Текст книги "Большая книга ужасов (сборник)"

Автор книги: Елена Усачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Молодец, – похлопал его по плечу Василевский. – В рубашке родился.

– Давайте больше никуда не заходить и двигаться только в одном направлении, – предложил Вадим.

– С чего ты взял, что там все не затоплено водой? – Сашка массировал отбитую ногу. Он даже не поинтересовался, как себя чувствует его лучший друг.

– Озеро Юлемисте, из-за которого случилось это наводнение, находится выше Старого города. – Бокштейн говорил, как будто книжку читал. – Вода пройдет через город и попадет в море. На этом все закончится. Этот ход идет вдоль моря или под ним, в сторону от озера. В Пириту ничего не должно быть.

– Девчонки остались в городе, – напомнил Андрюха.

– Чисто с математической точки зрения наводнения в конце марта быть не должно. Как невозможно воскрешение мертвецов и появление на этих улицах средневековых палачей. Мы все четверо действительно находимся не в том Таллине, куда ехали. Это город оживших легенд. И сейчас мы в легенде, где тоннель существует, а озеро выходит из берегов из-за неправильного ответа.

– Так это нам что же – все кажется? – переспросил Айк. С теорией Андрюхи он еще не был знаком.

– Я вам дам – кажется! – отозвался Борзов.

– Есть теория, что если человеку что-то внушить, например, что ручка двери раскалена докрасна, а потом заставить его коснуться ручки, то человек обожжется, на его коже будет настоящий ожог с покраснениями и волдырями.

– На самом деле ничего нет? – Айк бросил на отличника быстрый взгляд.

– Я думаю – да.

– Так чего ж мы тут сидим? – завопил Сашка, вскочил и тут же повалился, вскрикнув от боли.

– Этого нет для других, – спокойно объяснил Вадим. – Но для нас все по-настоящему. Потому что мы внутри легенды, а все остальные – нет.

Как бы подтверждая его слова, Андрюха коснулся воткнутого в щель в камне меча, и тот упал. Звук грохнувшего об пол оружия еще долго гулял под сводами пещеры. Все, как по команде, начали озираться, ожидая ответного хода на такой шум.

– А теперь по закону жанра сюда должен явиться Барлог [3]3
  Герой книги Дж. Р. Р. Толкиена «Властелин колец», демон страха, обитает в глубинах гор. Является потревожившим его людям в виде гигантского черного существа, окруженного огнем, с огненным бичом в руках.


[Закрыть]со своими приспешниками, орками и гоблинами, – хмыкнул Бокштейн и с интересом посмотрел на одноклассников, словно выбирал, кто из них окажется Гэндальфом [4]4
  Мудрый волшебник из книги Дж. Р. Р. Толкиена «Властелин колец», победивший Балрога.


[Закрыть]и останется в пещерах, а кто с кольцом Всевластия отправится дальше.

Из прохода с противоположной стороны озера послышалось шуршание, что-то ударилось о стену.

– Э! – крикнули оттуда.

Забыв о больной ноге, Борзов вскочил и заковылял к открытой комнате, Айк быстро поднял меч, Андрюха метнулся туда-сюда, не зная, где спрятаться.

– Факел гаси! – приказал ему Вадим.

Василевский еще больше заметался.

– Прячь! – подогнал его Акопян.

Факел взлетел в воздух, пару раз лениво перекувырнулся и ухнул в озеро.

– Придурок! – вздохнул Айк. – Кто его оттуда потом доставать будет?

Из прохода снова послышались звуки, там словно кто-то специально стучал по стенам, предупреждая о своем приближении. Сыпались из-под чьих-то шагов камешки.

– Эй!

– Молчим, – прошептал Вадим.

Судя по тому, какая тишина стояла за его спиной, одноклассники решили не только молчать, но и не дышать.

Глава VI
Могила Калева

В воздухе еще носился неприятный запах потухшего факела, когда земля под ногами дрогнула. Словно кто-то могучий пытался пробиться наверх. Вода отозвалась веселым гулом и бульканьем посыпавшихся в нее камешков. Все бестолково озирались, но ничего не видели – в пещере стояла непроглядная тьма.

И вдруг появился свет. Слабое световое пятно медленно набирало силу, но не увеличивалось.

– По проходу идут, – прошептал Вадим. – Айк, ты в комнате?

– Да! – Видимо, Акопян шевельнулся, с неприятным скрежетом металл старого меча прошелся по стенам.

– Демон страха опасен, если его видеть. Предпочтем этого не делать. – Вадим шагнул в сторону открытой двери.

– Ай! – взвыл Василевский, попавшийся на его пути.

– Борзов где? – прошептал Бокштейн.

– Тут, – отозвался Айк.

– Идите на голос. Не надо, чтобы нас видели.

Свет стал ярче, он уже мог осветить стены пещеры, погладил рябь озера. А потом он разделился на два глаза. Желтые. Холодные. Равнодушные. Они имели странную вытянутую форму, медленно плавали по воздуху, будто их обладатель мог отдельно управлять одним глазом и отдельно другим.

Вадим нащупал дверь и, вновь налетев на Василевского и оттоптав ему ноги, затолкал всех в комнату.

– Эй!

Крик заметался между стен. Голос уже не был таким гулким, скорее высоким… и испуганным.

– Тебе показалось!

Отзвуки сталкивались, мешая слова.

– Я слышал.

– А сейчас ты что слышишь?

Вошедшие говорили слишком быстро. Отпрыгивающее от стен эхо перекрывало ответы, делая неразборчивыми вопросы.

– Я что-то не понял, – первым очнутся Сашка. – Это Мамочка?

– Слышишь? – закричали в ответ на слова Борзова. – Эй!

– Наши, – прошептал Айк. Видимо, он решил выйти, потому что опять задел своим мечом за стены. Вскрикнул попавшийся на его пути Андрюха.

– Кто здесь?

Чтобы не потеряться в темноте, Вадим сжал ручку двери и шагнул наружу.

Это были никакие не глаза, а две светящиеся холодным желтоватым светом палочки. Глеб держал свою палочку над головой, чтобы было лучше видно.

– Приблизительно так боги спускались к людям с небес, – ухмыльнулся Андрюха.

– Как всегда химия на высоте, – приветственно помахал рукой Бокштейн.

– Ой, ребята! – взвизгнула Инга и прыгнула на ближайшего Василевского. Андрюха крякнул и повалился на землю.

– Дура! – забарахтался он. – У меня же спина болит!

– Что вы здесь делаете? – Глеб равнодушно смотрел на одноклассников.

– Спасаемся от наводнения, – из-за спин крикнул Борзов. – Ваших рук дело?

Мамкин быстро оглядел собравшихся, словно оценивал уровень опасности каждого.

– Давно вы здесь? – коротко спросил он.

– Часа два. – Бокштейн похлопал по карманам в поисках сотового. – Город затопило, мы здесь спрятались. Хотели идти к Пириту. Вы оттуда?

– Я не знаю, откуда мы. – Глеб вертел в руках светящуюся палочку, отчего были видны то озабоченные лица ребят, то их перепачканные коленки, то чумазые руки. – Какой сейчас день?

– Для тебя завтрашний, – усмехнулся Вадим. – Давно активизировал палочку?

– Часа четыре назад. Хватит ее на столько же, у меня еще две есть.

– Четыре часа… – Андрюха задрал голову, подсчитывая. – Час за шесть. Хорошая пропорция.

– Что с вами было? – Айк все еще сжимал в руке меч.

– Гуляли. Около озера дед какой-то подошел, попросил помочь.

– А вы и согласились! – простонал Андрюха. Инга помогала ему подняться.

– Ничего особенного не требовалось! Вопрос не из высшей математики.

– «Строится ли Таллин?» – спросил старик. Так? – Вадим, не отрываясь, смотрел на огонек. После темноты так хотелось напитаться светом.

– Он спросил, видели ли мы где-нибудь стройку.

– А вы как истинные Павлики Морозовы сказали: «Нет», – ехидно поддакнул Василевский. У Инги так и не получилось его поднять, поэтому они все еще сидели на земле. – И пионерский салют отдали.

– Еще одни внимательные нашлись, – пробормотал Вадим. – Это был Ярвеван. Вы ему сказали, что город построен, и он его затопил.

– Чушь! – покачал головой Мамкин.

– Можешь сам сходить наверх и убедиться в этом. – Борзов стоял, прислонившись к дверному косяку, правую ногу он поджимал под себя.

Глеб переводил взгляд с одного лица на другое.

– А с другими что?

– Все дело в обещаниях, – прежде чем начать объяснять, Вадим вздохнул. От бесконечных слов, что он сегодня произнес, понятней не становилось. – Кому-то надо, чтобы все обещания выполнялись, а заодно и срабатывали местные проклятья.

– Не хотят, чтобы они заржавели, – усмехнулся Айк, показывая меч.

– Значит, до нас уже кто-то вляпывался в это…

Договорить непристойность Андрюха не успел, Глеб шевельнул ногой, всаживая мысок ботинка приятелю в бок. Василевский взвыл, дернулся, чтобы отомстить, но его не пустила Инга.

– Хватит! – прикрикнула она на обоих.

– Выбирай слова, – коротко бросил Глеб.

– Подумаешь!.. – потянулся к нему Андрюха, но Мамкин просто отошел в сторону, не обращая внимания на попытки Василевского его достать.

– Что еще было? – напомнил свой вопрос Глеб.

– Все, что мы наговорили около Колодца, сработало. Ким пообещала узнать имя палача. Натки загремели на проклятье розенкрейцера. Айк с Борзовым пошли считать деньги к дьяволу. Ну а Голубева, видимо, пытается искупить свое желание никого больше не видеть.

– А я скоро женюсь, – с гордостью заявил Андрюха. – На Таньке. Я слово дал.

Айк сверкнул в его сторону недовольным взглядом.

– Мы просто заблудились, – не поверил Глеб. – Начался сильный дождь. Инга предложила спрятаться. Мы вошли в грот.

– Дождя не было. Весь день ясное небо, – произнес Вадим.

Айк с Сашкой, перебивая друг друга, принялись доказывать Глебу, что все на самом деле, что они сидят в подземном ходу, а снаружи бушует стихия, что дождь пролился специально для них, но их голоса перекрыл вопрос Вадима.

– Когда мы приехали?

– Сегодня понедельник. – Мамкин сразу понял, к чему клонит математик, и стал копаться в карманах в поиске мобильного.

– Сегодня вторник. – Бокштейн достал из кармана сотовый. – Или ты считаешь, что мы все перевели дату?

Айк вскинул руку с часами к глазам, пристроился к свету, чтобы было видно.

– Отстают на сутки! – пробормотал он. – Проклятый понедельник! И кто только придумал этот день недели? Все неприятности начинаются в этот день.

– Блин! – простонал Андрюха. – Кэррол какой-то выходит.

– Значит, так! – Вадим спрятал бесполезный в подземелье телефон в карман. – Идем дальше. В Тоомпеа сейчас вода, возвращаться туда бессмысленно. Выйдем в Пириту, придумаем, что делать. Нам надо продержаться три дня, чтобы выполнить главное условие игры – всем вместе вернуться домой. Вместе. Это основное. Иначе уравнение не сойдется.

– Факел достань, – напомнил Василевскому Айк.

– Он не загорится. – Лезть в озеро Андрюхе не хотелось. Древко факела виднелось довольно далеко от берега. Чтобы его достать, пришлось бы войти в воду.

– С нами химия и жизнь – у Глеба загорится все. – Акопян был непреклонен.

– Это даже весело, – попыталась подбодрить ребят Инга, но голос ее звучал неубедительно.

– Обхохочешься, – проворчал Василевский. Чтобы дотянуться до плавающего факела, он встал на колени и теперь плескал в свою сторону водой, подгоняя деревяшку к себе. – Как только приеду домой, возьму у врача справку на месяц, только чтобы вас не видеть. – Царапая железным наконечником о дно, факел лениво подплыл к Андрюхе.

– Не забывай навещать невесту, – съязвила Инга. – А то она забудет, как ты выглядишь.

Земля прощально дрогнула, заставив воду в озере морщиться, маленькие волны побежали к ногам ребят.

Дальше произошло то, что обычно именуют словосочетанием «И вдруг» – и вдруг с потолка обрушился камень. Он с шуршанием пронесся по воздуху, углом цапанул стену, закрошился и грянул о пол пещеры. Вода плеснулась, окатив ребят с ног до головы, каменная дробь исцарапала руки и лица. Бокштейн сначала бросился к тому проходу, что должен был вывести их к Тоомпеа. Но там уже начинался обвал. Андрюха уронил вытащенный из озера факел. Глеб задвинул Ингу за спину, словно этим мог спасти ее от камней. Айк отпрянул ближе к двери в комнату, где все еще сидел благоразумный Борзов.

– Уходим! – закричал Вадим.

Чтобы не терять время, он побежал прямо через озеро. Глеб потащил за собой опешившую Ингу.

– А я? – завопил Сашка.

Айк, успевший отбежать на несколько шагов, чертыхнулся, возвращаясь. Бросив меч, он присел около приятеля, соображая, как ему ловчее помочь. Отставший от всех Андрюха тоже склонился к Сашке, но схватился за пострадавшую поясницу и, не в силах что-либо сделать, заковылял следом за всеми. Они уже почти достигли прохода, когда пещера задрожала, норовя обвалиться на головы девятиклассникам. Вадим нырнул в лаз, но тут же отпрянул. На него широким потоком хлынула вода. Глеб сломал еще две светящиеся палочки и поднял их над головой. Пещера озарилась пронзительно-ярким светом.

Перед Андрюхой все заходило ходуном.

Выход! Ему срочно требовался выход из этой реальности с землетрясением и потопом, в другую, где мастер мирно выдувает красивые стеклянные вазы.

Он дернул ближайшую к себе дверь. Прямо перед его носом рухнул на пол меч. Василевский захлопнул дверь и пошел к другой комнате. Там все повторилось. В третьей тоже. Четвертая дверь упрямо заскрипела, ухнула. Андрюха секунду постоял, ожидая меча, но ничего не произошло. Он медленно достал сотовый, осветил стены. Гладко отштукатуренные, они явно не тянули на подземелье. Скорее это было похоже на коридор. Коридоры обычно приводят к комнатам. В комнатах есть двери. Двери ведут на улицу.

– За мной! – махнул он рукой, исчезая в комнате.

Словно подгоняя девятиклассников, стены снова задрожали, камни посыпались с удвоенной силой. Первым за Андрюхой побежал Вадим.

– И что мы будем делать там? Ждать, когда нас засыплет? – проворчал Борзов.

Глеб с Ингой бежали вперед наперегонки. Айк дернул хромающего Сашку, и они вместе исчезли в комнате.

Сотовый погас. Василевский пробежал еще несколько метров вперед в полной темноте, врезался в стену, завопил от боли. Ему показалось, что от удара у него из глаз полетели искры, потому что стало заметно светлее. Коридор поворачивал, и откуда-то оттуда, из-за поворота, шел свет. Андрюха направился вперед, уверенный, что сейчас наваждение закончится, но свет становился ярче. Уже была видна дверь, сквозь щели которой пробивались солнечные лучи. И что было самым невероятным – в лучах света летали частички пыли.

Василевский, все еще не веря происходящему, ткнулся пальцами в деревянное перекрытие, и дверь легко распахнулось. За ней оказалась широкая просторная комната, с одиноко тянущимися по стенам проводами, с рваной газетой на полу и обтерханными обоями.

На улице светило солнце. Это было невозможно, потому что Вадим с Андрюхой вышли из гостиницы вечером. На улице было пасмурно, а когда они добрались до Колодца, уже зажигались уличные огни.

Василевского толкнули в спину, заставляя сдвинуться с места. За ним из подземелья выбежал Бокштейн, следом Глеб тянул Ингу, последним вошел Айк, подпихивающий в спину хромающего Борзова.

– Чего, все, что ли? – Сашка упал на пол.

– Мы уже не в пещере? – уточнил Айк и вскинул руку с часами к глазам, словно засекал время прохождения препятствия.

Инга громко вздохнула.

– Где мы? – Вадим прошел к окну. Перед ним тянулась узкая наклонная улица, вдоль нее шла желтая глухая стена дома напротив.

– Около Домского собора Вышгорода, – раздался спокойный голос. – Рядом смотровая площадка.

Эдик вышел из угла комнаты. Лицо его было недовольным.

– А вот и мы! – раскинул руки Андрюха. – Не ждали?

Он пошел на призрака, но Эдик предусмотрительно отступил в сторону.

Вадим глянул в широкое окно в торце комнаты. За ним начиналась просторная улица, вдалеке виднелись кресты православного собора, а прямо над окном нависал шпиль церковной колокольни.

– Почему здесь? – Вадим ждал подвоха, но пока ничего необычного не происходило.

– Вы можете выйти отсюда.

Эдик вернулся к двери, из которой все только что выбежали, толкнул ее. Оттуда пахнуло темнотой. Эдик исчез в ней, щелкнул запор следующей двери, и в комнату ворвались звуки улицы.

– Выходите, – позвал он.

Ребята переглянулись. Все это могло быть очередной засадой. Андрюха поджал губы и первым пошел вперед. Следующая небольшая комната оказалась темной прихожей без окон. В распахнутую дверь лился свет улицы.

Около крыльца рос куст, за ним прятался двухрожковый фонарный столб. Слева начиналась известняковая кладка небольшого возвышения. Она ступеньками сбегала вниз, огибала небольшую площадку с лавочками и упиралась в стену дома. Со спины площадку подпирало еще одно ограждение, которое тоже стремилось к стене того же дома, но заканчивалось неширокой лесенкой.

На негнущихся ногах Андрюха прошел вперед до бордюра, коснулся руками шершавого камня. На мгновение его посетила слуховая галлюцинация – ему показалось, что где-то кричат и звонко стучит мяч. Он напрягся, ожидая услышать смех. Но в этот раз призракам было не до веселья.

За бордюром широким пеньком торчала кладка колодца.

– Тот же? – кивнул в его сторону Василевский.

– Дубль, – Эдик подошел ближе. – Это место Вышгорода повторяет площадь Колесного Колодца. Только в Нижнем городе все это разбросано, а здесь сосредоточено в одном месте.

Снова послышались крики, и Андрюха вопросительно посмотрел на Эдика.

– Внизу спортивная площадка. Там играют в футбол, – ответил призрак на незаданный вопрос.

– Холм с липами! – вспомнил Василевский. Сто лет назад, а может, двести или позавчера, когда он сидел на лавочке на холме с липами, со всех сторон доносились голоса, звуки проезжающих машин – эхо жизни, как и здесь.

– Собор, холм, колодец, дом, – перечислил Эдик. – С этого начинается большинство городов.

– Значит, ты нам все-таки помогаешь? – остановился за их спинами Вадим. – У тебя осталось невыполненное дело?

– Одна ваша девушка сказала, что очень хочет вас видеть.

– Беленькая или черненькая? – Андрюха спросил, хотя был уверен, что это Ленка. Таня вряд ли так сильно жаждет встречи с ним.

– Беленькая. Красивая.

Василевский скривился. Утверждение было спорное.

– А откуда у тебя все эти таланты фокусника – пропадать, появляться, сквозь стены ходить? – Бокштейн смотрел на Эдика с недоверием, словно ждал, что действительность вокруг дрогнет и рассыплется, вернув их в подземелье. – Ты нашел кольцо розенкрейцера?

– Да. Перстень с рубином был по наследству передан его потомкам. Не зная его ценности, они заложили кольцо в ломбард, откуда его выкупил Евгений.

– Мумия герцога! – догадался Андрюха. – Этот… который с черепушкой вместо башки?

– Потому с ним и случились все эти напасти. Из-за перстня он не может успокоиться.

– Кольцо у тебя? – Подробности жизни злополучного герцога Вадима не интересовали.

– Кольцо на дне Колесного Колодца.

Андрюха с Вадимом оглянулись. Каждый вспомнил о словах, сказанных под деревянным колокольчиком беседки.

– Поэтому в дом около Колесного Колодца пришел черт? – уточнил Бокштейн. Для окончательного решения задачи не хватало малости.

– Это началось давно, – начал Эдик.

– Пятьсот лет назад, – помог ему Вадим. – С твоего проклятья. Так появился город, который надо разрушить, и город, который остался жить своей жизнью.

Эдик пристально посмотрел на него.

– Не так сложно, – словно через силу заговорил призрак. – Просто в разное время то там, то здесь начинали срабатывать древние проклятья. Сейчас все совпало.

– Просто, – вставил ехидный Андрюха.

– Парад планет, – задумчиво кивнул Вадим.

– Что? – не понял призрак.

– Раз в несколько столетий все планеты Солнечной системы, вращающиеся по своим орбитам, выстраиваются в одну линию. Математически это можно высчитать.

На умные слова приятеля Андрюхе оставалось только с гордостью оскалиться.

– Никакой математики! – не согласился Эдик. – Просто вы стали давать свои обещания около Колодца. Кольцо их услышало. Обещаний было слишком много, чтобы не проследить за их выполнением.

– А заодно испытать на нас городские легенды, – Вадим был готов бороться до последнего. – Почему именно мы? Вряд ли мы самые болтливые туристы в этом городе.

– Вы самые подходящие.

Андрюхе перестала нравиться улыбка Эдика. С такой гримасой Фредди Крюгер подходил к своей жертве.

– И что же ты собираешься с нами дальше делать? – Василевский сунул руки в карманы и как бы между делом стал обходить призрак кругом. Остановился так, чтобы Эдик оказался между ним и Вадимом.

– Ничего. Вы сами все сделаете!

– Ну да, выполним все свои обещания.

– И не только, – прошептал Эдик.

Андрюха поежился. В отличие от благоразумного Бокштейна он надавал слишком много обещаний. Его еще ждало владычество над этим миром.

– А ведь ты нам не помогаешь! – медленно начал Вадим. – Наоборот! Ты нас ведешь туда, где мы скорее попадем в западню. И тебе это зачем-то нужно. Тебе стало тесно в Таллине? Харьюрские ворота разрушены, рвов нет. От старых стен ничего не осталось, в большинстве своем это, – Вадим постучал по ограждению, – бутафория. Все это строили заново. Твое проклятье завершилось.

Эдик стрельнул в его сторону глазами, крылья его крупного носа дрогнули.

– Знаешь, что тебя сейчас подводит? – тихо спросил Вадим.

– Меня ничего не подводит. – Эдик ухмылялся. Он и не думал сдаваться.

– Мы сильнее тебя и всегда будем находить выход.

– Вместе – возможно. По отдельности – вряд ли.

– The End на экране вспыхнет не скоро, – пробормотал Андрюха. – Что у нас по программе на сегодня?

– Через два часа начинается экскурсия в Кадриорг. Вам надо ехать. – Эдик выпрямился, давая понять, что разговор окончен.

– А-а-а-а! – вдруг закричал Василевский. – Я понял. Это такой интерактив! Новая услуга от турагентств. Фильм «Игра» с Майклом Дугласом. Нам не просто рассказывают, а делают активными участниками событий. Так?

– Ты не расплатишься потом за фокусы с потопом и проходом через стены, – одернул его Вадим. Математик в любой ситуации умел здраво мыслить.

– Мы переходим на новый уровень? – щелкнул пальцами Василевский, довольный своими догадками. – А где наши бонусы? Я хочу себе автомат и непробиваемую броню. И вообще – где мой трон? Я заказывал величие.

– Вам надо просто двигаться вперед, – Эдик склонил голову, как упрямый бычок.

– На экскурсию, – уточнил Бокштейн.

– Шутихи уже заряжены? – хохотнул Андрюха. – Если мы там не появимся, то все пойдет насмарку. Фирме предъявят неустойку, вы из лимита выйдете! Эйнштейн! Как там у тебя? Приехала группа в красивый старый город? Десять негритят. За догадливость мне дополнительные фишки и уровень с неуязвимостью.

– Увидимся, – коротко поклонился Эдик и пошел прочь с площадки.

– Конечно, увидимся, – крикнул ему вслед Андрюха, залезая на невысокий парапет. – Раз обещали, мы там будем. – Последние слова он крикнул вниз, в запечатанный деревянной крышкой колодец.

– Порой мы не видим то, на чем стоим! – бросил ему через плечо Эдик.

– А на чем я стою? – пожал плечами Андрюха и задумчиво посмотрел себе под ноги. Стоял он на крышке колодца.

Эдик исчез за поворотом Домского собора. И тут Андрюха хлопнул себя по карманам, нащупал книгу, достал, словно собирался прочитать соответствующий случаю стих, но потом передумал, сунул обратно в карман.

– Дубль… – пробормотал он. – Ну, конечно!

Василевский с силой топнул по деревянной крышке.

– Что ты делаешь? – поморщился Вадим.

– Лобачевский, разве ты не понял? – Андрюха снова подпрыгнул, застонало старое дерево перекрытия. – Мы в игре. Здесь шаг в сторону невозможен. А если все-таки его сделать?

– Игра кончится.

– Правильно! Возьми конфетку. И начнется новая игра. Уже по нашим правилам. Хочу! Хочу быть великим и непобедимым! – завыл Андрюха, подпрыгивая и обеими ногами приземляясь на деревянное перекрытие колодца.

– Там может быть глубоко, – напомнил Бокштейн.

– Если в это верить. А еще там могут лежать кости жертвенных животных. Но я в это не верю, поэтому там ничего не будет.

Он снова подпрыгнул, заставляя доски перекрытия затрещать.

– Я вообще ничему не верю! Так не бывает – прошла ночь, а я не заметил. А в игре возможно все. На новом уровне может быть какой угодно день. Хоть послезавтра.

Бокштейн, прищурившись, посмотрел в небо. Послезавтра он допускал.

Василевский снова прыгнул, сломал одну доску, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.

– Значит, мы там провели ночь? – Вадим что-то подсчитывал в своей голове.

– Если бы мы там провели ночь, я бы сейчас был очень голодный. По утрам у меня зверский аппетит.

– Ты еще успеваешь к завтраку в гостиницу.

Андрюха ничего не ответил. Он сосредоточенно выламывал доски.

– А вот и вы! – крикнули с дорожки.

– Василевский, тебя всегда можно найти по звукам разрушения! Ты Терминатор!

Андрюха последний раз стукнул пяткой кроссовка по деревяшкам. Нога его провалилась в образовавшуюся щель. Только тогда он поднял голову. Между домом, откуда они все вышли, и ограничительным бордюром, взявшись под руки, стояли Ленка с Таней.

– Смотри, Инга! – Ленка побежала к площадке с лавочками. – Оболдина! Я рада тебя видеть.

– Рада она, – проворчал Василевский, борясь с непокорной доской, которая зажала его ногу. – Все по заказу, королева. Любой каприз за ваши деньги!

От лавочки донеслись охи, ахи и радостные восклицания.

Нога у Андрюхи застряла основательно, он дергался, пытаясь освободиться. Бокштейн, вытянув губы, о чем-то сосредоточенно думал. Таня сверлила Андрюху недовольным взглядом.

– Чего уставилась? – не выдержал Василевский. – Глаза сломаешь!

– У меня на тебя уже иммунитет выработался, – хмыкнула Ким.

Андрюха принялся стучать пяткой свободной ноги, в надежде сделать дырку шире.

– А ты головой попробуй, – хихикнула Таня. Она оперлась руками о бордюр.

– Умная? – состроил недовольную рожицу Василевский. – Помогла бы…

– Вот еще! – фыркнула Таня. – «Скорая помощь» на сегодня еще не открыта.

– Как будто ты каждый день людей спасаешь, – проворчал Андрюха и перестал дергаться. Медленно поднял глаза на Бокштейна.

– И как вы их вытащили? – тихо спросил Вадим.

– Я же говорю – надо работать головой, – торжественно произнесла Ким, всем своим видом показывая, какая она умная и какие мальчишки недалекие. – Ты сам сказал, что все началось с Колодца. Мы туда пошли и пообещали найти Наток. Так и вышло.

– Точка телепортации, – Андрюха перевел дух. – Мы захотели спастись и попали в подземный ход. Ловко. Наверное, над Колодцем каждый раз загорается табличка с объяснениями, но мы не догадались прочитать.

Таня попыталась уйти, но Вадим задержал ее:

– Вы видели девушку Эдика?

– Классная девчонка! – дернула плечом Ким.

– Вы встретились около Харьюрских ворот?

– Ворот не помню. Там была площадь с высоким крестом, как будто бы стеклянным. Мы поднялись по лесенке и немного посидели в баре. У них очень вкусный глинтвейн.

– Где вы нашли Наток?

– Мы их не искали. За нами пришел Эдик и привел в бар.

– Выходит, он их спас! – Василевский присел на деревянную крышку, и нога его тут же освободилась.

– А Маргарита где? – спросил Вадим.

– В номере сидит, валерьянку пьет. Говорит, что больше с нами никуда не поедет.

Вадим посмотрел на Андрюху. Тот пожал плечами и полез в щель рукой.

– Значит, Натки вернулись? – на всякий случай уточнил Бокштейн.

– Еще вчера и теперь мирно спят в номере.

– Что рассказывают?

Вадим следил за выражением лица Тани и не заметил, как заулыбался Андрюха. Тот шарил рукой под крышкой. Улыбка его стала лукавой.

– Эдик познакомил их с Хельгой, – между тем говорила Таня.

– И они всю ночь пили? – Вадим не верил такому неправдоподобному рассказу.

– И весь день, – напомнил Василевский. – Крепкая у нас молодежь! Такой заплыв выдержать.

– Ким, а ты помнишь, что было с тобой? – Бокштейн отмахнулся от Андрюхиных слов. – Тогда. У палача?

Таня помрачнела и отвернулась. Андрюха сел ровно, провел сжатым кулаком по лицу, смахивая невидимый трудовой пот.

– А не пора ли нам завтракать? – весело спросил он.

Бокштейн с интересом отметил, как Андрюха что-то прячет в карман.

– Ты прав. Если народ вернулся, то обещания, которые мы все так щедро надавали, выполнены. – Лицо у Вадима при этом оставалось недовольным. – Новых давать никто не будет, и мы сможем расслабиться.

Таня смерила его презрительным взглядом и пошла к скамейкам, около которых самозабвенно ворковали Лена с Ингой.

– Значит, не все, – пробормотал Андрюха, глядя ей вслед.

В кулаке он сжимал перстень. И, кстати, вспомнил как минимум еще о двух невыполненных обещаниях – своей женитьбе на Таньке и узнавании имени палача. Остальные с обещаниями более менее расквитались – потоп устроили, в склепе побывали, друг от друга на время отдохнули. Прогулялись по легендам…

Василевский хмыкнул, выпрямляясь. А чего они в этих легендах, как гости? Вошли и сразу вышли? А не создать ли им собственную историю? Как там у Бокштейна? Десять человек приехало в Старый город?..