Текст книги "Собственность Грешника (СИ)"

Автор книги: Елена Безрукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Красиво, изысканно, дорого.

Но это не для меня. Я буду носить только украшения, подаренные моим мужем. Поэтому начнём с подарков Алекса – думаю, за них прилично дадут денег в ломбарде. Надо же мне что-то есть самой и кормить ребёнка?

Знал бы ты, Алекс, какая судьба у твоих подарков… Они будут беспощадно сданы в ломбард.

* * *

Даже ехидно улыбнулась сама себе. Не хотел давать мне денег, но всё равно дал, только другими путями. Конечно, на полтора миллиона я не продам украшений и техники, но на сытую жизнь в относительно неплохой съёмной квартире нам должно хватить, пока я не найду себе нормальную работу.

Нужно будет завтра выставить на продажу всё, что не так уж и жалко. Только телевизоров в нашем доме около пяти штук. Нам с Ксю хватит и одного. Без дорогущих посудомоечных машин и нескольких холодильников мы тоже вполне проживём.

Кажется, паника начала отступать, и я стала трезво мыслить. Оказывается, некоторые решения были под рукой, но я их не замечала. Завтра же сдам украшения и куплю продуктов домой.

Тряхнула головой, глядя на своё отражение в стекле окна спальни.

Ничего, прорвёмся.

Задумчиво постучала пальцами по подоконнику.

Алекс, Алекс… Насчёт тебя меня терзают смутные сомнения.

И ты тоже хитёр, мне ли не знать. Ты никогда не был ангелом. И ты на многое способен. Теперь у тебя есть новая цель – я. А своих целей ты привык добиваться. Мне будет сложно выстоять против тебя, ты слишком сильный. И ты обвинитель, закон на твоей стороне. Но я попробую… Ради себя, Паши и Ксюши. Ради нашей семьи.

Высказывания Юли достигли своей цели – я стала сомневаться и в чистоте слов Алексея. Он, такой умный и проницательный, который наш с Юлькой план раскусил в два счёта, и вдруг не в курсе того, чем занимается его подчинённый, его друг? Меня терзают смутные сомнения. Он всегда всё знает, а тут смотрите-ка, какой бедняжка – обманули, развели! Так ли это на самом деле или Алекс действительно играет в какую-то игру против Паши и меня? В игру, правил которой он нам не сообщил?

* * *

Ближе к вечеру я застыла с ложкой сиропа от кашля в руках, так и не донеся её до рта дочери, потому что внизу раздался настойчивый звонок в дверь.

– Кто это ещё? – пробормотала я сама себе. – Я никого не жду. Давай, зайка, пей, маме надо посмотреть, кто там в дверь звонит.

Дочь послушно проглотила лекарство, я вручила ей стакан с водой, чтобы она запила слишком сладкий сироп, а сама спустилась вниз. Глянула в глазок и поняла по фирменной форме, что это курьер.

Открыла дверь и вопрошающе уставилась на молодого парня в кепке и с огромным пакетом в руках.

– Доставка продуктов на имя Таисии Востровой.

– Мы не заказывали, – ответила я, не собираясь забирать пакет.

– Заказывал мужчина, – сказал он. – И всё уже оплачено, так что я всё равно оставлю его здесь. Вы Таисия?

– Да, – машинально отозвалась я.

– Значит, пакет вам. Всего доброго.

– Подождите, – остановила я его. – Я же сказала, что не буду забирать пакет.

– А я уже сказал, что за него оплачено и я не потащу его обратно. Я оставлю, а вы сами разберитесь там между собой, ладно? Извините, у меня ещё доставки ждут.

– А кто заказывал-то? – спросила я его уже в спину.

– Там открытку положили, – ответил парень, открывая дверь своей «девятки». – Может, там написано кто? До свидания.

Он сел в машину и уехал, а я перевела взгляд на пакет. Ну и что мне с ним делать? Только хотела закрыть дверь и бросить его на морозе, как услышала детский голос за спиной.

– Какой ми-и-шка!

Дочка юркнула мимо меня прямо на мороз в носках и плюшевом костюмчике и потянулась руками к небольшому плюшевому мишке, который торчал из полиэтилена с брендом известного супермаркета и которого я до этого не замечала.

– Куда? – потянула я дочь обратно в тепло, схватила пакет, втащила его в холл и захлопнула дверь. – На мороз полезла, Ксюш! С ума сошла? Ещё и больная.

– Прости, мам, – топталась дочь на месте, пытаясь подойти снова к пакету. – Но мишка такой красивый! Это мне?

Я позволила ребёнку всё-таки взять в руки игрушку, раз уж она всё равно его увидела.

– Такой классный! – восхищалась Ксюша и трепала белого медвежонка за лапки и ушки.

Ну да, красивый медведь. Плюшевый зверь ребёнку точно понравился бы.

Алекс решил её подкупить? Кому из нас был адресован мишка? Нам обеим? Впрочем, всё равно глупо. Мне от него подарки не нужны, и его медведь моего сердца уж точно растопить неспособен.

А это что за акция добрых дел? Окинула пакет критическим взглядом. Это Алекс у нас сегодня добрый самаритянин, больше просто некому.

– Мам, тут зефирки прикольные, – сунула дочь нос в пакет и дальше. Я вздохнула. Выкинуть весь пакет уже не выйдет – ребёнок уже увидел угощения. – Можно я возьму?

– Ну, возьми, – разрешила я и, когда она вынула пачку розового зефира с пони на обёртке, убрала пакет в кухню.

Заглянула внутрь и посмотрела, что он такого накупил – крупы, бакалея, сыр, колбаса, пара лотков с фаршем, овощи, чай, сахар, хлеб… Ничего особенного, но всё нужное к любому столу.

Мой взгляд упал на цветастую открытку – курьер сказал, что в ней была какая-то записка.

Вынула её из пакета и поднесла к глазам. На лицевой стороне ещё один медведь, который во рту держит цветок. Усмехнулась про себя – да ты романтик, Алекс? Не замечала. А ещё подхалим: дочке – плюшевого медведя, а мне – рисованного и с цветами. А, да – и палка хорошей колбасы. Ухаживания – что надо.

Перевернула открытку другой стороной в поисках текста. Что же он мог мне написать, интересно?

«Малышке здоровья. А её маме терпения и хорошего вечера.

P.S. Пакет необязательно выкидывать, я хотел помочь.

P.P.S. Там есть твои любимые конфеты с марципаном. Просто вспомнилось.

Алекс».

Снова усмехнулась и покачала головой – догадался, что я первым делом его пакет выбросить захочу, а точнее, хотела его бросить прямо за дверью нашего дома на морозе. И сделала бы это, если бы не выскочила Ксюша и не увидела мишку и сладости.

Что это – точный расчёт или просто удача на стороне мишкодарителя всея Руси?

А конфеты с марципаном в самом деле я очень люблю. И ведь помнит же…

Глава 5

Тая

Ночь прошла практически без сна. Как ни пыталась я успокоиться – ничего не выходило. Стоило огромных трудов загнать себя в постель в преддверии тяжёлого и физически, и эмоционально дня, но, как только я пыталась прикрыть веки, тут же снова видела перед глазами то лицо Паши, то Алекса, в голове так и крутились все эти мысли, а душу заполнило такое чувство отчаяния, что сил не было это выносить.

Нас с дочкой я вытяну, найду работу, решу вопрос с деньгами, но Паше я никак не смогу помочь, кроме как нанять адвоката. Едва я думала о том, что он реально сядет – что, в общем-то, справедливо, – как к глазам подкатывали слёзы, а в горле образовывался противный ком, который никак не выходило сглотнуть, и он мешал мне дышать.

Утром накормила Ксюшу – у девочки был очень плохой аппетит в связи с болезнью. Дала необходимые препараты и, держа в руках чашку кофе, ждала Юлю, чтобы она осталась с племянницей, а я смогла решить все свои вопросы.

Время тянулось словно резина. Хмурое небо полностью соответствовало моему настроению. Ужасно не хотелось ехать по всем этим делам – мало приятного, что уж там. Но есть такое слово «надо», и сейчас я руководствуюсь исключительно им.

Юля приехала около девяти утра, и её настроение тоже не отличалось особыми красками. Лицо какое-то потухшее.

– Привет, – сказала она, переступив порог гостиной.

– Привет, – столь же тусклым голосом отозвалась я.

– Ксюнь, доброе утро, малыш! – ласково потрепала сестра за щёчку дочь, которая с неохотой доедала сырники.

– Доброе утро, Юля, – ответила девочка тёте и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла очень вялой.

– Чего такое? Невкусные сырники? – задала ей вопрос моя сестра.

– Вкусные, – ответила Ксюша. – Это же мама готовила. Просто я болею.

– Ах вот что, – хмыкнула Юля. – Значит, будем тебя лечить. Да?

– Мама уже лечит.

– И я полечу. Я же врач, помнишь?

– Помню.

– Вот и отлично. Мы сегодня с тобой вдвоём остаёмся, кнопка, – Юля мягко щёлкнула ребёнка по носику. – Будем мультики смотреть и есть пиццу, пока мама не видит.

Сестра заговорщически подмигнула дочке.

– Эй, я всё слышу! – отозвалась я.

– Ты всё равно скоро уйдешь, – парировала та.

– А мама? – Ксюня смотрела на меня.

Ребёнок очень ко мне привязан – и дня не может без мамы. Для неё всегда целая трагедия, если я ухожу надолго, а она остаётся дома. Пока в саду она, моё отсутствие не так ей заметно – заигрывается с другими детьми. Если же она дома, да ещё болеет, обязательно будет плакать, что я ухожу и оставляю её, пусть даже и с горячо любимой тётей, которая, как видно, балует её у меня за спиной. Вот уже глаза ребёнка заблестели и начали наполняться слезами.

Я села рядом с ней и обняла дочь.

– Милая, не плачь, – сказала я, мягко поглаживая детские хвостики. – Мне нужно съездить по важным делам. Я обязательно вернусь чуть позже. А Юля купит тебе пиццу, я разрешаю. Хочешь пиццу?

– Да, с помидорами, – кивнула она. – И сыром.

Я вздохнула с облегчением. Удалось переключить её внимание на вкусняшку, которую обычно я не разрешаю, как и весь вредный фастфуд, но сегодня я готова сделать исключение из правил, и мы с Юлькой обошлись малой кровью.

– Какую скажешь – такую Юля и купит. А ты будешь её слушаться и не будешь плакать. Договорились?

– Да.

– Вот и отлично, – обняла я её на прощание крепче. – Тогда мама будет спокойно решать свои дела, зная, какая у неё дочь умничка. Ну, я пошла собираться.

Оставила сестру и дочь в гостиной, а сама поднялась в спальню. Что надевать сегодня, до сих пор не решила. Всё-таки я пойду в серьёзные организации, и выглядеть нужно соответственно.

Перебрав ряды плечиков, остановила свой выбор на светлой блузке, плотной юбке-карандаш изумрудного цвета и мягком вязаном кардигане. Волосы завила в лёгкие волны, собрала в аккуратный пучок на затылке. На глазах нарисовала стрелки – так я всегда чувствую себя красивой, уверенной и словно под защитой. А сегодня уверенность в себе мне очень пригодится.

Спустилась вниз и отозвала Юлю, чтобы переговорить с ней, пока Ксюня увлеклась мультиком про котиков на детском канале и пила какао, которое ей уже успела приготовить моя сестра. Что бы мы без неё только делали?

* * *

– Закажите пиццу сейчас, – говорила я ей, складывая в сумку необходимые вещи, телефон и документы. – В обед ей нужно поесть куриный суп, я сварила, в холодильнике белая кастрюля.

– Хорошо, – кивнула сестра.

– Не забудь дать ей лекарства, лист назначений прикреплён к холодильнику магнитом.

– Обижаешь, систер, – усмехнулась женщина. – Я медик, в конце концов, или кто?

– Да медик ты, медик, – отмахнулась я. – Даже и не думала тебя обижать! Просто переживаю за дочь. Когда дети болеют – хуже нет. Лучше бы я сама болела, чем Ксюшка.

– Не довелось узнать, – поджала Юля губы.

Тема детей для неё очень болезненна. Она даже была замужем, но они с мужем так и не смогли родить малыша, как ни старались. Мы же с Пашей планировали второго – до того, как началась вся эта история с мошенническим сайтом под его руководством… И когда я говорю о детях и материнстве, она не всегда сдерживает свою боль, хотя Ксюньку любит как родную. Я не хотела задевать её за живое, просто к слову пришлось.

– Э-эм… – замялась я, пытаясь переменить тему на что-то менее болезненное для моей сестры. – Я нисколько в тебе не сомневалась, солнце. Ты что сама-то такая хмурая? Что-то случилось?

– Да нет, – покачала та головой, но глаза почему-то спрятала. Не хочет говорить мне правды по каким-то причинам. Ну что же, дело её. У каждого есть такое, чем он ни с кем не хочет делиться, даже с самыми близкими и родными. Что я буду настаивать и тянуть из неё клешнями? Хотела бы – рассказала бы всё сама. – Смена просто тяжёлая была. А ты как? Судя по кругам панды под глазами, которые ты так старательно замазала тональным кремом – не спала толком.

– А что? Так видно? – кинулась я к зеркалу в прихожей.

Ну вот, красилась-красилась – и всё насмарку…

В зеркале придирчиво оглядела своё лицо. Да не видно ничего особенно. Я не заметила никаких кругов под глазами.

– Мне – видно, – ответила Юля. – Я-то знаю, что ты юлой крутилась всю ночь. Так ведь?

Я кивнула ей головой, глядя на сестру через зеркало. Она, что неудивительно, очень хорошо меня знает. Да и немудрено это, и вполне логично в той ситуации, что сложилась вокруг нашей семьи. Уснёшь тут с таких нервов…

– Посплю потом, – сказала я, поворачиваясь к ней. – Когда всё уляжется.

– Что ты решила? – Юля внимательно вглядывалась в моё лицо в ожидании ответа.

– Сначала в ломбард, сдам некоторые украшения, – сказала я ей, натягивая сапоги. – Надо же нам что-то есть.

– Ну да, здравое решение, – поддержала меня Юля. – За фигом щас эти цацки Пашкины, если жрать нечего?

– Ну, не Пашкины, – подняла я брови вверх. – Но суть верная.

– А чьи это? – тут же сузила такие же зелёные глаза, как и у меня самой, Юлия. – Уж не Алекса ли?

– Алекса ли, – пожала я плечами. – Распродам сначала их. Их не жалко.

– Он тебе и украшения дарил? – спросила Юля.

– Ну да, – ответила я, снимая пальто с плечиков. – А что? Что ещё дарить жене состоятельного друга?

– Да мало ли что ещё…

– Видимо, Алекс сильно просто не заморачивался и считает, что лучшие друзья девушек – это бриллианты. Чёрт, где там такси, едут три часа… – проворчала я, листая меню приложения такси. Только что значилось, что машина будет через три минуты, уже поменялось на четыре минуты. Как они там ездят вообще?

– Да нет, наоборот, заморачивался, – хмыкнула Юля, глядя на меня с усмешкой. Будто бы я, глупая, не понимаю ничего в этой жизни.

– В каком смысле? – спросила я её, закончив застёгивать пуговицы пальто.

– Украшения не дарят кому попало, Тая.

– Так я и не кто попало, – снова я лишь пожала плечами. Не вижу тут никакого крамольного смысла. – Мы же работали вместе, тесно общались, так сказать, семьями. Ты к чему клонишь?

– Может, тебе стоит согласиться на его предложение? – спросила сестра меня.

Я аж застыла на месте, в удивлении хлопая глазами.

– Юль… кхм, – закашлялась я. – Ты мне предлагаешь пойти и лечь под другого мужика, чтобы просто вытащить из тюрьмы мужа?

– Ну… да. Если Алекс действительно способен помочь, то…

– Юль, ну ты с ума сошла?

– То, может быть, стоит попробовать хотя бы, – договорила сестра. – Не такой уж он и противный, согласись.

– Юль, ты что мне предлагаешь? Ты себя вообще слышишь? – начала злиться я. – При чём тут противный или приятный? Я замужем и Пашу люблю. Ты прекрасно знаешь моё отношение к таким вещам. Паша – мой первый мужчина, и никого кроме него, по крайней мере, пока мы женаты, у меня не будет! Я не могу спать ни с кем, кроме него. Разве это так сложно понять? Всё, приехало моё такси. Я в ломбард, попытаюсь выручить денег за цацки твоего горячо любимого Алекса, потом к самому Алексу – будь он неладен, и затем уже к следователю. Надеюсь упросить его на маленькое свидание с Пашкой. Может, он сам подскажет нам, что делать. А ты прекращай болтать всякую фигню! Пиццу лучше идите заказывать. Всем пока!

* * *

– Здравствуйте. Я хочу продать вот эти украшения.

Я положила на стойку ломбарда коробку с гарнитуром из белого золота.

– Доброе утро, – ответил оценщик и улыбнулся мне. – Вы сегодня у нас первый посетитель. Что ж… Посмотрим, что вы такое нам при…

Мужчина замолчал на полуслове, когда открыл коробку и увидел сами безделушки. Поднял на меня глаза. Оценивающе прошёлся по моему внешнему виду, словно прикидывая, могла ли я быть хозяйкой этого богатства.

– А чеки на покупку этих изделий у вас имеются? – задал мне вопрос мужчина, поправив очки на носу.

– Да не украла я их, – вздохнула я. – Чеков нет, потому что это был подарок. Вы посмотрите, они новые… Я их не надевала даже ни разу.

– Извините, но мы не возьмём эти украшения, – поджал губы оценщик, захлопнул коробку и протянул мне её. – Они слишком дорогие, а чеков у вас не имеется.

Вот чёрт. Стоило взять что-то более простое, из обычного золота. Но мне ведь приспичило избавиться именно от подарков Алекса, а все они оказались такими дорогими. Делать ему было нечего, в самом деле?!

– Но что же делать? – спросила я его. – Мне очень нужны деньги.

– Такие вещи лучше выставлять на аукцион, – ответил мужчина. – В ломбарде вам за них дадут слишком мало. Но опять же, без чека никто не рискнёт связываться… Поймите, нам ведь никак не проверить, не украдены ли эти украшения, а разбираться потом с полицией не хочется.

– Понимаю, – ответила я, осознавая, что и в других ломбардах мне, наверное, ничего не светит, плюс не была уверена, что мне хватит денег на другое такси. Да и времени у меня уже нет носиться пешком по ближайшим ломбардам в поисках чуда. – Ладно, спасибо все равно…

Я убрала коробку в сумку и вышла на морозный воздух. Посильнее укуталась в неподходящее для сезона пальто, которое годилось лишь для поездок в автомобиле и в котором я теперь чудовищно мёрзла.

Прошла ещё пару улиц в поисках других точек приёма украшений, нашла один, там подарок Алекса также отказались принять, а ещё в одном предложили такие копейки, что даже я, человек, не имеющий к ювелирному делу никакого отношения, сразу поняла, что меня просто пытаются обмануть.

С тяжёлым вздохом приняла решение повторить рейд по ломбардам, но с уже более дешёвыми безделицами, а сейчас мне пора было вызывать такси и ехать к Алексу, оформлять увольнение.

В офисе все необходимое я написала в отделе кадров, и меня отправили к самому большому начальнику подписать заявление – непосредственно к Алексу.

Чем ближе к его кабинету я подходила, тем быстрее билось моё сердце. Не помню, чтобы я когда-либо испытывала такой трепет от встречи с Алексом, но сейчас мне стало казаться, что беды я ждала именно от него: нападок как и на Пашу, так и на меня. Этот мужчина приносит мне одни только несчастья, и говорить с ним лишний раз, да ещё и по поводу увольнения по его инициативе, не очень приятно.

– У себя Алексей Сергеевич? – спросила я его секретаря. – Мне необходимо подписать заявление.

– А, Таечка… – встала из-за стола Анна. – Очень мне жаль, что вы уходите от нас и… что у вас такая ситуация.

– Это решение Северова, – пожала я плечами. – Я и не планировала уходить.

– Хватит трепать языком, Вострова, – услышала я низкий голос Алекса из-за двери его кабинета и невольно вздрогнула. – Заходи.

– Удачи, – мягко улыбнулась мне Анна, а я потянула дверь на себя и вошла в кабинет.

– Доброе утро, – сказала я ему и под пронизывающим до самых костей строгим взором дошла до его огромного стола из дуба и положила перед мужчиной своё заявление. – Вот. Просили вас подписать, Алексей Сергеевич. Я, конечно, буду с трепетом вспоминать эту работу и наше плодотворное сотрудничество, которое могло бы продолжаться, если бы вы умели не вешать вину одного на другого. И…

– Не дерзи, – оборвал он меня, и я замолчала, словно мне по лицу дали. – И сядь.

Я послушно уселась напротив него. Алекс взял в руки лист, который я принесла, просмотрел его и поставил внизу размашистую подпись. Но, как только я потянулась за своим заявлением, он вдруг отодвинул его в сторону и устремил на меня свой колючий фирменный взгляд.

– Не нужно пытаться заставить меня чувствовать себя виноватым, Таисия Константиновна, – сказал он мне, проникая своими карими глазами куда-то в глубины моей души и словно замораживая её. – Ты прекрасно знаешь, почему я так сделал. Я все объяснил тебе ещё два дня назад.

Я не ответила ничего. Действительно, с кем я тут разговариваю и к чьей совести пытаюсь воззвать? Это не к Алексу. Ему посчастливилось родиться без нее.

– Как Ксюша? – спросил он меня.

– Так же, – пожала я плечами. – Лечим.

– Ладно. Помогают лекарства?

– Пока не очень понятно, ведь только начали лечение. Но думаю, что через пару дней ей станет заметно лучше.

– В сад не ходит она?

– Нет, конечно, дома сидим с ней, – ответила я, поглядывая на листок в его пальцах.

Ну что он его не отдаёт? Поболтать со мной так хочется? А мне с ним – нет.

– Алекс, ты отдашь мне заявление? – прямо спросила я его. – Меня следователь ждёт.

Мужчина вдруг встал со своего места, обошёл стол и приблизился.

– На, – протянул он лист, не имея причин отказать мне в этом. – Часть расчёта забери в бухгалтерии – наличкой.

– Спасибо, – кивнула я, тоже поднимаясь на ноги.

Едва протянула руку за заявлением, как он почти прижал меня к столешнице стола, резко наклонился ко мне и поставил свои мощные лапы по обе стороны от меня. Я попыталась сделать шаг назад, но практически села от безысходности на стол.

– Ай, чёрт… – сморщилась я, довольно больно врезавшись бедром в этот чёртов стол.

А дальше моё сердце словно остановилось на миг, а после принялось биться с такой бешеной скоростью, что аж плохо стало. Его лицо оказалось напротив моего, так близко, что я ощущала его дыхание на себе. Чёрные глаза взглядом коршуна смотрели в упор. Я машинально выставила руки вперёд, чтобы не дать ему приблизиться ещё, но он и не планировал сокращать дистанцию.

– Я тебе настолько противен, Тая? – спросил он.

– Ч-что? – нахмурилась я, не понимая, к чему этот странный вопрос. Почему именно сейчас?

– Раз решила свою сестру мне подложить, – криво усмехнулся Алекс. – Я ТЕБЕ это предложение делал, а не Юле.

– Сестру? – мои глаза расширились ещё больше. Блин, Юля… Просила же! Он меня сейчас за её самодеятельность порвёт на кусочки….

– А ты не в курсе, да? – не поверил он мне.

– Не в курсе, – ответила я, взметнув дерзко вверх подбородок. Мне нечего скрывать, я действительно ни в чем перед ним не виновата. Глаза Алекса опустились сначала на него, а потом переместились на мои губы и застыли. Чем больше он смотрел на них, тем больше его зрачки темнели, их заволокло таким жгучим желанием, что мои колени стали дрожать. – Я… никого не посылала. Сюда.

– Так я и поверил, – ответил он мне в губы. Моё дыхание совсем перехватило, пульс ревел в ушах на полную катушку. Между нами остались считаные миллиметры. Мне казалось, ещё секунда – и он обрушит свои губы на мои в диком и жадном поцелуе… Но он не стал этого делать. С огромным трудом он перевёл полупьяный от желания взгляд тёмных глаз, в которых я, казалось, просто растворялась, на моё лицо.

– Можешь не верить, только я тут ни при чём, – ответила я и надавила ладонями на его мощную грудь, чтобы заставить выйти из моего личного пространства. Он стоял так близко, что я ощущала жар мужского тела, как перекатываются мышцы под его чёрной водолазкой. И от этой близости мне становилось дурно… – Я просила Юлю не ходить – ещё после того разговора с тобой по телефону. Я не знала, что она меня не послушала!

Алекс вдруг резко отстранился и отошёл на несколько шагов. Словно если бы он остался ещё хоть секунду рядом со мной, то обязательно бы сорвался, и это понимание вызывало во мне целую гамму чувств: от стыда и странного трепета до животного страха.

Лёгкие разрезал резкий вдох. Оказалось, что пока Алекс стоял слишком близко, я почти не дышала. Теперь же организм насыщался кислородом, грудь вздымалась вверх-вниз, привлекая снова не нужное мне внимание мужчины.

Тяжёлый взгляд опустился теперь на блузку в области груди, и кожу внезапно стало колоть… Он смотрел так порочно, что голова невольно закружилась. Как же хочется уйти отсюда поскорее… И больше никогда не возвращаться.

– Так вот, куклы, – обратился Алекс ко мне ещё более низким, чем обычно, голосом, в котором даже появилась некоторая осиплость. – Наш договор я аннулирую. Раз уж я тебе настолько противен, то… Спасай своего мужа сама.

Я крепче сжала заявление на увольнение, кинула на мужчину недобрый взгляд, развернулась к нему спиной и пошла к выходу.

Подумаешь. Не очень-то и хотелось.

– Надеюсь, ты хотя бы не будешь мешать и все… усугублять? – спросила я его перед самым выходом. Это волновало меня больше всего. Алекс, разозлившись из-за самодеятельности Юли, может теперь оторваться на Паше…

Алекс ответил мне тяжёлым взглядом и озвучил свой приговор. Всего одно слово выстрелом полетело в меня.

– Буду.