Текст книги "Серый дракон повседневности (СИ)"

Автор книги: Елена Булатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Булатова Елена Ошеровна
Серый дракон повседневности

2017 год

Серый дракон повседневности

Январь 2017

После

Каникулы кончились, фото в альбомах,

Стихи напечатаны, можно читать,

И снова я в стенах уютного дома,

И зуд приключения начал стихать.

А как мы носились в пустынях Техаса,

Цепляясь за камни, по склонам ползли,

И фотографий огромная масса

Хранит впечатленья от древней земли,

Где грозно сдвигаются стены каньонов -

Турист-одиночка, себя береги:

Ручьев безымянных взбесившихся воды

Внезапно нежданно безвестных могил

Хранилищем станут – природа сурова,

Опасные горы, ущелья, ручьи,

Живучи животные, птицы проворны -

Пустыни сухие, ничьи.

Как горы краснеют во время заката -

Несокрушимая цитадель,

Их стены вздымаются – взор не охватит,

И разум внезапно оцепенел.

4.1

Дожди в начале января

Проголодавшись, съела бутерброд

С сушеной грушею на бородинском хлебе,

И, прихвативши серый зонт,

Ушла под дождик, на потребу,

Случилось, каплям, что стучат

О зонтик часто молоточком,

И, как обычно, опоздав

На час, на два к сухим погодам.

И, безрассудная, иду

Лишь потому, что захотелось

Сырого воздуха вдохнуть,

А дождик – это же безделка,

К тому же тихо, ветра нет,

Остатки новогодних украшений

Еще видны в ветвях деревьев,

И елок выброшенных след

Сухими иглами намечен,

Что мокнут под дождем беспечно.

5.1

Почта

Почтальонка-мексиканка

Бродит по своим делам -

В белой фирменной панамке

Носит почту по домам.

Белая ее машинка

Сиротлива в этот миг,

Шлепают по ней дождинки,

А она себе стоит.

Под деревьями кругами

Не промокшие места -

Крона дерева густа,

Дождь не может протаранить.

6.1

Китайские драконы в Гилрое

Многообразие огней -

Примета главная на фестивале:

Китайский праздник много дней

В Гилрое жаждущих встречает -

Тех, кто с культурой не знаком,

И кто желает приобщиться

К цивилизации, что длится

Тысячелетия – мы не поймем.

И вот поплыли, на волнах

Качаясь, чудища-драконы,

И гору перепрыгнул карп,

Одолевая все законы,

И журавли в большом пруду,

Где лотос, крылья поднимали,

И лепестки его неспешно раскрывались,

И водопад шумел, стекая в акведук.

Драконы превосходят всё -

Их головы ощерены в улыбке,

А гривы вьются на загривке,

И восхищаешься – какое мастерство!

Они – чудовища, великолепный монстр

Из ткани, поразительно раскрашенной -

Струится многоцветный шелк,

Что укреплен в стальном каркасе.

И фестивальной яркостью хотелось подпитать

Свой организм, набравши Чи перед отъездом

К драконам серым повседневности,

Что будут перед входом ждать.

7.1

Каждый со своей судьбой

Сестра поссорилась с сестрой -

Кто виноват, не разбираю,

И вот обеих поздравляю

На новый год и рождество.

А сестры обе мне милы:

И детство, юность параллельны,

Хоть жили мы в стране раздельно,

А ныне же – на три страны.

Что за судьба у поколенья -

Росло из корня одного,

Но вихри разбросали племя,

И выдран корень, высох, гол.

Укоренившихся обрубков,

Однако, зеленеет ветвь,

И наши дети, наши внуки

Уже являют генов смесь.

За почву крепко уцепившись

Чужой незнаемой страны,

Мы жили, прежним правилам верны,

А наши дети изменились.

Страна исхода – звук пустой

Для новых поколений рода,

У них – живучая порода,

Но каждый со своей судьбой.

7.1

***

Я еще в состоянье понять,

Что дожди – милосердия дело:

Расцветают травы опять -

Воскрешение мертвого тела,

Зеленеет, умыта, гора,

Отряхнувши отжившие ветви -

Вот и мне оживиться пора

И помчать иноходью в набеги:

Меня горы зовут и моря,

И пустыня весенняя манит,

И копыта мои не устанут -

Все я буду по миру скакать.

8.1

Задача фонарям

Еще светло, но холодно рукам,

И прячу их предусмотрительно в карманы,

И хочется идти, и небеса пространны,

И все еще текут ручьи по сторонам

Дороги, где иду.

А солнце уж зашло

За горы – мы живем в предгорьях,

И небо палево светло -

Обмолвилась о том я в нашем разговоре.

А горы там, у дальнего борта,

Освещены еще и розовеют -

Там все горит, а наш в тени квартал,

Прикрыли горы нас, и свет зари вечерней

Лишь отраженно достается нам -

Что тоже хорошо. Задача фонарям

Включаться и светить, с зарею соревнуясь,

И стихли птицы дня, вечерний час почуяв.

9.1

Мулдашеву

Фактически – чем взволновало так

Известие о возвращенье глаза

Хирургом-окулистом – знак

Из будущего, или просто фраза

Журнальная, иль не дай бог, пиар -

Об этом не пекусь, но что хирург-глазник

Вновь возвращает зренье человеку -

Нацелено в больную точку сердца,

И мой отец, убитый фронтовик,

В Монголии, куда был послан

Лечить глаза и маленьким, и взрослым -

Те стали видеть, он святым прослыл.

И там однажды, под руки ведом,

Вошел высокий лама для леченья,

Не знаю, что конкретно произвел

Отец мой, тот – прозрел и долго жил, наверно,

А вот отец – погиб... А много лет спустя

Я трогала очки из хрусталя -

Врачу-целителю отдал их лама,

Они исчезли средь того бедлама,

В котором проходила жизнь моя -

Была в них память об отце, о том печалюсь я.

За мудростью великих лам

Ходил помянутый хирург в Тибете,

Отец в Монголии такого встретил,

Сумел ему помочь, а сам

С лица земли исчезнул вскоре,

Очки затеряны... да в том ли горе...

11.1

Кисть солнца

Как играют облака,

Уползая вниз по склонам,

Прихотливая черта

Осветила контур горный -

Это солнце среди гор

Золотит вершину гребня,

Обходя моря и земли,

Красит кисточкой-лучом.

12.1

Последний валет

Упростились стихи – наблюдаю

И делюсь впечатлениями,

Да и жизнь я свою упрощаю,

Распрощавшись с критериями

Однозначными – да или нет,

Хороши или плохи поступки.

Я обрывов боюсь – на уступки,

Помолчав, непременно иду.

Я в фигурах – последний валет,

Отдаю я на откуп семье

То, за что раньше на амбразуру

Я бросалась, сослепу и сдуру,

И великий была самоед.

Равнодушное время студит -

На горячие головы снегом

Сыплет – не отвертеться от бега

Неустанных секунд – а кредит

Своей жизни почти исчерпала,

Хоть мне кажется – дадено мало,

Хоть мне кажется – несправедлив

Предназначенный срок проживанья.

Безобразие умиранья -

Но не опротестуешь вердикт.

13.1

Везучи мы

Намедни бушевал тяжелый ветер – шторм:

Разверзлись небеса, и выло, как в муссон,

И у соседнего двора сосны сломало ствол,

Пробивший крышу и забор.

Хозяйке чудом повезло -

Лишь в дом вошла, раздался грохот,

И пала ветвь в дождя потоках,

Под ветра оглашенный вой.

Везучи мы – с дверей венок снесло,

И рухнул он неподалеку,

Наутро тихо, все прошло,

Струятся быстрые потоки,

Несут осыпавшийся хлам,

Деревья как помолодели,

Отбросивши к своим ногам

Листву пожухлую, что раньше не успели.

13.1

***

Проснулась затемно и с ясной головой,

Отчетливо припоминаю

Сорокалетней давности, примерно, имена,

Что в белом свете дня я забываю.

Закат на заливе

Когда закатное светило

Садиться в море согласилось,

И увеличилась толпа

Желающих закатом насладиться,

Пройти по твердому песку,

На пляж просторный вывести собачек,

Тогда уже мы возвращались,

И пляж – застиранный лоскут

Из пены в кружевах на синем ситце,

Следы прохожих тщетно замывал.

14.1

Портреты на луне

Та женщина, что на луне

На южном полушарье, в Амазонии

В другую смотрит сторону, чем здесь -

Вдруг показалась мне достойной

Упоминания, как пища для ума,

Для размышлений, словно яблоко Ньютона,

И, как площадка для разгона

Засохших листьев – мыслей, так она

Не всем, конечно же, видна,

Да и сама я лишь недавно кадр освоила,

А все ж таки, самостоятельно проверить

Не помешает – там в углу

Портретом в профиль чуть не в диска четверть

И с бантом не совсем на лбу,

А у виска, глядит на нас столетья.

Теперь и я всегда за ней слежу,

А в южном полушарье, то не мистика -

Та незнакомка, руку заложу,

По-своему повернута к нам личиком.

15.1

А где-то тишина

Средина дня, в проулках ни души,

Накатывает гул издалека, и цепенеешь -

То мусор собирать еженедельный

Соединение грузовиков спешит,

Что понедельника примета.

В других проулках распорядок не таков -

Иные дни отведены под сбор отходов,

И потому грузовики грохочут -

Не здесь, так там услышишь треск и рев.

А вот, где сын живет, запретны шум и гул,

И ценится покой для уха,

И вне закона пневматический продув,

И тишину блюдут поутру.

16.1

После бури

С усилием пустая голова

Пытается набраться впечатлений -

Мигрируют случайные слова -

Что это – лень, или Альцгеймер?

Как хочется буренушкой жевать

Одну и ту же жвачку ежедневно,

Бессмысленно идти и слов не подбирать,

И не искать занятной темы.

Бессмысленно – отдохновенья верх,

Верх удовольствия – шагать под теплым солнцем,

И сердца перебой, не замолённый грех

Расшевелить не смогут на особицу.

Я наслаждаюсь солнцем и теплом -

Назавтра дождь предсказан, но откуда?

На чистом небе не заметно облаков,

И Гамильтон снял облачные шубы -

Но близок океан.

Красивейший закат

Намедни наблюдали на заливе -

Сегодня день безукоризнен,

Был берег вылизан волной. Конгломерат

Стволов, ветвей, что бури смыли

Предшествующих дней, напомнило пейзаж,

Что видели в национальном парке

Олимпик. Надобен кураж,

Чтоб пробираться в бурелома свалке.

А в тех краях прилив молниеносен

И, потому, опасен он и грозен.

17.1

Тщеславие

На голове беретик черный -

Чем не Маруся из двадцатых?

И тонкой линией пробора

Копна волос разъята гладких.

Взгляд искоса я брошу в зеркала,

Из парикмахерской на выход пробираясь -

Скользнул легко, едва стекла касаясь,

И незаметно я ушла.

Архипелагов Азии птенцы,

Что в парикмахерских нашли приют и в кабинетах

Массажных, говорят на разных диалектах

И комплименты делают клиентам,

Чтоб чаще приходили к ним.

А все-таки приятно услыхать,

Что моложава – хочется поверить,

А сын на землю возвращает, нехристь,

Хоть и крещен, жива крестная мать.

18.1

Начало февраля

Им, братьям – тридцать три, и Анне сорок,

А мне – семьдесят пять, и все это – февраль

Две тысячи семнадцатого года,

Летят года, что жаль.

И сколько лет мне остается по наследству -

По матери определить, то пять,

По бабушке, то – десять,

С прабабушкой – ничто, и нечего считать.

Осознавая краткость жизни,

Печалиться ли мне,

Или стараясь что еще постигнуть,

Не думать о конце,

Себя пытаться пересилить,

Найдя опору, стержень в глубине,

И дальше жить, смотреть и видеть,

Смысл находя внутри или извне.

18.1

Девятый вал зари

Раскрыла шторы, и огромный парк

Вошел мне в комнату, шумя дождем и ветром,

Светало медленно, и утра старт

С трудом виднелся сквозь завесу кедра.

И незаметно метины зари

Являются меж туч сусальным блеском -

По серой вате золото горит,

Как бегает огонь по пеплу.

И запылало – ветер раздувал

Случившийся костер, и облака летели

И разгоняли пламенной метелью

Пожар зари в девятый вал.

19.1

Радуга на асфальте

А радужное отраженье окон

В асфальте мокром значит – солнце било

Лучом горячим в переливчатые стекла

В упор с необычайной силой.

Так в промежутках посреди дождей

Оно сверкало сквозь промытость неба,

Словно бессмертный знак надежды

На выживание людей.

19.1

В промежутке

Размяться поспешила без дождя -

Схватил взгляд радугу на тучах проходящих

Обрывком ленточки, изящно

Наброшенной на скуку полотна.

Вода вернула жизнь лужайкам – зеленеть

Вновь принялись, забыв о жажде,

И перспективы у народа радужны -

Во время засухи естественный запрет

На расточительный воды расход

Уж отменен: резервуары полны,

Забыт ушедший високосный год,

И на семнадцатый мы все настроены.

Фиалочки лиловые цветут -

Малы, робки, к земле прижаты плотно,

Изящество лужайке придают,

Распространяются охотно.

А рядом вод невысохших пруды,

Что отражают голые деревья,

А тучи все идут – очередной среды

Придется ждать, если прогнозу верить.

19.1

Языкознание

Вот кошка черная лоснится под лучом

Еще не затерявшегося в тучах солнца,

И белка верещит скворцом,

Ведь белка здешняя скворцу почти что тезка.

Народов языки законами живут

Подобными, и звукоподражанье -

Одно из главных правил, и названье

Животным разным одинаково дают.

19.1

Здесь пировали

Прожорливые белки на сосну

Ведут атаки, от сосновой шишки

Лишь стерженек останется ершистый -

До черешка зубами обгрызут.

И подходя к сосне, я слышу запах

Могучий, хвойный канифольный от смолы,

И белка удирает, в лапах

Неся очередную шишку для семьи.

19.1

Я все же

Какая темнота – я чувствую тоску -

Физически придавливает плечи,

Я засиделась и на вечер,

Ненастье невзлюбя, я все же побегу.

А сырость проникает под рукав,

И холодеют руки без перчаток,

И даже, силой голову подняв,

Не можешь сохранить осанку.

И скрючась в три погибели, иду,

Но я иду, трусливый заяц,

И слушаю – ручьи бегут

От только что пролитых капель.

И скука серая с небес струит

Весь негатив ненастья,

А на холме разверзся грозный вид

Туч, скрывших Гамильтон, и пробираться

К назначенной собою цели не фартит,

Но я иду из одного упрямства:

Вся жизнь моя ведь в том и состоит -

Я существую через "не хочу", и баста!

С тех пор, когда была я младше всех,

Доказывать старалась превосходство -

За это часто получала я по носу,

А иногда негромкий ждал успех.

Считая шишки, боль в себе несу -

Обидчивы и памятливы Рыбы,

И Лошади чувствительны, но Тигр,

Что месяц мой и час ночной

рождения на свет – он тоже моя суть.

19.1

Вагабонд с вагантом

Хорошо, что ветра нет -

Вроде, было солнце?

Что ж ты, дождик? Дождик слеп -

Льет, не беспокоится.

Пенные бегут ручьи -

Видно, дождь надолго,

Мокрый грузовик фырчит,

Высыпал щебенку.

Что-то строят, несмотря

На дожди недельные -

Вот и я иду не зря,

С дождиком подельники.

Он идет, и я иду,

Мочит он, я – мокну,

Под сурдинку побраню

Мокрую погоду.

Лужи, ветер, солнце, дождь -

Голова закружится,

Вот и шлепаю, как бомж,

По ручьям и лужицам.

Быстро облака летят,

Синева мелькает,

Только туч сильней отряд -

Викинги, варяги.

Изо всех дренажных труб

Мини водопады -

Свой второй свершаю круг,

Свету солнца рада.

Зонт подмышку, глаз в зенит -

В синеве небесной

Чаек множество кружит,

Исполняя действо.

Мчатся тучи-облака,

Глаз не поспевает -

Я шагаю – мне шагать

Непременно надо.

Грей же, солнце, подсуши

Верхние манатки -

Здесь прижились две души:

Вагабонд с вагантом.

20.1

Глухая ночь

Как ровный самолета гул,

Как приближающийся поезд -

Так равнодушно забивает гвозди

Дождь в крышу дома, в череп, в грудь.

Спать не могу, не засыпаю,

Угрём вращаясь в одеялах,

И холодно ли мне, не понимаю,

С электропледом понапрасну маясь.

За окнами глухая ночь,

Сад, слабо освещенный, терпеливо

В холодном мокнет душе ливня,

Когда взгляну я в щелку штор.

Ковер балконный, взбитый ветром,

Топорщится беспомощно буграми,

И бьется в пляске Вита кедр,

Как Шива машет многими руками.

И зачаровано гляжу, как неустанно дождь

Тропы настил старательно полощет,

И фонаря кошачий взор

Внимательно следит за мокрой рощей.

И тишина, и только шум дождя,

И ветра шорох в бесноватых ветках,

Я у окна дрожу от холода без сна -

Глухой ночи в глаза смотрела.

20.1

Назад к природе

Промыт асфальт, бетон и щебень,

Промыты травы и кусты,

Омыта твердь, омыта зелень -

Вдыхаю свежесть чистоты.

И снег мне чудится на склонах Гамильтона,

Хоть понимаю я, что это облака,

И солнце остро режет глаз

И скальпелем луча линчует глаукому

И катаракту. Этому лучу – но не врачу -

Я поручаю обработку глаза,

Очки и линзы тот пропишет сразу -

Ни тех, и ни других я не хочу.

Где клятва Гиппократа, где девиз -

"Не навреди" доверившимся пациентам,

Какой Деймос и Фобос породил

Бессовестность врачей, аптечных дел адептов?

Зависимость врача от воротил

Компаний страховых, фармакопейных?

Эй, пациент, сам за собой следи,

Коль хочешь жить достойно и безбедно.

21.1

***

Помощник наш и друг, мой милый сын,

Живет, конечно, собственным рассудком,

Но так как он, меж тем, Весы,

Толчок – он улетит и перебьет посуду.

22.1

Закон о детях войны

Мне было три года к концу войны,

Сейчас уже семьдесят пять,

А, коль восемнадцатилетним был -

Тому девяносто. Считать

Недолго придется оставшихся жить,

Сломались они давно -

Те дети войны, сироты страны,

Что плюнула им в лицо.

Напрасно надежды на божеский суд,

На совесть и стыд людей,

Когда выживание ставит предел

Морали – так тоже живут.

–23.1

Жажда

Солнце вышло, пар клубится,

Дождик сыплет мелкой сыпью,

Я раскованной девицей

Пью из конского копытца -

Жадно жаждущею плотью

Поглощаю все, что льется,

Все, что с ручейком несется,

В частой сетке остается

Переполненного трала,

Что в ручьи я запускала -

Щепки, пузыри и пену

Забираю непременно

И огромными глотками

Заливаю жажды пламя.

24.1

***

Уже не дождь, а град грохочет по зонту,

Но я иду замедленно, в раздумье,

И принимаю равномерный шум

Успокоительным снадобьем бури.

24.1

Очиститься

Великолепный день...

Потратила полдня

На ерунду, на чушь собачью -

Нет, я грехи свои не прячу,

И я корю себя.

И чем кормлю я мозг – дешевой жвачкой сплетен,

Я сторонилась раньше этих тем: кто, с кем и от кого -

Не те мне звезды светят,

Брезгливая была, и грязное белье

Я не желала перетряхивать, поверьте,

Чуралась как-то, жабы изо рта

Пугали с детства в сказках Андерсена -

Не вызывали интереса

Создания болтливой желтой прессы -

Откуда же возникшая черта

Глотать любое хлебово без вкуса -

Усталость возраста, вневозрастная лень?

Чем занималась целый день?

А под сурдинку вездесущие турусы

Въезжали на колесах прямо в дверь...

Великолепный день,

И солнце без дождя,

И облака белы на синем небе,

Нарциссы расцвели и одиноко бдят,

Кто явится еще из подземелий.

Пора почистить патио, пора

Очистить от не переживших зиму

Растений, сорняков, неслышно и незримо

Под слоем мусора растущих средь двора.

24.1

На ночь

Какой-то зуд сидит, и на ночь понесло,

Задернув шторы, занавески

И не забывши диктофон,

Бегу под вечер изучать окрестный

Поселок, где живу – уже взошла звезда,

Да, нет, конечно же, планета -

Все та же самая – Венера,

Всегда прекрасная, "как никогда".

И холодно ушам,

И зябнут после дома лоб и щеки,

И руку я сую в карман

После того, как прошепчу я строчку

В свой требовательный диктофон...

Устала набивать

Вновь сочиненные по солнцу строфы,

Настали сумерки, и в голове жужжать

Опять слова помчались – я не профи,

Но иногда погода вдохновит -

Давление, температура, освещенье -

Зависит от условий индивид,

И принимается фиксировать стихотворенье,

Что снизошло на душу, или в мозг -

Слова из космоса, из ниоткуда,

Вдруг неожиданно пошли в весенний рост

И в диктофоне несколько побудут.

24.1

Давние песни

Лениво бродя по ЮТюбу, наткнулась

На записи песен давным-давних лет -

Италии песни, Энрико Карузо,

Сорренто, Неаполь, и юности свет.

Гостеприимство родни ленинградской -

Кучка пластинок лежит на столе,

Над коммуналкой встает – поднимается -

Взлетает неслыханный голос во тьме.

Шипит– шепелявит пластинка, сквозь шорох

Несется оттуда, из давнишних дней

В сегодняшний вечер пленительный голос,

Поющий Италии чудную песнь.

24.1

***

За горой зеленою

Облачко запряталось -

Не хватает скромному

Силы переправиться

Через ели частые,

Частоколом вставшие

На пути пушистого,

Мягкого и пышного.

25.1

Камелии

Бело-розовых камелий

Невозможные цветы -

Все невесты захотели б

Тон их воспроизвести.

Я несу в руке случайный,

Брошенный на мостовой,

Погибающий печально

Цвет камелии зимой.

Эта шелковая нежность

Бело-розовых цветков,

Эта матовая свежесть

Убегающих часов

Бытия на этом свете,

Мимолетного, как сон -

Что цветка, что человека:

Дунул ветер – сгинул он.

25.1

Орхидея

Крепкий стержень орхидеи

Пробивается на свет -

Принадлежность доброй феи,

Соблюдавшей этикет:

Каждый год об это время

Фантастический цветок

Раскрывается, алеет

Прихотливый лепесток.

С нетерпеньем жду, надеюсь -

Чудо вновь произойдет...

Орхидея, орхидея -

Восхитительный цветок.

26.1

Мои вериги

Как незаметно подошел к концу

Январь, событьями богатый,

Январь, стыкующий две даты,

Январь – смерть мамы и родился внук.

И размывает дождевой водой

Дела печальные, питает

Живыми соками младое существо,

И род свой долгий путь не прекращает.

Однако, слишком частый гость – печаль,

Меня под старость посещает:

Родня уходит, и друзья, что жаль,

Что мир вокруг меня сужает.

Эгоистична и слаба,

Пытаюсь сына удержать при доме,

А нужно было гнать и вовремя,

Усилье сделать, чтобы смог на ноги встать.

Ему и нам не хочется забот

Излишних – мы их переели,

Он их боится: парадокс -

До звезд идти сквозь тернии.

Как надоели мне колючки и шипы,

На склоне лет так хочется покоя -

Мне звезды не нужны уже, Зоил,

Для умиротворенья норку рою.

Но все-таки – что ж будет с ним,

Капризным и гневливым непомерно,

Как будет жить один? Один!

Какие встанут перед ним проблемы?

Смешно, он не дитя. Нет, он мое дитя!

И плачу я, хотя пусты печали -

Тяжелоногие, как раньше я сказала...

Мои вериги да на мне висят.

27.1

Чтоб не болело

Был сильный иней и ушел,

Оставив на листе росинок капли,

И небо синее под солнечным лучом

Приобретает блеск эмали.

Спина и грудь на разных полюсах:

Тут жарит, холодеет с оборота -

Такая резвая погода,

И ветерок на разных голосах

Поет мне песни a capella,

И я спускаю грусть на тормозах,

Чтоб сердце зряшно не болело.

27.1

Ко дню ро Никиты и Кирилла

Вам тридцать три – Христос ровесник ваш,

И он погиб за то,

Во что он верил,

За ним пошел народ. Прав иль не прав,

Но строил он свое

Бессмертие.

Не призываю гибнуть на кресте,

Но и мельчить особенно не надо,

Внутри возможностей избыточна бравада,

Желаю вам – живите в простоте.

Пока еще родня не то, что полна сил,

Но все же живы и помогут -

Не нужно вам надеяться на бога,

И действуйте, кто б что ни говорил.

27.1

Семь лет

Ко дню ро Артура

Артур растет, пока еще игрушка

Он в маминых и папиных руках -

Так будет не всегда, растущим

Он деревцем еще, пока.

Еще он хрупок, будто прутик,

Или тростинка у реки,

И шалости его легки,

Но время движется, и время лишь рассудит.

Он вырастет, какая карма ляжет -

Накроет сына с головой,

Какие испытания однажды

Вам одолеть придется всей семьей?

Судьба иль бог(?) даст испытание по силам,

Так люди говорят.

Что будет впереди у маленького сына?

Я не хочу ему богатых царств,

И не хочу тернового венца -

Пусть будет золотая середина.

Вы не устанете от восхищенья и любви

Простого мальчика к обычным папе – маме,

Не нужен нам ни крест на знамени,

И ни звезда Давида – бог един.

Семь лет, как здесь он воцарен

По праву первенца меж нами,

На чужеземной родине рожден

Подарок ваш и дедушке, и бабе.

28.1.16

Верить словам

Гул удаленный не испортит тишину,

И легкое тепло я чую сквозь прохладу,

На холм поднявшись, погрузилась в глубину,

Где проплывают чайки.

И мысли дронами парят меж серебристых искр,

Что крылья испускают отраженьем солнца,

Неся заряд, тот, что питает мысль -

И проступают неожиданные строчки.

И острый коготь разума их вынесет на свет,

Встряхнет – и слабое подобье

Природой созданных неповторимых черт

Почудится в моем невнятном монологе.

И розовый пунктир на ветках резеды

Отметит глаз мой, как великое открытье,

И тонким запахом омыт

Очнется нос и довершит событье.

И куртку я сниму, и голая рука

Почувствует тепло и, тут же, свежесть,

И планка чувств еще, по счастью, высока -

И подберу слова, которым можно верить.

30.1

Многого не нужно?

Лазурь космических глубин

Сей день задвинута земными облаками,

Луч пробивается сквозь интервалы

И греет тело – ветер холодит.

И тихо в мире, тихо на душе -

Я тоже холод космоса отодвигаю:

Послушай, космос, я земная -

Мне капелька нужна... a la fourchette.

Но, как мне кажется, отчет я отдаю,

Что многое хочу несделанного сделать

И двигаться вперед – пускай, ползти – вперед,

Хоть и корю себя за дерзость.

Но как не захотеть на горку ту взойти

И телом ощутить холодные озера?

И ощутив, позволить умереть -

Нет! На другой предмет направить взоры.

30.1

Прелюдия

Случайной искрой промелькнет звезда,

Луну с Венерой выделив в систему:

Венера в фокусе Луны одна,

И сумерки окрестности объемлют.

И как-то ухитрилась быть видна

Почти что полная Луна,

Хотя ей время быть растущей.

Должно быть, зрения обман:

На фотокадре образ дан,

Как виден глазу на земле живущего.

А фонари, что света шар дают,

До мелочей тождественно Ван-Гогу

В его "Ночном кафе" – не надо и предлога,

Взглянув однажды, одобрительно кивнуть.

Вот поворот, и мистика ушла -

Исчез космический пейзаж перед глазами:

Я обернусь – и вот она, Луна,

Венера в фокусе Луны, как Лунный камень -

Известный бриллиант, сокровище веков,

Восторг и горе приносящий людям,

И небо звездное вдруг вспыхнуло – прелюдия

Ночи магической, подруги вещих снов.

30.1

Начало лунного года

Неумеха-фотограф позорит свой глаз,

Восхищенный космическим чудом,

О Луне и Венере бессмыслен рассказ,

Если нет подтверждения тут же.

От такой красоты оскудеет язык,

Неужели такое быть может?

Орион распростерся созвездьем в ночи,

Где Селена с Венерой прохожих

Околдуют надолго, и пульс зачастит

У того, кто в согласье с природой -

Лунный год начался, и Венера горит

У Селены над самою лодью.

Самолеты летят, меж созвездий свои,

Искажая их вид первозданный -

Я гляжу неотрывно в Луны балансир -

И за это судьбе благодарна.

30.1

Опять о перевале Дятлова

Вконец взволнована, на грани слез -

Опять заявлен нам конец истории

О перевале Дятлова, но чудится, вопрос

Все мучает аудиторию.

В неразберихе дел, однако, виден смысл:

Военные ли, органы иные

Пытаются событие сокрыть,

А в результате неповинных гибель.

А результат – невыносимый стыд

Ложится на души людей тяжелым грузом -

Вот так жилось нам в приснопамятном Союзе,

Таким и был мой ежедневный быт.

А что структуры – соревнуются досель

Между собой: важнее кто, главнее,

И кто народу ближе и милее -

Куда качнется балансир идей?

Я прихожу к печальному итогу -

Хоть крест на них, в душе – нет бога.

Приподнятая чуть завеса тайны

Лишь показала – гибель не случайна

Тех молодых, еще не знавших жизни,

Вдруг оказавшихся в тисках своей отчизны.

31.1

Располагаем жить

Январь в дождях стекает с гор в долины,

Лишь очерком на времени меже

Останется январь дождливый,

Заполнивший водохранилища уже.

И сбросив засухи оковы,

Народ опять растит газоны,

Располагая дальше жить -

Кто этак мог предположить?

31.1

***

С утра изящность облаков

С изысканностью черных обнаженных

Ветвей дерев в комплекте четкий

Пейзаж явили – графики урок.

31.1

Навстречу шла

Пока светло, не хочется в готовку

Нырять, а хочется пройтись -

Прохлада, милая плутовка,

Умеет авантюру раздразнить,

Чтоб выскочить мне из дому, увидев

Косые бороды дождливых облаков -

Я покидаю темную обитель,

И наскребу еще немного строк.

И в сумеречном освещенье

Закатный час

Мне дарит снова избавленье -

И сгинет с глаз,

Что повисает темной тучей

К исходу дня -

И вес тяжелый, вес нешуточный

Оставил тут меня.

И бросив дома баклажаны

И желтый лук,

В мир убегаю я, заряжена,

И сердца стук

Мне говорит – ты можешь, можешь!

И даль светла,

И улыбается девчонка -

Навстречу шла.

31.1

***

Абрикосовым румянцем

Расцветают небеса -

У беспечного скитальца

Наступила полоса,

Может, легкого дыханья,

Или стадии такой,

Что дает душе нищавшей

Временный, но, все ж, покой.

31.1

***

Ну, вот и все – ушел закат,

На вахту заступили кошки,

И поседели облака,

И в дымке месяц, золотые рожки.

И скорбны черные стволы,

И черны ветви врастопыру,

И сумерки тихи над миром -

Так и уходят январи.

31.1

Ночные воры

То в фокусе, а то, как в цель,

В Венеру целится из лука

Ее давнишняя подруга,

А, может, то был арбалет.

Нет, не в Венеру целится стрелок -

Так – обязательно промажет,

Стрелок стоит всю ночь на страже,

Как Аргус, чтоб никто не смог

Воспользоваться случаем

Украсть Венеру У ночи.

31.1