355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Коротаева » Израиль. Земля обетованная » Текст книги (страница 5)
Израиль. Земля обетованная
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 08:49

Текст книги "Израиль. Земля обетованная"


Автор книги: Елена Коротаева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

В двадцатых годах Голда работала в кибуце Мерхавия, но у ее мужа Морриса начались серьезные проблемы со здоровьем. Ужасный климат, свирепствовавшая тогда малярия, плохая пища, работа в поле – все это оказалось для него слишком тяжелым, и ради мужа Голда согласилась оставить кибуц. Семья жила в домике из двух комнат, без электричества, так что готовить приходилось на примусе в сарае. В ноябре 1924 года родился их первенец Менахем, а через два года появилась на свет дочка Сарра. Чтобы платить за дом, Голде приходилось брать в стирку белье, которое она стирала в корыте, нагревая воду во дворе. Уже в 1928 году она возглавила женский отдел Всеобщей федерации трудящихся. Работала Голда Меир на различных должностях на государственной службе, и только многим позже была избрана в Кнессет.

14 мая 1948 года Голда Меир стала одной из двух женщин, подписавших Декларацию Независимости Израиля. Всего декларацию подписало 38 человек. Вот ее воспоминания об этом памятном дне: «Государство Израиль! Глаза мои наполнились слезами, руки дрожали. Мы добились. Мы сделали еврейское государство реальностью – и я, Голда Мабович-Меерсон, дожила до этого дня. Что бы ни случилось, какую бы цену ни пришлось за это заплатить, мы воссоздали Еврейскую Родину. Долгое изгнание кончилось».

Испытание на прочность не заставило себя ждать, и на следующий день, 15 мая, Израиль подвергся нападению со стороны соединенных армий пяти вооруженых до зубов арабских стран, и началась война за независимость и само существование Израиля. Первым государством, признавшим Израиль, стал СССР, он же стал и поставщиком оружия, а первым послом Израиля в бывшем Советском Союзе с июня 1948-го по март 1949-го была Голда Меир-Меерсон.

С марта 1969 года Голда Меир занимала должность премьер-министра Израиля, она была первой и единственной женщиной – президентом Израиля. Ее правление было омрачено распрями внутри правящей коалиции, серьезными разногласиями и спорами, работой над стратегическими ошибками правительства и общей нехваткой лидерства, что в 1973 году привело к неудачам в Войне Судного дня. Голда Меир подала в отставку, передав эстафету своему преемнику Ицхаку Рабину.

А дальше – история из столь знакомой нам жизни России в сталинские годы. В ноябре 1948 года на приеме по случаю 31-й годовщины Октябрьской революции, данном Молотовым для аккредитованных в Москве иностранных дипломатов, Жемчужина уединилась с Голдой Меир и заявила ей на идиш, который обе прекрасно знали: «Я – еврейская дочь», – она тоже была из местечка. Затем она одобрительно отозвалась о посещении Меир хоральной синагоги в Москве и на прощанье пожелала благополучия народу Израиля, подчеркнув, что если ему будет хорошо – будет хорошо и евреям в остальном мире.

Жемчужина в 1948 году была исключена из партии, а в январе 1949-го арестована и обвинена в том, что «на протяжении ряда лет находилась в преступной связи с «еврейскими националистами», затем приговорена к 5 годам ссылки. Однако на следующий день после похорон Сталина она была освобождена по приказу Берии, реабилитирована и восстановлена в партии.

Голда Меир тем временем вернулась в Израиль и с 1949-го по 1958-й была министром труда, а позднее, с 1958-го по 1966-й, и министром инистранных дел Израиля. Она занимала довольно жесткую позицию и настояла на ведении атакующих действий на территории Синая, возвращении к довоенной демаркационной линии, так называемой «Пурпурной линии». Так же решительно она действовала в вопросе уничтожения террористов, виновных в гибели израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене. Насколько я помню из документального фильма о тех событиях, террористы были уничтожены после того, как их долго выслеживали по одному.

Голда Меир умерла в Тель-Авиве в 1978 году, оставив бесценную книгу воспоминаний. Вот слова Голды Меир об Израиле из ее книги «Моя жизнь»:

«…Я уверена, что никто не захочет заключить мир со слабым Израилем. Если Израиль не будет силен, мира не будет…

Как я представляю себе будущее? Еврейское государство, в котором будут селиться и строить евреи со всех концов света; Израиль, сотрудничающий со своими соседями на пользу всех людей региона; Израиль, который останется процветающей демократией, а общество будет зиждиться на основах социальной справедливости и равенства… Пусть никто не сомневается: на меньшее наши дети и дети наших детей не согласятся никогда».

Не могу удержаться, чтобы не вставить в книжку анекдоты и афоризмы, авторство которых приписывают Голде Меир.

Во времена исполнения Голдой обязанностей премьер-министра она попыталась убедить Генри Киссинджера сделать Израиль своим приоритетом. Он особым желанием поддерживать Израиль не отличался и во время одной из войн сказал, что помогать не будет, пока не появятся первые жертвы. У меня вообще такое впечатление, что из всех войн Израиль выходил в одиночку. Киссинджер ответил Голде письменным посланием: «Я хочу проинформировать Вас о том, что, во-первых, я – гражданин США, во-вторых, государственный секретарь, а только в-третьих – еврей». На что Голда ответила: «Мы, в Израиле, читаем справа налево».

Голде Меир принадлежат и другие замечательные высказывания, например: «Лидер, который не задумается прежде, чем пошлет свой народ сражаться, не достоин быть лидером». «Мы не радуемся победам. Мы радуемся, когда выращен новый сорт хлопка и когда земляника цветет в Израиле». «Пессимизм – это роскошь, которую евреи не могут себе позволить». «Я никогда не прощу арабам то, что они заставили наших детей учиться их убивать».

Про Голду Меир сложено много анекдотов. Расскажу парочку:

Летят в самолете после сессии ООН американский президент Джон Кеннеди, премьер-министр Израиля Голда Меир и советский лидер Никита Хрущев. Мирно беседуют. Вдруг начинается страшная гроза и в самолете появляется ангел:

– Господа, сейчас произойдет катастрофа, и даже Бог не в силах ее предотвратить; единственное, что он может сделать из уважения к вам, – это исполнить ваши последние желания. Он послал меня, чтобы узнать, каковы они.

Импульсивный Хрущев сразу же воскликнул:

– Мое последнее желание – уничтожить капитализм во всем мире!

– Тогда, – принял вызов Кеннеди, – мое последнее желание – уничтожить социализм во всем мире! – Уважаемый ангел, – сказала Голда Меир, – если Бог исполнит желания этих двух господ, мне, пожалуйста, чашечку кофе…

Служба разведки сообщает Мао Цзэдуну:

– На нас собирается напасть Израиль.

– А сколько их там?

– Да два миллиона, кажется…

Мао Цзэдун отвечает:

– Разогнать это общежитие!

Через некоторое время Голде Меир сообщают:

– На нас Китай собирается напасть.

– А сколько их там?

– Да где-то миллиард.

Голда Меир схватилась за голову: – И где же я их всех хоронить-то буду?

Израильский хай-тек и сближение с Россией

Когда-то в 1991 году я ехала в Израиль через Грецию с остановкой в Афинах на четыре дня, потому что не было ни прямого рейса Москва – Тель-Авив, ни дипломатических отношений. А теперь все по-другому: можно спокойно ездить из России в Израиль и обратно вообще без визы. Купил билет, три часа, и ты на месте.

Экономическое сотрудничество между Россией и Израилем в последнее дестилетие характеризуется стабильным ростом торговли и развитием уровня двусторонних инвестиций как в индустрии высоких технологий, так и в сельском хозяйстве и производстве товаров массового потребления.

Товарооборот между этими двумя странами за 1991–2006 годы вырос с 12 млн до 2 млрд долларов. В 2005 году во время визита Владимира Путина в Израиль был поставлен рубеж товарооборота в 5 миллиардов долларов к 2010 году. Израильские компании совместно работают не только с госкомпаниями и корпорациями, но и с частным сектором экономики. В России зарегистрировано более 900 совместных российско-израильских компаний. Меня это очень радует. Дело найдется всем, включая почти два миллиона русских евреев-израильтян.

Налицо значительные успехи в развитии сотрудничества двух стран в сфере высоких технологий и телекоммуникаций, и тому можно привести множество ярких примеров. Около половины российских волоконно-оптических сетей построено с использованием оборудования израильских компаний, и их услугами сегодня пользуются 43 млн абонентов в России. Израильские компании также принимают участие в российской федеральной целевой программе «Электронная Россия», согласно которой заключено соглашение о поставках наземных станций для обеспечения работы спутниковых систем, что позволит оборудовать дальние почтовые отделения России и осуществить их телефонизацию. С помощью российских ракет-носителей на орбиту были выведены три израильских спутника. Израиль в рамках совместного соглашения осуществляет поставку оборудования и разработку российской военной техники и вертолетов.

Яффо

Дождик помешал нам вволю погулять по прекрасному Яффо, городу на море, с которого и начался большой Тель-Авив с его красивой набережной. В старой части города много магазинчиков, где продаются изделия прикладного искусства, чеканки, керамика, картины всех направлений. Улочки светлого камня, но узенькие и все вверх-вниз имеют названия почему-то знаков зодиака. Интересно, кому это первому пришло в голову? Впрочем, это давольно оригинально: идешь по улице Овен, проходишь несколько галереек с живописью и ты уже на улице Скорпион. Здесь есть и мост Зодиаков, или мост Желаний с железными кольцами на перилах, которые символизируют знаки зодиака.

У этого города славная история, только нам мало достопримечательностей удалось увидеть из-за дождя. Облюбовали его художники. Такие же галерейные улицы есть и в Цфате, а рядом с Хайфой был поселок художников, который сгорел пару лет назад в пожарах, возникших из-за жары, о чем сокрушался весь Израиль. Сколько интереснейших картин, поделок, скульптур погибло! А в Цфате мы еще побываем, когда доберемся на север.

В Яффо мы посмотрели Мигдаль-а-Шаон (башню Часов) – одну из главных достопримечательностей. Это башня с красивыми решетками, на которых выбита история города, и четырьмя циферблатами. История города начинается бог знает когда, но очевидно, что тысячи лет назад (сколько тысяч, писать не буду, потому как у меня на это свое мнение). Знаю точно одно: именно здесь строил свой ковчег праведник Ной, именно здесь загонял в него «каждой твари по паре» и спускал его на воду, дабы пережить с семьей всемирный потоп. Именно сюда приплыл после потопа его сын Яфет и построил город, названый Яффо – созвучно с его именем.

От нескончаемого мелкого дождика мы скрылись в Музее истории Яффо (Музеон ле-толдот Яффо). Христианские святыни есть в этом городе, как, впрочем, и на всей территории Израиля. Считается, что именно здесь сидел в заключении святой Петр. Поэтому и стоит здесь храм Святого Петра (Кнесият Сент-Петрус). Вид на море прекрасен, можно любоваться всем побережьем Яффо. Особенно красивая панорама открывается с площадки на вершине холма, которая, не знаю почему, называется «Абраша-парк». В центре площадки находится большая скульптурная композиция «Врата веры». Там есть арка, встав в которую можно и нужно загадывать желания. У нас есть много фотографий разных лет, где старшая дочь радостно улыбается, стоя в этой арке рядом с одноклассниками, их туда часто возили на экскурсии. Загадывать желания нужно обязательно с закрытыми глазами и дотронувшись до памятника.

Кругом стоят статуи Наполеона, и не просто так. Это указатели, направляющие людей в подземный музей Наполеона, куда мы по причине усиливающегося дождя не добрались. Еще в Яффо есть дерево, которое растет на подвешенном камне, вот такая удивительная вещь. Зачем так сделано – не знаю, но дерево растет, и туристам его показывают. Однако главное впечатление от Яффо – вечность этого города, одного из красивейших и древнейших средиземноморских портов.

Солнечная энергия

Проезжая по шоссе мимо стандартных многоквартирных домов, встречавшихся на пути, гладя на бесчисленные крепко сидящие на крышах солнечные батареи (бойлеры, как их здесь называют), я вспомнила недавно услышанную информацию о том, что после катастрофы на атомной станции Фукусима в Японии в 2012 году Германия приняла решение законсервировать 20 атомных станций, а Индия отказалась достраивать две почти готовые электростанции, в которых промышленность страны нуждается, да еще как. Там все население было против, люди боялись столь опасного соседства, и правительство приняло решение не достраивать станции. Похоже, что солнечная энергия – это главная надежда человечества на разумное развитие энергетики. И тут Израиль оказался если не впереди планеты всей, то, по крайней мере, среди первых, иначе чего ради США совместно с Израилем разрабатывают и строят солнечные промышленные электростанции? Стандартные солнечные бойлеры размером два на два метра есть во всех городах и кибуцах страны, а есть бойлер – значит, большую часть года владелец установки даром получает горячую и теплую воду.

Эта история началась еще в шестидесятые годы. Сегодня на крышах 80 процентов домов установлены солнечные панели. Жизнь в стране бывает неспокойна, поэтому, отказавшись от «мирного атома» по причине того, что все может быть – и террористические выходки, и природные катастрофы, – Израиль лет пятьдесят назад сделал окончательную ставку на альтернативную энергетику, прежде всего имея в виду солнечную и ветровую энергию. При университете имени Бен-Гуриона был создан Национальный центр солнечной энергии. Нынешний директор этого университета Давид Файман сконструировал огромную параболическую антенну, с помощью которой на фотоэлектрические панели фокусируется в тысячу раз больше света, чем в обычных установках. Этот агрегат преобразует в электричество более семидесяти процентов солнечной энергии.

Израильтяне разработали еще один интересный новый проект, и в конце этого года одна израильская фирма завершит в американском штате Калифорния строительство мощнейшей солнечной электростанции, которая обеспечит энергией 400 тысяч частных жилых домов!

Алмазная биржа

Бесплатная экскурсия на автобусе с гидом по центру Тель-Авива с заездом в город Яффо финансировалась Алмазной биржей Израиля, которая находится в городе Рамат-Ган. Современный элегантный город удивил своими конструкциями, небоскребами, интересными зданиями разных форм, и округлыми, и вытянутыми. Чудесные парки в цвету покоряли красотой и обилием детских площадок. Подвесная железная дорога (монорельсовая, насколько я понимаю), широкие улицы и какая-то повышенная деловитость. Население города меньше ста тридцати тысяч, а впечатление такое, что попал в мегаполис. Мы проехали по нему, посмотрели по сторонам из окошек автобуса. Подъехали к музею искусств, но из-за проливного дождя побоялись выйти и решили посетить его после Алмазной биржи. Зато посмотрели на громадный Национальный стадион с зелеными полосками подстриженной травы.

Выбежав из автобуса, мы вскоре оказались в здании Алмазной биржи, вернее, в музее, потому что весь комплекс биржи включает четыре здания. Нас встретил гид, который подробно рассказал о создании биржи и сообщил о том, что это всемирный центр огранки алмазов. Сюда со всего мира привозят алмазы, здесь их оценивают, делают огранку, превращают в сверкающие каратами бриллианты и отправляют заказчикам или создают прямо здесь ювелирные изделия, которых на бирже много, и это не только бриллианты, как можно было себе представить. Для тех, кто интересуется историей алмазов и их огранкой, стоит посетить Музей алмазов им. Гарри Оппенгеймера, который был открыт в середине 80-х годов прошлого века. В последнее время была произведена реконструкция музея, и 11 февраля он официально открыл свои двери для посетителей. Музей алмазов приглашает всех желающих в увлекательное путешествие по сложному пути превращения невзрачного камня в сверкающий бриллиант. Экскурсанты знакомятся с современными технологиями очистки и огранки, с системами торговли, со свойствами камней и с их применением в ювелирных изделиях и промышленности. Мы долго обходили музей, где в одних комнатах выставлены редкие бриллианты и ювелирные изделия из них, в других на стенах висят экраны. Можно посмотреть кино о самом процессе огранки бриллиантов и увидеть, в какой последовательности, что и как происходит. Мы узнали, что ювелиры всего мира, работающие с бриллиантами, традиционно говорят друг другу при прощании «Мазал тов» (удачи тебе) на иврите, и никто этому давно не удивляется.

В конце концов нас привели в магазин ювелирных изделий… и каких изделий! Ну совершенно не входило в наши планы покупать бриллианты на шестой день путешествия. А я бриллианты и не хотела. Я вообще ничего здесь не хотела… кроме морского жемчуга, о котором мечтала несколько лет. Я приценивалась к бусам из жемчужин средней величины, присматривалась к мелким жемчужинам… и вдруг мы купили бусы из самых крупных жемчужин, на седьмом небе от счастья. Кстати, если будете покупать что-то на Алмазной бирже, не забудьте взять специальную бумагу, по которой вам вернут в аэропорту часть денег (налог, который турист не платит) – нам при отъезде вернули очень ощутимую сумму, причем быстро и без проблем.

Нам так понравился Рамат-Ган, что на следующий день мы решили посмотреть его более детально по дороге в Сафари, огромный зоопарк-заповедник, находящийся рядом. Приехали утром, когда весь животный мир еще только просыпался. Зебры подходили к нашему трамвайчику (не знаю, как правильно называется эта машина). Великолепные жирафы брали прямо из рук зеленые листья. Господи, хорошо-то как! Хотя нервы дали о себе знать, когда прямо на нас из воды вышли бегемоты. Кого здесь только нет… даже африканские слоны, носороги и самый популярный зверь на любой американской и канадской помойке и редкий гость в этих краях – енот. Мы ушли в три часа, не дожидаясь вечера, когда здесь начинают пикировать, не дай бог, на голову летучие мыши и летучие лисы. Есть в этом замечательном месте животные удивительные, которых я не то что в жизни – на картинке никогда не видела, например тапир. Очень милый тапир, молодой и пятнистый. Все звери кажутся умиротворенными и довольными жизнью. И действительно, им здесь неплохо живется, они и размножаются в Сафари с большим рвением.

Уезжая обратно в Тель-Авив, мы еще раз сделали несколько витков по полюбившемуся нам Рамат-Гану, после чего отправились в нашу гостиницу. Вот и второе откровение после Модиина. Как же так сложилось, что я бывала в Тель-Авиве чуть ли не каждый месяц, а сюда никогда не добиралась? Пожалуй, если начинать все сначала, я поселилась бы в Рамат-Гане, и вовсе не из-за Алмазной биржи. Просто понравился город. На шоссе можно разогнаться и мчаться, любуясь видами из окна и великолепными дорогами. Да, дороги шикарные, ровные, освещенные и широкие. А по дорогам едет народ.

6. Народ

Железная кровать

Да… народ едет. Когда после стольких лет жизни в Израиле я оказалась в Канаде, где один водитель предлагает другому жестами, нежным бибиканьем и ласковыми помахиваниями проехать, а другой жестами же показывает, что, дескать, «ни к коем случае, ни за что и никогда, только после вас, сэр», мне все время казалось, что я брежу. В Израиле все просто, все свои, а главное – темперамент у всех! Идешь по улице медленно, на тебя еще и прикрикнут: «Зузи, геверет!» (двигайся, шевелись, госпожа!). Вообще все разговаривают эмоционально.

Первое время, двадцать лет назад, на работе я порой на что-то обижалась, считала неправильными чьи-то слова и реакции и потом с человеком – участником разборки – пару дней не разговаривала, ходила надутая, еще не понимая, что инцидент был исчерпан и забыт уже в момент самого инцидента. Вот тогда израильтяне меня не понимали, а я их. Но это было давно. Потом произошла стычка с коллегой – марокканским евреем, который обвинял наших, что они ходят с задраными носами, ничего из себя не представляя, и не поймешь, что у них на уме и чем это они так гордятся, а сами… а сами… В общем, слово за слово, меня понесло, я вопила, что это мои, а не его прадедушки создавали первые кибуцы и возводили страну, отбиваясь от нападающих со всех сторон… это мои прабабушки из России, надев, подобно Голде Меир, холщовые мешки из-под зерна с вырезанными дырками для рук и шеи, работали по 20 часов в день, приводя в порядок Зеленую Галилею, сожженную и превращенную в болотистую местность за 400 предшествующих лет, а его предки приехали из Марокко на все готовое. Короче, диспут закончился тем, что он кричал: «Тебе, Елена, нужна «мита барзель» (железная кровать)!», видимо, намекая на мою психическую нестабильность. После скандала мало того, что мы с ним стали лучшими друзьями, так меня все сотрудники и начальство стали уважать безмерно. Потом мне стало ясно, что это произошло оттого, что я открыто сказала что думаю, выразила свое мнение и стала понятной.

Вообще израильтяне могут остолбенеть, если в кафе вежливо попросить у людей, сидящих за соседним столиком: «Извините, передайте мне, пожалуйста, кетчуп», а если еще добавить: «Будьте любезны», то вообще сочтут за ненормального. Все эти контакты происходят по другой схеме. Обсуждается все шумно, при этом каждый чувствует себя уважаемым и полноценным членом общества. А уж поведение израильтян на дорогах… а уж на скоростных… зрелище не для слабонервных, проще говоря. Сказать, что мне это ново, – смешно. Обгоняют, спешат, подрезают, орут, подрезая, высовываются в окно и кричат, обгоняя, – это нормально… темперамент! А все равно, проведя годы в вежливом, прохладном раю, хоть я и очень люблю и уважаю канадцев за вежливость, ненавязчивость, недозволенность лезть в душу и что-либо критиковать, я не могла даже предположить, что может настать час, когда лихачи на дороге будут мною восприниматься спокойно. Вот этим ощущением, что все родственники, сейчас они хамят, а завтра пойдут за тебя воевать, что к любому члену правительства обращаешься на «ты», что вот этот малюсенький клочок земли, обозначанный цифрой на карте мира, который почему-то всем нужен, это что-то совсем не просто так, и души, и эмоций, и любви генерирует он куда больше, чем громадная Австралия или претендующая на все первые роли Америка.

Глаза нашего друга

Вспомнилась занятная история. После работы муж часто встречал меня на машине, и мы ехали в кибуц Агошрим плавать в бассейне, загорать на зеленой траве и играть в настольный теннис, куда я обычно покупала абонемент на целый год для всей семьи. Младшая дочка делала заплывы в Агошриме и подтягивалась на металлических поручнях у входа в бассейн с того момента, как начала ходить, с десяти месяцев. Около девушки-кибуцницы, которая сидела за столиком и продавала билеты, стоял высокий молодой человек лет тридцати и неспешно с ней беседовал. Одет он был как и подобает человеку, который пришел поиграть в настольный теннис и поплавать. Видно было, что он думает о чем-то своем, а разговор поддерживает из вежливости. Однако самое главное, что поражало, это было выражение его глаз – абсолютно советское, такое замыленно русско-советское, которое узнается в любом краю, хоть в Исландии, хоть в Нигерии, как бы человек ни был одет и на каком бы языке он ни говорил, а наш незнакомец говорил на иврите как человек, родившийся в Израиле. Очень редко, практически никогда после двадцати лет жизни на Западе у нашего человека, выросшего в СССР, не появляется в глазах огонек заинтересованности, свойственный людям другой ментальности. У нас, чем бы мы ни занимались, нет-нет да и проскальзывает взгляд человека из московского метро, нормальный взгляд, но очень характерный, я думаю, вы понимаете, о чем я говорю. Так вот этот парень с густыми, коротко подстриженными черными волосами и совсем не русскими темно-карими глазами смотрел именно так, и было в этом поразительное несоответствие. Я сказала мужу:

– Спорим, что он наш!

– Поспорить-то можно, но ты проиграла… 200 процентов, у него нет акцента.

– Неважно, он смотрит как мы. Он из России.

– Не может быть, он израильтян!

– Это удивительно, не может быть, но он наш человек.

Я подошла к задумчивому брюнету и рассказала ему про наш спор. Ответил он по-русски, абсолютно чисто, что в споре не победил никто, поскольку он – друз (араб), учившийся в институте в России, в одном небольшом городке. Получив ходовую хорошо оплачиваемую профессию, он остался там еще на три года работать. Друзы – это совершенно особая нация, их городов и деревень много по всему Израилю. Они пользуются всеми правами, что и израильтяне, служат в Армии обороны Израиля, среди них много офицеров. У моего брата в офисе друзов ровно столько, сколько евреев. Все дружно сосуществуют. Наш новый знакомый жил высоко в горах на севере, в той части страны, которая раньше, до 1967 года, принадлежала Сирии.

Оказалось, что была у него в России любовь, русская девушка, лучше которой нет. Родители требовали, чтобы он вернулся домой, и желательно один. Он подчинился, будучи (удивительное дело!) единственным ребенком в семье, и вот уже два года после возвращения мучился и совершенно не мог привыкнуть к своему родному друзскому городку, окружению, быту, достойной и даже почетной работе. Все казалось ему чужим и вгоняло в жуткую тоску. А главное, что причиной была не только его русская любовь, а вообще глобальная тоска по России и полное ощущение, что дом его там, а вовсе не здесь.

Мы подружились, он приходил к нам в гости, мы часто одновременно приезжали в Агошрим и вместе проводили время в кибуце. Приглашал он нас и к себе в гости, в друзский город, где дома с плоскими крышами, потому что достраиваются вверх, если женится один сын, потом, если женится следующий, каждому наверху достраивается квартира. Мы видели бесконечные фруктовые сады, принадлежавшие его родителям, к которым наш приятель был совершенно равнодушен, как и ко всему в своем родном краю. С нами за столом сидел его отец в широких черных штанах, которые по традиции носят все друзы, и черной шапочке, нас полюбили и даже посвятили в особенности их религии, сказав, что они, конечно, мусульмане, но в Мекку не ходят и верят, что человек рождается не один раз.

Его мама не сидела с нами за столом, а только прислуживала, принося восточные сладости и соки молча и лишь поглядывая добрыми голубыми глазами и шурша тонкой тканью черного платья и белого шарфика, которым прикрывала лицо, чтобы видны были только глаза. Постепенно мы познакомились и с друзьями нашего «русского» ностальгирующего араба.

Один из друзей однажды подвозил нас домой на своей машине и поведал «страшную» тайну, что хоть и принято в их кругу говорить, будто Израиль захватил их местность в 1967 году и что они ждут того дня освобождения, когда с божьей помощью этот кусок земли опять отойдет Сирии, на самом деле не приведи господи, чтобы их опять присоединили к этой стране. Об этом думает каждый, но говорит только у себя дома, потому что они работают, получают все израильские льготы, пенсии и пособия, пользуются медицинским обслуживанием, посещают больницы, имея медицинские страховки, как и все израильтяне-«оккупанты», получают образование… и не дай бог… не дай бог… обратно в Сирию, где даже понятия «пенсия» не было, как он сказал, а так – работай, пока не помрешь. Не знаю, правда это или нет, но за что купила – за то и продаю. Никто его за язык не тянул – так сказал этот молодой друз, разоткровенничавшись с попутчиками, человек, которого мы никогда больше не увидели и знали, что не увидим… И он знал, что не увидит нас.

Но вернемся к нашему душевному другу, страдавшему на родине. Шло время, голубоглазая мама приводила ему местных невест, но он был к ним равнодушен. Изнывал на работе, радовался встречам с нами. Потом он исчез на несколько месяцев из нашего круга общения, закрутили нас какие-то дела, мы долго не ездили в Агошрим, а когда приехали, нам рассказали, что молодой человек уехал все-таки в далекий российский город, куда звала его любовь и еще какое-то не объяснимое словами чувство притяжения к своему месту на планете. Может быть, это связано с прошлыми жизнями, если таковые имеют место быть.

Заместитель мэра города и уборщица

Забегу немного вперед. Мы находились уже близко к цели нашего путешествия, а наша цель, как вы помните, – это крайний север Израиля, когда возник на пути один знакомый городок, в котором живет мой хороший приятель и бывший сосед – доктор. Было утро, и он, скорее всего, был на работе, поэтому мы решили заглянуть к нему в кабинет, где доктор принимал пациентов. Никого не было ни около кабинета, ни в очереди, то есть и очереди не было, ну и прекрасно, значит, народ здоров, что само по себе замечательно. Постучали, зашли, дальше приветствия, расспросы: что да как, кто где, как вообще? и «хуц ми зе?» (а кроме этого?) – так спрашивают израильтяне, когда хотят выудить самую важную, порой скрываемую информацию, дескать… о политике, Газе, Обаме, дороговизне и семейных делах мы уже поговорили, все с этим ясно, ничего нового не скажешь, а теперь давай выкладывай самое главное. Беседа только начала принимать самый интересный оборот, как вдруг в раскрытую дверь кабинета вошла пожилая уборщица с ведром и традиционной израильской шваброй и тряпкой. Тряпки эти, половые тряпки, надо сказать, сделаны из такого удобного впитывающего и просто самостоятельно моющего материала, что хорошие хозяйки, уехавшие в другие страны, долгое время не могут привыкнуть, например, в Америке или Канаде к местным примитивным тряпкам для мытья полов и просят выслать или передать с оказией пару-тройку израильских. Это не потому, что все тут маниакально-депрессивные чистюли, а просто к хорошему быстро привыкаешь: с хорошей машины не очень-то приятно пересаживаться на примитивную, точно так же и с тряпками. К слову сказать, я никогда и нигде после Израиля больше не встречала специальные шампуни для пола. В Израиле культ чистых полов. Они в основном выложены камнем или покрыты керамической плиткой. В любой квартире есть несколько дренажных круглых дырок-стоков в полу, куда сгоняется вода после мытья пола. Для этого используется специальная резиновая швабра, аккуратненькая и удобная, таких швабр я тоже после Израиля нигде не видела. Может быть, только там так моют пол. Короче говоря, израильские женщины чистюли, и в домах обычно все сверкает, особенно пол.

Так вот, заходит уборщица, громко всех приветствует и начинает мыть пол. Мы продолжаем разговаривать: давно не виделись, новостей накопилось много. Уборщица начинает мыть под столом и требует, чтобы доктор встал. Он встает, не обращая на нее внимания, она моет, ей неудобно, она его отгоняет от стола. Доктор отходит, продолжает вдохновенно что-то рассказывать нам, она его сгоняет с того места, где он стоит, возмущаясь, что он ей мешает. Доктор начинает громко доказывать уборщице, что она неправильно все делает и вообще слишком долго моет пол, могла бы уже и закончить. Уборщица эмоционально, с итальянскими жестами, доказывает, что она все делает прекрасно, а он, доктор (между прочим, по совместительству заместитель мэра города), постоянно ей мешает. «У меня гости! Из Канады!» – говорит доктор. «О! Из Канады!» – задумчиво произносит уборщица, мельком из вежливости взглянув на нас и всем своим видом показывая, что она в курсе – это далеко. Слово за слово, оба начинают закипать, доктор садится, но она опять подгребает к нему и опять требует встать в последний раз, чтобы вторично протереть под столом. «Эйзо нудникет ат!» (ну и зануда же ты!) – с досадой говорит заместитель мэра города, вставая. Наконец она заканчивает уборку, шумно со всеми прощается и уходит. Все свои, чего там… Мы продолжаем наш интересный разговор.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю