Текст книги "Баллада Мефистофеля"
Автор книги: Екатерина Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Морские разбойники
После завоевания Мексики и Перу начался непрерывный поток золота, серебра и драгоценностей из Нового Света в Испанию. Через Юкатанский пролив проходило два пути, по которым ежегодно следовали большие испанские флотилии, гружённые неисчислимыми богатствами.
По одному пути везли сокровища инков и всё богатство Андов: золото из Маракаиба и Перу, серебро из Потоси, жемчуг и изумруды из Гвиакилы и Маргариты. Из Гвиакилы их везли морем до Панамы, потом через перешеек караванным путём в Порто-Бело или морем в Картахену, где выжидали благоприятной погоды и военных кораблей для охраны, чтобы отправить драгоценный груз через Юкатанский пролив и затем, мимо Флориды, в Испанию.
Картахена!.. Знаменитый своим богатством город. Говорили, что его крепостные стены были украшены драгоценными камнями и покрыты золотом. Они были так «высоки и блестящи, что должны быть видны из Мадрида!» – утверждал испанский король, ослеплённый богатством Нового Света.
С севера и запада на Веракрус сухим путём и затем через Юкатанский пролив шёл второй путь, по которому вывозились драгоценности из храмов, дворцов и рудников Мексики. Эти корабли приставали у мыса Святого Антония, затем заходили в Гавану и шли дальше в Испанию.
Это были целые караваны судов, гружённых золотом, серебром и драгоценными камнями. Двадцать или больше галионов с крестом святого Якова – покровителя Испании – на парусах. Дюжина сильных военных каравелл для охраны с бронзовыми пушками и высокой кормой, на которой теснились вооружённые аркебузьеры. Быстрые шлюпки – паташи – сновали разведчиками взад и вперёд, чтобы предупредить эскадру о приближении пиратов. И, наконец, галеры на парусах и на вёслах, на которых работали скованные цепями рабы.
И в трюмах всех этих кораблей лежали невиданные дотоле богатства! Три биллиона долларов только золотом и серебром и ещё бесчисленные драгоценности: рубины и изумруды, сапфиры и жемчуг! Сокровище, которое трудно себе представить и которое перевозилось из Нового Света в Старый в продолжение трёх столетий морского владычества Испании!
Неудивительно, что это громадное богатство, заключённое в трюмах неуклюжих, медленно двигающихся кораблей, возбуждало алчность людей всего света. Английские, французские и голландские любители приключений, испанцы и португальцы, все одинаково жадные до наживы, кишели у берегов Карибского моря, подстерегая испанские богатства.
Поэтому испанский флот с сокровищами двигался всегда с большой осторожностью. Только на один морской переход от Веракрус до Гаваны он тратил от шести до восьми недель, настолько в море было много пиратов. Самыми упорными среди них были англичане. Когда в 1568 году был послан из Испании в Мексику новый вице-король и его корабль подошёл к гавани Веракрус, гавань оказалась занятой английским флотом под командой пирата Джона Хаукинса и его племянника Френсиса Дрейка. Задачей Хаукинса был не только морской разбой в испанских водах, но и продажа рабов-негров, вывезенных из Африки.
Нуждаясь в пресной воде и в починке кораблей, потрёпанных бурей, пират смело вошёл в гавань Веракрус. Новому испанскому вице-королю не улыбалась возможность оставаться в открытом море, пока пираты не соизволят уйти из гавани, тем более, что наступало время ураганов. И он заверил пиратов, что даст им уйти, если его корабль пустят в гавань. Но когда он благополучно высадился на берег, он тотчас же приказал открыть огонь по англичанам. Англичане на трёх судах, бывших в их распоряжении, защищались до темноты, а ночью ушли из гавани мелководным проливом, по которому ещё не плавал ни один испанец.
Корабли пиратов были так перегружены награбленными сокровищами, что рисковали сесть на мель. Тогда Хаукинс, чтобы облегчить их, оставил без сожаления близ Пануко около двухсот человек своей команды. Все эти люди были схвачены и перебиты испанцами.
После этого Френсис Дрейк стал мстить. И целых 30 лет, до своей смерти, Дрейк был самым дерзким из пиратов, сражавшимся с испанцами и совершавшим набеги не только в Карибском море.
В 1579 году английские пираты под предводительством Френсиса Дрейка вошли в гавань Кальяо на побережье Тихого океана, разграбили девять кораблей и, захватив богатую добычу, ушли в океан. Оказывается, пять кораблей Дрейка прошли Магеллановым проливом из Атлантического океана в Тихий, хотя Магелланов пролив с середины XVI века считался непроходимым.
В Тихом океане флотилию Дрейка встретил сильный шторм. Один из участников плавания писал: «Не успели мы войти в это море, иными называемое Тихим, а для нас оказавшееся Бешеным, как началась такая неистовая буря, какой мы ещё не испытывали. Мы не видели солнечного света, а ночью – луны и звёзд, и эти потёмки длились 52 дня, пока была буря. Невдалеке по временам виднелись горы, и они вызывали ужас, потому что ветер гнал нас к ним на верную гибель; потом они скрылись из глаз… Мы потеряли наших товарищей».
Из пяти кораблей остался только один, которым командовал Дрейк. Он двинулся на север, грабя по дороге испанские порты: Вальпараисо, Кальяо, Акапулько. Его добыча была огромна, и королева английская Елизавета получила невиданные богатства. В Англии корабль Дрейка «Золотая лань» выгрузил на пристань много сундуков с золотом и серебром. Мендоса – испанский посол в Лондоне – доносил своему королю Филиппу II в Испанию: «В них было двадцать тонелад (около 15 тонн) драгоценных металлов, и это – не считая большого количества жемчуга, а многие жемчужины цены необычайной». Елизавета самолично явилась на пристань в Гренуче (Гринвич), чтобы поглядеть на корабль Дракеса (Дрейка), и тот устроил банкет, какого Англия не видела со времён короля Генриха VIII. И за пиршественным столом королева опоясала Дрейка золотой шпагой, за что посвящённый в рыцари пират преподнёс ей серебряный ларец и бриллиантовое ожерелье.
Морские пираты не только захватывали, грабили и топили корабли, но нападали на прибрежные города, разоряли население и заставляли платить большой выкуп.
XVII век считался золотым веком пиратов. Карибское море кишело кораблями разноплемённых морских разбойников. Атаманы пиратских шаек втайне поощрялись европейскими королями, получавшими от них часть добычи. Большой славой среди английских пиратов, кроме Хаукинса и адмирала Дрейка, пользовался ещё сэр Генри Морган, которого потом английский король назначил губернатором Ямайки.
Самым смелым из пиратских набегов считался захват порта Веракрус голландскими пиратами Ван-Хорном и Де-Гаффом в 1683 году. В Веракрус, в ожидании испанского флота, скопились громадные ценности; все склады были переполнены слитками серебра, золота, мешками с золотым песком и драгоценностями. Однажды на закате солнца в виду города появились два корабля под испанскими флагами. Они подавали сигналы бедствия и извещали, что за ними гонится пиратский флот. Портовые чиновники поторопились зажечь маяки, чтобы скорее впустить их в гавань. Корабли же принадлежали голландскому пирату Ван-Хорну. И в то время как Ван-Хорн подходил к Веракрус, его сообщник Де-Гафф высадился со своей шайкой на берегу, несколькими милями выше.
Когда наступила ночь, пираты Де-Гаффа напали на Веракрус с суши, а пираты Ван-Хорна – с кораблей в гавани. Всех жителей города заперли в церквах, стражу и гарнизон перебили, серебро и золото погрузили на свои корабли. Испанский губернатор спрятался в конюшне под сеном. И он, и жители города провели три дня без пищи и без воды. На четвёртый день жителей города, умиравших от голода и обезумевших от жажды, пираты заставили переносить собственное имущество на корабли. И только когда весь город был разграблен и на горизонте показались паруса испанского флота, пираты ушли, увезя с собой все сокровища и негров для продажи в рабство.
Главным местом стоянки и лагерем крупных пиратских шаек был остров Пинос, около Кубы. Пираты избрали его из-за выгодного положения, из-за ключевой воды и, главным образом, из-за обитавших на острове больших стад дикого скота, который служил им пищей.
В продолжение больше чем трёх столетий – с 1520 по 1830 год – здесь жили морские разбойники. Они строили корабли и крепости, убивали команды кораблей, похищали рабов и женщин и зарывали в земле добычу. Это было целое разбойничье государство, жившее общим хозяйством, имевшее свои строгие законы. Члены этого сообщества называли себя «береговыми братьями» или «джентльменами удачи». Они выбирали главного вождя, который жил в посёлке Санта-Фе в центре острова и оттуда управлял действиями отдельных шаек, получая с них определённую часть добычи.
Под управлением этого вождя пираты строили каменные крепости и содержали целую армию для их защиты. Строили корабли, чтобы атаковать укреплённый порт на Кубе или на материке и чтобы одержать верную победу над сильным конвоем флота, перевозившего сокровища.
Добыча, накопленная пиратами в течение столетий в их лагерях и городах, была огромна. Часть её тратилась на жизнь и на кутежи в Порт-Рояле на острове Тортуге, где долгое время была одна из главных баз пиратских шаек. Но значительно большая часть добычи оставалась схороненной. Кувшины, сундуки и ящики с деньгами и драгоценностями зарывались в землю, в малодоступных местах. Место зарытого клада обыкновенно замечалось по легко узнаваемым деревьям или родникам. Сокровище закапывалось на столько-то шагов от дерева или ручья по компасу или, гораздо чаще, в направлении захода или восхода солнца. Бронзовые гвозди вбивались в стволы или корни деревьев, прокладывались цепи или клались пушечные ядра над местом зарытого клада и прикрывались землёй для маскировки.
Более грамотные пираты иногда писали грамоты и чертили карты, подписанные целой группой участников. Эти грамоты скреплялись страшными клятвами, навлекавшими наказание при малейшем нарушении тайны или посещении данного места отдельными членами шайки.
Имеется, например, испанская рукопись, дошедшая до наших дней от шайки пиратов: «1673 год. На побережье Аннунциаты есть остров, называемый “Сундук Мертвеца”. Он имеет форму, показанную на плане (тут же карта острова, на которой нарисованы два перекрещенных кинжала, крест и написано слово “здесь”). Иди на север к дереву в шести шагах от взморья. В нём вбит гвоздь на высоте одного ярда. От дерева иди сорок три шага в ту же сторону, и ты найдёшь другое дерево, в котором два гвоздя. Один вбит в корень у основания, другой – на пол-ярда выше. Повернись лицом к восходу солнца и, щупая почву палкой, ты найдёшь земляной вал. Тут копай с пол-ярда глубины, и ты найдёшь кувшин с шестью тысячами онз (испанская монета) золотом, сундук с золотыми брусьями, шкатулку с драгоценностями, на которых выгравированы инициалы принцессы из Кастель-Бела и которые ценнее всего золота. Там же восемь рукояток от мечей, усыпанных бриллиантами, одно распятие, три пары тяжёлых золотых подсвечников, также 23 кремнёвых мушкета и пистолей. Если кто-нибудь из нас тронет этот клад, пусть разделит его поровну между теми, чьи имена подписаны здесь, а если они умерли, пусть их долю отдадут семьям…» Дальше стоят подписи и метки шестнадцати пиратов.
Имеется несколько подобных грамот, дошедших до наших дней. Они случайно сохранились или в частных семьях, или в сокровищницах монастырей и церквей, или у священнослужителей, к которым они попадали после смерти раскаявшегося пирата.
Современные пираты
Богачи наших дней, движимые жаждой наживы, выискивают и собирают старинные пиратские карты и грамоты, написанные на разных языках. Они скупают их в монастырях, церквах и у потомков морских разбойников, у бедняков, которым пиратские грамоты, доставшиеся от предков, не кажутся ценными документами. Их владельцы рады хоть сколько-нибудь получить за эти старые бумаги. Богачи же покупают грамоты не как любители старины, а с тайной целью найти забытые клады, найти золото.
Древние записи пиратов повествуют о деревьях, бронзовых гвоздях и цепях, ведущих к кладу, о сундуках, зарытых в землю или погружённых на дно реки.
Что могли предпринять с этими грамотами бедные семьи потомков пиратов или монахи? Ведь с того времени, как были составлены карты, прошло несколько столетий. Деревья могли погибнуть, гвозди затеряться и цепи, перержавев, отвалиться. Почва опускалась и смывалась водой, и сокровище, когда-то погребённое в сухой земле, могло оказаться на морском дне. Подводные рифы и вероломные течения часто несут гибель отважным мореплавателям. Бури и штормы налетают неожиданно. Ураганы бывают такой силы, что топят большие корабли, сдувают дома и вырывают с корнем деревья. Но страшнее крушений – жадность людей, появляющаяся при поисках золота. Жадность, которая часто ведёт к преступлениям.
Сравнительно не так давно, приблизительно за год до второй мировой войны, один богатый американец, владевший несколькими пиратскими грамотами, снарядил небольшую экспедицию на поиски кладов. Он ничем не рисковал, ему не с кем было сражаться за овладение сокровищем, он ехал на собственной яхте, соперников не было, и в грамоте было точно указано место клада. Казалось, всё предвещало удачу!
Яхта вышла в море. Прошло благополучно несколько дней, погода была ясная, море спокойное. Яхта направлялась к острову Пинос.
И вдруг, совершенно случайно, владелец яхты услыхал на палубе разговор двух матросов. Они собирались убить хозяина яхты ударом ножа в спину, тело выбросить за борт, яхту затопить и уйти на шлюпке с похищенным сокровищем к одному из островов Кеймен. Но современный искатель кладов был человеком более трусливым и осторожным, чем пираты прежних времён. Он понял, с кем имеет дело, и не захотел рисковать жизнью. Поэтому он не повёл яхту на место, указанное в пиратской грамоте, сделал вид, что ищет клад, дал убедиться команде, что клада не нашёл, и повернул яхту обратно, не дойдя до острова Пинос. А из грамоты он знал, что у берега этого острова на точно указанном месте затонул корабль, в кузове которого лежало 14 тонн испанского золота. На следующий год этот американец снова снарядил экспедицию, но на этот раз он взял на борт быстроходного катера только преданных ему людей и отправился к мысу святого Антония, рядом с которым находится остров Пинос.
Катер быстро подошёл к Кубе. Юго-западная часть этой страны с моря казалась необитаемой и непригодной для жизни. Нигде не было поселений, и только густые дикие леса покрывали горы. Но по мере приближения к мысу Святого Антония страна меняла свой вид. Известковые скалы громоздились до самого берега, и в них зияли тёмные углубления и входы пещер, а вершины скал были покрыты зарослями колючего кустарника. Мыс Святого Антония, как и близлежащий остров Пинос, был когда-то пристанищем пиратов, и его немногие обитатели казались их законными преемниками: ободранные, угрюмые, они внушали приезжим американцам мало доверия.
Тем не менее искатели кладов высадились на берег, и отовсюду за каждым их шагом следили подозрительные люди, явно собираясь расправиться с непрошеными пришельцами. У американцев была пиратская грамота, указывающая, что в одной из пещер лежит клад. Но в нежеланных гостей полетели камни и над их головами неожиданно засвистели пули. Одна пуля ударилась в скалу над головой обладателя грамоты, и это заставило его уехать, пробыв на суше всего несколько часов. Не стоило рисковать! Ведь у янки было ещё несколько грамот с указанием на клады в других местах.
Когда судно отчалило, американцы ясно увидали у подножия одного из утёсов сплошную стену наваленных камней, незаметно сцементированных между собой. Это была искусственно сложенная груда каменных глыб, которая закрывала вход в большую пещеру со стороны моря, незаметную и недоступную сверху. И как раз в этой пещере, как было указано в грамоте, лежала половина сокровищ, взятых испанцами из собора Мериды в Юкатане.
Из пиратской хроники известно, что испанцы вывозили церковные ценности на трёх кораблях из Мериды в Гавану. У мыса Святого Антония на них напали пираты и быстро взяли испанские корабли на абордаж. Но пока они сражались с испанцами на палубах, трём испанским монахам удалось спустить шлюпку и перетащить в неё часть сокровищ. В пылу битвы пираты не заметили «святых отцов», которые быстро уходили на шлюпке к берегу. Монахи спрятали все ценности в пещере и завалили вход в неё землёй и камнями. С тех пор прошло триста лет. Всё место заросло густой чащей кустарника. И как американцы ни старались найти пещеру, они её не нашли. Только после долгих и упорных исследований им удалось обнаружить остатки разбитых кувшинов и железных ящиков. Видимо, недалеко от этого места в одной из пещер до сих пор лежат нетронутые богатства: множество золотых монет, золотая корона и платье, усыпанное драгоценностями со статуи божьей матери из Юкатана.
Весь тот край полон пещер, некоторые из которых огромны. Многие пещеры уже исследованы, и в них найдено несколько кладов. В одной обнаружен каменный идол и обломки глиняной посуды, по-видимому, ещё доколумбовой эпохи. Самая же главная пещера, прозванная пиратами «Куэва де Диос» (пещера богов) до сих пор не найдена. По дошедшим записям известно, что в этой пещере скрыты 12 статуй апостолов в человеческий рост, вылитых из серебра, и статуя богоматери, вылитая из чистого золота.
Также сохранились сведения о трёх ненайденных кладах в 30 милях западнее пещер, к которым американец и направил в конце концов своё судно. В точно указанном месте лежал сундук, зарытый на берегу и привязанный бронзовой цепью к гигантскому дереву. Но сундук и цепь оказались погружёнными в море. Когда люди стали тащить сундук из воды, цепь оборвалась и сундук ещё глубже ушёл в илистое дно. Не было никакой возможности извлечь его без особых приспособлений, которых американцы не захватили с собой, и поэтому искатели кладов остались ни с чем. Впоследствии американец – обладатель пиратской карты – возвращался к этому месту ещё раз, но приметы, сделанные им, исчезли, и он совсем не смог найти сундук. Так, вероятно, он и будет вечно лежать под слоем ила и песка недалеко от берега.
Кайо-Авалос
В течение веков островок Кайо-Авалос был также пристанищем пиратов. Это была первая земля на прямом пути от Ямайки и Панамского перешейка до Кубы и Гаваны. Много кладов зарыто на этом островке, и много сокровищ уже здесь найдено.
Один американец, по фамилии Броун, жил на этом островке в течение долгих лет. У него была подлинная карта, составленная пиратами, и он решил не уезжать с острова, пока не найдёт клад. Так сильна была в нём жажда золота. Броун выстроил себе домик, добывал пищу охотой, пил чистую родниковую воду и даже засадил небольшое кукурузное поле. Жил он совершенно одиноко.
Разыскивая на острове описанные приметы, Броун вскоре убедился, что многие из них исчезли. Так, например, он не нашёл двух больших деревьев, которые должны были расти на месте зарытого клада. По-видимому, оба дерева были сломаны ураганом и потом успели истлеть. Зато Броун легко нашёл самую первую примету. Это были две пушки. Они лежали близко от берега и во время отлива не были покрыты водой. Эти пушки соприкасались дулами и представляли собой нечто вроде наконечника стрелы, показывающей внутрь острова на плоский утёс. На этом утёсе были высечены цифры и лицо, смотрящее по направлению лагуны, как раз позади домика Броуна. Предполагая, что клад находится на дне лагуны, Броун пытался её осушить. Над этим он работал несколько лет, но ничего не добился и умер в одиночестве на острове в 1925 году. А три года спустя его домик снесло ураганом.
Перед второй мировой войной американец Стефенс решил обследовать этот остров и отправился на своём паровом катере. По рассказам лоцмана Стефенс узнал, что отец лоцмана был местным обитателем и не раз сидел с Броуном на загадочных пушках.
Они видели, что отверстия в пушках замазаны цементом, но не обращали на это никакого внимания. Через десять лет после смерти Броуна остров посетили какие-то искатели кладов. Были ли у них пиратские грамоты или нет, об этом так никто и не узнал, но, во всяком случае, они проломали цемент в пушках и нашли, что они обе доверху наполнены монетами и драгоценностями.
Оказалось, что в пиратской хронике написано про известного морского разбойника Лафита, часто бывавшего на этих островах, что он почти всегда набивал добычей пушки, замазывал их цементом и погружал у берега в мелкую воду. Если бы Броун читал исторические хроники и знал о любимой привычке Лафита, он бы наверное нашёл этот клад.
Несколько лет назад другой американец, Уиккер, также скупавший пиратские грамоты, снарядил небольшую экспедицию для поисков кладов.
Экспедиция вышла в море из Флориды на небольшом быстроходном катере. Уиккер сразу направил своё судно к подводному рифу в пяти милях от острова Пинос, где погибало немало кораблей с драгоценными грузами.
Неожиданно, как это бывает в Карибском море, поднялся сильный ветер. Взбудораженное море катило громадные волны, и судно Уиккера не могло с ними бороться.
Только на шестой день выдалось четыре часа спокойной погоды. Судно Уиккера прошло узким каналом между подводными камнями за линию рифа и бросило якорь. С лихорадочной поспешностью все схватились за водяные бинокли и не могли больше оторвать от них глаз. Там было на что посмотреть! На морском дне среди разросшихся кораллов лежал старый железный сундук. Он был открыт с одной стороны, и в нём и вокруг него была разбросана груда золотых, бронзовых, серебряных колец, браслетов, треугольников и брусьев. Всё это было погребено в течение веков в коралловом рифе. Рядом с сундуком торчал угол ещё одного свинцового ящика, тоже заросшего кораллом.
Лоцман спешно надел водолазный костюм.
Когда водолаз прошёл по дну к открытому сундуку, ему спустили на верёвке лом и ведро. Оставшиеся на судне наблюдали через водяные бинокли, как он ломал коралл, освобождая из него браслеты и кольца. Потом водолаз повернулся к закрытому свинцовому ящику. Сдвинуть его с места он не мог: ящик со всех сторон плотно зарос кораллом. Тогда он проломал ломом одну из его сторон и стал выгребать содержимое.
Какое нервное возбуждение испытывали оставшиеся наверху, когда водолаз стал посылать им снизу ведро за ведром, полные золотых, серебряных, бронзовых браслетов, колец и брусков.
Когда почти все сокровища были на корабле, водолаз отколол большой кусок коралла с вросшими в него браслетами. Этот кусок и другие малоценные образцы находятся в настоящее время в музеях США. Всем остальным завладел Уиккер, наградив за труды лоцмана и механика.
Специалисты определили, что браслеты и кольца были обменной африканской монетой. Такие деньги употреблялись в течение многих десятилетий и до сих пор встречаются в Африке, начиная от Эфиопии и кончая Большим Бассамом.
Но для чего же надо было везти деньги и украшения в Карибское море к острову Пинос из далёкой Африки? После произведённых исследований оказалось, что известный работорговец Хуан Гомец когда-то жил на острове Пинос. Он посылал каждый год в Африку девять или десять кораблей за невольниками неграми. Его корабли везли туда порох, ружья, бусы и бумажные ткани. Там эти вещи обменивались на невольников, которых тысячами покупали у арабских работорговцев. Торговля людьми в те времена была очень выгодной. Колонисты в Америке покупали рабов для своих плантаций, и работорговцы наживали большие деньги.
Иногда Гомец нуждался в ещё более дешёвом товаре. Тогда он по своему обыкновению располагался в африканском селении, пользуясь гостеприимством простодушных негров. Он задаривал их безделушками, тканями и деньгами в виде браслетов и колец, потом приглашал всё селение пировать на свои корабли. Доверчивых негров угощали вином и, когда они пьянели до потери сознания, их связывали и в беспомощном состоянии увозили с собой для продажи в рабство. Таким образом и очутились браслеты, брусья и кольца на корабле, шедшем из Африки к невольничьему рынку на острове Пинос. Но по дороге, почти у самой цели, корабль наскочил на подводный риф.
Кто знает, сколько ещё произошло крушений и не лежат ли здесь остатки испанских галионов, принадлежащих к знаменитому флоту сокровищ? На этот вопрос может ответить только новая экспедиция. Но пока никто из американцев не тратит своих средств и не рискует жизнью только ради научного интереса. А сколько можно было бы почерпнуть полезных сведений об исчезнувшей древней культуре ацтеков, майя, инков, если бы были найдены их произведения искусства, произведения народного творчества, расхищенного испанцами и разграбленного пиратами!
Весьма вероятно, что в настоящее время жадные до золота искатели кладов уже нашли сокровища, помеченные на приобретённых ими пиратских картах. Быстроходные катера и современная техника, а также осторожность и расчётливость современных пиратов – это два преимущества, которыми не обладали морские разбойники. И, к сожалению, ценности, доставшиеся испанцам в результате жестокого порабощения древних индейских племён, ценности, пролежавшие столетия в земле и на дне моря, теперь попадают в жадные руки частных владельцев и служат только предметом их обогащения, хотя являются народным достоянием и должны принадлежать исконному населению Перу и Мексики.
