Текст книги "Дева. Звезда в подарок"

Автор книги: Елена Усачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

2. Покровитель тропы

Труд для Девы главное. Следуя за своей планетой, Меркурием, она ищет знаний, чтобы подчинить вещественную природу своему уму. Однако также Дева может стать сплетницей, критиковать и высмеивать людей, которые отстают от нее по своему уровню развития.

Накрапывающий дождик делал шагающих людей одинаково серыми. Даже Юлина зеленая куртка от измороси потемнела и посерела. Рюкзак с каждым шагом становился тяжелее, но еще тяжелее были Юлины мысли.

Кто?

Как в дурном детективе. Десять человек, и каждый мог зачем-то залезть к ней в рюкзак. Два вечера она сидела около костра, заполняла дневник, и ни у кого даже вопроса не возникло.

Вчера он еще был, а потом растворился в воздухе.

Десять человек! Кто?

Харину с Олегом Павловичем можно вычеркнуть. Взрослому ее дневник не нужен. Ирка тайны хранить не умеет, проговорится тут же. Да и зачем ей конверт? Что она с ним будет делать? Прочитает, что про нее думает Юля, ну и что? Ничего нового там нет. Дружат они давно, двадцать раз ругались, расходились и вновь становились закадычными подружками. Ирка для Юли была чем-то вроде щита. За ее шумностью, разговорчивостью и повышенной активностью можно было легко спрятаться, подумать, оценить ситуацию. Только Ирка могла согласиться на такую аферу, как поход. Она мгновенно загорелась этой идеей, тут же купила все, что нужно, и опомнилась лишь здесь, на Алтае, когда бежать уже было некуда, когда автобус, привезший их к веселой речке Чуя, упылил прочь.

Не станет Ирка красть дневник. Если бы он ей понадобился, она бы взяла в открытую – схватила бы с Юлиных колен и начала бы бегать по всему лагерю, демонстративно потрясая тетрадью. К тому же, узнай она из него что-нибудь неожиданное, сразу бы дала знать. Обиделась бы, подняла крик или начала тыкать пальцем в возмутившие ее места. Не обиделась, не подняла, не начала, значит, не трогала она папку.

Ирка пыхтела впереди, прежде чем ступить на камень, старательно подпрыгивая на одной ноге – шел затяжной подъем в гору.

Не было у нее дневника, точно не было.

Харина остановилась, собираясь с силами, чтобы подняться на новый приступок. Юля машинально подставила ладонь под днище ее рюкзака, рывком помогая подруге вздернуть себя наверх.

– Ты чего? – испуганно оглянулась Ирка.

– Ничего, – опустила глаза Юля. И как можно было подумать на подругу?

Юля на секунду задержалась, окидывая взглядом всю колонну, но сзади ее тут же догнал топот Инвера, и она снова пошла.

Десять человек… Может, потерялся? Право же, кому интересно знать, что она Дева, что сделала себе несколько расчетов гороскопа, что увлекается она хиромантией и гаданием по «Книге Перемен». Что такой же расчет она сделала и на Петьку. Да кому вообще интересно знать, что ей понравился Ткаченко? Мало ли кому кто нравится…

Она представила узкий пятачок поляны. Три палатки. Одна маленькая, стоит около обрыва. В ней спят Петро, Мишка и Инвер. Мустафаев присоединился к этой компании позже остальных. Поначалу он держался около Сережки, но тот быстро уболтал его, и Инвер после первой ночи прибился к друзьям. Просторная высококупольная белая палатка «Зима» – Олега Павловича. Сначала думали, что все мальчишки будут спать там, но Мишка притащил свою палатку, поэтому под широким белым тентом теперь обитали руководитель, Сережка да Катя – Палыч взял ее к себе, чтобы она не заразила никого в палатке девчонок.

В их палатке с оранжевым тентом было тесновато. Лебедева места много не занимала, Настя тоже, а вот Ирка любила спать с шиком, раскидывалась ночью, так что ее никакими силами невозможно было сдвинуть. Первую ночь терпели, на вторую стали делать замечания. Но Харина только скалила большие крепкие зубы – за себя в сонном состоянии она не отвечала.

Юля пыталась представить перемещение дневника со вчерашнего вечера и… ничего необычного не вспомнила. Убирала она его. Точно убирала! Перед глазами четко вставала картинка, как кладет она папку на пакет с вещами, как прикрывает курткой, чтобы в случае сильного дождя не промокла…

Первым в колонне шагал Олег Павлович. Он чуть косился на тропу поверх очков, словно не доверял тому, что видел. Рюкзак у него был огромный, однако нес он его легко, даже вперед не клонился, как будто за спиной у него не было этих килограммов. Не нужны ему Юлины гороскопы.

За ним, чуть покачиваясь на узкой тропе, шла Ивашкина. Когда Катина нога встречалась с неровностью, девочка чуть отводила руку в сторону, словно искала невидимые перила для опоры. Она с таким трудом взбиралась на малейший уступ, так сильно сгибалась, что, казалось, вот-вот ляжет. Но Катя не ложилась, а упрямо двигалась вперед, низко надвинув капюшон непромокаемой куртки себе на нос. Она вполне могла спрятать конверт под курткой, чтобы потом где-нибудь в укромном уголочке все прочитать. Зачем? Ну, узнает она Юлину тайну. И что будет с ней делать? Побежит обо всем рассказывать Ткаченко?

Бочарникова снова подняла глаза на черную Катину куртку. Все утро она просидела около Юлиного рюкзака, думала что-то. Вот и надумала?

Легко прыгая с уступа на уступ, постоянно налетая на Катю, следом идет Сережка. Кажется, он всю дорогу сдерживается, чтобы не расхохотаться. Ему что дождь, что солнце – все равно. Он идет в своих неизменных кедах, которые давно промокли, в кепке и джинсовке нараспашку. Его грязно-зеленые штаны темны до колен от воды, но Юля была уверена, что Сережка этого не чувствует, как не чувствует за своими плечами рюкзака и вообще не замечает каких-либо трудностей похода. Сережке точно не нужны чужие конверты. Что ему с Юлиных тетрадок? Он кажется настолько открытым, что обман в его веселой душе не уживется.

За Сережкой шли Петька с Мишкой. Не так – Петро с Мишкой. Федина сразу же предупредила Юлю, что все его зовут именно так. Ткаченко здорово хромал, но старался не отставать от приятеля. Он перекидывал из руки в руку палку, словно не мог решить, какая нога у него болит больше. Они? Снова не похоже. Зачем мальчишкам что-то красть?

Оставались еще две девчонки. Жгучая брюнетка Настя Федина и бледная Оля Лебедева. Лебедева вообще казалась не от мира сего. Бесцветная, неразговорчивая, она молчала не потому, что много думала, а потому, что мыслей своих у нее не было. Ей и в голову не придет у кого-то что-то воровать. Федина? Эта может. Они с Юлей сразу не понравились друг другу. Активная Настя тут же продемонстрировала новеньким, что на присутствующих парней они могут не рассчитывать, все давно разобраны. Чутье у Насти было феноменальное. Юля старалась никак не показывать своего интереса к Ткаченко, специально отходила подальше, но что-то ее постоянно выдавало, и Федина начинала сверлить ее недовольным взглядом.

Шагающего сзади Инвера Юля считать не стала. Он был простой, как ровная дорога. Такому тетрадь точно не понадобилась бы.

Оставалась Федина. Да, больше некому. Теперь надо было все точно разузнать и попытаться вернуть свои неосторожные записи до того, как о них узнает вся группа, включая Ткаченко.

Юля недовольно сверкнула глазами в сторону голубой Настиной куртки.

– Иди уже, да! – привычно подогнал ее Мустафаев.

В ответ Бочарникова даже не подумала обидеться. Наоборот, она была благодарна Инверу. Хорошо, что он идет замыкающим. Хорошо, что именно его Палыч поставил в конец колонны. Не Сережку или Мишку, и тем более не Петро. Иди за ней Ткаченко, она не знала бы, куда себя деть, а так, рядом с Мустафаевым, можно было ни о чем не думать.

Хотя думать и так не получалось. Тяжелая дорога, ускользающие из-под ног камни, оттягивающий плечи рюкзак и методичное переставление ног. Правая, левая, правая, левая, раз, два, раз, два… И только сопящая перед ней Ирка вызывала глухое раздражение. Своим рюкзаком она загораживала Юле весь мир. И Петро в том числе.

Непогода заставляла идти без привала. Маленькие десятиминутные остановки только расстраивали, надевать рюкзак с каждым разом становилось все сложнее и сложнее. Он тянул к земле, предлагая задуматься: а стоит ли идти дальше?

Куда еще можно спешить, если и здесь было невероятно красиво! С каждой кедровой иголочки свешивалось по дождинке, они, как маленькие драгоценные камешки, украшали дерево, готовые в любую секунду спрыгнуть на проходящего мимо человека мелким дождем. Облако село на макушки высоких елок, невесомой ватой легло на плечи деревьев. Дождь больше не шел, но сам воздух был наполнен водой. Она оседала на лице, на руках, на куртке, казалось, еще чуть-чуть, и дышать станет нечем.

– Ну, чего топчешься? Вот ведь Дева, блин! – раздалось за спиной сразу же, как только Юля остановилась, чтобы удобней перехватить лямки рюкзака.

– Почему Дева? – медленно повернулась она, пристегнутой пенкой задев замешкавшегося Инвера.

– Потому что такая же, как моя сестра. Думаешь много. – Мустафаев щелкнул пальцем по кепке, сбивая дождинки. – Она как уставится в одну точку, ничем ее не проймешь.

Юля тряхнула головой, прогоняя некстати забредшие туда мысли, а заодно и капли с козырька капюшона на куртке. Чего она вдруг так испугалась? А, из-за гороскопов…

– Когда родилась твоя сестра? – От разговора дыхание сбилось, Юле пришлось остановиться, чтобы перевести дух.

Что-то она нервная стала с этой тетрадкой, готова теперь всех подозревать.

– 28 августа. – Инвер недобро улыбнулся. – И нашла когда родиться! Вроде еще каникулы, но народ уже вернулся в город, можно шумно праздник отмечать. А меня из дома каждый раз выпирают.

– Конец августа, сосна, – машинально определила Юля. – Она, наверное, в школе хорошо учится.

– Зануда, – согласился Мустафаев. – И не сосна, а дуб. Хоть бы что полезное когда сделала. Носится все со своим бисером.

Юля кивнула и зашагала вперед. Ей тоже нравилось все мелкое – вышивание, плетение, макраме…

Она обогнала остановившуюся передохнуть Ирку, прибавила еще шаг, дернула за хлястик Лебедеву, заставляя ее притормозить, и в два широких шага догнала быстроногую Федину.

Какое-то время они шли друг за другом, Юля ухитрилась подстроиться под широкий Настин шаг. Ей даже показалось, что она дышит с ней в такт.

– Смотри, колокольчик! – Остановилась вдруг Бочарникова, показывая на высокий зеленый стебелек с сиреневыми опущенными чашечками.

– Ой! – споткнулась на ровном месте Настя. – Ты чего здесь делаешь? – зло посмотрела она на Юлю. – Ты же в конце шла.

– Догнала, – дернула плечами Юля, не в силах отвести взгляда от Настиного рюкзака. Дневник был там! Она его чувствовала. – Колокольчик, цветок Близнецов.

– Ну и что? – Настя пошла быстрее прежнего, стараясь оторваться от Бочарниковой.

– А ты кто по знаку Зодиака? – Ни скользкая дорога, ни тяжелый рюкзак сейчас не могли помешать Юле идти рядом с Фединой. У нее к Насте был разговор.

– Скорпион! Дальше что? – бормотала Федина себе под нос, надеясь, что таким отношением отгонит назойливую собеседницу. Но Юля не сдавалась.

– А какого числа? – шла она вперед.

– Одиннадцатого. Дальше что? – Настя так посмотрела на Юлю, что та попятилась.

Одиннадцатое ноября! Рожденным в этот день покровительствует орхидея, самый таинственный цветок. Сомнений больше не было. Это Федина.

Демонстративно сильно наступив в маленькую лужицу и обдав Юлю фонтанчиком брызг, мимо протопала Лебедева. Тихая, тихая, а вон как обиделась, что ее обогнали.

– Фу, черт! – Ирка обрадовалась возможности остановиться. – Ноги не идут. Я хочу, чтобы они шли, а они не шевелятся.

– Ну, вы идти собираетесь? – снова налетел на них Инвер. – Чего трепаться! Гора не ждет!

– Шел бы ты сам! – парировала Ирка.

– От твоих криков сил не прибавится, – разозлилась наконец и Юля. – Сколько можно шуметь! Поставили замыкающим, вот и иди замыкающим. А если не можешь…

– Болтовню вашу слышать не могу, – выпалил Мустафаев и ушел вперед.

– А то потеряемся без тебя! – крикнула ему вслед Харина, подняла кулак, чтобы погрозить, но сразу же опустила руку. – Знаешь, какая у меня родилась идея? – повернулась она к подруге. – Вот бы сесть на рюкзак, а он бы меня понес. Взлетел так над тропой и плавненько поплыл. А я бы сверху сидела.

Юля хмыкнула, глядя вслед исчезающему в серой измороси Мустафаеву.

– Или пошли бы ноги отдельно от меня, – фантазировала Харина. – Они бы так налегке быстренько пробежали, а я бы к ним потом присоединилась. Ведь если без ног, то и тяжести никакой нести не надо, да?

– Чего ты выдумываешь! – Казалось, Юля только сейчас расслышала слова подруги.

– А чего мы все идем и идем, а вокруг одно и то же?

Теперь они шли рядом. Иркина болтовня заметно облегчала дорогу.

– Мимо этой елки мы уже проходили. – Харина махнула рукой, заставляя еловую ветку обрушить на них маленький дождик. – Вот ведь! – Ира резво отбежала в сторону только для того, чтобы получить новую порцию дождинок с другой ветки. – Я уже вся намокла!

– Если бы мы здесь проходили, то ветка была бы сухая, – усмехнулась Юля и вдруг заметила слева высокую зеленую былинку с фиолетовыми чашечками. – Колокольчик, – одними губами произнесла она.

– Стоило ехать так далеко, чтобы встретить все тот же колокольчик, – проворчала Ирка.

Колокольчик уже был. Она на него еще Фединой показывала.

– Цветок Близнецов, – так же машинально пробормотала Юля.

– Ой, и откуда ты только все это знаешь?.. – тут же подхватила новую тему разговора Ирка.

– Читала, вот и знаю, – Юле не казалось это таким уж удивительным.

– Ой, подумаешь! Грамотная нашлась! – закатила глаза Харина. – А то мы как будто бы на «Букваре» остановились. «Cosmo» читаем ежемесячно. Ты мне лучше вечером мое созвездие покажи. Я хоть посмотрю, как оно выглядит.

– В сентябре посмотришь, – покачала головой Юля. – Сейчас осенние знаки хорошо видны.

– Ну, хоть осенние, – согласилась Ирка. Ей было безразлично, на какие созвездия смотреть. Все равно, кроме Большой Медведицы, она ничего не увидит. Даже Малую найти не могла.

– Федина эта какая-то странная, – Юля потупилась. – Неприятная.

– Дура потому что, – легко вынесла свой приговор Ирка.

– Не то… Какие-то они на пару с Лебедевой… – Бочарникова растопырила пятерню, посмотрела на испачканную ладонь, на собравшуюся в морщинках грязь и стала вытирать руки о штанину. – Тебе не кажется, что они все что-то скрывают?

– Главная их тайна, что будет приготовлено на ужин, – довольно хихикнула Ирка.

– Не то… – повторила Юля.

– Ты думаешь, они заныкали батон колбасы и трескают его по ночам? – От неловкого движения Ирка чуть не растянулась на скользкой тропе, резко качнулась и вдруг захохотала. – Да все они здесь… с шоколадками под подушкой!

Юля тоже рассмеялась. Они немного постояли, собираясь с силами, чтобы идти дальше.

– Мне порой кажется, что мне в рюкзак кирпич подбросили, – вздохнула Ирка, собираясь с силами, чтобы сделать первый шаг. И Юля не выдержала:

– Тебе моя тетрадка не попадалась? Ну, та, что я все время в конверт такой прозрачный клала?

– В конверте своем и смотри. – Харина сделала несколько шагов, как вдруг смысл сказанного дошел до нее. – Ты потеряла дневник?

– Делся куда-то, – Юля уже начала жалеть о своих словах. – Я думала, может, к тебе сунула?

– Ща глянем. – Ирка лихо сбросила рюкзак на склон.

– Пойдем, после, – потянула Юля подругу дальше, но Харину было не остановить.

Не обращая внимания на капающий с веток дождь, Ирка отщелкнула клапан и стала распускать веревки. Конечно, там ничего не было. Но для того чтобы убедиться в этом, пришлось перевернуть весь рюкзак – сверху оказался спальник, не достав который никак нельзя было добраться до дна. Потом у них уехала по склону вниз миска, потом ложка провалилась в рюкзак под ботинки. На вынутый спальник капали дождинки.

– А чего я свой рюкзак переворачиваю? – возмутилась Харина. – Сейчас будем твой смотреть! – Она потянула к себе Юлиного зеленого крокодила.

– Нету там, я все перекопала, – Юля положила сверху ладонь, не давая подруге коснуться клапана.

– А чего сразу не сказала? – Ирка задрала голову, с удивлением посмотрела на хмурое небо, словно ей обещали прямо сейчас включить солнце да обманули. – Мы бы всех на уши поставили.

– Не надо на уши. – Юля с тревогой покосилась на пустую тропинку. Она не слышала ни шагов, ни разговоров ушедших вперед. Были только деревья, горы и шум ветра. – Сам никто не признается, только разговоры пойдут. Давай двигаться, а то все ушли давно.

– Куда они отсюда денутся? – отмахнулась Ирка, с трудом запихивая спальник в неожиданно раздувшийся рюкзак. – Будут идти, пока не остановятся. Там мы их и догоним.

Юля с сомнением посмотрела вокруг. Вряд ли кто-то их будет ждать. Если только Палыч не настучит Инверу по башке за то, что он их оставил. А до тех пор будут идти в полной уверенности, что все в порядке.

– А чего у тебя такого в дневнике, что ты всполошилась? – Клапан не застегивался, и Харина натужно пыхтела, стараясь соединить две части замка.

– Кому какое дело, что я там пишу! – В нетерпении Юля надавила сверху, заставив замок защелкнуться.

– Разведут твоим дневником костер – на этом все и закончится. – Ирка поморщилась, примеряясь, с какой стороны подойти к внезапно перекосившемуся рюкзаку.

Юля была другого мнения, но высказывать его не стала. Колокольчик, вздрагивающий от редко падающих дождинок, смущал ее. А ну, как и правда заблудятся?

Но тропа была одна. Она упрямо карабкалась вверх, подставляя под ноги для удобства туристов крупные камни.

– А Ткаченко говорил, что камни вдоль дороги не просто так стоят. – После отдыха Ирка зашагала бодрее. – Он говорил, что в этих камнях живут духи дороги, и если к ним обращаться, то они будут помогать в пути.

– Дорожку стелить? – Юля поправила выбившийся из-под капюшона светлый локон.

– Дорога может быть легкой или сложной, – Ира взмахнула руками, оскальзываясь на подъеме. – Ну, идти может быть тяжело или не очень. И если у духов просить помощи, то дорога всегда будет легкой. – Она охнула и сползла на коленках по склону.

– Плохо просила, – Юля подставила под ногу подруги свой ботинок, и та перестала съезжать. – И Ткаченко твой тоже плохо просил, раз хромает на обе ноги.

– Не успели попросить. – Харина протянула руку, чтобы Юля помогла ей встать. Рука была в свежей грязи, с ладони коричневая жижа сползала за рукав куртки. – Мы сначала просто камни искали, ну, кто больше застолбит, а потом… – Юля подхватила подругу под локоть и рывком поставила на ноги. – А потом Петька упал.

– Дурак твой Петька, – вынесла свой приговор Бочарникова. Прямо перед ней торчал большой валун, наполовину затянутый напитавшимся влагой мхом.

– Разлюбила, что ли? – Ирка махнула руками по штанам, еще больше размазала грязь и обреченно смирилась со своей участью идти дальше в мокрой одежде.

– Надоел.

Юля стояла около валуна, вглядываясь в изъеденные морщинами бока. Мох прикрывал макушку камня, зеленым париком огибая острые выступы. От этого валун становился похож на человека, спрятавшего глаза в тяжелые русалочьи волосы. И эти глаза очень внимательно смотрели на Юлю. Смотрели неотрывно. Смотрели пристально. Бочарникова отступила. Взгляд переместился, снова остановившись на ней.

– Здравствуйте, – неловко кивнула она. То ли свет так лег, то ли промелькнула быстрая тень, но Юле показалось, что камень кивнул в ответ. – Мы пойдем, да? – Юля запнулась на ровном месте, коснулась ледяного бока. – Ой, простите, – прошептала она, отдергивая руку. – Спасибо!

– Мой следующий будет, – протопала мимо Ирка.

Юля пошла было следом, но оглянулась. Валун больше на нее не смотрел. Он задрал свой каменный нос вверх, хмуро изучал низкое небо, как бы спрашивая, когда эта непогода закончится.

– Мне кажется, я знаю, кто взял, – заторопилась следом за подругой Юля. – Настя. Она так странно на меня смотрит.

– Федина? Ей-то зачем? Я понимаю, кто-нибудь другой.

– Кто?

– Ну, кто… – Ира, натужно сопя, ползла вверх. – Я, например. Это было бы понятно, мы подруги. Какая польза Фединой? Там про нее ни слова.

Юля остановилась, глядя, как серый рюкзак рывками поднимается наверх. Про Федину там, может быть, и есть парочка упоминаний, но зато много всего остального. О том, что нравится ей, Юле Бочарниковой, например. И вот это Федину точно заинтересовать не могло.

Какое-то время они шли молча. Дорога перестала подниматься и теперь скользила вдоль густого леса. Поддерживаемый редкими елками, склон катился вниз, достигал низшей точки и так же неспешно взбирался наверх, переходил в каменистую россыпь и заканчивался огромным плато, от которого видны были только ровный край да начинающаяся за кромкой зелень.

Идти было неудобно. Тропа, как и весь склон, была опущена влево, отчего ногу все время приходилось ставить неровно.

– Ну, и где все? – Ирка вскинула рюкзак выше на спину. – Сколько еще идти?

Юля с неудовольствием вспомнила валун. Кто сказал, что дух дороги должен помогать? Может, он вредный? Специально вылез на тропу, чтобы портить настроение туристам?

– Давай кто-нибудь сбегает вперед, попросит, чтобы нас подождали? – с тревогой спросила она. Вокруг стояла подозрительная тишина, даже птицы не пели. Шоркнуло в кустах. Юля обернулась. Никого. Деревья стояли притихшие. И только туман медленно полз с ветки на ветку.

– Да чего тут бегать туда-сюда? Идем. – Ирка снова подкинула рюкзак и нехотя сдвинулась с места. – Сама говорила – деться им некуда.

Дорога петляла, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз. Они уже шли довольно долго, хотелось отдохнуть, снять рюкзак, привалиться к его боку и закрыть глаза. Впереди никто так и не появлялся. И даже голосов слышно не было. Тропа казалась бесконечной. И уже не ноги шли по ней, а она сама бросалась под каблуки ботинок, ударяла в подошвы, заставляла напрягаться колени. Казалось, что невидимый колдун разворачивал перед ними волшебный огромный клубок стежки, а за их спинами его помощники сворачивали уже ненужную затоптанную нитку в такой же гигантский клубок. И не было всему этому конца. Дорога петляла, заворачивала, по сторонам мелькали одни и те же елки, Юле все мерещился фиолетовый колокольчик на тонкой ножке. Туман наседал, жался к земле. Убегающий вверх склон был уже не виден. Тропу грозило вот-вот затянуть белесым облаком.

– Надо их искать, – Юля сбросила рюкзак, глянула на медленно сползающую с дорожки подругу. – Ты подожди меня, я сейчас вернусь.

Ира вяло кивнула, надвигая уже бесполезный капюшон ниже на глаза.

Без рюкзака идти оказалось легко, гора словно сама отталкивала ее ноги. Рождалось ощущение, что вот-вот взлетишь. Ира пробежала вверх, вглядываясь в молочную даль, и только через несколько шагов опустила глаза.

Земля перед ней была сильно размыта дождем, почва набухла, нога чуть тонула, оставляя после себя глубокий, долго не заживающий след. Но были эти следы только у Юли за спиной. Перед ней следов не было. Никто по дорожке не проходил. Недавно по крайней мере. Означать это могло только одно – они заблудились.