Текст книги "Финальный отсчет (СИ)"

Автор книги: Елена Кипарисова

Я подошла ближе к его кровати, проводя бледной рукой по пухлой щечке. Воздух вокруг завибрировал. Запах детской присыпки не мог обмануть меня, в нос ударил тонкий аромат крови. Я с ужасом наблюдала, как размеренно бьется на его шеи жилка. Клыки удлинились, заставив меня сглотнуть. Голод, он и не думал отступать, лишь на миг вернув мне рассудок, а теперь с новой силой заявил о себе. Но теперь передо мной был мой брат, малыш, за которым я ухаживала с самого рождения.

– Глаза, – улыбка исчезла с его лица, а губы скривились, словно он собирался расплакаться.

Я резко отвернулась, отступая в тень. Все изменилось. Что осталось от Милы? Ничего, даже ее взгляд стал чужим. Антоша настороженно наблюдал за мной, вцепившись ручками в одеяло. Я была опасна.

– Папа, – малыш захныкал, отползая к спинке кровати. – Пап.

Я зарычала на него, показывая клыки, отчего ребенок разрыдался в голос, так громко, словно заработала пожарная сигнализация. Раздались тяжелые шаги, и мне пришлось отступить за дверь. В комнате вспыхнул свет, и я зажмурилась, чувствуя, как он опалил сетчатку. Вошедший не заметил меня, сразу бросившись к ребенку, и только спустя пару мучительно долгих секунд обернулся, застыв восковой фигурой.

– Мила, – в его голосе слышалось узнавание. – Не подходи.

Напустив волосы на лицо, я все-таки сумела взглянуть на него. Ужас, первобытный страх сковал отца, словно он смотрел в адскую бездну. Его рука потянулась к тумбочке, схватив детский ночник.

– Папа, – прошептала я, делая шаг ему на встречу, но он тут же замахнулся, целясь мне в голову. Из моего горла донеслось рычание, зверь воспринял его как угрозу. Мой родной отец пытался ударить меня! – Папа, это я.

– Нет, ты демон. Оставь в покое мою семью. Изыди! – Ночник полетел в мою сторону, но мне удалось увернуться.

Я зашипела и кинулась на него, хватая за горло и отбрасывая в противоположную сторону. Он ударился о стену, задев детский столик, с шумом упав на пол. Из его виска медленной струйкой заскользила кровь.

Позади стояла мама, мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать о ее присутствии. Сердце женщины ускорилось, отбивая безумный ритм. Она видела все. Все до последнего. Я обернулась, и мой взгляд заставил ее дернуться в сторону, спотыкаясь, отступить в гостиную.

– Мама, – мой голос звенел, словно и вовсе не принадлежал мне.

– Не подходи. – Её глаза расширились в ужасе, а нижняя губа подрагивала от страха. – Не подходи. – Оставь мою семью. Прошу, не трогай малыша. Только не его.

– Мама.

– Не говори как наша дочь, демон! – Отец поднялся на ноги, вновь кинувшись на меня, но я просто толкнула его, отчего он вновь приземлился на столик, в этот раз разломав его. Мужчина затих.

Я прошла вперед, наблюдая, как мама упала на пол, на корточках отползая за кресло. Это конец. Они отреклись от меня. У меня больше не было дома. Они предали меня, оставив совершенно одну. Зверь в душе ликовал, нервно топчась на месте. Он хотел разрушения, уничтожить все, сжечь все мосты. Я скользнула в свою комнату, захватив со столика дневник и ручка, а потом вскочила на подоконник. Никто не пошевелился, не пытаясь остановить меня или задержать. Здесь жили чужие люди, которых я никогда не знала. Мать, отец, брат, просто пустые слова, ярлыки, которые мы привыкли клеить друг на друга. У меня не было никого. Только ночь и голод. Зверь не бросит меня. Я спрыгнула вниз.

01.34

Прошли сутки, как я сидела в какой-то каморке, расположенной под самой крышей одного из жилых домов. Единственное крошечное круглое окошко еще давно забили фанерой, и я не боялась солнечных лучей.

Дневник на моих коленях был уже исписан практически до самого конца. Финальный отчет. Я хотела разобраться, что произошло, как мой мир скатился до этого, в итоге вспоминая каждую минуту, выкладывая из кирпичей узкую дорогу из настоящего в прошлое.

До рассвета оставалось всего несколько часов, и я торопилась, стараясь дописать последние строчки. Пытаясь найти во всем хоть какой-то смысл, но размышлять становилось все сложнее – голод с каждой минутой становился сильнее, отнимая контроль надо мной. Я знала к чему все идет – к убийствам. Зверь бушевал внутри, царапаясь, рыча, терзая мою душу, ему не хотелось прятаться, тем более, когда этажом ниже кипела жизнь.

Мое тело менялось, медленно, практически незаметно. Я знала, что сердце постепенно замедляет свой ритм, отсчитывая последние удары, прежде чем стать бесполезным куском плоти. Мне больше не нужен был сон, я не чувствовала усталости, не откладывая шариковую ручку уже сутки. Казалось, легкие тоже работали только по привычке, но я не решалась прекратить дышать, боясь признать, что превращаюсь в мертвеца. Сверхчувствительный слух и обоняние сводили с ума, заставляя ненавидеть городскую суету. Мне хотелось прекратить все разом, уничтожить всех до единого. Я не знала, откуда взялась эта ярость, но теперь она стала моею неотъемлемой частью, сопровождая каждую мысль. От меня оставалось все меньше. Казалось, как только воспоминания попадали в дневник, тот тут же стирались из моей головы, заменяясь ужасными дикими образами.

Я сопротивлялась из последних сил, стараясь отыскать себя в этом безумии. Глупую девочку, решившую сходить с подругами в клуб. Я не винила своего незнакомца, а в чем-то понимала его. Точно такой же зверь безумствовал и в его теле, мы были их рабами, марионетками на ниточках. Я чувствовала прошлой ночью. Он долго стоял в тени густых деревьев, наблюдая за чердаком. Ожидая меня. Я не спустилась, не знаю почему. Пару раз возвращалось сожаление, что ему так и не удалось завершить задуманное и просто убить меня той ночью. В смерти была своя гуманность.

Больнее всего было писать о родителях. Желание вернуться к ним так и не покинуло меня, крепнув с каждой минутой одиночества, но контроля хватало, чтобы терпеть, вцепившись в ручку и старательно выводя ровные строчки. Странно было жаться в комок, скрываясь от дневного света и шума, когда снаружи все еще продолжалась прежняя жизнь. Ничего не изменилось, кроме меня самой. Даже родители делали вид, что ничего не произошло, что уж говорить об окружающих.

Так, наверное, выглядит смерть. Я была мертва для мира, а он и не думал оплакивать меня, приписав в ряды чудовищ. Моя жизнь не была идеальна, но разве кто-то заслуживает подобного? Никто не позволил мне выбирать. Ни тот незнакомец, ни родители, ни мой зверь. Путь, составленный ошибками, пропитанный страхом и сомнениями, ведущий в никуда. Именно так я и плыла по течению все прошедшее время. Впереди был водопад. Бездна.

04. 13

Финальный отчет подошел к концу. Я закрыла книгу, все еще продолжая прокручивать в голове последние события. Ночной воздух слегка взбодрил меня, показавшись глотком чистой прохладной воды, после долгих скитаний в пустыне. Небо уже не казалось таким темным, постепенно выцветая до черно-фиолетового, звезды одна за другой растворялись, исчезая с ровного шелкового полотна. Зверь нервно заерзал, рыча, прекрасно понимая, что я задумывала. Было приятно впервые за все время управлять им, наблюдать, как он стонет и мечется в своей клетке.

Внизу стоял Он, черная тень, сливающаяся с предрассветными сумерками. Ему хотелось, чтобы я сделала первый шаг, но мне не хватает мужества. А может, желания. Вновь подчиниться? Неужели право выбора – только обман, которым мы себя тешим, стараясь сделать жизнь сносной? Жизнь и смерть – даже они нам не подвластны. Мне суждено стать чудовищем, обреченным на вечную пустоту. Как и Он. Разве таким должен быть финал?

04.35

Бросив прощальный взгляд, Он уходит, просто исчезает, оставаясь лишь вспоминанием. В этом жесте мелькает разочарование, мне не хочется думать об этом. Я становлюсь на карниз, чувствуя, как усилился ветер. Внизу медленно гаснут огни, растворяясь вместе с ночным покоем.

Небо светлеет, заставляя зверя рычать в отчаянии, метаться, пытаясь вырваться на свободу. Но снаружи я спокойна, словно старинная скульптура на крыше здания. Ни страха, ни тревог, ни сожалений. Есть только чувство нетерпения, звенящее внутри. Странное превосходство над зверем, скулящим как крошечный щенок

04.46

Восток расцветает, словно экзотический цветок, распустивший свои огненно-кровавые лепестки. Я смотрю на это чудо, хотя глаза режет от нестерпимой боли. Сердце замирает от страха, переливающегося через край и затапливающего мое тело. Все внутри кричит, умоляя бежать в укрытие, скрыться от жарких лучей. Мне удается остаться на месте и даже не отступить, когда солнечный луч медленно заскользит в моем направлении. Он движется одновременно быстро и медленно, пугая, но и заставляя дрожать в нетерпении.

Мой последний рассвет прекрасен. Странно, что я никогда не ценила новый день, полагая, что он наступит вне зависимости от моего желания. Жаркая волна касается моей кожи, вначале согревая, а потом въедаясь в нее изголодавшимся животным.

Я слышу рев своего зверя, смеясь в голос, забывая о внезапно вспыхнувшей боли. Огонь очищает меня, иссушая слезы, без следа стирая все, что осталось от девочки Милы. Клуб, больница, отчитка, подвал, прощание с домом. Путь ясен. Огонь не оставит ничего, даже пепел развеется по ветру, смешавшись с городской пылью. Я хотела именно этого, исчезнуть, раствориться без остатка, стереть все ошибки.

Тело дрожит, охваченное пламенем, а перед глазами мелькают обрывки воспоминаний – мой день рождения, первый урок в школе, выпускной. Они также плавятся в огне, подобно глянцевым фотоснимкам, только распаляя его.

Боль достигла своего пика, замещая меня, убирая последние выжившие эмоции. Только невыносимый жар и чувство абсолютной свободы. Я была этим пламенем, ослепительно-ярким факелом, уничтожающим последние участки ночного мрака. Прогоняя темноту внутри меня.

Ночь еще вернется, а я уже нет.

04.48

Мир окрасился желтоватым теплом, возвращающим ему прежние краски. Сильный ветер, колышущий деревья, мягко скользнул в открытое окно, подняв к потолку разбросанные на столе листки бумаги. Женщина в кресле шевельнулась, выныривая из своей туманной дремы. Она медленно поднялась, переступая через разбросанные по полу вещи, и подошла к проему, взглянув на загорающийся в небе рассвет. Ее взгляд скользил по спокойной сонной улице, пытаясь уловить причину своей внезапной тревоги, но ничего не находил.

Женщина тяжело вздохнула, а затем закрыла окно, отворачиваясь. Осознав, что уснуть ей сегодня так и не удастся, она начала наводить порядок в комнате, убирая вещи, которые уже никому больше не понадобятся. Вещи, ставшие лишь пугающим воспоминанием о том, что не удалось спасти.

 
You lie silent there before me
Your tears they mean nothing to me
The wind howling at the window
The Love you never gave
I give to you
 
 
Really don't deserve it
But now there's nothing you can do
So sleep in your only memory of me
My dearest mother…
 

Melissa Williamson – Room of Angel