Текст книги "Лунная волчица, или Ты попал, оборотень! (СИ)"

Автор книги: Елена Амеличева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 4 Чудо

АНДРЕИ

Мы продолжили путь, каждый думая о своем. Но я никогда не забуду эту фигурку на ткани, рядом с вырванным звериным сердцем. Какие бы гнусности ни задумал Роберт, если это касается моей зажигалочки, нужно ему помешать!

Лия, тоже напряженная, молчаливая, уже не получала удовольствия от этого путешествия, вероятно. О чем она думала? Подозреваю, что ее мысли были заняты отцом и братом. Если бы мог хоть чем-то помочь! Но, увы.

А вокруг нас тем временем во всей своей красе раскрывалась северная природа, не тронутая человеком-разрушителем. Постепенно и лицо Лии прояснилось. Она с восхищением взирала на эту изначальную красоту, тонущую в совершенной гармонии. Пухлые губки изгибались улыбкой, которую мне так хотелось сцеловать с них!

Временами мы, не сговариваясь, останавливались, любуясь темной зеленью лесов, отражающихся в спящих озерах, или не в силах оторвать взгляд от ущелья, огромным зигзагом изрезавшего горный массив. Казалось, цивилизации вообще не существует, она была лишь болезненным мороком, растаявшим под натиском бездонного неба и ревущего водопада.

Целительное погружение в природу это ведь тоже своеобразный путь вглубь себя. Когда находишь силы взглянуть страхам в лицо, признаться себе в чем-то нелицеприятном, попросить прощения у высших сил за неизбежные ошибки, которые все совершают на жизненном пути. Перед тобой всплывают такие решения, которые в будничной суете жизни городов просто невозможно поймать за хвост. Многое видишь по-иному, а с чем-то вообще встречаешься впервые.

День клонился к закату, когда мы дошли до очередного поселения индейцев. Почти один в один как первое. Поэтому я удивился, увидев, что Лия достала смартфон. Но девушка развернулась спиной к кучке вигвамов. В глазах, ласкающих небосвод, который начинал разгораться алым, блеснули слезы восхищения.

Она включила телефон, посыпались те мои смс-ки, которым не посчастливилось вчера. Те самые, где я признавался в любви. Моя волчица замерла, глядя на экран. Слезинки прочертили влажные дорожки по щекам.

– Сегодня не мучь меня, умоляю, – тихо прошептал я, встав рядом с ней, будто невзначай касаясь ее плечом.

Не ответив, она отошла в сторону. Эх, бегать мне сегодня по лесу и снова выть с тоски...

– Что происходит? – спросила Лия, когда мы собрались у костра.

– Приветственный танец, – пояснил Роберт, кивнув на местных Чингачгуков, которые взяли бубны, натянули шкуры волков на головы и пустились в пляс.

– Интересно.

– Когда сюда прибыли первые оборотни, индейцы их чуть ли не за богов приняли. А когда приплыли европейцы и начали истреблять местных, только мы встали на защиту коренного населения.

Угу, ты лично. Уж скорее поверю, что он обменивал бусы на золото и привозил тифозные одеяла. Я скрипнул зубами. Ничего не имею против индейцев. А вот Андреева готов своими руками задушить, хоть прямо сейчас!

Под равномерные удары бубнов и свои же монотонные завывания танцоры отыграли «обязательную программу» и, сочтя, видимо, торжественную часть законченной, тоже сели к костру.

Вкуса еды я не оценил, думать мог лишь о Лии. Ласкал ее лицо, на котором переплетались отсветы костра, взглядами и мечтал о том, чтобы этой ночью она сжалилась надо мной.

Когда все разошлись спать, я снова дезертировал из палатки, хотя в этот раз молодые Чингачгуки не применяли ко мне газовую атаку. Полная луна облегчила задачу, благодаря хрустально-голубоватому свету не пришлось плутать в потемках. Нос снова безошибочно определил палатку, где спала любимая.

Помедлив, взял смартфон, намереваясь подоставать мою волчицу. Первое смс улетело, унеся с собой способность дышать. Булькнуло, долетев до адресата, в глубине вигвама. Тишина. Побродил, подождал. Повторил отправку. Опять ничего.

Зараза моя красивая, изведешь ведь меня! Накатал длинное, проявляя чудеса красноречия. Тот же результат. Психанул, подошел к входу и...

Едва не столкнулся с ней нос к носу.

– Барсов, ты доставучий, как репей! – прошипела, высунув наружу голову.

– Бессовестная! – провел ладонями по ее плечам, обхватил за тело и вынул из палатки.

Прижал к себе, довольно урча. Наконец-то!

– Это ты бессовестный, – тихо прошептала она.

– Я совестливый, – возразил, поглаживая ее спину и немного ниже. Ну, или много ниже.

– Показать тебе кое-что хотел.

– Уже видела.

– Я красоту неописуемую имею в виду.

– Докажи!

– Прямо тут? – поддразнил ее.

– Стесняешься?

– Может, тебя обратно в палатку засунуть?

– Нет уж, раз вытащил, показывай! – она хмыкнула. – Да, двусмысленно прозвучало.

– Идем уже, – взял ее за руку и подвел к небольшой изгороди, у которой рядком лежали каяки. – Бери один и весло.

– Ты решил обнести индейцев, Барсов?

– Мы все вернем обратно, не переживай.

– Тогда ладно.

Море в объятиях темных силуэтов гор переливалось серебром. Ощущение такое, будто луну натерли на терке, и она превратилось в это сияющее покрывало, которое колыхалось волнами. Налюбовавшись, мы спустили каяки на воду, отплыли от берега и замерли пораженные, глядя на то, как черная глубина взорвалась от прикосновения весла фейерверком белоснежных звезд.

Море оказалось наполнено живым волшебством, которое от малейшего прикосновения искрилось, светясь и завораживая. Сияющие смерчи взвивались в воде от прикосновения весла, пока мы плыли вперед, потеряв дар речи от того великолепия, которым щедро делилась природа.

Не знаю точно, как называются крошечные фосфоресцирующие микроорганизмы, это не имеет ровным счетом никакого значения. Важна была неповторимость чудесного мгновения, ценность которого измерялась тем, что пережил ты его с любимым человеком. Флюоресцирующие частички навсегда слились для нас с моей волчицей в единое воспоминание, которое принадлежало только нам двоим.

Как и весь мир вокруг – звездное небо с кругляшом луны, медленно гаснущая сияющая вуаль в воде, делающая каяки похожими на кометы, бороздящие вечность. Я бы согласился, чтобы это мгновение замерло, навсегда запечатав нас внутри. Но жизнь не остановить. Ее можно лишь прожить.

Носы каяков почти одновременно уткнулись в песок. Я вылез и подтащил Лию ближе, чтобы она не замочила ноги. Помог ей выйти, сжав горячую ладонь. Рядом с нами чернел остов кормы какого-то судна. В лунном свете это было необыкновенное зрелище. Девушка подошла к нему и погладила по боку.

– Может, это останки того самого корабля, на котором приплыли первые оборотни? -прошептала она.

Судя по голосу, улыбается. Приятно слышать.

– Любишь все эти легенды, пророчества и прочее?

– Я их часть, забыл? – она усмехнулась.

– Ты права, моя Лунная волчица, – выдохнул я, развернув ее лицом и прижав к себе.

Ох, ты же ж! Будто пламя обнял!

– Лия, ты... – прижал запястье к ее лбу.

– Что?

– Ты горишь!

– Я прекрасно себя чувствую.

– А я и не говорю, что ты заболела.

– Не понимаю, Барсов.

– Любимая, ты обращаешься! Сегодня ты впервые станешь волчицей!

Глава 5 Обращение

ЛИЛИЯ

Тело пело, когда я орудовала веслом. Маленький юркий каяк послушно рассекал черную воду, в которой мы с Рэем плыли, как две маленькие песчинки в звездной вечности, взвивающейся мириадами сияющих искр. Это было так непередаваемо красиво, что по лицу потекли слезы. Казалось, что в мире сейчас существуем только мы.

А потом реальность вмешалась в эту сказку. После высадки на берег Барсов прижал меня к себе, заставив тело заныть от сладкой боли в предвкушении грубых, страстных ласк моего полукровки. Но мужчина коснулся запястьем моего лба и ахнул:

– Ты горишь!

Если только от желания, хотела ответить я, но он огорошил:

– Любимая, ты обращаешься! Сегодня ты впервые станешь волчицей!

Нахмурилась, сопоставляя факты. Я уже не девственница, это верно. По прилету в Нью-Йорк меня изводят вспышки гнева, но раньше списывала это на нервы. И агрессию с трудом сдерживаю. Снежану так и вовсе хочется прибить постоянно! А раньше я была куда более терпима к окружающим, даже к тем, которые меня бесили.

Плюс временами плохое самочувствие, которому не придавала значения, полагая, что это естественная реакция тела из-за переселения на другой континент. Еще внезапные усиления физической выносливости, как в тот момент, когда мы с Софи улепетывали от Андрэ и Банни.

А уж про безумный сексуальный аппетит вообще молчу – я-то списывала это на реакцию на моего полукровку и решила, что попросту слаба на передок!

Какая же ты дура, Лунная волчица! Не заметить очевидного, не понять, что все идет к обращению! Это как девочка-подросток, которой давным-давно все объяснили про месячные, а когда они у нее начались, она испугалась и вызвала скорую!

Я застонала, прикрыв глаза.

– Лия, тебе больно? – всполошился Рэй.

– Нет, – пожала плечами, – что даже странно. – Прислушалась к своему телу. – Ничего такого не чувствую. А что, кстати, я должна ощущать?

– Сложно объяснить, – он нахмурился. – Это ни на что не похоже. Словно... не знаю, как сказать. Словно что-то ширится внутри тебя, наполняет до краев, а потом.

– Барсов! – я ахнула, вздрогнув всем телом, потому что стоило ему это произнести, как именно так со мной и произошло.

Этому на самом деле нет подходящего сравнения! Сила внутри начала распирать меня, уперевшись в границы физической оболочки. Будто он, тот самый Зверь, который мирно дремал все эти годы, пробудился и теперь жаждал свободы. А я жаждала с ним познакомиться!

– Это будет больно? – задала дурацкий вопрос.

И так знала, что первое обращение весьма болезненно. Оборотней с детства к этому готовят, приучая относиться к предстоящим мучениям, как к родовым схваткам – да, не особо приятно, но это просто нужно перетерпеть, ведь потом будет удивительное!

– Да, – честно ответил Рэй. – Но ты справишься.

– Надеюсь, – прошептали губы.

А вот и она – та самая боль. Нет, мышцы не лопаются, суставы не выкручиваются, кожа не рвется на лоскуты – как показывают в фильмах, которые настоящие оборотни смотрят в качестве комедии. Если бы обращение проходило так, мы вымерли бы как вид, ведь такие страдания запросто могут привести к шоку и смерти любого живого существа, даже самого выносливого в мире.

Уж скорее происходящее похоже на постепенную переплавку плоти, словно тело меняется на молекулярном уровне, перестраивается, ищет подход к той силе, что бушует внутри, чтобы адаптироваться под ее мощь, служить верой и правдой, потворствуя всем желаниям нового, уникального существа.

Кстати, о желаниях.

– Что ты делаешь, Барсов? – выдохнула я, когда он начал раздевать меня.

– Нужно снять одежду. Ты же не хочешь обратно плыть голой? Все ведь разорвется.

– Тебе бы понравилось, – усмехнулась сквозь боль, самонадеянно подумав, что такое мне вполне по силам вытерпеть.

– Еще как, – он улыбнулся, потянув вверх мой свитер.

– Аххх! – воздух выбило из груди, ноги подкосились.

Мужчине пришлось ловить мое оседающее тело. Он что-то говорил, снимая с меня остальное, тон был успокаивающим, но слов я не понимала. Могла лишь заставлять себя дышать через силу, хлопая глазами, как кукла – потому что пришла настоящая боль перерождения.

В конце я уже не ощущала себя, лежа на руках Барсова и бездумно глядя в бездонное звездное небо. А потом все внезапно переменилось. Один раз моргнула, и зрение стало другим, будто до этого ходила в чужих очках, не подходящих моим глазам, а тут вдруг сняла их и увидела мир во всем его великолепии.

Именно зрением я для начала и восприняла новый мир. Звезды стали яркими и такими близкими, что казалось – вытяни руку и соберешь их в горсть. Деревья на острове показали мне каждую свою шероховатость, позволив пересчитать все хвоинки до единой. Их шевелил ветер, явственно нашептывая на ушко, что теперь мне доступен каждый аромат, который он принес, чтобы искусить мой новый нюх.

Запах моего полукровки – м-м-м! А еще смола, вода, подгнившая древесина, вонь лося, который совсем недалеко – бежать лишь минуту, так громко топочет, что его, наверное, слышит весь мир. А вот бьется крошечное сердечко пичуги, которая испуганно взирает на меня с ветки. Вспорхнула, ударив по чувствительному теперь слуху, унеслась прочь. Волны с грохотом и шипением накатывают на берег – так громко!

Но все ощущения перебивает восхищение, которое светится в глазах моего волка, глядящего на свою волчицу. Непривычно смотреть на него снизу вверх, хоть я и крупнее обычного волка раза в два, а то и больше. А еще – видеть при этом свою морду, волчью!

Но эти смысли не задержались в сознании, потому что пришли ощущения тела -непередаваемые. Все по-другому, абсолютно! Ничего похожего не ощущала! А ощущала я теперь всю себя полностью, от влажного носа, обдуваемого ветром, до кончика хвоста.

Кстати, у меня теперь имеется хвост! Крутанулась, как кошка, пытаясь его разглядеть, и шлепнулась на песок. Барсов заржал, я предупредительно зарычала. Поднялась, отряхнулась, скосила глаза. Да, хвост есть. И он белый.

Замерла, глядя на него. До обращения в глубине души жила надежда, совсем по-детски наивная, что я окажусь черной, серой, рыжей, да хоть синей волчицей, а вовсе не белой. Ведь это будет значить, что они все ошиблись, я не Лунная волчица. И тогда не моя вина, что отец не получит тех денег, которые за меня платил Роберт.

Придется искать в другом месте, выкручиваться, что-то придумывать, но продажа дочери перестанет быть для него спасением. А я смогу стать обычным оборотнем, сама выберу себе мужчину, закончу учебу, открою свое дело, как и мечтала, буду путешествовать.

Но шерсть была белой. А это значило, что я – Лунная волчица. И нормальная жизнь мне не светит. Захотелось запрокинуть голову и завыть на луну, выпуская всю ту боль, которая всколыхнулась внутри от осознания этого. Ну, почему?!

– Все будет хорошо, – прошептал Рэй, присев рядом со мной на корточки. – Ты освоилась?

Я волк. Он всерьез полагает, что смогу ответить? Из пасти вырвалось что-то похожее на смех.

– Понял, – мужчина кивнул. – Уже хотела съязвить, но никак?

Встав, он начал раздеваться. Интересно, если я, глядя на него, хочу секса, чем это считать, зоофилией или для этого извращения еще не придумано умное слово? Но мой полукровка реально хорош!

– Ты мне тоже нравишься, – Барсов самодовольно ухмыльнулся.

Я зарычала, напомнив, что с волчицей шутки плохи!

– Покусаешь позже, – пообещал мужчина, опускаясь на одно колено.

Меньше десяти секунд – и передо мной стоял красавец-волк. Черный, мощный, с сияющими желтыми глазами. Меня неимоверной силой понесло к нему. Обнюхала, толкнулась мордой в его шею, лизнула в нос. Что я творю?!

Но он ответил тем же. А потом... Обменявшись взглядами, мы сорвались на бег, ворвавшись в черную ночь, которая испокон веков принадлежит нам, оборотням!

Глава 6 Возвращение

АНДРЕИ

С ума сходил, глядя, как ее терзает первое обращение, и не в силах помочь любимой! Но все закончилось, она предстала предо мной во всей волчьей красоте. Белая, со слегка перламутровым оттенком, шерсть – воистину лунная. Длинные тонкие лапы, раскосые зеленые глаза, она прекрасна! Боже, я желаю зверя!

Рассмеялся, качая головой. Но что поделать, моя зажигалочка сексуальна во всех ипостасях!

Перекинулся, едва устоял на лапах, когда она налетела на меня, так искренне радуясь, что звериное сердце в груди переполнило счастье – она любит меня! А потом мы побежали в ночь, слились с ней, наслаждаясь каждым мгновением.

Лишь когда рассвет напомнил о себе, прочертив на востоке тонкую светло-сиреневую линию, мы вернулись к одежде, которую оставили на берегу. Лия легко перекинулась обратно, словно делала это миллион раз. По-моему, она даже не задумалась над этим.

Я и сам, вернувшись в облик человека, думать уже не смог, увидев мою любимую, стоявшую рядом – обнаженную, прекрасную и такую желанную! А она еще и потянулась бесстыдно, выставив себя во всей красе.

Набросился на нее, как хищник, жаждущий растерзать. Уронил на песок, тут же ворвался в ее тело, задвигался яростно, быстро, глубоко, блаженствуя от ответных движений бедер моей зажигалочки.

– Рэээээй, – простонала Лия, изогнувшись в моих руках от наслаждения.

Но я лишь ускорился, самозабвенно любя мою волчицу, сливаясь с ней воедино, рыча, как волк. Еще, еще, еще! Все равно мало! Хочу еще!

Оглушенный удовольствием, которое взорвало меня, как и ее, несколько раз, прижал мою зажигалочку к песку. Не отпущу. Останемся тут навсегда, она будет принадлежать мне, а я ей. Беру в свидетели луну и ночь, больше ничего не нужно!

Но рассвет властно разогнал волшебство, наполнив все вокруг серыми клубами тумана. Кожа Лии покрылась мурашками – но не от желания, а от холода. И какой бы ужасной ни казалась мысль о возвращении из этой сказки в реальность, где есть Андреев, а любимая принадлежит не мне, выбора не имелось.

– Прости, не сдержался, – прошептал я, заглянув в глаза девушки.

– По лицу вижу полнейшее отсутствие раскаяния! – она усмехнулась. – Вставай, Серый волк! И учти, в следующий раз Красная шапочка будет защищать свои пирожки!

– Очень этому рад, – ответил, отсмеявшись.

– Чему именно?

– Тому, что ты признаешь – будет следующий раз!

– Барсов! – возмущенно прошипела она.

– Люблю тебя, – тихо прошептал я, погладив ее по щеке.

– Нам пора, Андрей, – отрешенно прозвучало в ответ.

Каяки медленно плыли обратно, разгоняя веслами утренний туман над водой. Казалось, мы застали волшебный миг рождения облаков, раскрыв их тайну появления в небе. Но несмотря на красоту просыпающейся природы, на душе было тошно. Так хотелось вернуть то счастье, которое переполняло меня благодаря Лии!

Но она даже не смотрела в мою сторону. Плотно сомкнув губы, девушка мерными гребками заставляла каяк стремиться назад, в безжалостный мир, в котором все против нас. И если честно, я понятия не имею, как это изменить! Но сделаю для этого все – и возможное, и невозможное!

Мы едва успели разойтись по палаткам, как начали просыпаться индейцы. Все занялись своими делами – молча, сосредоточенно, будто роботы. Позавтракав, мы трое отправились в путь. Разговаривать тоже не хотелось. Ноги послушно шагали вперед, а невеселые мысли ели поедом мозг.

– Стойте. – Лия внезапно остановилась, напряженно вглядываясь в лесную чащу.

– Что? – спросил я ее, встав рядом.

– Пока не знаю, – пробормотала рассеянно, поведя носом – в точности, как ночью, проверяя острый нюх.

– Кого ты почуяла? – Роберт с интересом вгляделся в нее.

– Не могу понять.

– Можешь. Закрой глаза, – тон не оставлял простора для маневра. – Теперь сосредоточься на запахе. Не думай, просто впитай его. Ответ придет сам. Твой оборотень справится.

– Это медведь! – выдохнула девушка и распахнула глаза. – Совсем близко!

– Не бегите, – Андреев достал пистолет.

– Нет! – Лия покачала головой и положила ладонь на сгиб его локтя. – Он уйдет.

Услышав хруст веток, я поспешно прикрыл мою волчицу собой. Из леса вышел довольно-таки упитанный Потапыч. Глянул на нас – с любопытством, но настороженно.

– Он уйдет, – повторила девушка.

Медведь постоял, размышляя, стоит ли связываться с этими непонятными двуногими, потом развернулся и почесал обратно в кусты, тряся отъеденной попой.

– Отличный нюх, – похвалил Роберт, убрав оружие. – Ты развивала его сама? Отец, насколько я знаю, легкомысленно относился к твоему воспитанию, растил, как обычного человека.

– Благодаря папе у меня было детство без каждодневной муштры. – Отрезала Лия и двинулась вперед.

– Ты оборотень, твои навыки нужно было развивать! – жестко возразил Андреев, нагнав ее.

– Истязать с детства? – она усмехнулась с горечью. – Нет уж, спасибо! Я и так не выбирала это – родиться Лунной волчицей!

– Это честь, девочка! – мужчина казался уязвленным.

– Правда? Простите, Роберт, у меня из-за этой, как вы это назвали, чести нормального детства не было! Все, что помню – огромных охранников, которые всегда стояли рядом. Маленькой я из-за них ничего не видела. Можно сказать, что и потом, когда подросла, они заслонили мне весь мир!

– Благодаря этому ты там, где должна быть.

– С чего вы взяли, что я хочу тут быть?

– Ты не ценишь того, что у тебя есть.

– Про вас могу сказать тоже самое! – огрызнулась Лия.

Глаза Андреева опасно сверкнули. Я поспешил вмешаться:

– Все мы такие, гонимся за чем-то, а то, что под носом, не замечаем.

– Верно, – Роберт кивнул и быстро пошел вперед.

– Вы, мужики, всегда заодно, – фыркнула моя волчица, сверкнув глазами, и двинулась следом за ним.

Вот так всегда, пытаешься ее защитить, а в итоге тебе же и прилетает рикошетом!