Текст книги "Я люблю тебя.Ru (СИ)"
Автор книги: Екатерина Владимирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
– А как же… твой Игорь? – слышу свой голос словно со стороны
Ее руки крепче сжимаются на моей шее. Ей не хочется об этом говорить?..
– Нет никакого Игоря, – пробормотала она мне в губы – И никогда не было.
В изумлении мои брови приподнимаются вверх.
– Как не было? – недоуменно проговорил я – То есть…
– Всегда был ты, – перебила она меня, потянувшись ко мне, улыбаясь – Только ты, слышишь? И больше никого, кроме тебя.
Что-то большое и огненное начинает разгораться во мне, наполняя меня до краев чем-то непонятным и необъяснимым, огнем, трепетной дрожью, волной наслаждения, неиспытанного ранее. И это что-то горит, горит, горит, светится все ярче и ярче, костром пылает в моей трепещущей душе, раскаляет меня до углей, наполняет меня жаром, который льется из меня лучами счастья.
Вот оно какое, – счастье?..
Моих губ касается улыбка. Чувства рвутся из меня, как из рога изобилия.
– Я тебя не отпущу, – глядя Владе в глаза, сказал я уверенно и несокрушимо
Она улыбнулась, глаза засветились, словно она ждала именно этих слов.
– Я никуда и не собираюсь, – проговорила она, вновь потянувшись ко мне
Но мне нужно было, чтобы она поняла. Чтобы она все осознала. Чтобы расставить все на свои места.
– Нет, ты не понимаешь, – проговорил я тихо, заглядывая в удивленные глубины ее янтарных глаз – Я никогда тебя не отпущу. Не только сегодня. А вообще никогда, – заявил я, сжимая ее ладони, застывшие на моей шее, своими руками – Понимаешь?
Изумленными глазами глядя на меня, она просто кивнула.
Я тяжело вздохнул.
– И что же ты поняла?
Ее глаза снова засветились, затмевая все вокруг.
– Что ты меня никогда не отпустишь, – проговорила она с улыбкой – И что я твоя.
Мои губы удивленно приоткрылись. Неужели?.. Боюсь даже думать об этом. Боюсь, боюсь… Не буду… Но все же… Неужели?..
Сердце забилось в груди пойманной в сети птичкой.
Я не успеваю сказать больше ни слова, Влада поднимается на носочки и притягивает мою голову ближе к себе, шепчет в мои приоткрытые губы, лаская нежным шепотом:
– Только это мне и было нужно, – касается мягкими губами моих губ – Стать твоей.
И все сомнения разлетаются вдребезги. Весь мир летит в тартарары. Все кружится вокруг меня, засасывая в своей водоворот, беспощадно вертит и крутит меня в своем бешеном вихре.
А мне плевать. Мне на все плевать, кроме женщины, застывшей в моих объятьях.
Прижимаюсь к Владе крепче, впиваюсь в ее губы сумасшедшим поцелуем, почти порабощающим ее, словно оставляя метку на ней. Моя, моя, моя… И слизываю с ее губ и податливого языка заветное – твоя.
Мои руки беспорядочно мечутся по ее спине, приподнимая кофточку, оголяя бархатистую кожу.
Касаться ее, только касаться, легонько, невесомо, едва ощутимо, нежно, благоговейно…
Ощущать шелк кожи под своими дрожащими пальцами, чувствовать дрожь и ее тела тоже, слизывать сладость ее губ губами и языком, дышать ее теплым дыханием, растворяться в ней, прижиматься к ней все ближе и ближе… Вот так, горячо, очень горячо, жарко, огненно, пылающим огнем по обнаженной коже…
В мгновение ока обхватив ее за талию, поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и прижимаю Владу к стене, одной рукой продолжая касаться обнажившейся спины, а пальцами другой нащупав напряженный сосок и нежно сжимая его, возбуждая еще сильнее.
Влада откинула голову в сторону, предоставляя моим губам доступ к шелковистой коже шеи. Языком прокладываю влажную дорожку вдоль шеи до подбородка, легко касаюсь губ, продолжая шествие по щеке к мочке уха. Чувствую ее дрожь своим языком, ощущаю жар губами. Прижимая ее к стене, крепче стискиваю пальцами бутон соска, лаская его томными пытками, одновременно коленом раздвигаю ее ноги, вынуждая почувствовать всю силу своего желания, прижимаю ее к себе сильнее, сжимаю в объятьях.
– Ты не сбежишь, – прошептал я, скользнув языком в ушную раковину и получив в ответ тихий стон, сорвавшийся с ее губ, улыбнулся одними губами
Ее ручки, до этого момента гладившие мою спину, вдруг замирают, а затем резко скользят вдоль моего пылающего тела и ныряют под тепло рубашки, касаясь моей разгоряченной кожи огненными пальчиками, посылающими импульсы к каждой клеточке тела, вынуждая его трепетать.
– Это ты теперь не сбежишь, – прошептала она мне и, поймав мои губы своими, резко оттолкнулась от стены, и мы в мгновение ока поменялись местами; я оказался прижатым к стене ее маленьким телом
– А я и не хочу сбегать, – изумленно глядя на нее, проговорил я – Я лишь хочу тебя.
Ее губы изогнулись в улыбке, в глазах загорелся неведомый мне свет.
Она, оказывается, может быть коварной, если того захочет?..
– Так чего же ты ждешь? – спросила она, шаловливыми пальчиками пробежав вдоль моей груди и застыв в области выпуклости на моих джинсах
Я подавил гортанный стон, едва не сорвавшийся с моих губ.
К чертям, действительно, чего же я жду?!!
Резко оттолкнувшись от стены, я обхватил Владу за талию, прижал к себе, тяжело дыша и слушая бешеный стук сердца. Она негромко, но немного удивленно вскрикнула, по-прежнему твердо глядя на меня, а потом улыбнулась уголками губ. Я стремительно подхватил ее за талию, приподнимая над полом, а она, не мешкая, обняла меня за шею, не переставая улыбаться и глядя на меня коварными янтарными глазами, я закинул ее ноги к себе на бедра, поддерживая руками за попку, а она сомкнула их сзади кольцом.
– Считай, что ты напросилась, – пробормотал я тихо
Уголки ее губ скривились.
– На что?
Я двинулся вперед, прижимая податливое тело к себе.
– На меня!!
Она хотела рассмеяться, я это видел, но не дал ей этого сделать, прижавшись к ее губам пламенным
поцелуем, безудержным и безумным поцелуем, которым мы упивались, пока не достигли спальни. Я с легким протестующим стоном, сорвавшимся с ее губ, оторвался от ее рта и опустил девушку на пол, приподнимая вверх юбку и продолжая сжимать ладонями попку Влады.
Все внутри задрожало, сердце гулко забилось в груди. И воздуха вмиг стало очень мало.
Влада прижалась ко мне всем телом, сильнее стиснула мои плечи, вызвав новую волну дрожи в моем теле. Ее влажные губы приоткрылись, потянулись к моим губам, ее язычок, дразня, пробежал по ним, оставляя след желания и страсти сладким осадком. Пальцы взметнулись вверх к моим волосам, а в грудь мне учащенно бились удары ее сердца.
Я не выдержал этого натиска, сдался, покорился… Победил.
Завладел ее губами, прижавшись к ним со всей страстью, на которую только был способен. Мои руки скользнули по спине, стягивая с нее кофточку, а затем и юбку, оставляя ее лишь в одном белье. Проворные пальцы щелкнули застежкой лифчика и тот, освобождая грудь, скользнул к ногам белым кружевом.
Дотронуться до ее кожи, прикасаться к ней, чувствовать ее пальцами, увидеть, ощутить… Сейчас, немедленно, сейчас же!!
Ее пальцы потянулись к моей рубашке, расстегивая ее, вынуждая меня подчиняться и ощущать дрожь, пронзившую мое собственное тело нахлынувшей жаркой волной. Щелкнула застежка ремня на моих джинсах, отзываясь в моих ушах оглушающим щелчком. Рука Влады потянулась вниз, несомненно, ощущая пальцами мое напряжение и желание, скопившееся между ног. Скрипнула молния, маленькие ручки схватились за джинсы и потянули их вниз, стягивая с моих бедер, легко касаясь обнажившейся кожи и заставляя мое сердце сильнее биться в груди, а каждую клеточку тела наполняться огненным раствором.
Я оторвался от ее губ, вздрогнул и чуть не задохнулся, когда ее пальчики, скользнув по коже бедер, потянулись к моей уже восставшей и жаждущей удовлетворения плоти.
Боже, Влада, что же ты делаешь?..
Я притянул девушку к себе, одной рукой сжимая ее талию и поглаживая спину круговыми движениями, а пальцами другой руки теребя соски и вынуждая их сжиматься в горошинки под моими ласками-пытками.
Влада застонала мне в губы, и я сорвал этот стон с ее губ своими губами, языком исследуя глубины и сладость ее рта. Сгорая в огненной страсти, пронзившей меня насквозь, сходя с ума и не желая убегать от этого желанного, такого долгожданного безумия, желая лишь подчиниться ему.
Руки Влады скользили по разгоряченной коже моего тела, вызывая во мне все новые волны дрожи, а мои пальцы продолжали терзать ее соски и кожу живота, спускаясь все ниже и ниже, обводя кончиками пальцев кружево трусиков. Слизывая с ее губ стоны наслаждения, пробежал языком по ее подбородку, спустился вниз вдоль шеи, проложил влажную дорожку вниз, наклонился, захватил губами грудь, терзая соски языком, задевая их зубами, упиваясь сладостными стонами, срывавшимися с губ Влады и ощущая, как ее ноготочки царапают кожу моей спины. Чувствуя, что грань уже близка, что я уже стою на грани…
Оторвался от нее, отстранился, отошел на шаг назад, взглянул на трепещущее тело.
Самая прекрасная, самая восхитительная, самая лучшая…
Моя Влада. Боже, только моя!! Наконец-то, моя!!
Я сделал тот шаг вперед, разделявший ее от меня, сокращая расстояние между нами, не желая обходиться без нее, и, обхватив талию Влады одной рукой, прижал ее к своему жаждущего ее тепла телу.
Я так желал этого момента, так жаждал этого ощущения. Чтобы она, наконец, была моей. Только моей. Все обострилось и накалилось до предела от этого дикого ожидания, завладевшего мною, как своим рабом.
Влада уперлась руками мне в грудь и откинула голову назад, заглядывая мне в глаза.
Что она хотела в них прочитать?..
Только то же, что и я читал в ее глазах, горящих таким же первобытным огнем желания.
Черт!! И это просто сводило с ума, наполняя мои легкие не кислородом, а раскаленной лавой.
Для капитуляции больше не было сил. Я бы и не смог капитулировать. Да и не этого ждала от меня та, что сейчас с широко распахнутыми глазами стояла рядом и смотрела мне в глаза горящим взглядом. Не этого, но того, что я собирался ей дать.
Я приподнял вторую руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке, ощущая трепет кожи, подушечками пальцев коснулся губ, обвел их контур, заставляя их приоткрыться. Наклонился к ней, опаляя своим дурманящим дыханием, и прошептал:
– Чего ты хочешь?
Она осела, растворилась, превратилась в безвольную рабу, такую же, как и я, и, подняв на меня затуманенные страстью глаза, прошептала в ответ трепещущим голоском:
– Все, что ты можешь мне дать.
Другого ответа я и не ждал. Другого ответа я не дал бы ей и произнести. Все было решено, и я бы уже не смог отступить. Как и обещал ей и себе, я бы уже не смог ее отпустить. С этого момента – уже никогда.
Я застонал, смакую губами ее согласие, высказанное лишь несколькими заветными словами, синие глаза блеснули в свете огней. Ее согласие – это все, что мне нужно было услышать. Все, что я хотел слышать от нее. И это поработило мой мозг, свело с ума и превратило в наркомана, которому нужно прикоснуться к ней, почувствовать тепло шелковистой кожи, ощутить под пальцами дрожь, услышать тяжелое прерывистое дыхание, слизывать стон с ее губ и дарить ей тепло и страсть поцелуя.
Я прижался к ее губам немного жестко, резко, словно бы уверяя себя в том, что она со мной, словно бы уведомляя ее в том, что ничьей другой она не станет, что принадлежит теперь только мне. Потому что сама так решила. Потому что у меня не хватит сил на то, чтобы дать ей уйти.
Ласкающими движениями мои руки спустились вдоль ее спины, поглаживая и возбуждая кожу легкими прикосновениями. Я приподнял ее за ягодицы, закидывая одну ногу себе на бедро, прижимаясь к девушке еще сильнее, вынуждая чувствовать свое желание, горячей пульсацией бившееся в ее кожу. Слизал с ее губ сладостный стон. Закинул на бедро ее вторую ногу, прижал к себе, вынуждая девушку приподняться и сомкнуть ноги у меня за спиной плотным кольцом. Вот так, девочка моя, еще ближе, ближе… Крепче и сильнее… Горячее, резче, пламеннее… Ближе!! Одно целое, единое… Мое.
Ты же этого хочешь, родная, так давай же, решайся!!
Влада подчинилась, не произнеся ни слова, все еще глядя на меня в упор своими затуманенными страстью и горячим желанием глазами. Но одного этого взгляда было достаточно, чтобы я потерял самообладание, чтобы потерялся и растворился в ней.
Дрожащими руками я стянул с нее уже повлажневшие трусики, она перешагнула через них, освобождаясь от последнего атрибута одежды, и мои пальцы скользнула меж ее ног, в самый потаенный уголок ее существа. Задрожав и вцепившись в меня трясущимися руками, Влада хотела запретить мне эту ласку, но непослушный палец уже скользнул внутрь ее тела, сорвав заветный стон с ее губ, который я вновь слизал своим языком. Влада застонала, откинув голову назад. Я впился губами в жилку на ее шее с тяжело и гулко забившемся мне в рот пульсом, наслаждаясь этим биением. Вслед за первым последовал и второй мой палец, и Влада, сцепив ноготочки на моей коже и царапая ее, застонала в голос. Я легко коснулся губами ее рта, не позволяя обезумевшей вмиг девушке углубить поцелуй. Мои влажные пальцы, совершая возвратно-поступательные движения, ласкали потаенный уголок ее тела вновь и вновь, вынуждая ее царапать мою кожу, дрожать от возбуждения и нетерпения и стонать, шепча мое имя дрожащими губами.
Мир вспыхнул во мне яркими разноцветными огнями, сначала расширившись до неимоверных размеров вселенной, а затем сузившись до круга игольного ушка, когда Влада, выкрикнув мое имя, прижалась ко мне в диком, совершенно безумном поцелуе, поглощая меня своими вездесущими жаждущими губами.
Я, легонько постанывая девушке в такт, в мгновение ока оказался около кровати и опустился на нее, укладывая рядом с собой и Владу. Я в нетерпении оторвался от ее приоткрытого рта и заглянул в глаза, горящие желанием. Стремительно прижался губами к молочному соску и втянул его, услышав сладостный крик в ответ на эту ласку. И этот крик подействовал на меня, как красная тряпка на быка.
Я вжал Владу в мягкость кровати и руками раздвинул бедра, которые тут же подались, и девушка раскрылась передо мной, уже готовая отдаться мне, трепещущая и дрожащая нетерпеливой пульсацией в тайне своего существа, я это знал. Я прижался к ее губам жадным поцелуем, уже не смакуя удовольствие от него, а желая и требуя чего-то большего, и эту же просьбу и требование читая и в ее глазах, на ее губах, оставляя ее на нежной коже. Помедлив лишь мгновение, я прижал девушку к себе и резко вошел в нее, прижимая к себе ее тело еще крепче, будто все еще боясь потерять. Вдохнул ее сладкий стон вместо глотка воздуха и стал двигаться в такт возвратно-поступательным движениям своего языка, постепенно наращивая темп, ускоряя его, возбуждая девушку легкой медлительностью еще больше.
Влада что-то простонала, сжимая руками мою спину, царапая ее ноготками, но я не остановился перед соблазном сладостной пытки. Толкнулся в нее. Раз, другой, третий… Наращивая темп, ускоряясь, подчиняя себе ее желание, которое совпадало с моим. Сильнее, резче, крепче, глубже… Снова и снова ловя и не отпуская наслаждение ни на мгновение…
Влада сомкнула ноги на моих бедрах, сжимая их кольцом, прижимаясь ко мне все крепче, не отпуская, двигаясь вместе со мной, подхватывая мои движения, отвечая на них своими выпадами…
Я стиснул зубы, прижался головой к ее груди и сжал губами нежную плоть, пробежал по соскам языком… Руками обхватил Владу за талию и, приподнимая ее, резко перевернулся на спину, вынуждая девушку оказаться сверху. Придерживая ее за бедра, помог ей двигаться в новой позиции. Она, раскачиваясь все сильнее, схватилась за мои плечи, как за точку опоры, стискивая их все сильнее, царапая ногтями, двигалась все быстрее, все стремительнее, все резче, ловя наслаждение, получая удовольствие, раскачиваясь на мне, откидывая голову с шелковистыми волосами назад и постанывая от нахлынувшего огненным потоком наслаждения… Опускаясь на меня снова и снова, все резче и яростнее, шепча мое имя…
Я немного приподнялся и лизнул ее грудь, захватывая ее губами, Влада вздрогнула и наклонилась надо мной, тяжело дыша и постанывая мне в губы… Я подхватил ее стон, ощущая, что разрядка близка…
Мгновенно поменяв положение и оказавшись сверху, я впился в губы Влады безумным поцелуем и прижал ее к кровати, почти вдавливая в матрас. Толчок, еще один… резкий выпад, еще один… Стон, крик, еще один… Слетевшие с губ имена… Дрожь по телу… Жар сплетенных тел… Сердца стучат в унисон…
Еще один выпад… Последний… Опускаюсь на нее, тяжело дыша. Сжимаю руками ее вспотевшие ладони, крепко, сильно, не желая отпускать их… Отрываясь от ее губ, целую ее в шею, пробегая губами вдоль нее легкими поцелуями…
– Не уходи, – шепчу едва слышно ей в щеку – Пожалуйста, не уходи…
Ее пальцы вырываются из моих ладоней, тянутся к моим слипшимся волосам, она прижимает мою голову к своей груди и шепчет:
– Никуда я не уйду… Ясно? И тебе меня не выгнать…
Я даже не успеваю ей ничего ответить, хотя губы приоткрываются, чтобы что-то сказать.
Просто я внезапно осознаю, что действительно безмерно, бесконечно счастлив, и это безграничное счастье наполняет меня своим теплом, укутывая, словно пушистым одеялом зимой.
И не хочется ничего говорить, не хочется ни о чем думать. Главное, что Влада рядом со мной. И она никуда не уйдет. Она будет со мной. Она теперь всегда будет рядом со мной.
И я засыпаю совершенно умиротворенный на ее груди.
Может быть, я просто сошла с ума?!
Дрожащими пальцами засовывая телефон в карман сумки и слушая бешеные удары ошалевшего от счастья сердца, я размышляла как раз об этом.
Я откинулась на спинку кресла, в котором сидела, и закрыла глаза.
Да, так и есть. Я не просто сошла с ума. Я слетела с катушек!! Уже не в первый раз, кстати говоря…
И словно бы в доказательство этого необычного и, надо бы заметить, неоспоримого факта на моем лице, растягивая губы от уха до уха, вдруг засияла совершенно идиотская, но безумно счастливая улыбка.
Да, я сошла с ума…
Ведь не может же, в самом-то деле, Кирилл Маврин – ТОТ САМЫЙ, между прочим, Кирилл Маврин!! – уже в шестой раз за день звонить мне и говорить, что… соскучился?! А еще ведь не прошло и трех часов с того момента, когда мы расстались у порога моей квартиры!! А он уже названивал… Причем не только на мобильный, но еще и на домашний.
И на фига я, спрашивается, дала ему еще и домашний номер?!!
И мало того, что он названивал!! Так более этого… я – вы представляете, я, Владислава Андреевна Снежина!! – как глупая счастливая курица, как маленький ребенок, которому подарили долгожданный велосипед на день рождения, как солдат, дослужившийся до генерала, радовалась этому обстоятельству так сильно, что готова была прыгать от радости по квартире и совершать сальто в три оборота!!
Я рассмеялась глупости своего воображения.
Да, я все же умудрилась свихнуться.
Но как же приятно осознавать причину этого безумия!!
А имя у причины довольно-таки простое. Кирилл.
К-И-Р-И-Л-Л…
Боже, даже дрожь по телу пробежала от одного лишь упоминания этого имени… Холодная дрожь вдоль позвоночника… И мгновенно, сменяя холод, горячая, животрепещущая волна жара по венам пронзила тело огненными стрелами желания и вожделения. И сердце вновь стучит бешено и отчаянно, врываясь в грудь сумасшедшими ударами… И пульс зашкаливает за отметкой «непозволительно»… Перед глазами – мгновенно разноцветные пятна, в ушах – только гул и нежный шепот на ушко…
И голова кругом, и дрожь в коленях, и биение сердца, отчаянное и безумное, и кровь к вискам, звонко, резко, неожиданно, и дыхание, прерывистое, не мое… И ничего, и никого… Только ОН…
А ведь еще вчера все казалось нереальным. Глупым, бестолковым, просто идиотским…
Я не могла и предположить, что решусь на подобное… Отчаяться на ТАКОЕ не мог бы никто.
Кроме меня, давно уже потерявшей разум идиотки с огромными огненно-красными буквами на лбу, подтверждающими сей неоспоримый факт.
Как, ради всего святого скажите мне, КАК, я умудрилась прийти в квартиру к Кириллу Маврину, – Боже, тому самому Кириллу Маврину!! – и приготовить ему ужин?!!
Я зажмурилась сильнее и опустила голову на руки, ощущая стыд ладонями от горящих щек.
Мало того – прийти!! Это еще можно было бы пережить… Так перед этим самым приходом мне еще пришлось самыми изощренными способами выведывать его любимые блюда у Марины Мавриной и выуживать у нее же ключи от его квартиры!!
Какими же удивленными, даже изумленными до крайней степени изумления глазами, смотрела она на меня!! В тот момент я и сама изумилась и подивилась «изощренности» и безумности своей просьбы. Честное слово, я уже была готова послать все к чертям и «делать ноги» и от Марины, и от Кирилла… лет так на десять, чтобы меня окончательно забыли эти пытливые умы, но не успела я и шага ступить в направлении выхода, как Марина, эта удивительная женщина, схватила меня под белы рученьки и увела в комнату… Где и вручила мне ключи не только от квартиры Кирилла, но и от его «сердца»…
Ужин при свечах… Романтично, ничего не скажешь…
Хотя… планы мои выходили далеко за рамки обычного ужина тет-а-тет…
Я почувствовала, как затрепетало в груди сердце, и щеки окрасились жарким румянцем.
Затевала я, по чести сказать, не просто ужин при свечах, а самое настоящее соблазнение.
Я усмехнулась. Вот дурочка!!
Соблазнить отъявленного дамского угодника, – кому такое может прийти в голову?!! Уж точно не психически здоровой, здравомыслящей женщине!! А только мне – чокнутой и слетевшей с катушек идиотке с безумными идеями и тараканами в голове!! Совершить подобное могла попытаться лишь я!!
А в результате… Соблазнительница сама же оказалась соблазненной…
Чего и следовало ожидать, по правде говоря… Кирилл Маврин – это все Кирилл Маврин.
Никогда не забуду, как до последнего момента ждала его прихода. Как вынуждала себя оставаться на месте даже тогда, когда гасли последние лучи надежды на то, что он придет. Как ходила по комнате, спотыкаясь и нервно заламывая руки. Как вздрагивала от каждого шороха и звука. Как чуть не сошла с ума, когда услышала шаги за дверью, а потом… звук поворачиваемого в замочной скважине ключа. Как чуть не лишилась рассудка, когда входная дверь отворилась, а затем громко хлопнула. Как, опять же, спотыкаясь, добралась до стула и опустилась на него, слушая громкие удары клокочущего в груди сердца, и заставляя пальцы не дрожать, сжимала их в кулаки до боли в ладонях.
А когда он медленно вошел в комнату, бормоча что-то под нос, и застыл посередине гостиной с открытым ртом, широченными глазами и выражением крайнего шока на лице, так и не отбросив кофту на диван, как, я догадывалась, собирался сделать изначально, я поняла, что нужно действовать.
И тут меня прорвало. Я говорила, говорила, говорила. Что именно – плохо помню и сама. Наверное, совершенно невпопад несла чушь несусветную, и поэтому Кирилл несколько минут молчал и смотрел на меня, как на сумасшедшую… А потом я объясняла, зачем пришла… И, наверное, опять несла чушь, потому что Кирилл вновь смотрел на меня, как на умалишенную.
А потом я почему-то решила, что здесь, в его квартире, в его присутствии, я лишняя, и мне нужно быстренько ретироваться, пока обезумевший, ничего непонимающий хозяин, не взял в толк, что я здесь вообще делаю. Но, как оказалось, Кирилл уже успел «взять в толк» все, что следовало. Догнал меня у дверей, не дал и шага ступить за порог, сжал в объятьях и больше не отпустил…
От его прикосновений до сих пор жжет кожу… От его поцелуев в груди до сих пор бешено стучит сердце… От его тяжелого прерывистого дыхания, теплом согревавшего каждую частичку моего тела, до сих пор бросает в дрожь… От одного его присутствия мой пульс учащается до максимума…
Такая сладостная дрожь вновь и вновь пронзает мое тело раскаленными кончиками огненных стрел-иголочек, тысячами, миллионами вольт вонзаясь в обнаженную плоть и доводя до безумия своей упоительной истомой и негой желания…
Мое дыхание мгновенно участилось, щеки окрасились краской смущения… Как тяжело дышать…
Но какие же сладкие, божественно приятные, просто восхитительные воспоминания!!
Как заставить сердце не биться вольной птичкой в груди?.. Как вынудить пульс замедлить свой бег?.. Как призвать дыхание стать размеренным и спокойным, когда все внутри кричит, молит, призывает, требует выхода во вне?! Как забыть все ощущения, все прикосновения, жар и огонь желания, трепет и нежность, желание и страсть?! Как забыть эту ночь?! И стоит ли забывать?!
Как не сойти с ума?! От счастья!!
Кирилл… Кирилл… Кирилл…
Одно имя. Всего одно имя… И я уже теряю рассудок.
Не сойти с ума невозможно.
Проснулась я сегодня с ощущения того, что сейчас сгорю на месте от стыда. Даже сквозь остатки сна, который практически мгновенно покинул мое разгоряченное сознание, я понимала, что ТАКОГО утра в моей жизни не было никогда. И как вести себя в это самое утро я не имела ни малейшего понятия. Хотелось откинуться на подушки, накрыться одеялом с головой, скрыть жаркий румянец, окрасивший щеки пурпурной вуалью смущения, свернуться калачиком, может быть, или притвориться спящей… Все, что угодно, только не… Только бы не…
О Боже!!
Кирилла рядом со мной не оказалось. Не было его и в спальне, что доказал и беглый осторожный осмотр комнаты безумным испуганным взглядом, остановившемся на смятых простынях на его стороны кровати.
Я возблагодарила Бога за оказанную мне милость… Есть еще время на то, чтобы подготовиться…
Подготовиться?! Черт, а можно ли к этому подготовиться?!
Я привстала на кровати, начиная ощущать неловкость еще и оттого, что нахожусь совершенно голой в чужой постели. И даже мягкое одеяло и шелковые простыни приятно не холодили разгоряченную кожу, а лишь острее и яростнее вонзались в мою плоть огнедышащей лавой. Сердце стучало, как сумасшедшее, с каждым новым ударом пронзая мой мозг насквозь, глухими ударами отдаваясь в висках и оглушая меня.
Не верилось просто, что все, что происходило этой ночью, совершала я!!
Как я только осмелиться могла?! Боже…
Я тяжело вздохнула и уронила голову в ладони. Холодом прикосновения к пылающим щекам…
Не спасло. Все тело пылало, словно на костре.
Я упала на подушки, как подкошенная, со стоном натянула одеяло на голову, скрываясь под ним, как под плащом-невидимкой, закрыла глаза и прикусила нижнюю губу.
Я не смогу теперь взглянуть Кириллу в глаза. Не смогу и все тут!! Останусь лежать под одеялом, здесь намного надежнее. Может, задохнусь от недостатка кислорода, и тогда не придется с ним разговаривать?..
Но моим мечтам не суждено было сбыться. Через несколько минут после того, как я в сотый раз понегодавала на тему того, какая же я трусиха, явился тот, кого я так боялась увидеть…
– Влада…
Боже, откуда в его голосе столько нежности?!!
Я чуть не оглохла от грохота сердца у меня в груди.
– Пора вставать, родная…
Я чуть не умерла от разрыва этого самого сердца, ударившего мне в мозг тремя простыми словами.
С необыкновеннейшей осторожностью я опустила уголок одеяла и выглянула из-под него.
Если бы он не улыбался, как обезумевший от счастья идиот… Если бы в его глазах не светилось столько нежности, трепета и благоговения… Если бы он не был так божественно красив… Если бы в его руках не было подноса с завтраком, приготовленным, как я догадывалась, специально для меня…
Если бы не все это, я бы, может, и не потеряла голову…
А так, я полностью слетела с катушек, послав все свое смущение к чертям.
Я выскользнула из-под одеяла и, прикрывая наготу, привстала на кровати, глядя на Кирилла испуганными глазами и не решаясь заговорить.
А Кирилл осторожно присел на краешек кровати, поставил поднос с завтраком в сторону и потянулся ко мне со светящимися на пол-лица глазами и улыбкой в двести двадцать ватт.
– Доброе утро, родная, – и запечатлел нежный поцелуй на моих губах
И все… Тут-то я и поняла, что сошла с ума, совершенно определенно.
А причина моего сумасшествия совершенно невозмутимо кормила меня завтраком, лепетала какой-то бред и словно бы случайно касалась шелка кожи, попутно посылая пламенные поцелуи в различные оголенные участки на моей теле, шепотом и теплом дыхания заставляя трепетать даже кровь в моих венах.
А потом опять поцелуи, опять прикосновения, опять тяжелое дыхание… Опять оглушает стук сердец… Опять биение пульса зашкаливает на неприлично высокой отметке… Опять животрепещущий жар сковывает тело раскаленным кольцом желания, порабощая волю… Опять обжигающая дрожь, опять миллионы острых стрел по обнаженной коже, опять яд в крови…
Опять нежность, опять страсть…
И я опять теряю разум…
А потом…
Со счастливым смехом одеваем друг друга… Его рубашка, моя кофточка… Его ладони на моей спине, мои – на его груди, застегиваю пуговички… Дрожащими пальцами по обнаженной коже… Случайный поцелуй в щеку… Сорванный поцелуй в губы… Шепот на ушко… Выходим в гостиную… У двери целуемся, обнявшись… Он успевает записать номер не только моего мобильного, но и домашнего телефона… Я не успеваю воспротивиться и отказаться от огромного букета белых роз, врученных мне около машины… Когда только успел, спрашивается?!!
Этот самый букет сейчас красуется в самой габаритной вазе, имеющейся в моей квартире, куда меня и проводил Кирилл, не желая отпускать из своих крепких объятий даже тогда, когда в его кармане затрезвонил мобильный телефон.
На звонок он так и не ответил, сжал меня в своих медвежьих объятьях, крепко поцеловал в губы… раз пять, перед тем как уйти, а потом, сияя широченной улыбкой от уха до уха, ушел…
И даже после расставания он умудрился позвонить мне уже шесть раз!!
Зачем?.. Узнать, как я, что со мной, что я делаю, чем собираюсь заниматься…
И еще для того, чтобы сообщить, что безумно скучает…
Безумно. Скучает.
Я почти явственно ощутила, как нежные невесомые бабочки счастья запорхали внутри меня, едва касаясь легкими крылышками кожи…
И я еще сомневалась, идти ли мне к нему?!
Боже, неужели можно быть настолько глупой?! Как я могла сомневаться в нем?! Как?!! Он – не такой, как все… Он совершенно другой… Не обманет и не предаст… Он надежный… Он верный, каким бы бредом это не звучало… Действительно верный, я это чувствовала… Я это знала…
И я любила его… Это я тоже знала совершенно определенно.
С диким восторженным чувством того, что мне принадлежит весь мир, я выскочила из квартиры с непреодолимым желанием показать всем, насколько я счастлива…
Пройтись по городу?.. Заглянуть в магазин?.. Встретиться с подругой?.. Погулять по парку?.. Да что угодно!!
Хотелось петь, танцевать, кричать о своем счастье во все уголки вселенной… Радоваться весеннему солнцу, подставлять сияющее улыбкой лицо теплым лучам и искрящимися счастьем глазами рассказывать прохожим о том, как безмерно ты любишь, и как трепетно и нежно любят тебя…
Парящая на крыльях любви и безграничного счастья девочка, наконец, получившая то, о чем мечтала…
