Текст книги "Секретная миссия Пиковой дамы"

Автор книги: Елена Логунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

   Отчего-то это меня разозлило. Как же можно быть таким симпатичным и при этом убивать людей!

   Убедившись, что я не обозналась – красавец в джинсах, мужик в тапках и водитель «девятки» един в трех лицах, – я спрыгнула со своего насеста, сунула бинокль за пазуху и на плохо гнущихся, закоченевших ногах побежала в машину к Ирке. Ее вытянувшаяся от внимательности физиономия прижималась изнутри к стеклу, напоминая собой висящую в океанских глубинах камбалу.

   – Ну?! – В ожидании новостей подруга аж подпрыгивала, заставляя кресло мучительно скрипеть.

   – Баранки гну! – Я торопливо влезла в машину, завела мотор и приготовилась стартовать.

   Серебристая «девятка» неторопливо выехала со двора, немного помедлила, выжидая, и аккуратно влилась в поток машин.

   – Поехали! – закричала мне Ирка. – Уйдет, гад!

   – Врет, не уйдет! – Я решительно вывела «шестерку» на улицу.

   От автомобиля типа нас отделяли всего две машины. Авось не потеряем!

   – Смотри, какой дисциплинированный водитель! – Ирка без устали восхищалась нашим преследуемым, который за десять минут не нарушил ни единого правила дорожного движения.

   Я-то уже успела допустить их полдюжины, но подруга, против обыкновения, меня за это не пилила. Понимала, что я всеми силами стараюсь не потерять объект.

   – За таким следить – одно удовольствие! – сказала она.

   При этом посмотрела на меня так, что я поняла: все мои водительские ошибки замечены и непременно будут поставлены мне «на вид» в более подходящее время. Я вздохнула.

   – Он притормаживает, – забеспокоилась Ирка.

   Как будто я слепая!

   – Будь повнимательнее, если этот тип будет парковаться, нужно будет остановиться поблизости, но не впритык к «девятке». Потом пропустим его, а сами снова сядем ему на хвост, – возбужденно болтала подруга.

   – Помолчи, пожалуйста, – попросила я, от сосредоточенности высовывая кончик языка.

   Парковка – моя водительская ахиллесова пята. Обычно я с трудом вписываюсь в нужное место.

   «Девятка» съехала на подъездную дорожку к сияющему огнями зданию ночного клуба «Америка». Этот модный «ночничок» с претензиями на заведение экстра-класса открылся в нашем городе всего пару месяцев назад. Я была там только однажды, да и то по работе, снимала рекламный сюжет. Машина прокатила вдоль вереницы иномарок разной степени крутизны и скромно притулилась на окраине клубной стоянки, у заборной сетки. Я провела нашу «шестерку» еще дальше, к соседней пятиэтажке, и остановила под прикрытием мусорного бака.

   – Замечательно! – недовольным тоном воскликнула Ирка, принюхиваясь. – Лучшего места, чем это, ты, конечно, не нашла! Мы будем сидеть и наслаждаться ароматами помойки!

   – Наслаждаться ты будешь одна, – возразила я, в бинокль отслеживая перемещение типа из «девятки» в прозрачный холл «Америки». – Я пойду за ним!

   – В таком-то виде? – подруга критически оглядела меня и сморщила нос еще больше.

   Я посмотрелась в зеркальце под лобовым стеклом, но увидела только свою вытянутую физиономию:

   – А чем тебе не нравится мой вид?

   – Ты не накрашена, не причесана, одета в старые джинсы и потрепанную курточку с китайского рынка. Сапоги на тебе, правда, вполне приличные, но не пойдешь же ты в это шикарное заведение в одних сапогах, как сказочный кот?! Хотя это как раз произвело бы впечатление.

   Я задумчиво еще раз посмотрела на аквариум клубного холла. Да, рыбки там плавали яркие! Среди мужиков еще попадались немногочисленные экземпляры в джинсах, как наш тип, но непременно в клубных пиджаках. А вот дамы были расфуфырены, кто во что горазд! Что там Ирка сказала, не пойти ли мне туда голышом, в одних сапогах? Ха, а ведь это мысль!

   – Что у тебя под платьем? – деловито спросила я Ирку.

   – Как это – что у меня под платьем? Я сама у меня под платьем! – удивилась подруга.

   – Идиотка! Белье на тебе какое? Комбинация какая-нибудь есть?

   – Комбинации нет, – с достоинством призналась Ирка. – Есть лифчик и трусы. И колготки. И еще нижняя юбка.

   – Какого цвета юбка?

   – Черного, а что?

   – Снимай! – велела я, тоже начиная разоблачаться.

   Не задавая лишних вопросов, Ирка послушно расстегнула дубленку, задрала подол платья и попыталась стянуть с себя нижнюю юбку. Нога в гипсе ей мешала, пришлось помочь.

   – Как хорошо, что она не на резинке, а на кулиске! – обрадовалась я, заполучив черную шелковую юбку. – Я смогу затянуть ее на своей талии, и она с меня не свалится!

   – Как ты ее наденешь, поверх дырявых джинсов? – заинтересовалась Ирка.

   – Не видишь, что ли, джинсы я уже стянула!

   Держа юбку в руках, я вылезла из машины, в салоне которой не могла как следует развернуться.

   – Далеко не уходи, я хочу это видеть, – попросила Ирка.

   – Любуйся!

   Я сняла куртку и свитер и осталась в сапогах и белье. Этот черный трикотажный комплект – короткую тугую маечку-лифчик и трусики-бикини – я подарила сама себе на Новый год. При внешней простоте белье было дорогим и очень, очень качественным.

   Стуча зубами от холода, я надела Иркину шелестящую юбку, туго затянула кулиску и аккуратно распределила складки по талии. Юбка закрыла мои ноги до середины икры.

   – Вечерний прикид, да? – Ирка оценивающе оглядела меня с ног до головы. – Знаешь, а ведь неплохо смотрится! Черное, сверху обтягивающее и с полоской голого живота, снизу шуршащее и летящее… От кутюр, да и только! Хотя чего-то все же не хватает…

   – У тебя в сумке расческа есть? Давай сюда, – велела я. – И помаду давай, если есть.

   Радостно засмеявшись, Ирка с трудом нагнулась, подхватила с пола свою пухлую торбу и сделала рукой резкий рывок, как рыбак, подсекающий рыбину. Одновременно раздался противный резкий звук, похожий на возмущенное утиное кряканье.

   – Держи! – торжествующе воскликнула подруга.

   Я посмотрела на то, что она мне протягивала, и тоже обрадовалась:

   – Ирка, ты гений!

   Подруга широким жестом оторвала от своей пижонской сумки кожаный «язык» с красивой пряжкой, выточенной из оленьего рога. Впрочем, может, и не из оленьего вовсе, а коровьего или бараньего, какая разница? Отполированная до блеска костяная штуковинка, перламутрово переливающаяся и искрящаяся, смотрелась очень красиво.

   – Застегни ее на шее, как колье, – велела мне Ирка. – Потуже, чтобы не болталось, и пряжкой вперед. Отлично! Эх, почему я не посвятила себя высокой моде!

   Я снова села в машину и, глядя в зеркальце заднего вида, выданной мне расческой гладко причесала волосы и старательно соорудила на затылке элегантный низкий пучок. Красной Иркиной помадой я нарисовала себе манящие уста и в качестве завершающего штриха протерла чистым носовым платком сапожки.

   – Супер! – одобрительно сказала Ирка. – Теперь ты выглядишь так, что умереть можно!

   – Умереть можно запросто, – согласилась я, покидая теплый автомобильный салон. – От пневмонии! Хочешь не хочешь, а придется мне идти в этот буржуйский оазис полуголой, не надевать же поверх всего этого сумочно-бельевого великолепия болоньевую куртешку!

   – Ой! Знаю! – Подруга звонко шлепнула себя по лбу и сделала безуспешную попытку выбраться из машины.

   – Сиди! – прикрикнула на нее я. – Куда это ты собралась?

   – В багажник!

   Ирка ворочалась на сиденье, как пробудившийся медведь в берлоге.

   – Там тебе будет еще более тесно, – предупредила я.

   – Я не собираюсь сама лезть в багажник! – рассердилась подруга. – Я просто хочу достать из него шкуру!

   Незадолго до Нового года какой-то приятель-охотник презентовал Моржику великолепную шкуру большого волка. Моржик постелил ее на водительское сиденье, но Ирка заклеймила супруга как мещанина и пижона – два в одном – и потребовала депортации шкуры из машины. Объяснялось внезапное волконенавистничество очень просто: подруга как раз купила новые автомобильные чехлы и хотела беспрепятственно ими любоваться.

   Я метнулась к багажнику и достала из него цветной пакет с торчащей из него когтистой лапой. Шкура оказалась здоровенной: если мерить от носа до хвоста, то почти с меня, а во мне сто семьдесят два сантиметра!

   Я изящно задрапировалась в шкуру, набросив ее на плечи как меховой палантин.

   – Отпад! – восторженно всплеснула руками Ирка. – Просто высший класс! Карден с Диором свободно могут удавиться в одном клозете!

   Я не успела поинтересоваться, почему для совершения суицида подруга отвела паре великих кутюрье такое странное место.

   – Деньги возьми! – напомнила Ирка. – И мобильник!

   Секунд пять я пристально смотрела на портмоне, протянутое мне Иркой, потом отрицательно покачала головой. Потертый бумажник не вписывался в мой новый образ. Я скатала в трубочку несколько купюр и затолкала этот аккуратный маленький рулончик в чехол сотового. Поискала, куда бы в отсутствие карманов пристроить сам сотовый, и пристегнула ремешок к трусикам, сбоку, опустив телефон в складки юбки.

   – С богом!

   Ирка размашисто перекрестила меня, я глубоко вдохнула холодный ночной воздух и решительно ступила на тропу войны.

   Тропа эта была покрыта красной ковровой дорожкой, но от этого не становилась менее скользкой. В смысле опасной.

   Стеклянные двери «Америки» при моем приближении разъехались сами собой. Через фейс-контроль на входе я прошла, как раскаленный нож сквозь сливочное масло: охранники прямо-таки брызнули в стороны, затихнув от восхищения. Вид у меня и впрямь был сногсшибательный, я смогла в этом убедиться тут же, в холле, посмотрев на свое отражение в огромной зеркальной стене.

   Удивительно, какими скудными средствами в кратчайший срок удалось превратить Золушку в Принцессу! Разнородные предметы экипировки образовали гармоничный экстравагантный ансамбль. Мягкие сапожки-мокасины, кожаное ожерелье с костяной пряжкой, роскошный волчий мех, обнаженные плечи и полоска голого загорелого живота придавали моему образу что-то волнующе-первобытное и дико сексуальное. Иркина полупрозрачная шелковая юбочка игриво шуршала, а болтающийся на бедре мобильник в черном кожаном чехле смотрелся как оружие, вроде небольшого мачете в ножнах.

   – Прошу, прошу! – Не успела я вдоволь налюбоваться собой в супергигантском зеркале, как передо мной мелким бесом завертелся какой-то парниша в униформе.

   Высоко подняв голову и гордо расправив плечи, я неслышным индейским шагом проследовала по мраморному полу холла в обеденный зал, где мое появление произвело маленький фурор. Хорошо одетые мужчины и щедро раздетые женщины на мгновенье забыли о трапезе, а какой-то официант с нагруженным подносом вообще застыл на одной ноге, как цапля. Я обвела зал цепким взглядом, но типа из «девятки» ни за одним столиком не увидела.

   – Скажите, а где у вас бар? – спросила я предупредительного юношу в униформе.

   – Прошу, прошу! – снова завел он, увлекая меня куда-то.

   Я угадала: тип был в баре. Он непринужденно сидел на высоком табурете, свесив до пола одну до неприличия длинную ногу, а вторую поставив на ступенечку. Неспешно лакал из низкого широкого стакана какое-то пойло, судя по цвету напитка и таре – виски. Никаких вам разноцветных коктейликов в легкомысленных бокальчиках с засахаренной кромкой, фруктово-ягодными добавками и цветными трубочками. Думаю, выбором напитка тип стремился подчеркнуть свою мужественность.

   При виде меня глаза мерзавца сверкнули, как габаритные огни автомобиля! Тип осторожно поставил стакан на стойку и затянулся сигаретой, с прищуром глядя вдаль, как Клинт Иствуд. Для полноты картины ему не хватало ковбойской шляпы и верного скакуна.

   Вместо мустанга гарцевал бармен, взмыленный от показной деловитости мужичок с хитрым глазом пройдохи. Я поманила его пальчиком, и он прискакал в ту же секунду.

   – Наболтаете мне что-нибудь несерьезное? – попросила я, кивнув на серебряный шейкер.

   – Наболтаю что угодно! – заверил меня пройдоха.

   Не прошло и десяти секунд, как на стойке передо мной оказался высокий бокал с чем-то дымчато-голубым, пенящимся и, кажется, даже слегка дымящимся.

   – Это часом не жидкий азот? – опасливо поинтересовалась я, не спеша дегустировать коктейль.

   – Нет, это смесь денатурата с шампунем! – хохотнул бармен.

   Он заглянул в мое удивленное лицо и неожиданно по-свойски подмигнул:

   – Какие люди в Голливуде! Ленка! Ты меня не узнала?

   От неожиданности я поперхнулась пойлом, у которого был отчетливый мятный вкус.

   – А вы кто? – Я поморгала, присматриваясь.

   – «А вы кто»! – передразнил меня бармен. – Дед Пихто! Ну же, давай вспоминай: восемьдесят восьмой год, Анапа, пионерский лагерь «Альбатрос»! Столовая, спецпаек для дистрофиков!

   – Санечка! – ахнула я, всплеснув руками.

   Оказывается, этого мужичка я знала очень-очень много лет назад, когда я была еще студенткой, молодой и зеленой – в частности от хронического студенческого недоедания. Сам же этот усатый прохиндей был в те времена совершенно безусым альтруистом. Я проходила в пионерском лагере педагогическую практику, а Саня был в составе поварского десанта от какого-то кулинарного техникума. Мой бледный вид тронул его сердце, и он все лето меня подкармливал, украдкой от шефа наваливая и в мою тарелку горы калорийной пищи, которая не имела к вожатскому рациону никакого отношения, потому что готовилась специально для администрации лагеря. Спецпаек я с благодарностью принимала, прилагавшиеся к нему робкие ухаживания деликатно отвергла, и мы с поваренком Саней целое лето находились в теплых дружеских отношениях.

   Умилившись своим воспоминаниям, я едва не прослезилась, но вовремя взяла себя в руки:

   – Санечка, прости, не буду бросаться к тебе с поцелуями, я тут нынче с секретной миссией, не хочу привлекать к себе внимания!

   – Тогда зачем же ты так вырядилась? – Бывший поваренок восторженно прищелкнул языком. – Ну, чисто Чита – королева джунглей! Не хватает только ручного слона на цепочке!

   – Слон остался в машине, – пробормотала я, вспомнив Ирку.

   – Не могу сказать, что усиленное питание пошло тебе на пользу, – посетовал Саня. – По-моему, в весе ты не сильно прибавила.

   – Привесы всегда были моим слабым местом, – согласилась я.

   – Но это ничего, выглядишь ты прекрасно, – польстил мне Саня. – Высока, стройна, бела!

   – И умом, и всем взяла, – продолжила я.

   – Знаю-знаю, ты работаешь на телевидении, – поспешил перебить меня старый знакомый.

   – Тс-с-с! Прошу тебя, говори тише! – попросила я, незаметно оглядываясь на типа.

   Сигарету он уже докурил, виски допил и теперь внимательно разглядывал народ в баре. Кого-то ищет?

   – Санечка, ты случайно не знаешь, кто этот парень? – спросила я усатого экс-поваренка.

   – Знаю, и вовсе не случайно.

   Он скривился, словно откусил от того лимона, который ловко кромсал тонкими аккуратными ломтиками, не переставая предаваться нашим с ним общим воспоминаниям.

   – Этот очаровательный парнишка – жиголо.

   – Кто?!

   – Не знаешь, кто такой жиголо? Такой коварный тип! Кавалер-содержанец, платный дамский угодник!

   – Серьезно?! – Я развернулась, как орудийная пушка, и в упор уставилась на типа.

   Никогда раньше не видела живого жиголо! Вот, значит, какие они, продажные мужчины!

   Заметив мой откровенный интерес, тип расправил плечи и подарил мне долгий страстный взгляд – я чуть замертво не упала. А был бы поблизости мой муж, замертво упал бы этот тип! Мой Колян и повыше этого наемного любовника, и покрепче, и вообще лучше во всех отношениях! Хотя я, как порядочная женщина и верная супруга, разумеется, не собираюсь тестировать типа во всех отношениях…

   – А почем кило? – не поворачивая головы, шепотом спросила я у Сани. – В смысле, сколько он берет за час?

   – Подруга, ты за кого меня принимаешь? – Саня нешуточно обиделся. – Я бармен, а не сутенер! Прейскуранта на продажных мужиков у меня нет!

   – А жаль, – сказала я, пытаясь вспомнить, сколько денег сунула в чехол сотового.

   Чтобы вытрясти из этого типа какие-нибудь сведения, нужно подобраться к нему настолько близко, насколько я, приличная женщина, к посторонним мужикам не приближаюсь. Ближе некуда надо подобраться, лучше всего аж в постель, да и там он, пожалуй, бдительности не потеряет. Для него-то постель – самое что ни на есть рабочее место, кто же на работе расслабляется… Этот гад «завалит ухо» только под общим наркозом…

   – Саня, я могу попросить тебя об услуге? – Я просительно посмотрела в глаза старому приятелю.

   – Ну? – бармен расправил плечи так же, как незадолго до того это сделал тип.

   – Ты не мог бы организовать усиленное алкогольное питание для этого парня? Ну, для жиголо? Мне позарез нужно напоить его до потери сознания, но так, чтобы он сам этого не заметил! Нельзя ли наболтать пару таких коктейликов, чтобы клиент быстро и легко упился до свинячьего визга? Это для него, а для меня, наоборот, что-нибудь псевдоубойное: с виду дабл-виски, а на деле слабый чай со льдом, что-то вроде этого?

   – Полагаешь, что первой до этого додумалась? – Саня цинично усмехнулся. – Ох, подруга, знала бы ты, сколько раз меня уже просили о чем-то подобном! Не боись, отключу я твоего красавца вернее, чем хлороформом! Отрубится как миленький!

   – Сколько с меня? – Я полезла в складки юбки за фаршированным деньгами телефонным чехлом.

   – За счет заведения! – широко улыбнулся Саня. – В честь нашей встречи, мадам! К тому же мне давно хотелось сделать какую-нибудь пакость этому красотульке!

   – Тогда начинай! – велела я, одергивая на себе короткую маечку.

   Не для того, чтобы прикрыть голый живот, а чтобы побольше обнажить грудь.

   Агрессивно помахивая зажатыми в руках волчьими лапами с распущенными когтями, я скользнула вдоль стойки ближе к типу, хищно прищурилась и плотоядно оглядела его с головы до ног. Только что не облизнулась!

   – Мы знакомы? – удивленно-доброжелательно спросил он.

   Надо же, и голос у мерзавца приятный! Причем знакомый голос! Это он мне назначал встречу у памятника Тургеневу!

   – Пока не знакомы, – несколько угрожающе ответила я. – Но, надеюсь, вот-вот познакомимся! Если вы, конечно, не против новых друзей!

   – Подруг, – с намеком поправил меня тип, непринужденно завладевая моей рукой с зажатой в ней волчьей лапой.

   И какую-то из конечностей сразу же поцеловал. Быстрый, однако!

   – Алена, – немного нервно улыбнувшись, сообщила я шустрому жиголо редко используемый вариант своего имени.

   – Антуан, – проворковал он в ответ.

   Так и сказал: «Антуан»! Как же, поверила я! Небось на самом деле он просто Антошка!

   – Вы позволите, я вас угощу? – Я потыкала волчьими когтями в сторону полутемной ниши с круглым столиком.

   – Я сам! – улыбнулся тип, продемонстрировав такие великолепные зубы, которым позавидовал бы и мой покойный волк.

   Я подумала было, что он хочет сам меня угостить, но Антуан-Антон всего лишь выразил готовность самолично перенести на столик напитки. Проворный Саня уже успел сочинить для нас пару коктейлей и выставил их на барную стойку, сообщив:

   – Как заказывали: молодому человеку легкий коктейль, а прекрасной даме дабл-виски!

   – Вообще-то я предпочитаю более крепкие напитки! – притворно нахмурился Антуан, заботливо сопровождая меня к столику.

   – А я предпочитаю трезвых мужчин! – отрезала я, не спеша опускаться на металлический, с виду абсолютно твердый стул.

   Подумав, я накрыла его своим дохлым волком и уселась на мех.

   – Как прекрасно, когда женщина точно знает, чего она хочет! – Антуан подарил мне восхищенно-одобрительный взгляд и шустро усвистел к бару за нашими напитками.

   Поддерживая свой имидж железной леди, я залпом выпила эрзац-виски и жестом побудила типа последовать моему примеру.

   – Вообще-то коктейли не пьют залпом. – Антуан сделал попытку воспротивиться моему невинному желанию заставить его в рекордные сроки нажраться, как свинья.

   – А за прекрасных дам? – нажала я.

   – За прекрасных дам – стоя!

   Галантный кавалер вскочил на ноги и добросовестно выхлебал термоядерную смесь имени моего пионерлагерного приятеля Сани.

   Внимательно наблюдая за типом, я заметила, что его слегка качнуло уже на половине порции. Осушив бокал, Антошка, как предположила я, снова принял сидячее положение и попытался сгрести со столика мою руку, но немного промахнулся. Я расценила это как признак того, что убойная сила Саниного коктейля незамедлила с проявлением, и с намеком замахала бармену:

   – Повторить, пожалуйста!

   – Сей минут! – молодцевато гаркнул Саня.

   Новая пара разновеликих бокалов возникла на стойке действительно почти моментально.

   – На этот раз я сама схожу. – Я удержала Антуана, пытающегося подняться, чтобы предупредительно смотаться за выпивкой.

   – Но…

   – Обожаю ухаживать за мужчинами! – доверительно поведала я стремительно косеющему кавалеру. – Кроме того, когда я встану и пойду к стойке, у вас будет дополнительная возможность полюбоваться моей безупречной фигурой. В одежде!

   Упоминание об одежде окончательно сломило слабое сопротивление типа. Украдкой оглянувшись на него от стойки, я увидела, что Антуан-Антоша прикрыл глаза: то ли мечтательно воображает, какова я буду без покровов, то ли задремывает…

   – Что ты ему налил? – конспиративно поинтересовалась я у Сани.

   – Секрет фирмы! – довольно хохотнул приятель. – Коктейль «Ведьмина кровь»! Будь уверена, второго бокала этот ласковый хлюпик не переживет! Готовься к выносу тела!

   Взмахнув юбкой, я с полными бокалами в руках полетела в наш уютный склеп на пару сидячих мест.

   – Ну, за знакомство! – Я втиснула «Ведьмину кровь» в вялую длань своего снулого кавалера и залпом выпила свой айс-ти.

   – За знакомство мы уже пили, – заупрямился Антуашечка.

   – Какие вы, мужчины, капризные, – посетовала я. – Тогда давай выпьем за милых дам!

   – За дам тоже пили, – уперся захмелевший жиголо.

   – Тогда за родителей! – рявкнула я.

   Тип послушно пригубил пойло.

   – Есть такая народная примета: как мужчина ест, так он и работает, – сказала я, сверля его пронзительным взглядом. – В моей версии – как он пьет, так и любовью занимается!

   Тут было бы уместнее более крепкое выражение, но я лично не знаю, каким приличным словом можно назвать энергичный половой акт! Вот задачка для филолога!

   Помню, заглянула я как-то в гости к своему приятелю-журналисту Генке Конопкину в редакцию газеты «Живем!» и застала коллегу в творческих корчах. Генка, а с ним интеллигентнейшая женщина, редакторша Марина Леонидовна, и еще одна журналистка, Наташа Синичкина, мучительно правили какой-то Генкин очерк. Темы его я решительно не помню, но в тексте несколько раз попадалось одно такое слово, которое на «т» начинается, на «ся» кончается. Марина Леонидовна требовала заменить этот глагол более пристойным, Генка и Наташа послушно искали синоним. Со стороны, на мой свежий взгляд, это выглядело как базарная свара! Задача усложнялась тем, что развернутые определения вроде «энергично вступать в интимные отношения» заведомо не соответствовали динамичному стилю повествования, а короткие емкие глаголы отчетливо попахивали непечатными выражениями. «Е-п-р-с-т!» – восклицал Генка. Несколько секунд Марина и Наташа вслушивались в звучание сказанного, потом кто-нибудь из них отрицательно качал головой и через мгновенье провозглашал: «Е-к-л-м-н!» Они перебрасывались непристойными словами с абсолютно серьезными мордами, потому что не матерились, а истово и самозабвенно предавались процессу литературной правки. Однако ничего лучшего, чем первоначальное полуцензурное «трахаться», все-таки не придумали…

   Я улыбнулась своим воспоминаниям, в упор посмотрела на Антуана и увидела, что мои слова ударили нежного юношу, как кнут, подстегнув его осушить бокал одним глотком. Я еще шире улыбнулась и подперла голову рукой, дожидаясь, пока чудесное пойло подействует. Спешить мне было некуда.

   Бедняга Антуан, пьянеющий с фантастической скоростью, раскраснелся как маков цвет и понес слюнявый бред о неземной любви и жгучей страсти, то и дело приплетая к ним благодарность, взаимность и какие-то загадочные «ответные шаги». У меня сложилось впечатление, что тип хотел сообщить мне свои расценки, но по пьяни как-то не вырулил из дебрей смутной «адекватности» на торную тропу голого расчета. Наблюдая стремительное превращение довольно-таки симпатичного хомо сапиенс в бессмысленную пьяную скотину, я хладнокровно и безразлично пропускала слащавые тексты мимо ушей. Была невозмутима и терпелива, как стервятник, дожидающийся, пока издыхающее животное прекратит реветь и биться в судорогах.

   Несчастное двуногое сдохло через две-три минуты после того, как в его желудок влилась последняя капля «Ведьминой крови». Так и не закончив бесконечную витиеватую фразу, в которой заблудился бы и абсолютно трезвый менестрель, Антуан опустил длинные ресницы, мелодично всхрапнул и покачнулся.

   – Ой! – воскликнула я.

   До меня с опозданием дошло, что самой мне мужика в состоянии нестояния не вынести, и я побежала за помощью к Сане.

   Он понимающе кивнул, подмигнул кому-то в дверях, и похожий на молодого бизона парниша в униформе нарисовался у нашего столика раньше, чем я отклеилась от барной стойки.

   – Ваш покойник? – безразлично поинтересовался мускулистый Бизон, привычно закатывая рукава.

   – Мой, мой!

   Строго говоря, при мне было даже два покойника! Первым делом я сгребла со стула дохлого волка, за сохранность которого отвечала перед Иркой, и уже потом помогла вышибале поудобнее прихватить неподвижное тело сладко посапывающего Антуана.

   – Куда нести? – На пороге заведения Бизон огляделся. – Может, вызвать такси?

   – Не нужно, тащите его на помойку, – торопливо ответила я, обегая Бизона, чтобы показать ему дорогу к нашей «шестерке».

   Непроницаемая физиономия Бизона дрогнула.

   – Че так сразу – на помойку? – укоризненно спросил он. – Ну, нажрался мужик, с кем не бывает!

   – Не беспокойтесь, я его не выброшу, – пообещала я. – Он мне еще пригодится! Грузите труп во-он в ту белую машину, на заднее сиденье. На переднем уже есть одно малоподвижное тело.

   – Че, коллекцию собираешь? – развеселился Бизон.

   – Скорее досье, – ответила я, открывая заднюю дверцу «шестерки».

   На переднем пассажирском сиденье слабо зашевелилась Ирка. Похоже, пока меня не было, подруженька сладко спала!

   – Ну, чисто катафалк! – продолжал потешаться Бизон.

   – Спасибо за помощь!

   С этими словами я вручила ухмыляющемуся детине дежурный полтинник из числа заныканных в кобуре, тьфу, в чехле сотового!

   Добрый молодец козырнул, я завела машину и вывела ее со стоянки у помойки на пустую ночную улицу.

   Пару кварталов мы проехали в полном молчании. Потом Ирка открыла рот, откровенно зевнула и спросила:

   – Куда едем?

   – Слава богу, заговорила! – ворчливо отозвалась я. – Мне уже и впрямь стало казаться, будто я рулю передвижной усыпальницей на две персоны!

   – Кстати, о персонах. Это наш тип? – не оборачиваясь, подруга потыкала пальцем через плечо.

   – Наш.

   – Наш вроде был трезвый?

   – Был.

   – Когда же он успел так нажраться? Сколько я проспала – двадцать лет, как Рип Ван Винкль?

   Чувствовалось, что Ирка долго молчала, теперь ей хочется поговорить и заткнется она не скоро.

   – Ты продрыхла около получаса, – ответила я, мельком взглянув на часы на приборной доске. – А нажрался он не сам по себе, это я его так напоила.

   Подруга хрюкнула, умудрившись уместить в одном коротком звуке бездну негодования:

   – Славненько! Сначала он человека убивает, а потом водку жрет на наши деньги!

   – Не водку и не на наши, – возразила я. – Это была халява от заведения.

   – С чего бы это халява? Ты оказалась миллионным посетителем? Или тебя выбрали королевой бала? – заинтересовалась Ирка.

   – Ага. Читой – королевой джунглей, – хихикнула я, вспомнив, как назвал меня Саня.

   – Чита – это вроде обезьяна? В кино про Тарзана? – Ирка машинально оглянулась на красавчика на заднем сиденье. – С некоторой натяжкой тип за него сойдет. А что до обезьяны, так ты, наверное, знаешь, мужики каждую женщину за рулем называют «обезьяна с гранатой»!

   – Мы не с гранатой, мы с пороховой бочкой. – Я с трудом удержалась, чтобы тоже не оглянуться на мирно посапывающего Антуана. – Взяли в компанию хладнокровного убийцу и в ус не дуем!

   – Давай его выбросим! – предложила подруга. – Лично я им совершенно не дорожу.

   – Успеем еще выбросить, – ответила я на подъезде к знакомой девятиэтажке.

   У подъезда я заглушила мотор и задумчиво посмотрела на Антуана, который по-прежнему не подавал более явных признаков жизни, чем тихое сопение.

   – Ты нипочем не допрешь его одна, даже на первый этаж, – угадав, о чем я думаю, сказала Ирка. – А я, к сожалению, ничем не смогу помочь, я нынче и свое-то бренное тело едва таскаю!

   – Это неважно, потому что оба ваших тела останутся в машине, – объявила я. – В мои планы не входит доставка этого типа в его родные пенаты. Зачем это мне нужно, чтобы назавтра, проспавшись, он сообразил, что кто-то посторонний был в его квартире?

   – Ты разве не пойдешь в его квартиру? – удивилась Ирка.

   – Обязательно пойду, затем и приехала! Но самого Антуана туда не потащу. Попозже мы его отвезем обратно к «Америке».

   – Так зачем же тогда мы приволокли его с собой? Надо было сразу оставить на помойке!

   – А вдруг в наше отсутствие он очнулся бы, сел в свою машину, приехал домой и застукал меня в своей квартире? – возразила я. – Нет уж, пусть посидит тут, а ты за ним присмотришь.

   – А если он очнется здесь?! – Ирка занервничала.

   – Если он очнется, ты возьмешь свой костыль и дашь ему по башке, чтобы снова отключился! – рассердилась я. – Все, хватит болтать, я пошла! Прикрывай мою задницу!

   – Твою задницу гораздо лучше прикрыли бы джинсы, на которых сейчас валяется этот продажный алкаш-убийца, – заметила Ирка. – Волка-то хоть оставь, неземное видение! И куртку надень, не свети голым пузом, как индийская танцовщица!

   Я без возражений надела куртку, застегнула ее и переложила в карман из декольте тугой майки связку ключей, конфискованную у Антуана еще в баре «Америки».

   – Не поворачивайся к нему спиной, – предупредила я подругу, выходя в ночь и закрывая за собой дверцу.

   И, уже удаляясь, услышала, как Ирка грохочет в салоне не то гипсом, не то костылем, пытаясь развернуться к типу.

   Металлическая дверь подъезда со сломанным кодовым замком была приоткрыта. Я протиснулась в щель, и дверь протестующе заскрипела. В подъезде пахло кошками и было темно. Я на ощупь нашла на двери квартиры номер четыре замочную скважину и поочередно приложила к ней ключи со связки, вытащенной у Антуана. По закону подлости подошел только последний, третий ключ. Зато замочек в двери оказался совсем простым! С таким замком стать удачливым домушником – раз плюнуть! Я и плюнула: три раза через левое плечо – чтобы не сглазить свою удачу.