Текст книги "Черный Дракон"

Автор книги: Елена Коровина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– А это можно сделать?

– Наверное… Никто, конечно, не пробовал, но если вонзить заколку времён не в бутон, а в самого Уроборуса, думаю, он сбросит кольца и разовьётся. Ну а потом начнёт накручивать новые. Это и будет Новое Время. Только вот каким оно будет? Да и будет ли вообще? Во времена Французской революции адепты Нового Времени усиленно искали перстень с аграфом. Не побрезговали ни пытками, ни казнями. Но найти не смогли. Ал-Наг с аграфом оказались спрятаны надёжно. А потом Хранителям удалось вернуть расшатанное время в его русло.

– Получается, революции происходят, когда начинается временная энтропия? – догадалась Рина.

– Конечно! – Доминик кивнул. – И войны, и эпидемии. После таких глобальных ужасов возвращать время в привычное русло труднее всего. К тому же во времена катаклизмов появляется очень много тех, кто хочет сам завладеть перстнем Времени. Уж как они узнают про него, я не знаю. Но Хранителям приходится отбиваться. И их часто…

Рина ухватила без слов:

– Хранителей Ал-Нага часто убивают?

– Бывает… Адепты Разрушителей устраивают настоящие охоты. Но ведь Хранитель не один.

– Ты защищён силой Братства?

– Да!

– А Хранительница аграфа? А я?

Голос Рины дрогнул.

– Ты тоже! Разве бабушка не говорила?

– Говорила. Что ни с ней, ни с мамой, ни со мной ничего не может случиться. Но ведь она умерла… Почему же?!

И что ответить? Он только стиснул девочку, прижал к себе покрепче. Это ведь не коленку лечить. Тут душа и страх…

– Понимаешь, – проговорил Дракон, – все Хранители – люди. А люди умирают. Мы были уверены, что Варвара Петровна приготовила себе смену. Честно говоря, я думал, это твоя мама Светлина. Не предполагал, что это ты.

– Почему?

– Не знаю. Вернее, знаю. Я не хотел, чтобы это была ты. Я хотел, чтобы ты спокойно жила. Без всяких тайн и секретов. Влюбилась. Вышла замуж. Зажила счастливо. Нарожала детей.

Глаза Рины расширились.

– Дом. Дети. Кухня. Как в Средние века. Так?! Муж – глава и властитель. Так?! А обо мне ты подумал? О моих желаниях, мечтах?

– Я думал, что тебе именно этого захочется. Я старался оградить тебя. Да знаешь ли ты, что однажды, там, в парке, когда ты в самый первый раз разбила свою легендарную коленку, я наложил на тебя защиту – Оберег от несчастий?!

Рина побледнела:

– От несчастий или вообще от жизни? От всех?! Так вот почему парни, познакомившись со мной, подружив немного, уходили. Они не могли даже ничего объяснить. Просто уходили. Подруги давно вышли замуж, а у меня даже парня не было! Вот почему я клюнула на то Страшное Горе. А потом не смогла побыть даже с Олегом. А ведь он был таким хорошим!.. И нравился мне. Ты оградил меня от мужчин – зачем? Ты хотел быть единственным?! Но ведь тебя не было рядом! Да ты и не пришёл бы вообще, если бы не понадобился аграф!

Ринка вырвалась из его рук. Вскочила. Отбежала. Смерила таким взглядом, что мурашки по коже. Доминик почувствовал себя дураком. Преступником. Выходит, он ломал ей жизнь?! Но он не хотел ничего такого. Он хотел, чтобы ей было безопасно и комфортно. А превратил её жизнь в кошмар.

– А однажды ко мне подошла гадалка – молодая и жадная. Выцыганила у меня колечко. Сказала, дай я поворожу, а потом отдам. Но не отдала, а убежала. Так на следующий день у подъезда меня поджидала старая цыганка. Чуть не со слезами стала умолять: «Возьми кольцо! И не проклинай нас!» Я её спросила, почему она возвращает кольцо, а та сказала: «За тобой стоит твой Дом!» Я не поняла, какой такой дом. А это же твоё имя – Доминик. Получается, ты наложил на меня свою печать. Знаешь, как говорят парни про некоторых девушек, к которым никогда не подходят? Говорят, что у тех на лбу невидимая печать: «Занято!» Теперь я поняла, что гнало от меня мальчишек. Печать Дракона!

Доминик отвёл глаза.

– Ну, может, я перестарался… Я правда не думал, что получится такая сильная привязка. Но ведь когда я заговаривал, я оградил тебя даже от себя. На всякий случай. Мало ли что. Вдруг я бы сорвался и захотел причинить тебе боль…

– А ты бы смог?

– Не знаю. Жизнь длинная. Всякое бывает. Иногда Хранители ссорятся между собой. Иногда кто-то переходит на сторону Нового Времени. Вот ты же познакомилась с ловцом Дракона. Кстати, зачем?

– Глеб хотел оградить меня от Дракона. От тебя, – пробормотала Рина.

– Ты вполне могла сама сделать это. И между прочим, ты вполне могла бы найти себе парня, отбросив моё заклятие. Ты же защищена от меня. Почему ты этого не сделала?

Рина переплела пальцы. Отвернулась и прошептала:

– Я всегда хотела только тебя. И никого больше. Я просто не понимала этого. – Она повернулась, и огромные глазищи тёмного янтаря вонзились в Доминика, как два кинжала: – Только ты! Даже если убьёшь. Даже если бросишь и уйдёшь. Даже если потом всю жизнь одна. Я не пойду в чужие руки!

Господи! Доминик стиснул свои дурацкие пальцы так, что ногти впились в кожу. Его проклятые когти! Как она только может смотреть на них без отвращения?! Лапы, исковерканные постоянным отслеживанием течения Времени, прожжённые Следом аграфа, который надо не упустить, даже если плавится кожа. О, Господи, смилуйся над нами! Её чувство не может быть любовью. Не должно! У него сломан нос, на лице под скулой пятно от раскалённого железа, которым его однажды пытали, по телу шрамы от побоев и ран. Она что, не заметила, как он уродлив?! Ведь ему часто приходится охранять свой перстень от разных ловцов. Он убивал и сам падал от рук врагов. Только общая сила Братства поднимала его. Но может случиться и так, что никакое Братство не поможет. И что тогда? Она останется одна со своей дурацкой любовью?! Мучиться всю жизнь…

Нет! Он должен убедить её, что недостоин никакой любви. Надо предстать перед ней чудовищем, не стоящим ни грана чувства. Вызвать ненависть. Отвращение!

– Послушай! – хрипло сказал Доминик. – Не стоит реагировать так пылко. Конечно, мы качественно потрахались…

Она вскинулась, словно он ударил её этим словом.

Но он безжалостно продолжил:

– Но главное – аграф. Я пришёл не к тебе. Я пришёл за ним. Только он и нужен. И не говори про любовь. Какая любовь?! Мы – Хранители. Это просто работа.

– И ты целовал меня потому, что хотел как можно качественней выполнить свою работу? – Тёплый янтарный блеск отхлынул от её глаз. Они обрели холод. Медно-зелёный холод. – Хотел получить аграф?

Он ухмыльнулся. Хорошо, что она не увидела боли в его ухмылке. А боль была такая, будто он вырезал себе сердце. Тупым ножом. По кусочку. Но он же был превосходным лицедеем и потому произнёс, нарочито растягивая слова:

– Брось, женщина! Кончай философствовать. Ты видела, что Ал-Наг подал знак. Ты обязана отдать мне аграф.

– Почему?

– Разве ты не узнала меня? Я представился по всем правилам. Ты же видела, что я похож на Чудовище из сказки мадам Лепренс де Бомон.

– Что?! – Рина отпрянула в замешательстве.

– Ну ты же видишь, что я – тот, кто снялся в промо-ролике фильма. Ты же смотрела рекламу. Узнала меня. И открыла мне дверь. Всё по правилам. Ведь ты впустила меня.

Ринка закусила губу и в отчаянии вскинула глаза на лицо, вдруг ставшее чужим. Да, конечно, он – тот, кто бежит по звёздам, а потом раскрывает в ладони Аленький цветочек.

– Ты – актёр? – прошептала она.

– Когда как, – прогудел он. – Но тот ролик сняли специально для тебя. Чтобы ты увидела и узнала меня. Мы оба должны знать всё о сказке мадам де Бомон. Это старинное условие. Легенда. Может, и глупая. Но ей приходится следовать. Иначе почему же ты открыла мне дверь?

Ну и что сказать? Что она узнала того, о ком всегда помнила, а никак не того, кто делал какой-то там промо-ролик? Что впустила потому, что жила в ужасе и даже просила о помощи Луну? Что была уверена – ОН её защита и опора. Всегда – в прошлом и будущем. Её Дом.

– Дома хорошо, – прошептала Ринка и… в беспамятстве съехала на пол.

К чему помнить хоть что-то, если её Дома больше нет?

Она не чувствовала, как он подхватил её на руки, пытаясь уложить на диван. Не слышала, как он чуть не в голос ругал себя отборнейшим матом за то, что, как обычно, переборщил. Не ощущала, в каком ужасном ритме бьётся его сердце, вырываясь наружу от вины перед этой девочкой. Его Любовью.

Да откуда было ему знать, что это Любовь?! Он же никогда не любил. Ему было не положено. Нельзя никого любить. Иначе ты станешь уязвим. Любимого человека могут использовать как приманку, как предмет шантажа, чтобы Дракон отдал свой Ал-Наг. Отдал добровольно. Иначе перстень перестанет работать. Его нельзя украсть, только Дракон сам может его отдать. Но он не должен этого делать – ни при каких обстоятельствах. А значит, ему никто не может быть дорог. И он всегда выполнял это условие. Но теперь…

– О, женщина! – только и выдохнул Чёрный Дракон. И вдруг в ужасе ощутил, что силы уходят из Ринки. О Мадонна, она даже не сопротивляется! Из неё жизнь уходит, а она не сопротивляется! Неужели она не хочет жить?!

Дракон схватил её за руки. Руки становились холодными. Тронул лоб – тот белел на глазах. Кровь свёртывалась в жилах. Эта дурочка дала себе команду – умереть. Этого ещё не хватало! А где же он возьмёт аграф?! Она же должна ОТДАТЬ его из рук в руки. Иначе тот потеряет силу. Хотя, впрочем, какое дело до этой идиотской брошки (или заколки?), если Рина, его Рина, отдала себе такой чудовищный приказ?! Да гори всё Время огнём, лишь бы она была жива!

К чёрту все Братства и Долги! Он никому ничего не должен! Только ей – вот этой девочке, которую довёл своими кошмарными словами до того, что она решила больше не жить. Что же делать? Дракон заметался как беспомощный смертный. Как дурак. Идиот. Господи, он и впрямь идиот, если забыл, что он – Чёрный Дракон. Он перекачает свою Силу. Он может! Он умеет! Да его Силы хватит на десяток таких, как она. Только нужна кровь. Опять кровь. Но венозная – самая сильная.

Дракон вгрызся зубами в вену на своей левой руке. Идти за ножом нет времени. Да он и боится оторваться от девочки даже на секунду. Она – его, пока он держит её за руку и составляет с ней единую замкнутую на него систему. Капля. Всего капля его крови на её губы. Чтобы закрепить их общность. А потом перенести свои силы в неё.

Кровь рванула струёй. О господи, надо срочно прочесть заклинание на срастание вены! Иначе он изойдёт кровью прежде, чем сумеет передать свою Силу. Дракон зашептал. Слова путались от боли. А может, от того, что сегодня он и так уже потерял много крови. Ведь он вытащил этого ловца Глеба прямо из лап смерти. А потом вбухал в него столько сил. Знал бы о последующем, не подошёл бы к идиоту!

Кровь перестала течь. Куда уж больше! Она и так залила у Рины пол-лица. Доминик торопливо положил свои изувеченные пальцы на грудь девушки. Ну вот, заляпал и рубашку! А ведь это его рубашка, которую Ринка подкладывала себе под щёку, когда спала. Наверное, хотела думать, что он – рядом.

– Я заклинаю кровью! – начал Дракон. – Нет сильнее тёмной крови. Я заклинаю Небом. Нет вечнее Неба. Я заклинаю Любовью. Нет прочнее моей Любви. Я, Доминик Чёрный Дракон, един с этой женщиной Риной. Моя жизнь – её жизнь. Моя Сила – её Сила. Я передаю свою жизнь в её жизнь. Мою Силу – в её Силу. Я полностью открыт для её жизни.

Слова текли, нарастая. Ритм ускорялся. Заклятие Открытости прошло успешно. И теперь Доминик становился лёгоньким, как пёрышко. Бессильным. Беззащитным в своей Открытости. Зато он увидел, как Рина вздохнула. Но её желание умереть не отступало. Он чувствовал, как вся его Сила перешла к девушке, но осталась невостребованной. Она не хотела принимать Силу. Потому что не хотела жить. Не хотела быть с ним – с тем, кто просто зашёл забрать аграф, а чтобы она отдала побыстрее, потрахался с ней. Но и без него, о котором мечтала всю жизнь, Рина тоже не хотела жить. Господь Вседержитель, что же он наделал?!

Его сил уже не хватало. Ринка уходила куда-то в забытьё. Но как же так?! Неужели у него. Чёрного Дракона, не хватит сил, чтобы победить странное желание этой девчонки, задумавшей уйти? Он же всегда побеждает. За ним – Братство Хранителей. Из последних сил Доминик вытащил мобильник и нажал на цифру шесть. Четыре секунды – нужно держать ровно четыре секунды. И тогда во все стороны полетит его сигнал. Четыре – число Дракона в их Братстве. Шесть – его личное число – Чёрного Дракона. Теперь надо сообщить главное – что нужно. Доминик нажал на восьмёрку. Число энергии. Он просит у Братства энергии. Всей, которую они могут ему дать.

В разных городах, сёлах и деревнях, в разных странах шестьдесят человек встрепенулись. Они не схватились за телефоны. Кодовая волна вошла им прямо в мозг. Внутренним взором они увидели число шесть и почувствовали позывные. Потом пришла восьмёрка. И шестьдесят человек, рассеянных по миру, замерли на секунду, что бы они ни делали, чем бы ни занимались.

Студент Сорбонны, сидящий в библиотеке, вздрогнул, переворачивая страницу книги.

Смотрительница в Версале тревожно моргнула, переводя взгляд с посетителей на портрет Моны Лизы.

Матрос, валявшийся в ночлежке Бристоля, застонал в тревожном сне.

Двадцатилетняя испанская красавица, оторвавшись от своего возлюбленного, на секунду взглянула на него, как на чужого.

Историк Сим Симыч, только что напевавший прекрасным баритоном что-то оперное, согнулся от боли. Он был ближе всех к Дракону. Жарил мясо в своей квартире на московской Остоженке. Ему пришлось тяжелее всех. Но он тут же выпрямился – нельзя создавать помех в передаче энергии, если её просит член Братства. Тем более – Доминик.

Энергии летели к Дракону, встречаясь, сталкиваясь, скручиваясь. Через его руки они вихрем передавались Ринке, отметая её идиотское стремление забыться навсегда, уйти туда, где нет НИЧЕГО. Энергии боролись с мороком, который эта девочка возвела сама на себя. Он увидел, как порозовели её щёки. Почувствовал, как дрогнула её рука. Ощутил, как кровь получила активный импульс. Пусть она только очнётся, и… пусть она забудет своё кошмарное желание умереть!

Никаких смертей. Он победит! Он всегда побеждает. Даже таких дурочек… У него есть Братство. И Рина. Навсегда. На веки вечные. Доминик всхлипнул – то ли от физической боли, то ли от душевной. И провалился в спасительный сон.

Рина очнулась. Вздохнула, пытаясь вспомнить, что с ней. Но… ничего не смогла вспомнить. Словно на сознание наложили повязку и затянули потуже. Так туго, что ничего не чувствуется. Но ведь что-то было. Ринка хотела чего-то. Но чего?! Она лежала на диване, Но почему? И почему всё вокруг заляпано… кровью? И рядом с диваном валялся Доминик. Она видела его чёрные волосы. Слышала хриплое дыхание. Что случилось?!

Надо встать и помочь ему. Почему он так тяжело дышит? Что-то случилось!

Но сил не было. Рина подтянула ноги. Свернулась калачиком. Стало получше. Она никак не вспомнит, что здесь случилось. В голове чёрный провал. Но сейчас она встанет…

И тут раздался голос. Нет – шёпот. Почти без сил.

– Рина! Ты жива? – На пороге комнаты стоял, качаясь, Глеб. – Неужели он хотел тебя выпить, Рина? Кровь… на тебе везде кровь… – Глеб ахнул. – Ты слепая? Не видишь, он напал на тебя! Начал пить кровь. Но почему-то не смог. Кажется, ему стало плохо. И он свалился без сознания.

Рина судорожно вздохнула. Неужели такое могло случиться? Он же сам говорил, что никогда не обидит, не причинит зла. Хотя потом он сказал весьма недвусмысленно: «Многое может случиться…» И вот случилось. Он не удержался и напал на неё. Наверное, потому, что хотел поскорее закончить свою миссию – забрать аграф и уйти. А она всё тянула. Видно, он не поверил, что она действительно ничего не знает. Вот только убить её он не смог. Ведь сам же говорил, что поставил ей защиту – даже от самого себя. И вот когда проявилась его Драконья натура и он набросился на неё, давний оберег защитил Рину. Боже, Боже, что же тут творится?! Неужели Доминик мог сотворить такое?!

– Подонок, я убью его! – Глеб вскинул руку. Как бы ни был он слаб в магии, но сейчас события придали ему сил. – С ним будет покончено раз и навсегда!

Лёгкая голубоватая молния слетела с пальцев Глеба, рванулась к голове безжизненного Доминика и… погасла. Глеб тихонько взвыл и повторил попытку, на этот раз зашептав что-то про себя. «Заклинание», – поняла Рина. Молния сверкнула ярче, но опять погасла. Глеб выругался. Он и так еле держался на ногах. Магические нападения отобрали у него последнюю энергию.

– Не могу! – всхлипнул он. – Сил нет. Сейчас мне его не одолеть. Придётся уходить. Сам бы я остался. Но тебя надо спрятать. Чтобы, если вдруг он убьёт меня, ты была в безопасности.

Рина устало плюхнулась на стул. Её тоже еле держали ноги. После того как она провалялась без чувств, перехватывать молнии Глеба и тушить их было сложно. Она вообще не понимала, как сделала это, причём дважды. Кажется, она хватала их голыми руками. Потому что на ладонях вздулись волдыри. Теперь она понимала, отчего так обезображены руки Дракона. Но она не могла допустить, чтобы Доминик погиб. Если ему надо было убить её – пусть. Но она будет хватать молнии и пойдёт по раскалённым углям. Если надо – умрёт сама. Вместо Доминика. Но Глебу не нужно знать об этом.

– Нам надо уходить! – Голос Глеба обретал уверенность.

Рина попробовала возразить, хотя и сама понимала – Дракон опасен. И если она может умереть от его лап, то подставлять Глеба на смерть не имеет права.

– Ты говорила, что можешь пожить у мамы, – лихорадочно соображал Глеб. – Хотя нет, туда нельзя. Думаю, этот зверь знает адрес. Ко мне тоже нельзя. Но мы что-нибудь придумаем. Собирай быстро, что тебе нужно. У тебя пара минут!

Он подтолкнул Рину, и она на автомате кинулась в спальню. Переоделась, мельком взглянула на свои ладони. Волдырей, как ни странно, уже не было. Глеб торопил её. Из комнаты слышались его тихие ругательства. Кажется, он обвинял Дракона ещё и в том, что на локте у него появился ожог. Рина ахнула про себя – её ладони мгновенно зажили, но ожог переместился на Глеба! «А нечего было метать молнии в Доминика! – почти злорадно подумала она. – Вот теперь они вернулись к тому, кто их выпустил!»

Рина выхватила большую сумку. Побросала бельишко, пару кофточек, документы, деньги, пластиковые карточки. Ноутбук и мобильник. Какие-то мелочи. Не глядя. Руки сами схватили ещё что-то…

Это была рубашка Доминика. Как зачарованная Рина смотрела, как её руки, подчиняясь какому-то тайному ритму, поднимают с пола сброшенную рубашку. Осторожно, стараясь не запачкаться в крови, засовывают её в полиэтиленовый пакет. Кладут на дно сумки. Руки действовали отдельно от её разума…

Всё! Можно идти. Остальное купится потом, если потребуется.

Ах нет!.. Надо же взять с собой гранатик. Иначе деревце помрёт без ухода. Оно ведь такое нежное! Девушка схватила вторую сумку, поставила туда карликовое деревце. Обернула газетами. Укутала одеялом. Конечно, они на машине, но ведь на дворе зима.

– Я готова! – И Рина протянула Глебу сумку с гранатиком. – Бери!

Глеб не стал спорить. То ли не понял, что в сумке, то ли на споры не было сил. Он подхватил сумку, и они выскочили из квартиры. Запирать Рина не стала. Какой смысл? Дракон откроет любой замок.

Машина Глеба по-прежнему стояла около дома. Вот на неё, в отличие от хозяина, никто не покусился.

– Скорей! Садись!

И Глеб вырулил со двора. Погнал не разбирая дороги. Главное, подальше. Пока зверь не пришёл в себя, надо попасть в такое место, где ему не придёт в голову искать их. Где Рина оттает от страха. А он, Глеб, восстановит силы и схватится с чудовищем. Он должен победить. Обязан. Иначе какой же он ловец Дракона. И тогда начнётся отсчёт иного – Нового Времени. Там Рина станет его женой. Он сам – великим творцом Времён. Там все люди будут счастливы.

VII
Опасный город: похищение следует

Учёные Массачусетского университета провели любопытное исследование. Они выявили из общего количества испытуемых тех, чьё прошлое всё ещё довлело над людьми. Оказалось, что психологический возраст этих людей гораздо старше, чем тех, кто не носит груз прошлого в себе. И это касалось не только прошлого негатива, то есть ошибок, неудач, просчётов и сожалений о неправильных поступках или «неправильных» испытанных чувствах. Груз прошлого давил и на тех, кто слишком часто обращался к воспоминаниям даже о положительном прошлом – его победах, достижениях, приятных и прекрасных испытанных чувствах.

Отсюда исследователи сделали вывод, что ПРОШЛОЕ ВРЕМЯ, если его не убирает сам человек из своей памяти, входит во ВРЕМЯ НАСТОЯЩЕЕ – давит на него, отягощает и как бы спрессовывает оба времени в одно. Отсюда и возникает психологическое время таких людей, которое делает их гораздо старше, чем они являются на самом деле.

Из глубин Интернета

Доминик очнулся, будто пьяный. Голова гудела. Тело ломило. Если бы не энергия Братства, он вообще не смог бы очнуться. Какой же огромной силой, как оказалось, владела эта девчонка. Да она чуть не угробила и себя и Доминика!

Дракон поднялся.

– Ри-и-на!

Где же она?! Может, на кухне? Но инстинкт уже говорил ему, что Рины здесь нет.

Испугалась? Увидела кровь? Конечно, увидела и испугалась. Боже, она же решила, что он на неё напал! Она сбежала! С этим, как его… с Глебом. Нашла кавалера – ловца драконов… Конечно, тот уговорил её, что теперь он – её защитник. Ловко использовал момент. Ловцы такие. Умеют всё переворачивать, пудрить мозги, выдавать мнимое за реальное. Все Разрушители – лжецы и провокаторы. Но как Рина-то могла поверить?!

Впрочем, какая разница! Надо просто найти её. Ведь в таком деле никакой дурак ловец ей не защита. А кто-то же пытался её убить! Да и самого ловца тоже. Но кто?!

Но ведь и это не главное. Какая разница – кто? Доминик найдёт и уберёт этого гада с дороги. Ему не место в городе Рины. Только в аду!

Главное, как всегда, – Время. Доминик вырвал из груди кольцо. Обычно он делал это спокойно. Но теперь спешил. Наверное, задел что-то своими дурацкими когтями. Опять потекла кровь. Да что же это?! Он только и делает, что возится в крови! Быстро – заговор, останавливающий кровь. Теперь вымыть лапы, грудь и кольцо. Хорошо, что на него почти не попало. Ал-Наг плохо переносит кровь. Изгвазданную майку – в мусорный пакет. Свой чёрный свитер можно потом, уходя, натянуть и на голое тело.

Главное – каков знак Уроборуса? Всё на месте, или смещение времени пошло дальше и змей уронил хвост из пасти? Так и есть… Значит, энтропия убыстряется. Скоро кольца змея начнут разворачиваться. Колец пять. Ну а потом…

Да что он?! Никакого «потом»! Он найдёт аграф и закроет путь к ускорению. Сцепит Время и застегнёт его снова. Напрочь. Как было раньше. В конце концов, он у цели. Аграф где-то здесь. Вчера он чувствовал его, казалось, держал в руках. Правда, только казалось. Потом всё пошло наперекосяк. Как всё идёт наперекосяк в этом странном городе. Поначалу он подумал, что ловец прикрыл аграф. Но ночью Глеб валялся в отключке. Неужели есть второй ловец? Не может быть. Создание и подготовка ловца – дело штучное. Но кто-то же ещё борется с Драконом. Пытается добыть то ли Ал-Наг, то ли аграф.

Нет, рисковать больше нельзя. Доминик должен найти сейчас аграф и забрать с собой. Конечно, это не по правилам. У каждой волшебной вещи должен быть свой Хранитель. Но ведь рассказывал же ему Сим Симыч, что перед Французской революцией перстень и закрепа были спрятаны у одного человека – у старенькой писательницы-сказочницы мадам де Бомон. Это она потом ввела традицию опознания по своей сказке «Красавица и Чудовище». Чудная была старушка. Или чудная?

Сказки… Правила… Символы… Теперь не до них. Доминик заберёт аграф и отыщет Рину. Потом отдаст ей аграф, чтобы она уже по всем правилам его отдала ему. Вот идиотские цепочки действий! Сразу видно, намудрила старушка. На то и сказочница…

Дракон принюхался. За годы работы у него выработалось чутьё на этот проклятый аграф. Были бы все магические вещи в одних руках, было бы проще. Но, конечно, и разделение их – поступок разумный. Мало ли что… Вот только теперь он, Дракон, ничего не чувствует. Неужели Ринка забрала аграф с собой?! А убеждала, что понятия не имеет о нём. Врала, значит…

Дура! Или слишком умная? Может, сговорившись с Глебом, обвела Дракона вокруг пальца? Решила утаить аграф. Сыграла любовь с Драконом, чтобы отобрать у него Ал-Наг. Соединить сокровища вместе и стать властительницей мира. Неужели именно из-за её ужасных замыслов и разворачивается Уроборус? А ведь это возможно! Дракон же наделил её непробиваемой защитой. Идиот!

Нет. Это слишком невероятно. Невозможно. Он знает её всю жизнь. Он лечил её коленки. И сейчас готов отдать всё на свете, лишь бы Рина не оказалась предательницей! Но тогда где же аграф?!

Доминик обошёл обе комнаты, кухню, ванную и туалет. Ничего. Открыл дверь на балкон. Ничего! Прошёлся по коридору. Пусто! Ещё пару часов назад он точно чувствовал аграф. Он бы нашёл его, даже если она и говорила, что не знает, где бабушка его спрятала. Дракон был уверен, что найдёт! Потому и промедлил. Но теперь квартира пуста…

Звонок пронзил его, как игла. Это ещё кто – неужели Рина вернулась?! Надо бы хоть свитер натянуть, но звонок так дребезжит…

Доминик выскочил в коридор, распахнул дверь. На пороге стояла бабулька и сверлила его недобрым взглядом:

– А чегой-то у вас дверь нараспашку? И вы кто такой будете? А где Ринка?

– А вы кто? – опешил Доминик.

– Я-то – соседка с нижнего этажа – Зинаида Никитична! – отчеканила бабулька и взглянула на Доминика тем взором, про который говорят: как под микроскопом проверила. – А вот вы-то кто? Никогда вас не видала! И не подходите ко мне! – Бабка ловко выхватила из кармана мобильник и начала лихо жать на кнопки. – В ДЭЗ позвоню и в милицию! И соседке сверху, пусть сюда бежит!

– Погодите! – Доминик опамятовался. – Не надо соседок и милиции. Тем более что она теперь – полиция.

– И что? – фыркнула бабка. – Хоть как назови, лишь бы приезжала скорее!

– Да постойте! Поглядите же на меня!

Бабулька оторвалась от кнопок, подняла глаза и выпалила:

– Эва! Дак ты ж актёр. Я тебя на рекламке видала. Только думала, ты постарше будешь. На Баталова похож из «Москвы, которая слезам не верит». Конечно, не такой красавец, как тот. Но тоже ничего. Так ты Ринкин хахаль, что ли? Вот уж расскажу, не поверят! Она-то у нас всё тихоней ходит. Да, видать, в тихом омуте-то черти и водятся.

Доминику не понравилась бабкина готовность к сплетням. Ведь Рине здесь жить.

– Какой я вам хахаль! – огрызнулся он. – Глядите внимательней!

Бабка скосила глаза и сморщилась:

– И вправду, вряд ли хахаль. Немолодой уже. Говори внятно, кто будешь, а то я быстро!.. – И бабка снова схватилась за мобильник.

– Вы же культурная женщина, Зинаида Никитьевна! – льстиво проговорил Доминик.

– Никитична! – поправила бабка. Но жать на кнопки перестала.

– Извините, Никитична! – поправился Доминик. – Вы же мудрая женщина и сами уже догадались, кто я.

Зинаида вгляделась попристальнее:

– Конечно, вроде не вор. Потому что стоишь заспанный и в одних трениках. Значит, родственник вроде.

– Да вы прямо Шерлок Холмс! – подбодрил Доминик.

– Видала я нового Холмса! – отрезала Зинаида. – Мальчик, конечно, пригож. Картинка. Но нашему Васе Ливанову и в подмётки не годится. У того на лице – ум человеческий, а у нового – компьютер, лампочки мигают.

«Да она киноманка, – вздохнул про себя Доминик. – Не дай бог сейчас сообразит, что я – Холмс и есть». – И он выдохнул:

– Ну?

– Что – ну? – оскорбилась бабулька. – На Холмсов ты точно не похож. Те оба красивые, а ты как-то чудно выглядишь. Небось сидишь на диете. Вон какой тощой! Да ты никак Варвариным братом будешь? Варвара говорила, что у неё брательник меньшой имеется. Аж на двадцать лет моложе. Ты, что ли?

– Я! – уверенно подтвердил Доминик, но внутренне смешался. Ни про какого брата Варвара Петровна никогда не упоминала. Что за новый фигурант?

– А чего ж ты на её похоронах не был? И вообще никогда не заходил? Нехорошо это!

– Я по командировкам мотаюсь. – Дракон сказал чистую правду.

– Конечно, я знаю, вы крепко с Варварой поругались, но всё одно нехорошо! – гнула своё Зинаида. На то ведь она и была Общественницей, чтобы точно знать, что хорошо, а что плохо. – Мало ли как случается, но ведь родственники! А что разница у вас двадцать лет, так это тебя никак не оправдывает. Больше того, ты в расцвете сил, должон был сестре, уже старенькой, помогать. А ты что? Всего-то и прислал одну посылку! Книжки какие-то. Да она их и открыть не успела. Как-то худо ей стало. Ну и померла во сне. Я ещё тогда возмутилась: ну к чему пенсионерке книжки? Деньжат бы перевёл. Эх, непутёвый ты мужик!

И Зинаида с оскорблённым видом повернулась к лестнице.

– Постойте! – крикнул Доминик. – А приходили вы зачем?

– Не твоего ума дело! – огрызнулась бабка и процедила: – Риночке хотела кое-что отдать. Как придёт, пусть сама зайдёт. Тебе не дам!

И бабулька лихо потрусила по лестнице, не вызывая лифта.

Доминик вернулся в квартиру. На этот раз закрыл замок в двери. Всё это ему не нравилось. Какой-то брат, обнаружившийся у Варвары Петровны, о котором не знало Братство. Какие-то книги, после получения которых Варваре и стало худо. Всё это были незнакомые Следы. Утаённые. А все тайны Чёрный Дракон не любил. Тайны вели к гибели. Вот и Варвара умерла внезапно.

Доминик прошёл на кухню. Сел на то место, где вчера сидела Ринка. Стиснул голову. Надо сосредоточиться. Надо найти Ринку! Даже если она спряталась от него на другом конце света. Он должен найти её. Отобрать аграф. Если надо, он применит силу. Потом объяснится с этой строптивицей. Сейчас на разговоры нет времени.

Доминик вздохнул и ушёл в транс. Там были яркие лиловые облака. И оранжевый закат. Картина в тяжёлой золочёной раме. Потом что-то грохнуло, и картина сорвалась со стены. Доминик кинулся прямо под раму. Мгновение он думал, что ему перебило хребет. Боль застлала весь мир. Но ведь это фантомная боль. Только отголоски реальной. А в реальности, как он увидел, где-то в комнате гостиничного типа с кровати вскочила Ринка. Ахая и взвизгивая. Оказалось, что по стене сверху прямо на кровать съехала тяжёлая картина. Хорошо, Ринку даже не задела. Только испугала со сна.

Хорошо… Дракон потянулся к своему ушибленному хребту. Да если бы он не бросился на кровать, закрывая Рину, картина ударила бы девушку, а не сползла аккуратно по стенке. Кто-то продолжает охоту. За Ринкой, за аграфом – какая разница! Где они? Надо найти, и срочно!

Дракон ещё раз вошёл в транс. И опять услышал грохот. Теперь он понял – кто-то бьёт по стене из смежного номера. Удар. Опять падает картина. Другая – натюрморт. Огромная рама рушится на Глеба, спящего в соседнем номере. Но к тому никто не бросается на выручку. Глеб стонет. Он даже не успевает проснуться, как погружается в забытьё. Дракон смотрит, как бледнеет лицо Глеба, но всё же улавливает искры жизни. Тяжёлая картина не стала убийцей. Глеб жив. Дракон скручивает в пальцах дротик жизни и кидает в парня. Ну не везёт этому ловцу – вот уже второй раз не он ловит Дракона, а сам Дракон спасает ему жизнь. Это ли не позор для ловца?..