Текст книги "Кислотные черви (СИ)"

Автор книги: Екатерина Алексенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Джемми Окайяс задумчиво смотрел, как за толстым стеклом иллюминатора проплывают шланги и балки креплений, а из-за щитков медленно выползает тьма. Ему всегда нравилось наблюдать именно этот момент – когда шаттл отстыковывается и выходит в космос. Это как шаг в бездну без верха и низа, и прочнейшая обшивка кажется тонкой словно бумага. Джемми закрыл глаза и выдохнул, как перед прыжком в воду – ему нравилось плавать, но ещё больше – нырять с вышки. Потому что полёт вниз был похож на космос, а космос он любил.

   – Отстыковка прошла успешно, можете покидать свои места. – Механический голос, условно женский и до дрожи надоевший, надломил ощущение прыжка и вернул инспектора Окайяса в реальность.

  Следующим не менее неприятным толчком к будничной действительности оказался его новый помощник, которого ему навязали перед самым отлётом. Молодой, но, разумеется, талантливый Микель Декен тут же вскочил со своего кресла и побежал к заднему иллюминатору, чтобы посмотреть на удаляющийся орбитальный космопорт. Что ж, Джемми тоже вначале так бегал, потом надоело, и даже быстрее, чем большинству. С другой стороны, дальше будет только бесконечная чернота космоса, где взгляду будет просто не за что зацепиться. Первые несколько раз было страшно, потом она начала ему нравиться. Опять же, намного сильнее, чем большинству.

   – Инспектор, сэр, вы только посмотрите, они почти закончили новый седьмой док! Я слышал, там будет полностью роботизированная стойка и новейшие датчики обнаружения ксеноморфных организмов! – Микель восторженно махал руками и не отрывал взгляд от иллюминатора. Джемми устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он видел новый док и изнутри и снаружи, но не приведи его все космические сверхразумы упомянуть об этом в присутствии стажёра Декена, он же от него до самой станции не отвяжется. А выкинуть наружу нельзя – всё-таки любимый племянник начальника Рода. Инспектор Окайяс ещё пару секунд посмаковал соблазнительную мысль вытолкнуть шумного стажёра в открытый космос без скафандра, но потом не без сожаления отбросил её как слишком уж нереалистичную.

   – Ты спишь что ли? – Доктор Эйчер Хоббинс был приятным, но не в меру ехидным дополнением к экспедиции. При его появлении Микель скривился и неубедительно сделал вид, что не заметил третьего члена группы. Джемми открыл глаза и усмехнулся, Эйчер мог вывести из себя даже правоверного сектанта из тех, что до сих пор ищут Землю Обетованную на недавно открытых планетах. Доктор выглядел неопрятно: давно нечесаные волосы были стянуты в хвост какой-то яркой растянутой резинкой, халат поверх полицейской формы застёгивался на несколько пуговиц не в том порядке. А ещё в управлении о нём ходили нехорошие слухи, часть из которых была правдой, и в этой правде Джемми даже несколько раз принимал участие. В любом случае, доктора Хоббинса избегали, и поэтому он всегда был в полном распоряжении инспектора Окайяса.

   – Нет, задумался. Эйчер, есть идеи? – Джемми повернулся к доктору и с удовольствием заметил, как встрепенулся и прислушался к их разговору Микель.

   – От меня толк будет только на месте, Джемми, сам же знаешь. Лучше вон ему расскажи. – Эйчер кивнул в сторону Микеля. Доктор в очередной раз хитрил, скорее всего, он так и не удосужился прочитать материалы дела. Джемми тяжело вздохнул, бросил прощальный взгляд на манящую тьму космоса и встал. Рассказывать что-то легче, когда расхаживаешь, учить, кстати, тоже. Его сосед по комнате в общежитии на второй день такой подготовки к экзаменам попросил отселить его. Зрелище расхаживающего и бубнящего себе под нос тощего студента-первогодки само по себе вызывало оторопь. Но Джемми тогда умудрялся учить параллельно несколько предметов и перескакивал с одного на другой буквально на середине фразы. И учил почти круглые сутки.

   – Дело простое и странное, так что придётся подумать. Стажёр, ты уже читал материалы? – Джемми был абсолютно уверен, что Микель к ним даже не прикасался, зная, что в пути времени будет достаточно. Конечно, глазеть на космопорт намного интересней, особенно на технические отсеки. А ещё он был уверен, что парень не отважится сказать об этом прямо – он ещё помнил, как сам пытался увильнуть от ответа на подобные вопросы.

   – Я начинал..., – смущённо пролепетал стажёр и потупился. Эйчер раздражающе усмехнулся, но каким-то чудом сдержался. Доктора недолюбливали не только за его методы, но и за характер, то ли испортившийся за время работы судмедэкспертом, то ли бывший таким отвратительным и до этого.

   – Даже не открывал. Не знаю, с кем ты будешь работать дальше, стажёр Декен, но мне можешь даже не пытаться врать. А если всё-таки рискнёшь, делай это хоть немного более убедительно. – Джемми покачал головой и потянулся к планшету. Он и так прекрасно помнил вводные, но всегда следовал заветам своего первого наставника – планшет в руках придаёт солидности и значимости даже полному идиоту. – Мы направляемся на мобильную исследовательскую станцию «Снежинка-3». В её задачу входило изучение хвоста кометы «Дж-Кей-45-Эй» и обнаружение редкоземельных элементов в её составе. Станция перемещалась внутри хвоста уже почти год. Три месяца назад «Снежинка-3» штатно пропала с радаров слежения, попав в пустую область. В заданной точке она появилась также штатно, но на связь не вышла. Посланный к ней зонд не обнаружил на борту живых объектов, хотя количество органики совпадало с расчётными данными. Все члены экипажа на месте, все мертвы.

   – Мертвы? Как такое может быть? Вирус или ксеноморфная форма жизни? – Микель нахмурился, вспоминая всё, что знал, слышал или читал о подобных случаях как в исторических трудах и полицейских отчётах, так и в развлекательных книжках, продающихся на каждой станции и в каждом торговом центре. И от первого, и от второго обычно было мало толка, зато сбить с мысли такая информация вполне могла. Многие коллеги и даже преподаватели считали прецендентный подход достаточно эффективным, но инспектору Окайясу слишком часто приходилось в нём разочаровываться.

   – Нет, зонд всё проверил, взял пробы и законсервировал станцию. – Джемми дошёл до конца прохода и повернул обратно. Ему и самому всё это казалось слишком странным. Ещё одно дело, в котором нет никакой недосказанности и в тоже время ничего не понятно. – Сейчас там работает только система очистки воздуха, поддерживается полная стерильность.

   – А если там кто-то выжил? – Микель закусил губу и сжал спинку ближайшего кресла. Эйчер хмыкнул и хлопнул его по плечу – такая фамильярность тоже многих раздражала. Тем более что профессия судебного медицинского эксперта считалась вымирающей – сканеры могли дать более быстрый и полный отчёт.

   – Такие зонды при всём желании не способны удалённо отключить жизнеобеспечение, если есть хоть какая-то вероятность выживания членов экипажа. – Доктор провёл пальцами по трёхдневной щетине на своём подбородке и возвёл глаза к потолку. – Даже я это знаю, вас в академии ничему не учат, что ли?

   – Учат! – С вызовом бросил Микель, зло поджав губы. В его глазах пылал до смешного наивный детский праведный гнев.

   – Угомонитесь уже. – Джемми раздражённо хлопнул себя планшетом по бедру. Эйчеру всегда нравилось доводить новичков, это было одной из причин, почему напарники у него не задерживались. Всегда проще променять может и талантливого, но незнакомого и неопытного человека на ехидного и исходящего сарказмом, но такого привычного и полезного ублюдка. – Итак, ничего неположенного там нет, только три десятка трупов. Станция надёжная, двигалась по рассчитанному маршруту, так что всякое неведомое из дальнего космоса можешь вернуть обратно в глубины своей памяти и фантазии, стажёр.

   – Эпидемия? С долгим инкубационным периодом? – Микель радостно попал в пройденную каждым новичком ловушку – причины обычно гораздо банальней и не такие загадочные, как представляется любителям страшилок и приключенческих романов. Однако, никому ещё не удавалось научиться находить их, не перебрав вначале стандартный ворох банальщины.

   – Перед тем, как станция ушла с радаров, на неё доставили груз с продуктами и медикаментами. Если бы даже началась эпидемия, кто-нибудь должен был успеть включить маячок бедствия, а экипаж по инструкции был бы помещён в криокамеры. – Джемми взглядом остановил доктора от нового ехидного замечания. Микель пока ещё хотел работать и верил в свои силы, незачем было разочаровывать его раньше времени. – У них не было недостатка ни в чём, станция не повреждена, все службы работали без изъянов.

   – А может, с продуктами что-то попало? Вы ведь должны были слышать эту историю! – Микель восторженно взмахнул руками, едва не выбив Эйчеру глаз. Он говорил быстро, глотая слова и с трудом сдерживая себя, чтобы не глотать предложения целиком. – Целая колония на одной планете погибла, потому что какие-то местные паразиты – то ли едкие слизни, то ли кислотные черви – испортили весь запас продовольствия, они проели даже банки консервов! Когда прибыл корабль с почтой, в живых уже никого не было, остались только записи на дисках, которые эти твари есть не захотели.

   – Да, читал что-то такое. – Джемми равнодушно пожал плечами и хлопнул себя по бедру планшетом. Он перечитывал эту статью три раза, а потом пошёл в архив и вытащил оттуда всё, что только мог. Его как магнитом тянуло к таким делам, поэтому он предпочитал знать подробности заранее. Однако в тот раз всё оказалось именно тем, чем было. Недосмотр зоологов, непредусмотренные осложнения, планета, слишком рано признанная пригодной для заселения без дополнительной терраформации. Такое случалось не так уж и редко, но то дело вызвало общественный резонанс. – Планета – это не космос, в космосе ничего местного не водится, а грузы перед доставкой на станции всегда тщательно проверяются. Именно из-за того, что всякое такое случалось раньше. Ладно, парни, пока отбой. Вводные вы слышали, у вас два дня на переваривание.

  Ещё на подлёте к станции Джемми почувствовал, как в желудке заворочался ледяной ком. Огромная серебристая капля висела во тьме, помаргивая жёлтыми бортовыми огнями. Ни подсветки, ни света в иллюминаторах, ни постоянного мельтешения манипуляторов и зондов для сбора образцов. В эфире тоже было тихо – они всё ещё находились слишком далеко от каких-либо путей сообщения. Станция была мертва так же, как и её экипаж, мертва и заморожена. Пристыковались они в автоматическом режиме, удалённо активизировав лазерный захват маячка на шаттле. Джемми пропустил обед перед стыковкой, его всегда мутило в таких местах. Эйчер даже выдал какую-то ядовитую шутку по этому поводу. Микель едва не подавился, а Джемми привычно пропустил мимо ушей, даже не запомнив. Он любил космос, но такие мёртвые станции всегда вызывали у него иррациональный, первобытный страх.

  В шлюз он вошёл первым – Микель тащил тяжёлое оборудование, а Эйчер в последний момент вспомнил, что забыл свои инструменты в багажном отделении. Он всегда так делал, когда не хотел, чтобы ему запретили их брать. Конечно, стажёра он слушать всё равно не стал бы, но начинать расследование с конфликта – дурная примета, а доктор в них верил. Правда, большинство из них он придумал сам.

  Внутри было пусто и темно, гудели системы очистки. Обычно их не бывает слышно за шумом оборудования, разговорами людей и прочими звуками обжитого места. Но сейчас этот мерный гул ещё раз, болезненно чётко давал понять – станция мертва. И от этой гудящей тишины становилось по-настоящему страшно и хотелось кричать. Джемми поднял руку, чтобы вытереть со лба выступившую испарину, но ладонь наткнулась на щиток шлема.

   – И-инспектор, вы где? – Микель даже заикаться начал от страха. С таким воображением он долго не протянет, если, конечно, не научится держать его под контролем. Джемми вздохнул и включил фонарик на нарукавном щитке. Яркая, мертвенно-синяя искра осветила его шлем снизу, придав лицу инспектора схожесть с болтающимся в невесомости трупом. Микель сдавленно ойкнул, но анализатор, к счастью, не уронил. Страшно представить, на каких астероидах его заставит копать руду начальник Род, если он угробит дорогое и точное оборудование.

   – Эй, стажёр, ты что замер в проходе? – Эйчер недовольно зашипел, едва не налетев на Микеля в темноте. Джемми всё-таки нашёл управляющий щиток и включил освещение шлюза, пока доктор не решился изменить своему правилу и не сорвался на парне. Последнее время Эйчер сидел без работы, зато с тремя судебными исками от родственников жертв преступлений, в расследовании которых он принимал участие, так что нервы у него были расшатаны.

   – Микель, внеси оборудование внутрь и иди к главному пульту. Док, мы с тобой поищем тела. – Джемми отключил фонарь на нарукавном щитке и повернулся к своей группе.

   – А зачем к пульту? – Испуганно прошептал Микель, он крепко прижимал к себе анализатор, словно тот был щитом или, как минимум, лазерной пушкой. – Встроенный в шлем фильтр говорит, что воздух здесь в пределах допустимых норм.

   – Ты чего головой вертишь, думаешь, трупы будут прямо в шлюзе валяться? – Эйчер усмехнулся и подошёл к Джемми, намеренно задев стажёра плечом. – Или что они здесь к стенам прибиты? Это тебе не дальний космос, мальчик.

   – Ничего такого я не думаю, доктор Хоббинс! – Микель опять завёлся с одной фразы, хотя и далеко не невинной. Сейчас он готов был кинуть анализатор в голову Эйчера, полностью наплевав и на его цену и на его значимость для расследования. – И не смейте называть меня мальчиком! Я уже...!

   – Да замолчите оба. Микель, здесь сейчас почти также холодно, как за дверью, так что будь добр, обеспечь нам условия работы. Запусти станцию, наконец. – Джемми раздражённо отмахнулся от возражений. Первичный запуск – это базовая процедура, сделать её может даже ребёнок. – Эйчер, нам нужно найти экипаж. Микель, как закончишь, сразу связывайся, не болтайся по станции в одиночку.

   – Есть, сэр. – Резво козырнул стажёр и ушёл выполнять приказ. Джемми был абсолютно уверен, что новичок сразу же после запуска отправится к ним, ему явно не хотелось нарваться на болтающееся где-нибудь в лестничном пролёте тело. Хоть Эйчер и пытался его убедить, что бесхозных трупов здесь быть не может, доктор и сам не был в этом уверен.

   – Ладно, а теперь скажи мне, где мы будем искать жмуриков на этой труповозке? – За подобный цинизм Эйчера особенно не любили в управлении. Это ведь было так негуманно и слишком грубо.

   – Я бы начал с кают-компании. Потом продолжил бы мостиком и каютами персонала. Нам нужно найти хотя бы одного, чтобы понять причину смерти. – Джемми с сомнением посмотрел на дорогой анализатор и всё-таки решился поднять его с пола, куда его со всеми предосторожностями поставил Микель. – Так что вперёд, Эйчер. Не хочу здесь застрять.

  Микелю потребовалось минут двадцать, чтобы найти комнату управления и включить системы жизнеобеспечения. За всё это время он никого не встретил и ни обо что не споткнулся. Наверное, он ожидал увидеть беспорядок, следы борьбы, надписи на стенах – что угодно, но в коридорах станции было тихо и пусто. Это было так не похоже на фильмы ужасов про дальний космос, что пугало по-настоящему.

   – Инспектор, я всё сделал, куда идти? – Голос Микеля звучал уверенней, чем у шлюза, но ему всё ещё было не по себе.

   – В кают-компанию. И можешь снять шлем... минут через десять, когда воздух прогреется. – Голос Джемми звучал в шлемофоне как-то глухо, но Микель списал это на неточную настройку передатчика. Быть же не может, чтобы инспектор Окайяс, обладатель самой дурной славы в управлении, боялся хоть чего-то. К тому же, его не очень-то любило начальство, поэтому постоянно давало всякие неприятные и тёмные дела, так что он уж точно давно привык к таким местам и ситуациям.

  Когда Микель вошёл в кают-компанию, он понял, что ошибся и зря заподозрил шлемофон в неисправности. Все тридцать человек были там: мужчины и женщины сидели и лежали на полу, диванах и креслах. Все они казались страшно исхудавшими, со вздувшимися животами и высохшей кожей.

   – Что здесь... как...? – Микель не мог выдавить из себя ни слова. Они действительно все были мертвы и мертвы уже давно.

   – Судя по внешним признакам после первичного осмотра, могу заключить, что они умерли от голода. – Эйчер сидел на корточках рядом с одной женщиной, лежавшей на полу. Он бесцеремонно расстегнул её комбинезон и надавил пальцами на верхнюю часть живота. – Для более точного диагноза нужно провести анализы тканей. Хотя, живот почему-то твёрдый. Понять не могу.

  Доктор нахмурился и ещё раз надавил, теперь уже ниже. Потом Эйчер повернулся к телу молодого мужчины в очках и повторил с ним все манипуляции. Он ничего не сказал, но его обычно насмешливый взгляд сейчас выражал только непонимание и озабоченность.

   – И что же теперь..., инспектор? – Микель повернулся к Джемми, растерянно моргая. Разумеется, он уже видел мертвецов на практических занятиях в морге, но там они все были аккуратно укрыты, разложены и пронумерованы. А ещё – выставлены на обозрение с разрешения их самих или их родственников. Здесь же всё было отталкивающе естественно и не регламентировано.

   – А теперь, стажёр Декен, вы отправитесь на продуктовый склад и принесёте мне образец того, чем они должны были питаться. Если, конечно, там что-то есть. – Джемми задумчиво обвёл взглядом помещение, выискивая хотя бы одно незанятое кресло. Он с трудом подавил желание стряхнуть на пол пожилого профессора. Всё-таки, станция, наполненная аккуратно собранными в одном месте мертвецами, намного лучше мёртвой станции. Тем более, судя по спискам, в кают-компании были все до единого.

   – Есть идеи? Им же доставили кучу еды, ещё на полгода хватило бы. – Эйчер расстегнул комбинезон до конца и внимательно осмотрел тело третьего мужчины. – А тут все признаки тяжёлой белково-энергетической недостаточности, осложнённой сильным эмоциональным стрессом на начальных этапах. Ничего не попишешь, диагноз почти однозначный, хотя и не без странностей. При пальпации живот твёрдый у всех троих, да и кишечник заполнен. Это неестественно, Джемми.

   – Погоди с выводами, посмотрим для начала, что принесёт нам стажёр, и что скажет анализатор. – Джемми покачал головой и присел на подлокотник занятого профессором кресла. У него уже начала кружится голова от голода, но до обморока было ещё далеко. Он действительно несколько раз терял сознание, увлёкшись работой. Врачи говорили – особенности метаболизма. Эйчеру тоже приходилось пару раз видеть голодные обмороки заработавшегося Джемми. – Пока что у нас только куча трупов, с которыми мы ничего не можем сделать из соображений гуманности и разумности. И чувства самосохранения, если ты, конечно, не хочешь ещё один иск, а я – выговор и штраф в ползарплаты.

  Микель вернулся минут через пять с блестящей банкой консервов. Этикетка гордо гласила, что это абсолютно безвредные и проверенные, невероятно вкусные и приготовленные по новейшим технологиям фрикадельки с картофельным пюре. Джемми долго рассматривал банку, пытаясь найти на ней хоть что-то, не соответствующее понятию «безопасный». Нашёлся только какой-то новый запатентованный консервант, названия которого он раньше не видел.

   – Эйчер, проверь мне содержимое и саму банку на всё, что только можно. Полный и максимально глубокий анализ. – Он перебросил консервы доктору. На первый взгляд, всё было так, как и должно быть – заводская упаковка не повреждена, металл, судя по тому, с какой лёгкостью его вскрыл Эйчер, тоже не настолько твёрдый, чтобы его не смогли открыть. К тому же, в углу кают компании лежало несколько пустых банок, так что, хоть экипаж станции и мусорил, где не положено, но доступа к еде точно лишён не был. – Стажёр Декен, как там дела обстоят с запасами?

   – Склад забит этими консервами под завязку, инспектор. Замок исправен, это я тоже проверил. – Микель развёл руками, он уже немного успокоился, и теперь вёл себя несколько адекватней. – Я не вижу никаких причин, по которым они могли умереть от голода, сэр.

   – Я тоже, Микель, я тоже. – Джемми прикусил губу и подошёл к иллюминатору. В бесконечной тьме космоса болтался их маленький шаттл, пристыкованный к станции. А дальше за ним не было ничего. Только пространство, в котором слишком легко затеряться навсегда. Иногда Джемми нестерпимо этого хотелось, и тогда приходилось искать доводы, причины остаться, привязать себя к ничего не значащим делам и ничего не стоящим жизням.

   – Плохие новости, Джемми. Анализатор пока дожёвывает самые редкие варианты, но он ничего не нашёл. Даже состав полностью соответствует тому, что заявлен на этикетке. – Эйчер что-то недовольно проворчал, изучая появляющиеся на дисплее анализатора данные. Это действительно было плохо. Сейчас они потеряли самое просто и понятное объяснение, а это всегда нехорошо. Хуже только, когда обрывается страховочный трос.

   – Эйчер, ты проверил тела на проходимость? – Джемми попытался нащупать хотя бы тоненький манипулятор, за который можно было уцепиться.

   – Проверил, глотка и пищевод у них проходимы, кишечник заполнен и сокращён. Ничего точно сказать не могу, на прощупывание – твёрдый. Нет, Джемми, ответ мы так просто не получим. – Доктор пожал плечами в показном равнодушии, но его хищный взгляд выдавал отчаянное желание провести вскрытие и выяснить всё наверняка. К сожалению, это было запрещено из соображений гуманности, даже большой сканер показывал лишь результаты и не давал посмотреть на просвет внутренние органы. Согласно закону о защите права на частную жизнь, любые медицинские манипуляции должны были проводиться только с разрешения больного или его родственников. Даже над трупами и даже во время расследования.

   – Тогда нам остаётся только одно. Стажёр, марш ещё за одной банкой! – Джемми нервно передёрнул плечами, ему до боли в желудке не хотелось делать то, что он собирался, но выбора у него не было. Большие сканеры перевозить в шаттлах было невозможно, маленькие ни на что не годились, поэтому им и дали анализатор. Однако здесь от него тоже не было никакого толка. Конечно, можно было попробовать запихнуть одно из тел в медицинский сканер – такой просто обязан был быть на станции – но он не был приспособлен к работе с мёртвыми организмами, а потому тоже был бесполезен.

   – Эй, Джемми, ты же не собираешься...? – Эйчер нахмурился и скрестил руки на груди. Сейчас доктор выглядел действительно угрожающе. Он так и не смог точно определить причину смерти членов экипажа и потому не желал возиться потом ещё и с бездыханным телом друга.

   – Собираюсь, док, ещё как собираюсь. – Джемми невесело усмехнулся и отвернулся от Эйчера, ему не хотелось вешать на него такую ответственность, и он был бы рад этого не делать. Но пока что он не видел иного способа сдвинуться в расследовании. Разумеется, были ещё записи, если их успели оставить, и данные медицинских сканеров. Но если бы проблема была, если бы они поняли, что их убивает, они должны были поставить маячок с сообщением. При любой экстренной ситуации действовало правило криокамер. Они этого не сделали, значит, так и не поняли или не успели понять, что умирают. Джемми невесело усмехнулся и подмигнул доктору. По крайней мере, у него точно есть право разрешить Эйчеру вскрытие самого себя при самом плохом исходе. – И не смотри так, ты же знаешь, какой я упрямый, когда уже принял решение.

   – Знаю, но ты задумал глупость. Джемми, у всякой дури должен быть предел, даже у твоей. – Эйчер и не думал стесняться в выражениях, в его исполнении это было скорее проявлением заботы.

  – Я пока ещё его не достиг, знаешь ли. – Джемми азартно улыбнулся и встал с подлокотника. Его охватило чувство злорадного азарта, когда всё хочется делать на зло и вопреки.

  Микель вошёл в кают-компанию как раз тогда, когда Эйчер открыл рот, чтобы возразить. Увидев стажёра, доктор только раздражённо махнул рукой – спорить при постороннем ему совсем не хотелось.

   – Давай сюда. Ну что, док, запомни меня молодым. – Джемми усмехнулся, открыл банку и зачерпнул одноразовой ложкой ароматное овощное пюре.

   – Инспектор Окайяс! – Голос Микеля рванулся вверх, едва не сорвавшись на придушенный хрип. – Вы же не собираетесь...? Это же...! Вы не можете!

   – Это следственный эксперимент. Вполне разрешённый должностными инструкциями в отличие от такого продуктивного и информативного вскрытия. – Джемми подцепил большой кусок тушёного мяса и отправил в рот. Некоторое время он молчал, пережёвывая его под пристальными взглядами Микеля и Эйчера. Он никак не мог отделаться от чувства, что они только и ждут, чтобы он упал, резко похудел и умер. Возможно, их такой результат даже устроил бы. – Весьма вкусно, на мой взгляд, хотя и суховато. С водой у них проблем не было, так что это не имеет значения. Док, запоминай пока. Состояние нормальное, еда вкусная.

   – Запомнил уже, можешь не хвастаться. – Эйчер усмехнулся, но во взгляде его всё равно легко читалась тревога.

   – Не хочешь сам попробовать? – Джемми проглотил ещё одну ложку пюре. Он старался не думать, что из-за этой еды каким-то образом уже умерло тридцать человек.

   – Тут трупов и без меня хватает, так что уволь, я эту отраву есть не буду. – Эйчер только покачал головой и отвернулся. – Лучше понаблюдаю за твоими мучениями, инспектор.

   – И что теперь? – слабо прошептал Микель. Его неуёмная фантазия уже нарисовала ему, как они остаются вдвоём с доктором, и тот заставляет его есть отравленную еду, чтобы выяснить причины смерти своего друга инспектора Окайяса.

   – А теперь мы ждём, просматриваем записи, ищем хоть какие-то намёки или улики, всё, что угодно. – Джемми скормил пустую банку утилизатору. – В общем, работаем. Эксперимент экспериментом, но обстоятельства тоже нужно изучить. На всякий случай при свидетеле, док, можешь меня вскрыть после смерти. Разрешаю и даже настаиваю.

   – Попробуй только, псих. – Пробурчал Эйчер и вышел из кают-компании. Ему предстояло перерыть все данные из компьютера медицинского отсека.

   – Микель, займись судовым журналом, я проверю каюты и личные вещи. – Джемми не стал дожидаться ответа стажёра. Ему хотелось найти ответ прежде, чем он почувствует на себе результат своего следственного эксперимента.

  Прошёл час, прежде чем он закончил тщательный осмотр кают, ещё полчаса он вытаскивал Эйчера из медотсека и отрывал от новейшего оборудования. Доктор мог остаться там навсегда, в обществе скальпелей и сканеров ему было намного комфортней, чем с людьми. По крайней мере, он убедился, что у Хоббинса было всё необходимое для экстренной медицинской помощи.

   – И всё-таки ты поспешил, Джемми. – Эйчер шёл по коридору к кают-компании вслед за инспектором Окайясом. – Мы вполне могли найти причину их смерти в данных медсканера или бортжурнала.

   – Могли найти, а могли и нет, а эксперимент требует времени. – Джемми раздражённо махнул рукой. Разве можно найти логическое объяснение для интуиции и, что уж там, врождённой дури, которую не смогли выбить ни учителя, ни наставники, ни начальство. – Ты хоть что-нибудь нашёл?

   – Да кучу всего. Весь экипаж прошёл проверку и полное сканирование. И ни у кого ничего не нашли кроме прогрессирующей полиорганной недостаточности. Не так уж быстро прогрессирующей, кстати, но вполне характерной. – Эйчер пожал плечами, он и сам не мог понять того, что нашёл в данных. В рекомендациях сканера были советы по терапии недостаточности, но причину он так и не выявил. Для доктора было очевидно, что подобные симптомы наиболее характерны для голодающих людей и людей с острой пониженной кислотностью желудка, но техника упрямо делила их на отдельные патологии неясной этиологии. Всё это просто никак не сводилось в одно целое. – Всё-таки сканеры не совершенны, человеческий опыт запрограммировать нельзя. Что скажешь, Джемми?

   – Наверное, ты прав, Эйчер. Наверное, прав. – Джемми почти не слушал того, что говорит ему доктор – если бы он что-то нашёл, связался бы сразу, а всё остальное сейчас не имело особого значения.

  В кают-компании их уже ждал Микель, немного бледный и растерянный, с упрямо поджатыми губами.

   – Что у тебя, стажёр? – Джемми мотнул головой и моргнул, чёрные мушки перед глазами никуда не исчезли. Обычно у него такое начиналось от усталости, наверное, просто переработал за монитором.

   – Ничего, что пролило бы свет на произошедшее. Странности начались через две недели после выхода из зоны действия радаров. – Микель вытянулся по струнке без какой-либо особой причины, скорее из въевшейся привычки. В академии дисциплину вбивали настолько крепко, что она держалась ещё несколько лет, хотя всё остальное выветривалось через считанные часы после выпуска. – Появились первые признаки недоедания, хотя экипаж питался нормально. Все сотрудники станции прошли полное медицинское сканирование. Сканер нашёл кучу дисфункций у каждого, но ничего толком не диагностировал. Люди начали паниковать, наверное, поэтому не выставили маяк. Вроде бы всё работало штатно, а причины недомогания они не нашли. Людей просто тошнило от еды, которую они ели в конце почти непрерывно, но всё равно испытывали чувство голода. Потом, когда сил уже ни у кого не осталось, начальник станции собрал всех в кают-компании.

   – Где они и дождались нас. Ясно, спасибо. – Джемми кивнул стажёру, покачнулся и едва не упал, лишь в последний момент ухватившись за подлокотник полюбившегося ему кресла с профессором. Комната на мгновение расплылась перед глазами.

  Пришёл в себя он уже на полу, по бокам от него сидели пугающе серьёзный доктор Хоббинс и бледный до прозрачности стажёр Декен.

   – И-инпектор! С вами всё в порядке? – Микель попытался приподнять Джемми дрожащими руками и едва снова не уронил на пол.

   – Идиот! Какое в порядке, если он сознание потерял? Хоть иногда думай, прежде чем нести всякий вздор! – Эйчер как всегда выражал свою заботу злобным рыком и ругательствами.

   – Дайте мне встать наконец! – Джемми раздражённо отмахнулся от пытавшихся помочь доктора и стажёра. – Док, мне нужно вскрытие.

   – Но вы не можете! Это запрещено! Это же не гуманно! Нельзя так поступать с телами мёртвых! – Микель вскочил на ноги и начал метаться по кают-компании, размахивая руками, точно пытался защитить сразу всех членов экспедиции. Он был напуган и потому упорно цеплялся за прочно заученный и ещё не забытый устав.

   – Отлично, я давно этого ждал. – Хищно улыбнулся доктор Хоббинс. Ему не так часто удавалось заняться любимым делом, и упускать возможность он не собирался.