Текст книги "Танцующая среди льдов (СИ)"

Автор книги: Елена Эйхен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

Меня увели. Путь до лифта стерся из памяти – помню только цепкий захват магического жгута на запястьях и капли крови на полу. Когда двери кабины сомкнулись, охранник безразлично приложил ключ к кнопке с буквой «Х». Я всегда хотела узнать, что скрывается на том этаже, и вот, благодаря Торну… и Дэну, у меня, наконец, появилась такая возможность. Горькая усмешка скользнула по губам.

Дверь медленно закрылась, и глухой звук отозвался эхом в ледяной пустоте. Мир сжался в чернильную точку. Где-то на границе сознания я ощущала движение вниз, но глаза, затянутые пеленой слез, не видели ничего. Тело отказывалось повиноваться, будто замороженное предательством. Человек в сером дернул жгут, не давая упасть, и я, наконец, почувствовала боль, которая подтверждала, что еще жива.

Я не знала, сколько длился этот спуск. Время растянулось, превратившись в мучительно долгий поток мгновений. Казалось, мы сползаем все глубже, в самое сердце ледяной бездны, и конца этому падению не будет. Наконец, кабина заскрежетала, замерла, и холодные створки разъехались. Перед нами простиралась тьма, и в ее черном зеве одиноко возвышалась массивная дверь. Человек в сером громко постучал, и звук, отражаясь от каменных стен, вспыхнул в голове острой болью. Сознание постепенно прояснялось, но вместе с ним росла и тяжесть – давящая, безжалостная, неотвратимая.

Дверь заскрипела, протяжно и зловеще, будто неведомое животное разомкнуло тысячелетние челюсти. Я вздрогнула. На пороге выросла фигура – высокая, скрытая в бесформенных складках ткани, с лицом, закрытым темной маской. Меня толкнули вперед. Я не удержалась, шагнула в пустоту и рухнула прямо в его ледяные руки. Захват был прочным и безжизненным, каким-то механическим. За спиной с оглушительным грохотом захлопнулась дверь, разрывая остатки связи с внешним миром.

Холод заполнил помещение, густой и вязкий. Воздух пропах сырым камнем, гнилью и приторной сладостью – от этого сочетания поднималась тошнота. Я сделала резкий шаг назад, но тут же обо что-то запнулась. Поломанный стул? Не удержавшись, рухнула набок, ударившись о промерзший камень.

Человек в маске склонился надо мной. Резко схватил меня за волосы и потянул вперед, к следующей двери. Я стиснула зубы, не давая себе вскрикнуть, но удержаться было сложно. Уже почти сорвалась на крик, но он внезапно отпустил.

Подняла голову. Узкий коридор уходил вниз, извиваясь, будто затягивая в бездонное чрево. Ледяные факелы бросали на стены колючие отблески. Весь мир вокруг сковало льдом. Как и мое сердце.

Под потолком, на металлических сетках, защищающих от камнепада, сидели птицы. Перья вспыхивали пестрыми искрами среди теней, отделяясь от крыльев, оседая на каменном полу, а на их месте тут же вырастали новые. Перьелетки. Они были здесь. А значит, где-то рядом прятались и эфириды. Меня передернуло.

– Куда ты меня ведешь? – Голос сорвался, прозвучал хрипло.

Ответа не последовало.

Впереди бесшумно распахнулась еще одна дверь. Нас уже ждали. На пороге стоял еще один человек в сером, неотличимый от первого. Он молча шагнул вперед, схватил меня за затылок и резко втолкнул внутрь.

– Кто ты? – прошипела я, пытаясь вырваться.

Тишина.

– Ты работаешь на Торна?

Никакой реакции. Но мне и так было все понятно.

Меня повели дальше, к камерам с ледяными прутьями. В каждой из них на стене висел факел, но горел только в одной, и именно в нее меня поместили.

Ледяные стены, такой же пол и ни единой возможности согреться.

Тишина.

Я бросилась к решетке:

– Эй!

Ответа не последовало. Охранник ушел. Я осталась одна.

Неужели это конец…

Стоило только об этом подумать, как вдалеке скрипнула дверь. Через несколько мгновений охранник снова оказался перед ледяной решеткой. Молча, как и прежде, он просунул через прутья спальный мешок – меня это удивило, я и не надеялась на такую заботу. На пол поставил кружку с водой.

– Послушайте! – вырвалось у меня, хотя я уже не ожидала ответа. – Объясните, что происходит?

Конечно, он ничего не сказал. Просто развернулся и ушел, оставив меня наедине с мыслями.

Я вертелась всю ночь в этом зловонном мешке не в силах уснуть. Каждый раз, когда мне удавалось провалиться в забытье, в голове всплывал образ Дэна – его глаза, руки, голос. Мы стояли на горе и смотрели вдаль. Он был так близко, и я верила ему. Он повязал мне веревку на запястье, а другой конец привязал к своему. Внезапно на голубом небосводе сгустились черные тучи. Дэн вдруг стал отдаляться, образ его таял, а веревка, натягиваясь, рвалась, оставляя на коже болезненные кровавые следы. Слезы сами собой хлынули из глаз, когда я поняла: Дэн исчез. И тут же в сознании вспыхнул резкий смех Торна.

Я очнулась от скрипа двери. Открыла глаза, стараясь сфокусировать зрение. К клетке приближались три силуэта. И один из них, казалось, был с хвостом.

***

Я резко тряхнула головой, отгоняя липкие остатки тревожного полусна, и прищурилась, стараясь различить фигуры во мраке. Посетители не спешили, словно смакуя момент, давая мне возможность вдоволь напитаться страхом.

Первым я разглядела Торна. Его седые, чуть кудрявые волосы падали на лицо, скрывая резкие, хищные черты. Узкий, словно вырезанный ножом, нос делал его облик еще жестче, а холодный взгляд, лишенный тени эмоций, пробирал до костей. Я слишком хорошо знала этот взгляд. Годы он следил за мной из тени, изучал каждое движение, просчитывал слабости. Он всегда знал, где я и чего боюсь больше всего. И теперь он приближался – воплощение неизбежности, олицетворение ночных кошмаров, наконец, добравшихся до реальности.

Следом двигалось существо, ступавшее на двух ногах, но с каждым шагом все больше терявшее сходство с человеком. За спиной у него дрожали крылья – изодранные по краям, словно их нещадно терзали когти. Лицо – или морда? – таилось в полумраке, искаженное, словно из обычного перекроенное по хищным лекалам. Глаза мерцали мутным янтарем, излучая вязкую, тягучую, как болотный туман, злобу. Она сочилась в воздух, заполняла пространство, отравляя его. Вопреки всей мрачности происходящего, подземелье наполнилось сладким, почти приторным ароматом: теплая выпечка, терпкий мед, густая патока. Слишком насыщенный, слишком липкий, он цеплялся за кожу, тянулся к горлу, оседал на нёбе, превращая дыхание в испытание.

Эфирид.

Третьим оказался… Феликс.

Я замерла. Сердце сжалось в болезненном спазме. Его тоже поймали? Но за что?

Однако стоило мне лучше разглядеть его лицо, как эта мысль рассыпалась в прах. В его глазах не было ни страха, ни отчаяния. На губах играла ухмылка – не нервная, не горькая, а самодовольная, чужая. Он не выглядел побежденным. Не выглядел пленником. Шел добровольно.

Горло сдавило от ярости, смешанной с ужасом. Лира… Что будет с ней, когда она об этом узнает? Как сказать ей, что тот, кому она верила, кого защищала, за кого готова была сражаться, с самого начала играл против нас?

Феликс – предатель.

– Почему? – прошептала я, вглядываясь в его глаза, надеясь, что увижу там хоть что-то – сомнение, вину, тень сожаления.

Но Феликс лишь ухмыльнулся, будто ему было даже забавно наблюдать за моей реакцией.

– Надоело копаться в грязи, – лениво протянул он и пожал плечами, словно мы говорили о чем-то незначительном.

Я не успела ответить.

Торн резко поднял руку, и воздух между нами сгустился, будто невидимые нити опутали мое горло, не давая дышать.

– Я давно подозревал, что у тебя есть секреты, – начал он почти ласково, вплотную приближаясь к ледяным прутьям. – Ты очень скрытна.

Я молчала, затаив дыхание.

– А вот насколько ты умна, мы сейчас проверим, – продолжил он. – Давай без предисловий. Я предлагаю сделку: работай на меня, и останешься живой. Более того, в будущем ты сможешь отправиться в южные земли, как и мечтала. Но не как жалкий низший маг, а, скажем, в должности смотрительницы какого-нибудь маленького, но милого городка.

Его слова обвивали змеями. Взгляд пробирался до самой сути.

– Вы очень щедры, – сказала я, осторожно подбирая каждое слово. – Но – нет.

Он усмехнулся, наклоняя голову чуть набок, словно разглядывая диковинного зверька в клетке.

– Не торопись с ответом. – Его голос заскользил по воздуху, маслянисто-гладкий, с каплей искусственного сочувствия. – Сопротивляться бессмысленно. Подумай, – продолжил он, делая ударение на каждом слове. – Упрямство ни к чему хорошему не приведет. Я даю тебе возможность – последнюю и единственную.

Он замолчал ожидая.

– Нет, – произнесла я ровно.

Торн прищурился.

– Раньше ты больше думала о своей безопасности, – произнес он тихо. – Например, когда притворялась, что потеряла память или что ничего не умеешь. Что же изменилось?

Я отвела взгляд, поглощенная мыслями, и в моей голове всплыли события последних недель. Все то, что привело меня сюда, в этот момент, и к этому разговору. Такой долгий и трудный путь.

– Я многое поняла, – сказала я, не поднимая глаз. – Но объяснять не стану. Для вашего понимания это давно недоступно.

Его усмешка была ледяной и пронизанной презрением.

– Ты слишком заносчива и все-таки глупа, – проговорил он с явным раздражением. – Но я дам тебе время подумать – три дня. Если согласишься, тебя ждет то, о чем я говорил. Если откажешься… Ты представляешь для меня серьезную угрозу. И я пока размышляю, как лучше от тебя избавиться. Но хорошего не жди.

Он развернулся и уверенно зашагал к выходу. Эфирид, словно мрачная тень, скользнул следом. В свете факелов его рваные крылья отбрасывали на стены причудливые силуэты, а шуршащий звук их движения напоминал треск тлеющих углей в ночной тишине.

Феликс задержался на мгновение.

– Не упирайся, – произнес он, его голос звучал почти по-дружески, словно он давал последний совет.

Я отвернулась, не желая отвечать.

Он больше ничего не сказал, просто развернулся и ушел, оставив меня одну в холодной, вязкой тишине камеры.

Темноту пронзил визг, и мимо стремительно пронеслась перьелетка. Ее пестрые перья закружились в воздухе, медленно оседая на каменный пол, создавая в пыли узоры. В дальнем углу камеры что-то зашевелилось. Я замерла, наблюдая, как по стенам скользят крошечные цветные тени, двигаясь плавно, будто танцуя в отблесках умирающего света.

Я насторожилась.

Глава 28

Не шевелясь, я напряженно следила за этим странным, неестественным движением, затаив дыхание, почти пугаясь того, что могло скрываться за ним.

Цветные тени скользили по стенам – легкие, призрачные, словно безмолвные создания, увлеченные загадочным танцем. Их движения гипнотизировали. Они не имели звука и четких границ. Крошечные пятна света стекали по холодному камню, переливаясь друг в друга, будто умирая и снова возрождаясь в зыбком полумраке.

Я осторожно огляделась, прислушалась – ничего. Гробовая тишина окутывала подземелье, даже сладковатый шлейф эфирида почти рассеялся. Я уже было решила, что это всего лишь причудливая игра света, но в следующий миг тени дрогнули, начали сжиматься, собираться воедино, обретая очертания…

Сначала это были лишь намеки – смутные, неуловимые, словно кто-то водил кистью по каменным стенам, пытаясь создать призрачное полотно. Тени мерцали, дрожали, рассеивались как дым.

Я зажмурилась, тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, и снова открыла глаза.

Тень продолжала меняться. Сначала размытый силуэт, неясный и зыбкий, затем – знакомый изгиб плеч, контуры лица, смутно различимые в колеблющемся полумраке. Волосы по пояс. Все казалось тревожно знакомым… Я моргнула, надеясь, что это всего лишь игра света, но изображение не исчезло. Наоборот, оно становилось все более реальным, словно кто-то вытягивал его из небытия.

Я не могла поверить. Сердце сжалось.

Передо мной предстал Освальд, застывший где-то между мирами. Не в стекле, не в воде, а в неведомом магическом пространстве, где границы реальности были зыбкими, а время теряло привычный ход.

Он смотрел на меня.

Его рука, наполовину размытая, сливающаяся с окружающей тьмой, вдруг поднялась, потянулась вперед, словно приглашая. Я сделала шаг навстречу, чувствуя, как тревога смешивается со странным, необъяснимым притяжением. Внутренний голос настойчиво твердил остановиться, но я проигнорировала его, осознавая, насколько необдуманно действую. Как только пальцы коснулись его ладони, по спине пробежал холодок. Но что-то удерживало меня рядом – не страх, не боль, а странное, непостижимое оцепенение. Я не смогла отдернуть руку, не смогла сопротивляться.

В следующий миг мир вокруг растворился. Я оказалась внутри магического потока, в пространстве, которого не существовало, – в центре сверкающего вихря, кружившегося золотистой пылью. Воздух дрожал, искрился, казался живым. Я не чувствовала под ногами опоры, только мягкое, податливое ничто, бесконечное, как ночное небо.

Напротив меня – Освальд. Его белые волосы развевались на беззвучном звездном ветру, а руки крепко сжимали мои плечи.

Первым порывом было броситься ему на шею, уткнуться лицом в грудь, крепко обнять и больше не отпускать. Но, прежде чем я это сделала, воспоминания хлынули ледяным потоком: Освальд – часть Дэна. И все же радость встречи вспыхнула внутри теплым, почти детским ощущением радости, рожденным глубоко в сердце.

Внезапно его голос прорезал пространство, мягкий, но в то же время неотвратимый, словно шепот далекого прибоя.

– Я приду за тобой, – сказал он. – Жди.

Сердце сжалось от понимания: Освальд – это Дэн.

– Я не хочу его видеть, – прошептала я, едва шевеля губами. – Никогда больше.

Освальд наклонил голову, изучая меня, его взгляд был пронзительным, ищущим, но в нем скрывалась боль.

– А меня? – спросил он. – Ты хочешь меня видеть?

Я судорожно сглотнула.

– Но ты неотделим от него, – ответила я

Вздохнув, он прикрыл глаза.

– Ты обещала никогда меня не бросать, – напомнил он. – Обещала, помнишь?

Я помнила.

Картины прошлого закружились в голове, как опавшие листья в осеннем вихре, но я не нашла среди них ни одного ответа. Только тишина. Только усталость.

Я опустила плечи, чувствуя, как тяжесть сковывает тело, и едва слышно произнесла:

– Прости…

Освальд печально улыбнулся.

– Это ты прости… – прошептал он, и его силуэт вдруг начал меркнуть, растворяться в воздухе, словно его и не было.

Но, прежде чем исчезнуть, он посмотрел мне в глаза и тихо произнес:

– Он этого не делал…

А может, мне просто показалось.

Я не удержалась на ногах и упала на ледяной пол. Вокруг – ни души. Перебралась на спальный мешок. Тишина давила на уши, и только эхо моего дыхания отражалось от стен. Все произошедшее было реальностью, магией, иллюзией… или очередным обманом? Я не знала.

Память, словно хищник, тут же набросилась и стала душить. Перед глазами возник образ Дэна – того, кто когда-то смеялся надо мной, лгал с легкостью фокусника, не скрывая своей сумасшедшей ненависти. Теперь я не могла ему поверить, даже если он пришел ко мне в облике Освальда. Даже если сказал правду.

Размышляя, я не заметила, как усталость одолела меня. Свернулась калачиком, позволяя сну унести меня в далекие южные земли, где солнце ласково согревало кожу, а ветер приносил ароматы цветов и специй.

Но стоило отключиться, как резкий запах дыма ударил в нос. Я закашлялась, распахнула глаза… и тут же услышала, как с лязгом открылась дверь подземелья.

***

Густой дым повалил через раскрытую дверь, обволакивая подземелье удушливой пеленой. Он резал легкие, забивался в горло, пропитывал кожу липким жаром. Я закашлялась, судорожно втягивая воздух, и рывком поднялась на локтях.

В полумраке камеры тени извивались, дрожащие и неуловимые, словно живые. Они плясали на стенах, растворяясь в зыбком мареве жара. Где-то вдалеке что-то треснуло: гулко, с хрустом, как если бы пламя с жадностью прогрызало деревянные балки, захватывая все новые территории.

Запах гари стал сильнее. Воздух уплотнился, сделался густым, тяжелым, как горячий воск. Я зажмурилась, пытаясь справиться с головокружением. Прикрыла нос рукавом. Пожар!

– Кто здесь? – крикнула я, едва различая приближающиеся силуэты.

Вдруг шаги замерли. На мгновение наступила тишина, прерываемая только потрескиванием огня где-то вдалеке.

– Адалин! Где ты?

Я узнала этот голос.

– Лира? – Мой собственный голос прозвучал хрипло, сорвано. Я моргнула, стараясь разглядеть лица. С Лирой было еще двое. Дариан и Каэль.

– Я здесь! – крикнула я, подбегая к решетке.

Дариан сжимал в руке кинжал, его глаза бегло скользили по камерам. Каэль уже поднимал руки, и в воздухе заструились потоки силы, тонкие молнии пробежали по его пальцам, осветив мрак.

– Отойди, – коротко бросил он.

Я отступила к стене. В груди отчаянно колотилось сердце. В ту же секунду ледяная перегородка, державшая меня взаперти, с глухим треском покрылась сетью глубоких разломов. Лед дрожал, ломался, осыпался снежной крошкой, и через миг его уже не существовало.

Я ждала. Ждала и боялась. Что они скажут? Верят ли мне? Ведь теперь, после всего, Академия наверняка считала меня сообщницей эфиридов.

Как только решетка исчезла, Лира бросилась ко мне, крепко обняла, ее пальцы вцепились в ткань моей одежды.

– Мы знаем, что Торн врет, – прошептала она.

Что-то внутри меня дрогнуло. Я выдохнула, чувствуя, как часть напряжения отступает.

– Феликс… – начала я, но голос сорвался. Отстранилась, посмотрела ей в глаза. Я не могла скрывать от нее правду. Ни секунды не могла позволить ей заблуждаться.

– Я все знаю, – перебила Лира.

Я сомкнула руки вокруг ее плеч, крепко прижалась, прикрыв глаза. Слова больше не требовались.

– Поторопитесь, – раздался голос Дариана. – Нужно уходить, пока они не опомнились.

– Но как? – спросила я. – Ведь там огонь!

– Он временный, – ответила Лира, а глаза ее осветились гордостью.

– У тебя получилось?

Лира кивнула улыбаясь.

– Я сохранила для нас путь.

Иллюзия – моя родная стихия. Так почему бы не использовать ее сейчас?

Я закрыла глаза, сосредоточившись, и прошептала заклинание. В воздухе замерцали слабые отблески силы, и вскоре в углу камеры проявился мой силуэт. Он сидел, ссутулившись, прижавшись к стене, потерянный и сломленный. Плечи были опущены, волосы падали на лицо. Иллюзия дышала – едва слышно, приглушенно, но достаточно, чтобы в комнате раздавалось ее эхо.

На первый взгляд – я все еще была здесь.

А на самом деле – уже за порогом.

Каэль скользнул взглядом по камере, затем коротким движением восстановил ледяную решетку, вновь заперев опустевшую тюрьму.

– Бежим! – выдохнула Лира, и мы сорвались с места.

Пройдя через открытую дверь, мы оказались в длинном тоннеле, вокруг которого бушевало пламя. Языки огня пожирали стены, пол и потолок, но сам тоннель оставался нетронутым. Пламя словно огибало его, не касаясь, и воздух внутри оставался почти чистым. Мы могли двигаться вперед, не опасаясь огня, словно этот путь был охраняем какой-то невидимой силой. У Лиры получилось даже больше, чем я ожидала!

Выбравшись из подземелья, мы бежали по коридорам академии. Холод резал кожу, воздух был пропитан сыростью, а дыхание вырывалось из груди короткими, рваными толчками. Мы мчались по узким коридорам, наши тени мелькали в дрожащем свете факелов, превращаясь в призрачные отблески на покрытых инеем стенах. Шаг за шагом. Поворот за поворотом. Рывок за рывком. Ступени под ногами скользили, но страх заставлял торопиться.

– Быстрее! – рявкнул Дариан, оглядываясь через плечо.

Я стиснула зубы и перескочила через осыпавшийся порог, стараясь не сбиться с ритма. Лира неслась рядом, то и дело озираясь по сторонам, а сзади прикрывал Каэль.

– Сюда! – Дариан резко свернул, и мы, не раздумывая, рванули за ним, ныряя в теневой коридор.

Тьма сомкнулась вокруг, отрезав нас от света, как только дверь за спиной захлопнулась. Я на мгновение замедлилась, уловив знакомый запах, но Лира лишь крепче сжала мою руку и потянула дальше.

Еще несколько минут – и перед нами раскинулся ледяной зал, величественный и пронизанный магией, дрожащей в воздухе. Серебристые нити силы стекали по высоким сводам, переплетаясь в замысловатые узоры, пол мерцал призрачным светом, отражая таинственное сияние. Над замерзшим озером, точно заключенные в вечность, застыли рыбы, увековеченные в стремительном прыжке, их ледяные силуэты дрожали в бликах света.

И в самом центре возле ледяного кресла Освальда стоял он.

Дэн.

Я застыла.

Он не двигался, не произносил ни слова. Только смотрел на меня. На его плече сидела Эйра, а на моем в тот же миг оказался Ушастик.

Глава 29

– Что он здесь делает? – тихо спросила я, бросив быстрый взгляд на Лиру.

– Он с нами, и это не обсуждается, – резко ответил Дариан, даже не дав мне шанса возразить.

Лира только пожала плечами, с удивлением глядя на меня.

– Провалиться бы этому Вейларду, – буркнул Каэль, насупившись. И пожалуй, именно с ним я была полностью согласна.

Дэн молчал. Ни единого слова. Только пристальный, пронзительный взгляд, от которого у меня по спине пробежала дрожь, а по рукам – мурашки. Казалось, он смотрит прямо мне в душу, видит больше, чем должен, читает мысли, которые я сама пыталась заглушить. Я отвернулась первой, стиснув кулаки, словно это могло защитить меня от того, что таилось в его глазах.

Лира приблизилась и осторожно обняла меня за плечи. Я вздохнула – ведь именно я должна была ее утешать, а не наоборот. Это у нее парень оказался предателем. Это она теперь не знала, чему верить, а чему – нет. А наш с Дэном жалкий поцелуй даже никто не заметил. Разве что, может, кто-то о чем-то догадывался, после того как он водил меня за руку по академии, но не более.

Лира крепче прижалась ко мне, и я обняла ее в ответ.

– Держись, – прошептала я ей на ухо.

– Какая же я дура… – выдохнула она, и в ее голосе прозвучало столько боли, что у меня сжалось сердце.

– Все мы дуры, – горько усмехнулась я. – Но мы с тобой им еще покажем, верно?

Прерывисто вздохнув, она едва заметно кивнула, и в этот момент я осознала, насколько ничтожны мои собственные переживания по сравнению с ее. А значит, хватит. Довольно. Сейчас есть вещи куда важнее, чем моя боль. Сейчас главное – одержать победу над Торном.

А я и Дэн… Нас не было, нет и не будет. Просто забыть. Больше никакого Дэна в моей жизни.

– Что мы теперь будем делать? – спросила я, обращаясь в первую очередь к Дариану и Каэлю. На Дэна даже не взглянула.

– Ты пока останешься здесь, – твердо сказал Дариан. – Мы будем приходить по очереди. Все, кроме Дэна. Его начнут подозревать в первую очередь.

– Это еще почему? – я не хотела, чтобы наши имена связывали даже враги.

– Потому что в последнее время вы вместе шарахались по всей территории академии и даже по долине, – усмехнулся Каэль. – Засветились по полной. А мы – жалкие смешанные, только и всего. Даже Феликс ничего не успел пронюхать.

Лира вздрогнула, и я, не раздумывая, сжала ее руку. Ее пальцы были холодными, и мне вдруг захотелось передать ей хоть каплю тепла. Как бы хорошо было познакомить ее с Мелиссой! Они бы точно поладили. Из нас троих вышла бы идеальная троица – крепкая, словно сталь.

Я глубоко вздохнула, стараясь подавить внезапный ком в горле. Как там Мелисса? В безопасности ли? Мы столько всего пережили вместе, а теперь я даже не знала, жива ли она. Но думать об этом сейчас было опасно. Я не могла позволить себе окончательно рассыпаться на части.

– Главный среди нас – Дэн Вейлард, – продолжил Дариан. – Это должны понять все.

Он посмотрел на меня с нажимом, требуя согласия. И я выдержала его взгляд, хотя внутри все противилось этому.

– Наша сплоченность важна для общего дела, – добавил он. – А насколько важно само дело, ты, Адалин, знаешь лучше других.

Конечно, я знала. Знала слишком хорошо.

И бороться с Дэном не собиралась.

Но, боги, как же я его ненавидела в тот момент. Так остро, что пальцы сжались в кулаки, а внутри поднялась волна горечи – соленой, обжигающей, но совершенно бесполезной.

– С тобой остаются Эйра и Ушастик, – глухо произнес Дэн.

Я вздрогнула. Его голос эхом разнесся в голове, а внутри все наполнилось густой, прокисшей сметаной.

Я никогда не считала себя злопамятной, всегда верила в лучшее в людях. Но меня еще никогда так не обижали. Враг всегда оставался врагом, друг – другом. Конечно, если не считать Феликса, но с ним у нас не было ничего личного. А вот Дэн…

– Я все поняла, – сказала я, обращаясь скорее к Дариану, чем к нему.

Дэн неотрывно смотрел на меня, и если бы я тогда захотела, то в его глазах увидела бы грусть и вину. Но я даже не хотела размышлять над тем, почему сегодня он такой необычайно молчаливый. Почему вместо него говорил Дариан. Почему перед тем, как сказать следующую фразу Дэн зажмурился и вздохнул.

– Теперь нам пора, – произнес он.

Я в последний раз обняла Лиру, провела ладонью по ее волосам, как делала это с Мелиссой, когда та расстраивалась.

– Ты на него злишься? – тихо спросила Лира, едва заметно кивнув в сторону Дэна. – Он тебе что-то сделал?

Я горько усмехнулась, с тревогой глядя на черные круги под ее глазами.

– Он родился, – бросила я, не желая даже ее посвящать в то, как гордую Адалин Тенебрис так легко и с треском обвели вокруг пальца.

***

Меня спрятали в глубине ледяного зала. Теперь моей комнатой стала та самая спальня, где Освальд когда-то бережно уложил меня в постель, пока я оставалась без сознания. Лед здесь помнил его прикосновения и хранил память о его присутствии, но тепла больше не давал.

Дэн выбрал это место не случайно. В этом я не сомневалась. Тайное убежище, спрятанный от посторонних глаз угол, куда редко кто заглядывал. И наши воспоминания… Как ему было не знать? Ледяные стены мерцали мягким голубоватым светом, отбрасывая призрачные тени, создавая иллюзию покоя. Но внутри все равно ныло.

Теневой коридор опечатали магией, скрыв от посторонних глаз и случайных посетителей. Для слуг Торна, его противных механических мышей, расставили ледяные капканы. Вряд ли они понадобятся, но цена неосторожности – жизнь.

Я понимала: работать с Дэном все равно придется. Доверие между нами осталось в прошлом, но я не собиралась ворошить старые раны. Зацикливаться на том, чего уже не изменить, было бы глупо – впереди нас ждала битва с куда более опасным врагом.

Пусть Дэн думает, будто для меня все это не имело значения. Пусть верит, что я справилась. Это и будет моей лучшей местью.

Оставалось только ждать момента, когда мы будем готовы сделать решающий шаг.

Долго ждать не пришлось.

***

Итак, тот самый голубь, которого мы когда-то сделали на занятиях, унес секретное послание правителю. Дэн, достойный сын своего отца, изложил все, что узнал за последние годы, и попросил прислать помощь. Разве могла кучка неподготовленных студентов самостоятельно справиться с такой силой как Торн? Вряд ли. Теперь мы ждали ответа.

Вскоре он пришел. В нем говорилось, что в Академию направлена специальная комиссия, а между строк читался явный приказ: затаиться и молчать. До времени. Так мы и сделали.

Теперь, когда нас связывала одна цель, я узнала, что Дэн на протяжении двух лет собирал доказательства. И наконец, у нас появился шанс покончить с Торном. У Дэна был секретный артефакт его отца – Зеркало Воспоминаний. Древний, почти забытый предмет, способный запечатлевать все, что происходило в его поле зрения, и хранить эти сцены в глубинах магического кристалла. Стоило направить на него поток силы, и артефакт оживал, разворачивая перед глазами застывшие моменты прошлого.

Два года. Два года Зеркало незаметно стояло в кабинете Торна, впитывая тайные переговоры, заговоры, предательства. Теперь у нас было все – правда, которая наверняка разрушит его власть. Оставалось лишь правильно воспользоваться этим знанием.

Но меня не покидало чувство тревоги. Все складывалось слишком удачно. Почему Зеркало не обнаружили даже мыши? Почему сам Торн ежедневно ходил мимо и ничего не понял? Должно быть, у меня активно развивалась паранойя.

До решающего момента я должна была оставаться в ледяном зале. Ждать. И надеяться, что нас не опередят.

Целый месяц. Меня прятали здесь уже целый месяц.

Сначала я думала, что сойду с ума от безделья, но вскоре нашла отдушину – документы. В этой комнате хранилось все: собранные доказательства, архивные записи, фотографии, выцветшие бумаги. Я часами рассматривала их, вчитывалась в обрывки разговоров, исследовала схемы, искала несостыковки в показаниях.

Однажды, разворачивая очередной свиток, я наткнулась на нечто неожиданное. В стопке старых бумаг оказались сведения о моих родителях – великих героях. Сердце сжалось. Я провела пальцами по пожелтевшим страницам, задержалась на старой фотографии. Их лица казались такими живыми… Как будто они смотрели прямо на меня.

Я не смогла сдержаться. Слезы сами покатились по щекам.

Каждый день Лира приносила мне конспекты.

– Не вздумай забросить учебу, – говорила она, протягивая очередную стопку тетрадей. – Когда все закончится, пойдем на второй курс.

С тех пор как я поступила в академию и мечтала поскорей уехать в южные земли, прошло много дней. И теперь я действительно хотела остаться. Хотела сдать экзамены. Хотела стать нужной. Важной.

Больше никакого бегства.

Я училась. Готовилась. Вчитывалась в каждую строчку, исследовала каждую деталь, погружалась в тайны прошлого, чтобы однажды изменить будущее.

Я почти не видела Дэна. До тех пор, пока…

Однажды он пришел.

Он стоял у подземного озера, молчал, опустив голову, словно собирался с мыслями. Я смотрела на него с порога ледяной спальни, желая только одного – чтобы он передумал говорить и ушел. Чтобы растворился в темноте этого зала, оставив меня в покое. Но моим желаниям не суждено было сбыться.

– Я хотел бы объясниться, – сказал он, не поворачивая головы.

– Но я не хочу слушать.

– Я не сговаривался с Торном, – начал он, но я уже знала это. Странно было бы одновременно бороться против ректора и помогать ему, верно? Но это ничего не меняло. Дэн лгал мне. Месяцами ненавидел. Делал все, чтобы поселить во мне эту неприязнь. И, стоит признать, у него это отлично получилось.

– Да ничего и не случилось. – Я пожала плечами, скрестив руки на груди. – Так что говорить не о чем.

В его глазах мелькнуло что-то похожее на боль. Кулаки сжались, словно он пытался удержать себя от лишних слов, но все же сказал:

– Я больше не считаю, что ты виновата в смерти отца.

Я замерла. Сердце сжалось, грудь сдавило.

– Ты поменял свое отношение ко мне после того, как соединился с Освальдом?

Дэн ответил не сразу. Долго смотрел на меня, словно пытаясь что-то решить для себя.

– Раньше, – тихо сказал он. – Освальд здесь ни при чем.

– Ладно. Уже не важно. Сделаем дело и разбежимся по своим углам. Если ты действительно больше не считаешь меня виноватой, то в будущем не станешь досаждать.