Текст книги "Рябиновая принцесса"

Автор книги: Эль Мэдисон

Соавторы: Робин Мейл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 21

Часы летели, температура падала, и разговоры стали отнимать слишком много энергии. Мы оба знали лишь один способ согреться. Дело оставалось только за тем, кто первым скажет это вслух. Зная Тео и его чрезвычайную чопорность, я скрепя сердце открыла рот.

– Жуткий холод! – По телу прошла дрожь, сотрясая и без того ноющие суставы.

– Замерзнуть до смерти нам не грозит. – Он вернулся к своему обычному отрывистому тону, и до меня начало доходить, что он говорил так, когда был не в своей тарелке.

О, звезды!

– Знаю, – сказала я чрезвычайно терпеливо, как обычно разговаривала с самой младшей сестрой. – Но нам грозит провести препаршивейшую ночь.

Тепла не будет до утра (не то, чтобы я могла ему это сказать), а слабого пламени фонаря едва ли хватит для поддержания температуры. Тео продолжал смотреть перед собой, я фыркнула, выпустив белое облачко пара изо рта.

– Ваши моральные принципы нас не согреют, лорд Тео, и давай начистоту. Только не говори, что вы со своими солдатами никогда не прижимались друг к другу, чтобы согреться.

Он подтвердил, единожды отрывисто кивнув головой.

– Тогда чем это отличается?

– Ты сама знаешь чем!

– Неужели? – Я приподняла бровь, но мою гримасу испортил очередной приступ озноба. – Слушай, мы можем просто расстелить твой плащ на полу и укрыться моим платьем. Мы останемся почти полностью одетыми, – выдавила я сквозь стучащие зубы.

Мне было не стыдно признавать, что практичность превалировала над моими нестрогими принципами. Мне нужны все силы, какие только есть, чтобы не дрогнуть перед тем, что меня ждет, а если ночью нам придется замерзать вместо того, чтобы отдохнуть, у меня их не останется. Тео наблюдал за тем, как меня охватила очередная дрожь, и, наконец, сдался.

– Ладно. Только… держи свои руки при себе.

Я приподняла бровь.

– Размечтался!

Он проигнорировал меня и расстелил плащ на полу, затем с сомнением посмотрел на мое платье. Я не дала ему шанса передумать, быстро повернувшись и махнув ему рукой. На этот раз, когда он развязывал тесьму, его пальцы еле гнулись от мороза. Тео отвернулся, а я, извиваясь, выбралась из платья и улеглась на теплый плащ, натянув на себя широкие юбки, чтобы укрыться, пока он не заметил кинжал на бедре. Тео улегся рядом, и я сама обернула его руку вокруг себя, не желая полвека мерзнуть в ожидании, пока он соизволит это сделать. Я уткнулась лицом ему в грудь, и он, как поначалу ни сопротивлялся, крепче прижал меня к себе. Через некоторое время его тепло согрело меня, уняв озноб. По телу разошлась приятная волна теплоты, и я прижала холодный нос к его груди, чтобы согреть. Тео замер от моего движения, но промолчал.

Когда я свернулась калачиком в его руках, утихли даже раскаты грома и вой ветра снаружи, их полностью заглушил участившийся стук его сердца. Я сосредоточилась на этом звуке, позволив ему заглушить все мысли и, в конце концов, убаюкать меня.

* * *

Когда я проснулась, стало теплее. Даже жарко, но это не был неприятный зной палящего солнца, скорее, горячее уютное тепло потрескивающего очага в зимний день. Легкое покалывание вдоль позвоночника обещало солнечный день, но это не объясняло то, что я сейчас чувствовала. По мере того, как сознание возвращалось, я, к своему изумлению, начала понимать, что это тепло исходит от другого человека. Большого и мускулистого человека, который по-прежнему крепко обнимал меня, медленно выводя большим пальцем круг у меня на пояснице.

Я открыла глаза и стала поднимать их, пока не встретилась взглядом с Тео. Наверное, ночью он погасил фонарь, но лучи солнечного света просачивались через люк в потолке, зажигая золотистые огоньки в его карих глазах и заливая каморку туманным неземным багрянцем. Я открыла было рот, чтобы пошутить, но что-то заставило меня прикусить язык. Может, его пристальный взгляд, может, то, что у него сна не было ни в одном глазу, но он продолжал крепко прижимать меня к себе. А может, то, как его взгляд остановился на моих губах, и как его полные губы приоткрылись, словно повторяя движение моих. Как каждое нервное окончание в моем теле вдруг словно оголилось, ощущая обжигающий огненный след везде, где его кожа соприкасалась с моей через тонкую сорочку, казавшуюся лишней и одновременно слишком тонкой.

Он ослабил объятие, его рука скользнула с моего плеча к бедру, он потянулся ко мне так медленно, что это было похоже на вопрос – вопрос, на который я не знала ответа. Зато я знала, чего хочу прямо сейчас. Я откинула голову, когда Тео наклонился ко мне, преодолев разделявшее нас расстояние. Несмотря на холод прошедшей ночи, его губы оказались теплыми и нежными. Нежное прикосновение, шелестение кожи о кожу, заставившее меня тихо ахнуть. Тео издал в ответ глухой гортанный звук, перевернув нас так, что он навис надо мной, опираясь с обеих сторон на мускулистые предплечья, не прерывая поцелуя.

Часть мозга посылала мне сигналы тревоги, напоминая, какая это невероятная глупость. И старательно перечисляя все причины, по которым мне определенно не стоит целоваться с Теодором Коронаном, мужчиной, который везет меня навстречу приговору и, чаще всего, не может даже определиться, нравлюсь я ему или нет. Но в этой темной каморке, отрезанной от всего мира, я не могла заставить себя задуматься об этом. К тому же я никогда особенно и не прислушивалась к этому тихому голосу в своей голове. Потому-то здесь и оказалась.

На мгновение я отстранилась, не в силах удержаться и не поддразнить его:

– Ты все еще хочешь, чтобы я держала руки при себе?

Я прошептала эти слова у самых его губ.

– Заткнись, Роуэн, – прошептал он в ответ, снова прижимаясь ко мне.

Его язык дразнил, едва касаясь моих губ, и мое тело выгнулось в ответ, а губы открылись для него. Я целовалась украдкой и прежде, когда предполагалось, что я должна совершать невинный и скучный моцион вокруг сада после ужина, но ни один из тех поцелуев не был похож на этот.

Этот казался каким-то более настоящим и менее осязаемым, причем одновременно. Похожим на мифическую птицу, которая может в любой момент упорхнуть, заставив сомневаться, видела ли ты ее вообще.

Я настолько погрузилась в ощущение его тела рядом с моим, его губ на моих, его сердца, учащенно бьющегося возле моей груди, что почти не заметила громкого стука над нашими головами. Мы отпрянули друг от друга в тот самый миг, когда в каморку хлынул ослепляющий поток солнечного света, явив смутные очертания какого-то здоровяка.

– Они здесь, ваша светлость!

Мы и правда были тут. Полуголые, раскрасневшиеся и растрепанные, на виду у всей стражи. Как раз когда я решила, что хуже мне в Сокэре быть уже не может.

Глава 22

У меня еще кружилась голова, а Тео метнулся к лестнице, загородив меня от стражника и велев ему уходить. Дверь снова захлопнулась.

– Нам нужно одеться, – констатировал он, быстро натягивая штаны, хватая сорочку и камзол.

– Угу, – пробормотала я в знак согласия, подтаскивая к себе платье.

Я вдруг осознала, насколько откровенна моя сорочка и насколько много обнаженного тела видно у нас обоих. Возникшая между нами натянутость была осязаемой. От эмоций, охвативших нас всего мгновение назад, не осталось и следа, как будто на меня вылили ведро ледяной воды, пока я мирно спала. Тео изо всех сил старался не смотреть на меня, когда я втискивалась в платье, пока ему не пришлось помогать мне со шнуровкой. Я разрывалась между желанием отстраниться, чтобы избежать неловкости, и прижаться спиной к его теплому телу, но он принял решение за меня и держался как можно дальше, с небрежным видом ловко зашнуровывая платье. Он явно жалел обо всем, что случилось. Это было неожиданно обидно, хотя я должна была чувствовать то же самое. Особенно теперь, после того, как нас увидели.

Когда мы привели себя в пристойный вид, то поднялись по коротенькой лестнице и вышли в чистое поле. Пока мы были внутри, буря страшно бушевала, но нанесла на удивление небольшой урон. Оглядевшись, я отметила несколько поваленных деревьев, но не заметила больше почти никаких повреждений и попыталась не обращать внимания на осуждающие взгляды окруживших разбитый экипаж стражников. Румянец грозил залить шею и щеки, но я подавила его. При этом на Тео никто многозначительно не смотрел. Разумеется, нет.

О, звезды!

Иро с Инессой стояли возле гораздо более тесного и простого экипажа. Чудесно! Мы с Тео в полной мере испытаем всю неловкость своего положения, втиснувшись на одно узкое сиденье. Я расправила плечи и зашагала к экипажу. Тео последовал за мной, проговорив что-то резкое на сокэрском, и стражники отвели глаза.

– Доброе утро, господин Иро и леди Инесса! – поприветствовала их я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Рада, что вы оба живы и здоровы и что нашли нас.

Я сама понимала, как нелепо это звучит.

Спасибо, что нашли нас, когда я целовалась с вашим братом в одной сорочке после того, как смертоносная буря чуть нас не убила.

Инесса старалась не смотреть на меня, что было очень кстати, а Иро только приподнял бровь, глядя на брата, после чего мы все забрались в экипаж. Как я и подозревала, это была семейная коляска таких размеров, чтобы в ней удобно разместились двое взрослых и двое детей. И хотя мои ноги были гораздо короче, ноги Иро оказались там, где должны были быть мои, а Тео задевал меня коленом. Чудесно! В данный момент неминуемая погибель от рук Высшего Совета казалась не такой уж страшной.

Тео с братом некоторое время переговаривались на своем языке, пока, наконец, не решили перейти на всеобщий. Я бы отнеслась к ним без предубеждения, ведь на родном языке им, наверное, проще обсуждать такие серьезные вопросы, как потери, дальнейшие шаги и все прочее, о чем нужно позаботиться перед тем, как продолжить путь. Но у меня сложилось стойкое впечатление, что их разговор, по большей части, сводился к тому, что случилось или не случилось в притоне контрабандистов. Взгляды, которые Тео бросал на меня украдкой, только подкрепляли предположение.

Затем Иро сказал что-то, явно похожее на непристойность, и Тео бросил на него предостерегающий взгляд, что бывало нечасто. Щеки у меня снова покраснели – на этот раз больше от злости, чем от смущения, но я ничего не сказала. Разговор закончился, когда Иро велел кучеру трогаться.

– Я рад, что вы оказались целы и невредимы. – Догадаться, что крылось за тоном Иро, было невозможно.

Я с трудом удержалась, чтобы не сделать язвительное замечание о том, как это смешно, учитывая, что мы направляемся на Высший Совет, и решила ответить вежливо:

– Благодарю.

Не дожидаясь очередных расспросов о погодном пальце, я направила беседу в другое русло.

– Вы понесли много потерь? – В памяти всплыло воспоминание о лакее Богдане, уносимом вихрем, и я тут же пожалела, что спросила.

– Не так много, как могло бы быть, но больше, чем следовало. – Его тон был сухим, и больше он ничего не сказал.

После этого время потянулось еще медленнее, никто из нас не предпринимал попыток к дальнейшей беседе. При каждом толчке экипажа я билась задом о жесткую деревянную скамью, приумножая боль и синяки после вчерашней бури. Тео изо всех сил старался сохранять между нами максимально возможную физическую дистанцию на гораздо более короткой скамье, но это было невозможно. Я не могла двинуться, чтобы не задеть ногой его ногу. Однако мне оставалось гадать, почему он так старался. Потому что чувствовал вину за то, что его люди обсуждали меня теперь? Или ему стыдно, что его застали с кем-то из Локланна, со злодейкой, со мной? Я убеждала себя, что это неважно, хотя в голове звучали слова отца. Могу я хотя бы на пять минут отлучиться без того, чтобы ты не удирала творить глупости?

Нет, пап, видимо, не можешь!

Глава 23

К тому времени, когда мы добрались до деревни, где должны были ночевать, я была измотана как физически, так и морально. В голове бесконечно крутились одни и те же мысли: я гадала, чувствовал ли Тео то же, что и я, в том притоне контрабандистов, а потом убеждала себя, что мне все равно. Затем я начала размышлять о Высшем Совете, и имеет ли это вообще какое-то значение в конечном счете.

Когда мы добрались до окраины деревни, то подъехали к фермерскому дому, построенному на склоне пригорка. Один из стражников постучал в дверь, говоря что-то на сокэрском, и обернулся на нас. Мужчина кивнул, и через несколько минут вся семья вышла из дома. Отец поклонился Иро, тот в ответ кивнул, а мать повела двух мальчиков-подростков и двух девчушек к фургону, в каждом их шаге чувствовалась усталость.

Вот уж действительно – честь разместить у себя герцога!

Пока я наблюдала за ними, какая-то мысль не давала мне покоя, но не успела я ее додумать, как лакеи со стражниками повели нас в дом. Они не спускали глаз с горизонта и держали оружие под рукой.

– Похоже, они сегодня как никогда начеку, – проговорила я по пути.

– Мы приближаемся к границе владений клана Лося. Завтра будем на земле Гадюк, – как и следовало ожидать, ответил Иро. Тео не сказал и двух слов за весь день. В очаге уютной горницы уже приветливо горел огонь, над ним бурлил полупустой котелок с жарким. Рот у меня наполнился слюной. До этого мы поели черствого хлеба с сыром и разным соленым и вяленым мясом, но что бы ни было внутри горшка, пахло это гораздо лучше.

Мы уселись за простой деревянный стол, один из лакеев отыскал на крошечной кухне тарелки и положил каждому из нас по порции жаркого. Заметив в раковине грязную посуду, я убедилась, что мы не лишили проживавшее здесь семейство их ужина. Хотя забрали все, что осталось. Однако герцога и его родных это вряд ли беспокоило. Они ели, по-видимому, ни о чем не задумываясь. По крайней мере, это лучше, чем выбрасывать, поэтому я тоже принялась за свою порцию.

– Разве Гадюки не ваши союзники? – продолжала я череду вопросов, когда все угомонились.

– Союзники, – кивнул Иро, – но у границ бродят изгои.

Я вздрогнула, вспомнив зловещую фигуру из первой деревни, и сосредоточилась на жарком. Из тарелки поднимался запах теплого соленого картофеля с нарезанной соломкой нежной говядиной и морковкой. В густом и ароматном бульоне плавали кусочки лука, помидоров и перца.

– Это называется «кавардак», – наконец заговорил Тео, продолжая глядеть в свою тарелку.

Я кивнула, хотя сомневалась, увидит ли он.

– Значит, можно есть большой ложкой? – Я попробовала пошутить, в ответ уголки его губ дрогнули, но затем он снова стал непоколебим.

Ну конечно.

Я соскребала остатки пищи с тарелки черствым хлебом, когда Иро рявкнул стражникам что-то по-сокэрски. Что бы это ни значило, услышав эти приказы, Тео напрягся, костяшки его пальцев побелели, когда он сжал черенок ложки. Мгновенье спустя Иро обернулся к нам. Не знай я его, могла бы принять выражение его лица за своего рода веселье. Но в его следующих словах не было ничего забавного.

– Одну комнату займем мы с Инессой, а вы снова будете ночевать вместе.

Я чуть не подавилась коркой, хотя должна была это предвидеть.

– Или вы предпочитаете ночевать с другим стражником? – продолжал Иро.

Проглотив застрявший кусок, я натянула на лицо любезную мину.

– Вряд ли я убегу, когда Давин остается в ваших владениях, а мне буквально некуда идти, – возразила я куда спокойнее, чем чувствовала себя. – Если вам кажется, что охрана необходима, почему бы не оставить стражника снаружи?

Не знаю, почему я настаивала, но мысль о том, чтобы остаться в одной комнате с Тео после вчерашней ночи казалась совершенно невозможной.

– Потому что тогда нам потребуется двое, ведь есть еще и окно, а у нас и без того не хватает стражников, – сказал он нетерпеливым тоном человека, не привыкшего объяснять свои поступки. – Чем именно вас не устраивает ночевка в одной комнате с Тео? Не соблюдения же приличий вы сейчас требуете?

Я задохнулась от обиды, но не успела ничего ответить, как Иро увел Инессу в одну из комнат, захлопнув за собой дверь. Раздраженно прокашлявшись, я бросила на Тео вопросительный взгляд, но выражение его лица оставалось бесстрастным.

– Я знаю, что манера выражаться у моего брата отличается резкостью, но это действительно небезопасно, Роуэн.

Когда я ничего не ответила, он скрылся в отведенной нам комнате. Я не пошла за ним, а направилась прямиком в уборную, пользуясь моментом собраться с мыслями. Прежде, когда я развлекалась, поддразнивая Тео, я сохраняла спокойствие. Как единственный поцелуй может так выбить из колеи?

Конечно, поцелуй был очень и очень хорош, но я не из таких. Я не стеснительная девочка, которая позволит какому-то мальчишке указывать, будет ли ей удобно в комнате или нет. Даже мальчишке с мягкими губами и рельефным прессом… Расправив плечи, я закончила свои дела в уборной и решила, что войду в комнату и останусь там без малейшего стеснения. Я была уверена, что в состоянии справиться с этим, пока не застала Тео без рубашки, очертания его торса приковали мой взгляд, словно маяк во тьме.

О, звезды!

Он замер, держа в руках наполовину сложенную сорочку и продолжая стоять лицом к стене.

– То, что случилось сегодня утром, не должно повториться, – сказал он решительным и холодным тоном.

Я, разумеется, согласилась.

Так почему тогда у меня такое ощущение, будто мне дали пощечину?

– Конечно, не может! – Звучал ли мой тон таким же категоричным, как его? – Это было ошибкой.

Тео взглянул мне в глаза, пылающий в них огонь противоречил всему, о чем мы говорили.

– Хорошо!

– Хорошо! – повторила я.

Я не должна хотеть снова поцеловать его. Я не должна хотеть иметь с ним дело. Он являл собой бесконечный круговорот жара и холода без золотой середины.

Тео с усилием сглотнул, не отрывая глаз от моего лица, как будто видел на нем то, что ему не следовало видеть. Как будто мои мысли были написаны у меня на лбу так же, как у него. Затем в два быстрых шага он покрыл разделявшее нас расстояние, одной рукой обхватил меня за талию, а вторую положил мне на затылок. Я встала на цыпочки, чтобы впитать всю его теплоту и близость. Моя жизнь в эти дни была похожей на бурю – дикой, непредсказуемой и бесконечно разрушительной, а Тео был надежным, непоколебимым, стеной, за которой я могла укрыться от собственных ураганных ветров.

Он поднял меня, как будто нуждался в моей близости так же, как я в его, и прижал к себе. Мы снова и снова впивались друг в друга губами в отчаянном безумии. Остатки решимости улетучились. Кого я обманывала? Возможно, это очередная ошибка из длинного списка проступков, но, да помогут мне звезды, я буду совершать ее снова и снова!

Глава 24

Мы целовались несколько часов, пока поцелуи не стали вялыми и ленивыми, а глаза у меня не начали закрываться. Тогда Тео нежно поцеловал по очереди каждое мое веко.

– Тебе нужно отдохнуть. – Он отстранился, опершись на один локоть, но я подтянула его обратно к себе.

– Но это гораздо веселее отдыха, – проговорила я, прижавшись к нему, и почувствовала, как его губы растянулись в улыбке.

– Да уж, но будет не так весело, когда завтра мой брат спросит, почему мы такие уставшие.

Что ж, эти слова благополучно остудили весь мой пыл на тот момент.

– Да уж, – повторила я, откидываясь назад.

Он низко и раскатисто рассмеялся, а потом скатился с кровати. В глубине души мне хотелось сказать ему, что теперь ему глупо спать на полу, но я не могла заставить себя это произнести. Одно дело – лежать с ним рядом, чтобы согреться. Даже поцелуи казались относительно невинным занятием, но я бесспорно была ему признательна за то, что он проявил галантность и лег спать отдельно.

Однако если мне и прежде было неловко просить расшнуровать платье, теперь это было мучительно. Я какое-то время раздумывала, не заснуть ли в нем, но едва могла пошевелить руками и, казалось, уже задыхалась. Я прокашлялась, стараясь согнать румянец с щек, и еще раз попросила его о помощи. Он замер, но подошел и стал усердно помогать, отводя глаза, как истинный рыцарь. Затем вернулся на меховые покрывала и аккуратно устроился на полу.

– Спокойной ночи, Роуэн, – тихо сказал он.

– Спокойной ночи, Тео.

* * *

В окно струились солнечные лучи, и я не могла не заметить, как они скользили по груди и великолепным бицепсам Тео, пока он спал на полу. Я провела пальцем по своим губам, вспоминая прикосновение его губ к моим и думая, как бы мне хотелось снова его ощутить. Но такие мысли были опасны, ведь он мог проснуться и отшить меня, как вчера. Тихий храп прервал неконструктивный ход мыслей.

Я села, вытащила кинжал с ножнами из-под подушки и снова пристегнула его на бедро. Потом схватила подушку и швырнула ее в безупречную физиономию Тео. Он не шелохнулся. Приоткрыл один глаз, потом другой, а затем его губы растянулись в сонной улыбке.

– Доброе утро, принцесса Роуэн!

– Вы храпите, лорд Теодор!

Он тихо усмехнулся, обхватил подушку рукой, подгребая ее под себя, и покачал головой.

– Ничего подобного.

– В таком случае нам нужно срочно бежать в укрытие, потому что, могу поклясться, я слышу приближение очередной грозы.

– Что? И твой синоптический палец не предсказал ее? Я думал, он никогда не ошибается.

Я схватила еще одну подушку, собираясь швырнуть ее в Тео, и он выставил руку перед собой, как щит. Мы оба смеялись, когда раздался стук в дверь, разрушив наш маленький мирок.

– Выезжаем в десять.

Голос стражника, напоминание о том, почему мы в пути, тут же меня отрезвил. Тео опустил подушку, выражение его лица стало еще серьезнее, чем прежде. Он открыл рот, собираясь что-то сказать. Я разрывалась между отчаянным желанием услышать от него объяснения, что мы делаем, и нежеланием, чтобы он что-то говорил, усложняя и без того непростую ситуацию. В конце концов он лишь сказал:

– Значит, пора идти.

– Да, – я кивнула в знак согласия, – пора.