Текст книги "Поцелуй Волка (СИ)"

Автор книги: Елена Безрукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

Вика.

Меня переселили в другую комнату, так как в старой теперь требовался ремонт: в порыве неуправляемой ярости я повредила обои и мебель.

Седовласый Доктор, тот самый, что осматривал меня в первый день приезда в Клуб, внимательно изучил порезы, наложил какую-то мазь и бинты, и велел прийти завтра для смены повязки. Пока врач осматривал меня и проделывал манипуляции с раной, я не произнесла ни слова.

Эмоций не осталось, они уступили место полной пустоте внутри, и даже какой-то отрешённости. Внутри меня – выжженное дотла поле, на котором теперь больше ничего не растёт. Апатия захватила мою душу, хотелось просто лечь и забыться, исчезнуть, раствориться в воздухе.

Я молча выслушала наставления доктора, глядя в одну точку, лишь раз кивнув, чтобы показать, что слышу его. Доктору достаточно было кивка, чтобы иметь возможность покинуть свою пациентку.

Как только дверь за ним захлопнулась, я легла на кровать и, обняв колени, закрыла глаза. Силы оставили меня, и волны беспокойного сна унесли сознание в свои тёплые края.

На следующий день я уже решала с утра пораньше насущные дела Клуба.

– Маргарита Николаевна? Позволите?

Я подняла глаза от папки с документами и увидела в дверях местного эскулапа.

– Да, конечно, проходи, – указала ему головой на стул возле моего рабочего места.

Когда доктор пересёк комнату и сел, положив нога на ногу, я спросила:

– Что скажешь, Аркаш? Как девушка?

– Ничего серьёзного, – ответил врач. – Один довольно глубокий порез, но это не опасно. Я все обработал, заражения быть не должно, но заживать будет не меньше недели. В целом, она вся в царапинах, но опасаться нечего – их я так же продезинфицировал. Несколько дней девушке необходимо будет приходить ко мне на перевязки.

– Хорошо, – отозвалась я, когда Аркадий сделал паузу. – Пусть походит. Выглядит очень некрасиво?

– Да, шарма не добавляет. Рану под бинтом, конечно, не видно, но с платьем вечерним вряд ли увяжется. К тому же, мелкие царапины видны по всему телу, в том числе и на лице.

– Понятно, – хмуро сказала я. – Мало мне проблем, ещё теперь эта. Ладно, ты можешь быть свободен, у меня очень много дел.

Я молча вернулась к бумагам. Доктор не собирался провоцировать и без того явно взвинченного директора и просто молча покинул кабинет. Оставшись в одиночестве, я отбросила к черту эти бумаги. Поняла, что сейчас сосредоточиться на них не смогу. Проблемная девка. Продать, что ли, её в Турцию? Достала сигарету, глотнула едкий дым…

* * *

За окном уже стемнело, когда раздался стук в дверь. Их стук. Я улыбнулась уголками губ – хоть что-то хорошее за сегодняшний день.

– Входи уже, – спрятав улыбку, небрежно кинула я, подтянув ближе бумаги и делая занятой вид.

Волк вошёл своей стремительной жёсткой походкой и направился к столу. Егор ещё не успел и шага ступить в кабинет, как до моего носа уже добрался шлейф его замечательных духов – как же они нравятся мне! Или это потому, что ими пользовался именно Он?.. Но духи классные!

Краем глаза наблюдала за мужчиной-скалой, усердно читая одну и ту же строчку. Я знала, что как только покажу свою слабость и заинтересованность, охотник Егор потеряет к ней интерес. Он молча сидел нога на ногу, я продолжала изображать трудовую деятельность.

– Привет, – сказал он мне.

– Привет, – коротко кивнула в ответ, не поднимая лица от документов.

– Что-то ты сегодня мне не рада.

– А с чего бы радоваться? – наконец, подняла глаза и встретилась с холодом серых мужских глаз. – Начальник охраны пришёл в кабинет директора. Что здесь необычного и радостного? Серые будни.

Волк ухмыльнулся и сузил глаза.

– Викторию необходимо поместить в карцер, – обратилась я к нему в деловом тоне. – Не давать есть три дня. Только вода. Без одежды, одно бельё – пусть помёрзнет.

– Когда? – спросил Волк, затягиваясь сигаретой из моей пачки. – Сегодня?

– Прямо сейчас, – прошипела я. – Гадина такая. Теперь придётся переносить встречу.

– Переносить? Всё так серьёзно? – поднял брови Егор.

– Да нет, просто царапины, – пояснила я. – Но она же теперь вся подранная, да ещё с бинтом. Куда я её, такую красавицу, отправлю?

– Ну да, упаковка повреждена, – усмехнулся Волк.

– А ничего смешного, – парировала я, глянув на него. – Хорошо, что мы ещё договор не подписали, иначе такую неустойку бы заплатили – мама-не-горюй!

– Да, действительно. Повезло. Ты по этому поводу так переживаешь?

– Не только. Меня в принципе её поведение беспокоит. Ненадёжная, не поймёшь никак её. Тихоня, а в итоге вытворяет вот что! Не знаешь, чего ждать от неё.

– Это точно, – совершенно искренне согласился мужчина. – Она вовсе не такая мышка, какой кажется.

– Тоже заметил?

– Ага.

– Ну что ж, придётся учить девочку уму-разуму. Игра по её правилам меня вообще никак не вставляет.

– Что ты задумала? – спросил Егор непринуждённо.

Я хищно оскалилась:

– Пока ничего. Обычно, хватает подвала. Надеюсь, этой тоже достаточно будет. А нет – я придумаю, как на неё повлиять.

– Ну, всё-всё… Не надо так переживать.

Егор обошёл кресло сзади меня и положил руки мне на плечи. Начал медленно массировать их, затем шею. Ему мешал мой пиджак. Он быстро устранил преграду, и продолжил ласкать меня через топ на тонких бретелях.

Я прикрыла глаза и расслабилась. Мышцы сразу же обмякли и поддались ласковому массажу крепких горячих рук. Постепенно рука Егора начала спускаться ниже от шеи до мягких округлостей, пока сильная рука не сжала мою грудь. Мне уже хотелось большего, и он словно прочитав мои мысли запустил руку под топик, отодвинул бюстгальтер и нащупал нежный сосок.

Егор дразнил и дразнил меня умелыми пальцами. Я знала эти приёмы и испытывала на себе их не единожды, и всё равно каждый раз был как первый – такой же яркий, острый и вызывающий стоны против воли. Внезапно всё прекратилось. Я открыла непонимающе глаза, а Егор уже был на полпути к двери.

– Куда?.. – сорвалось с моих губ возмущение.

– Работать, – ответил, как ни в чем не бывало, Волк.

– Но… мы же…

– Маргарита, – оборвал её Егор. – На сегодня достаточно. Нам с тобой платят за работу, а не за то, чтобы мы занимались… не работой. Так что я пойду, ещё много дел.

Даже не оглянувшись, он в несколько шагов пересёк комнату и был таков, оставив после себя только запах одеколона. Стойкий какой, зараза!

– Сволочь! – процедила сквозь зубы я. – Играет со мной как с котёнком…

Уже поздний вечер. Я позволила себе оставить на сегодня служебные обязанности и отправилась в свои апартаменты, чтобы засесть в душ, смыть с себя позор и вдоволь нарыдаться.

Вика.

Дверь с грохотом распахнулась. Я тут же подскочила на кровати как ошпаренная и уставилась огромными глазами на вошедшего. Это был Егор, который просто-таки влетел в комнату и остановился напротив меня, поставив руки в боки и широко расставив ноги.

– Вставай, – приказал он довольно грубо.

– Что случилось? – спросила я, непроизвольно начиная сжиматься в ком под его колким взглядом.

– Ты мне ещё вопросы будешь задавать? Сказал – подъём, значит, встала и пошла. Живо!

Не дожидаясь, когда я всё же поднимусь с кровати, он крепкой рукой вцепился в моё предплечье, будто краб, и заставил принять вертикальное положение.

– Да в чем дело?! Что ты меня хватаешь? – возмутилась я, пытаясь вырвать руку, которую Егор даже и не думал отпускать.

– Я же тебе говорил, что ты будешь наказана – вот и я пришел наказывать. Не заставляй меня повторять дважды, – с этими словами Волк начал выпихивать меня в дверь.

– Я никуда не пойду! – я сопротивлялась, как могла, цеплялась свободной рукой за кровать, дверь, за всё, до чего удавалось дотянуться.

Устав со мной бороться, Волк многозначительно вздохнул и просто схватил меня за ноги, перекинул через плечо и потащил, словно неандерталец свою добычу в пещеру. Всю дорогу я громко возмущалась и лупила по спине Егора кулаками, но мужчина-скала будто бы не замечал этого вовсе.

Наш путь закончился в тёмном маленьком помещении, похожем на подвал или карцер. Войдя внутрь, Волк скинул меня с плеча, и я кулем свалилась на жёсткую лавку, являвшуюся единственным предметом мебели в данной комнате.

Я тут же в страхе отползла в самый конец лавки, чувствуя спиной стену – дальше бежать некуда.

В помещении довольно холодно и неуютно. Тусклая лампочка, отсутствие обоев и напольного покрытия придавало комнате вид бетонной коробки, бетонной тюрьмы.

Нависнув надо мной, и насупив брови, Егор сказал:

– Раздевайся.

– Ч-что?.. – еле двигала я языком от захватившего сознание ужаса.

– Что слышала – снимай одежду, – приказным тоном ответил он, недобро и совершенно по-волчьи сверкнув глазами.

Я в полном шоке так и продолжила сидеть в углу, глядя на него безумными глазами и сотрясаясь так, что лавка, на которой я сидела, со стуком билась о бетонную стену.

– Да что ж такое-то… А ну, иди сюда, – прорычал он и твёрдым шагом двинулся к ко мне.

Эти секунды, пока он сокращал между нами расстояние, кажется, длились вечно. Я, не помня себя от паники, смотрела в холодные глаза мужчины, который сейчас представлял для меня реальную опасность. Сердце билось в сумасшедшем ритме – намерения Волка легко читались в его жестком зверином взгляде.

Он легко схватил хрупкую меня своей лапищей и заставил лечь на лавку. Сел на меня сверху и ногами плотно зажал мои бедра. Под мой визг принялся грубо расстегивать пуговицы блузки, едва не отрывая их вовсе. Когда последняя петля выпустила пуговицу, Егор стал стаскивать с меня рукава, приподнимая корпус. Легко преодолевая сопротивление, он принялся и за брюки. Еще через пару десятков секунда я осталась под ним в одном белье.

Я орала как сумасшедшая, боясь того, что сейчас может произойти, но Егор вдруг бесстрастно бросил меня сам, словно куклу, на лавку. Одежду он собрал с пола и молча уставился на меня.

– П-пожалуйста…не надо, – еле слышно умоляла я.

– Я не собираюсь тебя трахать. Ты мне неинтересна, – бросил он равнодушно.

В моей душе заплескался огонёк надежды, что возможно, мне удастся уйти от возмездия. Но в следующую секунду он затух, когда Егор снова заговорил:

– А вот моим бойцам ты очень даже приглянулась. Они когда смотрят на тебя по камерам – всё время облизываются. Ну я и решил отдать тебя им в наказание. Может быть, так ты будешь более сговорчивая и менее проблемная. Жди, скоро придут к тебе, пообщаетесь.

Волк, не глядя на меня, и не слушая моих криков в спину, уверенным шагом ушёл, прихватив мою одежду с собой. Следом за ним с лязганьем закрылась железная дверь.

Егор.

– Жестковато ты с ней, Волк, – негромко заметил охранник, просматривающий камеры по дому после того как я вернулся в комнату управления камерами.

– Чё? Ещё поговори мне здесь – охереешь! – рыкнул я на парня, который немедленно прикусил язык и осел: в такие моменты себе дороже встревать поперёк.

– Еду не давать, только воду. Никого не впускать без моего разрешения. Всё понятно? – спросил я ссутулившегося от морального напора парня.

– Понял, – только и смог выдавить из себя охранник.

Мне большего и не нужно, получив обратную связь от бойца, я вихрем унёсся в свою комнату.

Паша уловил сразу мое поганое настроение и решительно уселся за пульт сам – в таких ситуациях он был моим замом, и не мог оплошать. За это я особенно ценил парня – тот без слов всё понимает и чувствует мое не лучшее расположение духа.

Закрыл дверь на замок, открыл бар и достал коньяк. Впрочем, вряд ли он мне сейчас поможет. То, что творилось в моей душе душе не смыть даже слезами самого дьявола.

Я и сам не мог себе объяснить, какие чувства меня захватили больше всего.

В первую очередь, я, конечно, злился.

На неё.

Она всё делала наперекор. Боялась, но спорила и огрызалась. Она стала для меня личной костью в горле, которая мешала жить нормально. Постоянные с ней заморочки и стычки, когда она не подчиняется как все остальные меня бесили.

Злился на себя.

Почему эта девочка так действует на меня? Она будто отравляет собой мой разум. Надо признать, еще никто не смел противиться его воле настолько. И женщины, и мужчины сразу чувствовали кожей мою силу и старались не нарываться, понимая, что я шутить с ними не стану. Она же, трясясь от страха, все равно пытается с бороться. Это вызывает уважение, и даже как-то…будоражит.

Ответ был найден, и я немного расслабился – ну конечно! Да это все просто от того, что она идёт против меня, и меня это бесит – и только. То, что здесь уже примешались какие-то совершенно другие эмоции, я принимать отказывался. Не могло такого быть со мной, только не здесь, не в этом Клубе!

Ещё плеснул себе коньяка, затягиваясь дорогими сигаретами. Приходится всё же признать, что девушка странно на меня действует, и с этим надо научиться справляться.

Руки сами собой потянулись к монитору и, найдя нужную комнату, я стал смотреть в экран. Съёжившаяся девушка лежала на лавке в одном белье, тонкая фигурка подрагивала – она плакала, наверное, ещё с того момента как я бросил её там. Сердце защемило непонятное чувство – может, и правда, погорячился он с ней вот так?.. Она же реально думала, что я сейчас её обижу, а потом поверила, что придут бойцы и изнасилуют толпой. А мне всего лишь нужно было, чтобы она прекратила буянить. Иначе Марго упечет ее куда-то похуже и подальше подвала.

Я взял телефонную трубку и, зажав сигарету в углу губ, набрал номер. Когда на том конце провода ответили, я сказал:

– Слушай, Паш… Иди, дай ей воды… и скажи…Ну, скажи, короче, что никто не придёт, чтоб успокоилась уже. Чё-то я, правда, борща дал.

– Хорошо, – ответил охранник, и я тут же положил трубку.

Да что за херня со мной происходит?! Только посмотрел на неё, увидел, как она плачет и весь растаял.

Размазня!

С этими мыслями продолжил заливаться коньяком, а душевные метания от этого не становились менее ощутимыми…

Я лежала на деревянной скамье, подобрав под себя коленки, и тихо плакала.

Страшно. Холодно. Больно. Но больше больно именно морально. Что я лично ему сделала, что он так с ней обращается? Теперь я поняла, о чём говорили девочки, когда разговор заходил о жестокости Егора, и прозвище Волк закрепилось за ним вовсе не из-за одной только фамилии. Волчара, самый настоящий.

Меня до сих пор не отпускала крупная дрожь даже после его ухода. Места на теле, где он касался, горели огнём и не на шутку саднили. На коже остались красные следы крепких пальцев. Мне казалось, что она до сих пор ощущает его грубые руки на себе.

Он ушёл, но легче не стало. Теперь я в смятении ожидала дальнейшего развития событий – обещанных парней, о которых говорил Егор. Я даже думать боялась, что начнётся, когда они всё-таки прибудут в эту тесную каморку, где ей никто не поможет и не услышит криков. Самая настоящая пыточная камера…

Поток сознания оборвал звук отодвигаемого затвора. В комнату вошёл охранник, и я резко вскочила и забилась в угол, затравленно глядя на него огромными глазами.

– Да не бойся ты, я просто воды тебе принёс. На, – и он протянул мне пластиковую бутылку.

Я, скованная ужасом, никак не отреагировала на протянутую воду. Не мигая смотрела на молодого парня как кролик на питона.

Он вздохнул и молча поставил бутылку на лавку.

– Расслабься. Никто не придёт… Это он так, просто напугать хотел.

Я в ответ тряслась и молчала. Парень еще немного постоял, кинул на меня короткий взгляд, а затем покинул карцер.

Глава 9

Вика.

Все три дня, отведённые для заключения в темнице, я просидела одна в полутьме. Лишь изредка заходила охрана и приносила воду.

Чувство голода становилось уже невыносимым, и я начала отвлекаться от душевных стенаний на физический дискомфорт. Одной водой сыт не будешь, это лишь спасало желудок от поедания самого себя в кротчайшие сроки, а спать на жёсткой лавке было более чем неудобно: без матраса, подушки и одеяла.

Да сон и не шёл из-за постоянного урчания в животе. Я иногда просто проваливалась в нехороший сон, сродни отключке. Организму всё равно требовался отдых, и периодически его выключало на этой самой лавке как есть.

Крыс тут, вопреки рассказам Егора, не было, но давящая атмосфера заставляла меня считать минуты до выхода отсюда. Я думала, что лучше посидеть тут, чем с этими уродами наверху, но это оказалось тяжелее, чем я себе придумала.

Времени не понять: часов нет, а в камере всегда темно, и я не могла знать, сколько находилась здесь. По ощущениям – три дня давно прошли, но никто не приходил с приказом от Егора об освобождении.

Врач, не найдя меня в комнате, выяснил, что меня поместили в карцер и приходил менять повязку прямо сюда. После третьей перевязки, Аркадий сообщил охране:

– Передайте, пожалуйста, Егору, что заключение Виктории пора заканчивать. Её состояние не самое лучшее, а как мне известно, встреча с клиентом была перенесена на неделю – если вы оставите её здесь, бизнесмен заметит замученный вид. Ей нужно еще три-четыре дня, чтобы восстановиться после карцера.

Охранник тут же отзвонился мне по данному вопросу. Коротко кинув «Сейчас решу», я повесил трубку. Через некоторое время уже подошёл к двери карцера и открыл её.

Полутьма немного рассеялась потоком света из более светлого предбанника подвала.

Девушка сидела, прислонившись спиной к бетону и положив голову на колени, и о чём-то думала. Вид её, действительно, говорил о замотанности: тени под глазами, лицо осунулось и стало ещё более худым и серым. Экстремальные условия и для тела, и для души не прошли бесследно. Врач был прав – нужно было её отправить наверх, иначе Вика заболеет, чего доброго. Сделка вновь сорвётся, и тогда уже Марго не сможет выкрутиться и сгладить этот угол.

Пленница медленно подняла лицо на меня в ожидании чего-то нехорошего. Взгляд усталых карих глаз красноречиво говорил: "Ну, что ещё ты для меня подготовил, какую очередную гадость?"

– Как тебе экскурсия по нашему карцеру? Увлекательно, скажи? – нарушил молчание я.

Мой голос заполнял собой всё помещение со своеобразной акустикой, какая бывает только в пустых комнатах без мебели. Но Виктория не собиралась ничего отвечать на провокацию, и я продолжил:

– Выглядишь не очень, если честно.

Вика снова никак не отреагировала, она слишком устала, чтобы говорить со мной.

– Видишь, что бывает, когда мне перечат. И это, – обвел взглядом бетонный коробок, – только цветочки.

На этот раз реакция всё же была получена – девчонка подняла глаза и посмотрела на меня взглядом затравленного раненого зверька. Без слов было понятно, что думает она обо мне отнюдь не лучшее. Такие выражения даже печатать стесняются люди – не то, что произносить вслух.

– Выйти хочешь? – спросил её, стоя в той же позе и не делая ни шага к ней.

– Хочу, – тихо, но твёрдо ответила девушка.

– А ты подумала над своим поведением? – я приподнял одну бровь, взгляд его стал заметно более суровым.

– Я не изменю своего решения, – заявила Виктория, выдерживая его тяжелый взгляд на себе.

Я горько усмехнулся:

– Жизнь тебя не учит ничему. Неужели ты не понимаешь, что Марго тебя рано или поздно всё равно заставит?

– Пусть заставит, – девушка гордо вскинула подбородок. – Но по своей воле я не стану этого делать, ясно?

Ну, вот опять: даже в таком положении она вновь проявляет непокорность. Другие девчонки на все согласны были после первых моих уроков, но только не эта. Она действительно готова была пожертвовать своей жизнью, но остаться верной своим принципам. Это невольно вызывало уважение.

– Понятно, – сказал я, сузив глаза. – Значит, ты не передумала. Моя бы воля – я б тебя тут запер надолго, и даже воду бы отобрал. Но врач настаивает на освобождении, беспокоясь о твоём состоянии.

Вика с надеждой посмотрела мне в лицо. Пусть не я её отпускаю, но всё же этот миг наступил – она больше не должна оставаться в этом подвале.

– Ну, так что, идёшь? Или тебе тут понравилось?

Вика осторожно встала на ноги. От долгого сидения они затекли, да и, в целом, сил вряд ли у нее осталось много. На нетвёрдых ногах она пошла к выходу. Поравнявшись со мной, она остановилась и опасливо посмотрела в мою сторону – как будто ждала, что сейчас я её остановлю, или вновь накинусь на неё.

Но я не собирался ей мешать, и даже, наоборот, аккуратно подтолкнул рукой в спину, чтобы девушка продолжила движение. Когда мы оба вышли, я закрыл дверь на засов, и ловко обойдя Вику, ушёл вверх по ступенькам, предоставив ей возможность добираться до своей комнаты самой.

Вернувшись на пост охраны, я сделал звонок на кухню. Приказал принести в комнату девушки еды, подходящей после нескольких голодных дней. Ей необходимо было поесть, при чём, так, чтобы она не двинула кони прямо сегодня от заворота кишок.

Повар понятливо отвечал, и сказал, что лично этим займётся.

Первым делом пошла в горячий душ. Целых три дня я не мылась и мёрзла. Струи воды бежали вниз по телу, приятно обволакивая её своим теплом. Долго стоять не смогла из-за сильной усталости, поэтому согревшись, закрутила краны навороченной душевой и завернулась в полотенце.

Вышла из ванной и обнаружила на столе тарелки с едой. Я почувствовала, как рот наполняется слюной, а желудок дико скручивает болью, и рысью бросилась к столу. На столе была только лёгкая еда. Учитывая, что я три дня голодала, повар подобрал особое меню.

Принялась запихивать еду в рот, и не успев нормально прожевать кусок, уже брала новый. За несколько минут уничтожила небольшую порцию – ведь, как известно, после долгой голодовки нельзя переедать. Повар позаботился и об этом. Выпив стакан компота залпом, я вытерла губы тыльной стороной ладони и поплелась, как пьяная, к кровати.

Глаза предательски закрывались. я легла прямо в полотенце на покрывало и, накрыв себя его углом, мгновенно уснула.

Вика.

На следующий день в моей комнате впервые зазвонил телефон. Я сомневалась, стоит ли брать трубку, но телефон настойчиво продолжал трезвонить, и я все же решилась принять звонок.

– Вика, – произнёс мужской глубокий баритон. – Это Аркадий, врач. Мне необходимо осмотреть твою рану, зайди ко мне в кабинет, как сможешь, хорошо?

– Да я прямо сейчас могу, – ответила я в трубку.

– Приходи сейчас, жду. – И доктор отсоединился.

Я поправила на себе одежду, заправила выбившуюся прядь волос за ухо и вышла за дверь. Поднялась на один этаж выше и сразу вспомнила дорогу к кабинету. Найдя нужную дверь, робко постучала.

– Заходите, – ответил мужской голос.

Отворила дверь и вошла в светлое помещение.

– Присаживайся, – доктор указал рукой на кушетку для пациентов.

Я плюхнулась на неё. Этого мужчину я почему-то не боялась. От него совершенно не исходило какой-либо угрозы, и в его компании я чувствовала себя худо-бедно свободно. Аркадий бережно снял с моей руки бинты и осмотрел зажившую рану.

– Ну что ж, больше бинты тебе не нужны, – вынес вердикт врач. – Ранка полностью затянулась. Скоро корочка отойдет, и порез совсем перестанет беспокоить. Я дам тебе мазь, чтобы заживало быстрее.

С этими словами мужчина в белом халате направился к стеллажам, где хранились лекарства. Я заметила, что препараты разложены по группам и подписаны, как в аптеке. Я планировала поступление в ветеринарную академию, и потому в препаратах уже могла разобраться.

Врач достал из холодильника белый тюбик, затем взял со стола еще какой-то пузырёк, и вновь вернулся к кушетке.

– Вот, возьми, – протянул он мне мазь. – Будешь смазывать после душа, и скоро твоя рука будет совсем как новая. А это, – доктор поднял повыше флакон с пилюлями так, чтобы девушка могла их рассмотреть, – витамины. Комплекс минералов, чтобы восстановить твои потери от стресса и проведённых дней в замкнутом тёмном помещении.

Аркадий протянул ей и флакон, который я молча забрала. Как ловко мужчина избегал называния вещей своими именами. Просто стрессом он назвал похищение и принуждении к проституции и рабству, а тёмной комнатой – настоящую темницу времён средневековья – инквизиторы бы были довольны. Он "профессионально" закрывал глаза на то, что происходит за рамками его кабинета – Аркадия это уже не касалось.

– Сзади упаковки – инструкция. Принимай их, как указано.

Уже несколько минут за дверями кабинета слышалась возня и крики, и в какой-то момент они стали особенно явными.

– Там Анфисе плохо, она сознание потеряла. Помогите!

Аркадий, не теряя ни секунды, подскочил к одному из шкафов, и взяв свою мини-аптечку, устремился на помощь, на ходу успев сказать Вике:

– Дождись меня, мы не закончили. Будь здесь.

Девушка и немолодой мужчина ушли, а я стала снова рассматривать кабинет от нечего делать. Глаза вновь уперлись в шкафы с лекарствами. И тут меня осенило – а это идея! Вскочила на ноги и быстро приблизилась к ящикам с определёнными препаратами. Порывшись на нескольких полках, отыскала нужное и быстро вернулась на кушетку, спрятав флакон с таблетками в надёжное место.

Потянулись минуты одиночества, и мне только и оставалось надеяться, что мой маленький фокус не засекли охранники. Велика вероятность, что кабинет доктора специально никто не просматривал сейчас. Однако, видео не только транслируется, но и пишется на жесткий диск, и при желании можно отмотать и найти запись, где я явно что-то спёрла у доктора. И, ежу понятно, что не витаминки.

Через время Аркадий вернулся со своим чемоданчиком в кабинет и, помыв руки с мылом в раковине, снова обратился ко мне:

– Итак, на чём мы с тобой остановились?

– А что с девушкой-то? – полюбопытствовала я.

– Всё в порядке, не думай об этом, – мягко отрезал доктор.

Да уж, в этом доме все привыкли держать язык за зубами, даже в таких мелочах…

– Так, – продолжил врач, как будто и не уходил. – Мазь я тебе дал, витамины дал. Еще хотел вот что сказать.

Врач сел напротив меня на кушетке и посмотрел в глаза.

– То, что я сейчас скажу – может показаться бредом сивой кобылы на фоне последних событий, но я всё же попытаюсь. Тебе необходимо расслабиться и отпустить ситуацию.

Отличный совет, однако. Ведь тут как два пальца об асфальт – взять и расслабиться. Всё как раз этому способствуют: и Марго, заставляющая спать с мужиками за деньги, и Егор, который как куклу трепал и швырял по всему карцеру, а потом еще и запер там на три дня без еды. Сплошной релакс!

Видимо, всё это и без слов отразилось на моём лице, потому что доктор, уже перейдя на более личный тон, сказал:

– Если ты так и продолжишь стрессовать – то можешь серьёзно заболеть. Твой хрупкий организм не способен переносить такие нагрузки и скоро начнёт сбоить. Я, конечно, дал тебе вспомогающие витамины, но это не панацея, ты же понимаешь. Да и я не волшебник.

Доктор встал с кушетки, показывая тем самым, что разговор подошёл к логическому завершению, и сел за свой стол, скрестив руки в замок.

– Сейчас тебе необходимо больше отдыхать, заниматься приятными вещами. Поплавай в бассейне, почитай хорошую книгу, выпей вина, наконец. Тебе нужно переключиться, иначе организм не выдержит скоро. Иди. Отдыхай, – указал Аркадий головой на дверь.