Текст книги "Отражение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Алексенцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Всё началось в среду, восьмого числа. Это был самый обычный рабочий день. С утра всё небо заволокло низкими тучами, накрапывал мелкий дождик. Очередное раздражающее обстоятельство, не более того. Будильник прозвонил, как всегда, полвосьмого, кофе, как всегда, просыпался на стол. Мэт привычно стряхнул его и отправил в мусорное ведро. Всё равно тот был паршивым. Вкус почему-то не зависел от марки, сколько ни меняй, всё равно попадалась кислятина или жжёная резина. Наспех позавтракав и влив в себя кружку чёрного кофе, Мэт вышел из дома и пешком пошёл на работу, благо, офис располагался в трёх кварталах. Как всегда, светофор переключился на красный за секунду до того, как он подошёл. Это утро ничем не отличалось ото всех прочих до того самого мига, как Мэт не поднял голову.
Он всегда проходил мимо витрин магазинов быстрым шагом, прокручивая в голове список дел на утро или сюжет посмотренной вчера серии очередного сериала. Мэта не интересовали дорогие платья и изящные шляпки. Но в этот день, в среду, восьмого числа, он поднял голову и посмотрел прямо в витрину. Его отражение сделало то же самое с секундной задержкой. Мэт заметил какое-то светлое размытое пятно рядом с собой, но когда повернул голову, ничего похожего не обнаружил. Отражением платья это тоже быть не могло – ближайшее было цвета ночного неба. Да и часы у отражения были другой марки, слишком дорогой для него.
Мэт лишь пожал плечами и решил, что ему просто показалось. Так бы подумал каждый на его месте. В конце концов, разве может отражение в витрине самовольно покупать себе слишком дорогие часы? Но эта странность была первой в череде подобных. Вторая произошла уже на работе, когда Мэт взял себе в автомате кофе – чуть лучше, чем растворимый, который пил дома. Ему показалось, что отражение в глянцевой чёрной поверхности напитка улыбается. Видение исчезло через миг после того, как он это осознал. В тот день ничего необычного больше не происходило, и Мэт успокоился. Такие мелочи не могли выбить его из состояния сонного обречённого спокойствия и равнодушия, так хорошо знакомого тем, кто работает в офисе на скучной должности. Он уверенно списал всё на усталость и рассеянность внимания, на игру света и дождь. Ведь в дождь померещиться может всякое, особенно, если допоздна смотреть сериалы.
Вечером Мэт, как всегда, чистил перед сном зубы и умывался. Отражение вело себя, как и полагается отражению – повторяло за ним каждое движение и выражение лица. Только потянувшись за полотенцем, Мэт понял, что что-то с ним не так. На плече у отражения висел зацепившийся за халат длинный светлый волос. Таких не было ни у кого из коллег или знакомых, да и откуда бы их волосам взяться в его спальне? Этот волос просто не мог здесь оказаться! Мэт плеснул себе в лицо холодной водой. Когда он проморгался, волоса уже не было. Очередное видение, очередная игра света и тени. Волос выделялся отчётливо, и Мэт был абсолютно уверен в том, что видел его. Только снять и посмотреть поближе почему-то не додумался.
На следующий день Мэт прошёл мимо витрин, низко опустив голову. Тучи по-прежнему застилали небо, но в одной из луж ему померещилось солнце. Дожди шли уже неделю, прогноз не обещал ни одного просвета. Солнца в луже быть просто не могло. Мэт купил кофе по дороге на работу в киоске. Там было дороже, зато улыбчивый парень-азиат всегда плотно накрывал стакан крышечкой и сыпал на пенку много корицы. Не то, чтобы Мэт так любил корицу, но ему не хотелось смотреть на глянцевую поверхность. Завтракал он тоже всухомятку, запив в конце глотком молока прямо из бутылки. Всё это уже начинало походить на паранойю или навязчивый страх.
Мэт почти не удивился, когда увидел отражение своего лица в мониторе компьютера. Оно выглядело гораздо более счастливым, чем его собственное. Поверх нудных таблиц и графиков на него смотрел другой Мэт, и в его глазах отражался другой монитор. С цветными схемами проекта, от которого он когда-то отказался из страха провала и неуверенности. Видение длилось всего пару секунд, потом мимо прошла Аннэт, секретарша босса, она закрыла собой лампу на столе Гвенет. Количество света, падающее на монитор, изменилось, и отражение исчезло. Мэт закрыл глаза и вцепился в край стола дрожащими пальцами. Он уже не мог игнорировать все эти странности, списывать их на воображение и усталость, но что с ними делать, не знал. Отражающие поверхности окружали его со всем сторон – как и любого современного человека. Нельзя было просто отворачиваться и закрывать глаза. Нельзя было просто делать вид, что ничего не происходит.
Конец недели и выходные прошло в непрекращающемся круговороте кошмаров. В понедельник Мэт уже боялся любой отражающей поверхности, а от предложенного Лизой кофе отшатнулся с ужасом. Его отражение вело себя просто безобразно. Оно делало не те движения, постоянно улыбалось и отказывалось отворачиваться, когда это делал он. Несколько раз Мэт чувствовал спиной внимательный взгляд, хотя за ним было только зеркало или полированная дверца шкафа.
– Мэт, ты выглядишь усталым. Может, тебе отпуск взять? – участливо спросила Лиза, с подозрением глядя на отвергнутый напиток. – Или больничный?
– Или к психотерапевту записаться! – рассмеялся подошедший к автомату Эгмонт. Он вообще был весельчаком, Мэт никогда не понимал его шуток. – А то ты нервный какой-то стал, от кофе шарахаешься, компьютер сегодня включил так, словно он готов взорваться.
Слова Эгмонта прозвучали как ответ на его безмолвные мольбы, как подсказка, хотя и были сказаны в шутку. Мэт поднял голову и с удивлением посмотрел на коллег. Как кто-то такой пустоголовый, как Эгмонт, мог дать такой дельный совет?
– Да, вы правы, я просто устал. – Вяло улыбнулся Мэт.
Тем же вечером он нашёл кабинет психотерапевта рядом с работой и записался на среду. Вторник прошёл в ожидании, робкая надежда распустила в душе Мэтта свои ядовитые цветы. Он старался не смотреть на монитор лишний раз и покупал кофе в киоске. Дома все зеркальные поверхности уже были навешены простынями. Брился и чистил зубы он на ощупь и даже несколько раз порезался.
Вечером в среду Мэт едва ли не бегом покинул офис, сжимая в руке листочек с адресом. В лабиринте многоэтажек найти нужную оказалось не так просто. Вывеска психотерапевта в почти пустом холе офисного центра была скромной и почти незаметной рядом с яркими логотипами крупных фирм и сомнительных контор. Мэт вызвал лифт, нервно кивнул охраннику и уставился на разросшийся фикус, стоявший неподалёку. Его офис находился на третьем этаже, так что он привык подниматься по лестнице, но кабинет психотерапевта расположился на восьмом, а назначенное время уже почти настало.
Как и боялся Мэт, внутри лифта были зеркала. Они окружали его, не давая ни малейшего шанса избежать отражения. И оно появилось. В более дорогом костюме, с уже знакомыми часами премиальной марки. И неизменной усмешкой на холёном лице. Мэт бросил на него всего один затравленный взгляд, а потом уставился на носки своих ботинок.
– Скоро я от тебя избавлюсь, – тихо пробормотал он, обращаясь к собственному отражению. То лишь глумливо усмехнулось в ответ.
Кабинет психотерапевта был таким же непримечательным, как и вывеска. Предполагалось, что те, кому действительно нужна помощь, найдут его по описанию и адресу на сайте. У специалиста хватало отзывов, другая реклама ему была не нужна. Мэт постучался в белую дверь со скромной табличкой «Др. Смит, психотерапевт» и вошёл.
Доктор Смит оказался женщиной средних лет с рыжеватыми волосами и всепонимающей улыбкой Будды. В кабинете было много растений, исключительно не цветущих и считающихся гипоалергенными, и большой мягкий диван.
– Добро пожаловать, мистер Шейден. Присаживайтесь, – с улыбкой произнесла доктор Смит. Мэтту показалось, что её губы просто не способны принять иное положение. – Расскажите, что привело вас ко мне? Уверена, ваша проблема требует детального изучения. И я очень рада, что вы решили прийти и обсудить её.
– Вся проблема в моём отражении. – Начать оказалось легко. Слова сами возникали в мозгу Мэта, через некоторое время он уже с трудом мог удержать их внутри. – Сначала я заметил, что оно запаздывает. Потом – что отличается. С каждым разом всё больше и больше. У него другое выражение лица, более довольное. Более дорогая одежда и постоянно маячащая рядом золотистая тень. Я не знаю, что это. В любом отражении, на любой поверхности!
– Не спешите. Я вас поняла, мистер Шейден. – Улыбка доктора Смит стала ещё более всепонимающей и участливой. – А теперь расскажите, как проходит ваш день.
– Как у всех, думаю. – Пожал плечами Мэт.
Будильник на полседьмого, паршивый кофе, однообразный завтрак, душ. Потом пешком до работы – хорошо хоть близко, он не любил общественный транспорт, а собственным так и не обзавёлся. Пончик и кофе в киоске по дороге, если настроение и погода позволяют. Рутинная работа, от которой уже тошнит, зато стабильная и с неплохой зарплатой. Обед в столовой в том же здании. Бюджетно и вполне съедобно. Опять работа – графики, отчёты, сводные таблицы. Вечером изредка тренажёрный зал. Когда пончиков и сахара в кофе становится больше, но это уже не помогает справиться с тоской и тревогой. Чаще всего какой-нибудь сериал на вечер или книга. Лёгкий детектив или приключение, только чтобы занять время. Выходные похожи на пытку, но иногда удаётся вырваться с приятелями в боулинг.
– Скажите, у вас есть друзья? – Мэт поднял голову и с удивлением посмотрел на доктора Смит. Он настолько погрузился в свои невесёлые мысли, что успел забыть, где находится.
– Не сказал бы. Есть пара приятелей, мы иногда ходим вместе играть в боулинг по субботам. И всё.
– А девушка? Кто-то, кто вам нравится?
– Нет. Как-то не получилось. Не встретил ту самую. – Прозвучало беспомощно. Собственная жизнь показалась Мэтту беспросветно серой.
– Может быть, эти галлюцинации – всего лишь сигнал вашего подсознания? – Доктор Смит положила руки на стол ладонями вверх, словно преподносила Мэтту какое-то откровение как дар. – Вы сказали, что ваша жизнь лишена красок, а ваше отражение гораздо успешнее. Возможно, ваше подсознание дорисовывает всё то, чего вам подсознательно не хватает. Присмотритесь, подумайте. Это может подтолкнуть вас к некоторым изменениям в жизни. И тогда эти несоответствия исчезнут вместе с потребностью в них. То, что вы видите, это сон наяву.
Мэт почувствовал облегчение и недоумение одновременно, когда вышел из кабинета доктора Смит. Ему дали простое объяснение, даже инструкцию к действию. Анализировать он умел, наблюдать – тоже. Но что-то внутри упорно твердило, что так просто от этих странностей не избавиться, а их источник намного глубже, чем сказала доктор. Проходя мимо витрины с дорогими платьями, Мэт посмотрел на своё отражение.
Оно было там, в дорогом костюме и с наглой улыбкой. А рядом стояла блондинка в красивом платье из тех, что продавались в магазине, перед которым стоял Мэт. У неё были светлые длинные пряди, как раз такие, как тот волос, что он увидел у себя на плече неделю назад. Мэт видел женщину впервые. Они никогда не встречались, он о такой даже никогда не фантазировал. Можно сказать, женщина не была в его вкусе. Откуда тогда подсознание взяло этот образ? Из какого-нибудь сериала? Он ведь никогда их не запоминал, просто заполнял вечера простыми историями.
Мэт моргнул и отвернулся, мысленно ругая себя за легкомыслие. Он подумал, что доктор Смит ошибалась. Подсознание не подсказывало ему, оно над ним издевалось. Отражения нагло ухмылялись из каждой гладкой поверхности, но Мэту всё равно казалось, что они не были настоящими. Изначальным было одно, но он не знал, какое именно. Витрина, где он впервые заметил, что что-то не так? Нет, вряд ли. И точно не кофе. Мэту казалось, что найти самое первое было очень важно. Только у него он мог получить ответы.
Первым делом, вернувшись домой, Мэт снял все простыни, коврики и рубашки, которыми завесил зеркала и полированные дверцы шкафов. В них отражалась другая квартира – более светлая, чистая и уютная, с фотографиями и безделушками, прихватками под цвет кухонного гарнитура, которого здесь никогда не было. Даже телевизор и кровать были совсем другими. Мэт опустил руки и закрыл глаза. Там, за стёклами и бликами полировки была жизнь, о которой он мог только мечтать.
– Подсознание, за что? – простонал он.
Никто не ответил, в гулкой тишине холодной квартиры Мэт почувствовал себя безумно одиноким. Работа и сериалы занимали всё его время. Или, вернее сказать, он сбегал в них от пустоты собственного существования. Ни друзей, ни любимой, даже домашнее животное не завёл. А тут ещё это напоминание, лживое, приторное и такое желанное. Жизнь за стеклом, несбыточная мечта.
Мэт решительно поднял голову и заглянул в зеркало, потом в отражение в комоде. После этого было маленькое зеркальце в ванной, плитка, дверцы духовки и микроволновки. Чёрная поверхность дрянного кофе. Вода в не помытой с утра миске. Мэт старался держаться, искал ответ и не находил его. Там, у того Мэта, всё было хорошо. Но ни путей, ни подсказок отражение ему не давало. Толька насмешливая улыбка и наглый взгляд прямо в глаза.
К середине ночи Мэт не выдержал. Он просто сбежал из квартиры, бросив все зеркала и свои попытки найти ответ. Администратор в небольшом отельчике лишь равнодушно посмотрел на позднего посетителя и выдал ключи. В номере тоже были зеркала, но они не вызывали такого безысходного страха. Мэт завесил их запасными простынями и пледом.
В этом отеле он прожил неделю. Каждый день на работе был пыткой, каждая попытка умыться – испытанием. Дни тянулись, наполненные серой рутиной и чёрным, смоляным страхом. Этот страх родился в тот самый день, когда Мэт сдёрнул все простыни в своей квартире и понял, что там в зерккале совсем другое место. Как будто его отражение перестало притворяться. Как будто ему это больше было не нужно. Как будто оно уже победило.
В среду Мэт преодолел уже знакомый лабиринт офисных зданий и жилых многоэтажек. Почти приветливо кивнул охраннику и вызвал лифт. Пол ударился в ноги, голова закружилась. В этот раз он опять был в нём один, бизнес-центр вообще казался полупустым. Ехать с закрытыми глазами оказалось совсем не страшно. Мэт вышел на нужном этаже, прошёл мимо закрытых дверей к той, на которой висела табличка с именем доктора Смит.
– Добрый день. Прошу вас, заходите. – Всепонимающая дежурная улыбка. Разве она могла хоть кого-то успокоить?
– Я думаю, вы были не правы, – едва присев, выпалил Мэт. Он размышлял об этом целую неделю. Искал вопрос, который должен задать. – Моё отражение, оно разумно. Оно имеет свою волю и понимает, что происходит. Оно смеётся надо мной!
– Понимаю. Вы находитесь в состоянии сильного стресса. Не думаю, что вы сходите с ума, мистер Шейден. Мы сможем решить проблему вместе. Вам только надо найти подход. – Доктор Смит улыбалась. Мэт подумал, что эта женщина совсем ничего не понимает. И не собирается ему помогать, только путает и даёт бесплодную надежду. Все отзывы были ложью. Но сегодня он пришёл не за помощью. Мэт должен был задать вопрос.
– Вы мне помочь не сможете. Я боюсь, очень боюсь. – Мэт уставился на ковёр у себя под ногами. Абстрактные линии переплетались словно в кошмарном сне. Ковёр был похож на лабиринт, из которого нет выхода.
– Чего же вы боитесь, мистер Шейден?
– Я уже не знаю, кто из нас отражение. – Мэт поднял голову. Доктор Смит улыбалась всё так же безмятежно. Этот вопрос родился из той чёрной жижи, что плескалась внутри Мэта. Кто я? Кто из нас двоих отражение?
– Это легко можно проверить. Достаточно подойти к зеркалу и написать любую фразу. В отражении она будет задом наперёд. – Продолжала улыбаться доктор Смит.
– Но почему я раньше..? – Мэт попытался вспомнить свои школьные годы, но в памяти всё расплывалось. Тогда они ещё были одним целым. – Спасибо, доктор. Как странно, сегодня ведь опять среда. Почему-то всё важное происходит в среду. Первое отличие я тоже заметил в среду и первый раз пришёл к вам тоже в среду.
– Вы работаете в офисе, мистер Шейден. Для вас среда – это середина недели, пограничье. Странности могли происходить и раньше, но именно в день середины вы обратили внимание потому, что в вашем подсознании именно этот день – переломный. – Доктор Смит сцепила пальцы в замок и внимательно посмотрела на своего пациента. – Ко мне вы тоже могли прийти в любой день, но выбрали именно этот. Кроме того, для вас, человека без увлечений, друзей и девушки, выходные лишены смысла. Вы их выбрасываете. Поэтому среда.
– Граница, – повторил Мэт. Значит, именно сегодня. Он не хотел ждать ещё неделю.
Мэт больше не вернулся в отель, не стал забирать свои вещи и предоплату. Он направился к себе домой. Именно там находилось то самое зеркало. Старое, в тяжёлой раме, висящее в спальне рядом со шкафом. Мэт не мог понять, как он раньше не догадался. Семейная реликвия. Бабушка, которую он едва помнил, говорила ему, что это зеркало обладает особой силой. Впрочем, старушка под конец жизни совершенно выжила из ума.
Войдя в комнату, Мэт повернулся к зеркалу спиной. Потом подтащил к нему тяжёлый стул, положил на него лист бумаги и опустился на колени. Ручку он найти не смог, на работе она ему не требовалась, дома – тем более. С трудом удалось разыскать огрызок карандаша на дне шкафа. Мэт понятия не имел, откуда тот взялся. Грифель был полустёрт, но на одну фразу его должно было хватить. Мэт никогда так старательно не выводил буквы, наверное, даже в начальной школе. Закончив фразу, он долго смотрел на лист бумаги. Чёрный маслянистый страх на миг заполнил его до краёв, потом отхлынул, оставив лишь ледяную решимость.
Мэт был всего лишь отражением, дурным дублем. Запертыми за стеклом неудачами, неправильными решениями, неуверенностью и страхом. Всё, от чего тот, настоящий Мэт решил избавиться. Он не мог винить его. Просто встал и подошёл к серванту, достал тяжёлый старый уродливый канделябр. Может быть, это не навредит тому, настоящему, но Мэт надеялся, что его хотя бы порежет осколками. Может, это убьёт самого Мэта. Но какое значение могла иметь жизнь тени? Мэт хотел вернуть себе настоящему всё то, чем являлся. Так было бы честно. Он подошёл к зеркалу. В глазах отражения насмешка сменилась тревогой, едва заметной, как тень от лепестка в яркий солнечный день. Мэт поднял подсвечник и со всей силы ударил по своему-чужому лицу. Зеркало раскололось на мириады осколков.
