной ребёнок. Днём я помогала родителям, а вечерами мы гуляли большой компанией. Часто я возвращалась домой под утро. У меня было домашнее образование, самое простое. Писать, читать, считать, немного этикета, капельку географии, неполный курс истории. А потом случился первый раз, когда моя жизнь пошла не так, как планировалось.
– Ну же, Мари, спускайся быстрее. Тебя отец ждёт. – Оторвал меня от работы мужской голос.
Я утёрла немного взмокший лоб, оторвалась от толстых мешков и подошла к краю, чтобы посмотреть вниз. Меня звал Рассел, мой средний брат. Он стоял, уперев руки в бока, и наблюдал из-под полей шляпы. В это время я находилась на втором этаже пристройки, ища подходящее удобрение для овощей. Я кинула на брата удивлённый взгляд, но тот лишь махнул рукой, приманивая к себе. Практически скатившись с лестницы, я уже стояла возле брата, а тот быстренько ухватил меня за руку и повёл в сторону дома, чуть ли не бегом. Точнее он шёл, но шаги его были как три моих. Рассел был младше старшего брата на три года, но вымахал сантиметров на десять выше, а уж для меня вообще великаном был. Карликом я, конечно, не была, но всё же и высокой не назвать. Несмотря на мешковатую одежду, фигура всё равно неплохо проглядывалась и выглядела я довольно миниатюрной, что позволяло людям ошибочно сравнивать меня с куклой, это сравнение не проводили лишь те, кто знает, что такое работать на ферме от рассвета до заката, полагаясь лишь на физический труд, не имея и крупицы магии.
– Что за спешка, Рас? – Запыхавшись, спросила я.
– Не знаю, папа сказал немедленно привести тебя в гостиную. Там, видите ли, важный гость, и судя по сменившейся манере речи, гость из столицы, возможно клиент.
– Из столицы? – Моему удивлению не было предела. – А я-то тут при чём?
Брат ухмыльнулся, сбавил шаг, позволяя мне отдышаться, но так и не ответил. До дома осталось буквально несколько метров, мы преодолели их за пару минут. Когда дошли до закрытых дверей гостиной, брат пихнул меня в бок, подмигнул и подарил приободряющую улыбку.
– Расскажешь, когда узнаешь, по какому поводу шумиха?
– Конечно. – Улыбнулась я в ответ и проводила брата взглядом. Затем выпрямилась, расчесала чёлку пальцами, застегнула все пуговицы на клетчатой рубашке, что была надета поверх белой майки, отряхнула запылившиеся тёмные штаны. На мой стук ответили громким "Войдите". Я распахнула узорчатые двери и вошла в залитую солнцем комнату.
Отец сидел в кресле, обшитом красной тканью. Он был расслаблен, выражение лица оставалось лёгким и радушным. Папа встретил меня довольным взглядом, а затем перевёл его на гостя, и я последовала его примеру, чтобы мило улыбнуться и скрыть резкое любопытство. Гость сидел напротив отца, на диванчике. С папой их разделял низкий столик, на котором стояли чайничек, три чашки и тарелка лёгких закусок. Я попыталась как можно быстрее рассмотреть мужчину, чтобы это не выглядело невежливым. Ему было явно за сорок, седина была заметна сквозь ореховую копну волос, в густых усах тоже пробивалась сединка. Мужчина носил очки, потому цвет глаз разглядеть не успела. Одет был официально, белая рубашка, бордовая жилетка, чёрные классические брюки и пиджак с родовой вышивкой на кармане. Рядом на диван была опущена трость с рукояткой в виде головы орла.
Я закрыла за собой двери и, выровняв осанку на максимум, поприветствовала отца кивком, а гостю с улыбкой умеренным тоном сказала:
– Добрый день.
Папа одобрительно кивнул в ответ и указал рукой на соседнее кресло. Я спокойным шагом подошла к предмету мебели, уселась на краешек и уже теперь могла себе позволить подольше задержать любопытный взгляд на мужчине.
– Марита, познакомься, это господин Корвин.
– Марита Грэй. – Уверенно произнесла я своё имя.
Гость расплылся в довольной улыбке, а меня кольнуло странное предчувствие, но я быстро растоптала этого червячка сомнения.
– Приятно с вами познакомиться, леди Марита. Ваш отец ни капли не приукрасил, описывая мне ангела.
Щёки опалил румянец, и я отвела взгляд на стол, изучая содержимое тарелки с закусками. В принципе, что там изучать? Маленькие сэндвичи с ветчиной, сыром и яйцом, с обрезанными корками. Но столь быстрая закуска, и время не располагающее к обеду привело меня к мысли, что визит гостя не являлся запланированным. Поэтому я позволила себе показать своё удивление отцу, посмотрев на него волнительным взглядом, широко раскрыв глаза.
– Марита, ты только не волнуйся. – Начал он. Мне показалось, что отец взволнован, не может подобрать нужные слова. Он даже вскочил с кресла и зашёл за него, держа одну руку на спинке. – Я так много времени потратил на воспитание твоих братьев, что совсем забыл, что у меня растут две красавицы дочки. И вот настал тот день, когда мне начали напоминать, что двадцать лет, это уже не детский возраст.
– Папа, постой. – Внезапно стушевалась я, понимая, к чему ведёт этот разговор, и что за гость восседает на диванчике. Но уже было слишком поздно. Оставалось лишь закусить губу, словив на себе недовольный взгляд родича.
– Не перебивай меня, дочь. Это невежливо. – Он прокашлялся в кулак. – Так вот. С господином Корвином я познакомился на ярмарке в столице этим летом. Наше сотрудничество возымело положительные результаты, а затем господину Корвину стало известно о том, что у меня дома сидят две дочери, которых уже пора давно выдать замуж. Увидев ваши портреты, господин Корвин предложил мне создать союз между нашими семьями.
Вот так вот в лоб? Просто и прямо. Отец никогда не отличался тактичностью в данных вопросах, но ведь можно было предупредить, подготовить. А с губ сорвалось совсем нелогичное, но имевшее право жить. Мой разум начал защищаться от замужней жизни.
– Я думаю, из Марисы выйдет прекрасная жена. – Проворковала я и глазки сделала такие глупые, что в пору рассказывать анекдоты про блондинок. Если сестра узнает, что я сватаю её вместо себя, то придушит.
Папа подавился удивлением, а гость не сумел сдержать смешок. Затем мужчина взял ситуацию в свои руки, заметив, как сложно отцу собраться с мыслями. Я не ощущала от него угрозы, в нём не было стержня, он не нуждался в этом союзе столь сильно, чтобы самому оказывать давление на ситуацию, но всё же оказался, куда более увлечённым в этом вопросе, нежели мой отец.
– Ваша сестра конечно великолепна. – Чуть подавшись вперёд, сообщил он. – Но мне бы хотелось видеть вас своей невесткой. И мой сын тоже одобрит эту кандидатуру.
– То есть ваш сын не знает? – Скривившись, спросила я, прищурив взгляд.
Отец начал краснеть от злости, а гость вновь разбавил атмосферу смешком.
– Леди Марита, мне определённо нравится ваша догадливость. Я решил, что познакомлю вас, когда буду убеждён в правильности своего выбора.
– И вы так быстро убедились? – Взволнованно спросила я, кажется заикаясь.
Мужчина ответил мне кивком и широкой улыбкой.
– Но вы же меня совершенно не знаете. – Не унималась я. А что вы хотите? Меня сбывают, как товар, как дополнение к купленным овощам.
– Не волнуйтесь. Ваш отец до мелочей расписал ваш прекрасный характер. Твёрдость духа, заразительная весёлость, трудолюбие.
– Но Мариса...
Вновь начала защищаться я, но гость не дал мне договорить. И вообще, дал знать, что со мной больше никто беседовать не будет на эту тему. Меня в комнате больше не было. Он поймал зрительный контакт с моим отцом, в его взгляде так и читалось "Беру".
– Я привезу своего сына на следующей неделе. В этот же день и устроим помолвку и обговорим свадьбу. Думаю, лучше всего устроить торжество в столице.
Моё лицо вытянулось, сердце ухнуло, отказываясь отбивать положенный ритм. Я широко распахнула глаза, пыталась выдавить возмущение, но голос не подчинился, язык онемел, хотелось моргнуть и понять, что я просто схватила солнечный удар, перебирая удобрения.
– Марита, ты можешь идти. – Бросил мне отец, и вновь вернулся к разговору с гостем.
Я незаметно кивнула и ошарашенная, начала выплывать из комнаты. Вслушиваться в разговор мужчин не собиралась, голова внезапно загудела, ноги подкашиваться начали. Как я дошла до комнаты, неизвестно, будто в тумане. Села на кровать и смотрела в одну точку до тех пор, пока за мной не поднялась сестра, чтобы позвать на обед.
Угрозы оказались выполнены. Спустя неделю меня подняли на ноги сестра и мать, всунули меня в самое красивое платье, накрутили локоны, накрасили и вывели в столовую. За всё это время я не произнесла ни слова, сильно дулась. А они были так счастливы, летали на крыльях, и даже не думали спрашивать моего мнения по поводу этой печальной истории. Завтрак прошёл так же без моего участия. Они что-то болтали, смеялись, а я ковыряла вилкой варёные яйца и нехотя глотала чай без сахара, по той простой причине, что мне просто забыли его дать. Мне не хотелось спорить с ними, не хотелось ссориться, и они делали вид, что всё нормально, что не замечают моего недовольства, лишь потому, что я не произносила это вслух.
Через два часа приехали они. Младший брат вбежал всё в ту же столовою, из которой мы так и не вышли, и оповестил о приезде гостей. Отец встал из-за стола, отряхнул пиджак, кивнул мне и матери и мы последовали за ним. Выйдя за отцом на крыльцо, я наблюдала, как к нашему дому подъехала шикарная карета с двумя чёрными скакунами, кучер спрыгнул, открывая дверь для хозяина, и мужчина сошёл с транспорта. Господин Корвин, пышный затейник в тёплом пальто подал руку своей супруге, и она вальяжно вышла из кареты, придерживая подол красной юбки. Осень только началась, а платье уже было отделано мехом лисицы. Вслед за ней, в грязь и осенние листья, выпрыгнул молодой человек. Он был больше похож на мать, острое лицо, надменные глаза с густыми ресницами, стройная фигура и шарм красно-коричневых волос. Мой взгляд он нашёл быстро, а я была не в силах отвести глаза, смотря на свою девичью смерть. И раньше замуж не особо хотелось, а вот теперь уж и подавно не хочется. Кажется, он неправильно понял меня, кажется, родители тоже неправильно поняли меня, оттого я тихо фыркнула и отвернулась, слегка нахмурившись.
Нас представили уже тогда, когда мы оказались на большом крыльце друг к другу лицом. Как ни странно, но слово вновь взял господин Корвин, пока мой отец опять собирался с мыслями. Он указал на свою жену, которая улыбнулась, показывая слегка неровные, но белоснежные зубы на фоне алой помады.
– Это Алиса, моя жена. – А затем коснулся плеч своего сына и подтолкнул в мою сторону. – И мой сын, Дерек.
– Госпожа Алиса, господин Дерек, рада нашему знакомству. – Выдавила я и сделала книксен по правилам столичного этикета. Семья моя молчала и заворожено смотрела на то, как я за них отдуваюсь с глупой улыбкой на лице, которая, даже я знала, выглядит неестественно.
Зато от взгляда будущего мужа мою апатичную храбрость тут же сдуло, как ветром. Я поёжилась и даже вжала голову в плечи. Засмотревшись в его глаза, цвета непонятного, близкого к жёлтому, я не сразу поняла, что нас зовут в дом. Мы заполнили гостиную, в разговоре я не участвовала, теребила пальцами юбку платья и бросала тоскливые взгляды в окно. Затем мать прогнала детей, сама увела Алису, а потом и отец с господином Корвином исчезли. И только услышав звонкий стук чашки о блюдечко, я очнулась и поняла, что в гостиной мы остались одни с, ужас, как страшно произносить это слово, женихом.
Мой резкий и неуклюжий разворот от окна немного озадачил его, затем молодой человек поднялся, и я приметила ехидную улыбочку на его губах.
– Марита, я напугал вас?
– Леди. – Более резко, чем ожидала, поправила его. Но Дерек, кажется, поправки не понял, недоумённо взглянул. – Леди Марита, господин Дерек. – Тихо выдохнула я.
– Да бросьте, Марита, к чему эти приличия, мы в комнате одни, а вы моя будущая жена. – А сказал с таким лицом, будто не жена, а рабыня. Его противоречивая интонация только поддавала мне жару.
– Простите меня. – Я резко дёрнулась и направилась к закрытым дверям гостиной. – Нужно кого-нибудь позвать.
Дереку, почему-то, моё стремление к соблюдению приличий не понравилось. Он гораздо быстрее пересёк комнату и грубо отодвинул меня от дверей, когда я даже до ручки не успела дотянуться. Я из хватки вырвалась, но оказалась забитой в угол между книжным шкафом и статуей изображающей человека с головой льва. Недаром я эту статую никогда не любила, вот теперь понятно, почему.
– Зачем кого-то звать? – Не снимая улыбки, но немного раздражённо спросил он.
Я невольно поёжилась, сделала шаг вперёд. Дерек не отодвинулся, пришлось вновь прильнуть спиной к стене, увеличивая расстояние между нашими телами.
– Потому что мужчине и женщине не подобает находиться в одной комнате одним.
Жених артистично заломил брови и очень едко улыбнулся.
– А я думал, что у вас в порядке вещей такие моменты. Мне отец рассказал о вашей деревне. Не удивлюсь, если тебя зажимали в каком-нибудь амбаре или ты проводила ночи на сеновалах.
И вот тут злость заставила забыть о любых приличиях. Я с вызовом посмотрела в жёлтые ехидные глаза и размахнулась. Сейчас я поблагодарила судьбу за то, что родители не растили из меня белоручку, и мне часто приходилось выполнять тяжёлую физическую работу. Моя ладошка тяжело и громко прижалась к щеке нахала, заставив его рыкнуть, вот только разозлила я его ещё больше. Пальцы грубо впились в мою шею, всем телом он вмял меня в стену, единственной радостью оказался жгучий красный след, различающий мою ладонь и пальчики.
– Да как ты смеешь?
– Да как, вы, смеете делать такие выводы? – Прошипела я, не разрывая зрительный контакт.
Так как руки мои были свободны, я приподняла подол юбки и стукнула его сначала по коленке, затем просто ударила с ноги, заставив парня отпрыгнуть от меня.
– Как вы смеете меня в подобном обвинять? Знаете, господин Дерек, по себе людей не судят! – Кричала я на всю гостиную, горя от злости и возмущения.
На мой крик слетелись люди. Сквозь толпу домочадцев прорвалась госпожа Алиса. Она одарила сына недобрым взглядом, меня так вообще убийственным, а затем, что сильно меня удивило, зарычала.
– Что здесь происходит?
Но я уже была непреклонна. Злость туманит разум, прибавляет храбрости и просто сносит голову. Потому я одарила её взаимным взглядом и высказалась.
– Я замуж не выйду за этого подонка. Если он ищет себе общественную женщину, то вы обратились не по адресу, бордель в соседнем городе. – Затем прихватила юбки, и громко стуча каблуками, быстро удалилась из гостиной. Идти к себе наверх? Было слишком глупо, потому я скинула туфельки в прихожей и выбежала из дома. Сбежать от гостей не составляло трудностей, сбежать от семьи было куда сложнее. Они знали каждое моё потайное место, кроме одного. К нему-то я и направилась.
Когда закат начал разливаться над городом, как жидкий огонь, а мои ноги окоченели до боли, я тяжко поднялась с земли, безрезультатно отряхнула грязную юбку и выбралась из своего убежища. К слову, убежище находилось на другом краю леса, так что, уже выходить из него мне пришлось на ощупь. Пройдя около километра по пустынной дороге, услышала стук копыт. Обернувшись, встретила двух всадников. Прищурившись, признала соседей, хозяин и его сын. Мужчина остановил лошадь, спрыгнул и направился ко мне, хватая за плечи.
– Мари, с тобой всё хорошо? Я слышал брань, исходящую от вашего дома, кто приезжал?
– Да так, свататься. – Устало произнесла я, немного радуясь горячим ладоням. Хоть это просто капелька тепла, но мне было в радость. – Чужаки уехали?
– Я не знаю, поехали с сыном тебя искать. Весь город обыскали, а отец твой с ними остался. Братья тоже ходили, но я их домой погнал. Бедная, да ты же ледяная. – Потом его взгляд упал на мои ноги. – Совсем дурная? Где твоя обувь, Мари? Быстро полезай на лошадь, я тебя домой отвезу.
Сопротивляться я не стала, полезла на лошадь, сзади уселся мужчина. К слову, зовут его Жорж. С семьёй нашей дружил близко, и такому беспокойству я не удивилась, а наоборот, расслабилась. На плечи мне легла куртка, за что я поблагодарила, в руку даже впихнули булку, и, когда я уже покончила с хлебобулочным изделием, заметила, что начала засыпать от мерной качки в седле.
С лошади меня стаскивали тихо и осторожно. Сначала захотелось взбунтовать, вырваться, но почуяв знакомый парфюм, которым пользовался только Рассел, я наоборот уткнулась в грудь, позволяя занести себя в дом. Знакомые нотки кедра и груши успокаивали, помогали расслабиться. Но счастье рассыпалось, как только мы пересекли порог. Брат нехотя опустил меня на ноги и отступил на пару шагов, поправив предварительно чужую куртку, упавшую с левого плеча. В холле собралось всё моё семейство, и к моему большому разочарованию, нежеланные утренние гости. С головы до ног окутал страх. Если бы меня ругали, я бы так не тряслась, подумаешь, свадьбу сорвала, этакая беда, но на лицах домочадцев не было и намёка на злость. Но зато гримаса злости исказило лицо моего несостоявшегося жениха, а уже по дальнейшему разговору я поняла, никакой он не несостоявшийся, а самый настоящий.
– Леди Марита, мы приносим свои глубочайшие извинения за поведение нашего сына. – Начал господин Корвин, а жена его кивала головой, как послушная собачка. – Мы с вашей семьёй всё обсудили, и завтра же покинем город, но наш сын остаётся, чтобы продолжить приносить свои извинения.
– Что? – Вырвавшийся хриплый писк из моего горла напугал не только меня, но и похоже всех собравшихся в холле.
– Мы отказались от вашего приданного, более того, мы обеспечим вас всем необходимым, когда вы после свадьбы прибудете в столицу.
– Что? – Повторно и более болезненно произнесла я. Шквал эмоций и чувств накатил волной. Мне стало противно, омерзительно и страшно. Горло начало драть, ноги начали отогреваться и пальцы начало сводить судорогой, голову просто сжирала мигрень.
– Я вас уверяю, мой сын ещё понесёт наказание, вы так же можете предпринять воспитательные меры, мы вас не ограничиваем.
– Замечательно. – Выдавила я из себя и...
Я просто плюхнулась попой на пол и взвыла. До волков, воющих на луну, мне было далеко, но если бы они услышали, поняли мою боль. Люди вокруг закопошились, накинулись стервятниками, и единственным, кого вся эта картина начала веселить, оказался Дерек. Если и этот дикий поступок не оттолкнёт эту семейку, то я уже не знаю, что делать.
Я молилась, молилась всю ночь. Плакала. Я редко плачу, мне почти не бывает плохо или больно. Вся моя жизнь прошла спокойно, без обид и тяжёлых жизненных ситуаций. Но этот конфуз выбил меня из сил, затащил на мыс отчаяния и заставлял спрыгнуть в глубину, до боли захлёбываясь эмоциями. На моём безымянном пальце уже был серебряный ободок, хуже, чем кандалы. Ещё ничего не случилось, но моя воля была закована, и это ощущалось тяжким грузом на душе. К утру обнаружилась высокая температура, а когда пришли попрощаться гости, мой голос и вовсе сел.
Из комнаты я не выходила в течение дня, еду приносили наверх, навещали Мариса с Расселом, они буквально дежурили у моей кровати. Мама приносила всякие лекарства и наконец, к ужину прорезался голос, но когда мне так захотелось поговорить и поделиться с кем-то, брата и сестру увели, а минут через пятнадцать явился демон.
Дерек бесцеремонно проник в мою комнату. Руки у него, наверное, отсохли бы, постучись он. Разрешения, естественно, тоже не спросил. Просто вломился, закрыл дверь, задвинув щеколду, и усадил свою мерзкую личность на мою чистую кровать. Я сразу нахохлилась, ожила. Глаза налились ненавистью, а он так и смотрел, как на мартышку.
– Злишься? – Глупо спросил он.
А я, а что я? Натянула одеяло, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась. Губы сжались, взгляд пытался найти устойчивую точку в окне, обратить всё внимание туда, и почти получилось, пока не почувствовала, что что-то касается моих запутанных от подушки волос. Я резко обернулась, чуть не вскрикнув, попыталась отодвинуться, да двигаться было некуда. Постель у меня одноместная, стоящая впритык к окну, разве что стёкла выбивай, да прыгай с третьего этажа.
– Боишься? – С той же идиотской интонацией спросил он, вновь пропустив прядь волос сквозь пальцы.
Я начала покрываться пятнами. Пальцы до боли вжались в одеяло, а в голове уже убила его раз пятнадцать, по-разному и особо тяжко. А этот наглец опёрся руками о постель и начал ко мне двигаться, всё ближе и ближе к моему лицу.
– Господин Дерек, покиньте мою комнату, немедленно!
Тихо получилось, но зато уверенно. А лицо его совсем близко замерло, что кажется, по спине холодный пот полился, или это температура возвращается? Но внутри я горела, и не только уже от злости, но и от стыда, а просто его дыхание щёку начало обжигать, а тут как не старайся, перечитал любовных романов и рефлексы появляются.
– Иначе что, леди Марита? – Еле слышно спросил он.
– Я позову родителей. – Ещё увереннее произнесла я.
– Они внизу, ужинают.
– Поверьте мне, я умею громко кричать.
– Это я проверю после свадьбы. – С ужасно пошлой гримасой отреагировал он. Нет, я не собиралась притворяться наивной девчонкой, которая не понимает столь толстые и неприличные намёки, я замахнулась рукой для второго удара по ещё розоватой щеке.
Но рука моя была перехвачена, и запястье сжали до боли, что сквозь зубы вырвался мой собственный рык. А мгновением позже меня приложили к собственной подушке и грубо поцеловали. Дерек серьёзно превосходил меня в силе, а слабой я себя не считала, и стало очень обидно, что брыкания мои были насмарку. Крикнуть у меня не получалось, так как даже воздуха набрать в лёгкие не давали, и под напором я сдалась. Отвечать на поцелуй не стала, хотя безумно захотелось, а сопротивляться перестала.
Нет, это был не первый мой поцелуй в жизни. Мои гуляния до утра действительно не были столь целомудренны, как казалось нашим родителям. Мы иногда выпивали, безобразничали, и порой играли в самую обычную бутылочку. Дальше поцелуев никогда не заходило, других неприличных вещей мы не делали, но в столице бы мне, наверное, уже оторвали за это голову.
Наконец Дерек отлип от моих губ, а я тяжело задышала, параллельно потирая бедное пострадавшее запястье. Лицо жениха засветилось улыбкой, а далее я услышала:
– Целоваться не умеешь, видать и вправду в углах не зажимали и на сеновалы не водили. Тогда действительно обязан принести вам свои извинения, леди Марита. – Издевательски произнёс нахал.
– Если вы закончили своё расследование, господин Дерек, то я озвучу свою просьбу ещё раз, убирайтесь из моей комнаты и более не смейте пересекать порог.
– Как вам будет угодно.
Несмотря на то, что я до последнего не верила, что он исчезнет, жених действительно поклонился и покинул комнату. Я тяжело вздохнула, дотронулась пальцами опухших губ и зарылась в подушки и одеяла с глубоким болезненным стоном. За что жизнь надо мной так потешается?
Я спала со слезами на глазах, причиной тому стала вновь высокая температура и ночной бред. В какой-то момент мне казалось, что я буквально оглушаю дом стонами, но была перед собой бессильна. Я не могла даже открыть глаз, не то чтобы подняться за лекарством. В тот миг, когда мне казалось, что я умираю, я услышала стук собственной двери. Свет от ночника пронзил меня вспышкой через закрытые веки, и я снова начала стонать и даже всхлипывать. В этот момент на мой лоб легла ладонь, подарив некое успокоение, мгновение, но это мгновение казалось очень нужным сейчас.
