Текст книги "Лишь небеса знают"

Автор книги: Элайн Кофман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

13

День был теплый, солнечный и почти безветренный, и Элизабет захотелось привести в порядок волосы.

Зеленоватая вода океана почти бесшумно плескалась за бортом, мир вокруг казался удивительно безмятежным – неподходящее место и время, чтобы умереть. Но они умрут, и умрут скоро, потому что вчера у них кончилась пища, а сегодня утром вода.

Она вздохнула, наслаждаясь солнцем и мерным движением моря, похожего на огромного неуклюжего кита. Все было знакомо и привычно – сломанная мачта, спущенные паруса, отполированные до блеска поручни из красного дерева, – что станет с ее любимым шлюпом?! Именно здесь они с Тэвисом занимались любовью. Здесь она возродилась к жизни. Здесь она умрет.

Элизабет и сама не знала, почему, проснувшись, она решила надеть единственное платье, которое было у нее с собой, и заплести косу. Наверное, смерть виделась ей как романтическая трагедия, и она представляла себя Офелией.

Память. Воспоминания. Воспоминаний у нее много. Она вплела ленту в длинную косу и перекинула ее на спину.

Ей не верилось, что всего неделя прошла после той ночи, когда они впервые занимались любовью. Она стала вспоминать, сколько раз с тех пор любили они друг друга, но все промелькнувшие дни будто соединились в одном восхитительном миге. Элизабет счастливо вздохнула, подумав о выпавшем ей счастье по-настоящему любить. Теперь умереть не страшно.

Солнце спряталось за облако, и тень накрыла шлюп, словно крыло Азраила. Она подумала о том, что многое видится в ином свете, когда приближается ангел смерти. Странно, что цену жизни понимаешь лишь перед концом. Но Элизабет не хотелось грустить. Слишком прекрасна ее любовь, слишком сильна, чтобы быть подвластной даже смерти.

Чувствуя, что ее сердце вот-вот разорвется от переполняющего ее счастья, она с беспокойством огляделась, не замечая, что Тэвис уже подошел к ней.

Она любила его. Она восхищалась им. Она преклонялась перед ним, и душа ее ликовала. Как жаль, что они здесь одни, а ей хочется, чтобы весь мир узнал о ее чувстве, ее восторге, о той радости, которую она испытывает рядом с этим человеком. Она бы могла остаться здесь навсегда – просто стояла бы и глядела на него. Без всякой стыдливости она опустила глаза на полотенце, которое он небрежно повязал вокруг бедер после того, как вытерся, и ощутила разлившееся по всему телу тепло.

– Твой взгляд жжет, будто огонь, – проговорил он, словно почувствовав ее желание.

– Но этот огонь не обратит в пепел.

Она засмеялась, но неожиданно замолчала, заметив, что взгляд его стал рассеянным и отрешенным, таким же далеким в эту минуту, как ветреный берег Нантакета. Элизабет поняла, о чем он думает. Тэвис винил себя в том, что уже случилось и еще случится.

– Лайза, я хочу, чтобы ты знала… – голос его дрогнул, но он продолжал: – Если бы я мог исправить то, что случилось…

– Я ни в чем не виню тебя, – не дав ему закончить, перебила Элизабет, – честное слово.

– Но я виноват. Если бы не я, ты была бы сейчас дома…

– И растрачивала жизнь попусту, сочиняя стихи, рассматривая в телескоп звезды и не надеясь ощутить радость любви, познать тайну соединения мужчины и женщины. Нет, спасибо, если бы мне пришлось выбирать…

Она не успела договорить, так как Тэвис шагнул к ней и, подхватив на руки, понес на корму, туда, где лежали порванные паруса.

– Мне нравится твое платье, – повторил он, начав ее раздевать, – но еще больше мне нравится, когда на тебе нет ничего.

Откинув голову и закрыв глаза, Элизабет думала о том, сколько женщин до нее ощущали его обжигающие прикосновения. Она стояла перед ним обнаженная, и он быстро сбросил с себя все. Откровенно любуясь его стройным телом, Элизабет встала на колени и принялась ласкать его.

– Боже! – простонал он, откидывая назад голову, – до чего прекрасна женщина, когда она забывает о лицемерии и ложном стыде. Ты хороша, как сама природа. Я хочу заставить твое тело петь.

– Оно уже поет, – прошептала Элизабет, – песню, слов которой я не знаю до конца.

– Узнаешь, – ответил он, найдя ее губы.

Потом все произошло стремительно. Их обнаженные тела были горячи, поцелуи и ласки неутомимы и ненасытны.

Когда любовный жар утих, уступив место блаженству, Элизабет наслаждалась спокойствием, лежа рядом с ним, и, хотя оба они молчали, она знала о чем он думает. Тэвис заговорил первым.

– О чем ты задумалась? – спросил он.

Открыв глаза, Элизабет посмотрела на проплывавшие над ними белые пушистые облака.

– Мне кажется, что я уношусь куда-то вдаль, – ответила она и, повернувшись на бок, поцеловала его в губы, – может быть, такое же ощущение человек испытывает, когда умирает? Ты просто переносишься в то место, где тело исчезает и остаются лишь мысли?

– Не знаю, мне остается, как и тебе, лишь догадываться. Говорят, это все равно что заснуть.

– Но ведь со сном мы сохраняем связь и вспоминаем, когда проснемся, что нам снилось, правда?

Приподняв голову, Тэвис удивленно посмотрел на нее.

– Ты полагаешь, я хорошо в этом разбираюсь?

– Кое в чем ты разбираешься отлично.

– Наверное, и умерев, человек продолжает что-то чувствовать. Если я уйду первым, – улыбнулся, – то постараюсь дождаться тебя, чтобы все рассказать.

Сердце Элизабет болезненно сжалось, а потом замерло. Она посмотрела на Тэвиса, и ее внезапно охватило странное чувство, будто произошедшее между ними равносильно благословению. Господь благословил их союз, но скоро им предстоит расстаться. Элизабет снова почувствовала себя одинокой, тоска охватила ее, но слезы не приходили. Подчиняясь инстинкту, она крепко обхватила его за шею. Пока они еще живы, она нуждается в нем, в его силе, его утешениях. Она хочет ощущать, как вздымается его грудь, когда он дышит, ибо это вселяет в нее уверенность, что жив он. Элизабет закрыла глаза и почувствовала, как Тэвис обнимает ее.

– Ш-ш-ш, – послышался успокаивающий шепот, – постарайся заснуть.

– Зачем? Ведь скоро я усну навечно.

– Ты не теряешь здравого смысла даже перед встречей со смертью, – заметил он, устраивая ее поудобней. – Закрывай глаза…

Разбудила ее невыносимая жара. Тэвис посмотрел на Элизабет, взглядом призывая оставаться рядом. Она молчаливо согласилась. С той минуты между ними установилась бессловесная связь, словно они опасались, что, заговорив, потеряют капли драгоценной влаги. Элизабет успела заметить, как у него впал живот и запали щеки. Он дышал часто и неглубоко. Устроившись на его согнутой руке, она закрыла глаза.

"Я умру здесь, – подумала она, – больше мне не встать". Сознание покидало ее. "Он оказался прав, – была ее последняя мысль, – это все равно что уснуть".

Элизабет показалось, что она слышит где-то над собой голоса, и она испугалась, подумав, что ангелы явились наконец, чтобы забрать ее. "Почему же Ты оставил меня, – возопила ее душа. – Почему не миновала меня чаша сия? О Вседержитель, отчего не пожелал Ты даровать мне больше времени?"

Она почувствовала, как ангелы подняли ее и понесли.

– Как вы думаете, что с ней?

– Скорей всего обезвоживание.

– Вид у них такой, как будто они спят, но живы.

– Они живы, по крайней мере, она.

– А он? Умер?

– Нет, еще дышит.

Что-то подсказывало Элизабет, что она умерла, хотя и не может открыть глаза. Говорить она тоже не могла. Она ничего не понимала, но голоса определенно слышала. Теряясь в догадках, она снова окунулась в дремоту.

Она обращалась к Творцу, сетовала на то, он отпустил ей мало времени и, вероятно, была услышана. Очнувшись на этот раз, Элизабет увидела два наблюдающих за ней голубых добрых глаза на бородатом лице и ощутила, как сильные руки, приподняв ей голову, подносят к ее губам прохладную чашку, давая ей пить по капле. Схватив одну, оказавшуюся шершавой как ствол дерева руку, она поднесла ее к губам и поцеловала.

– Спи, красавица, – проговорил приятный голос, – ты теперь не умрешь.

Элизабет кивнула и, крепко держа голубоглазого человека за руку, заснула на этот раз счастливым сном.

Когда же она пришла в себя снова, то увидела те же глаза и стала ждать, когда к ней обратится уже знакомый, хотя и немного странный голос.

– Ты выглядишь куда лучше, красавица, щечки порозовели.

– Кто вы?

– Роб Макгрегор. А у тебя тоже шотландское имя – Элизабет Робинсон.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Твой друг сказал мне.

– Тэвис? – она так быстро села, что у нее закружилась голова, и Роб поторопился снова уложить ее. – Тэвис… Он… как?

– Чуть лучше, чем ты, но я бы не сказал, что он сильно окреп во время вашей морской прогулки.

Элизабет улыбнулась, устало закрывая глаза.

Она быстро набиралась сил, пока они плыли домой. По словам Роба, они находились на канадском судне, подобравшем их южнее Бермуд. До того дня, когда им предстояло войти в Нантакетскую гавань, Тэвиса она видела мало.

Она стояла рядом с ним на палубе, всматриваясь в горизонт и не понимая, почему их сблизила смерть, и снова разводит жизнь. Она исподтишка взглянула на любимое лицо. Он не смотрел на нее, и Элизабет не жалела об этом, потому что успела заметить в его глазах упрек и тоску. Возможно, он хотел ей что-то сказать? Или сожалел о том, что произошло между ними? Неужели ничего не изменилось и он снова не желает иметь с ней дело?

Элизабет хотела заговорить с ним, но громкий звон колоколов помешал ей. Через минуту палуба наполнилась людьми, машущими руками. Они приближались к пункту своего назначения. Элизабет поднесла руку к глазам и увидела смутно видневшийся вдали Нантакет.

Дома! Скоро они будут дома! От волнения она ощутила слабость и повернулась к Тэвису, желая поделиться с ним радостью, но его уже не было рядом.

Чем ближе становился Нантакет, тем сильнее было ощущение потери. "Почему у нее всегда так – обретая одно, она утрачивает другое". Звук шагов прервал ее размышления. Тэвис снова подошел к ней. Не глядя на него, она произнесла будто между прочим:

– Вот виден маяк. Хорошо, что в жизни есть вещи, которые никогда не меняются.

– В отличие от людей, вы хотели сказать?

– А вы что, знаете кого-то, кто изменился?

Тэвис отвернулся и оперся о поручень.

– Насчет того, что было… Я хотел, чтобы вы знали, если бы не то, что случилось…

– "Если", – перебила его Элизабет, испугавшись того, что он собирается сказать, испугавшись произошедшей в нем перемены, в этом слове столько неопределенности. Так много зависит от него, и в то же время оно почти ничего не значит.

Но как бы ни разрывалось ее сердце, Элизабет знала, что он никогда не будет ей принадлежать. Он снова был для нее потерян. Все, что между ними было, – прошло. У нее, правда, осталась память. Вопрос, будет ли ей этого достаточно?

Корабль обогнул мыс и бросил якорь, не доходя песчаной отмели. К ней подошел Роб.

– Мы спустили шлюпку на воду, чтобы отвезти вас на берег. – Он посмотрел на нее, потом на Тэвиса, потом снова на нее и добавил: – Конечно, когда вы будете готовы.

– Дайте нам несколько минут, – ответил Тэвис.

Элизабет взяла Роба за руку и, в упор глядя на Тэвиса, произнесла:

– Несколько минут? Для чего? – И, не дав ему ответить, обратилась к Робу: – Передайте капитану, что я готова отправиться немедленно.

Роб кивнул и взял под козырек. Как только он ушел, она повернулась и уже сделала несколько шагов, но Тэвис догнал ее и, взяв за руку, сказал сдавленным от волнения голосом:

– Подождите, прошу вас…

– "Если", – сказала Элизабет, заглядывая ему в глаза, – слишком непереносимое, ненадежное слово. – Выхватив у него руку, она ушла.

Элизабет уже сидела в лодке и смотрела на видневшиеся вдали Уэско-хиллз, когда Тэвис, спустившись по веревочной лестнице, сел на скамейку возле нее. Скоро они миновали песчаную отмель, пропустив вперед небольшую стайку морских котиков. В другой раз эти смешные звери позабавили бы Элизабет, но сейчас ей было не до веселья. Через несколько минут она будет стоять перед отцом и братьями, не зная, что отвечать на их вопросы. Элизабет с волнением разглядела, что все шестеро ее братьев выстроились в ряд на причале. Чем ближе подходила к берегу шлюпка, тем угрюмее становились их лица.

14

Мэт подал Элизабет руку и, едва дав ей подняться на пристань, крепко обнял.

– Элизабет, – голос его задрожал, – я уже не надеялся увидеть тебя. Что случилось? Где ты была? Ты здорова?

Отпустив сестру, он пристально вглядывался в лицо, ожидая ответа.

– Мне надо так много вам рассказать, что я не знаю, с чего начать. Но главное – я жива и здорова и счастлива, что вижу вас всех.

Теперь все братья обнимали ее, по очереди передавая друг другу, и она не могла насмотреться на дорогие для нее лица. Вдруг, как по команде, они притихли и, обернувшись, посмотрели на Тэвиса Маккинона, поприветствовавшего их кивком головы.

– Маккинон, – обратился к нему Мэт немного удивленно, – а вы как здесь… – Он замолчал, переводя взгляд с Тэвиса на Элизабет и затем снова на Тэвиса.

– Это совершенно не то, о чем вы подумали, Мэт, – произнес Тэвис и успокаивающе дотронулся до руки ее брата.

– Что вы имеете в виду? – озадаченно спросил Мэт. – Что значит, я не о том подумал? – В голосе его послышалось недоверие, и лицо его посуровело.

– Вот именно, – делая шаг вперед, вступил в разговор Баррет. – О чем это "не о том" мы подумали? Может быть, ты объяснишь нам, Элизабет?

– Что тут объяснять, – сдержанно сказала Элизабет, – достаточно взглянуть на ваши лица, чтобы понять, какие вопросы вы хотите задать.

– Отлично. Вот и ответь, как вы с Маккиноном очутились на одном корабле? – угрюмо спросил Эйб.

Элизабет тяжело вздохнула.

– Я ведь сразу сказала, что это долгая история, и потому я бы хотела рассказать вам ее дома.

– А по-моему, будет лучше, если то, что нам важно знать, мы услышим здесь и сейчас, – снова подал голос Мэт и, обратившись к Тэвису, добавил: – А вам лучше пока не уходить.

– Я не спешу, – пожав плечами, ответил Тэвис.

Элизабет заметила, как он сжал кулаки и на его подбородке задергались желваки. Она понимала, что Тэвис только ради нее не дает воли своему гневу. Едва ли в другой ситуации он позволил бы Мэту распоряжаться собой.

Сердце ее готово было разорваться от переполнявшей его горечи. Она была дома, в окружении родных, которых уже не надеялась увидеть. В нескольких шагах от нее стоял единственный в мире мужчина, ради которого она готова отдатьвсе и даже пожертвовать любовью братьев. Элизабет попыталась отогнать дурное предчувствие, подсказывавшее ей, что вот-вот произойдет событие, которое внесет неизгладимые перемены в ее жизнь.

– У меня такое ощущение, что нам может не понравиться то, что мы услышим, – сказал Баррет, скрещивая на груди руки и принимая воинственную позу.

– И у меня такое предчувствие, что ты прав, – вторя ему, произнес Дрейк.

Элизабет покосилась на Тэвиса и увидела, что он с трудом сдерживает гнев. Но, обведя глазами шесть свирепых лиц, она решила, что лучше заговорить самой прямо сейчас.

– Все началось с того… – начала она и, завершив свой рассказ, увидела, что братьев он не обрадовал.

– Маккинон украл твой шлюп? Прямо с тобой? – спросил Мэт голосом, дрожащим от злости. – Даже не подумав, что подвергает тебя опасности и наносит вред твоей репутации? – Он посмотрел на Тэвиса и продолжал, обращаясь уже к нему: – Вот что я скажу вам, Маккинон, вы мерзавец, но не трус, раз осмелились снова явиться сюда.

– Мне не кажется, что пристань самое подходящее место для разговоров, – после неловкой паузы произнес Тэвис. – Ваша сестра натерпелась достаточно, и, по-моему, ее надо пожалеть. Если поговорив с ней еще, захотите видеть меня, – сообщите. Где меня найти, вы знаете.

С этими словами Тэвис кивнул и хотел уйти.

– Я мог подумать о вас что угодно, но не предполагал, что вы испугаетесь, – не унимался Мэт.

Элизабет чуть не сделалось дурно. Ни один мужчина не стерпит подобного оскорбления. Но Тэвис уже в который раз удивил ее. Мрачно взглянув на ее брата, он все же ушел, не сказав больше ни слова.

Нежелание Тэвиса Маккинона быть втянутым в ссору пришлось не по нутру всем шестерым братьям. Элизабет услыхала, как Хэйден выругался у нее за спиной, и, не успела она оглянуться, как, догнав Тэвиса, он с силой ударил его по спине. Она с мольбой посмотрела на Стивена, считавшегося в семье миротворцем.

– Эй, Хэйден, не спеши, – крикнул Стивен, догоняя его и хватая за плечо. – Ты пожалеешь.

Хэйден стряхнул его руку. Он тяжело дышал, лицо его стало багровым.

– Единственное, о чем я могу пожалеть, – это если отпущу этого мерзавца, не наказав его, – зарычал он, нанося еще один удар.

Тэвис успел увернуться, когда следом за Хэйденом на него с кулаками кинулся Дрейк, крича:

– Ты соблазнил ее, грязный подонок!

– Откуда ты знаешь? – попытался урезонить его Стивен, но в этот момент Баррет снял камзол и кинулся в драку.

Элизабет, испуганно вскрикнув, отскочила в сторону, пропуская Мэта, который, схватив одной рукой Тэвиса за предплечье, с силой съездил ему по физиономии другой. Качнувшись, тот удержал равновесие и, размахнувшись, разбил губу Эйбу.

Элизабет еще никогда не видела столько крови. В ужасе озираясь по сторонам, она стала звать на помощь. Вокруг них собиралась толпа. Мужчины не желали прислушиваться к ее мольбам. Она не знала, что делать – одно дело наблюдать за дракой, другое – принимать в ней участие. Пятеро на одного – явно многовато, но, как ни странно, несмотря на расквашенный нос, Тэвис держал оборону.

Неизвестно откуда подоспевшие на помощь Стивену приятели Тэвиса, Натэниел и Кол, растащили в стороны драчунов.

– Довольно! – приказал Кол, обхватив Баррета рукой за шею, – что вы хотите сделать? Втоптать его в землю?

– Что, черт возьми, здесь происходит? – обращаясь к Элизабет, спросил Натэниел.

Смущенно глядя на него, Элизабет молчала, не зная, с чего начать, и он заговорил с Тэвисом.

– Привет, дружище! Где пропадал? – спросил он, улыбаясь.

– Негодяй отбыл в путешествие, для того чтобы соблазнить мою сестру. Вот где он пропадал, – ответил вместо Тэвиса Дрейк.

Натэниел перевел взгляд с Тэвиса на Дрейка, потом снова на Тэвиса. Тэвис продолжал молчать, но взял платок, который протянул Кол и, кое-как вытерев кровь с лица, приложил его к распухшей губе.

– Он украл ее шлюп и увез ее саму, – объяснил Баррет, пытаясь застегнуть порванный воротничок рубашки, – и это еще не все.

– Мы пока ничего точно не знаем, – вмешался Стивен.

Кол открыл рот, но Хэйден не дал ему заговорить.

– Брось, – сказал он, – ты отлично знаешь, какая у этого мерзавца репутация. Он ее соблазнил. Он и сам не станет этого отрицать, верно, Маккинон?

Все головы повернулись в сторону Тэвиса. Все глаза уставились на него. Тэвис был нем. Он не произнес ни слова. Нельзя сказать, чтобы это особенно удивило Элизабет, учитывая то, в каком состоянии было его лицо. Поджав губы, он в упор посмотрел на нее.

– Видите? – кипятился Эйб. – Он виноват, и сам отлично это знает.

– Молчание не всегда означает признание вины, – заметил Кол.

– Брось, приятель, – возразил Эйб.

– Он соблазнил нашу сестру, и просто так ему это с рук не сойдет, – снова пригрозил Баррет.

– Элизабет, – произнес с мольбой в голосе Стивен.

Они были ее братьями. Родная кровь. И это они причинили ей столько боли, унизили. Лучше бы она умерла и не дожила до подобного позора.

– Вы ничего не понимаете, – сказала она печально, – ни один из вас ничего не понимает. – И она что было сил бросилась бежать вдоль причала.

Вбежав в дом, она сразу же поднялась к себе в комнату, куда вслед за ней явились Салли и Мэг.

Устроившись возле нее на кровати, Мэг спросила:

– Лиззи, а где твоя добродетель?

– Мэг! – одернула сестру Салли.

– Что значит, где моя добродетель? – удивилась Элизабет.

– Я слышала, как Баррет говорил папе, что ты ее потеряла, вот я и решила узнать.

– Я ее не теряла, – ответила Элизабет, – просто забыла, куда положила.

– О! – только и протянула Мэг под громкий хохот Салли.

Элизабет приняла ванну, вымыла голову, надела скромное платье и пошла вниз, похожая на ожидающую казнь королеву.

Она просидела почти час в гостиной, прежде чем появились братья вместе с отцом. Следом за ними вприпрыжку вбежали девочки.

– Выйдите, – скомандовал Сэмюэль.

– Но мы хотим побыть с Лиззи, – возразила Салли.

– Я знаю, чего вы хотите, – взревел Сэмюэль, – вы хотите подслушивать!

– Подслушивать мы все равно сможем через печную трубу в кухне, – заявила Мэг, не обращая внимания на попытку сестры прикрыть ей рот ладонью.

Сэмюэль строго посмотрел на них.

– Вы обе можете отправляться куда угодно, кроме кухни, – вынес он приговор.

– Балаболка! – возмутилась Салли.

– Сама такая, – проворчала Мэг, хмуро плетясь вслед за сестрой к двери.

Сэмюэль посмотрел на Элизабет. Она не сомневалась, что он рад ее возвращению, и вскоре убедилась, что он настроен хотя бы немного разумнее братьев.

Расспросив ее обо всем подробно, он долго молчал, и когда она уже готова была разрыдаться от напряжения, спросил:

– Ты его любишь?

Только сейчас Элизабет обратила внимание на то, что в комнате не было Мэта.

– Элизабет, ты его любишь? – повторил отец.

Баррет не дал ей ответить.

– Любит ли она его! Господи боже! – Воздев кверху руки, он зашагал по комнате. – Она полюбила его, когда ей было одиннадцать лет. Но сейчас важно вовсе не это.

– Нет, это важно, – подал голос Стивен, огладывая по очереди всех братьев. – Что с вами? Вы сошли с ума? Хотите заставить сестру выйти замуж и уверяете, что любовь не имеет к этому отношения?

– Она его любит, и мы все это знаем. Чего же еще? Мне больше ничего знать не нужно, – заметил Эйб.

– Убедительно. Только речь не о тебе.

– Может быть, довольно говорить обо мне так, будто меня тут нет? – не выдержала Элизабет. – Может, кто-нибудь поинтересуется моим мнением? Или, по-вашему, я не имею права принимать участие в обсуждении моей собственной жизни?

– Итак? – Стивен обвел всех глазами, – есть у Элизабет такое право?

– Говори, Элизабет, – велел отец.

– Скажу, – ответила она, – скажу, что своими благими намерениями вы испортили мне жизнь. И это не предположение. Я это знаю наверняка. Вы все не ведаете, что творите. Я не выйду за него замуж… Не выйду сейчас…

– Нечего ее спрашивать, – махнул рукой Эйб. – Она не знает сама, чего хочет.

– А ты знаешь? – спросила его Элизабет с такой злостью, что он вобрал голову в плечи.

– Возможно мы не знаем, чего ты хочешь, но зато мы знаем, что тебе необходимо, – заметил Баррет.

– И что же, интересно узнать? Замужество? – поинтересовалась она, думая, что настаивают на замужестве четверо ее женатых братьев, в то время как холостяки – Стивен и Мэт не настаивали, но положиться она могла только на Стивена, а Мэт, как ни странно, так и не появился.

– Да, черт возьми, замужество! – воскликнул Баррет. – Ты и сама отлично знаешь, что замужество отличный выход в подобной ситуации.

– В подобной ситуации? Какой именно?

– Ты отлично знаешь, о чем я говорю, и имеешь полное право требовать, чтобы мерзавец женился на тебе.

– Знаю только одно – я не желаю выходить замуж за Тэвиса. И сколько бы вы меня ни уговаривали, ничего у вас не получится. Не заставите.

– Я заставлю, – сердито сказал Сэмюэль, поднимаясь со своего кресла. – Ты выйдешь за него замуж, если я тебе прикажу.

Стивен схватил его за рукав, пытаясь предостеречь. Сэмюэль посмотрел на Элизабет, потом на Стивена и снова уселся.

– Поверь, мне очень неприятно говорить об этом, Элизабет, – осторожно начал Стивен, – но ведь может случиться, что ты носишь его ребенка.

Элизабет растерялась. Ребенок! Об этом она совсем не подумала. Она умоляюще взглянула на Стивена, который тоже не знал, что сказать.

– Это не имеет никакого значения, – наконец произнесла Элизабет. – Я не выйду замуж за человека, которому не нужна.

– Значит, была нужна, а теперь стала не нужна? – сердито спросил Хэйден.

– Жаль, что мы не убили мерзавца, – в досаде пробормотал Баррет.

– Убью, если она беременна от него, – заверил его Дрейк.

В эту минуту в комнату вошел Мэт. Как и у братьев, лицо у него было в кровоподтеках и ссадинах, и он немного прихрамывал.

– Где ты был? – спросил Сэмюэль.

– Договаривался о свадьбе, – объяснил Мэт.

Элизабет в ужасе вскрикнула и схватилась за голову.

– Не может быть, – пробормотала она.

– Может, – Мэт посмотрел на нее, – вполне может.

– Он согласился? – поинтересовался Дрейк.

Мэт утвердительно кивнул.

– А не сбежит? – спросил Эйб.

– Друзья присмотрят за ним. Натэниел и Кол считают, что мы правы.

Еще никогда в жизни Элизабет не чувствовала такой обиды, такой ярости.

– Я не могу поверить, что вы, мои братья, поступаете так со мной! А я-то думала, что вы меня любите!

– Но мы действительно любим тебя, – робко заметил Стивен.

– Ты – может быть, но они – нет, – сказала она, гневно оглядывая пятерых братьев.

– Другого выхода нет, Элизабет, – поставил точку Мэт.

– Что значит "нет"? – закричала она. – Зачем вам понадобилось вмешиваться? Вы избили его до полусмерти! Неужели этого недостаточно?

– Но если ты все же беременна? – не успокаивался Мэт.

Остановившись, Элизабет повернулась к ним.

– Это не имеет ровно никакого значения. По крайней мере сейчас. Я знаю его лучше вас. Если бы вы не вмешались! Если бы вы дали нам хоть немного времени! – Она печально усмехнулась, будто о чем-то вспомнила. – "Если", опять это слово, это проклятое слово. "Если" бы он любил меня, "если" бы он хотел жениться, "если" бы он всего этого хотел… Но он не хочет, понимаете? И он найдет способ мне это показать.

Не дав им больше ничего сказать, Элизабет выскочила из гостиной.

– Все обойдется, – вздохнув, произнес Сэмюэль, – она отдохнет, подумает как следует и поймет, что вы поступили правильно.

– Надеюсь, что мы не ошиблись, – согласился Мэт.

– Господи, помоги нам! – взмолился Стивен.