Текст книги "Его наследник (СИ)"
Автор книги: Елена Безрукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 14
Игорь.
– Игорь Сергеевич, дело слишком громкое, чтобы мы могли решить его как-то иначе, – говорил юрист, сидя напротив меня в кабинете за столом. – Оно уже находится на контроле где только можно и нельзя, вы же понимаете. Не всё в моих силах.
– Я тебе разве мало заплатил? Ещё денег хочешь?
Он заёрзал в кресле, сменил позу и снова заговорил под мои острым взглядом:
– Дело не в деньгах, поймите. Если бы речь шла об обычном ЭКО, мы бы выиграли дело. Но здесь речь о клоне. Дело слишком предали огласке, чтобы вы теперь могли на это повлиять. Ни вы, ни я, ни какой-либо другой юрист общественности рот не заткнёт. Информация уже просочилась в СМИ. Ваша репутация будет испорчена, если вы продолжите давить на Прибрежную. Психолог будет проводить тесты, и если Вера расскажет ему о том, что вы…пытаетесь подтолкнуть её к нужному вам решению, он может не позволить вам контактировать с ребёнком.
Задумался. Этого мне не надо. Я и жду этого психолога, потому как просто так подойти к мальчику я права не имею, да и травму так легко нанести. Для него я просто чужой дядя, с которым ему придётся знакомиться и привыкать, к тому, что теперь у него есть папа. Невозможно взять и упасть ему как снег на голову. Нам обоим нужно будет время. Я тоже переживаю, что ребёнок меня не примет, и потому прислушался к совету психолога.
Если Вера настроит психолога, или вообще – самого Богдана, это будет очень плохо. Юрист прав, дело уже получило слишком большую огласку, и теперь получить права на ребёнка я могу только честным путём – через суд.
Вот чёрт! Ещё перед этой Верой я не пресмыкался. Прав ее лишать я и не планировал, и не собираюсь принижать её заслуги как матери, но и пятки Прибрежной целовать уж точно не стану. И что делать?
Достал сигару и зажигалку. Подарок. Не знаю даже, из чего она сделана, на золото похоже, белое. А может, и нет, но вряд ли бы мне подарили дешёвую побрякушку.
– Что ты предлагаешь, Иван Анатольевич? – спросил его, выпустив дым в потолок.
– Вам нужно показать своё хорошее отношение к ребёнку. Вам ведь он на самом деле дорог, я правильно понял?
– Не твоё дело, – зыркнул на него. – Покажу, и дальше что?
Личным я не делюсь ни с кем. Никогда.
– Нужно войти в доверие и к матери. Хотя бы нейтральное отношение к женщине проявите. Она увидит, как вы относитесь к её сыну, поймёт, что вы готовы к мирному диалогу и перестанет так рефлексировать. Её необязательно как-то воспринимать особенно, но она мама Богдана, и никуда от этого не деться. Надо договариваться обычным путём – языком. И искренним отношением к мальчику. Больше никак.
– Ясно. Ты свободен.
Иван Анатольевич прекрасно понимал, что его доводы меня не порадовали, и поспешил убраться от греха подальше. Я остался один. За окном уже давно темно, я чуть ли не единственный в огромном офисе. В этом огромном мире.
Я так давно один, что уже и перестал испытывать какой-либо дискомфорт по этому поводу. Наоборот, мысль о том, что мне придётся ломать себя и налаживать контакт с Верой, меня злит. Как я это буду делать? Сначала давил на неё, а теперь что – с цветами приду и попрошу прощения?
(муз. Зарисовка: LX24 “Уголёк» – выложена в группе автора вк)
Ещё одна затяжка. Дым в потолок. Задумчиво смотрел на уголёк, тлеющий на кончике сигары. Стряхнул пепел. Свободная рука потянулась за папкой, которую я стал часто пересматривать.
Раскрыл. Перед глазами появилась фотография мальчика. Как же он похож на него… Понимаю, что это не он, а всё равно в сердце так ёкает, аж до боли. Пересматриваю эту фотографию с телефона Веры, будто от этого сын станет ко мне ближе. Пусть другой, но он ведь мой.
Я привык всё решать кардинально. Деньгами, властью, силой. Но к ребёнку это не применимо, я осознаю. Во мне борется мой характер и желание получить нужное мне любой ценой с пониманием, что есть ещё чувства ребёнка. Он любит Веру. Она нужна Богдану.
Вера… Отодвинул фото ребёнка, под ним была карточка с изображением его матери.
Смотрел на сына вечерами, иногда почему-то и на Веру. Есть в ней что-то такое, на что хочется смотреть. Открытые голубые глаза, правильные черты лица, очень привлекательные, мягкие губы, которые я не сдержался и захотел ощутить на своей коже. И сейчас бы тоже повторил. Она вызывает странные эмоции, двойственные. Вообще давно никто во мне никаких эмоций не вызывал, как этот малыш и его мама. Вроде бы и плевать на неё с высокой колокольни, и тут же как будто бы и нет.
Нас связывает Богдан, и как юрист верно заметил, никуда от этого не уйти. Она родила мне здорового мальчика, она заботилась о нем. Он сыт, одет, не шляется бесцельно по двору. Вера – хорошая мама, как бы меня не задевали за струны души наши личные с ней отношения, которые как-то не сложились с первой встречи.
Из-за меня. Я могу её понять. Она – мать, борется за своё. Даже уважение вызвала своим поведением. Вижу, как она трясётся при разговоре со мной, боится, но всё равно стоит на своём. Неожиданный характер в такой наивной оболочке молодой слабой девушки. Думал, надавлю на неё, и Вера сразу всё подпишет. А нет, всё вышло не так. Что-то с ней не получается по привычному.
Я не могу быть другим. Такой, какой есть. Но ради Богдана я постараюсь не выливать на голову Прибрежной свой нрав. Только ради него. Очень хочу, чтобы он в самом деле стал частью моей жизни. Ради этого на многое пойду.
Потушил с нажимом сигару, выпустив остатки сизого дыма из лёгких. Закрыл папку и убрал на край стола обратно. Взял ключи от машины. Пора домой, в одинокий холостяцкий дом. Слишком большой для меня одного, слишком роскошный для простого человека. Очень надеюсь, что скоро коттедж огласится детским смехом, и в нём будет носиться Богдан, как когда-то и Тёмка.
Глава 15
Несколько суток до встречи с судьёй.
Вера.
– Богдан, одевай штаны, нам скоро выходить, – крикнула сыну в комнату, подводя карандашом глаза у зеркала.
Сегодня мы едем к психологу. Болезненных вопросов и для меня, и для сына не избежать. Если волнуюсь, много внимания уделяю внешности. Когда знаю, что выгляжу хорошо, то уверенности в себе прибавляется.
Брючный костюм синего цвета сидел хорошо, распущенные волосы вытянуты утюжком, на лице лёгкий макияж. Покрутилась ещё – нормально. Вера молодец. Вера красивая.
Так-то лучше.
Психолог проведёт тесты и проверит готов ли сын к знакомству с Игорем.
Встревать в это я не буду. Какое право я имею отбирать у Богдана папу, если уж они стремятся друг к другу? Мне ли не знать, как ребёнок мечтает об отце. Ему не хватает мужского внимания. В конце концов, именно он должен научить мальчика быть мужчиной. Со мной у Тихомирова могут быть какие угодно отношения, но мне придётся искать компромисс и проявлять гибкость, чтобы не лишать Богдана отца, которого он иметь хочет.
Мне будет безумно сложно это делать, ведь Игорь продолжает требовать опеки над ребёнком, а со мной неизвестно как потом поступит. Даже не знаю, каким образом мы сможем договориться до чего-нибудь! Совершенно не представляю, какие слова его бы, наконец, проняли! Глыба ледяная. Камень бесчувственный. Мужлан…
Глянула на часы – пора ехать. Ещё раз кинула взгляд в зеркало и позвала:
– Сын, поехали.
Богдан выскочил в коридор и принялся обувать свои ботинки. Шнурки вязать он пока так и не научился, и мне пришлось ему помогать. Потом помогла ему одеться, накинула на себя пальто.
– Ко мне повернись, – сказала ему и натянула на голову шапку с пушистым помпоном. – Всё, выход.
По дороге в машине он спросил:
– Мам, а в садик я сегодня не пойду?
– Пойдёшь, – ответила ему, заглядывая в зеркала на повороте. – После встречи с доктором.
– У меня что-то болит?
– Нет. Мы с тобой об этом уже говорили. Доктор посмотрит на твоё поведение, поймёт, что ты хороший и умный мальчик, напишет в карточке, и мы поедем в сад.
– Я просто не понимаю, зачем нам этот доктор, мама? – нахмурил бровки сын.
– Всех детей он смотрит в твоём возрасте. Не нужно переживать.
***
Нас проводили в комнату, где за столом уже ожидала женщина. Худая блондинка с яркими голубыми глазами и каким-то располагающим к себе взглядом.
– Добрый день! – встала она и кивнула нам. – Проходите.
Я и Богдан присели на стулья напротив неё. Она тоже села и улыбнулась обезоруживающей улыбкой:
– Меня зовут Виктория. Я психолог. Вы у меня в гостях. Тебя зовут Богдан, верно? – повернулась она к сыну.
Он молча кивнул. Контакт с посторонним сразу не настроить с ним.
– Богдан, видишь, в углу стоит стол?
Мальчик проследил за её рукой, которая указал на тот самый угол.
– Да.
– Там есть альбом и фломастеры. Иди, порисуй. Знаешь, что нарисовать?
– Машину?
– Нарисуй машину. Иди, не стесняйся. Всё, что на столе – можно брать.
Сын на миг замялся и глянул на меня.
– Иди, Богдан. Раз сказали «можно» – значит, можно.
Он послушался и пошёл к столу, сел и притянул к себе фломастеры. Пока ребёнок увлёкся рисованием, Виктория повернулась ко мне:
– Итак, Вера, сегодня я пообщаюсь с Богданом на предмет того, как он воспринимает роль папы в своей жизни и как лучше подготовить его к знакомству с ним. Скажите, мальчик что знает о своём отце?
Я собрала руки в замок, и глядя на свои пальцы, ответила:
– Что папа есть, но он уехал. На Север. И не может нам писать, звонить и приезжать.
– То есть, Богдан уверен, в том что его отец жив и в принципе где-то существует?
– Ну да.
– Понятно. Что ж, если бы вы ему сказали, что он мёртв, всё было бы сложнее. Мальчик говорит о папе? Спрашивает что-то?
– Да. Когда приедет папа, спрашивает.
– В какой момент? Просто так вспоминает? В его возрасте слишком долго думать об одном и том же ребёнок пока не может.
– Когда видит других детей с папой, или вместе с мамой и папой.
Виктория постучала карандашом по столу, задумавшись:
– Значит, по идее, Богдан ждёт его домой. Ему хотелось бы иметь полную семью, как у его друзей.
– Похоже, что так.
Психолог устремила внимательный взгляд на меня:
– А вы сами как относитесь к появлению отца Богдана? Ваше дело я читала. Вы не были знакомы с Игорем Сергеевичем, пока он не появился с требованием прав на ребёнка.
Жаловаться или настучать на Игоря язык не повернулся. Вздохнула и аккуратно высказалась:
– Наши отношения сложились не совсем гладко, но я понимаю, что Богдану общение с отцом нужно.
Женщина внимательно вглядывалась в моё лицо и ловила каждую реакцию на свой вопрос.
– Он на вас оказывает психологическое давление?
– Мы пока просто не можем найти контакт.
Сама не знаю, почему вдруг решила промолчать. Ненавижу, когда меня жалеют. Итак все кругом считают меня слабачкой. Я должна быть сильной ради сына.
– Если я приму решение, что ребёнку стоит познакомиться с отцом, вы не будете против?
– Мне это трудно. Но ради Богдана я не буду им мешать. Только если он не будет у меня отнимать права на сына.
– Таких требований нет у Игоря Сергеевича.
– Нет? – даже удивилась.
– Он просит равные с вами права. И хочет, чтобы ребёнок жил с ним.
– Без меня? – во рту опять пересохло от страха.
Виктория неожиданно взяла меня за руку.
– Успокойтесь, Вера. Никто не позволит ему вас разлучить. Я вижу, какая между вами и мальчиком крепкая связь матери и ребёнка. Вас ни в коем случае нельзя заставлять жить раздельно. И я скажу об этом судье обязательно.
Скажу честно, на душе отлегло. Похоже, эта женщина видит мои страхи насквозь. Появилась надежда, что не всё в этом мире куплено. В голове билась фраза о том, что Игорь не просит лишать меня прав. Даже если он каким-то образом сможет добиться того, чтобы Богдан жил с ним, он не сможет избавиться при этом от меня насовсем. Наверное, понимает, что это просто нереально – психолог не позволит.
– Как же тогда? – растерянно спросила я её.
Она пожала плечами.
– Пока не знаю. Ситуация кажется тупиковой. Игорь Сергеевич очень упрям. С ним трудно работать. Судья решит за вас, если вы не договоритесь между собой.
Я лишь вздохнула. Как с ним договориться, когда Тихомиров хочет увезти моего ребёнка в свой дом, который пусть даже в тысячу раз лучше, чем наша маленькая квартира, я не знаю!
– Вашу позицию я поняла.
Виктория встала на ноги и отправилась к столу, за которым сидел Богдан.
– Ну показывай, что ты нарисовал?
____
Сын пододвинул рисунок блондинке, и она взяла в руки альбом. Улыбнулась.
– Очень неплохо, малыш. Ты где-то видел такую машину?
– Да, во дворе стоит такая.
– Она тебе нравится?
– Очень.
– Кто же за рулем? Ведь это не мама.
– Это Папа. Он приехал.
Я и психолог переглянулись.
– Видите, вы сами внушили ребёнку, что Папа есть, и скоро приедет. Он его ждёт.
– Смотри, что у меня есть! – Виктория поставила перед Богданом небольшой ларец с игрушками.
Сын снова сначала вопросительно посмотрел на меня, и когда я ему одобрительно кивнула, заглянул с любопытством внутрь. Стал перебирать игрушки. В основном мягкие, разные зайчики, мишки.
– Кто похож на тебя? Найди такую игрушку.
Богдан выбрал небольшого зеленого динозаврика, как Раптор из известной рекламы.
– А почему динозаврик?
– Он маленький и весёлый.
– Хорошо. Сажай его в центр стола, сюда, – показала рукой психолог.
Ребёнок сделал, как она попросила.
– Теперь найди маму в ларце. Кто похож на твою маму?
Богдан, закусив губу, принялся рыться в игрушках, и вытащил на поверхность кошку с усиками и милым хвостиком.
Вопросительно посмотрел на Викторию.
Она ему улыбнулась:
– Почему же кошка?
– Красивая. И ласковая.
Не смогла сдержать улыбки. Как приятно слышать такие вещи от сына.
– Понятно. Сажай маму-кошку тоже на стол.
Он посадил игрушку, олицетворяющую меня, рядом с динозавриком.
– Все верно, мама – эмоционально значимая фигура. Вы – одно целое. – тихо сказала она мне. – Так я и думала.
– Теперь, Богдан, выбери третью игрушку – это будет Папа.
– Папа? – поднял карие глаза Игоря на нас мальчик.
– Да. Ведь ты ждёшь его домой, я верно понимаю?
– Жду… – опустив глаза, ответил Богдан. – Только он все никак не приезжает к нам с мамой.
– Найди игрушку, которая больше всех похожа на твоего папу.
Сын выбрал медведя.
– Вот, – помахал он им.
– Ты знаешь, как называется этот зверь?
– Мишка.
– Почему именно мишка?
– Потому что большой и сильный.
– Понятно. Посади теперь мишку на стол.
Сын посадил игрушку рядом с остальными, но чуть дальше от кошки с динозавром.
– Почему ты не посадил папу вместе с тобой и мамой?
– Он далеко.
– Ты бы хотел, чтобы Папа приехал?
– Да.
– И ты бы не испугался?
– Не знаю… – задумался мальчик. Потом снова поднял глаза на неё. – Нет.
– Ты бы хотел с ним увидеться, проговорить?
– Да. Но ведь его нет здесь… Мама сказала, что он там, где белые медведи.
Виктория снова кинула на меня внимательный взгляд. А что? Надо же было что-то сказать…
– Всё ясно. Спасибо тебе, Богдан, что поиграл со мной и приехал в гости!
Мальчик робко улыбнулся в ответ, озираясь на меня.
– Пришла пора прощаться. Домой поедете?
– Нет, в садик.
– Отлично. Тогда хорошего вам дня!
Я взяла за руку Богдана и потянула из-за стола. Он встал на ноги.
– «До свидания» Виктории говори, Богдаш. С тобой попрощались.
– До свидания! – послушано откликнулся ребёнок.
– До свидания. Вера, я позвоню вам чуть позже.
– Хорошо.
Поняла, что при сыне Виктория не может всего сказать мне.
– Всего доброго.
– Удачи, – улыбнулась она. – Всё будет хорошо.
***
После разговора с психологом ледяной ком в душе стал постепенно таять. Виктория подарила мне надежду, что вступится за маму и сына на суде. Игорь должен понимать, что ребёнок – не котёнок, и не игрушка, а живой человек со своими чувствами и желаниями, и самое главное сейчас для него – быть рядом с матерью.
Отвезла Богдана в сад, вернулась домой и сварила кофе. Пока пила крепкий напиток позвонила Ритке. Сазонова вся на иголках ждала результата моего похода к психологу.
– В общем, эта Виктория обещала на встрече с судьёй стоять на том, что разлучать меня и Богдана нельзя.
– Ну супер, – откликнулась подруга. – Молодец она. Профессионал. А может, просто хороший человек. Как женщина женщину тебя понимает. Так что хрен ему моржовый, а не Богдан!
– Рита, – одёрнула я её, а самой смешно стало.
Может она выразиться порой, что ушки в трубочку!
– Ну а чё? Бесит просто. Царь горы медной, всё хочет чтобы было по его. А фигушки!
– Прекращай, давай, – смеялась ей в трубку. – Ещё не факт, что на этом война окончена.
– А вот интересно, Игоря кто-нибудь уже так умывал, как этот психолог на суде его охланёт?
– Не уверена. Похоже, с его отрядом адвокатов дьявола, он никогда не проигрывает. Но здесь дело слишком громкое уже. Думаю, что Тихомиров это понимает. Ой, Рит, вторая линия. Психолог, наверное. Потом перезвоню.
Нажала на кнопку вызова:
– Да.
– Вера, ещё раз добрый день. Это Виктория.
– Поняла, слушаю вас.
– Не стала при мальчике говорить свои заключения. Богдану нужен отец, скорее мы на нанесём ему травму, лишив папы, чем его появлением. Считаю, что вы не можете препятствовать их общению. Я намерена допустить к знакомству Игоря с Богданом. Теперь вы сами должны сообщить, что папа приехал. Подгоовьте сына. От вас он лучше воспримет информацию. Перед встречей с судьёй мальчик познакомится с отцом, я посмотрю на их общение, и если не замечу никакого негатива в сторону ребёнка, то причин не разрешить им общаться я не выявлю. Судье я об этом скажу. Так же я по-прежнему буду настаивать на том, что вас разлучать нельзя. Пусть Игорь Сергеевич, решает вопрос с проживанием Богдана на его территории как хочет, но вы – один комплект, и забирая мальчика в свой дом, ему придётся забрать и вас.
– Спасибо, я поняла.
Вот ещё не хватало! Я не собираюсь с ним жить в одном доме. Я один вид его не выношу. Если психолог готов встать на нашу сторону, значит я буду давить на то, что мы хотим жить дома, а не в особняке чужого нам пока ещё мужчины.
– И ещё. Я настаиваю на повторной встрече с Игорем Сергеевичем. Вы должны будете отчитаться мне, что встречались для еще одной попытки уладить всё мирно. Теперь вы знаете, что никто вас прав не лишит, и ребёнка не отнимет. Папа получит разрешение общаться с сыном. Поговорите с ним, может быть, он изменит в данном контексте свои требования, и суд станет неактуальным, мы просто ещё раз все вместе обсудим ваши права и обязанности, если вы придёте к соглашению между собой. Позвоните ему сами, проявите инициативу, сделайте шаг навстречу. Это может его смягчить.
Только я представила, как буду звонить Игорю и звать его на встречу, останусь с ним наедине, как сразу же почувствовала лёгкий озноб. Ну почему этот человек меня так пугает?
– Хорошо, я попробую.
– До встречи с судьёй скажите мне, пожалуйста, увенчалась ли успехом ещё одна мирная беседа с Тихомировым.
– Да, поняла вас.
– Тогда всего доброго. Жду от вас информации.
Виктория повесила трубку, а я так и осталась в растерянности стоять посреди кухни. Позвонить Тихомирову? Пригласить его на встречу? Попросить изменить решение? Никогда в жизни не пошла бы на такие унижения, и вообще не стала бы продолжать знакомство, если бы не Богдан.
Походила по квартире минут двадцать, слоняясь из угла в угол, и решилась позвонить. Что тянуть, если всё равно придётся? Перед смертью не надышишься.
Взяла с тумбочки визитку Игоря, набрала нужные цифры. Перед тем, как нажать на кнопку «вызов» немного замешкалась. Чего я боюсь? Не съест же он меня по телефону. Просто один лишь его голос вызывает дрожь, не то, что личная встреча. Я должна быть смелой и сильной ради сына. Нажала на кнопку и стала ждать.
– Слушаю, – услышала низкий голос Тихомирова, который я узнаю из тысячи.
Мурашки по спине… В очередной раз поёжилась невольно.
– Добрый день. Игорь Сергеевич, это Вера. Я по поводу Богдана.
– Добрый. Что-то случилось с мальчиком?
– Ээ… Нет, с ним всё в порядке. Но мне нужно с вами поговорить о нём. Это важно.
– Сегодня?
– Если у вас есть время, мы могли бы встретиться и сегодня. Это настояние психолога, до беседы с судьёй нужно поговорить нам с вами.
– Я понял. Помнишь, где находится ресторан, где мы встречались в первый раз?
О да. Запомнила навсегда. Не встретились, а куда ты меня, Игорь, приволок за шкирку!
– Да.
– В два часа я буду там. Приезжай. Скажешь на входе, что ко мне. Некогда больше говорить.
Игорь повесил трубку. Как всегда – не спросил могу ли я именно в это время, просто…приказал, всунув меня в свой обычный распорядок дня.
Глянула на часы – уже час дня. Нужно собираться. Как бы успеть за это время успокоить нервы?
