Текст книги "Нити (СИ)"

Автор книги: Елена Чалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Нити

Глава первая. Мажор Жора. Часть 1

«Мажор. Да, так и есть».

Перед взглядом Валентины предстали красивые иномарки, небрежно припаркованные на обочине, и фигуры, снующие туда-сюда.

Она сразу придумала ему прозвище. Лениво потягиваясь и наблюдая за оживлением на участке напротив её дома, Валя единомоментно сделала вывод о новых соседях. Раньше там стоял кособокий ветхий домишка, в котором когда-то жила баба Люба. Сколько лет минуло с той поры… седовласая миниатюрная бабуля, а теперь и её маленький дом, остались лишь в воспоминаниях.

Валя не любила таких – богатеньких городских выскочек. Она брезгливо поморщила носик, но наблюдать за происходящим не прекратила. Покачиваясь на удобных качелях, девушка была удачно скрыта от глаз соседей, но при этом у неё имелся прекрасный обзор.

«Забавный», – подумала Валентина, рассматривая друга нового соседа. Высокий широкоплечий парень был виден издалека. Его длинные светло-русые волосы были собраны в хвост, чем он изрядно отличался от остальных, а свободные льняные брюки нелепо парусили от ветра.

Валя перевела взгляд на самого соседа: поднакачен, но не коренаст, с модной стрижкой на русых волосах, в ярко-сиреневой майке и джинсах, правая рука в татуировках.

Валентина хмыкнула, анализируя свои мысли: уж слишком они походили на описания из рубрики «их разыскивает полиция».

Мужчина с орлиным носом, солнцезащитными очками на голове и в пиджаке с закатанными рукавами надолго не привлёк внимания Вали, как и ещё один «сосед» – щуплый рыжеволосый паренёк с массивными часами на руке и сумкой-барсеткой через плечо.

Судя по тем словам, которые бережно принёс девушке ветер, она поняла, что «Орёл» и «Рыжик» – представители какой-то фирмы, которая будет заниматься строительством дома.

– Эх, Люба-Люба, возведут хоромы на месте твоего дома, – проговорил вышедший отец Вали, словно общаясь с духом давно почившей бабы Любы.

***

За год, будто осенний подберёзовик, на месте обломков жизни бабы Любы вырос двухэтажный особняк. «Мажор» справил новоселье, но появлялся тут лишь по выходным.

По рассказам соседей он работал в столице, и сие архитектурное строение использовал как дачу. Родители Мажора приезжали редко, у них имелся свой дом, а вот компании шумных, красиво разодетых друзей частенько гостили у него.

Подвыпившие парни неустанно клеились к Вальке, стоило ей выйти за ворота своего дома, на что она мило улыбалась и при этом презрительно фыркала в душе. Наживать врагов не хотелось, но общаться с ними – тоже. Но с самим соседом девушка ни разу не встречалась нос к носу, их пути как-то удачно расходились.

– Мажор Жора! – в очередной раз бубнила Валентина, плотно закрывая окно, чтобы доносящиеся звуки музыки не разбудили отца.

– Всё возмущаешься? – усмехнулась мама.

– Ага. Людям спать надо, а они музон врубили, что вся округа сотрясается. Хорошо дяде Пете – он глухой на одно ухо, ему плевать, что соседи дискотеку устроили, а нам приходится всё это терпеть.

– А ты уверена, что он – Жора? – продолжала подтрунивать мама над разбушевавшейся дочерью.

– А кто же ещё? Гоша он. Значит, полное имя – Георгий. А сокращённо – Жора. Мажор Жора, не иначе! – наконец, заулыбалась Валя.

Время близилось к часу ночи, но музыка не стихала. Теперь пора было спать не только отцу, но и маме, и самой Валентине.

– Пойду и выскажу им всё! – спешно обувалась Валя.

Мама бросила на дочь тревожный взгляд.

– С Бароном пойду! – успокоила Валька.

Прицепив поводок к ошейнику огромного мохнатого пса, Валентина уверенной походкой направилась к дому напротив. Металлическая дверь в воротах на редкость беззвучно открылась.

Нарушитель тишины и все его гости были внутри дома. Завалиться туда вместе с собакой девушка не решилась и некоторое время потопталась у порога. Здесь звуки музыки заглушались: основной удар приходился как раз на её дом, так как эпицентром служили раскрытые окна второго этажа.

На её счастье вскоре из двери вышел сам хозяин. Он нерешительно замер, увидев сначала огромную собаку, а потом его злющую владелицу.

– Вы видели, сколько время? – строго, но не агрессивно спросила Валя. Не любила она нарываться, хоть всегда и радела за справедливость.

– Э-э-эм, – растерялся Гоша, – много.

– Вот-вот! – нахмурилась Валька.

– Мешаем? – уточнил парень.

– Изрядно! – повторив его интонацию, проговорила Валентина и натянуто улыбнулась. – Некоторым завтра, то есть уже сегодня, на работу в шесть утра вставать, – не смогла она скрыть издевательского тона.

Барон решил вставить свои «пять копеек» и рявкнул, поставив уши.

Гоша нервно сглотнул, будучи не совсем уверенным, что хрупкие руки девушки удержат эту лохматую махину в случае чего.

– Прошу простить, сударыня. Впредь не повторится! – парень решил обратить всё в шутку.

– Уж соизвольте, сударь. Всего доброго! – ухмыльнулась Валя и потянула за собой Барона, который наградил нарушителя спокойствия недобрым взглядом.

Видимо, потерявшие Гошу друзья, наконец, спохватились, и послышались шаги и голоса, но пока из-за двери никто не появился.

Валя и Барон поспешно ретировались.

– Мажор Жора! – процедила сквозь зубы Валька, уходя.

– Вообще-то Гоша, – неожиданно расслышал её парень.

– Вообще-то всё равно, кто. Просто – Мажор, – добавила тихонечко Валя, не беспокоясь, расслышит ли теперь эти слова собеседник.

Валентина вернулась домой победительницей, отблагодарив своего рыцаря Барона заслуженным поцелуем в нос и печенюшкой.

– Ти-ши-на… – проговорила мама, прислушиваясь.

– Победа за нами! Один – ноль в пользу нас! – ответила Валя, довольная собой.

Забравшись под одеяло, Валентина долго не могла уснуть. Она думала о том, что никогда не считала себя наглой, пробивной или воинственной, но в этот раз сделала исключение. То ли больше из-за отца, которому рано утром нужно вставать на работу, и если его нечаянно разбудить, то он долго не сможет уснуть, то ли из-за внутренней неприязни, возникшей к этим «сливкам общества», мнившим себя невесть кем.

Часть 2 (с иллюстрацией)

С утра папа благополучно уехал на работу, а вот у Вали и её мамы был законный выходной.

В гости приехала тётя Тома, и Валька не знала, куда себя деть. Тамара очень много говорила и почти никогда не слушала, у неё всегда были какие-то глобальные проблемы, которыми она нагружала Валину маму, но в целом, женщина была добрым, порядочным человеком.

Из всех маминых подруг Валя меньше всего радовалась приезду именно этой тёти Томы. Приходилось слушать нескончаемый монолог, отчего Валентина быстро уставала, но поддерживала беседу, сколько могла, дабы не бросать маму одну.

Честно выполнив свой дочерний долг, Валька, наконец, смогла улизнуть. Она решила пешком прогуляться до магазина за мороженым. Июль щедро одаривал жаркими днями и заставлял идти на зов чего-то холодного.

Облачённая в коротенькие шорты и полосатую майку, Валентина вышла из ворот и лениво побрела в сторону здания с красной крышей. Уже издалека были видны небрежно разбросанные у входа велосипеды и самокаты – это местная ребятня также поддалась зову мороженого.

Всматриваясь вдаль, Валька не заметила приближения кого-то за её спиной. Она обернулась и увидела Мажора Жору.

«Как же беззвучно открывается дверь у его ворот! Ни скрипа, ни писка!» – подумала Валя. На эту особенность она обратила внимание ещё ночью, спеша «на разборки» с шумным соседом.

– Привет! – поравнялся с ней Мажор и замедлил шаг.

– Привет! – буркнула Валька.

Она осмотрела парня с головы до ног.

«Мажор! – подумала Валентина и вздохнула, – чистенький, намытенький, кажется, что пальцем потри, аж заскрипит! Вот как ему удаётся так выглядеть?»

Валька поглядела на свои ноги, обутые в шлёпки «через палец», на которых лежал изрядный слой пыли, а потом перевела взгляд на руки – Барон оставил на запястье девушки внушительную грязную полосу, когда подпрыгивал, пытаясь поставить массивные лапы на плечи хозяйки.

«Я же тоже недавно из душа, но ощущение, что выгляжу как замарашка на фоне этого мажора», – вновь подумала Валя, и лицо её стало ещё более сосредоточенным.

Пока девушка размышляла, бросая косые взгляды на неожиданного компаньона, тот не продолжал беседу, а просто шёл рядом: вроде бы как с ней, а вроде и сам по себе.

– В магазин? – наконец уточнил Гоша.

– Да, – сухо ответила Валька.

Разговор явно не клеился.

– Не думал, что мы будем кому-то мешать. Я не подозревал, что музыку так слышно, – попытался оправдаться парень, понимая, в чём причина такого пренебрежительного отношения соседки.

Вале польстило, что Мажор решил оправдаться, и она немножко смягчилась.

– Если окна были бы закрыты, то, может, вы никому и не помешали бы, – выдала Валентина, смотря в белёсо-голубое, абсолютно безоблачное небо и жмурясь от ярких золотистых солнечных лучей.

– Да-а-а, – протянул он и также устремил взгляд в небо, тщетно пытаясь увидеть то же, что рассматривала там Валя.

Гоша перевёл взгляд на девушку и заметил грязную полосу на её руке, отчего Валька, уловив его взор, смутилась и принялась интенсивно оттирать грязь.

– А я даже имени твоего не знаю, – как бы между делом сказал Гоша, – но ты моё знаешь, как я понял.

– У нас в деревне принято знать своих соседей. Здесь же не то, что в столице, – с укором проговорила Валентина, наконец, справившись с грязью на запястье.

Мажор тяжело вздохнул: заканчивать разговор не хотелось, но ничего путного не выходило, как бы он ни старался.

– Почему Мажор Жора то? – с хитринкой во взгляде спросил сосед.

Как он и ожидал, этот вопрос внёс оживление в их беседу.

– А разве тебя не Георгий зовут? – с такой же хитринкой и во взгляде, и в голосе ответила вопросом на вопрос Валя.

– Георгий, – сразу сдался парень, – вернее, Георг. Хорошо ещё не Юрген, как хотела бабушка, или Геворг, как настаивал отец, – улыбнулся Гоша.

Валька расплылась в довольной улыбке.

– Твой отец – грузин, а бабушка – немка? – оставаясь на шутливой волне, без издёвки спросила Валя.

– Отец – наполовину грузин, а бабушка много лет прожила в Германии, – честно ответил собеседник.

– Значит, Жорой тебя никто не называет? – впервые посмотрела ему в глаза Валентина.

– Вообще-то, нет. Друзья, родственники и некоторые знакомые Гошей зовут, остальные – Георгом.

Валя улыбнулась, порадовавшись, что на самом деле придумала ему оригинальное прозвище и до неё никто до такого не додумался.

– С Жорой всё понятно. Почему я – мажор? – решил поддержать беседу Гоша, хотя прекрасно знал ответ.

Валька перестала улыбаться и посмотрела на него слегка колючим взглядом.

– Вот жила баба Люба в своём маленьком домике с резными наличниками, – начала девушка совсем издалека, – сажала картошку и огурцы, сидела на лавке с кошкой Машкой и всегда угощала соседских детей ароматными яблоками и конфетками «Ласточка», их она постоянно носила с собой в кармане цветастого фартука, который был неизменным атрибутом её повседневной одежды…

Гоша заслушался. Не было в его жизни таких «баб Люб», но он почему-то живо и ярко представлял то, о чём рассказывала соседка.

– А потом не стало её, – продолжала свою историю Валентина, – и приехал богатенький мальчик, снёс остатки бабы Любиной жизни и вывез на свалку, построил особняк на зависть всей деревне и стал привозить в гости друзей – столичную золотую молодёжь, которая пила абсент, текилу и бурбон, слушала всю ночь музыку, громко вопила и сигналила, прыгая в навороченные тачки. Более того, красивые мальчики с модными стрижками каждый раз пытались подцепить местных девочек, которые, по их мнению, должны быть на седьмом небе только от того, что с ними разговаривают эти «божества».

Валька закусила губу, понимая, что разошлась и уже пытается как можно больнее задеть парня, который лично ей ничего плохого не сделал.

– Если что, я к тебе не клеюсь. Нам просто по пути, – серьёзно сказал Гоша, явно находясь под впечатлением от услышанного.

– Если надумаешь клеиться, то я спущу на тебя Барона. Прививку от бешенства ему делали, так что лечение после укуса будет попроще, без множества уколов. Хотя медицина шагнула вперёд и их (уколы) теперь, возможно, не делают, – натянуто улыбнулась Валентина и зашагала вперёд.

Валя спешно удалялась, а Гоша продолжил идти в медленном темпе. Девушка ругала себя за подобное поведение, но раз уж пошёл такой разговор, то она решила высказать всё, что накопилось; всё, что обсуждалось на кухне с семьёй; всё, что ей говорили солидарные соседи относительно этого парня.

Валентина осознавала, что Мажор обиделся. Нет, у неё не было цели обидеть или задеть, просто хотелось справедливости и правды. Так много говорилось о богатеньком пареньке за глаза, но никто не осмеливался высказать в лицо. А Валя смогла.

Но всё равно было как-то гаденько и неприятно на душе. Не любила Валька обижать людей.

– А куда Машка делась? – неожиданно догнал её Гоша и застал врасплох своим вопросом.

– Какая Машка?!

– Ну, кошка бабы Любы, – жестикулируя, спросил Мажор.

– У дяди Пети потом года три жила. Он её любил. Называл «ЛюПкина». Она даже на это имя откликаться стала, – со светлой грустью говорила девушка, на время забыв, что перед ней столичный Мажор Жора. – Помню, что в один из летних вечеров Машка по всем соседям прошлась, будто прощалась. У нас в беседке долго сидела, мордочку умывала и от угощения отказалась. И ушла. Тихо так, в вечернюю тишину, в поле. Я ей долго вслед смотрела, будто чувствовала, что надо, а почему не понимала. И всё. Не вернулась она. Старенькая была.

Валентина договорила, и к горлу подкатил комок. Она вздохнула и отвела взгляд от собеседника.

«Ну, вот. Душу наизнанку выворачиваю своими откровениями. И перед кем? Ему до этого точно нет дела», – расстроено подумала Валя. Не могла она спокойно о Машке вспоминать, было что-то в ней родное, будто олицетворяла собой та кошка детство Валино, беззаботный и радостный кусок жизни.

Гоша молчал, и это было лучшим подарком для Вальки. Любые слова сейчас могли вывести её из равновесия. Она считала, что его реакция должна быть такой, что это или расстроит её окончательно, или вновь разозлит. Но девушка ошибалась.

– Прости, – сказал Гоша, и Валя удивлённо захлопала ресницами, глядя на него.

Валентина не поняла, за что он извиняется.

– Вот навёл тебя на грустные мысли. Жалко Машку. И бабу Любу тоже, – пояснил Гоша, и в его голосе было неподдельное сочувствие.

Этот разговор можно было продолжить, но они уже оказались на пороге магазина, откуда вывалилась очередная шумная толпа загорелых, с ободранными коленками, мальчишек и девчонок.

– Привет, Валь! – каждый персонально поздоровался с Валентиной. В деревне все друг друга знали.

– Здрасти! – и Мажор получил свою порцию внимания от подрастающего поколения.

Ребятня восхищённо порассматривала парня, зная, что тот – местный богач, у которого крутой дом и крутая машина, и последнее было для них даже приоритетней. А потом они, выкрикивая что-то и хохоча, помчались прочь от магазина, выписывая пируэты на великах и самокатах. У каждого в руке непременно было стремительно таящее на солнце мороженое.

Валя и Гоша вошли внутрь, и их встретил приветливый Данька – сын хозяйки магазина. Ему было всего одиннадцать, но мамка без опаски оставляла его в качестве продавца на полдня, а то и больше. Полноватое, шоколадное от загара, лицо мальчишки и его вечно смеющиеся глаза сразу поднимали настроение всем, кто бы ни зашёл в магазин.

Валька уткнулась в стекло морозильной камеры, за которым стройными рядками лежало мороженое. А Мажор заинтересовано бегал взглядом по витрине с напитками.

Получив то, за чем пришли, они снова вместе двинулись в обратный путь. Гоша нёс бутылку минеральной воды, а Валентина – вафельный рожок. Девушка намеревалась съесть мороженое по пути, но теперь неожиданный компаньон заставил её усомниться в том, что она действительно хочет уплетать мороженое на его глазах.

Мороженое катастрофически подтаивало, и Валя ускоряла шаг. Вот так они практически добежали до своих домов: Валя, имея вескую причину, а Гоша – просто за компанию.

– Заходи в гости, – располагающе улыбнулся Мажор, когда каждый двинулся к своим воротам.

– Ну уж, нет. Лучше вы к нам, – отшутилась Валька.

– А я могу и зайти, – заиграли чёртики во взгляде парня.

– Вот и встретишься с Бароном нос к носу, – довольно улыбнулась Валентина.

– А ещё говорят, что деревенские всегда гостеприимные, – на волне разговора проговорил Гоша и мысленно отругал себя за слово «деревенские».

– Деревенские любят таких же деревенских в гости звать. А городских – не любят. Да и сами городские своих же городских тоже не жалуют. Так что, никто городских не любит, – съехидничала Валя, но при этом добродушно улыбнулась. Эта колкость даже порадовала Гошу, потому что было видно, что девушка не обиделась на то, что он акцентировался на её «деревенском происхождении».

Валя, всё ещё улыбаясь, вошла в дом. Тётя Тома продолжала нескончаемые тирады, а мама почти внимательно слушала.

Валька сразу же достала мороженое из упаковки и плюхнула его в миску.

– Закинь в морозилку, – между делом проговорила мама, – а то одна жижа.

– Ничего, съедобно, – деловито сказала Валя и начала ковырять растаявшую массу ложкой.

Справившись с лакомством, Валя подошла к зеркалу, чтобы убедиться, что не перепачкала лицо, как это часто случалось: почему-то с мороженым её лицу всегда не везло. Она задержалась у зеркала с мечтательным видом, уже перестав разглядывать себя.

У Валентины была приятная внешность. Красивые большие глаза с лёгкими, как кому-то казалось, азиатскими нотками, хотя среди родственников иностранцев не было. Тёмные густые волосы ниже плеч. Хорошо сложенная фигура: не худая, а натренированная, с аппетитными изгибами и формами. Облачаясь в сарафан на бретелях, Валя всегда находила себя слишком «тяжёлой и плотной» для таких нарядов, но окружающие считали, что она просто придирается к себе. Достаточно широкие скулы, небольшой носик и пухлые чувственные губы дополняли её образ, создавая впечатление не куклы, а реальной, настоящей девушки, со своими достоинствами и недостатками, но весьма милой.

***

Выходные пролетели. Понедельник хоть и наступил, но рабочего настроя не принёс. Валентине удалось пораньше сбежать с работы и вскоре она расслабленно покачивалась на своих качелях-скамье. Обзор соседского дома отсюда как обычно был прекрасным.

«Не уехал. В отпуске, что ли? – зевая, размышляла Валька, рассматривая открытые окна соседского дома, – не царское это дело – отпуск на даче проводить».

Валя закрыла глаза и почти задремала на солнышке. Но связь с внешним миром всё ещё сохранялась. Неожиданно залаявший Барон в вольере заставил девушку резко подняться с качелей и выйти из состояния неги.

– Привет! – проговорил ей Мажор Жора, войдя в ворота. Его голос почти заглушил своим лаем пёс.

– Тише! Ш-ш-ш-ш! Сидеть! – утихомирила Барона Валентина, и он даже ненадолго замолчал, но потом снова припустился лаять с новой силой.

– Я по делу. И ненадолго, – сказал Гоша.

Девушке ничего не оставалось, как пригласить незваного гостя в дом, иначе поговорить на фоне лая не удалось бы.

Как только они очутились в доме, Барон сразу же утих. Гоша топтался в прихожей и не намеревался проходить дальше. Только теперь Валя обратила внимание, что Мажор изрядно сдал свои позиции и больше не выглядел излишне ухоженным.

– Есть хоть что-нибудь от температуры? – спросил он слегка охрипшим голосом.

Теперь всё стало ясно – парень заболел, поэтому так и выглядел, поэтому и не уехал домой.

– Да, – немного растерлась Валька, – сейчас найду. Проходи, – зазывно махнула она рукой.

Вскоре все необходимые лекарства были переданы больному. Гоша поблагодарил Валентину, и хотел было сказать, что готов заплатить за них, но вовремя остановился, осознав, что этим перечеркнёт доброе и сочувственное отношение к нему Вали.

«Лучше потом что-то вкусное куплю в благодарность», – пришла мысль к Гоше.

Девушка и парень вышли за ворота, и Валька по инерции проводила его. Ей всегда было жалко болеющих и они, по её мнению, заслуживали более внимательного отношения.

– Какая температура? – будто врач, строго поинтересовалась Валентина.

– Тридцать восемь и пять, – честно признался Гоша.

– Это днём… а вечером ещё выше будет, – сделала напрашивающийся вывод Валя.

– Сейчас собью лекарствами, не поднимется выше, – оптимистично ответил Мажор.

Они какое-то время потоптались на месте.

– Ну, ты заходи, если что, – наконец, выдавила из себя Валька, – один всё-таки тут. Мало ли чего…

Гоша благодарно кивнул. Эта забота ему показалась крайне приятной.

Мажор Жора пошёл домой и Валентина тоже.

«Мажор мажором, а болезнь никого не щадит. Вон как сразу весь лоск сошёл!», – думала девушка, идя домой, и ругала себя за такие мысли, но всё равно по-доброму продолжала смаковать его сегодняшнюю неидеальность.