Текст книги "Диктофон, фата и два кольца, или История Валерии Стрелкиной, родившейся под знаком Льва"
Автор книги: Елена Ларина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
НЕЧАЯННАЯ ВСТРЕЧА
Ксения позвонила на следующий день, сказала, что добралась благополучно и сейчас уже готовится ехать на студию. Я от всей души пожелала ей удачи. И призадумалась: чем же мне самой заняться? Можно, конечно, начать уборку в доме, а можно посвятить день более детальному знакомству с поселком. Но мне не хотелось ни того, ни другого. А может быть, съездить в Выборг? Я ведь так толком его и не видела. Да, это было бы совсем неплохо. Я быстро оделась и вышла на улицу. Завела машину и отправилась в город, о котором много слышала, но который практически не знала.
День был довольно прохладный, осень уже вовсю вступила в свои права, но дождя сегодня не ожидалось. Об этом радостном событии бодрым тоном сообщил диктор радио, когда я уже почти въезжала в город. И вот передо мной возникли первые дома. Это были унылые, удручающего вида многоэтажки, стоящие вдоль улицы. Кое-где торчали одинокие деревья, являвшие собой воистину жалкое зрелище. Голые ветви с сиротливо желтеющими последними листьями выглядели так, будто сделаны из дешевого папье-маше. Я решила не судить город по первому впечатлению – это ведь только окраина, типовая застройка, одинаковая во всех городах независимо от их местоположения. Нельзя же ожидать, что прямо при въезде тебя встретит картинка средневекового города. Поэтому прочь из этих кварталов и быстрее бы добраться до центра!
Центр действительно встретил меня во всем своем великолепии. Было такое чувство, будто я попала на съемочную площадку, где снимают картину о рыцарях. И если бы не горожане в современных одеждах, я вполне бы могла подумать, что переместилась во времени. Припарковав машину, я пошла пешком.
Я бродила по старинным мощеным улочкам с весьма странным чувством, ощущая некое раздвоение личности. Одна часть меня наслаждалась видами города, а другая… Другая старалась вытеснить из головы лицо вчерашнего незнакомца. В его внешности не было ничего примечательного, да и видела я его не более нескольких минут, но почему-то упорно возвращалась мыслями к этому человеку. Отчего его лицо кажется мне не просто знакомым, но и едва ли не близким? Где же пересекались наши пути? Разобраться в этой загадке мне не удалось. И я подумала, что если есть вопрос, то будет обязательно и ответ и, наверное, довольно скоро я пойму, отчего меня так волнует этот мужчина. Ведь не влюбилась же я в него с первого взгляда? Такое бывает лишь в кино, а со мной, вполне трезвомыслящей и современной женщиной, подобное не может произойти по определению.
Тем временем стало смеркаться. И я поняла, насколько голодна. Весь день, осматривая красоты города, я даже не вспоминала о еде. Теперь же мне казалось, что я на грани голодного обморока и если срочно что-то не съем, то свалюсь прямо на этих мощеных улицах. На самом деле такого поворота событий, конечно, не предвиделось. Проблем, где поесть, в Выборге нет. Я увидела вывеску «Бильярдная» и решила остановиться на этом заведении, тем более что здесь можно будет совместить приятное с полезным. Не только поужинать, но еще и сыграть партию в бильярд.
Я вошла и, оглядевшись, разочарованно вздохнула. Большие претензии на столичный лоск, но в действительности кафешка ничем не отличается от обычной забегаловки. Здесь было два помещения. В одном – столики для посетителей, желающих поесть, а в другом находилась бильярдная. Я заказала мясо по-французски и кофе. Должна признаться, что кухня здесь была отменная. Покончив с ужином, я пошла в бильярдную. Там почти никого не было. Видимо, еще слишком рано для настоящей игры. Ну что ж… Я любила играть одна и разыгрывать новые партии. Заплатив за час игры, я взял кий, высыпала шары и приступила. Не прошло и двадцати минут, как сзади меня раздались аплодисменты и смутно знакомый голос произнес: «Браво! Браво! Да вы прекрасный игрок!»
Я обернулась. Передо мной стоял Дима. Он улыбался так, будто всю жизнь мечтал о нашей встрече.
– Сразимся? – спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо. Сегодня я не в настроении играть с кем-либо.
– Тогда, может быть, в нашем баре в поселке? Ах, да! – он шутливо хлопнул себя по лбу. – Вы ведь его еще не видели. Смею заверить, он нисколько не хуже.
Я молчала, не зная соглашаться или нет. Тем временем Дима подошел ко мне и взял кий.
– Там тоже есть американский бильярд. А может быть… – он запнулся.
– Что?
– У меня здесь встреча. Исключительно деловая, – зачем-то объяснил он. – Так, может, вы пока поиграете, а потом вместе поедем в поселок? Я вас отвезу.
– Спасибо, но я на машине.
– Понятно. Опять мимо. Ох уж эти современные женщины. Даже проводить их стало проблематично.
Он выглядел таким откровенно расстроенным, что мне стало его жалко.
– Не расстраивайтесь, – утешила я. – Сразимся завтра в вашем баре.
– Серьезно?
Я кивнула.
– В восемь вас устроит?
– Вполне.
– Тогда до встречи, – радостно сказал Дима. – А проигравшему обязательно будет утешительный приз.
Я улыбнулась. Дима заранее считал, что он выиграет. Ну что ж… Это мы еще посмотрим. Я помахала ему рукой, а он в ответ послал мне шутливый воздушный поцелуй. И я вернулась к прерванной партии.
* * *
Не буду скрывать, Дима оказался хорошим игроком. Вот только… Он, сам того не зная, подтвердил одну мою теорию. Человек в обычной жизни носит множество масок. Но как только он берет в руки кий, все – маски сорваны. Он предстает таким, каков он есть на самом деле. В своем истинном свете. Игра срывает все покровы и обнажает глубины характера и особенности темперамента. Вы сразу понимаете, кто перед вами: осторожный, тщательно все взвешивающий человек, не делающий ни одного невыверенного хода, или, наоборот, авантюрист, ставящий на везение, идущий ва-банк, не имея для этого ни единого шанса, а может быть, прагматик, с холодным профессионализмом следящий за вашими промахами.
Дима был не совсем обычным игроком. Начинал игру он вполне спокойно и рационально, а потом его заносило. Будто приоткрывалась некая дверца, за которой пряталась истинная сущность этого очень привлекательного мужчины. В нем была тщательно завуалированная бесшабашность, которая порой проявлялась в дерзких, но продуманных ходах, нечто, что было способно при определенных обстоятельствах перейти любые установленные рамки и пойти в своем желании выиграть до конца, невзирая ни на какие препоны. И оттого, что игроком он был сильным, эта бесшабашность, эта подспудная удаль делала его чрезвычайно опасным. Но в то же время в нем было и благородство, хорошо усвоенные понятия того, что спортивно, а что не спортивно. Он мог дать фору противнику, который проигрывал, лишь для того, чтобы поединок не был вялым и партнер мог получить еще шанс. Все это в Диме было перемешано спонтанно, хаотично и потому настораживало меня.
Может быть, именно из-за этих его качеств я вела себя с ним немного заторможенно. Мы встречались уже больше недели, но дальше партий в бильярд, в которых мы оба лидировали с переменным успехом, дело не двигалось. Дима несколько раз приглашал меня в усадьбу, а я, в свою очередь, под разными благовидными предлогами отказывалась. Почему? Этот вопрос я частенько сама себе задавала. Ведь для меня не было секретом, что я ему откровенно нравлюсь. Во всяком случае, показывал он это весьма недвусмысленно. Так что же? Хочу ли я сблизиться с ним? Скорее нет, чем да. Безусловно, Дима был очень мил и предупредителен. Иногда создавалось впечатление, что он само очарование. Но… В то же время что-то было в нем, что останавливало меня, и этому я пока не могла дать объяснения.
Хотя… Может быть, причина в другом? В таинственном незнакомце, которого я видела мельком, но чей образ не выходил у меня из головы. Нет, надо бы заняться делом, а то я и вправду придумаю себе со скуки романтическую любовь, прямо как юная школьница! Но… Мой внутренний голос неожиданно подал о себе весть. Он стал мне нашептывать, что настоящая любовь приходит по-разному. И нам не дано предугадать, когда и как именно… Например, Жан Рено увидел свою будущую жену на улице и остановился, сраженный той самой стрелой Амура… А потом опомнился, догнал красавицу, и познакомился, и даже с ходу сделал ей предложение.
И что из этого следует?
Не знаю, не знаю, – развязно ответил мой внутренний голос. – Не торопи событий, детка. Может быть, и ничего. А может быть, и что-то.
Вот и говори после этого сама с собой!
Вот так, развлекаясь мысленными диалогами, я перебирала платья в шкафу, раздумывая, что мне надеть на вечернее рандеву с Димой. Точнее, на деловую встречу. Вчера он сказал, что у него есть серьезный разговор, связанный с моей работой. Дескать, он давно ищет человека, который мог бы не только хорошо писать, но еще и обладал аналитическим складом ума. Он уверен, что пришло время прояснить некоторые моменты в истории усадьбы. Вот это, пожалуй, меня заинтересовало. Ведь журналистика – это не профессия, это, как сказал Женя, диагноз. И Дима запустил верную наживку. Дело в том, что сама усадьба привлекала меня необыкновенно. Да что там привлекала, она притягивала с невероятной силой, и я, точно старая гончая, почуявшая запах дичи, чувствовала, что там есть нечто, тщательно скрываемое до сих пор ее обитателями. В ней была тайна. И я до дрожи в коленях хотела ее раскрыть. Но в то же время мой внутренний голос, эдакий оплот благоразумия моего «Я», советовал мне держаться от этого дома как можно дальше. И ему в унисон вторил самый главный инстинкт. Инстинкт самосохранения.
С первого взгляда, как только я увидела этот дом, я почувствовала необъяснимое очарование старинного здания. Оно завораживало и манило меня. И я кожей чувствовала особую, можно даже сказать, таинственную ауру, окружавшую дом. Я не сомневалась, что здесь спрятана не одна фамильная тайна. А после рассказа Ксении о том, что хозяин усадьбы, возможно, убил свою жену и теперь она в виде призрака является новым обитателем, только утвердилась в своих предположениях. И, конечно, как журналисту мне хотелось раскопать истину, а потом сделать сногсшибательный материал. С другой стороны… Я, наверное, как никто другой знала, что не следует будить спящую собаку и иногда некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми.
И все же… Сегодня мне хотелось выглядеть «на все сто». Я достала из шкафа черные брюки, которые мне очень шли, а к ним в тон черную рубашку из переливающейся ткани. Оделась и придирчиво посмотрела на себя в зеркало. И… мне понравилось, как я выглядела. Рубашка и брюки скрывали недостатки фигуры и подчеркивали ее достоинства. А еще черный цвет очень шел к моим серым глазам, а короткая стрижка, придавала всему облику подтянутость и… как ни странно, вносила что-то детское и беззащитное. Но в меру. Получилось то, что, кажется, называют пикантностью.
Я достала косметичку и занялась макияжем. Немного выделю глаза, подчеркну губы… Я осталась довольна увиденным. И все же не хватало последней, завершающей детали. Немного подумав, я пошла в гостиную, где лежали несколько шалей, принадлежавших Ксении, выбрала одну из них – самую яркую и набросила поверх рубашки, а потом подошла к зеркалу. Получилось то, что надо. Дурнушка, угнездившаяся в моей душе, постепенно сдавала позиции и уступала место вполне привлекательной женщине. Довольная собой, я вышла из дома.
ДОМ МОЕЙ МЕЧТЫ
Вдоль аллеи, ведущей к усадьбе, росли старые липы, их ветви, склоняясь друг к другу, образовали причудливую арку, сквозь которую и лежал мой путь. Пока я шла, меня не оставляло чувство, что все это уже было. Этакое дежа вю, которому я не могла найти объяснения. Аллея пролегала через огромный сад, и идти до дома было достаточно далеко. Настолько, что я даже устала и была не прочь перевести дух. Я остановилась. Сделанная под старину, а может быть, и на самом деле старинная, скамейка словно приглашала присесть, немного отдохнуть, а главное, собраться с мыслями. Сев на скамейку, я достала сигарету и закурила.
Итак, нужна ли мне эта работа? Конечно, сейчас это модно, дворянские корни, фамильные тайны… Но только ли из-за этого я иду в усадьбу? А может быть, я так и не смогла забыть незнакомца, разговаривающего в то утро с Димой? И, как последняя идиотка, надеюсь увидеть ЕГО? И даже не просто увидеть, а и познакомиться с ним, узнать его. Тогда да… Работа в этом доме – идеальная возможность для нашего знакомства.
Тьфу ты! Ну что за нелепые мечтания? Вот уж точно, за городом мы попадаем в другую реальность. Ведь в глубине души я понимала, что мои фантазии вызваны во многом состоянием блаженной полудремы, в котором я находилась с тех пор, как приехала к Ксении. Образовавшаяся в моей жизни пустота была настолько непривычна, что я всячески пытаюсь ее заполнить. А чем? О том, чтобы вернуться в журналистику, пока не могло быть и речи. Я еще внутренне не была к этому готова. Поэтому испытанный костыль – работа – в данной ситуации не помогал. Значит, душевную пустоту, которая была во многом вызвана моим неудачным романом с Максом, надо заполнить новой привязанностью. И значит, моя так называемая влюбленность с первого взгляда является лишь слабой попыткой вытеснить депрессию и как-то украсить жизнь
Ну и врунишка ты, – нахально выступил мой внутренний голос. – И трусиха! Ты просто пытаешься оградить себя от чего-то нового и незнакомого. Того, что в дальнейшем может принести тебе боль.
Да, вот я уже и спорю сама с собой. Скоро зеленых человечков видеть начну!
– В общем так, подруга, – сказала я вслух, – хватит забивать себе голову непонятно чем, пора смотреть на жизнь трезво.
Я решительно загасила окурок, встала и посмотрела на часы. Оказалось, что я уже опаздываю на несколько минут и нужно поторапливаться, чтобы не выглядеть совсем уж необязательной.
* * *
Дом стоял в окружении раскидистых сосен и елей. При близком рассмотрении он выглядел еще более старым, чем я могла предположить. Местами видны были следы ремонта. Возникало такое чувство, что его начали реставрировать, а потом по какой-то причине бросили все работы, оставив усадьбу на произвол судьбы.
Я подошла к дверям. Дверная ручка, выполненная в форме львиной морды, местами выглядела довольно облезло, но тем не менее производила устрашающее впечатление. Словно царственный благородный зверь готовился разорвать каждого, кто осмелится непрошеным гостем переступить порог дома. Но мне ли бояться львов? Я и сама из их породы. Поэтому я легонько провела рукой по железу и погладила зверя. А потом, не удержавшись, потянула львиную морду за кольцо, торчащее из ее пасти. Дверь была заперта, и я позвонила во вполне современный звонок, поскольку шнур, висевший над дверью, тоже был не чем иным, как имитацией.
Дверь почти тотчас открылась, и на пороге возник Дима. Он появился так быстро, что я была уверена, что он нетерпеливо прохаживался в коридоре в ожидании меня.
– Лера! Как же я вам рад! Да входите же! – торопливо произнес он.
Я улыбнулась и вошла в дом. Просторный холл, из которого наверх поднимались две лестницы, был отреставрирован каким-то современным дизайнером, который попытался совместить несовместимое. Старинную атмосферу особняка и современные изыски. Нужно сказать, что ему не вполне удалось выполнить эту задачу. И поэтому новомодные кресла и пластиковые окна не вписывались и не сочетались ни с дубовыми панелями, ни с лестницами, ни с колоннами, стоявшими вдоль лестниц. А еще меня не покидало ощущение, что и здесь работы не были доведены до конца.
– Вы прекрасно выглядите, – с ходу выдал мне комплимент Дима.
– Спасибо, вы очень любезны.
И мы тотчас, словно по команде, улыбнулись друг другу.
– Я очень рад, что вы пришли, – сказал он и подошел очень близко, чтобы помочь мне снять куртку. – Позвольте, я вам помогу.
– А слуги? – пошутила я, чуть отстраняясь. – Неужели вы сами принимаете у гостей одежду.
– Только в исключительных случаях.
И в этот момент точно из-под земли возникла миловидная девушка лет двадцати пяти. Она мило улыбнулась и вопросительно посмотрела на Диму.
– Лера, это Маша. Наше все в одном и единственном лице, – объяснил он мне.
– Как вы хотели, я накрыла стол в маленькой гостиной, – сказала Маша.
– Спасибо, – ответил Дима. – Мы сейчас пройдем туда. Если вы нам понадобитесь, я позвоню
Маша, кивнув, почти бесшумно удалилась. Дима же взял меня под руку и повел к одной из дверей в холле.
– А много здесь слуг? – спросила я.
– Не очень. Кухарка – Ильинична и Маша.
– Понятно.
– Два года назад здесь жила моя сестра со своим мужем. Так вот, она любила приглашать гостей, устраивать праздники… Тогда она и наняла людей для работы по дому. Их было значительно больше. Но сейчас… Мы обходимся только этими двумя, – объяснил мне Дима.
Он задумчиво замолчал. А я не смогла сдержать острый приступ любопытства.
– А сейчас здесь кто живет?
– Кроме меня, никто.
Я, видимо, выглядела настолько удивленной, что Дима решил кое-что пояснить.
– Понимаете, ее муж… Он… сюда не часто приезжает. Хотя купил дом именно он. Это ведь его родовое гнездо…
Я удивленно посмотрела на Диму.
– Да, он сам из Белопольских. Думал, что заживет в поместье… С семьей.
«Интересно, – подумала я, – мой незнакомец и есть хозяин усадьбы? Но тогда… Да, мне здесь ловить нечего».
– Где же сейчас ваша сестра? – не удержавшись, спросила я.
Дима промолчал, и я заметила, как помрачнело его лицо.
– Прошу вас, проходите в гостиную, – вместо ответа сказал он.
Мы вошли в небольшую комнату, отделанную с отменным вкусом. Посередине стоял уже накрытый стол.
– Присаживайтесь, – предложил Дима.
Я опустилась в мягкое кресло. И пристально посмотрела на него.
– Итак… – начала я.
– Вам чай или кофе? – спросил он.
– Или. С пирожными, пожалуйста
Он взял кофейник, поднялся и подошел ко мне. Опять очень близко. Потом налил кофе в крохотную чашечку.
«Наверняка мейсоновский фарфор. Причем конец девятнадцатого века», – подумала я, не в силах отвести взгляд от этого произведения искусства.
А Дима тем временем уже подавал мне тарелку восхитительных пирожных.
– Выбирайте.
Я залюбовалась крохотными сладостями.
– Чудо. Даже не знаю, с какого начать.
– Позвольте, тогда я положу вам на свой вкус.
Он так и сделал, а я отметила, что мне нравится, как он за мной ухаживает. И я с теплотой на него посмотрела. Он улыбнулся мне и сел напротив.
– Лера… Я хочу предложить вам работу. В этом доме…
– Очень интересно.
– Я надеюсь, что это действительно станет для вас интересным.
– Вы меня уже заинтриговали…
– Это хорошо. Недавно я занялся реконструкцией подвала. Многое пришлось снести, что-то перестроить. Так вот… Я обнаружил тайник.
– Серьезно? Как в старинных книгах?
– Ага. Дом ведь старый, ему более двухсот лет. И раньше любили устраивать подобные штучки.
– И что же было в этом тайнике?
– Золото и брильянты!
Я изумленно уставилась на Диму, а он в ответ заразительно рассмеялся.
– Да ну вас! – засмеялась я в ответ. – Я ведь вправду могла поверить.
– Да… Золотые монеты были бы очень кстати. Но, увы, там лишь всяческие записи, документы. Причем все вперемешку.
– В каком смысле?
– Понимаете, там есть записи кухарки, еще что-то… Так я чуть мозги не сломал, читая и разбирая эти документы. Столько всего в них перемешано.
– И вы хотите…
– Чтобы вы разобрались в них. Понимаете, у нас уже давно возникла мысль написать книгу о Белопольских, и эти документы должны очень пригодиться.
Дима замолчал, задумчиво глядя на меня.
Я же в свою очередь тоже не торопилась прервать паузу.
– Лера, если вас заинтересует история Белопольских, может быть, вы взялись бы за эту книгу?
– Не знаю. Пока трудно что-то сказать. Я ведь еще и не видела этих документов. Надо в принципе понять, о чем писать. И потом, если я правильно поняла, вначале меня ждет большая работа по их сортировке.
– Все верно. Перво-наперво нужно заняться изучением содержания бумаг, я бы даже сказал, классификацией. А потом уже…
Но тут Дима неожиданно осекся и замолчал. За дверью раздались голоса. Первый принадлежал Маше, второй голос был мне неизвестен.
– Они в маленькой гостиной, – произнесла девушка.
В ответ я ничего не услышала, но по тому, как напрягся Дима, как едва заметно приподнялся и пристально стал всматриваться в дверь, поняла, что назревает нечто неладное. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что приехал некто, кого Дима не только не ждал, но и совершенно не хотел видеть. Более того, этот некто определенно занимал главенствующее положение в доме, иначе бы Маша тотчас доложила о прибытии незваного гостя Дмитрию. Следовательно, это мог быть только один человек – хозяин усадьбы. И тут я услышала…
– Я сейчас к ним пройду.
Голос был немного резкий, чуть с хрипотцой. Очень отличающийся от бархатного, завораживающего баритона Димы. Но у меня этот голос ассоциировался только с одним лицом, лицом, которое я не могла забыть, несмотря на все свои усилия. Мужчина, которого я видела рядом с Димой в тот день! Я перевела взгляд на Дмитрия. На его губах промелькнула недобрая усмешка, он весь подобрался, точно кот, приготовившийся если не к схватке, то к обороне.
Дверь открылась, и я увидела Его. Именно того, кого и ожидала увидеть. Он стоял в дверном проеме и пристально смотрел на Дмитрия. Взгляд у него был тяжелый, недобрый, и мне невольно захотелось стать маленькой-маленькой, съежиться и провалиться под пол. Но в то же время… Меня охватило странное чувство, которое постепенно помимо моей воли обволакивало все мое существо. Это чувство, неизвестное мне раньше, порождало в душе сладкую истому, будто я видела перед собой единственно близкого и родного человека. Казалось, что это сон, который вот так материализовался и воплотился наяву.
Тут я неожиданно вспомнила, как мы с Эльгой Карловной на занятиях играли в одну игру. Нам раздавали фотографии незнакомых людей, и мы должны были по внешнему виду определить, к какому знаку Зодиака относится этот человек. Игра нам так понравилась, что потом, гуляя после занятий нашего кружка, мы с девчонками тренировались на случайных прохожих. Иногда нам удавалось узнать, насколько мы были правы, иногда нет. Но чаще всего я отгадывала правильно и выходила победительницей. Видимо, физиогномические упражнения, которые проводил со мной отец, не прошли даром и приносили свои плоды.
Вглядываясь в лицо хозяина усадьбы, я почти сразу решила, что передо мной стоит типичный Овен, огромным усилием воли сдерживающий свой гнев. И тотчас настырный внутренний голос некстати и не к месту напомнил: «А ведь Овен самый подходящий партнер для Льва!»
И тут я одернула сама себя. Господи, да приди же в себя! Ты смотришь на него, как влюбленная школьница, а ведь он совершенно не рад твоему присутствию в этом доме. Словно подтверждая мои мысли, Дмитрий неловко заерзал в кресле. Вид у него был мрачный и даже настороженный. Он усмехнулся, но тоже ничего не сказал.
– Я не помешал? – насмешливо спросил вошедший.
Дима отрицательно покачал головой. Мужчина прошел в комнату, не сводя с меня взгляда светло-карих глаз. Наверное, при других обстоятельствах эти глаза могли смотреть нежно, тепло и даже как-то обволакивающе. Но сейчас я чувствовала, что меня изучают, точно неизвестный экспонат, который непонятно с какой стати расположился в его гостиной.
– Будь добр, представь меня своей даме, – резко сказал он.
Он выжидающе посмотрел на Дмитрия. Тот не отвел взгляд, а я подумала: интересно какая кошка пробежала между ними?
– Это Лера… – сказал Дима.
Он хотел продолжить представление моей особы, но осекся под тяжелым взглядом хозяина усадьбы. Лицо мужчины побледнело, и когда он заговорил, то я заметила, что голос его стал на несколько тонов ниже. И от этого каждое слово точно отпечатывалось в голове присутствующих. Очень неприятное ощущение, должна признаться.
– Мне кажется, я строго-настрого запретил тебе приводить в мой дом женщин.
Он в упор посмотрел на Дмитрия, потом перевел презрительный, я бы даже сказала, уничтожающий взгляд на меня. И я почувствовала гнев и обиду. Я резко поднялась.
– Не имею чести знать, как вас зовут и как к вам обращаться… – начала я.
– Матвей Громов.
Меня точно обухом по голове стукнули. И я машинально опустилась назад в кресло. Громов задумчиво посмотрел на меня, явно удивленный такой реакцией. А у меня все поплыло перед глазами. «Такого не может быть! Просто потому, что не может быть никогда!» – крутилось у меня в голове. Все происходящее показалось немыслимым нелепым представлением. Вот тебе и шуточки подсознания, детка. Из всех мужчин на земле тебя угораздило влюбиться в самую неподходящую кандидатуру.
Я краем глаза заметила, что и Громов, и Дима внимательно за мной наблюдают. И я должна, нет, просто обязана хоть что-то сказать. Но что?! Объявить Громову, какой он нехороший и что по его милости меня вытурили с работы?! А потом вот так, совсем случайно, я забрела именно в его дом и именно в тот день, когда он соизволил посетить свою родовую усадьбу? Да… Эффектная могла бы получиться сцена, в лучших традициях латиноамериканского телесериала. С воплями, заламыванием рук и кучей мелодраматических эффектов. Но в том-то и беда, что на меня напал столбняк. Со мной такое бывает нечасто, по пальцам можно посчитать… Но, видимо, ситуация способствовала. И я сидела, не в силах выдавить из себя ни звука. Сидела и, расширив глаза, смотрела на Громова, чувствуя, как на губах появляется улыбка – последнее средство самозащиты женщины в отчаянной ситуации.
– Да нет, ты не понял, – раздался голос Димы. – Я пригласил Леру разобрать архив. Ты ведь сам этого хотел.
Громов молчал. Дима расценил это молчание по-своему, если не как знак согласия, то хотя бы как желание выслушать собеседника до конца. А я точно, китайская кукла, сидела неподвижно и продолжала едва заметно и очень сдержанно улыбаться. Мне казалось, что если я хоть на секунду расслаблю мышцы лица, то просто грохнусь в обморок от охватившего меня напряжения.
– Я никогда не просил тебя приводить в мой дом журналюг, – отрезал Громов, сев в кресло и продолжая изучать меня.
– Это совсем другое, – вскричал Дима.
– Вот как? – иронически спросил Громов. – И где же вы работаете? – обратился он ко мне.
Я постаралась разжать губы, но они не слушались. Я по-прежнему не могла ничего сказать, поэтому сделала единственное, что смогла придумать в этой ситуации. Открыла сумочку и вытащила сигарету. И тут произошло нечто непредвиденное. Громов сразу, точно по команде, щелкнул зажигалкой. Я невольно посмотрела на его руки. Да… Они были настоящие, мужские. Ах, как все-таки жаль! Такая нелепая, я бы сказала, саркастическая усмешка судьбы.
– Спасибо, – выдавила я внезапно охрипшим голосом.
И радуясь вернувшейся ко мне способности говорить, сразу же решила расставить все точки над «и».
– Вы являетесь президентом банка «Восточный альянс»?
– Да. Именно так. Но я не услышал, в каком издании вы работаете?
Он в упор смотрел на меня, и я помимо воли отвела глаза. И сосредоточилась на сигарете. А потом, выдохнув, ответила.
– Уже ни в каком. И в этом помогли мне вы.
Громов удивленно посмотрел на меня. Он не сказал ни слова, но явно ждал продолжения, так что я решила кое-что прояснить.
– По вашему требованию, господин Громов, меня уволили из программы «Страна и мы». Я Валерия Стрелкина. Припоминаете?
Теперь я сверлила взглядом Громова. К счастью, ко мне возвращалось мое нормальное состояние. И теперь я молила Бога лишь об одном… Встать и с достоинством убраться из этого дома! Уйти, как учил меня отец, сохранив лицо. Не сорваться и ни в коем случае не устроить дешевую сцену выяснением отношений. Все это вихрем пронеслось у меня в голове, пока я посильнее затянулась и заметила, как брови Громова едва заметно поползли вверх.
– Да, – продолжила я. – Очень неспортивная получилась история. Материал был до последней запятой согласован с вашим пиар-менеджером.
Громов задумчиво на меня смотрел, потом усмехнулся и взгляд его вдруг потеплел. Его глаза оказались намного ближе, чем мог позволить мой инстинкт самосохранения. На очень опасном расстоянии. И я почувствовала, что, несмотря на все коллизии сегодняшнего вечера, готова бесповоротно в них раствориться. Господи, ну и дура же я! Надо немедленно уходить. Я надменно повернулась к Диме.
– Спасибо за приятный вечер, – выдавив из себя улыбку, сказала я.
– Да уж… – пробормотал он.
– Не буду отнимать у вас столь драгоценное время, – обратилась я к Громову. – Уже поздно. – Потом, помолчав, добавила. – Не могу сказать, что рада нашему знакомству. И все же… Всего доброго.
Я встала, чтобы уйти. И тут он снова меня удивил. Громов, увидев, что я встаю, поднялся и сам. Меня опять охватило предательское волнение. Он сидел, вернее, уже стоял так, что я должна была пройти совсем рядом с ним. Никогда несколько шагов, которые я должна была пройти, не казались мне такими длинными. Я шла, гордо подняв голову, и… разумеется, споткнулась. Сумочка упала на пол, открылась, и ее содержимое рассыпалось по ковру. Громов одной рукой поддержал меня.
– Осторожней, – сказал он.
И наклонился, чтобы собрать рассыпавшиеся мелочи. Я тоже подняла пудреницу, выпавшую из косметички. И тут наши руки коснулись друг друга. Словно пробежал электрический разряд. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я опустила ресницы. Быстро положила вещи в сумочку и пробормотала:
– Спасибо.
Затем повернулась и вышла. И только оказавшись за дверью этой гостиной, вновь обрела способность дышать. И ускорила шаг, чтобы быстрей оказаться на улице.
* * *
Оказавшись за порогом усадьбы, я почти побежала. Липы, которыми я раньше восхищалась, сейчас казались мне мрачными косматыми чудовищами, качающимися от порывов ветра, с гулким улюлюканьем они прогоняли меня со двора. Меня охватило чувство безотчетного страха, подгонявшего круче попутного ветра. И единственным желанием, доминировавшим над всеми остальными эмоциями, было желание скорее оказаться у Ксении дома, залезть в ванную и хорошенько отмыться, поскольку ощущение, что меня вымазали в грязи, неумолимо росло. Я бежала все быстрее и быстрее. Вот уже и дом Ксении, осталось каких-нибудь несколько десятков метров, и я попаду под его спасительную крышу, которая спрячет меня от всего мира.
Торопливо достав ключи, я наконец-то открыла тяжелую деревянную дверь. Зашла в коридор и медленно опустилась на пол. Закрыла лицо руками, приготовившись разразиться слезами, благо поводов было более чем достаточно. Но… поняла, что не смогу выдавить ни единой слезинки. Нет, плакать мне не хотелось. Эмоции, бушевавшие внутри, рвались наружу, ища способ вырваться из тесной оболочки. Я взяла фаянсовую вазочку для ключей и запустила ею в стену. Потом поднялась. Осмотрелась. Милый, уютный дом… Столько времени он успокаивал меня, дарил чувство покоя и защищенности. Но сейчас один вид его сводил меня с ума. Это было необычно и ново. Однако давало четкое понимание, что здесь я больше не могу оставаться. Казалось, что даже стены дома давили на меня и вынуждали к действию. Я быстро поднялась по лестнице к себе в комнату. И остановилась. Что же теперь делать? Сама мысль, что придется вскоре увидеть Диму, а возможно, и Громова, показалась невыносимой. И тут тягучую тишину дома разорвал телефонный звонок. Я стояла и смотрела на разрывающийся телефон. Конечно же, это Дима! Говорить мне с ним решительно не хотелось. Но все же я заставила себя взять трубку.
