Текст книги "Против правил (СИ)"

Автор книги: Екатерина Зиновьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

   Сделав над собой усилие и заставив страсть немного отступить, Саша поцеловал Таню со всей нежностью и любовью, на которую он был способен.

   От одного этого, на глаза наворачивались слезы. Такого коктейля эмоций Татьяна никогда раньше не пробовала. Трепет тела от прикосновения горячих рук. Желание подарить всю себя от осознания того, что любима. Стать одним целым – быстро, сейчас, навсегда.

   Не торопясь, Саша раздел Таню. Уложив ее обратно на спину, он, подавляя все то, что рвалось наружу, но можно было прочитать у него в глазах, провел ладонью по ложбинке между грудей. Обвел аккуратные холмики, прошелся по контуру соска, и как только, девушка от его действий выгнулась навстречу ласке, втянул в рот маленькую "ягодку". Слегка прикусывая сосок, перекатывая его языком и посасывая, Саша наслаждался стонами удовольствия Тани. Он, оставаясь еще в нижнем белье, неосознанно начал двигать бедрами, подводя любимую женщину к скорому оргазму.

   Еще ни разу в жизни Артемьеву не приходилось так усиленно удерживать страсть внутри себя. Это было похоже на какие-то пытки. Но если бы Таня попросила его пройти через это снова, он бы незамедлительно согласился. Только с ней. Только ради нее.

   Громкий женский вскрик и Саша замирает. Сильно стиснув зубы и дыша через раз, он начинает перемножать в голове трехзначные числа. Зачем? Потому что готов был кончить, только от одного того, что Таня получила оргазм.

   Любимая женщина срывает все барьеры, обхватывая его пояс ногами. Всё, все собственные запреты сняты, осталась только страсть, любовь, движение двух тел в едином ритме, одно дыхание на двоих и кульминация всего – сильнейший за всю жизнь оргазм. Когда мышцы в теле даже спустя минуту еще непроизвольно сокращаются, когда ты видишь, что твои старания не прошли даром и любимая женщина все еще не с тобой, а "где-то там". Экстаз. Кайф. Все не то. Не нужны слова, чтобы описать все чувства, что бушевали внутри у Саши. Одно он знал точно: больше ни одна женщина не появится в его жизни, точнее в его постели.

   Таня уснула у Саши на плече. Разговор они отложили до вечера. Сейчас же ей просто хотелось выспаться.

   За окном уже хозяйничали сумерки, когда Татьяна приоткрыла глаза и взглянула на мужчину, лежащего рядом с ней.

   Разбудив его, она невинно поинтересовалась:

   – Ты кушать не хочешь?

   Саша тихо рассмеялся и, подмяв под себя Таню, прошептал:

   – Я тебя хочу, – нежный поцелуй сразу возбудил Артемьева, а урчание в животе заставило отстраниться. – Понятно, сначала поздний ужин, – вздохнул он и, поднявшись с кровати, включил свет, натянул трусы и брюки. Таня нахмурилась, а Саша пояснил:

   – Я Лешку забрал от твоей подруги и думаю, он будет немного... шокирован, если увидит меня только в нижнем белье.

   Улыбнувшись, Таня произнесла:

   – Спасибо, – она действительно была рада тому, что сын дома. Обозвав себя кукушкой, Татьяна тоже поднялась. Накинув на себя халат, она решилась спросить то, что ее тревожило:

   – Саш, а что ты Лешке сказал на то, что он тебя папой назвал?

   Артемьев молчал.

   – Ну?

   – Посмотри на меня.

   Приложив усилия над собой, Таня подняла глаза от пола и встретила упрямый Сашин взгляд.

   – Он все равно рано или поздно станет моим сыном, так же как и ты станешь моей женой. Это не обсуждается. Так что не вижу смысла ему сейчас называть меня дядей Сашей.

   – Что ты имеешь в виду, говоря о том, что он станет твоим сыном? – подобралась всем телом Татьяна.

   – Я усыновлю его и дам свою фамилию.

   – А ты меня ни о чем спросить не забыл? – начала закипать Таня. Может если бы это не звучало в столь категоричной форме, она и была бы рада, но так, как это преподнес Саша, вызывало лишь гнев. Хотя это и не удивило Татьяну.

   – В смысле предложение тебе сделать? Прости дорогая, но я тебя уже предупреждал, что теперь никуда не отпущу. Так что предложения делать не буду, но дату регистрации брака скажу.

   – Артемьев ты больной?

   – Нет. Здоров как бык, – весело отрапортовал Саша.

   – Осеменитель, – буркнула недовольно Таня, надеясь, что ее не услышат.

   – Готов быть и им.

   – Точно лечиться надо, – покачала головой девушка, после чего была заключена в крепкие мужские объятия.

   – Я все решил, – мягко проговорил Саша и, чмокнув Таню в нос, повел ее на кухню.

   Они еще очень долго говорили этой ночью: об Анастасии Игоревне и ее визите, о том, почему Саша так долго не приезжал, вспомнили и об Оксане, от которой целый день Артемьев не получил ни одного звонка, что настораживало. А закончили тем, что Саша рассказал о желании отца познакомиться с внуком и невестой сына.

   Теперь между ними ничего не стояло. Почти ничего не стояло. Таня не смогла сразу же после "заключения мира" рассказать о своем интересном положении. На сегодня, Саша и Таня решили все вопросы и смогли прийти к взаимопониманию.

   Перекусив после бурных дебатов, Артемьев утащил свою будущую жену обратно в комнату и, прикрыв дверь, начал снова показывать, как сильно любит Таню. Что он готов на все ради нее. Не нужно было слов, все это читалось в его действиях по отношению к своей женщине, которую он боготворил.

Глава 16

   Сидя на кухне и с удовольствием попивая свою первую утреннюю чашку чая, Таня раздумывала над тем, как и когда, рассказать Саше о беременности.

   На соседний стул присел сонный Алексей. Зевнув, он потер глаза маленькими кулачками и спросил:

   – Выспалась?

   – Ага, – кивнула Таня, отпивая очередной глоток.

   – У тебя что-то болело ночью? – вопрос немного поставил в тупик.

   – С чего ты взял? – настороженно поинтересовалась у сына Татьяна, понимая, что не хочет слышать ответ на свой вопрос.

   – Ты плакала ночью, я хотел к тебе прийти, но вспомнил, что с тобой дядя Саша. Подумал, что он сам тебя успокоит.

   Шумно сглотнув и сильно покраснев, Таня поставила чашку на стол и поднялась. То, что ребенок принял за плач, были ее стоны и если бы Лешка все же вошел...

   "Да-а-а, интересную бы картину он увидел".

   – Так, давай иди умывайся, а я пока тебе что-нибудь на завтрак приготовлю, – постаралась выпроводить из кухни сына Таня, чтобы в одиночестве взять себя в руки. Когда нет внимательно наблюдающих за твоими действиями глаз, полных детского любопытства, которое порой загоняет в угол.

   – Я в саду поем, – отмахнулся Лешка и пошлепал в ванную комнату.

   Присев обратно на свое место и переведя дыхание, Таня постучала себе ладошкой по лбу.

   – Нельзя забывать про чуткий сон Лешика. Нельзя.

   Так она и сидела, ругая себя до тех пор, пока не услышала заинтересованный голос:

   – А можно узнать, что ты делаешь?

   Стих шум воды в ванной в коридор вышел Алексей. Саша обернулся и подмигнув мальчику пожелал доброго утра.

   – И тебе, – под нос сказал ребенок и прошмыгнул мимо дяди Саши на кухню к матери.

   Артемьев не совсем понял, что с Лешкой, но и задавать никаких вопросов пока не стал.

   Усевшись на табурет, он отхлебнул чай из чашки Тани и скривился.

   – Что за дрянь ты пьешь?

   – Черный чай, – спокойно ответили ему. Поднявшись, Татьяна поставила чайник и прислонилась к холодильнику плечом. Посмотрев на сына отметила его молчаливость и какую-то несвойственную Лешке робость.

   – А где кофе?

   – В банке, – не отрывая взгляда от сына, ответила Таня.

   – Тань я сейчас плохо соображаю, так что просто сделай мне кофе.

   Все действия на автомате: засыпать кофе в кружку, залить кипятком, поставить перед клиентом.

   "Так! Стоп! Каким клиентом? Я дома. Мы дома".

   Взгляд на довольного Сашу и укоризненное покачивание головой.

   "Он никогда не изменится".

   – Мам я сок хочу, – не поднимая глаз от поверхности стола почти прошептал Лешка.

   – Сейчас, – практически подбегая к холодильнику откликнулась на просьбу сына Таня и услышала несмелое, тихое:

   – Пап.

   Пакет с соком, который держала Таня выпал из рук, когда Саша спросил:

   – Что? – спокойно, четко, не выдавая всей радости, что плескалась внутри. Он понимал, что любое проявление чувств испугает или смутит мальчика, потому он постарался сделать вид, что не произошло ничего из ряда вон выходящего. Тем самым показывая, что уже давно принял тот факт, что стал Алексею папой.

   – Ничего, – Лешик вскинул горящие счастьем глаза на отца. – Я забыл, что хотел спросить.

   – Ну как вспомнишь, спросишь.

   То, что Таня уронила пакет с соком, прошло мимо Алексея и Саши. И лишь то, что она что-то вытирает тряпкой, привлек их внимание.

   – Мам давай я тебе помогу, – предложил Леша находящийся ближе, чем его папа.

   – Не стоит, я сама.

   Саша поднялся и громким шепотом начал поучать сына:

   – Не предлагай, просто бери и помогай, – после этих слов он аккуратно отодвинул Таню в сторону и сам начал вытирать пол.

   Две пары глаз с любопытством наблюдали за действиями мужчины. Если Алексей восхищался действиями и поступками своего отца, то Таня думала, как незаметно сходить за фотоаппаратом и заснять сие действие на долгую память.

   Посмотрев на труды своих рук и удовлетворенно хмыкнув, Саша отнес тряпку в ванну, сполоснул, вымыл руки и вернулся на кухню.

   Присев обратно на свое место он обратил внимание, что Таня и Леша продолжают стоять на тех местах что и тогда когда он уходил и с интересом смотрят на него.

   – Что? – не понял он такого интереса к себе.

   – Это было здорово пап, – проговорил Лешка.

   – Ты еще не видел как я посуду мою, – самодовольно усмехнулся Артемьев а у самого сердце зашлось в бешенном ритме стоило ему опять услышать Лешкино "папа".

   – А вот мы сейчас и посмотрим, – хихикнула Таня и указала на раковину, где стояли тарелки, лежали вилки и ложки. – Прошу, приступай.

   Если бы Саша был с Татьяной наедине, то непременно бы нашел способ заставить девушку забыть и о посуде и о нечаянно брошенных им словах, но Леша... Перед которым не хотелось изворачиваться дабы не работать "посудомойкой", а, наоборот, появилось желание доказать на примере что "Мужик сказал, мужик сделал", заставил Артемьева подняться со своего места.

   – Удачи, – тихо сказала Таня и поцеловала его в спину, удостоверившись, что сын уже покинул кухню.

   Зайдя в комнату к Лешке, она услышала тихо еле разборчивое бормотание:

   – Папа, папа, па-па, па-а-а-па.

   Улыбнувшись тому, как сын пробует на "вкус" такое непривычное ему слово, Татьяна прокашлялась, чтобы предупредить о том, что она пришла.

   – Собираешься?

   – Да, хочу еще свои рисунки отнести в садик.

   – Какие?

   – Там где я рисовал тебя, себя и папу.

   Сжав кулаки, Таня нашла в себе силы спросить:

   – И как давно ты уже рисуешь на эту тему?

   Ребенок задумался, но уже через минуту выдал:

   – Как приехали от папиной мамы.

   "Две недели".

   Тане стало стыдно, что она не заметила этого. Всегда интересуясь жизнью сына и принимая в ней непосредственное прямое участие, она всегда была в курсе, что у Лешки на душе, в голове. А тут...

   – Покажешь?

   Алексей кивнул и достал из детского рюкзака альбом. Присев на кровать он дождался пока мама присядет рядом и положив ей свои шедевры на колени начал давать пояснения к каждому рисунку.

   – Тут мы все в аквапарке, – говорил он. – Помнишь ту горку с которой я ездил? – указал он на воспроизведённый по памяти детский уголок. – А нет, вы же с папой в баню ходили, – опомнился Лешка и перевернул лист. – А вот тут мы в зоопарке.

   – Так мы же там не были, – нахмурилась Таня, но в голове "покопалась" чтобы удостовериться, не забыла ли она этого похода.

   – Так может еще пойдем, – пожал плечами Алексей. – А тут мы на море, а тут в парке Горького.

   Саша стоял на пороге комнаты, прислонившись плечом к двери и слушал своего сына с легкой улыбкой на губах. Когда уже Алексей закрывал альбом он решил выдать свое присутствие и шаркнув тапочками прошел в комнату.

   Лешка подскочил с кровати и постарался быстрее засунуть свои рисунки в ранец.

   Подхватив ребенка на руки, Саша дождался пока тот посмотрит на него и попросил:

   – Подари мне один.

   Лешику не нужно было объяснять, о чем говорит папа. Ему стало интересно зачем, о чем он и спросил.

   – В офисе у себя повешу, – честно ответил Артемьев. – Ну так что, подаришь?

   – Конечно, – просиял Алексей и спрыгнув на пол начал выбирать что именно отдать папе для украшения его кабинета. – Вот этот, – протянув листок гордо сказал он, а Саша посмотрел на то, что было изображено на альбомной странице: на заднем плане дом, сад с деревьями, будка с собакой. Но что особенно выделялось на рисунке так это количество людей изображенных на нем. Артемьев смог определить себя, Лешку, Таню, но чьи еще двое детей были нарисованы рядом он так и не понял.

   – А это кто? – все же спросил он.

   – Это мой брат Миша и сестра Мила, – серьезно ответил Алексей.

   Саша замялся и постарался осторожно объяснить ребенку, что сейчас еще немного рано говорить о братиках и сестричках.

   – Но ведь они будут когда-нибудь? – поинтересовался Лешик.

   – Я надеюсь, – по-доброму усмехнулся Саша и посмотрел на Таню. То насколько сильно она побледнела, да и вообще как сильно напряжена, ему не очень понравилось. – Все нормально?

   – Угу, – кивнула она и сглотнула. – Пойду тебе еще кофе сделаю.

   У Артемьева сложилось впечатление, что Таня сейчас просто сбежала. Отогнав от себя эти мысли он снова вернул все свое внимание сыну.

   Зайдя в ванну Татьяна умылась холодной водой.

   – В голове каша, а еще работать надо, – вздохнула она и услышала звонок в дверь. Как бы сильно она не любила свою подругу, но видеть ее сейчас Тане не хотелось. Алла бы обязательно улучила момент и спросила, рассказала ли она о беременности, а на этот вопрос Татьяне ответить было нечего.

   Вышла из своего "укрытия" она только тогда, когда услышала как хлопнула входная дверь. Саша нашелся в комнате. Он разговаривал по телефону и одевался.

   – Скоро буду, – бросил он и прервал соединение. – Кофе, – напомнил он, – а я пока умоюсь.

   Проводив Артемьева, Таня начала и сама собираться на работу. Вынужденные выходные хорошо, но работу никто не отменял.

   ***

   Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Это Саша понял, приехав на работу. В приемной его уже ждал начальник службы безопасности с толстой папкой в руках. Помрачнев лицом и попросив Валентину Романовну о двух чашках кофе, Саша пригласил мужчину к себе в кабинет.

   – И что ты мне расскажешь?

   – Много чего, но думаю Вам лучше самому ознакомиться со всем, что мне удалось найти, – мужчина протянул папку и направился на выход.

   – Ты торопишься? – Артемьеву не понравилось то, как его начальник СБ торопливо покидал кабинет.

   – Мне бы не хотелось находиться вблизи Вас Александр Сергеевич после того как Вы все прочтете, – хохотнул он и вышел.

   Артемьев не спешил открывать папку. Он наворачивал круги вокруг стола и постоянно косился на то, что должно рассказать о проблемах Ярослава. Ощущение, что ты покопался в грязи, собрав досье на лучшего друга, не отпускало. С другой стороны только так Саша мог узнать, что происходит с Султановым.

   Присев в кресло он открыл папку. Первые десять листов он просто отложил потому что не нашел там чего-либо нового. А потом пошла информация о девушке Ярослава Леоновой Татьяне: рост, вес, группа крови, образование, где живет, кто родители и все в том же духе. Ровно пол листа и все, больше нет ничего, ни строчки про Таню.

   То, что следовало после этих записей пусть и не стало для Артемьева неожиданностью, но многое расставило по своим местам. Продажа фирмы неким людям в счет уплаты долга. Саша знал другую версию. Ярослав сказал ему, что просто прогорел, не смог удержаться на плаву из-за большой конкуренции на рынке.

   Дальше – больше. С каждым прочитанным листом, предложением, словом Артемьев все больше мрачнел.

   Дочитав до конца, он закрыл папку и отложил ее на стол.

   Внутри клокотала ярость на бестолковость друга. А друг ли он теперь?

   Схватив телефон, Саша набрал номер Яра.

   – Да, – ответили ему сразу.

   – В город. Живо, – Артемьев не мог объясняться более длинными предложениями, потому что иначе бы сорвался, высказал бы все по телефону. А это не дело. Саше хотелось посмотреть в глаза тому, кто заставлял его пойти на подлость, поступиться своими принципами.

   Он не стал слушать, что ответит ему Ярослав, сбросив вызов, он откинулся на спинку кресла и попытался заглушить гнев, который искал выхода.

   Султанов никогда не был дураком и услышав каким тоном с ним говорит друг от греха подальше решил послушаться Сашу.

   Уже через полтора часа он входил в офис Артемьева. Миновав приемную, он вошел в кабинет и по одному только взбешенному виду друга понял, что Саша все знает. Знает правду о том, кто подстраивал все нападения.

   Артемьев поднялся из своего кресла и подойдя захватив папку со стола подошел к Ярославу, который стоял посреди комнаты и дальше идти не рисковал. Всунув в руку бывшего лучшего друга собранный компромат он начал внимательно следить за мимикой на его лице.

   Ярослав открыл папку и начал бегло просматривать страницы. С каждым листком его глаза все быстрее бегали по строчкам написанным там.

   "Нет, нет, нет! Ты не мог докопаться до истины, – билось у него в голове. – Все, что угодно, только не правда об этом деле".

   Найдя то, что его интересовало он с жадностью начал вчитываться в текст. Через несколько минут он облегченно выдохнул и отдал папку.

   "Все-таки не всесилен", – подумал Яр о друге. У Султанова была одна маленькая тайна о которой он совершенно не хотел рассказывать Саше. А все из-за того, что пострадал бы дорогой ему – Ярославу человек. Именно он стал первопричиной всех проблем Султанова.

   – Объясни, – потребовал Артемьев.

   – Ты и так все узнал. Смысл мне сейчас что-либо говорить?

   Султанов услышал как захрустели костяшки пальцев друга. Он успел лишь немного увернуться, чтобы Саша не сломал ему нос. Утерев кровь с губы он сплюнул на ковер в кабинете Артемьева.

   – Спрашивай.

   – Почему ты продал свою фирму? – задал первый по своему списку вопрос Саша надеясь хоть немного прояснить ситуацию. Того, что было написано в отчете начальника СБ ему показалось мало, имелись небольшие пробелы которые хотелось заполнить информацией.

   – Не смог удержаться на плаву в кризис, – начал врать Ярослав.

   – Бред. Я прекрасно знаю о твоей хватке. Ты просчитываешь каждый свой шаг перед тем как сделать что-либо, так что не "лечи" меня, а расскажи правду, – скривился от такой явной лжи Артемьев. Яр понял, что нужно говорить правду, но не всю.

   – Я проиграл в карты. Думаю кому, не стоит говорить. Ты и так все прекрасно знаешь.

   – Зачем вообще сел играть?

   "А вот этого друг я тебе уж точно не скажу. Если бы был другой выход моей бы ноги не оказалось в доме этого ублюдка".

   – Не важно.

   – Говори, – дожимал Саша.

   – Нет, – жестко отчеканил Султанов. Очередной удар заставил Ярослава упасть на пол. Дождавшись пока он поднимется, Саша снова задал вопрос:

   – Зачем согласился играть второй раз?

   – А вот это уже по глупости, – признал свою вину Ярослав. – Хотел отыграться, вот только, увы, – развел он руки в стороны. – Да и пьян я был, когда сел за стол.

   – Покер?

   – Он родимый, – хмыкнул Яр. – Ты же знаешь, что у Него, в свите ходит не только охрана, но и юрист, который на месте "рисует" нужные документы, расписки и сам же их заверяет. Вот я и попал.

   – Дальше.

   – Я должен был отдать либо деньги, либо склонить тебя к поединкам твоих ребятишек к боям без правил на развлечение богатеньким педофилам.

   То, что случилось через секунду после того, как Ярослав договорил, Саша помнил смутно. Но очнулся он лишь тогда, когда Яр попытался разжать его руки на свое шее.

   Дети для Артемьева – это самое Святое, что было в его жизни. Свои или чужие, это не имело значения.

   Отойдя на пару шагов, он посмотрел на то, как Яр уселся на диван и откинулся на спинку. Надтреснутым голосом Саша прорычал:

   – Почему не пришел сразу ко мне?

   Еле ворочая языком Яр ответил:

   – Не захотел.

   "Да потому что была большая вероятность, что ты узнаешь правду, которую я пытаюсь от тебя скрыть", – кричало все внутри.

   – А отец? – пусть Сашу и задел такой ответ, но он постарался этого не показывать.

   – Он перекрыл мне доступ к деньгам, после продажи фирмы.

   – И ты решил за мой счет, решить все свои проблемы?

   – Ой, Саш да тебя и не трогали толком, – начал раздражаться Султанов. У него болело все тело, горло саднило, левый глаз заливало кровью из рассеченной брови.

   – Это ты говоришь о первом похищении?

   – Да. Подумаешь бока немного помяли. Не покалечили же.

   – Хорошо. А что ты мне скажешь о визите ребяток в мой центр?

   – Хотел чтобы ты точно понял, кто и чего от тебя хочет. Они должны были при тебе назвать Его имя и фамилию.

   – В моей квартире, что за цирк был? – все вставало на свои места. Все кусочки пазла складывались в одну общую и страшную картинку.

   Ярослав попытался рассмеяться, но у него это плохо получилось.

   – Ты помнишь в каком виде я к тебе приехал?

   – Да.

   – Я тогда какой-то дури глотнул чтобы боли не чувствовать когда меня избивали. Рассчитывал, что ты подумаешь о том, что опасность грозит уже твоим близким и друзьям. А ты остался верен себе, своим принципам, правилам. Так вот, – продолжил он, – я тупо обиделся. Мало соображая, что делаю, позвонил в частное охранное предприятие и "арендовал" на n-ное количество времени ребят.

   – Для чего они приезжали? Цель? – это очень сильно волновало Сашу, потому что он прекрасно помнил свои действия после этого укола.

   – Ты же видел след от укола? – дождался кивка. – Они должны были запугать тебя тем, что подсадят на героин. Если бы нужно было они бы с тобой и неделю провели.

   – Что они кололи?

   – Физраствор для начала, нужно было посмотреть на твою реакцию.

   Саша впал в ступор, обдумывая слова бывшего друга. Осознавая, что все, что он чувствовал, было лишь самовнушение. А то, что он поехал к Тане это его желание, а не действие какого-либо лекарства.

   – У тебя больная фантазия, – поражался словам Ярослава Саша. – Ты сам-то это понимаешь? Тебе лечиться надо.

   – Да говорю же тебе, я сам под наркотой был, – вспылил Яр и поплатился за свои эмоции болью в разбитой губе.

   – Стоп! – Саша на пару секунд задумался. – Ты же сказал, что тебе перекрыли доступ к деньгам, тогда как ты собирался оплачивать эти услуги?

   – Но свои-то еще у меня есть, – фыркнул Яр и уже тише добавил, – точнее были.

   – Хорошо. Что дальше?

   – А дальше я проспался и наконец-то понял что творю. Решил остановиться пока не поздно и свалить за бугор, подальше от всех проблем. Ты думаешь, я все последнее время просто так в доме родителей сидел? Нет дорогой друг, я от кредиторов прятался. Не по мужски? Плевать. Зато цел пока остался. Завтра получу деньги от продажи машины и все адью Россия.

   – Ты продал машину?

   – И квартиру, и акции компании своего отца, я продал все, – перечислил Яр. Он видел с какой брезгливостью на него смотрит друг. Что бы между ними не произошло, но Ярослав до сих пор считал Артемьева Александра лучшим другом, на которого всегда и во всем можно положиться, но только не в этом деле. – Вот такой у тебя Саша ху*вый друг. Я не отрицаю своей вины.

   – У меня больше нет друга, – прозвучал грубый, резкий голос Александра. – Для меня ты умер. Я знать тебя не хочу, после всего того, что ты мне тут порассказал. У меня слов нет, чтобы передать тебе все то, что я сейчас чувствую. Сказать, что я тебя ненавижу? Это далеко от истины. Я тебя презираю. Презираю всей душой.

   – Остановись, – попросил Яр и поднялся с дивана.

   – Пошел вон из моего кабинета, офиса, жизни.

   Султанов последний раз посмотрел на друга и прошел на выход. Он пообещал сам себе, что никогда не расскажет Саше, почему оказался в такой ситуации. Что именно его толкнуло на подобные действия.

   "Все, что не делается, все к лучшему".

   Зайдя в уборную Ярослав достал телефон и набрав SMS нажал кнопку отправить.

   "Как же мне сейчас тебя не хватает".

   ***

   С грустной улыбкой на губах Таня посмотрела на потухший экран мобильного телефона и, отложив его на стол, снова занялась приготовлением ужина.

   Отпросившись пораньше с работы, она забежала в магазин и закупила продукты. Ведь всегда и везде говорят, что сытый мужик – это добрый мужик. Сегодня она намеривалась покончить со всеми в их отношениях с Сашей недомолвками. Но рассказать о беременности она решила только после того, как плотно и сытно его накормит.

   Все было хорошо до этого сообщения, пришедшего на телефон. В груди неприятно кольнуло. Появилась уверенность, что очередные проблемы и испытания снова выпадут на их с Сашей долю.

   – Не позволю, – твердо проговорила Таня. – Лешка и так уже настрадался из-за нас за эти две недели.

   Заставив себя абстрагироваться от всего, что вызывало подобные мысли, Таня с каким-то несвойственным ей остервенением начала нарезать морковь для рагу.

   Через час Аллочка привела Лешку из садика, но зайти и поболтать отказалась – убежала на свидание. Искренне порадовавшись за подругу и пожелав ей удачи, Татьяна отправила сына в ванную комнату мыть руки.

   – А где папа? – поинтересовался Лешик, взбираясь на стул. – Он не будет с нами есть?

   – На работе. Нет, – поочередно ответила на поставленные вопросы Таня, стараясь не поворачиваться к сыну лицом, потому что обязательно бы выдала всю свою нервозность.

   – А когда он приедет?

   – Не знаю. У него много работы, – ответы четкие, без эмоций. Вот только руки трясутся от напряжения. Тане, оказалось, чрезвычайно тяжело держать себя в руках. Она сама не понимала, что заставило Сашу так задержаться в офисе.

   – Но он приедет сегодня?

   – Надеюсь, – тяжело вздохнула Татьяна и с легкой беззаботной улыбкой повернулась к Лешке.

   Их ужин прошел в полном молчании. Лешка хмурился, кидал на мать взгляд из-под бровей, но больше ничего не спрашивал.

   Таня не могла нарадоваться на сына. Она была ему очень благодарна за то, что он ее чувствует и не терзает своими вопросами, на которые у нее пока не нашлось бы ответов.

   Артемьев приехал ближе к одиннадцати часам вечера. Татьяна только смогла уговорить Алексея лечь спать, как услышала тихий стук в дверь.

   – Папа! – вскочив с кровати и бросившись в коридор, Лешик едва не сшиб мать с ног.

   Таня устало опустилась на постель сына. Укладывание ребенка на ночной сон снова откладывалось. Она хотела выйти встретить Сашу, но на это просто не осталось сил. Хотелось плюнуть на всех и вся и просто завалиться спать.

   Сколько Таня так просидела она точно не могла сказать. Но когда в комнату вошел Саша с Лешкой на руках, поднялась с кровати, уступая место сыну.

   – Спокойной ночи, – пожелал Артемьев ребенку и поцеловал его в лоб. – Всё, спи. Время уже много, а тебе завтра еще в садик идти.

   Саша отошел, Таня тоже поцеловала сына, поправила ему одеяло и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

   Пройдя на кухню, она увидела взвинченного мужчину. Он метался из стороны в сторону и не мог найти себе места. Вспомнилось Сашино сообщение о том, что он задержится на работе, потому что у него проблемы. Присев на стул и, выждав пару минут, она спросила:

   – Ты хочешь мне что-то рассказать?

   Такое ощущение, что Саша только и ждал этого вопроса. Его буквально прорвало. Он говорил, говорил, говорил. И весь его рассказ был окрашен яркой жестикуляцией.

   Таня не перебивала. Она внимательно слушала. А когда поняла, что повествование подходит к концу медленно поднялась и, не делая резких движений, включила чайник. Она не хотела, чтобы Саша сбился и обратил внимание на ее действия.

   Чашка, пакетик чая, пол ложечки меда, тщательно размешать, поставить перед своим мужчиной, вернуться на свое место.

   – ... вот так-то, – зло закончил Саша и в несколько глотков осушил стоящую перед ним кружку с чаем, который уже успел остыть. – Что за х*йня?

   – Выражения выбирай, – жестко осадила Таня, которая не терпела мата в своем доме. Одно дело, когда это у тебя в голове, мыслях и совершенно другое, когда слетает с языка.

   – Тань я еще раз спрашиваю, – он понюхал чашку, – там что мёд?

   – Да.

   – Зачем? – простонал он и сдержал порыв кинуть кружку в стену. Внутри снова начала подниматься волна гнева, готовая разрушить все на своем пути.

   – А зачем ты мне такой буйный в кровати нужен?

   – Я серьезно, – пророкотал Саша.

   – Саш, без этого ты сегодня не уснешь, – спокойно объяснила свои действия Таня.

   – И ты решила меня усыпить?

   – Что-то типа того.

   Покачав головой, Артемьев посмотрел на часы и засек время.

   – Ладно, пойду быстро в душ сгоняю перед тем, как отключусь, – Артемьев решил сбежать и освежиться, чтобы ненароком все же не наорать на любимую женщину за самодеятельность.

   – А я пока кровать расстелю, – Таня поднялась и прошла в комнату.

   "Ну и когда мне признаваться?".

   Едва успев поменять пододеяльник, она почувствовала на своей талии уже знакомые руки.

   – Ты другая, – тихо сказал Саша и потерся носом о затылок Тани. – Теперь ты расскажи мне, что тебя тревожит.

   Прижавшись спиной к влажной после душа груди Саши, она предложила:

   – Давай ты сначала ляжешь, а то мне не улыбается, потом перетаскивать здорового мужика с пола на кровать.

   – Ну, опыт у тебя уже есть, – усмехнулся Артемьев и, подтолкнув Таню, улегся вместе с ней в кровать. – Говори, – попросил он в форме приказа, на что девушка лишь закатила глаза к потолку и цокнула языком. – Я жду.

   – Может лучше завтра? – как могла, тянула время Таня.

   Вот в таких мелких препирательствах они и пролежали больше получаса. Когда Саша уже едва мог что-то говорить и держать открытыми глаза она все же прошептала:

   – Я беременна.

   Естественно ей на это ничего не ответили. Артемьев спокойно засопел с глупой полу улыбкой на лице.

   – Вот и призналась, – истерично хихикнула Таня, прекрасно понимая, что вероятнее всего ее не услышали.

   Выбравшись из медвежьих объятий Саши, она сходила, приняла душ и вернулась под бочок к любимому мужчине.

   Ночь. Тишина. Легкий ветер за окном шевелит ветки деревьев. Уличные фонари освещают улицу для припозднившихся прохожих. День со всеми своими проблемами и заботами остался позади. Настанет утро и всё закрутится заново: громкие ссоры и бурные примирения, расставания и встречи, потеря родных, любимых и появление на свет новой маленькой жизни.

   Саша метался по кровати, заставляя себя проснуться. Зачем? Он не понимал для чего, но знал что так надо. Во сне он не мог вспомнить что-то очень важное, что-то, что кардинально должно изменить его жизнь. Что-то очень светлое, доброе, что-то, что сказала ему Таня.