Текст книги "Из жизни одного клана. Книга первая"

Автор книги: Елена Андрианова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Алекс лежал на спине, закинув руку за голову, а другую, опустив вдоль тела. Глаза его были закрыты. Я вздохнула с облегчением. Не хватало, еще занимать себя разгадыванием выражения его глаз и мимики в целом.

Я осторожно села на свою сторону постели и легла спиной к нему. Эта ночь мне осточертела. Но я знала, что сейчас стоит закрыть глаза, ночь закончится и неожиданно настанет завтра. Лишь бы без снов.

***

Мне снилась погоня. За мною гнались люди в маскарадных костюмах, с масками волков под сдвинутыми на затылок капюшонами. Мы бежали по пустынным улицам неизвестного мне старого красивого города, бежали по этажам недостроенного дома, по крышам.

Я падала во сне, поднималась и снова бежала, чувствовала безумное отчаяние и страх. Но погоня меня настигала. В руки впивались занозы он старых перил, голые ноги касались битого стекла, а я все бежала, открывая незнакомые страшные своей пустотой комнаты в огромном дворце. Теряла драгоценные секунды в поисках выхода их дома, превратившегося в секунду в лабиринт. А погоня приближалась. Надсадное дыхание моих преследователей стало так отчетливо слышно, что я поняла, вот оно…Меня настигла волна воя. Выли волки.

Выли волки! Я проснулась в тот же момент, когда поняла, что слышу вой не только во сне. Я быстро обернулась к Александру. Ни его, ни Степы не было у нашего костра. Я огляделась. Проснулись еще несколько человек. Мы смотрели друг на друга, глазами полными страха. Первобытного и всеобъемлющего. В лесу выли волки. Так громко, так угрожающе и чертовски близко. Я не могла унять сердца, все еще скачущего в погоне.

Костры потухли. Те, кто должен был их поддерживать, спали уже тогда, когда я ходила к Максу. Степа поддерживал наш дольше всех. Но и он не горел. Даже угли не мерцали. Я протянула руку над ними. Жара не было. Я потрогала землю около него. Земля была влажной. Кто-то залил огонь водой или роса? Ага роса на земле. У меня волосы стали дыбом на затылке. Зачем! Зачем же? Я бросилась к запасам воды. Вся вода, вся, что была еще вчера, исчезла!

Из леса снова послышался вой. Он летел к нам. Не сговариваясь проснувшиеся бросились тормошить своих спящих, старясь создать как можно больше звука. Отовсюду слышалось: "Просыпайся! Подъем!".

Неожиданно вой прекратился. На одну минуту, все мы застыли. Надежда и ужас бушевали в нас. Если бы вой больше не повторился, если бы…

Один очень низкий и очень громкий протяжный вой заморозил кровь в моих венах. Я все еще переживала сон. Я все еще убегала, и меня преследовали по пятам волки, и первобытный страх перед безжалостным зверем внутри меня сжимал сердце.

В лесу выл всего один волк. Всего один, но он был страшнее всего, что мне приходилось испытывать в жизни. В нем была угроза и сила. Он был хищник. Сильный. Молодой. К этому голосу начали присоединяться другие. Более высокие и менее громкие. Их было много. Все вместе они были великолепны и страшны. Стая.

Утро был яркое. Небо безоблачно. Упорные лучи боролись с тенями в лесу не то чтобы успешно, но мы видели гораздо больше, чем нам хотелось бы. Мы видели тени. Всматриваясь в лес, до рези в глазах начали различать и серые неподвижные тела. Этого было достаточно.

– В автобус! – завопили со всех сторон.

Первые два десятка человек, расположившиеся у костров, ближайших к автобусу, влетели в него без потери времени. Вторую волну пассажиров, тоже многочисленную, остановили животные.

Волков было 8. Но 7 все вместе, не были так страшны, как один.

Один был огромным. Серым. В нем было, как минимум 1,5 метра в длину и он был очень-очень высок. Черт!

Он неотрывно смотрел на группу женщин столпившихся у автобуса, совсем близко к Максиму с Любой. Секунды текли, как в замедленной съемке – я видела огромного серого волка с богатым переливающимся мехом и страшными мерцающими прозрачно-серого цвета глазами. Только сейчас волк стоял, а уже через секунду, оскалив клыки, бросился в стелящемся прыжке вперед, уводя с собой стаю к тому месту, где был Максим.

Я на секунду зажмурилась, в надежде, что когда снова открою глаза – и ничего, никакой опасности. Черта с два! Стая двигалась прямо на Максима .

– Максим, беги, – заорала я. – Максим!

Еще раз ЧЕРТ! Если этот дурак не собирается спасать себя, чем я ему могу помочь! Черт!

Я говорила, что в период опасности начинаю мыслить на удивление ясно? Так вот. Сейчас мысли в голове замедлили бег и дали себя рассмотреть.

Все животные бояться огня. Нужно добыть огонь, во что бы то ни стало. Я крутанулась на месте, высматривая подходящие предметы для самообороны на первое время. Я стояла около одного из костров с заготовленными для поддержания огня сучками и палками. Схватив самую большую из них, я начала продвигаться к автобусу, не переставая смотреть на группу, окруженную волками. Плана, как такового не было, была идея с большой буквы И. Я собиралась добраться до автобуса, желательно, без повреждений, найти способ зажечь что-то и пускай этого "чего-то" будет много и прогнать стаю. Просто и со вкусом. Главное сейчас добраться до автобуса. Я спиной начала медленное движение по самой короткой траектории к убежищу. Мне не было страшно. Зато был избыток адреналина и руки немного тряслись.Я крепче стиснула оружте. Тело было напряжено до предела. Я продолжала двигаться мелкими шагами задом наперед, голова гудела, и только усилием воли удавалось удерживать себя от резких движений. Еще шаг. Я бросила взгляд по сторонам. К автобусу продвигались еще двое.

Стая не замечала остальных людей. Одинокие фигурки разными дорогами, тихо, стараясь не привлекать к себе внимания пробирались к автобусу. Волкам не было до нас никакого дела. Они выбрали жертву, окружили ее и сейчас, наверное, раздумывают, что с ней делать.

Сменив положение корпуса, став прямо лицом к волкам я поняла, что, наконец, добралась. Еще пара шагов и я внутри. Отдернув дверь, я протиснулась внутрь автобуса. Прятавшиеся внутри, особо не обременяли себя угрызениями совести. Свая шкура ой, как дороже. Некоторые прильнули к окнам, и понизив голос, переговаривались. Основная масса, тем не менее, предпочла не смотреть на улицу. Смелые, смелые мальчики и девочки.

Только по одинаково решительному выражению пары лиц, можно было догадаться, что они, пожалуй, прошли тоже перепутье, что и я и готовы действовать.

Я посмотрела на поляну еще раз. Их много. Много больших, огромных даже, страшных волков. И они действуют как единый организм, как настоящие охотники. Они отрезали людям путь к автобусу и сбили в тесную кучу, чтобы без проблем контролировать. Пока они ничего не предпринимают. Это очень странно, но все же это хорошая новость.

Я все усилия приложила, чтобы не перекинуть свое внимание на тех, кто был в осаде, не начать прислушиваться к тихим всхлипам и не смотреть в испуганные глаза. Еще хорошая новость – никто из попавших в беду пассажиров не делал резких движений. И у нас в автобусе было относительно тихо.

Чтобы будет, если эту тишину что-нибудь нарушит? А на хрена ждать этого момента?

– Дайте кто-нибудь зажигалку или спички, – я старалась говорить тише.

Ноль внимания. Только пара заинтересованных взглядов.

Я принялась сдирать с кресел салфетки, что служили подголовниками. Я собрала все. Они были плотные и большие.

– Дайте спички или зажигалку, – повторила я громче и жестче.

Слава Богу, на этот раз ко мне потянулись несколько рук с зажатыми в них грязными и не всегда исправными зажигалками. Я взяла все.

Неожиданно со стороны поляны послышался низкий вой, если бы я могла сравнить его с человеческой интонацией, я бы сказала "угрожающий". "Это знак! Они нападут! – пронеслось в голове". Я обернулась к поляне. Диспозиция изменилась.

Морды волков были обернуты в сторону леса. Что-то было не так. Большой серый волк, низко опустив голову, и обнажив клыки, зарычал на кого-то невидимого.

У меня горло пересохло от нахлынувшей волной паники. Я говорила, что первый одинокий вой был страшным? Это я от нехватки опыта. Вот этот был страшным.

Со стороны леса снова послышался вой, только он уже был громче и длился дольше. Ну, и хрена тут, происходит? Здесь не одна стая? Не одна?!

Два волка из стаи заскулили по-щенячьи, поджали хвосты, и нарушив кольцо, охватывающее людей, вышли на середину поляны ближе к лесу.

Серый волк тоже завыл. И тоже грозно и протяжно. Может все утрясется, и они уйдут? Хорошо бы.

Внезапно кто-то из окруженных пришел в движения.

Какая-то девушка из середины кучи, в которую сбили людей волки, попыталась вырваться. Все произошло до омерзении медленно. У нее не было шансов. Какая-то женщина осела мешком под ноги другим, а из-за ее спины выскочила невысокая плотная полураздетая девчонка и бросилась к автобусу.

– Откройте дверь – орала она.

Серый волк в два прыжка настиг беглянку и прыгнул ей на спину. Я только успела отвернуться, как послышалось рычание, за ним – истошных женский крик. "Хороший конец, по-видимому, отменяется, – пронеслось в голове"

Все, пора действовать. Я постаралась не смотреть до поры на происходящее на поляне вообще. Придет и мое время. В голове шумела кровь, и стучал пульс. Я слушала только пульс. Полностью сосредоточилась на нем и на дыхании. Я уже выбрала своих будущих союзников, тех молодых людей, которых отметила раньше.

– Есть спирт, водка, бензин? – крикнула я.

Ни слова не говоря, блондин с искрами рыжего в волосах поднялся с места, оторвал от себя, какую-то девушку и рысцой бросился в хвост автобуса.

Я пока обратилась к другому, длинноволосому шатену.

– Будем обливать салфетки бензином, поджигать и бросать в волков. Если что еще найдешь что можно поджечь – не стесняйся.

– Хорошо.

Блондин вернулся с канистрой вполне себе ясного назначения. Бензин! Шатен, как по волшебству достал из под кресла две целые бутылки с прозрачной же жидкостью. Я повторила свою идею. И мы приступили, разделив припасы. В нос бросился тошнотворно резкий запах спирта с примесью какого-то постороннего и бензина.

Нужно отдать нам должное, мы были людьми всесторонне образованными и быстро нашли применение нашим сокровищам. "Коктейль Молотова" оказывается быстро можно соорудить имея при себе пару бензиновых зажигалок, спирт и ловкие руки.

Бутылки полетели первыми. Мы старались целиться в волков, стоявших близко друг к другу. Но попытка посеять панику в стане врага и нанести ущерб удалась не в полной мере, хоть мы определенно смогли отвлечь почти всю стаю от загнанных людей. Ну, кто же, черт возьми, знал что это очень крепкие бутылки и разбиваются они с большое неохотой. Часть молодых самцов отделилась от стаи начала бросаться на автобус, проскребая его железные бока и вызывая отвратительный звук.

Но нам троим некогда было останавливаться и наслаждаться представлением, как и не было времени на оплакивание такого великолепного в своей спонтанности, но, к сожалению, провального плана.

В ход пошли подожженные синтетические салфетки-подушечки подголовников. Первые салфетки полетели через разбитые окна – и упали около автобуса. Опять провал. Ну, ничего. Я искусала губы в кровь в попытке ловчее завернуть в салфетку какую-то металлическую хрень, пока не посмотрела на брюнета. Он оказался на диво сообразителен и вместо складывания салфетки, надрезал верхний слой и особым образом утяжелял их всем, что под руку попадется. Чаще всего попадалось стекло. Теперь удача и меткость были на нашей стороне. Если до сих пор мы слышали только панические крики людей, рвущие твое сердце, то теперь к ним присоединились скулеж волков.

В автобусе было дымно и воняло горелой синтетикой. На этом фоне с трудом улавливался другой запах – паленой шерсти и мяса. Но он был, и это хорошо.

Я вынужденно наблюдала происходящее на поляне. Девушка, которую настиг волк первой, лежала на полпути между стаей и автобусом совсем без движения. Еще пара человек, вели индивидуальные бои. Остальные же, сбившись в кучу вокруг лежавшей Любы, оказывали яростное сопротивление двум волкам палками.

Оставшиеся четверо и среди них вожак были отвлечены нами. Они шли на автобус. Приблизившись вплотную к нему, зарычали.

Но сами они представляли превосходную мишень. А мы были не настроены промахиваться.

Блондин попал одному из мелких особей прямо в морду. Мы с длинноволосым целились, не сговариваясь, в хребет правому из группы. Еще один волк перед нами начал кататься по траве на спине и скулить.

Самым сложным было деморализовать вожака, а салфетки, между тем, стремительно заканчивались. Серому, к нашему огорчению, пока был причинен наименьший вред. Он умудрился увернуться от пары бросков, и все еще стоял перед нашим окном. Нагло. Угрожающе. Мы не сговариваясь направили свои усилие персонально на него. И ДА! Вожаку удалось спалить много шерсти на спине и боках. Но он оказался живучим!

– Ребята, нужно к девчонкам. Нужно их спасать.

– Он стоит прямо перед окнами. Как мы пройдем? – прокричал рядом блондин.

– Я не знаю.

Из леса опять послышался вой. Не сговариваясь, мы с ребятами опустили руки. Внимания людей и животных было направлено в одну сторону – в лес. Что-то должно было произойти. Непременно. Черная тень выдвинулась из-за деревьев неожиданно, хоть видит Бог, я до рези в глазах вглядывалась именно в тот участок леса. Откуда появился этот волк? И чтоб меня черти взяли, если он не больше серого. Стая на поляне застыла. Я затоптала почти прогоревшую салфетку. Тут мы ничего сделать не сможем. Чтобы не случилось, оно случится без нашего участия.

Все: волки, люди, наблюдали за новым персонажем. Две девчонки, которые были вынуждены защищаться от пары мелких особей, валялись без сознания, в крови. Я не могла рассмотреть повреждений из своего убежища, но была рада уже тому, что их перестали рвать. Та группа, в которой били Макс и Люба, плохо просматривались. Мельтешение голов, рук, мешало видеть лица. Оставалось надеяться, что Макс жив.

Я схватила руку блондина и сжала ее. Мне нужна была опора. Он ответил на пожатие и не стал убирать руки. Мы оба нуждались в поддержке.

Раненый серый волк двинулся на встречу черному, низко рыча и вздыбив шерсть на загривке. Черный припал к земле и тоже приготовился к бою. Они застыли на расстоянии трех метров друг от друга и ждали. Эта минута была наполнена тяжелым низким рыком и почти осязаемой борьбой воли. Первым бросился в бой серый. Раскрыв пасть, он врезался в противника как таран. Они кружились, сцепившись друг с другом, резко отдергивая шею и хребет от зубов врага, но, не размыкая связки. Катались по траве, били задними лапами, пытаясь распороть незащищенный живот и выпустить кишки.

Скорость их боя увеличивалась от секунды к секунде, и следить за развитием событий стало почти невозможно. Но неожиданно все прекратилось, и мощные фигуры замерли без движения. Черный волк, вцепившись зубами в хребет серого, встряхнул того и сквозь зубы угрожающе зарычал. Это был конец для вожака. В один момент, рассеянная по поляне стая пришли в движение и начала собираться у места драки. Власть менялась.

Мы ждали, что черный перекусит позвоночник серому. Но он разжал челюсть и выплюнул своего соперника на траву, затем, принюхавшись к поверженному, щелкнул челюстью у самой его морды и резко отстранился. И бой не начался снова. У серого тяжело и быстро поднимались ребра, трава вокруг него была забрызгана кровью. Он проиграл… И признал это…

Это ритуал? В какой-то степени, я могла сказать, что поняла его. Только все это было странно и вряд ли предназначено для наших глаз. Такое чувство, будто мы подглядывали. У меня по рукам пробежались мурашки, когда золотые глаза нового более сильного вожака быстро пробежали по автобусу и людям на поляне. Он оценивал ситуацию. Что же он предпримет сейчас?

Между тем, победитель схватки обернулся к уже своей стае и, задрав морду, резко и отрывисто завыл. Целую минуту по лесу разносились раскаты леденящего кровь волчьего пения, пугая птиц и мелких грызунов. После чего, ничего больше не предприняв, черный волк длинными скачками устремился в чащу. За ним последовали остальные хищники.

Они ушли. Тени их перестали мелькать среди деревьев уже через несколько секунд. Черный увел от нас стаю. Увел, несмотря на то, что некоторые люди были в крови и без сил, и представляли собой легкую добычу.

Я размотала рукава рубашки и аккуратно застегнула пуговички на запястьях, оправила полы. Стая ушла, а мы остались наедине с людьми из окружения и никто из нас не хотел выходить наружу, но идти было нужно. В данный момент я боялась вида искалеченных людей. Чего уж там, мало здесь приятного. На прежней своей работе – в газете – я пару раз видела трупы, полуразложившиеся на жаре и солнце. Тогда было другое, мертвое тело не способно стонать от боли. Я смотрела на них, как на предмет. Здесь все иначе. Я совсем не знаю, каковы последствия укусов волков и к чему себя готовить. Приходится надеяться, что не заблюю все вокруг. Но пока я пребываю в нерешительности, кто-то там может истечь кровью. Я резко вытолкнула воздух из легких. Шатен из нашей боевой троицы уже решительно шагал на выход.

– Ты идешь? – сипло спросила у блондина.

– Никуда Андрей не пойдет, он останется здесь,– с примесью желчи выплюнула мне почти в лицо фразу совсем молоденькая девушка, до того отсиживавшаяся в самом дальнем и чистом конце автобуса. Она подошла к парню, вцепилась ему в руку и, выдвинув подбородок, воинственно запрокинула голову с белесыми кудряшками.

Я приподняла бровь и посмотрела на Андрея. Как на это реагировать я не знала.

– Простите? – протянула я и улыбнулась шире.

– Вера, этим людям необходима помощь,– опережая стычку, проговорил блондин, – я пойду.– И отцепив ее пальцы от себе, добавил. – Сейчас.

Умница мальчик. Будь я на месте мымрочки, почувствовала бы себя дерьмом эгоистичным.

Поняв, что все идет правильно, не стала дальше слушать препирания и, развернувшись, вышла из автобуса,. Мы без того потеряли много времени.

К месту пира волков мы подошли вчетвером. Двое молодых людей и незнакомая женщина.

На поляне было восемь пострадавших. Семь женщин и Максим. Их сгоняли неспроста – они самая легкая добыча: девушки в большинстве своем более подвержены панике, лишить присутствия духа и запугать таких просто. А их вес и сомнительная сила не могут дать преимущества, даже если они бы надумали сопротивляться. Все как на подбор щупленькие.

Я, первым делом, подошла к лежащим Максиму и Любе. Его голова покоилась на плече девушки, руки закрывали ее голову. Присев на колени рядом, попыталась приподнять парня, когда глазами натолкнулась на темно-красное пятно у шеи Макса. Машинально взяла его руку, нащупывая пульс. Его не было. Больше трогать сына травматолога не стала. Люба? На ней не было повреждений,… видимых, по крайней мере. Но вглядываясь в ее черты, поняла, что теперь она бледна. Грузно встав, обошла пару и наклонилась пощупать пульс у нее. Ничего.

Я резко выпрямилась и на миг я потеряла контроль над своим телом. Перед глазами

плыли круги. Не удержавшись осела на землю.

Я не хотела, чтобы умирал Максим. Мне было так жаль, так жаль…Не надо было оставлять его одного.

Кто-то, опустился около меня на землю и положил руку мне на лоб.

– Вам плохо? – донесся до меня как сквозь вату женский голос. Твердая рука приподняла мою голову, и просунув край горлышка бутылки сквозь тесно сжатые губы, полила в меня жидкость. Большая часть воды осталась на моем подбородке и рубашке, но кое-что попало по назначению и это именно то, что мне требовалось. Всего глоток воды.

Теперь я различала голоса, шут вокруг. Перед глазами прояснилось, я заставила себя сесть и не обернуться к Максиму и Любе, потом встать на колени и, наконец, подняться на ноги. Сознание, наверное, в какой-то момент сдается под напором переживаний и предпочитает на время отступить. Теперь разум вернулся. Я оказывается не заметила, что, проходя к Максу, очутилась в окружении людей. Сейчас я медленно поворачивалась вокруг своей оси и видела как лучи разбросанные тела. Не могут же все они быть мертвы? Не могут. Мы медлили только пару минут. Они бы не успели. Прежде чем сообразила, что делаю, я уже шла к ближайшей темноволосой девочке. На ней была сильно порвана одежда, но на груди и животе не было видно укусов, только красные полосы поврежденной кожи, которые могли остаться от тупых когтей. Но руки и ноги несли на себе следы от острых зубов, почти везде из ран сочилась кровь. Слава богу, с ними лишь играли, и рваных ран не было. Она должна быть жива. Под моими ощупываниями, девушка пошевелилась и застонала.

– Сюда,– заорала я, ужаснувшись, что придется остаться с ней лицом к лицу. Неприятно удивившись истерическим ноткам своего голоса, я замолчала, не решаясь позвать еще раз.

Только бы мне удалось сохранить рассудок. Только бы удалось попасть домой.

Андрей отнес выжившую в автобус. Приходилось надеяться, что люди внутри смогут хоть бы подготовить место, где сможет лечь девушка. Хоть бы отчисть от стекол сиденья.

Мы продолжили осматривать поляну. Еще четыре девушки пришли в себя. Все с укусами на руках, кое-где на ногах. Труднее всего было успокоить их, убедить, что все заживет. Убаюкивая очередную пассажирку, я гладила по-мальчишески короткий ежик волос, и рассказывала, что волки это – злые собаки. Что они ушли и не вернутся, что все у нее будет в порядке. Я была на грани отчаяния, поняв, что мои слова не доходят до ее сознания. Она снова и снова смотрела на свои руки. Укусы опухли и синие кровоподтеки обезобразили ее тоненькие предплечья. Но к счастью были задеты только мягкие ткани. Ей повезло. Всем повезло. Даже мышцы, были задеты поверхностно.

Одна женщина, придя в себя, кинулась на мою шею и разрыдалась. Единственная – от счастья.

– Живы. Живы. – без остановки шептала слова.

И первый раз за это бесконечное утро я почти заплакала.

Парни уже перенесли других девушек в автобус. Те могли бы передвигаться и сами, если бы преодолели приступы истерики и слабости. Девчонки многое пережили и это внимание к ним, то немногое что мы можем сейчас предложить. На поляне остались Максим с Любой и девушка, взглянуть на которую мне не позволил Андрей. А я, видя его почти зеленое лицо, поняла, что и, впрямь, не стоит. Мы их не похоронили. Оставили там лежать к удовольствию мух, и прочей насекомонечисти. А они-то себя не заставили ждать. Думать о том, что насекомые могут предварять вполне себе серьезных хищников не хотелось. На сегодня, пожалуй, хватит....

В автобус мы отнесли остатки еды. Воды больше не нашли. То, что запасы мог унести и один человек, говорило о том, насколько мало удалось спасти.

Наконец и я оказалась внутри. Прикрыв глаза, разместилась на первом сиденье. Руки мелко дрожали, и я их сцепила перед собой, чтобы контролировать. Несколько минут просто прислушивалась к тому, что делается за моей спиной, и давала себе адаптироваться, а главное осознать что произошло. Женщины щебетали возле раненых, тратя остатки зеленки на укусы и причитая. Медикаменты закончились. Меня начало отпускать нервное возбуждение, теперь меня еще и знобило. На мне не было особых повреждений, только ожоги. Наверное, не такие безобидные, как показалось в начале, раз меня всю пробивала дрожь. Я обхватила себя руками и повалилась набок, прижавшись к спинкам кресел и свесив ноги в проход. Старалась плакать без всхлипов, не дать перейти слезам в истерику с рыданием в голос, но не смогла ничего с собой поделать – успела только подставить ладонь под рвущийся из груди всхлип. Я плакала пять минут, не останавливаясь, и мне хватило этого, чтобы, в конце концов, полностью взять себя в руки, подняться и ровно сесть в кресле, а потом, вытерев с лица слезы, встать лицом к остальным. Никто не имел права меня осуждать за пять минут слабости.

– Они уже знают, что нас в Е. не довезли, – говорила, обращаясь ко всем женщина, которая мне помогала прийти в себя у тел Максима и Любы.

Я послала ей благодарную улыбку, и поддержала инициативу.

– На самом деле. Думаю, нужно пойти к шоссе сейчас. Попробовать остановить машину и просить связаться с ближайшим населенным пунктом, с милицией.

«А лучше остановить несколько машин»,– эта мысль пришла в голову сразу за тем, как стая покинула поляну. Я надеялась, что дважды за день они нападать не будут. И готова была сама пойти в лес. Ждать всегда было для меня невыносимо. Да, и честно говоря, я не на много больше рисковала, уходя в лес, чем все те, что собирались остаться. Я мало знала о волках, но все же достаточно, чтобы знать, стая на охоте может осаждать жертву несколько дней, пока она либо сама не попытается покинуть убежище, либо не обессилит совсем. А мы в данной ситуации жертва очень легкая – без воды и еды, мы не продержимся и одних суток, тут собрались далеко не самые отважные люди, да еще и скандальные женщины…

– Вот и иди одна,– к слову о скандальных женщинах.

Еще одно заявления Веры в том же духе и от этой пигалицы останутся рожки, да ножки, поскольку мой организм жаждет разрядки уже физической. И выораться для меня или подраться вполне актуальная тема для размышлений.. Я смаковала эти мысли пару минут, в подробностях представляя свои движения, как в замедленной съемке. Как я буду торжествовать. Наверняка, мое лицо стало согласно с моими мыслями кровожадным. Поскольку в разговор вступил Андрей.

– Вера, клянусь, если не заткнешься, останешься без доступа к расчетному счету, – в гневе этот молодой человек хорошеет замечательным образом.

– Да, ты в своем уме? Ты что говоришь? Ты за нее заступаешься?

– Я предупреждал, – и, может, я плохо разбираюсь в людях, но на лице Андрея отразилось полное моральное удовлетворение. Складочка между бровей разгладилась, и взгляд прояснился. Он поднялся со своего кресла и пошел ко мне навстречу. Можно подумать, он искал повод порвать с той самой крашенной, что собака женского рода.

Андрея встал передо мной:

– Идем?

– Хорошо. Наверное, чем раньше выдвинемся, тем лучше. И спасибо, – я не стала скрывать облегчения от того, что одной идти не придется. И вообще, пусть знает, что делает правое дело, так сказать.

– А вы знаете куда идти? – Спросила коротковолосая девушка, которая на поляне я нашла первой.