Текст книги "В преддверии глобальной катастрофы"

Автор книги: Елена Мищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

ВОЗВРАЩЕНИЕ В КИСИ

После выписки из больницы я неделю проболтался дома и наконец решился пойти в институт. Нужно было нагонять своих приятелей по многим предметам: курсовой проект по архитектуре, задание на пересечение тел по начерталке в виде плаката (такова была идея Колотова – этот плакат освобождал от зачета), «тысячи» по языку, задание по статике сооружений – в общем дел хватало. Нашего преподавателя по языку я не застал, и тысячи мне разрешили сдавать Ямпольскому – заведующему кафедрой иностранных языков. Ямпольский, кроме языков, преподавал еще сопромат и статику сооружений. Я зашел в аудиторию, в которой секретарь кафедры назначил мне встречу, тихо уселся за свободный стол и стал слушать с большим интересом. В аудитории сидело человек десять, очевидно, хвостистов. Ямпольский поочередно подходил к каждому из них и начинал беседовать. У некоторых были приготовлены книги, у других чертежи. Ямпольский довольно сильно заикался. Но не это, естественно, вызвало мой интерес, а фантастические возможности этого преподавателя. Я приведу содержание его бесед с бедными студентами-хвостистами, не передавая дефектов его речи, чтобы не снизить впечатление от его эрудиции.

– Так, так, молодой человек. На каком языке будете сдавать тысячи? На немецком? Зер гуд. Гутен морген…

Со следующим. – Это расчет двухконсольной рамы? А вы знаете, молодой человек, что у вас неправильно построена эпюра моментов?

Очередной студент. – У вас что? Тысячи по-английски? Good morning! How are you? Чудесно. Джек Лондон. Это я допускаю, хотя лучше технический текст. Но позвольте – это же адаптированный текст. Бог с вами. Я могу у вас его принять только в том случае, если вы сдадите на одну тысячу больше.

Следующий. – А ну-ка, разверните ваш лист, так чтобы он не скручивался. Расчет фермы. Чудесно. Сбор нагрузок и эпюры. Вот что я вам скажу, молодой человек. Математика, конечно, наука абстрактная и оперирует формулами, но нужно не терять представление о самых элементарных бытовых вещах. Смотрите что вы сделали. Расчет при различных нагрузках, эпюры, отлично. Варианты нагрузок. Снег слева, хорошо, снег справа-тоже неплохо, снег с двух сторон – чудесно. Ветер слева – хорошо, ветер справа – тоже неплохо, ветер с двух сторон… Что же это за ветер такой, что за муссоны или пасаты, которые дуют на вас сразу с двух сторон? Придется переделать, пока никто не видел, а то засмеют. Нет, нет, дома. Вы же уже подобрали сечения двух поясов фермы под этот сумасшедший ветер.

Очередной желающий. – А где же ваша книга или проект? Вы хотите сдавать румынский? А как ваша фамилия? Гульпа? Слышал. Вы молдаванин? Насколько мне известно, румынский не входит в перечень рекомендованных иностранных языков, так же как и польский и болгарский. А разве у вас в школе не было иностранного языка? А, английский.

У вас его плохо преподавали и давали больше румынский? Ладно. Я могу предложить вам следующий вариант. Вы идете в библиотеку и берете что-нибудь легкое на итальянском. Скажем сказки, «Чипполино». Или, например, у Джанни Родари есть симпатичная книжка «Джельсомино в стране лжецов». Я думаю, что, зная хорошо румынский, вы с помощью словаря сможете их легко перевести, и я приму у вас итальянский.

Наконец подошла моя очередь. – Вы что сдаете? Английский? Что это за книга? «Sun and Shadow» «Солнце и тень». Автор Марсель Бройер. Что-то я не слышал такого писателя.

– А он не писатель. Он архитектор – один из организаторов Баухауза.

– Интересно. И где вы только достаете эти книги?

– Это из библиотеки Академии архитектуры. Мне ее дала Мария Федоровна под расписку и страшную клятву.

Разобравшись с Ямпольским и сдав ему свои «тысячи», я отправился на кафедру физкультуры выяснять с ними отношения. На втором курсе занятия у нас были факультативными, я ходил на гимнастику, но, естественно, влезать на турник после операции мне не разрешили. С кафедрой физкультуры у меня были сложные взаимоотношения, вернее не с кафедрой а с ее заведующим с оригинальной фамилией Добрыйвечер. После ликвидации курсовых газет я оказался в институтской юмористической газете «Дробилка». И так как на кафедру было много нареканий, то мне приходилось писать на эти темы стихи и делать карикатуры. В основном это были безобидные шаржи больше не на Доброговечера или Добрыйвечера (никто не мог точно сказать, как он склоняется), а на нашего проректора по админхоз Арбузова. Шаржи такого типа:

Нам Середенко рассказал:

 
«Вошел я в зал,
Как только на паркет я стал,
Паркет отстал,
И вентилятор смолк в тиши,
Хоть не дыши,
И, как пословица гласит,
Топор висит».
 

То-есть все нападки, в основном, на хозяйственников. На этой почве мы даже раззнакомились с Добрымвечером и он сам старался поставлять нам материал, так как эти публикации оказывали свое действие. К ним привыкли. И когда в одном из номеров не оказалось ничего о спортивной кафедре, Евстифеев послал меня к ним. Заведующий кафедрой уехал на какие-то соревнования, Сидоров нарисовал на него великолепный шарж, а я написал:

 
Без Доброго без Вечера
Сказать о спорте нечего.
 

Этот невинный шарж почему-то произвел на него крайне негативное впечатление. При встрече он на меня кричал: «Так что, по-твоему, на кафедре ничего не делается, по-твоему на кафедре бездельники, которые в мое отсутствие черт-те чем занимаются? Ничего, еще посмотрим. Ты еще придешь сдавать к нам зачет».

Когда я робко протиснулся в зал, Доброговечера не было, но был Юзеф – наш тренер по гимнастике, человек крайне доброжелательный. Он посмотрел мою больничную справку, взял зачетку и поставил «зач.», сказав при этом: «Не переживай, ты бы все равно сдал».

Разделавшись с побочными хвостами, я засел за проект. Это был первый проект настоящего здания, а именно: «Двухэтажный усадебный жилой дом».

Все свободное время у меня уходило на роман с Кирой и подготовку новогоднего капустника. Кира, как я и ожидал, для начала устроила мне небольшой обычный скандальчик.

– Почему я узнала о твоей операции только на третий день, когда позвонил мне Толик? Я даже не могла тебя навестить, так как ты этого не хотел.

– Почему это я не хотел? Я как раз очень хотел (Я-таки попросил Толика позвонить ей и рассказать о моих неприятностях, но зная ее характер, сказал ему: «Если она скажет, что хочет прийти, расскажи ей, как меня найти, а если спросит, должна ли она идти ко мне, ответь ей, либо – как хочешь, либо – не обязательно. Я понял, что она озвучила второй вариант).

– Я не знаю почему ты не хотел, но догадываюсь. Очевидно тебя посещали другие твои, более сердобольные дамы, и ты не хотел, чтобы я с ними столкнулась.

Меня, действительно, дважды посещала Ася по собственной инициативе, и я не очень хотел, чтобы в нашей дружной жизнерадостной палате кто-то стал бы при всех выяснять со мною отношения, а Кира была очень склонна к такому веселому времяпрепровождению. Но я об этом, естественно, умолчал.

В десять вечера, препроводив Киру домой, я усаживался за написание капустника для новогоднего вечера. К Новому году мы всегда готовились активно: делали светогазету с текстами и с музыкой, репетировали инсценировки. Вот эти скетчи на институтские темы я писал с большим удовольствием. От участия в них на сцене я отказался после плачевного опыта нашего поступления, вернее поступления моих приятелей в студию МХАТ в прошлом году. Но все-таки меня уговорили участвовать в одном из скетчей. Когда я его рассказывал и показывал, наш режиссер Сергей сказал, что у меня все отлично получается, и никого другого он искать не будет.

Скетч был простым как мычание. Тема, как всегда, наиболее злободневная – экзамены. На сцене стояло несколько столов (аудитория) и стол преподавателя. Сидело несколько студентов готовящихся к ответу. За столом преподавателя сидел студент, загримированный под Василия Ивановича Сьедина – нашего преподавателя истории искусств. Заходил очередной студент (то-есть я), брал билет, зачитывал (все как обычно) и садился за первый стол, который на три четверти был повернут к залу. И вот тут все начиналось. В столе верхний ящик был набит книгами – здоровыми фолиантами по истории искусств, но этот ящик не имел задней спинки и был открыт в сторону преподавателя. И когда преподаватель кричал «Виноват! (любимое выражение Василия Ивановича). Спрячьте книгу!», я отвечал «У меня никакой книги нет», проталкивал ее (книгу) в ящик поглубже и она падала на пол рядом с преподавательским столом. На вопрос «Вы готовы?» я отвечал «Еще нет» и брался за очередную книгу. Все эти реплики обыгрывались, и в результате у стола преподавателя образовывалась куча книг и т. д.

В этом скетче Сергей и уговорил меня играть во второй раз в жизни после провальной премьеры «Красного галстука». Мне Светлана сделала волосы дыбом, закатали один рукав пиджака, перевели набок галстук и в таком диком виде я вышел на сцену, услышал «Тяните билет, молодой человек», вытянул билет, хрипло произнес «Билет номер 13» и сел за первый стол. Тут же я обнаружил, что стол набит книгами, но задняя стенка стоит на месте, и никакой дырки там нет. Я повернулся к Сергею, который стоял за занавесом и довольно внятно произнес:

– А где же стол с дыркой?

– Стол с дыркой забрал Арбузов. А вместо него поставил новый, – сообщил Сергей зловещим шепотом.

– Виноват! Перестаньте болтать – заявил псевдо Василий Иванович.

Никто ничего не понял. Я не знал, что делать, и начал вытаскивать книги на стол.

Псевдосьедин понял, что ситуация выходит из под контроля и начал импровизировать.

– Виноват! А это что за книги?

– А это не мои, – ответил я. – Это из библиотеки.

– А, тогда другое дело, – ответил он невпопад и уселся за стол.

Надо было что-то делать. Я подвинул один том к краю стола, и он упал. Псевдосьедин не прореагировал. Я сбросил второй том.

– Перестаньте смотреть в книгу, – наконец произнес он – заглянув в приготовленный текст.

– А я не смотрю, – ответил я, спрятав одну из книг в стол. В это время упал третий том.

– Перестаньте швырятся книгами. Вы готовы?

– Еще нет, – сказал я и достал очередную книгу

– Вы же не тот том взяли, – вдруг заявил он, – у вас же вопрос по барбизонцам. А вы вытащили книгу по Ренессансу.

– А я все равно не понимаю, – тут написано по-немецки (импровизировать так импровизировать).

– Это плохо, но не страшно. А вы смотрите на картинки.

– Картинки красивые, – я понес уже полную ахинею.

– Так вы готовы?

– Еще нет.

Когда я посбрасывал все книги и делать больше было нечего, я сообщил, что я готов.

– Ах, готов! Тогда соберите книги и отнесите их в библиотеку.

– А я не могу их нести, я после операции, – ответил я совсем уж ни к селу ни к городу.

– Ну тогда давайте зачетку.

– Зачем?

– Бог с вами! Поставлю вам зачет. С литературой вы уже прилично поработали.

Не знаю почему, но наше провальное выступление было принято залом с большим восторгом, наверное потому, что Василий Иванович был похож, и полная абракадабра наводила на веселый лад. Грянула музыка, и Василий Иванович сам потащил книги за сцену.

После всех выступлений были танцы. Я решился уже поплясать. Кира была весьма мила и совсем не выясняла отношения.

Новый год встречали у моей хорошей приятельницы Инны Немчиновой. Было весело. Вообще новогодние праздники прошли отлично. На центральных площадях поставили елки. Играли оркестры: «Вьется легкий пушистый снежок, голубые сияют огни, и мы мчимся с тобой на каток, как в веселые школьные дни». На коньки и на лыжи мне пока становиться не разрешили. Но зато мы гуляли с приятелями по Крещатику, перебираясь от одной площади к другой, и кружились в вальсе несмотря на холод и действительно «легкий пушистый снежок». Те, кто уж очень сильно замерзал, могли зайти на площади Калинина в винный магазин рядом с Домом учителя и выпить сто грамм венгерского рома.

В общем, праздники прошли весело. И после праздников сохранилось приподнятое настроение. Как вдруг ГРЯНУЛ ГРОМ. То-есть мы знали о различных сложностях нашей жизни. Но такого никто из нас не мог себе предположить, и от этого становилось еще страшнее.

Что мы читали в газетах: СООБЩЕНИЕ ТАСС

«13 января 1953 года. Хроника.

Арест группы врачей-вредителей.

Некоторое время тому назад органами госбезопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сокращать жизнь активным деятелям Советского Союза…

Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.

Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствующие действительному характеру их заболевания, а затем неправильным лечением губили их.

Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А. А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища А. С. Щербакова, неправильно применили при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный для него режим и довели его таким путем до смерти.

Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского, маршала Говорова, маршала Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко и др. Однако арест расстроил их злодейские планы, и преступникам не удалось добиться своей цели.

Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, состояли в наемных агентах у иностранной разведки. Большинство участников террористической группы (Вовси, Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания международной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов, Коган М. Б., Егоров) оказались давнишними агентами английской разведки.

Следствие будет закончено в ближайшее время»

(ТАСС)

Теперь всем нам известно, что означали слова «признались» и «сообщили следствию», под какими пытками их получали. Я привожу здесь почти полностью сообщение Телеграфного Агентства Советского Союза, чтобы читатели, уже не заставшие эти кошмарные события, могли почувствовать в полную силу всю абсурдность этого бредового документа, всю безнаказанность деяний КГБ, всю ужасающую сущность этого произвола Советской власти.

Я упустил перечень имен арестованных и брошенных в застенки КГБ к следователям палачам известных медиков, но это все были имена крупных ученых.

И начался великий плач – плач сынов Израиля, великий плач в семьях врачей – светил медицинской науки и в семьях простых врачей, которые ожидали чудовищного погрома, санкционированного советским правительством во главе с нашим «отцом всех народов».

КОНЕЦ «ОТЦА ВСЕХ НАРОДОВ»

А что же знали мы – студенты в это время.

Что мы пели:

 
На просторах родины чудесной,
Закаляясь в битвах и труде,
Мы сложили радостную песню
О великом друге и вожде.
 

А. Сурков

 
…Я такой другой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.
 

В. Лебедев-Кумач

 
От края до края по горным вершинам,
Где горный орел совершает полет,
О Сталине мудром, родном и любимом
Прекрасную песню слагает народ.
 

М. Инюшкин

Что мы читали в газетах:

ПОДЛЫЕ ШПИОНЫ И УБИЙЦЫ ПОД МАСКОЙ ПРОФЕССОРОВ-ВРАЧЕЙ

Сегодня публикуется хроника ТАСС об аресте врачей вредителей…

Кому же служили эти изверги? Кто направлял преступную террористическую и вредительскую деятельность этих подлых изменников Родины? Какой цели хотели они добиться в результате убийства активных деятелей Советского государства?

Установлено, что все участники террористической группы врачей состояли на службе у иностранных разведок, продали им душу и тело, являлись их платными агентами…

Опираясь на группу растленных еврейских буржуазных националистов, профессиональные шпионы и террористы из «Джойнт», по заданию и под руководством американской разведки, развернули свою подрывную деятельность на территории Советского Союза…

Разоблачение шайки врачей-отравителей является ударом по международной еврейской сионистской организации. Теперь все могут видеть, какие «благотворители» и «друзья мира» скрываются под вывеской «Джойнт»…

Воротилы США и их английские «младшие партнеры» знают, что достичь господства над другими нациями мирным путем невозможно. Лихорадочно готовясь к новой мировой войне, они усиленно засылают в тыл СССР и стран народной демократии своих лазутчиков, пытаются осуществить то, что сорвалось у гитлеровцев – создать в СССР свою подрывную «пятую колонну». Достаточно напомнить об открытом и циничном ассигновании американским правительством ста миллионов долларов на подрывную террористическую и шпионскую деятельность в странах социалистического лагеря, не говоря уже о том, что на эту цель тайным путем расходуются сотни миллионов долларов, американских и английских…

Товарищ Сталин неоднократно предупреждал нас о том, что наши успехи имеют и свою теневую сторону, что они порождают у многих наших работников настроения благодушия и самоуспокоенности. Такого рода настроения далеко еще не преодолены…

Разоблачение шайки врачей-отравителей является сокрушительным ударом по американо-английским поджигателям войны. Поймана и обезврежена их агентура. Перед всем миром вновь предстало истинное лицо рабовладельцев-людоедов из США и Англии.

Советский народ с гневом и возмущением клеймит преступную банду убийц и их иностранных хозяев. Презренных наймитов, продавшихся за доллары и стерлинги, он раздавит, как омерзительную гадину…

Газета «Правда» 13 января 1953 г.

Я не привожу полностью текст этой эмоциональной статьи. В выражениях, как мы видим, автор не стеснялся: человекообразные звери, врачи-убийцы, платные агенты, подлые убийцы, гнусные выродки, рабовладельцы-людоеды, наймиты и наконец омерзительные гадины. Это лишь некоторые характеристики ученых с мировым именем в области медицины. Воистину «великий и могучий русский язык», так лихо использованный руководителями центральной прессы под руководством «отца народов».

Что мы прочитали потом:

«Лучше всего выразил свое отношение к этому сообщению обозреватель английского радио… Он комментировал это сообщение наиболее вероятной реакцией любого англичанина, если бы он услышал по радио сообщение о том, что король Георг умер не от болезни и глубокой старости, а был умерщвлен своим врачом – известным ученым. Англичанин воскликнул бы: «Произошло ужасное несчастье: к микрофону пробрался сумасшедший…»

Профессор Я. Л Рапопорт, один из переживших арест

Что мы не могли прочитать нигде:

В начале пятидесятых было принято решение депортировать советских евреев на восток. Для подготовки акции была создана комиссия, подчинявшаяся лично Сталину… Для размещения евреев строились барачные комплексы лагерного типа… Одновременно по всей стране составлялись списки «лиц еврейской национальности»… Высылка намечалась на март 1953 года. Суд над врачами-вредителями Сталин назначил на 5–7 марта, публичную казнь – на 11-12-е. Затем предполагалось провести многотысячные митинги с требованием покарать всех пособников «убийц в белых халатах». Антисемитская истерия, достигшая эпогея, должна была вылиться в «стихийные» погромы. В этот момент, по замыслу Сталина, обнародовалось открытое письмо к нему от виднейших советских евреев с осуждением «врачей-убийц», как извергов рода человеческого, и с просьбой переселить евреев в отдаленные районы страны, чтобы спасти их от гнева народа.

Cогласно утвержденному Сталиным сценарию доехать до места назначения предстояло не более чем половине депортируемых. На пути следования предусматривались нападения на эшелоны «народных мстителей».

Сталин был чересчур умен и хитер, чтобы отдавать такие приказы в письменном виде. Никаких документов на этот счет он не подписывал, все распоряжения отдавались только устно. Однако нет таких секретных положений подобного масштаба, которые со временем бы не засветились.

Доктор исторических наук, известный историк и политолог, специалист по Холокосту и истории нацистского режима, Самсон Мадиевский приводит перечень документов, на основании которых он восстановил этот сценарий. Показания Н. Н. Полякова, приведенные в книге Шейниса «Провокация века». Свидетельство Н. А. Булганина в беседе с доктором исторических наук Я. Я. Этингером (сб. «Хроника дела врачей»). Рассказ И. Эренбурга писателю Ю. Бореву о беседе с Н. С. Хрущевым, пересказавшим разговор со Сталиным о предстоящей депортации (Ю. Борев «Сталиниада») и др.

Самое страшное во всей этой акции мракобесия состояло в том, что поднялась огромная волна бытового антисемитизма, антиеврейская истерия. В больницах и поликлиниках увольняли врачей евреев. В регистратурах поликлиник постоянно возникали разговоры такого типа:

– К какому врачу вы меня записали? К Фридману? Это чтобы он мог угробить моего ребенка? Ах, вы можете поменять. На кого? На Вайнштейна? Сами идите к нему. Он же отравит мою девочку. Немедленно поменяйте мне врача на нормального специалиста, иначе я буду жаловаться. Сионистка!

В домоуправлениях появились странные люди вручавшие управдомам не менее странные заявления.

«Я проживаю в городе Киеве по ул. Саксаганского №… в кв. 21. В нашей квартире кроме моей семьи проживает еще семья Соколовых (2 человека) и Райзманов (3 человека). Я настаиваю, чтобы после отьезда семьи Райзманов, их комнату передали нам, так как сейчас наша семья из трех человек живет в одной комнате. План квартиры прилагается.

Жилец квартиры № 21 Пелипенко».

– Позвольте, но от Райзманов ничего не поступало насчет отьезда и выписки.

– Что вы мне тут прикидываетесь? Что вы не знаете, что они уже последние считанные дни проживают в Киеве? Скажите лучше прямо, что за переоформление комнаты нужно заплатить. А то «не собираются, не уезжают». Да кто их будет спрашивать?

Эта истерия продолжалась почти два месяца – пятьдесят дней. За увольнением медиков последовали увольнения работников других специальностей. Специалистов евреев, или как говорили «некоренной национальности», не брали на работу. В проектных институтах тоже начались увольнения. Нас студентов некоренной национальности на архитектурном факультете было очень мало, и наши сокурсники относились к нам по разному: кто-то смотрел волком, а кто-то выражал соболезнование.

 
Я такой другой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.
 

В институте, как впрочем и во всех учреждениях, прошел митинг. Проклинали врачей-отравителей, американских империалистов и их пособников – сионистов. Стремились к тому, чтобы выступали преподаватели-евреи. Отцу каким-то чудом удалось избежать этой «почетной» миссии.

Наконец 5 марта 1953 года драгоценная жизнь «отца всех народов» прекратилась. По этому поводу в институте тоже был митинг, только траурный. Митинг вел Тутевич – секретарь партийной организации института. Он произнес слова «митинг, посвященный самому трагическому событию в жизни нашей страны – смерти нашего вождя и учителя товарища Иосифа Виссарионовича Сталина считаю открытым» каким-то надтреснутым голосом, и слезы брызнули из его глаз. Он плакал навзрыд, и действительно, по-настоящему. Он очевидно что-то предчувствовал и поэтому точно знал, почему он плачет. Парторг был одет в парадную военную форму с полным набором орденов. «Настоящий полковник», как поется в песне.

Ан-нет, полковник-то оказался совсем не настоящим. И звание, и имя парторг присвоил себе в конце войны, прихватив при этом все необходимые документы. Как оказалось в скором времени, он был простым сержантом, и совсем не Тутевичем. Уж не поэтому ли он так горько плакал – заканчивались его счастливые времена, когда он менторски вычитывал профессорам за их политическую близорукость. Потерял он и военную кафедру, и высокое звание секретаря партийной организации института и попал под следствие.

Хоронили Сталина 9 марта в день рождения Молотова и освобождения из ссылки его жены Полины Жемчужиной. Сталин не преминул забрать с собой в могилу еще некоторое количество своих сограждан, приехавших в Москву попрощаться с ним. Кроме «ходынки», прошедшей во время прощания, были еще жертвы. Например устроили автоаварию известному французскому общественному деятелю Иву Фаржу, приехавшему в Советский Союз для получения Сталинской премии и проявившему большой интерес к делу врачей.

И, наконец, 4 апреля газеты сообщили нам следующее:

СООБЩЕНИЕ МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР

Министерство внутренних дел СССР произвело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и других действиях в отношении активных деятелей Советского государства. В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу (идет перечень известных имен и званий) были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неоправданно без каких-либо оснований.

Проверка показала, что обвинения, выдвинутые против перечисленных лиц, являются ложными, а документальные данные, на которых опирались работники следствия, несостоятельными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего Министерства государственной безопасности путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия.

Что это за приемы, каким пыткам подвергались крупные ученые в застенках КГБ в этом сообщении не говорилось. Великая героиня сталинской эпохи Лидия Тимашук – была разжалована, и у нее – инициатора дела врачей, в тот же день особым указом отобрали Орден Ленина. Антисемитская истерия немного поутихла. Мы возвращались к своим запущенным за это время курсовым проектам и заданиям.