Текст книги "Мир Кристофера. Часть 1. Случайные попутчики"

Автор книги: Елена Добричева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Эпизод 3. Случайные попутчики

«Профессор» сел спереди. Брюнетка, заманчиво улыбаясь, села рядом с нами. Хотя, лично я, терпеть не могу садиться по середине, (когда на заднем сиденье три человека). Даже если салон машины большой. Но у нее было настолько подозрительно приподнятое настроение, что ей, по-моему, без разницы было, где сидеть, хоть в багажнике. Парень, наоборот – с, мягко говоря, неприветливым выражения лица, сел с краю, засунув в одно ухо наушник. Даже казалось немного странным, почему он не подключил себе оба наушника, чтобы вообще нас не слышать. НАСТОЛЬКО весь его вид показывал свою не расположенность к общению с нами.

А вот брюнетка, как я и подумала , оказалась очень разговорчива и сразу решила активно вовлечь всех без исключение в диалог. И стоит отметить, что она определенно знала, с чего надо начинать «такие вещи». Для того, чтобы люди вокруг слушались и рассказывали все о своей жизни , с ее стороны было вполне логично достать из своей маленькой нежно-лиловой сумочки неожиданно огромную бутылку текилы.

– Я – Лиза, предлагаю всем познакомиться и выпить, за эту немножко,– как-то особенно нежно и непосредственно предложила она, опять подарив нам полную очарования и жизни улыбку. При этом, как будто бы специально, а может и невзначай, показывая с лучшей стороны свои красивые, пухлые губы и ровные, белоснежные зубы. Я всегда в тайне завидовала таким девушкам, и я сейчас не про внешние данные. Я редко могла так открываться и расслабляться, чтобы сквозь меня проходил поток такой бешеной энергии и секса, который буквально витал в воздухе, когда она разговаривала. Думаю, вы понимаете, что я имею ввиду. Я всегда представляла, что если бы у меня было несколько жизней, и я бы даже смогла выбрать их сама, как новые платья, то я бы обязательно в одной из них была бы вот такой Лизой. Именно одну бы жизнь я на это потратила. На всякий случай – не больше. А то вдруг, быть «такой Лизой» долго не понравится. Мало ли какие, у этих чертовски обаятельных людей в жизни бывают подводные камни, о которых мы даже не подозреваем.

Тем временем, мужчины на переднем сиденье, моментально отреагировали и «заворожено» представились в ответ, и даже парень с недовольным лицом, немного заносчиво, но тоже произнес свое имя.

«Профессора» звали Игорь Романович. Это имя отчество вызывало у меня стойкие ассоциации с важным директором крупной фирме (потому что так, действительно звали одного из моих многочисленных начальником), но Игорь Романович уже стал для меня не директором фирмы, а «профессором – Брайаном Крэнстоном». Парня звали Никита. И на тот момент – это все, что из него можно было бы вытянуть.

– Вика и Алиса. Которая спит…,– тихо представила нас я и на что услышала, в ответ от Лизы:

– Какие же вы милые принцессы!

Но как ни странно, эта фраза в этот раз не показалось мне противно-приторной, как было раньше. Я, конечно, была «такой себе» принцессой в тот день: в потертых джинсах, старой толстовке в катышках, с кругами под глазами , да и просто «изрядно подуставшей» на вид. Но моя «внутренняя принцесса» в тот момент даже немножко улыбнулась, радуясь, что про нее, наконец, вспомнили. Каким бы я циником не казалась для окружающих и самой себя, я все равно догадывалась, что «та самая» принцесса живет в каждой женщине и ДАЖЕ во мне. Просто у одних она томится в забитой гвоздями комнатушке, а у других прекрасно себя чувствует и разгуливает на свободе, попивая при этом бокальчик вина и поправляя маленькую корону на голове. Моя принцесса, жила в темнице и проявляла признаки жизни очень редко. Возможно только тогда, когда слышала комплименты в свой адрес.

–Итак, если нам, конечно, позволит наш уважаемый Александр…, – Лиза сделала многозначительную паузу и лукаво посмотрела на его широкую спину, тем временем уже доставая все остальные атрибуты для своего предложения. Сумка Лизы, которая выглядела до этого совершенно не большой, оказалась как волшебная сумка Мэри Поппинс. Помните? Которая всегда в самые нужные моменты вмещала в себя, кучу всякой всячины, в том числе и складную мебель. Лизина сумка ограничилась предметами размеров поменьше, но все равно достаточно неожиданными для ее размера – «а-ля» косметички. Помимо литровой бутылки Текилы , она достала из нее 4 стаканчика , (причем было подозрение, что если бы нас было 7 человек, то у нее совершенно случайно оказалось бы их 7). А может, там действительно, был и складной столик, и стульчики для посиделок с друзьями или случайными незнакомцами? Расфантазировалась я, а в это время все наши попутчики уже покорно взяли Лизины стаканчики, а Александр быстро развернулся к нам и многозначительно показал пальцами – «класс».

– Я предлагаю так, ребята, – продолжала раскрепощать нас Лиза. То, как она объединила нас , таких разных по всем параметрам людей, в «компанию ребят» звучало очень мило. Мне вообще все время нравилось, как часто говорят «ребята», почему-то именно в столичных городах. При этом, как бы не разделяя никого по полу или возрасту. Я сама, из маленького сибирского городка, и у нас никто так не выражался.

–Давайте, вы все по очереди расскажите о себе что– нибудь интересное? Для начала: куда и зачем вы едете? Поехали! Кто первый? – задорно продолжила она, как будто бы завлекая нас в какую– то любопытную игру.

– Давайте, молодежь, начну я. И надеюсь, что не буду вас долго «нагружать» своей жизнью,– сразу отреагировал именно Игорь Романович, поскольку был вторым по разговорчивости пассажиром после самой Лизы.

– Я еду к своей любимой внучке Дафне, на ее день рождения в Москву. Можно сказать, что у нее «промежуточный» мини-юбилей. Пять лет. Везу ей игрушечную железную дорогу. Честно говоря, друзья, я совсем недавно освоил заказы через Интернет – магазины и очень волновался. Вдруг что-то пойдет не так. Мы же все-таки привыкли в наше время: прийти, все потрогать, проверить. Ну, сами, наверное, помните… Хотя бы из детства.

И тогда я резко вспомнила, как мы с мамой один раз пришли в «Детский Мир», накануне моего дня рождения. Мне должно было исполниться восемь лет. Мы долго ходили и обошли уже весь магазин по несколько раз. А она показывала мне на одну игру, потом на другую. Потом уже на двадцатую или тридцатую. И спрашивала, почему, я ничего из этого не хочу. А я пожимала плечами, и говорила, что я честно не знаю… Не знаю, чего я хочу. А на самом деле, я просто не знала, как сказать, что БОЛЬШЕ ВСЕГО я хочу, чтобы мама меньше работала и больше проводила со мной времени. Мама очень сильно любила нас с сестрой. Просто тогда для нее действительно было очень важно зарабатывать деньги. Она работала и учителем английского и школьным психологом, а дома занималась репетиторством с целым конвеером учеников до самого вечера. Сейчас, когда ее уже давно НЕТ, я бы очень захотела оказаться с ней в том Детском Мире, и выбрать любую игру. Даже самую скучную и не интересную. Просто, чтобы ей было приятно.

– И представляете, – продолжал Игорь Романович приятным, бархатистым баритоном:

– Все вышло, самым прекраснейшим образом: цвет, размер, комплектация – идеально подошли. Там целых три туннеля (все разных размеров), и один из них такой огромный – раза в полтора длиннее поезда. И на несколько секунд (в то время как, поезд через него проезжает), можно представить себе, что он там потерялся. Как в тех ужастиках про туннели и потерянные в них поезда.

– Классно то как! – с искренней радостью подхватила эту тему Лиза, Я обожаю эти дороги, но в основном сталкиваюсь с ними, когда делаю подарки племянникам или детишкам друзей. В детстве, у меня, почему-то их не было. Я была такой «девочкой-девочкой». Родители только и успевали мне покупать новые куклы Барби, Синди, и Русалочек из Диснея, и у каждой куклы был свой персональный кукольный дом.

Я представила комнату маленькой Лизы, и мне стало даже немного смешно, от того – насколько бы мы в детстве с ней не подружились, (хотя может быть и наоборот, подружились, так как делить было нечего). Я вот терпеть не могла кукол, хотя мне их любили дарить ВСЕ, без исключения родственники. И в итоге, они пылились в старой картонной коробке для ненужных игрушек. А играла я в конструкторы, машинки и в эти самые железные дороги.

– А какое имя необычное, – продолжала она:

– Дафна…кто такое придумал?

– Дочка, моя – фантазерка… задумчиво и с легкой грустью ответил Игорь Романович, повернув голову к окну, как – будто черпал откуда-то вдохновение или моральные силы для своего рассказа.

– Да там, ребят, такая история… Я с мамой моей доченьки – Маши разошелся очень давно. Ей два годика всего было. Не буду ни оправдываться или напротив – кого-то винить. Просто я считаю, что какой то определенный путь людям суждено пройти вместе, а дальше – жизнь их ведет по разным дорогам. Мы расстались в неплохих отношениях, и я часто виделся с дочкой, а потом мне предложили работу в Ленинграде и я переехал…Через 3 года снова женился, а дочка стала подрастать и задавать своей маме вопросы. И в какой-то момент Маша решила, что я их сам бросил и виноват в том, что она живет в неполной семье. Мы продолжали видеться, но она плакала, обижалась, обвиняла меня, а я пытался ей объяснить…

Он как-то очень глубоко и особенно трогательно говорил все это. Мы его все внимательно слушали и видимо даже Никита. Потому что, он первый раз вынул свой наушник, но пока – тоже, повернувшись к окну.

– А потом … это все становилось реже и реже. То она откровенно говорила, что не хочет встретиться, то (когда уже начался переходный возраст) ей было интересней проводить время с друзьями и подругами. А когда Маше, исполнилось 15 лет, ее мама умерла от рака. На самом деле она долго болела до этого. И это наоборот внушало все нам надежду. Ведь казалось, что если она давно борется, значит, у нее есть для этого силы и хотелось верить, что они будут и дальше… Поэтому ее смерть, несмотря на долгую болезнь– все равно была неожиданностью. К таким событиям редко получается подготовиться.

– Все точно, как у нас,– тихонько подумала я и как в детстве, стала рисовать что-то неопределенное по запотевшему стеклу.

–Я очень хотел забрать ее к себе и надеялся, что мы тогда хоть немного сблизимся. Но Маша стала меня обвинять, что я и есть – основная причина болезни ее мамы. Вы же, наверное, слышали, что одна из версий появления опухоли – «глубокие», накопившееся обиды. Кто его знает, на самом деле… может, оно так и было. Вроде, мне казалось тогда, что у нее нет на меня обиды, но ведь вы – женщины порой совершенно не показываете, что чувствуете на самом деле… А ведь лучше бы показывали… В общем, Маша осталась жить в Москве со своей бабушкой. В 18 лет она поступила в университет, потом вышла замуж… А в 22 года (5 лет назад) родила девочку и назвала ее так интересно. В честь горной нимфы в древнегреческой мифологии.

Игорь Романович замолчал и взял паузу, для того чтобы, как следует, прокашляться. Затем продолжил:

– Я ей очень долго звонил. Все это время. Но она не брала трубку

– Все эти 12 (!) лет…? Извините, что перебила,– не выдержала Лиза

– Да. Бывает и такое,– он глубоко вздохнул и набрал побольше воздуха и тогда мне показалось, что у него какие то проблемы с дыханием. Может астма, или бронхит. Хотя, если честно, я в этом ничего не понимаю.

– Я узнавал про все новости из жизни Маши через ее бабушку. Мы всегда с ней хорошо общались, и я уже и думал, что всю мою оставшеюся жизнь буду получать все новости о Машеньке через нее. Но представляете, друзья мои, 2 сентября, зазвонил мой городской телефон. Вы не поверите, но ОН еще у меня есть, – не без «доброй самоиронии», – уже воодушевленно и быстро продолжил рассказывать Игорь Романович.

–Это была Маша. Она сказала, мне: «Прости, пап. Дафна стала подрастать и кажется, что я «что-то» поняла. Поняла, насколько, необычно сильная любовь родителя к своему ребенку, и это понимаешь ,только когда сам становишься родителем»». Потом она пригласила меня на день рождения Дафны и я, конечно же, сразу взял отпуск, отложил все свои дела и вот! Еду к моим любимым девочкам. Хотя одну из них я даже еще и не знаю лично. Но она невероятно хорошенькая, посмотрите! – повернулся он к нам, а мы с Лизой в этот момент переглянулись. Я не знаю, что при этом подумала она.

Я подумала о том, что я тоже один раз поняла, как сильно хочется сказать «спасибо» своим родителям. И за детство и за все те «косяки», особенно маме…: за поздние приходы домой, «молчание моего телефона», грубые слова и за то, что она это терпела. А если и не терпела, то потом все равно прощала. Но мне звонить было уже некому. Поэтому Маше я немножко позавидовала. А может и сильно. Просто не люблю чувство зависти и часто заглушаю его в себе.

Игорь Романович протянул нам свой телефон с фотографиями, на которых действительно была очень милая девочка с кукольной внешностью: большими ярко-голубыми глазами и кудрявыми темно-каштановыми волосами.

– А это что???– спросила я.

Хорошенькая то она была, бесспорно. Но мне сразу бросилась в глаза – то ли родинка, то ли татуировка (что было бы слишком странно для девочки в ее возрасте). В общем, это «ЧТО-ТО – одно из двух» было в форме маленькой-маленькой звездочки и располагалось с левой стороны шее, ближе к скулам. И, несмотря на ее маленький и аккуратный размер, как раз ее очерченные края отличали ее от обычной родинки– пятнышка.

– Какая вы наблюдательная Вика,– воскликнул Игорь Романович. – Вот и меня тоже заинтересовало это весьма любопытное родимое пятно.

– Просто мне показалось… слишком четкие края, как у татуировки. Но это же было бы чересчур странно в ее возрасте….– пробормотала я, пытаясь вспомнить, у кого я видела ТОЧНО ТАКЮ же– то ли родинку, то ли тату. Но это определенно был взрослый человек, потому что, в ТОМ СЛУЧАЕ, я без сомнений и решила, что это – тату.

– Природа создает порой удивительные вещи, не правда ли?– задумчиво произнес Александр.

– Это да… ответила я и на какое-то время зависла в мысли – у кого же я ее увидела, чтобы окончательно удовлетворить мой интерес. Но пока никак не могла это сделать.

Пока я слега «потерялась» в самой себе и этой мысли, Лиза весело щебетала с мужчинами. И уже через пару минут она раздала каждому из пассажиров новый стаканчик с текилой и выбрала для следующих откровений – Никиту. Хотя я бы, наверное, привлекла его к нашему разговору в последнюю очередь. Так как, судя по его виду, он еще мало был готов к беседе.

– Давайте, дальше по часовой стрелке, Никита! Куда путь держишь? – максимально открыто и восторженно предложила она.

– На похороны отца – сказал он, голосом, не проявляющим, ни единой эмоции и залпом выпил свой стаканчик. И не дав Лизе ничего сказать (хотя она только открыла рот), продолжил:

– И не надо сейчас говорить: «как жаль», ахать, охать и извиняться, за то, что вы этого не знали. Бесят, правда, эти дурацкие, бессмысленные слова. Ты же хотела сейчас извиниться?– неожиданно для всех произнес он, в принципе, столько слов.

Лиза, немного обескуражено, и что для неё было несвойственно до этого – с небольшой (хоть и тщательно скрываемой) обидой сказала:

– Да ладно. Я и не собиралась извиниться.

– Ну, хотя бы соболезнования то тебе можно принести? Это не обидит тебя? – с небольшой и очень деликатной долей сарказма уточнил Игорь Романович.

Никита совершенно спокойно на это ответил:

– Да. Конечно, можете. Но чтоб вы сразу понимали, я не нахожусь в каком то ужасающем горе вселенского масштаба. И даже близко к этому. Может это жестоко или цинично прозвучит, но это факт. Я предпочитаю говорить, все как – оно есть. Отец ушел из семьи, когда мне было 5 лет к другой женщине. В каком то смысле он умер для меня тогда, первый раз. Через 2 года у меня появился отчим. Хотя сложно его так называть. Это, какое то слишком противное и официальное слово. Он стал просто моим ДРУГОМ. Другом , который ездил со мной на рыбалку, заодно ходил на мои школьные собрания, читал мне лекции про предохранения, и просто всегда был рядом, когда было нужно..

– А папа..? спросила Лиза немного подавленным голосом, как будто, чувствуя себя ответственной за то, что она вообще начала все эти разговоры, из за которых всплыли историй к которым , скорей всего она была не готова.

Игорь Романович молча смотрел в окно, а я предоставила себе, что он, наверное, чувствует, когда слышит историю из уст мальчика, похожую на ту, которую его дочь могла бы лет 9 назад рассказать бы про него незнакомцу в поезде.

Хотя, вполне возможно – это ОПЯТЬ моя привычка – наделять людей мыслями, которые я сама представляю в их головах . Может они сейчас думают ,о чем то даже более печальном и трогательным. Или, наоборот, о какой-то «банальщине». Наверное, все дело в том, что во мне сидит нереализованный потенциал писателя, который я пыталась как-то воплотить в детстве. А потом забросила это дело, потому что решила, что если я стану писательницей, то со временем превращусь в старую, чокнутую, никому не интересную «деву». Живущую в своем мире, и с платьем до пола. Но тяга к этому делу, видимо никуда не уходила и проявлялась в том, что я как будто неосознанно относилась к людям (особенно к малознакомым)– как к персонажем моих книг. Поэтому и автоматически представляла, о чем они думают, когда молчат.

– А что папа? Он появлялся… Может раз в год от силы. Особенно когда у него родился второй сын. И когда он приезжал, то большую часть времени нес всякий бред, задавая вопросы: как мы проводим время с отчимом, куда ходим, что он мне покупает. Как будто ему важно было в те моменты, не наши встречи и я сам, а помериться с ним « сами знаете каким местом». А потом он мог изобразить, что ревнует меня к нему и говорить, например, так: «Ну конечно, ты же этого маминого «мужика» любишь больше, он же вот для тебя что делает». Но вот честно, это все выглядело так бредово. Как будто он специально выдумывает эту ревность, чтобы меня выставить виноватым, а от своего чувства вины избавиться. Так мы и встречались раз в год. Обычно в конце октября, когда у него была плановая, рабочая командировка в Питере,– грустно усмехнулся он.

– Налей мне еще, – обратился он к Лизе и она, в этот раз МОЛЧА, (что выглядело уже очень непривычно) и быстро отреагировала на его просьбу.

Он также выпил залпом, продолжая:

–Два дня назад у него случился инфаркт. Все очень быстро произошло. Умер за 12 минут.

У меня нет огромной трагедии в душе, как я и говорил. Но все равно же, это – мой отец. И совсем не поехать, как-то не по-мужски было бы. Но, честно говоря, вот все это: похороны, кладбище, куча людей и неискренних эмоции…Я бы лучше помянул его дома.

Тут неожиданно для самой себя, заговорила я:

– А знаешь, я с тобой согласна. Лично для меня… Почему то кладбище, сами похороны – это каике то непонятные ритуалы и я понимаю, что меня многие бы люди осудили, если бы я это часто говорила. Для меня смерть близкого человека– это его смерть в моей душе. А может это ВСЕГО ЛИШЬ – крайняя степень эгоизма… Но когда я умру, я совершенно не обижусь, если ко мне кто то не приедет из близких, даже если этот кто то – будет моим ребенком. Ведь самое главное , чтобы этот человек помнил обо мне и продолжал меня любить… А не его встреча с моим безжизненным телом. Может я так рассуждаю, потому что верю в какую то жизнь после смерти, и поэтому как будто бы точно знаю, что душа, уже живет, где то своей отдельной жизнью.. А тело-это ТЕЛО.

– Вы очень мудрая девушка, Виктория,– вдруг поддержал меня Александр. Просто то, что вы говорите, точнее, как вы рассуждаете, не совсем принято в нашем обществе. Но признаться вам, (пусть нас с вами сейчас закидают палками и камнями) я тоже так считаю.

Но из присутствующих никто палками в нас кидать не стал. Все видимо слишком погрузились в свои мысли по этом у поводу или не поэтому. Но на время наступило, какое то подозрительное молчание. И слово «подозрительное» возникло в моей голове, по большой части, насчет Лизы.

– Что-то… Мы такие темы начали…(Как будто чувствуя себя ответственной за то, что все замолчали после моей фразы, и мне необходимо было срочно исправить ситуацию),– заговорила я.

– Лиза, давай ты, следующая! Куда едешь и зачем? (Я очень наделась, что если она была такая позитивная изначально – это вряд ли похороны или какая-то драматическая история про сложные отношения в семье). И в этот раз, я оказалась права.

– Да, конечно,– подхватила она сначала немного вяло, но в процессе разговора превращалась в прежнюю Лизу.

– А я, мои дорогие, еду на СВОЮ свадьбу в Москву.

Все мы принялись на перебой ее поздравлять. И как будто оживились от предыдущих разговоров и родились заново после «темы смерти». Я сразу вспомнила, как на следующий день после тяжелых похорон моей мамы, мы – оставшейся семьей: с папой, сестрой, ее мужем и нашими детьми поехали в парк и просто беззаботно катались на аттракционах, веселились и ели мороженое. И как будто бы ничего не было. Как радуга после дождя. Когда ты не хочешь вспоминать то, как ты был мокрый и просто любуешься ей. Это не про отрицание чего-то, а про острую потребность в других эмоциях. В которых ты можешь просто «погреться на время и высохнуть».

– А у вас что, как в древности– типа друг друга до свадьбы не видели и едете, прямо на ней знакомится? – ехидно поинтересовался Никита. – Почему одна то едешь?

А Лиза, уже согреваясь под лучами своей же фирменной улыбки, радостно ответила, как будто и ждала этого вопроса.

– А вот это вот уже отдельная история. Дело в том, что мы вместе с моим женихом и не жили до этого. Он вообще американец и приехал из Нью-Йорка вести проект по открытию строительной компании в Москве год назад. А познакомились мы в Тиндере. Я зарегистрировалась там случайно, а он сразу же написал мне. О том, какая у меня очаровательная улыбка и пронзительный взгляд. Банально, правда? Но такое бывает.

– А я бы сказал «как в сказке»..! – первый отреагировал Игорь Романович, как будто бы тоже, оживая после грустных тем.

– Точно, как в сказке…– задумчиво посмотрела Лиза в окно, медленно и тщательно протирая пятнышко от текилы на своей сумочке. И я опять обратила внимания, на то, что – все у нее было как у куклы. Только уже взрослой куклы. Сумка была нежно – лилового цвета и чересчур девчачья. Но «всем этим»