Текст книги "Старое радио (СИ)"

Автор книги: Екатерина Юрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

  – Почему то у меня такое чувство, что ты не о театре...

   – А о чем же?

  Дорога как то не заметно кончилась, пришлось выходить из машины и идти на спектакль. Вик хорошо ориентировался в здании и мы быстро нашли свои места, хотя без него я вряд ли могла похвастаться такой скоростью. Театр уж больно большим оказался и помпезным, я к таким не привыкла и чувствовала себя не в своей тарелке. Как будто зашел туда, где тебе не по карману даже дышать одним воздухом с другими клиентами. В такие моменты приятно ощущать поддержку. Да ее вообще приятно ощущать.

  Действий было три, с небольшими перерывами, но их не хватало, чтобы размять конечности перед очередным продолжением истории. И когда, наконец, подошло окончание повествования, я уже подпрыгивала от нетерпения на своем кресле, вызывая смешки со стороны.

  А дальше... Как мы вышли из театра, ругаясь и споря – помню, как сели в машину – помню, как колесили по городу, болтая обо всем на свете – помню, как оказалась у него – не помню.

  – Заходи и чувствуй себя как дома! Так, дамы вперед. – фыркая от смеха, наблюдая как «дама» осторожно просачивается в его квартиру. – Не боись! Собак нет.

  – С чего ты решил....При чем здесь собаки? – возмущенно вскинулась.

  – Так, щас... Во, на переоденься, а то неудобно, наверное. – Вик всучил мне свою одежду и отправил в ванную. Сколько воспоминаний навевает о леденющей воде эта небольшая светлая комната... – Я тебе постелил на кровати. Так что ложись. Ты есть хочешь, нет? Просто из готового ничего нет... – немного смутился гостеприимный хозяин. – Но можно попробовать что-нибудь сварить быстро.

  – Да, не...Спать пойду.

  – Точно?

  – Ага.

  – Ну, сладких снов. – помялся в дверях и пошел укладываться в другой комнате. Как дети малые... Почесала маковку и упала спать, так и не поняв, в каком месте порядочно сглупила.

  Голод разбудил рано, очень рано: часа в три ночи. Тихо вздыхая, ворочалась на кровати. Надолго меня не хватило. Решившись, крадучись поползла на стратегически важный объект под кодовым названием: кухня. Операция грозила нешуточной опасностью и мне приходилось прилагать максимум усилий. Я осторожно прощупывала ногой на метр вокруг себя, выискивая опасность. Безошибочно определив направление, виртуозно обогнула журнальный столик, вышла на финишную прямую и ударилась мизинчиком об кресло... Рана была тяжела, но я героически продолжила свой путь. Когда я, отчаявшись найти выход, ткнулась лбом, звон от соприкосновения моей чугунной головы и стеклянной двери, показался мне манной небесной.

  С облегченным вздохом и алчным блеском в глазах валилась в кухню и устремилась к сердцу этой комнаты: холодильнику.

  Там было не все так грустно, как описывал хозяин. Но расправилась с тем немногим я быстро. От скуки стала себя развлекать песнями, плясками и хождением из комнаты в комнату, в поисках «острых ощущений».

  -<Запрещено цензурой>! Че за <Запрещено цензурой>?! – сонный хриплый голос, показал, что его хозяин проснулся. Осталось ему чуть-чуть помочь. Довольно мурлыкнув:

  – Ой, прости-прости! Ухожу. – и тихо под нос – Хех, щас приду. Жди.

  Посидела минут пятнадцать тихой и хорошей девочкой, дождавшись, пока парень не устроится поудобней и не угомониться.

  Осторожно прошла в его комнату и включила ТВ, примостившись у него в ногах. Отклик не заставил себя ждать:

  – Каринаааа...! – усталый стон, полумертвого солдата.

  – Ну, я совсем чуть-чуть... Я тихо сделаю. – как можно жалобней пролопотала убитым голосом. – мне совсем не спится...

  Ответом мне было бормотание в подушку и попытка зарыться глубже.

  Минут через десять заползла под одеяло – погреться. Подоткнула свои ледышки под горячее тело, когда он дернулся от меня:

  – Я замерзла... Я чуть-чуть погреюсь, ладно? – все тем же лисьим голоском.

  На радость мне, Вик покорно остался лежать, вызывая победно-обожающую улыбку. Хороший он все-таки... Прибавлю-ка я звука...

  Спит. Удрученно вздохнув, стала смотреть мультик, поглядывая на спящую красавицу.

  Так и задремала, под пищание мультфильма, и намертво вцепившись в теплого парня. Утро встретило меня вкусным запахом яичницы и счастья, щекочущим пятки.

  Деньки побежали мимо со скоростью света, как будто кто-то решил перемотать и увидеть поскорей конец истории. Незаметно проскользнуло наше первое официальное свидание, потом знакомство с родными и решение жить вместе. Даже разговоры про свадьбу были, но мы как-то незаметно замяли их до более подходящих времен. Я по праву считала, что в моей жизни настала белая полоса.

  Вышел своеобразный медовый год, который запомнился приятными и не очень мелочами. Помнится в начале нашего совместного быта, я решила добавить романтики в наши вечера.

  Он позвонил и обрадовал меня, что придет сегодня раньше обычного. Я мысленно потирала ручки и готовилась к приходу любимого. Время в ожидании тянулось весь день, но вечер подкрался незаметно. Раздался звонок и я побежала открывать своему трудяжке дверь:

  – Кто там?

  – Дед Мороз! – пофыркивая от радости, впустила сказочного персонажа в квартиру.

  – Где же борода, шуба, мешок с подарками? Ой, не похож ты на дедушку Мороза... – протянула я, прикусывая губу от сдерживаемого смеха. – на крайний случай нужна Снегурочка для подтверждения личности.

  – Все ношу с собой. -заулыбался и поцеловал, хитрец. – ну, а за Снегурку ты будешь.

  – Ладно, верю. Проходи, ужин остынет...

  Вечер шел по плану, теперь самое время было переходить к тому, ради чего все и было задумано. Улыбаясь, потянула парня в комнату, где он быстро перехватил мою инициативу.

  Поглаживая, шептал на ушко нежности, горячее дыхание на обнаженной коже. Поцелуй, еще, за ушком, кончики пальцев прошли вдоль шеи и ущипнули, чуть потянув кожу. Еще поцелуй, в краешек губ, руки проскользнули под блузку, легли на грудь и пошлись вдоль спины. Какие шершавые у него джинсы...Стянула с него футболку, куснула за подборок, замирая пока он расстегивал и стягивал с меня одежду. Прохладно, аж голову остудило. Но меня быстро поцеловали, потом еще и еще, подхватили и усадили на стол. Ой! Что-то впилось мне в з...! Дернувшись, ударилась лбом о нос парня.

  – Ох! – выдохнул Вик, зажимая достопримечательность.

  – Что за...? – глухо шипя, нащупала колючую железку у себя под пятой точкой. Озадаченно вертела в руках древнюю бутылочную крышку, пока Сатана не выдернул ее у меня из рук:

  – Черт!!! – испуганно стал всматриваться в нее в поисках нанесения вреда. Мир сошел с ума... А как же я?!

   Романтика как-то увяла... Я дулась за его поведение, он – за свою ржавую реликвию. Дурацкая старая...!

  Зато целый вечер мы потратили на истеричное переругивание и обвинения друг друга во всех смертных грехах, а потом пошли смотреть кино, прихватив съестного с кухни. Было очень даже неплохо цепляться репейником друг к другу.

  Не совсем как в фильмах, но мне приятно вспомнить.

  Грустно, но все когда-то подходит к концу, достигает определенного предела и, либо ты выходишь на новую дорожку, либо оказываешься в тупике, когда надо поворачивать назад и начинать заново.

  Может это и «женские бредни», как называл их Сатана, но время показало, что я права и он катится вниз. Он раз за разом приходил все позднее и трезвость его сознания была под большим сомнением.

  Человека, как гласит народная мудрость, не изменишь.

  Можно полюбить его абсолютно всего: с ног до головы. Его достоинства и недостатки слить в один котел и варить, варить...

  Можно смириться и каждый раз орать, злиться, топать ногами в приступе бешенства на него такого, какой он есть. Все равно, что ругать камень из-за того, что он камень

  Можно ничего не замечать. Удобно устроиться и жить припеваючи ради себя любимого и родного, а потом найти не менее полезный и удобный предмет пространства, который не нарушит внутреннюю гармонию. Эгоцентризм в полом своем великолепии.

  А можно получать удовольствие. Жизнь как карусель. Стремительный полет в небо и не менее захватывающее падение на землю. Весело же, не правда ли...?

  Я попыталась поступить соразмерно своим мыслям и предвосхищаемым итогом стало событие обыденное, но очень неприятное. Все бы ничего, но стечение обстоятельств, ничего не попишешь.

  Как сейчас помню, вечером неожиданно позвонила Нэсс и непреклонно заявила, что в послезавтра мы встречаемся:

  – Поняла?! Все! Тогда часам к четырем буду у тебя!

  – Эээ...да, хорошо, буду ждать. Что-то случилось?

  – Должно обязательно «что-то случиться» для того, чтобы я увидела подругу? – коварно вернула мне рыжая бестия.

  – Ну теоретически нет...

  – И практически нет! – фыркнула оскорбленная невинность и скромно добавила, – дома кино будет...Возращение Дракулы. Восставший из ада.

  – Ты что-то путаешь, по моему. Не слышала о таком фильме. – растерянно поправила я, перебирая в памяти кроваво-кетчупные картины.

  – Древний фильм. Только в моем случае в новом формате. Полное включение, едрёна кочерыжка!

  – Свекровь?! – радостно завопила в трубку.

  – Да-да...она самая. Ой... Муж пришел. – слышен было как хлопнула входная дверь и ворчание второй половины моей подруги: Пельмен шерстяной...! Пройти невозможно!! – Ну, давай! А то кормить надо хозяйство. Кошка бежит уже...

  – Счастливо. – улыбаясь слушала ворчание Нэсс: Когда это вчерашний борщ стал не едой...?!

  А где же мое домашнее наказание? За окном набирают силу ночные огни. Скоро ставни закрывать придется...

  Передернула плечами и пошла на кухню, готовить на свое «хозяйство». Ощущение того, что оно теперь у меня есть, бонусно приплюсовало к силе, живучести и скорости передвижения. В результате моего рвения и творческого подъема сил: угробленные продукты, бардак на кухне, удобоваримо приготовленные продукты – 0 шт, психованный повар – 1 шт. Весело живем, что сказать. Придется браться заново и творить...

  – Чтоб он подавился, а? – возникла грустная мыслишка в голове, пока чистила овощи.

  -Пусть попробует сказать, что не вкусно...! – кровожадно фантазировала моя особа во время отбивки мяса. Как успокаивает-то!

  – Он у меня все съест... – коварно шипела над булькающим в кастрюле варевом.

  Не заметно время перевалило за полночь и окна пришлось закрыть: коммерческое время. Весь полог врубается на полную катушку, рекламируя от алкоголя до детских подгузников. Что бы описать мои чувства по этому поводу цензурных слов не найдется! А раньше ведь такого не было...

  Да где черти носят сатаниста недоделанного-то?! На экране коммуникатора девственная чистота. Так звоним: «...выключен или...». Странно? Может что-то случилось? Не, не, хватит трепать языком! Займусь чем-нибудь, а там глядишь и Вик подойдет и слопает мой кулинарный шедевр (уверенность – двигатель торговли). Конечно, понятие «занять себя», означает либо компьютер, либо поесть, либо то и другое вместе. Поэтому старательно плюнув на все, села за компьютерный стол с огромной кружкой чая и килограммом кексов. С изюмом. Мурм...хрум, хрум.

  20 минут спустя. Печеньки пали. Приканчиваю вторую кружку чая, ищу, что бы съесть еще. Одобрительно поглядываю на кастрюльку с супом.

  – А если с ним что-то приключилось? Надо позвонить кому-нибудь... Кому? Куда? Даже его друзей толком не знаю. А уж, а их номерах и речи не идет...Глупости.

  3 часа спустя. Суп не трогаю, но холодильник уже пуст. Кажется, что сейчас лопну. SOS!!!

  ***

  Утром ощущала себя тупоголовым жиртрестом. Казалось, что не иду, а перекатываюсь по квартире. Вик не пришел и даже не позвонил. Что делать? Звонить поисковикам? Так пошлют лесом, пока трое суток не пройдет... Для начала проветрюсь, а то с ума сойти можно. Да и Нэсс завтра придет...

  На улице было хорошо, прохладно и свежо. Ветер быстро выбил из головы ужасы, надуманные за ночь. Споро дошла до магазина, народу в нем было немного, поэтому я быстро справилась со своей задачей. Как ни грустно, но прошедшая ночь меня ничему не научила. В огромных пакетах покоилось столько сладкого, что хватило бы на год, но я сомневаюсь, что и половина доживет хотя бы до вечера... Прощай талия...

  Ощущая себя вьючным животным, шла домой. Конечно, можно было домой заказать или робота-носильщика прихватить, но, во-первых, раскошелиться придется, а, во-вторых, пройтись ножками только в радость. Дорога ровнее стала. Отремонтировали? Глянула по сторонам: облепленные дома, залепленные поверх разноцветными рекламными щитами и светодиодами. На углу здание снесли, теперь что-то новое возводят. Мир незаметно меняется, только суть остается та же. Хоть в прошлом, хоть в настоящем, хоть в будущем.

  С надеждой распахнула входные двери, ожидая услышать возню Вика, но было тихо. Вздыхая, оттащила, кажется еще больше потяжелевшие, пакеты на кухню. Наевшись от пуза, легла спать, по крайне мере попыталась. Но хоть глаза слипались, но будто кто-то песка насыпал, и уснуть ни в какую не получалось. Так и бродила, словно зомби по развалинам покоренной крепости, поминутно наведываясь к холодильнику, чтобы упрочнить свои позиции и лишить потенциального врага провизии. Включила радио, слушать я еще могла, но вот все остальное из рук валилось:

  – ...продлен на 0,5% и составит 81% от...

  -...произошел террористический акт. На...Погибло...

  – Остался последний из вида...

  – Посадили 1200 хвой и лиственниц... Вместо погибших...Выражаем надежду на...

  Шуршание замка вывело из медитативного состояния, заставив встрепенуться и рвануть навстречу. Радио равнодушно продолжало бубнить свои новости.

  – Где ты был? – мне только скалки в руках не хватает. Совсем не то говорю...

  – С друзьями. – спокойно разулся и проскользнул мимо меня на кухню, рыща взглядом в поисках съедобного. Его длинные руки схватили со стола горсть конфет, торопливо шурша обертками, затолкал их себе в рот столько, что с трудом смог его закрыть. Глаза красные и тупые. Удавила бы.

  – Суп на плите...

  -Не хочу. – полез в холодильник за припасенным мною тортиком для воскресных посиделок с Нэсс. С отвращением наблюдаю, как он руками снимает сверху сливки и слой за слоем разрывает сладкое нутро, причмокивая и смачно облизывая пальцы.

  – Ты курил...?

  – Отвали от меня. Чё, красота? – исподлобья кинул на меня взгляд. Все его лицо было измазано в белых сливках.

  Душно. Здесь ужасно душно...

  Молча развернулась, взяла куртку, схватила с полки шапку, натянула на ноги ботинки и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

  В груди пусто, тяжело, как будто кто-то со всего размаху ударил молотом, превратив все в жалкие осколки, которые при каждом вздохе царапают, скрежеща, цепляются друг за друга. Хочется кричать, но с губ не срывается ни звука...

  Спрятала руки в карманы, опустила голову и бездумно побрела по улице. Ты знала, какой он человек...

  ***

  Все дороги ведут к друзьям и хорошо, что они есть. Теперь сижу на небольшой уютной кухне, пью чай и получаю психологическую помощь.

  – Рассказывай. – поглаживала и прижимала меня к себе, как будто пытаясь согреть.

  – Просто устала...– слабо улыбнулась и попыталась отстраниться от родного тепла.

  – Мне напоить тебя? – строго вопросила хозяйка квартиры.

  – Зачем? – ничего не хочу ни понимать ни решать. ... – но идея не плохая.

  – Даже так... – встала и вытащила из шкафа заветную НЗ – И не смотри на меня так! Это – мужевская!

  – Хоть папы римского! – рассмеялась сквозь слезы. Как здесь хорошо. Вечер душевный вышел. Как всегда получила полную головомойку, за что была безумно благодарна. Стало легче и вроде дальше жить можно. Как уснула, я уже не помню.

  -Крови, крови, крови!!! – заорал коммуникатор любимой песенкой Вика, которую он в шутку поставил мне. Помню, как подпрыгнула, когда на совещании моя аппаратура потребовала крови во время выступления директора...

  – Да...?

  – Привет, Кариш.

  – Привет.

  – Я понимаю, что ты обиделась. Мой косяк. Хммм... случайно так вышло.

  – Случайно?

  – <Запрещено цензурой>, да! Собрались буквально за час. И...

  – Позвонить не мог?

  – Не мог. Кариш, я рад, что тебе обидно, надеюсь, эта обида не перерастет в озлобленность и глупость, которая выльется в худшее и мы расстанемся. Мне, правда, жаль, что так вышло. Ну что норм?

  – В смысле рад? Ты рад, что мне было<Запрещенно цензурой> плохо?

  – Ну и дурра же...

  – Скажи! Раз такой умный.

  -Не буду. Теперь я расстроен.

  – Господи...

  – Ага, господи.

  – Тебе жизненно необходимо... Вот чем ты расстроен?

  – Сейчас поссорюсь с тобой. Потому что чувствую вину, а ты встала в дамки и не понимаешь моего объяснения. И если я обижусь – это будет архиправильно, по сравнению с тобой!!! Я же извинился.

  – Я рада, что ты извинился!!!

  – Я же чувствую, что да, неправильно, но так получилось.

  Объяснение трехлетнего ребенка.

  – Ладно, ладно. Прости.

  – Забыли. – осторожно перевел разговор в другое русло. – Мы делаем то, что делаем, или то, что хотим делать?

  – Скорее первое. Второе не всегда получается. У меня так вообще почти никогда.

  – Ахахах не не нееее...оба одинаково. Экстрапирамидная и пирамидная системаа...

  -Я тебя совсем не понимаю.

  – С нами <Запрещено цензурой> медиков было... Отличные ребята... но по отдельности! Ахахах!!! Тебе оставить пирожных? Я свежих купил.

  – Нет, я не хочу. Я к родителям загляну. Не жди меня сегодня.

  – Хорошо, Кариш. Приходи скорей.

  Отключились мы одновременно.

  Теперь меня ждет поездка к родителям, как бегство, вредность и невозможность закрыть глаза на поведение любимого человека. Естественно, ехать к родным в таком состоянии и их расстраивать совсем не хочется. Придется улыбаться и уверять, что все прекрасно и погода за окном не так плоха, как кажется на первый взгляд. А, как по мне, так она просто отвратительна.

  Я быстро собралась и выскользнула за дверь. Позже наберу подруге, отблагодарю и успокою на всякий случай. На небе по-утреннему тускло светила старая Coca-Cola, раздражая почище красной тряпки. Натянула наушники, поставила музыку на полную громкость и пешком на другой конец города. Густой молочный туман поглотил улицы, дома и редких сонно-хмурых прохожих, лениво спешащих по делам.

  Когда идешь, все проблемы кажутся не такими страшными и неразрешимыми. Но по всеобщему закону, на полпути внезапно замолчал гитарный риф и меня окружила какофония звуков индустриального населенного пункта.

  Идти наедине со своими страхами, совсем не в кайф и я поймала удачно подвернувшееся такси.

  – Мне на Выборную в кредит.

  – Садитесь. – водителем оказался не многословный дядька лет пятидесяти, слушающий старые песни своей молодости.

  И почему еще не изобрели эликсир вечной молодости? Почему у нас инвалидов на улицах год от года все больше? Войны? Экология? Гены? Или что-то еще? Из окна я заметила молодую женщину, которая возилась с больным ребенком. Год от года все хуже. Хотя кто их знает... куда движется наша медицина, наука и само человечество.

  Помню, мне бабушка говорила, что плохие мысли притягивают нехорошие события. Глупость, по сути, просто мы начинаем замечать лишь то, о чем думаем. Но кому в наше время нужна эта философия, глупые размышления ни о чем? Их даже слушать не интересно и кино об этом не снимешь...

  Машина дернулась, резко затормозила. В уши винтилась сирена. Мелькнули военные, мчащиеся на место вызова. Машины остервенело сигналили и пытались оказаться подальше от людей в форме.

  – Дальше не поеду. Поворачиваем, либо выходите? – довольно громко проговорил водитель.

  – Поворачиваем. – остаться в этой неразберихе казалось мне сумасшедшей идеей.

  Мужчина кивнул и стал выруливать, тихо ругаясь сквозь зубы. Волнение окружающих просочилось сквозь стекло и обняло за плечи, как родная тетушка.

  На дороге становилось все теснее, машины бились друг о друга. В какой-то миг раздался взрыв. Мир померк и густая липкая тьма поглотила сознание.

  ***

  Равномерное гудение аппаратуры. Каждый вздох дается невероятно тяжело. Кажется, на грудь в шутку положили стопудовую гирю. Тело ощущается как сквозь вату, тупая боль пульсирует в теле.

  Хочется посмотреть на руки-ноги и убедиться в их наличии, на лицо, чтобы тебя успокоили, погладили и сказали, что с тобой все будет хорошо.

  И совсем скоро ты снова будешь бегать.

  И, к Люциферу, что ты до этого ты ненавидел бегать! Я буду по утрам каждый день, даже в выходные...

  Пожалуйста, кто-нибудь...

  На глазах появляются первые слезы, паника нарастает как снежный ком.

  Противный скрип двери. В белом проеме появляется человек, тихо покашливая, подходит ко мне:

  -Здравствуй, Карина Леонидовна. Нам нужно обстоятельно поговорить... о вашем будущем.

  – Что с моим будущим?

  – Мы хотим предложить вам будущее, где вы живете полноценной жизнью... Вы слышали о биомеханике?

  – Те уроды...? – с ужасом выдохнула.

  – Ну что вы! Мы хотим предложить абсолютно новые технологии.

  – Но почему? Зачем? Ведь можно вырастить органы с нуля. Эта практика старая и используется повсеместно. Я не понимаю... – растерянность в голосе.

  – Сейчас слишком много пострадавших людей. Очередь такая длинная, что многие не доживают до операций, либо навсегда остаются инвалидами. Ваши повреждения очень обширны. Мы стараемся, но вы должны понимать, что всем помочь невозможно...

  – А родные? Моя семья? Я могу поговорить с ними?

  – Извините, но больница в чрезвычайном положении и ждать пока ограничения снимут... слишком долго. – сожалеющее развел руками. – Вам придется принимать решения самостоятельно.

  – Сколько у меня времени?

  – Боюсь до завтра.

  – Хорошо, я подумаю. – но я уже знаю, что соглашусь. Я не хочу быть инвалидом. Я не могу ничем отличаться от общества. Я не изгой...

  ***

  Все прошло крайне благоприятно. Реабилитация проходила ровно, без осложнений. И я мечтала вернуться домой.

  – Мне бы хотелось скорее покинуть стены больницы. – я робко переминалась с ноги на ногу.

  – Конечно, я понимаю вас. Но нам необходимо сделать еще пару анализов. Не волнуйтесь скоро вы попадете домой. – профессионально отбрехивался врач. На данный момент ему больше хотелось к себе домой, рабочий день кончился.

  – Да...Скажите хотя бы примерный срок.

  – Около недели или двух. Точнее можно будет сказать через пару дней. – посчитав разговор оконченный, умчался дальше по коридору.

  Проводив врача взглядом, вяло прошлась вдоль отделения и грустно вздохнув, завернула в свою палату. Меня не покидали мысли о том, что я допустила не шуточную ошибку. Меня невероятно накололи...

  К новому телу пока так и не удалось привыкнуть. Хотелось выть, крушить, побиться головой об стену, разорвать себя на части, но тогда уж точно не выпустят. Запрут под замок и сиди, как лабораторная крыса, в клетке. Надо выйти отсюда. Может все наладится там, на свободе.

  Легла на кровать, хотя разницы то... Что кровать, что пол, раскаленные угли, нет ее. Разницы.

  ***

  – Кариночка, вы здесь? – полная дама в белоснежном халате, который с огромной натяжкой застегивался на ней, вплыла в комнату осторожно толкая столик с разными бутылочками, таблеточками, трубочками, шприцами, словом всем, чтобы утыкать пациента с ног до головы.

  – Да, мадам.

  – Оу, ну не грусти. Скоро в припрыжку побежишь отсюда подальше и забудешь как дурной сон. Вот увидишь. – медсестра Софи забавно подмигивала при каждом слове, готовя растворы и трубки для ввода.

  – Ваши бы слова да богу в уши. – против воли заулыбалась. Смотреть на Софи и грустить невозможно. За время, проведенное в больнице, она всем становилась как родной.

  – Будет, все будет, моя хорошая. Ну, не унывай, милая. Приходи ко мне после смены, я конфеты приберегла. Шоколадные...

  – Спасибо, я с радостью. – Софи закончила и собирала свои принадлежности. Она весело щебетала, а на прощание подмигнула и напомнила о «сладеньком».

  Дни потянулись серой полосой. Ко мне часто приходили родные, забегали друзья, даже коллеги решились меня навестить. Но ручеек посетителей все мелел и мелел, пока не осталась моя семья и не начался совершенно новый период в моей жизни.

  Я провела в больнице около трех месяцев, потом меня стали отпускать домой на выходные. Сейчас, спустя год, я прихожу на анализы и тестирования лишь пару раз в неделю, даже на работу сумела выйти. Вик не бросил меня, мы до сих пор вместе, хотя я очень сомневалась в таком исходе.

  Когда же я заикнулась об этом, Сатана меня сильно отчитал и запретил даже думать о таком, сказал, что тогда он будет полным <запрещено цензурой>. Уж не знаю, мне ли он доказывал твердость своих слов или себе, но мы расписались. На свадьбе были только самые близкие, т.е. мы тихо отмучилсь в кругу родных и лучших друзей. И, устало выдохнув, продолжили жить так, как жили. Вик очень старался, даже бросил веселые пирушки с компанией и серьезно взялся за свою карьеру.

  -Ааа, Люцифеееер! Ты не знаешь где мои носки? – мой, теперь уже законный, муж собирался на работу.

  – Возьми из третьего ящика в шкафу.

  – Ага. – Вик бегал по квартире суматошно скидывая в спортивную сумку вещи. – Я вернусь в понедельник, ты помнишь? Я говорил.

  – Да, я помню. Командировка. Не волнуйся, со мной все будет в порядке. – чуть натянуто отвечала. Он стал наседкой почище моей мамы... – Да, естественно, все будет в лучшем виде. Да, мой хороший?

  – Да, да, кис-кис. Не скучай. – меня обняли, поцеловали на прощание и спешно убежали, оставив совсем одну в огромной квартире. Гуляем!

  Только куда? Позвонила Нэсс, она единственная осталась со мной из друзей, после моего затяжного больничного, но она была занята и не смогла со мной встретиться. Тогда я, помаявшись, решила заняться делом и начала писать рассказы в основе своем сказочные, далекие от моей настоящей жизни, где я как раньше получала удовольствие от отношений, окружающих, от еды и мягкой кровати. Когда же я поняла чего лишилась... даже не знаю, наверное, я, как собака на сене, но мне хочется быть здоровой не только внешне...

  Когда же я пришла к тому человеку, который был ответственен за мое чудесное выздоровление, то разговор случился такой:

  – Но почему все так сложно? Ведь органика куда дешевле.

  – Да, вы правы.

  – Вы не ответили на мой вопрос.

  – Меньше знаешь, крепче спишь. – улыбаясь указал на дверь. – вы свободны.

  – Я никуда не пойду, пока не услышу ответ на свой вопрос. Я хочу знать, почему была изуродовано моя жизнь! – девушка прилагала усилие, чтобы не сорваться на крик.

  – Я сказал достаточно. Да и изуродована ли? Вы красивы. Свободно и легко двигаетесь. Даже спортом можете заниматься. Ваше здоровье никогда не было настолько крепким. – усмехнулся Константин Сергеевич, глав врач этого заведения.

  – Вы издеваетесь?

  – Ни в коем разе. Я совершенно серьезен. Да и еще один момент, о котором вы забываете. Вы сами дали добровольное согласие. Все было официально оформлено и закреплено. Вы ознакомлены и подписали вы их, без какого либо давления с нашей стороны. Была проведена экспертиза, что вы находитесь во вменяемом состоянии и несете ответственность за свои действия. Что-то еще вы хотите услышать? – его пальцы переплелись, а сам он выражал само внимание.

  – Мы еще увидимся! – собеседница не выдержала поединка и ушла, хлопнув дверью.

  – Без сомнений.

  В общем, я потерпела поражение, да и шанса что-либо изменить не осталось. Так что, единственное, что мне оставалось искать себя в новой ипостаси. Первое, что я сделала – отшила всех «друзей», которые появляются, когда у тебя все хорошо, и пропадают, когда плохо. Где они были, когда хотелось выть от отчаяния? А сейчас... Зачем они мне нужны? Не для галочки же.

  Второе – стала искать удовольствие. По-разному...

  Третье – думать. А кому я нужна? По моим размышлениям только родителям. А некоторым не только не нужна, но и вредна для их жизни.

  Но отказаться от тепла я смогла лишь через три года, оставив в копилке своей памяти замечательные события. Например, как мы с Виком катались на море. Дорога к нему казалась очень долгой и полной ожидания чуда, как будто вот-вот и что-то измениться в наших судьбах. В итоге, ураган чуть не унесший нашу палатку в прекрасное море, меня пытающуюся придавить оную своим телом и муж умиляющее сопящий во сне. Про обратную дорогу лучше не вспоминать. Туда хоть чуда ждали...

  Год за годом наши отношения угасали и однажды мы решили расстаться, так сказать обдумать все отдельно друг от друга. Мы продолжали общаться, но я чувствовала как я теряю его. У него кто-то появился. Ревность снедала меня, но радость за любимого отдергивала, так я и жила в полубессознательном состоянии.

  Однажды он пришел и сказал:

  -У меня будет ребенок... – он сел и сложил руки на стол, ища опоры.

  – Поздравляю. – в горле перехватило, но я справилась. – Я рада за тебя.

  – Так, да?

  – А что не так?

  – Как будто ты не понимаешь? Это должно быть у нас...

  – Что я должна понимать? Что я не могу дать тебе то, что может другая? – в голосе прорезалась старая отравлявшая меня боль.

  – Мне <запрещено цензурой>!!! Мне плохо без тебя... – его голова упала на руки, которые потерянно взъерошили темные волосы. Потом он посмотрел на меня и предложил – Давай, снова будем вместе?

  – Это не выход. У тебя новая семья... у тебя ребенок.

  – Перестань! Я и не отказываюсь. Я буду отцом. Но...я не могу без тебя! Давай я у тебя прощения попрошу? И мы снова будем счастливы... как тогда, помнишь? – он чуть заметно улыбнулся, а потом на лице появилась усмешка.

  – А если не прощу? Да и в нем ли дело?

  – Да, оно, собственно, и не нужно. Знаешь, человек – эгоистичное существо. Ему важнее, что сделал он. Чувство собственной правоты дает ему спокойно жить дальше. Так что, решай сама. В нем или не в нем. Есть только желание. Насколько оно сильно...

  Я же не стала размышлять аморально ли это, отбирать обратно человека, который тебе дорог. В мире много проблем, над которыми можно подумать, исключая мой случай. Когда люди решают одну проблему, они обязательно найдут другую. Как только люди решили проблему с альтернативным источником энергии, настало эра био– и флоро– уничтожения. Уровень медицины растет, вместе с ним растет число и опасность заболеваний. Создали правовое государство – небывалый подъем уровня терроризма. А уж торговые отношения... Перечислять можно долго. Но бестолку, как и пытаться отделить себя от мира, пока ты еще живешь. А я жива...