Текст книги "Ну, понеслось!"
Автор книги: Елена Янук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Беда… Кого этот приструнить сможет? Потому полосатые и обнаглели…
Черт, еще и Люда рядом со мной засветилась, они ее теперь в покое не оставят. Надо Никитку и прочих нехищных предупредить, что стая Макса, по сути, без контроля.
– Нравится?! – взвизгнул Макс. Руки его тряслись, глаза слезились, я бы его даже пожалел, если бы слишком хорошо не помнил всех, кто погиб по его милости.
– Не истери, Макс! Нет, не нравится. И хватит ныть! Собирай стаю и живи, как раньше. Не трать силы на жалость к себе.
– Тебе легко говорить, ни с кем не дрался… Тебе стаю ни за что, по дружбе подарили.
Я дальше слушать не стал, развернулся и вышел.
Как же этих визгунов приструнить и куда пристроить стаю гиен? И Тео выдергивать не хочется, он заслужил отпуск. Опять мне возиться.
Я вошел в свой кабинет, большую светлую комнату с двумя огромными окнами. Одно из них выходило на сосновую аллею, из другого можно было обозревать огромный особняк вожака клана.
Захотелось придушить Тео. «Тут все работает как часы, ты только следи!» Ага. Пока все только взрывается! Видно, не руководитель я. Начальник охраны, командир отряда бойцов, техник… Но не руководитель. Как меня все достало…
Сейчас этого урода, лисьего посланца, чуть не убил голыми руками, и Люде ни за что попало. Хотя ее возмущение было справедливым, но все равно не стоило давать волю гневу. А ведь этому гаду, Эрнану, я и руки не подам!
Я совсем не на нее разозлился, ей с этими рыжими мстительными шавками не стоило связываться. А она обратила внимание этого… тьфу, на себя.
Чуть позже я все высказал Эрнану и приказал не приближаться к семье, пока я не выясню, что он такого натворил, из-за чего жена с маленьким ребенком сбежала из дому.
И чего я добился, обидев Людмилу? Отдал ее собственноручно Максу-младшему – напугал и сделал все, чтобы она сбежала. Вот так, сначала делаю, потом расхлебываю. Захотелось самому себе набить морду.
Я тяжело поднялся и пошел ее искать.
* * *
Я уставилась на Кирилла Борисовича, потом засмеялась. Это было слишком нелепо, даже чересчур! Моя психика уходит в отпуск!
– Кирилл Борисович, опять вы? – прозвучало как «Да за что мне это?».
– Я извиниться, – очень мягко сказал он. – Давайте, я вас провожу или поужинаем здесь.
– Как вы меня нашли? Или попали сюда случайно? – сквозь зубы выдавила я, пальцами стискивая сумку, словно чью-то шею.
– Как я только разобрался с Эрнаном, кинулся искать вас.
Эрнан? Разобрался? О чем это он? Опять дрался? Боже…
Воцарившееся молчание было самым… громким, которое я когда-либо слышала. Мне не хотелось смотреть на него, не то что обсуждать случившееся.
Нелепость ситуации нарастала, наконец шеф сказал:
– Я не знаю, из-за чего, но с вами я себя не узнаю. Постоянно веду себя как… как не знаю кто. Обычно я не так груб, как сегодня.
– Только не говорите, что обычно вы еще грубее, – с досадой отметила я. – Потому что вы именно еще грубее. Со мной, по крайней мере.
– Зовите меня на «ты». – Он устало опустил взгляд. Действительно неловко, или раздражается, что не сразу простила? Нет. Я и знать и жалеть никого не хочу.
– Честно говоря, мне не нужно ни ваших извинений, ни вашего общества, ни вашего фамильярного «ты».
– Что я могу сделать, чтобы вы меня… – начал было он. Я немедленно перебила, догадавшись, что он скажет:
– Исчезнуть.
– Заслужил, – выдохнул он и отвернулся.
– Несомненно. Но я одного не понимаю, – с горечью сказала я. – Ваши нелестные намеки на мою деловую несостоятельность, даже на предательство… Почему? Чего вы добивались?
Слезы появились сами, и как я ни старалась их скрыть, они упрямо текли, оставляя горячие дорожки.
Меньше всего желая демонстрировать свою слабость, я прошмыгнула мимо Кирилла Борисовича и устремилась к аллее. Он догнал меня и мягко схватил за плечи, пытаясь остановить.
Я гневно вырвалась. Одному богу известно, откуда у меня взялись силы поднять голову и посмотреть ему в глаза.
– По-вашему, я жду извинений? Разве я просила об этом? Я признала, что не права. – Дыхания не хватило. Я замолчала, отвернулась и направилась в сторону небольшой компании молодых мам с колясками.
– Беда не в том, что влезла, а в том, что он гад и так этого не оставит… а я не могу быть все время рядом, – спокойно пояснил Кирилл.
– Вы что, все тут ненормальные? – Я обернулась и резко остановилась так, что случайно попала в его захват. Ну не могу я назвать это объятиями!
– Да, почти все, – серьезно ответил он, не опуская рук.
– Издеваетесь? – Я сузила глаза, чувствуя, как во мне закипает гнев.
Так и стукнула бы…И на душе бы сразу та-а-к полегчало. «Ненавистный мужчина. Ненавистный, насмехающийся, отвратительный человек!» – про себя простонала я, сильнее сжимая кулаки.
Он покачал головой.
– Все еще хуже, чем выглядит, – скучным голосом предупредил он.
Это что, он пугает или глупо шутит? Я так же сухо спросила, не понимая, что он вообще имеет в виду:
– В смысле? Он мстительный психопат?
Кирилл улыбнулся, сунув руку в карман элегантных брюк:
– Более точного определения я не слышал.
Его лицо сразу изменилось. Как сильно его меняет улыбка, такая редкая, когда он рядом со мной…
Ладно, он психопат, – неприятную тему следовало закрыть, и я спросила о расследовании:
– А что с тем письмом?
Кирилл Борисович заложил руки за спину, приноровился к моему мелкому шагу и доверительно сообщил:
– Там ведь не только письмо… Как вы сразу сказали, на самом деле это натуральный саботаж.
– Мне тоже так показалось, – вздохнула я.
Он кивнул и сообщил:
– Кроме письма и нежелания бригад работать я столкнулся с отказом подрядчиков. Это в разгар строительного сезона!
– Случайность? – деловым тоном уточнила я.
– Нет, это не случайность, – усмехнулся Кирилл Борисович. – Наши прорабы с горячих участков одновременно уволились.
– Так что, работать некому? – удивилась я.
– Вот именно.
Я замерла на месте:
– Это не все?
– Нет, не все. Подрядчики, изготавливающие окна, нарушили графики выполнения работ.
Я покачала головой и пошла рядом с ним. Беседуя, мы приблизились к высоткам, и тут прямо на нас выскочила машина. Кирилл, схватив меня за плечи, отпрыгнул на газон. Мы помолчали, наблюдая, как серый паркетник, нарушая все правила, промчался мимо.
Ничего себе скорость! Это можно сказать как о Кирилле, так и о машине.
Я выразительно посмотрела на руки, продолжавшие лежать на моих плечах. Он, нахмурившись, сунул их обратно в карманы.
Надо хоть поблагодарить…
– Спасибо. Похоже, спасать меня уже становится вашей привычкой, – выдохнула я, пытаясь изобразить улыбку. Внезапно обрушились усталость и апатия, ноги подкосились. Хотелось сесть прямо здесь на газонную траву и никого не видеть.
– Все же провожу вас, – сказал Кирилл Борисович.
Спорить сил не было, и я кивнула. Он галантно предложил мне руку, но я невольно поморщилась и отдернула свою, чуть ли не по-детски спрятав ее за спину.
Вечером, чувствуя себя выжатым лимоном, решила не думать о прошедшем, а по-скарлеттовски отложить размышления на утро. Пусть все эмоции утихнут, а там посмотрим. А пока, беспокоясь за пропавшего Макса, я позвонила на его номер, но никто не ответил. Что же с ним произошло?
Медленно подошла к окну. Как узнать, все ли у него в порядке, если я понятия не имею, где он живет и работает? Вернее, он говорил, но я почти не знаю город и все тогда прослушала.
Во дворе никого не было, ни детей, ни… товарищей постарше. Я посмотрела на электронные часы – ну да, время за полночь. Никого.
Никого?
Фонари тенями нарисовали силуэт. Мужской. Кто-то стоял, прислонившись к высокому дереву, и казалось, будто неизвестный прятался.
Я выключила свет и вновь посмотрела в окно.
Да, мужчина стоял, явно надеясь, что его скроют ветки дерева, и совсем позабыв о фонарях перед домом. Значит, это мне не пригрезилось. И похож он на нашего исполняющего обязанности…
Он теперь везде мерещиться будет? Ничего себе, уже с ума схожу. Я грустно усмехнулась. Но был ли он, то есть неизвестный, действительно Кириллом Борисовичем? Если да, то он, наверное, не в себе.
К чему эти глупые мысли?
Надо думать о том, что он вообще тут делает, а не о состоянии его разума печалиться.
Вновь незаметно выглянула, но силуэт исчез. Я еще раз внимательно осмотрела двор – площадка была совершенно пуста.
* * *
Утром к моему подъезду приблизился красный внедорожник Кирилла Борисовича. Сердце сильно заколотилось, а волосы чуть ли не встали дыбом. Откуда он здесь? Что еще задумал? Неужели это он караулил? Но зачем?
– Садитесь, Людмила. – Одернуть его, что обратился без отчества, или нет? Тут мне стало стыдно. Как я мелочна! Скоро гроссбух заведу, чтобы обиды записывать.
– Спасибо, Кирилл Борисович. – Я вежливо кивнула.
– Кевин, пожалуйста. – Он улыбнулся и посмотрел на дорогу. Вот как умеет мило беседовать, а я не знала. Точно, что-то от меня надо. Интересно, почему Кевин, а не Кирилл, вроде уже не подросток, чтобы имя на иностранный манер переделывать.
– Не могу по имени, субординация не позволяет, – усмехнулась я, устроившись на сиденье.
Спрашивать, он тут ночью ходил или нет, я не буду. После темы о собаках он точно решит, что я не в себе.
– Позвольте узнать, как вы здесь оказались, Кирилл Борисович?
– Вас ждал. – Он легкомысленно пожал плечами и взглянул на часы, встроенные в панель приборов.
Вот как… а зачем ждал? Я медленно повернулась в его сторону и картинно удивилась, распахнув глаза. Надеюсь, это выглядело саркастично, а не, упаси боже, кокетливо.
Но долго мне вредничать не дали.
– Это вам… – Кевин положил мне на колени прозрачную коробочку с яркими тропическими цветами, забыла, как они называются. Вспомнила – орхидеи!
– А-а… – Я не знала, как реагировать, и взяла коробку с таким трепетом, будто в ней драгоценности.
Помню, у Герберта Уэллса был рассказ о цветке-убийце. Как он, злодей хлорофилловый, уничтожил профессора, которому его подарили. Высосал кровь.
Ладно, сообщать о своих грустных ассоциациях я благоразумно не стала, но, подняв на и.о. директора глаза, мягко сказала:
– Очень красивые, спасибо. Но повода вроде не было?
– Я вас обидел, примите вместе с извинениями.
Я улыбнулась и весело произнесла:
– Вы меня напугали. Я подумала, ухаживаете. – И действительно расслабилась после его слов, ведь, получив такой подарок, даже устрашилась, что… И думать не хочу!
– Че-е-ерт, уже забыл, как это делается. Сто лет не ухаживал за дамами, – сказал он, покачав головой.
Мы ехали в сторону офиса. Я отвернулась, разглядывая полную остановку народа.
Еще бы он не забыл, небось легкомысленные дамы сами вешались гроздьями – здоровый, сильный, умный и на красном джипе. Ну прямо мечта гламурных и прочих милочек.
Поэтому я резко выдохнула:
– Ничего, вспомните. Это как ездить на велосипеде.
– Это ваше монаршее позволение ухаживать? – поддел он.
Ага, зацепило!
– Нет, сочувствие. Кстати, оно уже прошло, потому что, судя по заигрыванию, вы все уже прекрасно вспомнили.
– Люда, вам не тяжело разговаривать таким вредным тоном?
– Нет, в самый раз. – Я изобразила ехидную улыбку. – Увы, я не забыла, как едва попала на эту работу и вы накинулись на меня, обвиняя в предательстве и связи с врагами. И в дальнейшем сделали все от вас зависящее, чтобы мне жизнь сладкой не казалась. Так что не обессудьте, я не желаю вас видеть!
Взяв цветы, я принялась открывать дверь.
– Так вот в чем дело! Но вы все же приняли мои извинения? – Спрашивая, он улыбался.
Слишком много улыбок. Обаятельный тип, когда не злится.
– Конечно, приняла, и спасибо за цветы. – Я включила все свое обаяние. Пусть почувствует на себе, как сердца приличных женщин до аритмии доводить.
– Вам нужно улыбаться как можно чаще, – мягко, я бы сказала, нежно произнес Кевин и завел машину. Уезжая, он посигналил и снова улыбнулся.
Я ошеломленно посмотрела ему вслед. Что это все-таки было?
Глава пятая
Первые настоящие проблемы
Еще в коридоре я первым делом решила написать Даше эсэмэс, не желая тревожить подругу звонком. Все-таки у них с Тео медовый месяц, поэтому прочтет, когда будет свободна. После традиционных расспросов о делах я написала: «Не пойму, что тут творится, то ли все сошли с ума, то ли я одна».
Если Дашкинсу есть что ответить, она не промолчит. Буду ждать.
Погода стремительно менялась. Тучи заслонили солнце, сделав небо насыщенно-серым. Духоту можно было черпать ложкой, после обеда сильно разболелась голова, и лоб покрылся холодным потом.
– Кошмар! – простонала я, взглянув на стопку документов. В глазах все плыло. Но надо было как-то пережить этот приступ, столько еще дел. В дверь кабинета постучали. Я с трудом подняла глаза на вошедшего начальника.
– Людмила Сергеевна, я хотел… – Роман Николаевич замолчал, внимательно меня разглядывая. – Может, вам доктора позвать? Валентина Петровна здесь.
Я виновато улыбнулась. А про себя чуть не расплакалась от неподдельной озабоченности в его голосе. Очень внимательный человек, я еще на Дашиной свадьбе видела, как на него влюбленно смотрит супруга, видно, что души не чает. Понятно почему…
– Роман Николаевич, спасибо, не надо врача. Просто очень душно, голова разболелась.
– Вы такая бледная, я бы сказал, серая… Кажется, вот-вот упадете в обморок.
– Выпью кофе, и все пройдет.
– Нет, милочка. Я ваш начальник и говорю: идите-ка вы домой! Или лучше подвезти? – Последнее, похоже, он сказал себе. Я и так чувствовала себя неловко, потому поспешила отказаться от помощи.
– Прогуляюсь, и все наладится. Не надо машину, спасибо.
– Идите и хорошо отдохните, поспите. В вашем юном возрасте сон – лучшее лекарство.
– Спасибо, Роман Николаевич. – Ну хоть кто-то считает мой возраст юным. Я натужно улыбнулась и принялась медленно собирать сумку.
* * *
Дома я появилась совсем вымотанная.
Пытаясь сдержать стон, скинула обувь. Эта гроза меня добьет! Вцепившись пальцами в воротник блузки, удивилась, почему это в комнате стало так жарко? Одежда неприятно липла к телу.
На миг погрузила себя в облако райской прохлады, нырнув за лекарством в холодильник. Там на полочке стояли несколько каких-то пузырьков и пара блистеров с таблетками. Но, к сожалению, ничего не подходило.
Вздохнув, побрела набирать себе ванну прохладной воды, и тут в дверь позвонили.
На площадке стоял всклокоченный тощий парнишка, на голове фирменная кепка разносчиков, в руках большая коробка пиццы. Странно, я никуда не звонила. Да какое там, сейчас даже вид и запах еды вызывали отвращение.
– Я ничего не заказывала, – секунду помедлив, вяло сообщила я. Хотела закрыть дверь, но что-то темное прошмыгнуло под ногами, и пока я поворачивала больную голову, словно залитую горячим свинцом, меня ударили, избавив от боли и от сознания.
* * *
В последнее время в моей стае то и дело возникали сложности с дисциплиной. Волки не желали сотрудничать. Получалось так: приказ, не сопровождаемый пинком, оставался без внимания, а мое нежелание прибегать к физическому воздействию считали проявлением слабости. И все мои попытки улучшить жизнь стаи были обречены на неудачу.
Я потерял из-за их глупых выдумок целый день, который было до ужаса жаль. Это сговор, иначе как еще объяснить их навязчивую идею? Они и так поставили меня в невозможное положение. По закону, чтобы доказать свое право быть вожаком стаи, я должен вызвать бета-самцов, как самых сильных, сражаться. И доказать в бою свою силу и превосходство. Я ждал их вызова как манны небесной, но, называя меня самозванцем, никто из бывших бет не посмел со мной драться, как и мирно признать мое первенство.
Когда я с ними, меня преследовали скрытые насмешки: «Что-то я не видел, как ты вожака победил» или: «А кто это к нам пожаловал?» Но до сих пор никто, ни один из стаи не принял мой вызов, хотя за спиной они изводили меня наглыми выпадами. Если они понимают только язык силы, я буду сворачивать челюсти за пустую болтовню. Так нет, теперь они еще вздумали указывать мне, что делать.
Решив проведать свою стаю, оставил Людмилу в безопасности возле офиса и отправился к волкам, заранее сообщив совету, что прибуду.
Эх, не знал я тогда, что они мне приготовили.
Размещение моей стаи в чужом городе и зло и благо. Они хищные, но с кланом не общаются и потому не терроризируют окружающих. Это хорошо. А плохо то, что у них теперь демократия или парламентаризм, потому что я постоянно в отъезде, и все вопросы решают матерые самцы, те самые трусливые беты.
Появившись в доме одного из них, Ярослава, столкнулся с толпой оборотней в его дворе. Волки собрались почти все, вся стая, кроме самых младших.
– Приветствую, братья, я что-то не знаю? Что за сбор? – Надеюсь, мой тон был доброжелательным, потому что мне это совсем не понравилось. Я хотел только расспросить Ярослава о состоянии дел и уехать. На фоне проблем стаи Макса и клана здесь пока тишь да гладь.
Своим появлением и прямым вопросом я, видимо, испортил их подготовку к чему-то важному. В толпе начался разлад, что бывает, когда во время проведения какого-то мероприятия внезапно изменяется сценарий.
Ох, найду я этого сценариста!
Посреди выложенного плиткой двора гордо появились трое сильнейших, так сказать, совет старейшин: Ярослав, Николай и Реджин, волчьи пэры. Одетые, как на праздник, они с важным видом пропустили вперед бету в деловом костюме.
Наблюдая за ними, я чуть не сплюнул. Пафосно начали, ну чисто павлины. Теперь мне хлеб с солью и танцы в исполнении гарема, пожалуйста, хозяин домой вернулся. Ну что за уродство, разводить такую пошлятину!
Я оттянул ворот футболки и помахал им, выпятив подбородок. Перед грозой стало душно. Как по мановению руки разделившись на две части, стая разошлась по сторонам. Трое «актеров» посреди двора остались. Ну-ну, театр одного зрителя готов к представлению. Я вздохнул. Как душно и как все не вовремя.
Устало оглядел красивый кованый забор, прикрытый изнутри матовым пластиком. Три ряда пушистых кустов разделяли дороги к дому. Я сравнил владения Ярослава со своими: кусты я не сажал, у меня из дома весь двор простреливается, забор, кстати, тоже…
Они мялись, что-то обговаривали и тянули время. Я начал злиться. Лучше бы стул вожаку поставили.
– Волки! – громко и величественно начал Ярослав. – Мы собрались, чтобы предложить вожаку лучшее, что может дать стая…
Он замолчал, оглядывая притихшие ряды волков.
Ну, с этого места подробней, мне так и хотелось ляпнуть известную фразу: «Огласите весь список, пжаллста!»
– …наших дочерей!
Что?!
Мне сейчас только этого бреда не хватает. В клане анонимы крупно пакостят, максовские гиены невесть что творят, изобретатель чудо-оружия потерялся, эта чертова волчья стая, подарочек Стэна, постоянно кипит от недовольства, Людмила смотрит на меня как зверь, а это дурачье матримониальные планы разрабатывает! Думают, если женюсь на волчице из стаи, будут вертеть мной как захотят?
Яр продолжал расписывать достоинства чистокровных невест:
– Мы предлагаем только перспективных матерей, то есть свободных от супружеских обязательств, – продолжал вещать Ярослав.
Угу, мне для полного счастья еще замужних «невест» не хватало. Тут бы с одной разобраться… Мысли сразу вильнули в сторону… Интересно, что она видит, когда смотрит на меня?
На какой-то миг все замерло в ожидании моего ответа. Нахмурившись, я стоял перед тройкой матерых волков. Это походило на настоящую провокацию.
Хотя молчание можно использовать. Пусть понервничают!
Ярослав стоял впереди всех, не зная, что еще сказать. Его лицо наливалось кровью. По легенде, Александр Македонский, набиравший себе бойцов по принципу: в сложной ситуации покраснел – подходит, побледнел – нет, оценил бы его румянец по достоинству. Ладно, пора брать ситуацию в свои руки.
– Вы отдаете себе отчет, что указываете вожаку? – резко, но негромко сказал я, обводя холодным взглядом бет Стэна.
– Это древние традиции, без них оборотням не выжить, – сурово произнес Ярослав. Властное, надменное лицо, а вот глаза голубые, как у щенков. Хороший волк, но моим бетой не будет… Глуп.
– Я спросил, отдаете ли вы себе отчет? – спокойно повторил я.
– Мы не указываем, – вмешался Реджин, его тоже не впечатлил мой тон. – Это условия, на которых стая подчинится. Мы древний народ и должны соблюдать традиции.
Ага, ловушка… Отвергну традиции – окончательно перестанут подчиняться, соглашусь – начнут третировать, как в поговорке о коготке и увязшей птичке. Шантажисты – они все одинаковые.
– А ну-ка, Реджин, расскажи мне о традиции, где молодежь вожаком командует? – тоном опытного учителя произнес я.
– Я не молодежь. – Он оскорбился, не заметив, что теперь играет на моем поле. Еще один глупец. Пока молчал один Николай. Умен или трусоват? Некогда выяснять.
Тут я хлопнул в ладоши, призывая собравшихся волков к вниманию:
– Я собирался поговорить о делах, но сейчас нам придется разъехаться. Погода нынче никуда не годится, поэтому приглашаю всех ко мне в воскресенье утром. Буду ждать вас всех! – Я кивнул в сторону главного «массовика-затейника». – Ярослав знает, как ко мне проехать. Там как следует и пообщаемся.
Волки загудели. Было ясно, что ссылка на погоду означала пожелание идти подальше вместе с интригами. Очень я им не по вкусу. И мне, как вожаку, придется налаживать отношения. Как говорит Тео, подраться мы всегда успеем. Поэтому, сунув руки в карманы, я терпеливо продолжил:
– Устроим фуршет, и я с удовольствием выслушаю ваше мнение по поводу стаи. А пока расстаюсь с вами. Дела.
Ярослав недовольно выпалил:
– Так, значит, твои дела важнее стаи? Или наши девушки тебе не подходят?
Почувствовал, как задергалась щека под глазом. Может, язык жестов освоить, раз слов не понимают?
– Ярослав, ты что-то хочешь? – ровным тоном спросил я.
– Ты трус! Вы с Тео решили наплевать на тысячелетние законы. Ты получил стаю просто так. У тебя даже беты нет, так как тебя никто не уважает, – гневно выпалил он.
Смелый такой? Или все же глупый? А-а, понял, мы же с ним бывшие беты, то есть почти ровня, задетое самолюбие. С этим волком все ясно.
– Да уж, проблема, – буркнул я, скрестив руки на груди.
Наконец закончится это наше недопонимание. Итак, мне надо получить первый вызов.
– Говоришь, нет беты? – Я прищурился. – Беда-а…
И добавил:
– Я принимаю твой вызов. Нельзя отказывать, коли так просят.
Яр на миг растерялся, но тут же взял себя в руки и снова стал излучать достоинство. Перед дамами рисуется, гад. Другого времени нет, чтобы крутость демонстрировать!
Я превратился в волка, выпрыгнув из майки и спортивных штанов. Одежду рвать не хотелось, мне еще на работу ехать. Яру помогли раздеться Джеф с Реджином.
Стая гудела. Первая стычка, сейчас их боец покажет самозванцу, почем фунт лиха! Я отряхнулся, вздыбил шерсть и властно шагнул навстречу Ярославу.
Драка была жестокой, но быстрой. Бойцы у Стэна не годились ни на что, кроме крупных пакостей. Вожак должен был их тренировать, а не… До меня дошло, что теперь тренировать их придется мне.
Неудачно попробовав вцепиться в горло, теперь Яр задумал сбить меня с ног, тараня грудью. Он думает, что побеждает сильнейший… Нет, побеждает тот, кто готов убить и дерется, как в последний раз. Используя ненависть как ударную силу, я наконец вцепился в горло и повалил противника. Ярослав запросил пощады.
Волки роптали. Казалось, звук нарастал вместе с их недовольством.
Будто всю жизнь дожидались, меня окружили дамочки, готовые составить мое счастье. Тут мне вспомнилась Люда. Она бы первым делом к раненому кинулась.
Высокая симпатичная блондинка нагло потрепала меня по меховой щеке. Вот оно, правильное воспитание, – дама выбирает сильнейшего. Я мягко отодвинулся, спрятав морду от ее ладони, быстро оделся. Дамы суетливо предлагали помощь, но больше мешали.
– Ублюдок, – стонал под ногами Яр, превратившийся в человека.
– Наличие у меня законных отца и матери означает, что это было сказано не мне? – равнодушно заметил я. Мало досталось, что ли? Если что, я щедрый.
Яр, поднимаясь с земли, гневно стиснул зубы. Я еще раз измерил его взглядом. Значит, не смелый, а только глупый, запомню.
Потом, игнорируя навязчивые знаки внимания двух игривых дам, я сказал матерым волкам:
– В первый и в последний раз. Волки, я не мальчишка, которому позволительно указывать. Я – вожак! Я ваш хозяин и господин. Кто считает, что это не так, пусть сражается с бетами, а после вызывает меня… А сейчас все свободны. – Я обвел властным взглядом притихших волков и остановился на красном от злости Ярославе.
Одним бетой меньше. Больше не позволю ему подняться над остальными, моей стае не нужны глупые руководители.
Удовлетворенно кивнув, я пошел к машине.
Тео был бы доволен, я честно «старался довести до их сознания все заблуждения», как любил говорить вожак, а не рвал недовольным глотки. Но думаю, одной дракой не обойдется.
* * *
Погода портилась на глазах, в город я въезжал под звуки гулких раскатов грома. Сейчас Людмилу заберу – и домой. Черт, своих предупредил, а как ей пояснить, что гиены сами по себе?
Я устал. Даже малодушно ждал, что Тео вернется, возьмет клан на себя, а мне предоставит возможность успокоить стаю и постепенно соединить ее с оборотнями клана Тео. Мне они не нужны.
Уже не помню, когда заходил в хороший ресторан, чтобы расслабиться и отдохнуть, а не проглотить горячую пищу и вновь умчаться по делам. Отдыхать было некогда. Я раздумывал, как убедить девушку поехать со мной, машинально пообедав, добравшись до офиса, потом выключил зажигание и выбрался наружу.
Пока меня не было, теплый ветер сменился холодным, кое-где накрапывал дождь, оставляя на выметенном ветром асфальте темные отпечатки капель.
В офисе я первым делом вызвал Ника. Так уж получилось, что после бунта и нашего с Тео отсутствия он показал себя настоящим вожаком. Я обращался с ним как с помощником, обсуждая текущие проблемы и поручая дела, связанные с охраной клана. Умная белка, которую даже не брали в расчет, справлялся с делами куда лучше молодежи, которой мы с Тео хотели со временем передать клан.
– Ник, что там насчет Макса? Ты все узнал?
Пока я перебирал накопившиеся документы, белка отчитывался:
– Макс вышел в субботу из дома, – в день, когда я забрал тебя с пляжа, – но назад не вернулся. С тех пор ни дома, ни на работе не появлялся.
– И все?
– Да. Я только узнал пару телефонов его друзей, с кем он изредка ходил в бар или боулинг. Я уточнил, где они живут, но это просто люди. Среди оборотней у него друзей нет, а с отцом и братом он не общается.
– Ты выяснил, где его младший брат?
– Законный наследничек который? – поднял голос Ник, одновременно хлопнув ладонями о подлокотники. – Отдыхает, у него неограниченный отпуск. Но по последним данным, он где-то здесь, в городе.
Налетел порыв ветра, и занавеси затрепетали. Дождь все грозился умыть город, но тянул, ожидая какого-то знака.
– Ладно, Ник, иди, отдыхай, потом я расскажу про вызов Ярослава. Хотя постой… У меня на выходные намечен фуршет, свяжись с Мариной Олеговной, пусть все организует.
– Ты специально на потом рассказ о вызове оставил. Месть за пляж? – усмехнулся Ник, ловко на руках поднимаясь с кресла. – Хорошо, сейчас позвоню насчет праздника.
– Ладно тебе, рыжий клоун с пушистым хвостом, и позови мне Людмилу Сергеевну. Буду расспрашивать, что собирался делать ее полосатый друг в эти выходные.
Пока новый начальник охраны ходил за Людой, я продолжал возиться с документами. Что с тем письмом? Что узнала Люда? Но заняться делами мне не дал Ник. Он появился в кабинете и озадаченно сообщил:
– Ее нигде нет. Я прошел по всем кабинетам, ее нет и в здании. Роман тоже ушел, у него дела в центральном офисе.
– Может, они вместе? – устало предположил я, откинувшись на спинку кресла.
Ник в ответ пожал плечами:
– Посмотрю записи видеонаблюдения, когда кто уходил.
– Давай, но недолго. – Повернувшись к окну, я недовольно поморщился. Что за черт, куда она делась?
Как показывает практика, менеджеры моего уровня решают дела в порядке их поступления. Большой начальник по сути тот же рабочий у конвейера. Я работаю в режиме вынужденного реагирования на возникающие вопросы, ситуации и проблемы. Их поток захлестывает – пока принимаешь очередного посетителя, секретарь напоминает, что я опаздываю на важное совещание. Или что мне срочно надо ответить на важный телефонный звонок, что в приемной несколько десятков человек ждут меня с самого утра, что завтра мне надо лететь в другой город на встречу. Что уже полдень, а я до сих пор не прочитал документы, переданные мне на подпись…
Хотя я и вручил большую часть бумаг мерзопакостному лису, Сергею, после отъезда Тео мне пришлось следить за документами всей корпорации. Пока Ника не было, я достал папку со списком поставок, пытаясь понять, были подобные провокации прежде, или это просто технические сбои, но тут в кабинет вошел Андрей, друг Ника. Он учился на предпоследнем курсе городского вуза и проходил у нас практику.
– Слышь, Кевин, у нас ЧП.
– Что, опять? – Я оторвал голову от документов. На волчонке лица не было.
– Уходит еще один прораб. Он не из наших, но три года у нас проработал. Без него все окончательно встанет.
– Куда уходит? Без положенных двух недель и предупреждения?
– Насчет недель не знаю. Говорит, нашел, где лучше платят и меньше нагружают. После увольнений на нем была двойная нагрузка.
– А-а, все понятно. Не переживай, этот участок на тебя не повесим. Мы попросим прораба с соседнего участка за дополнительную плату взять его на себя, пока не найдем замену.
Андрей с облегчением выдохнул:
– Я уж подумал… – Но тут он вновь нахмурился: – Там и так все работают на пределе.
– Ничего, что-нибудь придумаем. Спасибо, что предупредил.
Ник, входя в мой кабинет, шлепнул друга по плечу и, ухмыляясь, плюхнулся в кресло. Оно заскрипело.
– На моем месте Тео сказал бы… И мы в один голос нудно произнесли: – Сломаешь кресло – вычту из зарплаты.
– Угу, хорошо, что он отдыхает. Так, что опять у нас случилось, зачем Дрон заходил?
– Еще один прораб нашел себе место получше.
– Третий за полмесяца, – охнул Ник. – Ты уже вычислил, кто за этим стоит?
– Нет.
– Ну, ничего. Круг тех, кто мог это сделать, сужается.
– Когда он окончательно сузится, компания пойдет с молотка за долги по неустойкам. Я говорил Тео, что не выйдет из меня директора.
– Да ладно тебе, не прибедняйся. Все у тебя получается. Наши диву даются, как ты со всем управляешься, так что не надо ля-ля. Тут впору в комплексы на твоем фоне впадать, а ты… «не выйдет», – насмешливо передразнил Ник.
Я отмахнулся. Ну да, до сих пор не нашел того, кто устроил саботаж на фирме.
Ник хлопнул ладонями себя по коленям и вышел. Я не успел спросить, что он видел на записях видеонаблюдения, а потому устремился следом. В окна колотил ливень. Проворно спустился в холл, где двоюродные сестренки Ника, дружно разбалованные всем кланом, пережидали непогоду.
