Текст книги "Расплескавшийся виски"

Автор книги: Елена Ленёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Уже заинтригован.

– Так что поезжай, дорогой, в Шотландию. Там есть что посмотреть.

– Вообще-то я еду расследовать убийство.

– Я понимаю. Но время на часовню обязательно найди! Не пожалеешь.

– Найду. Все, иду в офис. Надо созвониться с Андреем.

***

Два дня пролетели быстро. Макс раздал поручения по текущим делам (благо, ничего сложного, требующего тщательного разбирательства, не было), закончил и отослал на Петровку обещанную выписку из архивов по делу, которое он расследовал параллельно с полицией десять лет назад (наверное, у следствия открылись новые обстоятельства и им понадобились дополнительные сведения), встретился с новым участковым и, наконец, освободил вечер понедельника для общения с Андреем.

– Значит, говоришь, в Шотландию летишь? – мечтательно произнес тот вместо приветствия, входя в офис.

Офис располагался в соседнем подъезде. Макс купил однокомнатную квартиру шесть лет назад специально для работы. Раньше он принимал посетителей дома, в небольшой двухкомнатной квартире, которую оставила ему бабуля. Но с появлением Анечки быстро понял, что, если он хочет завести семью (а он хотел!), надо сразу отделить дом и работу.

– И тебе добрый вечер, – засмеялся Макс. – Завидуешь, что ли?

– Еще бы.

– Так ты уже был в Эдинбурге. Я помню, лет пять назад тебя командировали по линии Интерпола.

– Был. Но с удовольствием посетил бы еще разок. Я же по работе летал, видел немного. Первым делом, Макс, поезжай в Рослин. Там есть старинная капелла. Это что-то невероятное!

Макс покачал головой:

– И ты туда же! Вот далась она вам.

– А кто еще? Анюта, что ли? – захохотал Андрей. – Макс, этот объект человеческого наследия надо хотя бы раз увидеть.

– Я уже понял. Буду просить Арчи… то есть клиента нашего, чтобы посодействовал. Но сначала придется поработать. Я еду, вообще-то, расследовать убийство. Если это убийство, конечно.

– Есть сомнения?

– У шотландской полиции есть. У Арчибальда Кэмпбелла нет. Он считает, что его отца убили.

– Что тебе понадобится от меня?

– Во-первых, за моими присмотреть. Мало ли, может, Анюте что-нибудь понадобится.

– Об этом мог бы и не напоминать.

– Я знаю, но у тебя ребенок маленький…

– Макс!

– Просто звони ей иногда.

– Ма-акс, это само собой разумеющееся. Что по делу?

– Пока не знаю. Завтра вечером выйду на связь. Определенно, что-нибудь понадобится.

– А как старик Кэмпбелл умер?

– Не знаю.

– Не знаешь? Ты не спросил?

– Слушай, я же тебе рассказывал, этот шотландец так быстро меня обработал, что я не успел задать нужные вопросы.

– О, на тебя не похоже.

– Да уж, сыщик Омский едет расследовать дело, о котором ничего не знает.

– Ладно, не дрейфь. – Андрей подколол-таки. – Мы тут поможем, если что.

– Только на тебя и надеюсь, – хмыкнул Макс.

– Билеты есть?

– Да, вчера еще Арчи их прислал. В бизнес-классе, между прочим. С множеством извинений, что мне придется пересаживаться в Лондоне. Нужно будет перейти в другой терминал для внутренних рейсов. Сэр Арчибальд Кэмпбелл будет встречать меня уже в аэропорту Эдинбурга.

– А обратно когда?

– Пока не знаю. Очевидно, как закончу дело.

– Тогда доставай вино, выпьем за успех предстоящего мероприятия.

Макс был рад, что друг задержался. Последний год у них редко выпадало время вот так, расслабленно, общаться. И таких встреч «без повода» им обоим не хватало. Поэтому те редкие моменты, когда они оставались вдвоем и, главное, никуда не торопились, они ценили и использовали по полной.

Андрей работал не только у Макса. Его часто приглашали в полицию, таможенные органы и музеи для консультаций по вопросам искусства, он читал лекции в двух вузах. А полгода назад Шустров стал отцом. Макс был доволен, что его друг, по выражению Анны Станиславовны, мамы Андрея, остепенился. Не только потому, что вместо бесконечных «пассий», которых он менял с завидным постоянством, появилась одна единственная – очаровательная Эльза, но и потому, что с ней Андрея познакомили именно Макс и Аня. Причем знакомство произошло совершенно случайно. Хотя случайностей не бывает (так говорит бабушка Макса) – все в мире закономерно.

Это произошло два года назад, когда они возвращались из Мексики. Эльза летела тем же рейсом. На Мексиканском побережье Омскому пришлось расследовать странную историю, в которую затянули девушку помимо ее воли. Андрей встречал их в аэропорту, увидел Эльзу и влюбился: наконец-то нашлась та, единственная, которую он долго искал. Да, у мексиканского детектива был счастливый конец. Увы, не для всех… Макс часто вспоминает те события.

Простились они почти в полночь. А на шесть утра заказано такси в аэропорт. Пока он работал в офисе, Аня сложила багаж: теплую куртку, пару свитеров, дождевик, непромокаемую обувь.

– Зачем столько теплых вещей? – удивился Макс. – Октябрь на дворе, еще не очень холодно.

– Если Бен-Невиса не видно – значит, идёт дождь, – ответила жена, смеясь. – Если Бен-Невис виден – значит, дождь только собирается.

– Э-э… – только и смог произнести Макс.

– Шотландская пословица. – Аня вовсю рассмеялась.

– Если бы я еще знал, что такое Бен-Невис…

– Это гора в Шотландии, которая практически весь год затянута облаками. Я к тому, что дождь и ветер в тех местах совсем не редкость. Ты еще мне спасибо скажешь.

Вещи сложены, такси заказано. Завтра, вернее, уже сегодня его ждет неведомая и загадочная Шотландия и не менее загадочное дело, которое предстоит расследовать.

Глава II. Виски или скотч?

Первое, что подумал Макс, выйдя из эдинбургского аэропорта и направляясь вместе с Арчибальдом к стоянке машин, это то, что его жена была права: Эдинбург встретил Максима Омского неласково. Дождь и ветер.

– У вас всегда такая погода?

– Часто, – улыбнулся Арчи. – Завтра дождя не будет. Так говорят синоптики. Но я бы им не особенно доверял…

Арчибальд Кэмпбелл ждал Омского, как и было договорено, в зале прилетов аэропорта Эдинбурга. В руке у него была эдакая деревянная держалка с прикрепленной картонной табличкой, очевидно, с именем Макса. Самое смешное, что табличка была развернута в другую сторону, имя свое Макс не видел. Но он безошибочно узнал Арчи, несмотря на то что никогда его не видел. Он направился именно к этому человеку, хотя тот, естественно, был не единственным встречающим: в зале, за ограждением, стояли несколько мужчин с табличками.

Макс и сам не понял, почему подошел именно к нему. Магия, не иначе! Седовласый шотландец, лет пятидесяти пяти, среднего роста, подтянутый смотрел в сторону смешно разодетой и разукрашенной пары, вышедшей из таможенной зоны чуть раньше Макса; взгляд его был рассредоточен, невнимателен. Казалось, он о чем-то раздумывал.

– Добрый день, Арчи.

Рукопожатие. Улыбка.

– Сэр, у вас табличка перевернута, – подмигнул Макс, показывая на картонку.

– Да? А как же вы меня узнали? – он смутился, но тут же рассмеялся: – Ну да, знаменитая интуиция Омского!

– Знаменитая?

– Мне Мишель о вас много рассказывал. И о том, что в расследованиях вы часто руководствуетесь именно этим чувством.

– С логикой я тоже дружу. Смею вас заверить, логические выводы мне не чужды.

Они сразу понравились друг другу. Во всяком случае, Макс почувствовал симпатию к шотландцу. Да, интуиция никогда его не подводила. А первое впечатление о человеке он считал самым верным.

Разговорились уже в машине, когда выехали за пределы аэропорта и направились по окружной дороге в Хилхаузи Касл.

– Ехать недалеко, шестнадцать миль, – начал Арчибальд.

– А в километрах? Я сразу и не соображу.

– Простите. В миле чуть больше тысячи шестисот метров.

– Понятно. Непривычно это ваше левостороннее движение.

– Да, согласен. Когда я в Европу приезжаю, с трудом перестраиваюсь. Макс, вы голодны?

– Нет. В самолете отлично кормили, даже виски предлагали. Я, так сказать, уже в полете начал приобщаться к национальному шотландскому напитку, – рассмеялся Макс.

– О, раз заговорили о виски. Вы какой предпочитаете? Односолодовый? Зерновой? У вас есть любимая марка?

– Арчи, боюсь показаться невеждой, но я ничего не понимаю в виски. Совершенный профан! Единственное, что мне известно, это то, что вы, шотландцы, называете виски скотчем. То есть «скотч виски». Но, боюсь, что отличить односолодовый скотч от зернового я не смогу, – Макс продолжал шутить.

– Что ж, придется вам преподнести несколько уроков… мм… вместе с дегустацией. Поверьте, в этом напитке есть нечто загадочное. А дней через пять вы сможете отличить «сингл мальт» от «сингл грэин», и «блендид мальт» от «блендид грэин». Когда разберетесь во вкусах, попробуете и «блендид скотч»33
  ¹ Single Malt – односолодовый скотч, Single Grain – чисто зерновой скотч, Blended Malt – смешанный солодовый скотч, Blended Grain – смешанный зерновой скотч; Blended Scotch – смешанный купажированный скотч (соответственно, все эти характеристики относятся и к виски).


[Закрыть]. Это самый массовый и доступный скотч. Но его надо обязательно попробовать, чтобы почувствовать разницу между обычным и изысканным вкусом напитка.

Арчи говорил со знанием дела. Английские названия звучали восхитительно.

«Как бы не спиться, – подумал Макс, – сколько в скотче градусов? Наверное, больше сорока».

И, как будто читая мысли русского гостя, Арчибальд добавил:

– Не волнуйтесь, будете знакомиться с виски маленькими порциями, не больше унции. У нас говорят: «смол шот».

– Унция – это, кажется, тридцать миллилитров.

– Совершенно верно. Извините, Максим, я забываю, что у вас другие единицы измерения.

– А у вас есть любимые сорта скотча?

– Есть несколько. Я предпочитаю односолодовый. Двадцатипятилетний «Гленливет» очень хорош. И, пожалуй, мой любимый «Лагавулин». С торфяным вкусом. Мой отец тоже любил этот скотч… М-да…

Возникла неловкая пауза.

– Арчи, когда вы познакомите меня со всеми обстоятельствами дела? Я ведь приехал на работу. Понимаю, что вы гостеприимный хозяин и заботитесь о моем комфорте. Но…

– Если вам будет некомфортно у нас в доме, работать будет сложно. Я покажу вам поместье. После обеда пообщаемся по делу. Я приготовил полицейские протоколы, кое-что перевел – вам может понадобиться. Сегодня мы вместе пообедаем, потом поговорим. Однако ужинать вы будете в одиночестве, я обещал жене вернуться вечером домой. Мы с женой живем не так далеко от поместья – в главном городе нашего округа Далките. Со мной вы всегда сможете связаться по телефону или подъехать в офис. Я постараюсь вернуться в Хилхаузи в четверг вечером, а в пятницу соберется все наше семейство. Думаю, вам надо будет познакомиться с каждым. Но об этом чуть позже. В вашем распоряжении две машины.

– Боюсь, что я не рискну сесть за руль.

– Тогда Джон – дворецкий – отвезет вас куда пожелаете.

– О, дворецкий… Английская литература, фильмы… Бэрримор, что у нас на завтрак? Снова овсянка? – Макс вспомнил сцену из знаменитого сериала.

– Овсянка, сэр! – ответил Арчибальд, смеясь: подыграл Максу. – Между прочим, дворецкого Баскервиль Холла тоже звали Джон.

– А я не помню таких подробностей, надо же… Хотя перечитывал не раз. И фильм не раз смотрел.

– Это замечательный сериал. Ливанов великолепен в главной роли. И Соломин.

– Не ожидал, что в Шотландии кто-то смотрит наши фильмы.

– Мы же не только шотландцы. Мы еще и немного русские. Хорошие фильмы, особенно по мотивам английских писателей, я видел. У нашего Джона фамилия… кстати, чем-то схожа. – Арчи как-то по-детски рассмеялся. – Робертсон. Джон Робертсон. Но не переживайте насчет овсянки. Это, скорее, в Англии и в Уэльсе такой скромный завтрак. У шотландцев все по-другому.

– Я слышал, в Шотландии даже правовая система другая.

– Да, верно. У нас своя система самостоятельного правопорядка. Отличная от остальной Великобритании. Если уж право отличается, то что говорить о завтраках?! – Арчи веселился. – Но, если вы любите овсянку, могу порекомендовать на завтрак кранахан. В Шотландии есть такой замечательный вкусный десерт: поджаренные овсяные хлопья соединяются со сливками, медом, ягодами и скотчем.

– Скотч… э-э… с утра?

Арчи ответил с напускной серьезностью:

– Когда хотите. Можно и с утра. Но вы постепенно разберетесь. В доме есть экономка. Она прекрасно готовит. После смерти отца я никого не уволил из работников. Так что завтраки, обеды и ужины вам обеспечены.

– Даже не знаю, что сказать.

– Ничего и не говорите, пока не освоитесь. А сегодня на обед, конечно, хаггис.

– Об этом блюде я знаю. Жена просветила.

Окружная автострада давно закончилась, они ехали по живописной деревенской дороге вдоль реки. Дождь все еще моросил, но ветер как будто утих, и выглянуло солнышко. Местность холмистая. Впереди, на холме, нарисовался… то ли особняк, то ли замок. Они обогнули его справа (обычный шлагбаум, отделяющий дорогу от въезда на территорию дома, был открыт), проехали еще метров двести, пересекли по мосту неглубокий ров и въехали на территорию замка.

– В средние века на этом месте был подъемный мост, который охранял замок от недругов, – пояснил Арчибальд. – Сейчас балки и часть механизма подъемного моста служат лишь украшением. Вообще-то замку больше семисот лет. Почти все стены и левая башня из красного камня, привезенного с другого берега реки Эск, были построены в тринадцатом веке. Внутри, к сожалению, с тех веков мало что сохранилось, лишь винтовая лестница, ведущая в погреб, да пару подвальных хранилищ. Кэмпбеллам Хилхаузи принадлежит с тысяча восемьсот шестидесятого года. Если вам интересно, вы можете прочесть книгу по истории замка. Она есть в домашней библиотеке. По преданию, в течение нескольких месяцев здесь жил король Генрих Четвертый и однажды, в тысяча пятьсот шестьдесят третьем году, останавливалась Мария Стюарт, королева Шотландии.

«Значит, это тот самый… э-э… касл44
  ¹ Castle – замок (англ.).


[Закрыть]? Ничего себе! В таком замке я еще ни разу не останавливался. Старинный шотландский замок, вау! Надеюсь, без привидений?!»

– Мы приехали, Максим. Добро пожаловать в наш семейный Хилхаузи Касл. М-м-м… думаю, призраки вас не побеспокоят, – Арчи хитро подмигнул и рассмеялся.

«Он что, мысли читает?» – Макс криво улыбнулся в ответ на шутку шотландца.

– Я пошутил. Вы, наверное, знаете, как заманивают туристов в Шотландию?

– Нет. А как?

Арчи удивился:

– Призраками! Понимаете, замки содержать очень дорого, поэтому многие хозяева перестраивают их под отели и соблазняют туристов призраками. Приезжайте, господа! В нашем замке есть все, что вы пожелаете! Шотландское гостеприимство и привидение гарантировано!

– И как потом они объясняют отсутствие этих самых призраков?

– Ну, во-первых, призраки в самом деле обитают в шотландских поместьях. И где же им еще селиться, как не в старинных замках? Иногда их удается увидеть или услышать. М-да… Во-вторых, если гость с ними не встретится, это никак не означает, что призраков в замке нет, просто данному гостю не повезло. Что ж тут объяснять?

Макс поначалу не понял, шутил Арчи или говорил серьезно. Он шел следом за шотландцем, вез чемодан по дорожке из разноцветного камня (Арчи попытался сам донести его, но Макс жестом отказал: еще чего!) и не все расслышал. Какие призраки? Значит, он – Макс – тоже будет жить в замке с призраками?

Но возле парадных дверей Арчи развернулся к нему. В зелено-карих глазах отразилось такое лукавство, что Макс понял: шутит. Конечно же шутит!

Двери отворились, навстречу вышел подтянутый мужчина лет шестидесяти в кителе дворецкого. Он был лыс и имел череп прекрасной формы; лицо украшала голливудская борода, за деланной небрежностью которой виделся ежедневный труд.

«А вот и он, Джон Робертсон, дворецкий. Очень интересный персонаж!» – Макс явно забавлялся происходящим.

Дальнейший разговор, естественно, велся по-английски.

– Джон, это мой гость из Москвы. Мистер Омский.

– Максим, – представился гость. Интуитивно он хотел подать руку для рукопожатия, но не решился: бог его знает, какие у них тут порядки. Вместо рукопожатия он лишь искренне улыбнулся Джону. Тот в ответ чуть склонил голову.

– Пожалуйста, отведите гостя в его комнату. И вообще, я вам поручаю заботу о нем. Максим должен чувствовать себя как дома.

«Ага… Уже чувствую… Как дома, ей-богу! Очень неплохая квартирка, прямо как у меня в Москве».

Они прошли сначала в большой холл, из холла двинулись в одну из дверей и оказались в узком коридоре, потом свернули налево и прошли через маленькую комнату. Дошли до лестницы, но не поднялись, как решил было Макс, а спустились. Интересно, куда они направляются? В подвал? Спустившись в следующий просторный холл (чуть меньше первого и более прямоугольный), они снова прошли по коридору и остановились у двух дверей.

Джон открыл одну дверь и провел Макса в комнату.

– Это ваша комната, мистер.

– Спасибо, Джон. И давайте договоримся: не называйте меня мистером. Просто Максим. Или Макс. Так короче. Да и не принято у нас, русских, такое обращение.

– Хорошо, мистер… Э-э… Макс. Как вам будет угодно.

Омский осмотрелся. В комнате метров двадцать. Просторно. Большая двуспальная кровать, шкаф, два кресла и маленький журнальный столик, вполне комфортный стол для работы с бумагами, две прикроватные тумбочки; на стене литография в стильной, под цвет штор, рамке: мужской портрет на фоне пейзажа и в обрамлении поэтических строк. В углу комнаты дверь. Макс приблизился к портрету.

– Роберт Бёрнс, великий шотландский поэт, – тут же прокомментировал Джон. – А здесь ванная комната и туалет. – Он приоткрыл дверь. Затем подошел к зашторенному окну. – А это выход на террасу. Кстати, вы можете прямо отсюда выходить на улицу и гулять по саду, если захотите. Совсем не обязательно подниматься в общий холл.

Джон распахнул шторы (оказалось, что это не простое окно, а французское, до пола, которое можно использовать как дверь), и взору Макса открылась потрясающая картина: зеленый газон (да, именно зеленый – в промозглом октябре!) с узкими дорожками из цветного камня, ведущими от замка куда-то наверх, небольшие узорные клумбы отцветающих, но все еще ярких цветов, а вверху, на холме, очевидно, и находился тот самый сад, о котором говорил Джон. Скорее, это парк в английском стиле, в котором воссоздается естественный ландшафт. Справа, чуть поодаль, виднелись две небольшие постройки (жилые домики? летние помещения?). Слева должен протекать ручей, видимо, тот самый, мимо которого они с Арчибальдом проезжали. Отсюда, из комнаты, ручей виден не был, но Макс обратил внимание на спасательный красный круг, привязанный к металлическому столбику. И зачем он там? Неужели кто-то может утонуть в ручье?

Вид был великолепный! Наслаждение для глаз!

Получалось, что центральный вход в замок размещался вверху, на холме. А его комната находилась внизу. И никакой тайны.

– Здесь, – продолжал Джон, открывая дверцу просторного шкафа, – есть все необходимое. Теплые вещи, обувь. Все новое.

«Ага, резиновые сапоги! Вот зачем Арчи узнавал мой размер обуви».

– В ванной комнате туалетные принадлежности. Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне.

– Большое спасибо, Джон. Очень любезно с вашей стороны.

– Осваивайтесь. Когда будете готовы, поднимайтесь наверх. Обед подадут через полчаса. Вам хватит времени?

– Вполне.

– Да, на полочке телефонный аппарат. Номер пять – это я. Под номером семь значится миссис Стюарт. Она занимается домашним хозяйством и готовит еду. Вы познакомитесь с ней за обедом. Здесь же коды вай-фая.

– Понял. Спасибо.

– Я вам еще нужен?

– Нет, благодарю вас.

Макс осмотрелся. Умылся. Переоделся. Написал сообщения Ане и Андрею: «Я в замке, осваиваюсь». Пора на обед.

Выйдя из комнаты, он растерялся. И как отсюда выбраться? Пару раз Макс, кажется, сворачивал не туда. Но, наконец, выбрался из «лабиринта»; сам не понял, как очутился в центральном холле. Зайдя в холл, он обнаружил, что пришел сюда с другой стороны. Но каким образом? Ладно, все равно придется тщательно обследовать дом. То есть замок.

Арчи сидел на диване и читал газету.

– Я заблудился, Арчи. – Макс засмеялся. – Не понял, как я вышел в холл с этой стороны.

– А, видимо, от лестницы вы пошли не вправо, а влево.

– Ну и ну… Настоящий лабиринт.

– У вас будет время изучить все подробно. А сейчас идемте обедать. Запоминайте. – Он кивнул и показал наверх. – Столовая наверху. Значит, сейчас мы должны подняться. Не спуститься, Макс, а подняться. Внизу тоже есть столовая. Я, кстати, люблю там ужинать. У нас там рыцари… И когда ночные фонари святят в окна, рыцари словно оживают. Попросим миссис Стюарт, чтобы она накрыла вам ужин внизу. Итак, следуйте за мной.

Макс послушно последовал. Они проделали путь до лестницы и поднялись наверх. Затем прошли по балкону над центральным холлом и оказались в большой гостиной, одна стена которой была полностью закрыта стеллажами с книгами, на другой висели три картины в старинных золоченых рамах (у Макса еще будет время рассмотреть их); стену напротив занимало большое зеркало: в нем отражались и картины, и красивая люстра, поэтому пространство визуально увеличивалось, гостиная казалась просто огромной. Под зеркалом уютно расположились два старинных кресла, кушетка и невысокий журнальный столик, на котором лежал открытый фотоальбом. Большой и объемный, альбом в открытом виде занимал почти всю площадь столика. В углу гостиной была еще одна дверь, а у окна – большой обеденный стол, уже сервированный, и два стула. Очевидно, для хозяина и гостя. Макс чуть было не свернул прямо к столу, но Арчибальд продолжал идти в направлении двери. Он обогнул кресла, открыл дверь и пропустил гостя вперед.

Они оказались в уютной большой комнате с камином, в котором теплились дрова. Две стены также почти до потолка были закрыты стеллажами с книгами. Отдельно стоял мягкий диван и три кресла вокруг большого овального стола, на котором уже были расставлены разносы с крошечными тарталетками из различных яств.

– Присаживайтесь. Самое время для аперитива.

– Арчи, это, конечно, круто, но слишком уж торжественно. Я же не барон какой-нибудь. Я себя неловко чувствую.

Арчибальд хмыкнул и крикнул:

– Миссис Стюарт…

Тут же появилась приятная женщина лет сорока.

– Я же вам говорил, не надо сервировать так помпезно. Вот и наш гость решил, что все чересчур торжественно. Это мистер Омский из Москвы. Он останется в доме на несколько дней. Так что позаботьтесь о нем.

– Не переживайте, Арчибальд, – улыбнулась она им обоим. – Хилхаузи – гостеприимный дом, мистер Омский, – сказала она Максу.

– Можете называть меня просто Максим.

Она, все так же улыбаясь, слегка кивнула головой.

– Добро пожаловать в Хилхаузи Касл, мистер Максим.

– И без «мистера». Просто Максим, – уточнил он.

– Хорошо. Да, мистер Арчибальд говорил мне, чтобы я не слишком увлекалась сервировкой, – она покачала головой. – Но мне это не в тягость, а, наоборот, приятно. С тех пор как умер сэр Кемпбелл, я… у нас… – она чуть не заплакала. – Мне захотелось сделать что-то приятное для вас и вашего гостя, – обратилась она к Арчи.

– Вот видите, Максим, это инициатива миссис Стюарт. Что у нас на обед, Юна?

– Хаггис. А на десерт, как вы просили, кранахан. Но есть еще ягодный пирог, если захотите.

– Отлично.

– Сообщите, когда подавать.

– Хорошо, Юна, я вас позову. – Он жестом отпустил домработницу.

– Какое интересное имя – Юна. И фамилия у вашей экономки очень знатная. Здесь кроется какая-то тайна?

Арчибальд рассмеялся:

– Фамилию Стюарт носит пол-Шотландии. А имя Юна означает «ягненок». В древности у кельтов имена образовывались от названий животных, птиц, явлений природы. Это были, скорее, прозвища. Юна – традиционное старинное кельтское имя с гэльскими корнями. И никакой тайны. А теперь… – он встал с кресла и пригласил Макса последовать за ним: – Идемте выбирать виски.

Они подошли к книжному шкафу. Да-да, к книжному шкафу! За стеклом стояли книги. Много книг.

– Открывайте.

– Что, простите?

– Будем выбирать шотландский скотч.

– Среди книг?

– Макс, взгляните на… гм… корешки.

– Вау! Да это все коробки с виски! – Макс захохотал.

От пола до потолка стены были закрыты книжными стеллажами из красного дерева. А внутри… Вместо книг, спрятанных за стеклянными дверцами с резными ручками, стояли вовсе не книги, а… коробки с виски. Потрясающе!

– Ничего себе. Это все виски?

– Не совсем. – Арчи, наблюдая за реакцией Макса и его ошарашенным лицом, тоже рассмеялся. – Это шотландский скотч. Или «скотч виски», —произнес он по-английски. И прозвучало это как-то по-особенному.

– Вы хотите сказать, что здесь разные… марки? Все эти бутылки отличаются? То есть не бутылки… – он запутался.

– Есть кое-что повторяющееся. Но в основном, да, это все разные сорта скотча. Знаете, если во Франции сыров столько, сколько дней в году (так говорят французы), то в Шотландии сортов виски гораздо больше, чем дней в году. Говорят, их около двух тысяч. Я так понял, что вам будет сложно выбрать. Позвольте, я вам посоветую.

Он подошел к барной стойке, на что-то нажал, отворилась «потайная дверца», и перед глазами предстала пещера Али Бабы. Только сверкали не сокровища, а стоящие каскадом бутылки виски: фигурные сосуды (Макс посчитал, что такое слово больше подходит стеклянному великолепию), красивые этикетки, буйство янтарного цвета. Причем в зеркальном отражении все это богатство удваивалось. Зрелище поистине необыкновенное.

– Мм… Пожалуй, это и это… – Арчи выбрал две бутылки и направился к маленькому столику.

– Располагайтесь. Буду вам объяснять, что это такое – настоящий шотландский скотч…

***

Обедали в соседней гостиной, там же был подан десерт. Макс поинтересовался альбомом в старинном переплете, который лежал на журнальном столике. «Альбом в вашем распоряжении, в нем собрана история нашей семьи», – ответил Арчибальд.

«На кофе» снова вернулись в комнату с камином. Миссис Стюарт разлила по тонким фарфоровым чашкам горячий напиток, накрыла кофейник тканевым стеганым колпаком, потом тихо прикрыла за собой дверь: деликатно удалилась.

Было около пяти вечера. В камине мерцали поленья; зажглись уличные фонари, отблеск от которых проникал сквозь большое французское окно и преломлялся на стеклянных узорных дверцах «книжных» шкафов в причудливые радужные блики.

Крепкий, вкусно пахнущий кофе, мягкие удобные кресла – все располагало к долгой беседе.

Какое-то время они молчали. Пили кофе, наслаждаясь тонким кофейным ароматом и тихим потрескиванием дров в камине.

Арчибальд встал, подошел к старой радиоле, стоящей у окна. Макс обратил на нее внимание еще во время аперитива, когда пытался понять разницу между «сингл мальт» и «блендид мальт» (о, он обязательно расскажет о своих алкогольных впечатлениях Андрею!), но решил, что это радиоустройство в деревянной упаковке на тонких ножках —лишь декоративное ретро-украшение пространства. Ан нет! Очевидно, радиола вполне себе рабочая. Арчи включил электропроигрыватель, поместил на стержень грампластинку, нажал на пуск и поставил на звуковую дорожку иглу. (Когда же Омский последний раз слушал винил? Лет двадцать назад, наверное…) Пластинка привычно зашуршала, зазвучали две гитары, а потом полился божественный голос:

– В лунном сиянье лес серебрится. Вдоль по дороге троечка мчится. Динь, динь, динь. Динь, динь, динь. Колокольчик звенит…

Высокий, чистый голос проникал внутрь, до мурашек, уводил за собой, переворачивал что-то внутри. Макс прикрыл глаза. Ярко, как в кино, замелькали зимние пейзажи, тройка, лес… Бубенчики-колокольчики. Потом чья-то свадьба. Бокалы… И все вихрем, вихрем. Кружит, искрится снег… звенит хрустальный голос…

– Что это? – хрипло спросил он. – Какое очарование! Я заслушался.

– Это голос моей матери. Урожденной Марии Урусовой. Отец записал пластинку сорок лет назад. Но, знаете, и в восемьдесят ее голос звучал так же звонко. А когда мама умерла, отец приходил сюда, ставил винил и представлял, что она жива…

Макс ничего не сказал: наступило время слушать, а не говорить.

– В тот день, когда нашли его тело, проигрыватель был включен. Пластинка остановилась, когда закончилась последняя спираль звуковой дорожки – сработал автостоп. Но проигрыватель был включен, – Арчи повторил эту фразу медленно, как будто удивляясь подобному факту.

– Кто обнаружил э-э… тело?

– Миссис Стюарт. Она сразу позвонила мне и доктору. Я был в конторе, тут же вызвал полицию, а сам отправился в Хилхаузи. Собственно, я приехал минут через пятнадцать, вслед за полицией. Потом прибыли эксперты и доктор. Криминалисты предположили, что смерть наступила два-два с половиной часа назад. Потом экспертиза установила точное время: одиннадцать часов десять минут. – Арчи почему-то сказал последнюю фразу по-английски.

– То есть до момента обнаружения тела он был мертв уже часа два, не так ли?

– Да. Обычно после завтрака отец отдыхал: либо здесь (он любил сидеть в этом кресле, слушать музыку, наслаждаться бокалом виски), либо в спальне, либо прогуливался по парку. Логично, что никто его не тревожил. Миссис Стюарт удивилась, что он не спустился в нижнюю столовую к ланчу. Как правило если не было других распоряжений, она подавала ланч к часу дня. Она подождала какое-то время. Отец не пришел, и она пошла его искать. Сначала спросила у Джона, не выходил ли он в парк. Затем пришла сюда.

– Как давно миссис Стюарт работает в доме?

– Лет семь, не меньше. Ее нанимала мама.

– Миссис… Значит, она замужем? А где работает ее муж?

– Хм… Полиция тоже интересовалась этим вопросом.

– Правильно. Сначала проверяют ближайшее окружение.

– Она вдова. Муж служил в армии по контракту, участвовал в иракской кампании. Был тяжело ранен, насколько я знаю. После ранения прожил недолго, год, не больше. В Хилхаузи Юна устроилась работать, уже будучи вдовой. Это точно.

– Скажите, Арчи, положена ли пенсия или рента вдове военнослужащего? Государство как-то компенсирует потерю кормильца?

– Для подобных случаев существует система страхования. Вдове положено ежемесячное страховое пособие.

– Значит, миссис Стюарт также получает пособие?

– Думаю, да.

– И какая сумма предусмотрена в таких случаях, вы не знаете?

– Нет. Расчет суммы зависит от многих факторов. А почему вы этим интересуетесь?

– Просто мне любопытно, почему женщина нанялась работать э-э… экономкой, имея ежемесячную государственную ренту? Этих средств ей не хватает? Почему? Либо это очень маленькая сумма, на которую прожить невозможно, либо миссис Стюарт слишком много тратит. Возникает вопрос: на что она тратит? Поэтому я и спрашиваю, какая пенсия положена в таких случаях в Великобритании? Вы могли бы этот вопрос прояснить? Именно в отношении миссис Стюарт?

– Мм… Можно спросить у нее.

– Это вызовет ненужное волнение с ее стороны. А мне необходимо подружиться с вашей экономкой, чтобы доверительно с ней общаться. Обычно слуги знают больше, чем предполагают хозяева. Не хотелось бы настраивать женщину против себя подобными вопросами.

– Да, вы правы.

Он встал, подошел к шкафу, достал блокнот, ручку.

– Запишу, чтобы не забыть. Постараюсь узнать. Что еще мне нужно уточнить? – он кивнул на блокнот.