Текст книги "Письма себе, или разорванная связь"
Автор книги: Екатерина Жукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Пролог
Несколько лет назад
Он молился Богу, но служил только дьяволу.
Два выстрела, две отнятые жизни. Ему не впервой. Заметив движение сбоку, он быстро повернулся и направил пистолет на вошедшего в комнату.
– Да ты что?! Карен, убери!
Мужчина быстро спрятал пистолет. Впервые он не знал как поступить. Жажда власти велика, но готов ли он отнять еще и эту жизнь? Есть ли в этом необходимость?
***
Он сделал немало, чтобы стать тем, кем стал. Ушли годы, прежде чем он обрел желаемое. Он тот, кто несет в мир несправедливость и боль. Власть и деньги, как смысл жизни. Теперь у него есть и то и другое, но по–прежнему нет чувства удовлетворения. Внутри всегда пусто!
Конечно, он понимал, что большинство из тех, кто сидит за этим праздничным столом, его боится. Да, они подчиняются ему, но в любой момент каждый из них предаст его. Сейчас у него есть сила, и они делают вид, что уважают его, что будет завтра – неизвестно. В его мире нет гарантий, что новый день не станет последним. Он привык так жить. Кажется, что его уже ничто не пугает. И абсолютно точно, что он не остановится ни перед чем.
Хрупкая девушка в зеленом платье со светлыми рассыпанными по плечам волосами играла на фортепиано. Ее длинные пальцы ловко бегали по клавишам, и он не мог оторвать от нее взгляд. Девушка еще ни разу не посмотрела в его сторону, но он уже понимал, что она сумела проникнуть в его мертвое сердце.
– Кто она? – легким жестом руки мужчина указал на девушку, игравшую на фортепиано.
– Не знаю?! Вижу ее впервые.
– Узнай.
***
Стоя в пустом храме, мужчина смотрел на пламя свечи, которую только что зажег. Осознание того, что сейчас он бессилен, вводило его в состояние тотального отчаяния. Он не привык быть слабым, никогда таким не был. Ранее он не знал сожаления, теперь – сожалел. Невозможно вернуть время назад и что–то изменить. Самое удивительное, что его не волновали поступки, какие он совершал. Его тревожило чувство вины перед ней – всепоглощающее и разъедающее изнутри. Он так и не смог ее защитить, чувствовал, что уже никогда не услышит ее смех. Понимал, что в этой игре он проиграл!
Мужчина вышел из церкви и посмотрел на небо. Свинцовые темно-серые тучи проливали свои слезы. Он проклинал небеса! Ему казалось, что кто-то наверху все видит. Почему же они не вмешиваются? Он знал, что его молитвы не будут услышаны. Он уже давно утратил право быть услышанным. Пришла пора платить по долгам. Для него расплата за грехи – это воплощение в реальность того, чего он боялся больше всего на свете.
Тяжелые капли дождя безжалостно падали на его лицо, покрытое черной щетиной. Одежда промокла. Только это его не беспокоило. Он думал только о ней! Желал найти ее живой!
Глава 1
«Odi et amo»
«Ненавижу и люблю»
Дочитав последнюю строчку, я осознала, что мой фальшивый мир рухнул навсегда, рассыпался словно карточный домик. Уже никогда не будет как прежде. Жестокая правда! Хотела ли я ее знать?! Нет, не хотела! Но теперь знаю! И изменить, вернуть все назад уже невозможно. Зачем, зачем я только открыла эту коробку? Это словно ящик Пандоры. Для меня все никогда уже не станет прежним!
Мой розовый мир разлетелся на куски!
***
Когда я была маленькой девочкой, думала, что особенная и достойна всего самого лучшего. Я очень долго жила в иллюзиях! Мой дом был театром, а родители актеры. Я даже не подозревала, что есть другой мир. После смерти мамы я поняла, что все вокруг – ложь, а мой отец чудовище. Я люблю его и ненавижу одновременно. Узнать, кем он является на самом деле, стало для меня полной неожиданностью и разочарованием. В тот день что-то во мне умерло навсегда. Образ любимого отца приобрел совсем другое воплощение. В шестнадцать лет я увидела настоящую жизнь. Вернее, ее вид с другой стороны – изнанку, так сказать. Что тогда я знала о такой жизни? Ничего! Мир, где царит насилие, смерть, грязные деньги, наркотики, и конечно, безграничная власть. То, что показывают в кино, о чем можно прочесть в книгах, и вдруг, все это становится твоей реальностью! Я не хотела всего того, что со мной произошло и происходит сейчас, но мне не дали право выбора. Я дочь человека, у которого лишь только человеческий облик, души у него, по-видимому, нет!
Моя мать разбилась на машине, не дожив одну ночь до моего шестнадцатилетия. С тех пор я ненавижу свой день рождения. Через пару месяцев после похорон в ее вещах я нашла коробку. В ней хранились ее дневники, что она вела с тех пор как переехала жить в Москву. Я хочу, чтобы того дня не было в моей жизни! То, что я прочла, меня шокировало и потрясло, наверное, даже сломало. Я не могу подобрать нужные слова, чтобы описать свои чувства. Я никогда не знала свою мать по-настоящему! Ей пришлось умереть, чтобы это произошло. Иногда я перечитываю то, что она написала, и осознаю насколько я была слепа, что не видела и не понимала столь очевидных вещей.
«…я живу в золотой клетке с человеком, которого люблю и желаю до сумасшествия, но мои чувства не приносят мне счастья. Я знаю кто он, чем занимается. Его руки в крови! Он жесток! Для него нет преград в достижении целей. Я ложусь в постель с мужчиной, для которого человеческая жизнь не представляет ценности. Он тот, кого боятся и уважают, кого проклинают и ненавидят, и он тот, кому подчиняются, даже если отчаянно этого не хотят. И, больше всего на свете я боюсь его потерять…»
Дикость какая-то! Но то, что мой отец сильнее всего в жизни любил мою мать, оспорить невозможно. Настолько сильно любил, что отгородил ее от внешнего мира, спрятав только для себя.
– Что ты пишешь?
Я подняла глаза на отца и сразу ответила:
– Так, ничего особенного.
Ложь – это обычное дело в нашем с ним общении. Он лжет мне всю мою жизнь, а я ему с шестнадцати лет. Все по-честному: он – мне, я – ему.
– Учеба вроде уже закончилась, а ты так сосредоточено что-то строчишь. Даже интересно стало.
– Пап, так ерунда всякая.
Между нами больше нет той теплоты и близости, что была до смерти мамы. Теперь между нами пропасть. Холод и лед, подчинение и повиновение. Я делаю вид, что не знаю, чем он на самом деле занимается, и вроде как ничего не замечаю, а он делает вид, что верит мне. Только каждый из нас понимает, что на самом деле происходит.
Иногда я не в силах себя контролировать и срываюсь, делаю что-то выходящее за рамки, но конечно, получаю свое наказание очень быстро и снова оказываюсь отрезанной от мира. Возможно, я уже привыкла жить, словно в ловушке. Так оно и есть! Я не могу пойти куда хочу. Поехать в город можно только с водителем и телохранителем, предварительно получив разрешение отца. В наш дом вхож узкий круг лиц. Во дворе охрана. Нет свободы, как будто нет воздуха – я задыхаюсь. Несколько раз мне удавалось убегать, обманув охрану, но они всегда очень быстро находят. Отец умеет привести в чувство и становится только хуже. Убегать нельзя! Отца опасно злить. После моих выходок он лишает меня возможности выезда в город даже с телохранителем, забирает телефон и ноутбук, следует тотальный запрет на любое взаимодействие с внешним миром. Такая жесткая изоляция началась после гибели мамы. До ее смерти я гораздо больше была на людях, с охраной конечно, но все же. После того, как мама умерла, отца словно перемкнуло, и он стал очень категоричен. В школу с охраной, вуз заочно, по магазинам только в сопровождении его псов.
– Я уезжаю, возникли проблемы. К ужину не вернусь. Не лежи на солнце долго – сгоришь.
Отец не говорит, он – приказывает. Такого раньше не было. Когда была жива мама, он был другой. Тогда он для меня был идеалом, любимый и любящий папочка. Сейчас он черствый и пустой. Я не знаю, что чувствую по отношению к этому человеку. Предполагаю, что все же еще люблю, но и ненавижу. Мечтаю избавиться от его присутствия и давления в моей жизни, и в тоже время мне его жаль. Совершенно непонятные эмоции. Уже несколько лет я пытаюсь понять, кем теперь он для меня стал? Читая мамины записи, я увидела реальную жизнь отца и ужаснулась. А ведь я его дочь – дочь демона в человеческом обличье, причем довольно привлекательном.
– Я хотела поговорить с тобой о поездке. Ты сказал, что вечером поговорим. Этот вечер уже не может наступить четвертый день.
– Алла, ты не видишь, что я занят?! Мне нужно ехать. О поездке не может быть и речи.
Он развернулся и направился в дом.
– Папа, – я вскочила с лежака и пошла за ним. – Почему? Ты же обещал. Я свое обещание сдержала – закончила универ, а ты своих слов не держишь!
Внутри все заклокотало от протеста и понимания того, что надежда снова пустая. Ожидания не оправдались!
– Алла! – он повернулся. Отцу не понравилось, что я сказала. – Образование нужно не мне, а тебе. Ты, наверное, забыла.
– Мне не нужно это образование, оно для тебя.
– У меня нет времени это слушать. Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– Зачем мне образование, если я не могу выйти из дома и устроиться на работу? Твои амбалы таскаются за мной повсюду! Это сумасшествие какое-то! Не жизнь, а тюрьма!
Я перешла на повышенный тон. Отец не любит, когда меня заносит, но в последнее время я стала неуправляемой даже для себя самой.
– Мы поговорим об этом позже. Мне нужно торопиться. Как всегда было приятно с тобой пообщаться.
– Я ненавижу тебя! – я не лгала.
– Я тоже люблю тебя, милая. Намажься кремом, плечи уже сгорели.
Отец вошел в дом через двери террасы, а я осталась стоять как вкопанная. Слеза покатилась по щеке, за ней и другая. Ничего не приносит радости! Меня душит этот мир!
Вчера вечером я слышала, как отец говорил по телефону: подожгли один из его ломбардов. Сегодня, видимо, тоже что-то случилось. Все это говорит о том, что из дома я выйду не скоро. Если у него возникли проблемы, то это значит, что охрану усилят, выезд за покупками будет запрещен, и сидеть мне у этого бассейна до второго пришествия.
Ненавижу: отца, этот дом, чертов бассейн и свою поганую жизнь! С каждым днем я все больше и больше понимаю мать. Подозреваю, что и мне, чтобы дойти до ручки, недолго осталось. Я схожу с ума!
Между матерью и отцом была безумная страсть и любовь. Только вместе с этими прекрасными чувствами в ее жизнь пришло и разочарование. Да, она с самого начала знала, что мужчина, с которым она встречается непрост, но то, кем он является на самом деле, и какая жизнь ждет ее впереди – стало для нее большим сюрпризом. Жизнь взаперти, тотальный контроль, отсутствие возможности заниматься делом, которое так любила. Клетка хоть и золотая, но без нормального взаимодействия с окружающим миром она кажется тюрьмой.
Сколько себя помню, в нашем доме всегда были люди, которые его охраняли, и никогда нельзя было просто куда-то пойти или поехать, как обычный подросток. Чье-то сопровождение было постоянным и обязательным для выхода за пределы дома. В школу с водителем, универ я заканчивала заочно. Я ни разу не ездила в Москву без охраны. Да, я никогда ни в чем не нуждалась: лучшие игрушки, дорогие вещи, репетитор на дому. Я знаю два языка, умею играть на фортепиано. Только для чего все это, если ты затворник? Я живу, бесконечно листая ленту инстаграма, а реальной жизни – нет. Нельзя! Я думаю, отец боится, что меня похитят или убьют. Он не говорит об этом, но это и так понятно.
Мать жила в бесконечных ожиданиях, что что-то изменится, веря пустым обещаниям отца. Он клялся ей, что обязательно выйдет из криминального круга, и они начнут жить обычной жизнью. Она надеялась, что однажды так и будет. Они поженились, когда ей было девятнадцать, а ему – тридцать четыре. Случайная встреча навсегда изменила ее жизнь. Молодая, красивая девушка залетела в золотую клетку, но выбраться из нее уже не смогла. Быть может, просто не захотела?! Она писала, что ту страсть, которая была между ними, невозможно было побороть.
Отец знает, что такое тюрьма не понаслышке, но это ее не отпугнуло. Она была полная его противоположность – невинная, творческая, летающая в облаках. Судьба свела их, когда мама играла в ресторане, в котором подрабатывала вечерами. В этом ресторане он отмечал свое повышение. Конечно, это было не просто повышение по служебной лестнице, в ИХ мире это называется по-другому. Далее последовали: бурный роман, незапланированная беременность, скорое замужество. Пришлось отказаться от мечты и бросить учебу. Отец мечтал о сыне, но родилась дочь. У мамы был отрицательный резус фактор, поэтому выносить еще ребенка она так и не смогла. Отец отчаянно хотел сына, но у мамы было два выкидыша. Быть женой такого человека оказалось серьезным испытанием: слезы, истерики, страхи, запреты, разбитые надежды и разочарование.
Я не помню того дня, когда она умерла. Странно, но несколько дней словно выпали из памяти. Смутно припоминаю похороны. Сколько не пыталась, не могу вспомнить тот момент, когда узнала о ее смерти. Будто пазл выпал из общей картинки.
Хотя мое детство значительно отличалось от детства обычной девочки, но я стала об этом задумываться только в подростковом возрасте. Когда я была маленькой, просто не понимала, что происходит вокруг, считая, что все так и должно быть. Я даже не замечала, что жила в иллюзиях и лжи. Только после смерти мамы все стало прозрачно. Теперь–то я понимаю, что татуировки на теле отца сделаны не в армии, а в местах не столь отдаленных, в которые попадают за «особые заслуги» перед обществом.
Я вернулась к лежаку, забрала письмо, что написала, и пошла в свою комнату.
После того, как я прочла дневники мамы, я стала писать для себя. Только я не веду дневник, а пишу письмо себе. Потом я заклеиваю его в конверт и кладу в коробку, что спрятана в моей гардеробной. В этих конвертах хранится мое безмерное одиночество, боль и разочарование. Туда же я складываю остатки надежды на то, что когда-нибудь освобожусь и смогу жить нормальной жизнью. О том, что я пишу письма себе, отец, конечно, не знает, как и не знал, что мама вела дневники, в которые успела записать всю свою жизнь. Кстати, он не в курсе, что я все знаю! Я не смогла рассказать – испугалась. И сейчас его боюсь. С тех пор, как прочла о том кто он на самом деле, я стала очень наблюдательна. Прекрасно понимаю, что если отец сочтет нужным запереть меня в доме на всю жизнь, то он с легкостью воплотит это в реальность. Поэтому в большинстве случаев я ему подчиняюсь. Только иногда повиноваться ему становится мне не под силу. Вспыльчивый характер и неустойчивая психика дают о себе знать. Несколько раз я устраивала побеги. В основном первые пару лет после смерти мамы. Я пыталась затеряться в ночных клубах, напивалась. Отец четко дал понять, чем для меня это может закончиться. Объяснил очень доходчиво! Так что теперь я возмущаюсь, даже психую, но больше не убегаю – боюсь. Да и некуда бежать! Хотя Москва город немаленький, но в нем мне не скрыться. Для отца здесь все прозрачно, все схвачено, все куплено.
День, другой, третий – моя жизнь словно день сурка. Ничего не радует. С отцом мы больше не говорили. У него опять начались какие-то серьезные проблемы, и дома он почти не бывает. А когда у него не было этих проблем?! Но сейчас происходит что-то масштабное, я подслушала. У отца сгорело два ломбарда и, судя по всему, это далеко не все. Просто я не в курсе всего происходящего. Странно, но если быть честной с самой собой, то скажу, что мне, в общем-то, все равно. Пусть даже сгорит все, что ему принадлежит – мне абсолютно плевать. Последние два месяца для меня стали особенно тяжелыми. Я не могу так больше жить. Долгое время я надеялась, что когда окончу учебу, то отец ослабит контроль, со временем отпустит меня, но я ошибалась. Я планировала путешествовать. В Европе мне не грозит никакой опасности, и я могла бы быть свободной, хотя бы какое-то время. Только отец меня обманул! Я уверена, он и не собирался никуда меня отпускать. Эти пустые обещания были даны для того, чтобы я не бунтовала и снова не сбежала, а окончила учебу. Я даже визу сделала, чемодан купила. Дура! Такими же сладкими обещаниями отец кормил и маму, убеждая ее, что скоро они будут жить обычной жизнью. Она не верила ему, но делала вид, что верит. Надеялась, но осознавала, что надежда пустая. Это не из банка уволиться, с должности отца можно уйти только одним путем – ногами вперед! Другого-то пути и нет!
Хочу ли я и дальше так жить, как живу сейчас? Нет! У меня айфон последней модели, но позвонить мне некому. У меня одежда и обувь из самых дорогих магазинов Москвы, но выгулять ее мне некуда. Я молода, красива, но показать себя мне некому. Иногда, стоя перед зеркалом, я задаю себе множество вопросов: смогу ли я когда-нибудь в своей жизни познать настоящую любовь, почувствовать себя свободной и живой, быть для кого-то самой желанной и желать самой? Я не уверена! Между моими родителями была любовь, но в тоже время власть отца не сделала маму счастливой. Та грань, за которую он перешел практически сразу, полностью подчинив ее жизнь своим законам, сделала мать несчастной. Что ждет меня? Именно этот вопрос я задаю себе все чаще и чаще.
Мама была русской, отец наполовину армянин. Кровь смешалась, и получилась я. Мне досталась довольно привлекательная внешность, и я это прекрасно осознаю: правильные черты лица, пухлые губы, карие глаза и длинные густые темные волосы. Я похожа на маму, только брюнетка со смуглой кожей. Мама же была блондинкой.
Я снова весь день провела у бассейна. Просидела там до самых сумерек. Заходя домой, я столкнулась с отцом. Он пошел в гостиную, и я последовала за ним. Мое эмоциональное состояние за последние дни достигло своей критической отметки. Я опять начала нежеланный для отца разговор.
– Я хочу поговорить.
– Слушаю тебя, – отец снял пиджак и бросил его на диван. Сел и вальяжно облокотился на его спинку.
Я же предпочла беседовать стоя, наверное, осознавала, что в гостиной не задержусь, и наш разговор будет коротким. В общем-то, мы с отцом практически не разговариваем. Все наши диалоги довольно лаконичные, по существу, не более.
– Ты должен понять меня. Так дальше не может продолжаться. Пап, я больше так не могу. Мне тяжело, – слезы навернулись на глазах.
– Алла, ты опять взялась за свое нытье? – его всегда раздражают такого рода беседы.
– Ты считаешь нормальным тот факт, что твоя дочь живет взаперти?
– Алла, очнись. Ты ведь уже немаленькая и давно поняла, что твой отец не просто бизнесмен. Ломбарды, ресторан – это ничто по сравнению с другими делами, что происходят. Ограничения для тебя – необходимые меры безопасности.
– Мне плевать на твои дела! Я хочу свободы. Больше не могу так жить. Папа, прошу, позволь мне уехать и жить своей жизнью. Или ты хочешь, чтобы я, как мама, в отчаянии напилась и разбилась на машине?!
Слова о матери всегда срабатывают, как красная тряпка для быка. Папа не любит, когда я говорю о ней. Он сразу раздражается и никогда не поддерживает разговоры на эту тему.
– Да проснись же ты! – он закричал на меня настолько сильно, что от неожиданности я даже вздрогнула. – Ты понятия не имеешь, как на самом деле умерла твоя мать! – отец резко замолчал.
– Я тебя не поняла.
– Я не могу допустить, чтобы с тобой сделали тоже, что с ней. Я не смог уберечь ее, – он замолчал.
– Папа?
– Иди к себе.
– Нет.
– Алла, разговор окончен, – он значительно понизил тон.
Отец явно сорвался, сболтнул лишнего. Он встал с дивана и подошел к панорамному окну. Стал ко мне спиной, давая понять, что говорить со мной больше не намерен, но я не готова была отступить. Только не в этот раз!
– Скажи мне, как на самом деле умерла мама?
– Тебе не нужно об этом знать. Иди спать.
– Тебе не кажется, что я имею права знать?
Он продолжал молчать. Пауза затянулась.
– Прошу тебя, расскажи мне, пожалуйста.
– Ты возненавидишь меня за это, – он практически прошептал эти слова.
Я тоже ответила шепотом, но он отлично меня слышал.
– Я и так тебя ненавижу. Прошу, расскажи мне.
Холодная тишина между нами. Я часто говорю отцу, насколько сильно ненавижу его и хочу освободиться от его присутствия в моей жизни. Хотя до смерти мамы я говорила, что сильно люблю и очень скучаю по нему, когда его долго не бывает дома. Думаю, ему больно слышать, что родная дочь его ненавидит. Только мне почему-то все равно. Даже наоборот, я хочу сделать ему больно хотя бы словами настолько, насколько это возможно. Слова – единственное, что я могу себе позволить, и я не отказываю себе в этом скромном удовольствии.
Я уже не надеялась услышать ответ, когда он очень тихо заговорил:
– Мы поссорились. Я остался в кабинете, а она, хлопнув дверью, ушла. Я думал, что она пошла в спальню, но ошибся. Лариса взяла мою машину. Охрана выпустила ее за ворота, предполагая, что это я выезжаю. Я смог найти ее только спустя двадцать семь часов. Ее изнасиловали и убили. Алла, иди к себе в комнату! Из дома не ногой!
Ледяной холод пробежал по спине. Кажется, мне нечем дышать! Отец не повернулся, но по его интонации было четко понятно – разговор закончен. Да и я больше не могла произнести ни слова. Перед глазами все поплыло. Я с трудом поднялась по ступеням. Не помню, как дошла до комнаты. Дальше – пустота!
